Автор книги: Юлия (Ли) Ода
Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 106 (всего у книги 355 страниц)
Глава 33
Я никогда не был в дворянском клубе.
Насколько мне известно, эти заведения встречаются крайне редко, ориентированы исключительно на благородное сословие и имеют множество заморочек. Есть клубы по интересам – шахматные, картёжные, мистические, философские. Есть классические, но с дорогими и эксклюзивными развлечениями внутри. Есть те, что делят своих членов по уровням допуска или посвящения. Чуть ли не иерархию выстраивают, выдавая карты разного достоинства. Есть клубы для драчунов, оснащённые крутыми аренами. Там каждые выходные происходят дуэли – по поводу и без. Даже клуб молчунов имеется, но я слышал, что это британская франшиза.
Место, в которое я был приглашён Фурсовым, располагалось в тихом местечке на западе Турова. И носило типичное для дворянского клуба название – «Шляхта». Владельцы выкупили целый этаж в высотном здании, сделали отдельный вход и поставили у дверей охранника. Лифты пронзали территорию клуба насквозь, не останавливаясь.
Утром курьер доставил мне гостевой браслет.
Посылка сопровождалась письмом от Фурсова, где давались подробные инструкции о том, как вести себя в клубе. Из письма стало ясно, что завсегдатаи имеют постоянные браслеты, отличающиеся от моего. С расширенными правами доступа. Клановая принадлежность не учитывалась, только взаимные рекомендации плюс рассмотрение кандидатур на общих собраниях. Мой браслет был каббалистическим, одноразовым и самоуничтожающимся.
Поднявшись на лифте до тридцатого этажа, я вышел из кабины и остаток пути проделал пешком. Вжуха пришлось оставить в машине – правила клуба запрещали приводить питомