Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 355 страниц)

Глава 8

– Рустем, без фанатизма, – бросил Олег.

Тихо, но я услышал.

Натаскивает ученика из своего потока?

Интересно. А ведь Олег, наверное, преподаёт какие-то дисциплины. Не думаю, что он боевой куратор, но… Вполне может вести этого парнишку в качестве подопечного.

Значит, вам захотелось свежего мяса.

Больше крови богу крови.

Что ж, поиграем.

– Начали, – распорядился Олег.

Сейчас наступает время эпичного поединка. Все приготовились и ждут, как я начну вращать шест, блокировать чужие финты, на пределе возможностей превозмогать…

Я просто выставил доспех.

Каримов скользнул вперёд, выбрасывая шест, на долю секунды завис в воздухе и ткнул меня в грудь, максимально вложившись в этот манёвр. Хотел завершить бой одним ударом, чтобы впечатлить наставников. Вот только палки не пробивают духовную броню. Не дано.

Перехватив конец шеста, я дёрнул Каримова на себя.

Левитатор не успел сориентироваться и нарвался на сильнейший удар ногой в солнечное сплетение. Посох я вырвал из его руки на усилении и отбросил на песок.

Концентрация сбилась, Рустем приземлился на арену, хватая ртом воздух. И тут же огрёб. Сначала – прямым тычком в колено. Затем – вторым концом палки в лоб.

Всё.

Я стою, тело лежит.

Хиропрактик спешит на помощь.

Посмотрев в глаза Олегу, я улыбнулся, отбросил шест и побрёл к выходу.

– Мы следим за тобой, – напомнил вездесущий брат.

Александр кивнул, словно делая пометку на будущее.

Не успел я покинуть гостеприимный купол, как сзади раздались быстрые шаги.

– Эй! – окликнули меня. – Куда спешишь? Нас всё равно не кормят.

Вейцер поравнялся со мной.

С ближайшей сосны спустилась белка-переросток, втянула в себя лишнюю пару щупалец и превратилась в кота. Мирон покосился на моего питомца, но удержался от комментариев. И заработал в копилку лишние очки.

– Здесь не поспоришь, – я вздохнул. – А есть ли у нас альтернатива, мой высший друг?

Взгляд Вейцера стал колючим.

– Ты… знаешь?

– Чувствую, – мягко поправил я. – Характер твоего Дара я определить не смог, но вот эфир… ммм… завихрения ки не оставили сомнений. Вы, господин хороший, перешагнули грань третьего ранга.

– Похвальная наблюдательность, – Вейцер расслабился.

И, прежде чем мой сосед не начал задавать неудобные вопросы, я задумчиво произнёс:

– Вот только я одного не пойму. По виду мы ровесники. Третий ранг в девятнадцать лет? И ты не бес? Как такое возможжно?

– Бесы вне рангов, – напомнил Мирон.

– Кинетики развивают свой потенциал к тридцати-сорока годам, – продолжил рассуждать я. – И это при хорошей наследственности. Силу крови никто не отменял.

– А я и не спорю. Но кто сказал, что мне девятнадцать?

– Ну…

– Я так выгляжу, – улыбнулся высший.

Пришлось осторожно кивнуть.

Реально не понимаю, что происходит.

– Мне тридцать четыре, Ростислав, – сообщил одарённый. – Ты прав, мы культивируем свой Дар на протяжении веков, поэтому возвышение очередного Вейцера было статистически предсказуемо. К сожалению, мне светил призыв. Отец узнал, что инквизиторы наводят справки о нашей семье ещё четыре года назад. Я отправился в долгое путешествие по Европе, попутно изменив внешность. Инкогнито, так сказать.

– И?

– Как видишь! – Мирон рассмеялся. – Решение было принято, и мне вручили повестку на Кипре. Им вообще без разницы, как ты выглядишь и где находишься. Достанут из-под земли.

О радикальных изменениях внешности я слышал. Здесь это делали грубо, с помощью хиропрактиков. Перемены были внешними, они не затрагивали настоящий биологический возраст. Не то что у нас. Некоторые из моих наставников замедляли старение и фактически обманывали смерть, приближаясь к бессмертию. А всё потому, что мы умеем манипулировать такими силами, о которых здесь никто и не помышляет. Когда ты наращиваешь кучу оболочек, физическое тело кажется… чем-то эфемерным и легко перестраивающимся.

– Я так понимаю, ты старший наследник в Роду?

– Правильно понимаешь.

Для меня стало открытием и другое. Возраст при наборе семинаристов не играет решительно никакой роли. Могут и в тридцать лет записать в резервисты, и в сорок. Главное, чтобы способности и психологические качества соответствовали неким внутренним стандартам инквизиторов. Хорошая новость в том, что кроме тупых малолеток в семинарии можно встретить и взрослых, состоявшихся людей. Теперь я припоминаю, что некоторые ученики в серых рясах показались мне… великовозрастными. Стариков, конечно, не призывают, но взрослых мужчин – легко. Да и женщин.

– А ты? – переключился на другую тему Вейцер. – Что у тебя за история?

– Я последний в Роду. Глава и единственный представитель. Мне повестку вручили в Никополе, когда я вернулся из Пустоши.

– Из Пустоши? – брови Мирона поползли вверх. – А, тогда понятно. Вот откуда у тебя полиморф.

– Рассказывать долго, но я вырвал его у торговцев тварюшками. Вжух ко мне привязался. Извини, что я вселился в комнату с ним, но девать его просто некуда.

– Да забей, – отмахнулся Мирон. – Чего уж теперь.

Мы оказались в незнакомой части лесопарка. Вокруг было тихо, лишь изредка что-то поскрипывало да стучал в вышине дятел. Сквозь просветы между деревьями я увидел стадион, на котором сейчас не было ни души. Пахло лесом, соснами и последними отголосками уходящего лета. Я подумал, что здесь, наверное, и грибы можно собирать. Дурацкая мысль.

– А что с Родом? – вновь заговорил сосед. – Про Володкевичей разные слухи ходят…

– Какие, например?

– Говорят, всех перебили в одну ночь, но кто и почему… неизвестно.

– Так и есть.

– Ищешь ублюдков?

– Пока разбираюсь с наследством. Мне уже сосед войну успел объявить, а ещё надо ремонт в усадьбе делать. И с крестьянами разобраться, лицензии там всякие.

Вейцер понимающе кивнул.

– Дел, в общем, по горло, а тут ещё призыв.

– Гады, – согласился Мирон. – Им же на дела Родов вообще начхать. Говорят, что мы можем заводить семьи и рожать детей, но как заводить? Ты же ни на бал, ни на светский раут больше не попадёшь. Да и на званый ужин. Вот, представь, договорится патриарх Рода о помолвке с перспективной девушкой из приличного Рода. Как с ней встретиться? Здесь тренировки сутками напролёт идут. Если ты не в додзё, то на арене. Если не на арене, то на задании с наставником.

– Верно, – кивнул я. – И что делать?

– Да без понятия, – пожал плечами Мирон. – У меня жена и двое детей. Старший, Егор, возглавит Род. Через поколение. Но видеть свою семью я буду редко. Сейчас отец и брат занимаются воспитанием. Ну, а если патриарх умирает, а я в инквизиции, то могут и брату старшинство передать. Всё на усмотрение главы.

– Слушай, это же ненормально, – сказал я. – Могли бы свободное проживание разрешить.

– Они и разрешат, – хмыкнул Мирон. – Начиная со второго курса. А ещё мне надо перейти на вторую ступень посвящения и получить светло-серую рясу.

– Хрень.

– Вот и я о том.

Вейцер посмотрел на часы.

– Обед почти закончился. Надо идти к мастеру-оружейнику.

– Ты знаешь, где это?

– Явно не в лесу, – хмыкнул сосед и полез в рюкзак за блокнотом. – Сейчас, у меня всё записано. Вот. Учебный корпус номер два, первый этаж, четвёртый кабинет.

– Значит, двигаем.

Вжух потёрся о мою ногу.

Прилетел образ голодного кота с пустой тарелкой.

– Не переживай, – сказал я. – Выберемся ещё в город.

– Если хочешь есть, в город не обязательно, – тут же среагировал Мирон. – Говорят, в местной столовой можно и за деньги перекусить. Магазины с продуктами тоже имеются.

– Другой разговор, – я воспрял духом.

– А вообще, никто нам не запрещает покидать территорию в свободное время. Главное – ночуй здесь и вовремя появляйся на занятиях.

– И как они отслеживают?

– Да бес его знает, – пожал плечами высший. – Но говорят, лучше не рисковать.

Мы пересекли лесопарк, обогнув по широкой дуге озеро, и вышли к плотно застроенной части кампуса. По дороге уточнили у наставника в тёмном пурпуре, где находится второй учебный корпус.

Здание, которое мы искали, выглядело так, словно его возвели средневековые рыцари, объединившиеся с адептами культа Древних. Угловатое, мрачное, с толстыми стенами, окнами-бойницами и внутренним двором, уставленным всевозможными манекенами и другими необычными приспособлениями. Например, смахивающими на барабаны круглыми камнями или вкопанными в сложной конфигурации столбами разной высоты.

Двустворчатая массивная дверь отлично вписывалась в атмосферу. Потемневшие от времени доски, металлические заклёпки и накладные элементы. Подозреваю, эти створки впускают семинаристов внутрь уже не первое столетие.

Потолки были высокими и закруглёнными.

Я почти физически ощущал, как на меня давит вся эта масса камня.

В коридоре скопилась толпа наших одногруппников. Братья Фроловы выглядели потрёпанными, но держались на ногах и упорно делали вид, что всё в порядке. Нас они демонстративно игнорировали. Чего не скажешь о Смолине, который, видимо, пытался просверлить во мне дырку силой взгляда.

– Эй, ты куда запропастился? – обеспокоенно поинтересовалась Карина.

– И обед пропустил, – прогудел Илья.

– А про меня никому не интересно узнать? – притворно возмутился Мирон.

Я представил Вейцера ребятам.

Через пару минут к нам присоединилась Динара, и начались расспросы по поводу нашего отсутствия. Уже расползались слухи, что Смолин встрял в потасовку и завтра будет драться на арене с опытным бойцом. То же самое светило близнецам, но они особо не распространялись про инцидент в блоке.

Вскоре появился долговязый мужик в графитовой рясе. Кивком поздоровавшись с нами, мужик тронул дверь, утопленную в каменной кладке, и та разбежалась в стороны своими сегментами.

– Не задерживайтесь, – скупо произнёс мужик.

Мы начали втягиваться в проём.

Помещение, в котором нас принимал мастер-оружейник, было просторным и весьма нехарактерным для империи. Хорошая вентиляция, ряды зарешеченных окон, каббалистические цепочки на стенах и под потолком – это понятно. Уважающий себя арсенал должен охраняться. Фишка в том, что арсеналы бывают разные. У частных коллекционеров – обилие холодняка на любой вкус и цвет. В прокатных конторах – то же самое, но с тренировочными макетами. В армии – стандартные стойки с мечами, копьями или ещё чем-нибудь в зависимости от специализации.

Инквизиторы удивили.

Ни стеллажей, ни стоек, ни стендов с бронированным стеклом и бархатистой подложкой. Вместо этого – плотно подогнанные друг к другу шкафы с выдвижными ящиками. Все ящики были пронумерованы и здорово смахивали на камеры хранения. Как по мне, туда невозможно запихнуть ни приличный меч, ни булаву, ни какую-нибудь, упаси боги, нагинату.

Оружейник велел построиться полукругом, а сам занял место в центре арсенала.

– Послушники, – голос у мастера был глухим и невыразительным. – Наверное, вам уже сказали, что всё оружие инквизиторов подчиняется жёстким стандартам. Вы будете осваивать и менять инструменты по мере перехода на более высокие ступени посвящения. И всё же есть четыре базовых устройства, которые вы обязаны освоить за время учёбы в семинарии.

Мастер вздохнул.

И в наступившей тишине продолжил:

– Я назову эти вещи. Нож боевой, нож тычковый, тонфа и пистолет.

Повисла тишина.

Немногие из присутствующих знали, что такое пистолет. Я, например, не знал до вступительного экзамена. Само слово показалось мне знакомым, словно его упоминали в сводках новостей или ещё где-то, но уверенности не было.

– Разве пистолет – не запрещённый тип огнестрельного оружия? – раздался неуверенный голос ботаника.

Мастер-оружейник кивнул.

– Всё так. Но мы им пользуемся. Добро пожаловать в инквизицию.

Если он и шутил, то с абсолютно серьёзным выражением на лице.

– А как же… – тихо произнесла одна из девушек. – Закон Меча?

– Работает, – заверил мастер-оружейник. – В условном сферическом вакууме.

Я с трудом подавил улыбку.

А мне нравится этот парень!

– Итак, меня зовут братом Захарием, и вы здесь, чтобы получить свою первую игрушку, – продолжил отжигать инквизитор. – Боевой нож. Мы его называем Десницей.

В руке Захария, точно у заправского фокусника, появился клинок.

Должен признать, нож впечатляющий. Добрых тридцать, а то и все тридцать пять сантиметров в длину с учётом изогнутой в нижней части рукояти. Широкий и прямой клинок с односторонней заточкой, клиновидное сечение, толстый обух. Никаких плавных закруглений. Прямой срез формировал остриё, как в мечах шиноби. Здоровенная хрень, почти не уступающая танто и кукри. Возникло подозрение, что эта штука носится на поясе.

– Сакс, – представил оружие Захарий, словно говорил о старом приятеле. – По форме, но не по содержанию.

Взмахнув ножом, инквизитор вычертил на полу длинную борозду, которая через несколько секунд затянулась, словно заживший рубец.

– Как это? – опешил Илья.

Сакс не прикасался к полу.

– Незримая грань, – сообщил Захарий. – Одна из модификаций, но злоупотреблять не советую. Жрёт много энергии.

Второй взмах – и клинок изогнулся подобно змее.

А потом начал удлиняться.

Брат Захарий нанёс два хлёстких удара условному противнику, после чего нож восстановил конфигурацию. Я настроился на увлекательное зрелище.

– Кто хочет испытать Десницу?

Захарий обвёл нас пытливым и немного фанатичным взором.

А потом его глаза остановились на мне.

– Ты. Два шага вперёд.

Глава 9

Я не люблю драться с противниками, навыки которых затрудняюсь определить.

Здоровая паранойя, если хотите.

Вот только брат Захарий и не планировал устраивать в арсенале поединок.

– Лови, – он бросил мне нож.

Ничто, как говорится, не предвещало беды. Но когда я на автомате выхватил оружие из воздуха, меня долбануло током. Слегка, но это было неприятно. Тут же сработали инстинкты, активировался доспех. Ладонь затянуло незримой бронёй, в которую я вплёл устойчивость к магии.

Меня перестало колотить.

Оружейник, который внимательно наблюдал за мной секунд двадцать, не смог сдержать удивления.

– Что-нибудь чувствуешь?

Решаю позабавиться:

– А должен?

Захарий нахмурился:

– Передай другому ученику.

Это я с радостью.

Не оборачиваясь, швыряю нож Смолину. Тот хватается за рукоять, истошно орёт и роняет оружие на пол. Группа покатывается со смеху. Захарий, бросив на меня непонимающий взгляд, протянул руку, и сакс взлетел в воздух. Миг – и нож снова сжимают пальцы хозяина.

Впечатляет.

– Каббалистика? – восхищённо выдыхает Карина.

– Нет, – Захарий покачал головой. – Артефакторика.

Жду продолжения.

Вряд ли меня вызвали для того, чтобы рубануть электричеством.

И я, как всегда, прав.

– Идём, – Захарий неспешно двинулся к дальней стене арсенала. – Испытаешь свой нож.

Мне остаётся лишь последовать за инквизитором.

Оружейник был весьма примечательным персонажем. С одной стороны, он выглядел нескладно, но внешность обманчива. Этот тип ступал мягко и производил впечатление опытного бойца.

Когда мы приблизились к стеллажам, Захарий указал на ячейку с моим номером:

– Здесь будет храниться всё, что тебе принадлежит и считается табельным.

Оружейник тронул едва заметный квадратик, и вместо красного индикатора вспыхнул оранжевый.

– Прикладывай палец.

Я подчинился.

Запирающее устройство среагировало на мой психотип. Индикатор дважды мигнул, потом внутри что-то щёлкнуло, и миниатюрная дверца откинулась на доводчиках.

Внутри бокса было темно.

– Бери, – милостиво разрешил Захарий.

Протянув руку, я достал чехол с саксом.

Рукоять боевого ножа легла в ладонь как влитая. Я ощутил некое взаимодействие – клинок пропитывался моими эманациями, реагировал на психотип. Нет, это не простая железка. Инквизиторы основательно подошли к вопросу и напихали в свои инструменты такого, что и не снилось простым аристократам. И да, никаких электрических ударов. Нож меня признал. А вслед за этим начал тянуть энергию. Немного, но я почувствовал.

– Я не знаю, как ты защитился от разряда, – тихо произнёс Захарий, – но у других это не прокатит. Тот, кто прикоснётся к твоему оружию, получит урон.

– Запомню.

Ячейка загудела сервоприводами.

Дверца автоматически закрылась.

Мы вернулись в центр комнаты.

– А теперь слушайте внимательно, – начал лекцию Захарий. Когда он успел спрятать свой нож, я так и не понял. Ловкий сукин сын. Чехла, кстати, не видно. – Вы получаете один сакс на всю жизнь. Этот нож настраивается на ваш психотип и больше никому не даётся в руки.

– Ростислав смог удержать ваш клинок, – заметил Илья.

Сейчас, когда сын кузнеца не волновался, его речь звучала вполне обычно.

– Редкий случай, – признал мастер. – У меня нет объяснения.

– Значит, и другие смогут к нему прикоснуться? – задал неудобный вопрос ботаник.

– Не смогут, – раздражённо бросил Захарий. – Повторюсь, случай уникальный. Но если вам хочется, можете по очереди трогать мой нож и наслаждаться электрическими ударами.

Желающих в группе не нашлось.

– Как это происходит? – не унимался очкарик. – Там встроенный аккумулятор?

– Нож впитывает энергию ки, – ухмыльнулся Захарий. – Впитывает и накапливает. Если вас интересует устройство, то оно очень сложное. Нож, как и другое оружие инквизитора, настраивается специальными калибраторами. Рукоять полая, в неё монтируются артефакторные вставки. Эти вкладки добавляются по мере обретения вами продвинутых навыков и перехода на новые ступени посвящения. То же и с каббалистическими цепочками. Здесь двадцать два слоя стали, на каждый нанесены Знаки и геометрические линии. Часть цепочек активна. Остальные будут активированы…

– … после перехода на новую ступень, – догадался Вейцер.

– Именно, – кивнул Захарий.

– Значит, наши ножи неполноценные? – подала голос одна из губастых девушек. – Они отличаются от вашего?

– Сакс послушника имеет ряд ограничений, – признал мастер-оружейник. – Но они снимаются по мере роста вашей компетентности.

– И что умеют эти железки? – презрительно скривился Смолин.

– Распознавание по психотипу, – начал перечислять Захарий, – аккумуляция ки, дополнительный силовой урон при ударах рукоятью. Активирована простейшая антикоррозионная цепочка. Плюс самозатачивание.

– И это всё? – расстроенно протянул Вейцер.

– Ну… они ещё очень острые.

Брат Захарий извлёк откуда-то белый мячик размером с яйцо и швырнул в меня. Сработали инстинкты. Я рванул нож из чехла, прочертил в воздухе размашистую дугу, и к моим ногам упали две половинки мяча. Нагнувшись, поднял один из кусков. Срез выглядел идеально.

– Острее бритвы, – заверил мастер-оружейник.

Добрая половина группы смотрела на меня с восхищением.

Ну, да. Я полон сюрпризов. То, что я не люблю клинки, не означает, что я не умею ими пользоваться. Умею, и на весьма приличном уровне.

– Сейчас вы сможете разобрать саксы, и на этом наше первое занятие будет завершено, – голос мастера стал скучным. – Хочу ещё раз напомнить, что любая поножовщина на территории кампуса наказуема. Дуэли запрещены. В тренировочных боях соблюдайте предельную осторожность – ножи очень острые. И ещё.

Захарий резко выбросил руку, отправляя нож по прямой к дальней стене. Сакс просвистел аккурат между изумлёнными близнецами и врубился в стоящую на распорках мишень. Инквизитор вогнал клинок по самую рукоять. Удар был настолько мощным, что мишень со скрипом сдвинулась на несколько сантиметров.

– Идеальный баланс, – оскалился мастер-оружейник. – Не благодарите.

Пока народ разбирал свои клинки, возбуждённо перешёптываясь, я изучал чехол. Там, естественно, были крепления и ремешок-фиксатор. Вот только… я не совсем понимал, к чему это лепить.

– Давай помогу, – раздался смутно знакомый голос.

Обернувшись, я встретился глазами с карателем в чёрной рясе. Настолько чёрной, насколько это вообще было возможно.

Я вспомнил этого мужика.

Отец Бронислав, член приёмной комиссии.

– Вас током долбанёт, – сообщил я очевидную вещь.

– Мне нужен только чехол.

Извлекаю сакс, протягиваю чехол Брониславу.

Каратель заходит мне за спину и в два щелка крепит приблуду.

– Фишка нашего ордена, – поясняет инквизитор, отступая на пару шагов. – Рукоятью вниз. Попробуй.

С подобным стилем ношения клинков я уже сталкивался в прошлой жизни. Завожу руку с саксом назад, чувствую лёгкое притяжение чехла… и в следующую секунду нож входит в устье.

– Удобно, правда?

– Тут не поспоришь, – хмыкаю в ответ.

– Попробуй извлечь.

Быстро завожу ладонь, хватаю рукоять, рву вниз. Нож не подводит. Возвращаю оружие на место. Щелчком перебрасываю фиксирующий ремешок, тот прилипает к чехлу. Магниты? И очень хорошие, если учесть, с какой лёгкостью Бронислав навесил эту штуку.

– Бронислав! – к нам приблизился мастер-оружейник. – Какими судьбами?

– Давно не виделись, – хмыкнул Бронислав.

– Не далее как вчера! – Захарий хлопнул соратника по плечу. – Нужно ещё что-нибудь в экспедицию?

– Пока нет, – уклончиво ответил отец. – Я хочу забрать послушника.

При этих словах шум в зале прекратился. Семинаристы отвлеклись от своих новых игрушек и во все глаза пялились на нашу компанию.

– Он что-то натворил? – нахмурился Захарий.

Бронислав покачал головой:

– Нет. Я беру его к себе в ученики.

Вот теперь в арсенале повисла гробовая тишина.

– Уже? – выдавил Захарий. – В первый день?

– Да, – носитель чёрной рясы и глазом не моргнул. – В первый день. Под мою ответственность.

Слова прозвучали резко и непререкаемо.

Будто камень с горы упал.

– Надо согласовать с боевым куратором, – попытался возразить Захарий. По лицу оружейника было видно, что он в шоке. – Это его епархия.

– Беру на себя.

– Тогда ладно. Как скажешь.

– Вот и замечательно, – Бронислав пожал крепкую жилистую ладонь коллеги. – До встречи.

И, бросив взгляд на меня, тихо произнёс:

– Идём.

Такого поворота я, признаться, и сам не ожидал. Мы пересекли зал, вышли в коридор, и на протяжении всего этого времени никто не сказал ни слова. Наверное, если бы муха пролетела по владениям Захария, её жужжание было бы сопоставимо с рёвом самолётной турбины.

Когда мы покинули здание, Бронислав сбросил маску заботливого наставника.

– Хочу, чтобы ты знал. Я не беру учеников. Уже давно. Это мой принцип. Но тебя, Ростислав, мне навязали. А хуже всего то, что я должен взять тебя в Пустошь.

Уже горячо.

– Навязали? – осторожно уточнил я.

– Информация конфиденциальная, – отрезал Бронислав. – Твой уровень допуска не соответствует…

Мы оставили двор учебного корпуса позади и зашагали по тихой улочке. Солнце активно прожаривало город, но инквизиторы позаботились о тени, высадив кучу деревьев. Кампус мне нравится тем, что здесь не носятся машины, а вот зелени хватает и дышится легко.

И тут меня накрыло пониманием:

– Великий Чертёжник? Он вас заставил?

Бронислав резко остановился.

Шагнул ко мне, схватил за плечи и встряхнул как тряпичную куклу:

– Повтори.

Напитав руки силой, я сбросил пальцы инквизитора и отошёл назад. Лицо Бронислава стало удивлённым. Хватка у карателя была крепкой, и он не ожидал, что я справлюсь.

– Великий Чертёжник, – повторил я. – Он же тут всем распоряжается, верно?

Бронислав начал озираться. Видимо, боялся посторонних ушей. Выглядело это забавно, ведь и так всё очевидно с распоряжением «сверху».

– Тише, – буркнул каратель. – Не кричи.

– Никто не кричит. Я спокойно говорю.

– Откуда… – Бронислав подбирал выражения. – Откуда ты знаешь про Чертёжника?

– Я получил от него письмо.

– Правда? Как это выглядело?

– Ну… червяк, вылезающий из стены. Металлическая тварь. Превращается в почтовый ящик, а потом…

– Достаточно, – прервал меня Бронислав. – Так оно и есть. Но никому больше не рассказывай, понял? Тебе не положено знать о таких вещах. По статусу не положено.

Я хмыкнул:

– Похоже, Чертёжник сам решает, у кого какой статус.

– Ты хоть понимаешь… что это знание доступно лишь на десятой ступени?

– Да мне пофиг. Это ваши заморочки. Я бы и в семинарию не поступал, но у меня договорённости с Чертёжником. Приходится выполнять.

– Издеваешься? Договорённости с… Чертёжником?

– Нет, – я выдерживаю тяжёлый взгляд Бронислава. – Не издеваюсь. Это правда.

Инквизитор несколько секунд сверлил меня тяжёлым взглядом, потом махнул рукой и зашагал дальше. Когда я его нагнал, Бронислав решил извиниться:

– Не держи зла, парень. У меня выдался не самый лучший день в жизни. Сначала я лишился провидца, затем мне приказывают взять в Пустошь вчерашнего резервиста. Необученного салагу! И это при том, что самые слабые из моих карателей носят графитовые рясы! Ты хоть понимаешь, насколько не вписываешься в состав?

– Постойте, – я решил всё же прояснить этот вопрос. – Пустошь? Это не шутка?

– Если бы, – инквизитор был мрачнее тучи. – Чертёжник так и написал: замени своего провидца на Володкевича. Возьми в ученики. А раз мне нужен провидец в Пустоши, тебя придётся взять с собой.

Мне стоило больших усилий, чтобы не засыпать отца Бронислава потоком благодарностей. Наверное, это выглядело бы жуть как странно. Никто в здравом уме и трезвой памяти не рвётся в Пустошь. А мне надо восстанавливать свою силу…

– Когда отправление? – только и смог выдавить я.

– Через неделю максимум, – отрезал Бронислав. – Идут последние приготовления. А этот приказ Чертёжника… ставит под сомнение успех экспедиции.

Я вдруг осознал, что мы идём не в сторону лесопарка.

Каратель вёл меня к той части района, что находилась в ведении консистории.

– И что теперь? – осторожно поинтересовался я.

– Оформим всё честь по чести, – буркнул Бронислав, – и займёмся твоей подготовкой.

Прозвучало зловеще.

– Это как?

– Я хочу, чтобы ты за неделю поднялся до второй ступени посвящения. Если не сможешь… какой тогда смысл с тобой возиться?

– Светло-серая ряса?

– Она самая.

– Но зачем?

– А затем, – скрипнул зубами отец, – что без второй ступени я не имею права тащить тебя через Врата. Таковы правила, их не мы придумали. А те, кто придумал, уж поверь, не были дураками.

Свернув на очередную аллею, мы приблизились к чугунным воротам, отделяющим территорию кампуса от владений настоящих инквизиторов. Тех, кто занимается оперативной работой.

В глубине сквера я увидел контуры монументального здания.

– Твой мир никогда не будет прежним, – заявил отец Бронислав.

И мы вошли в сквер.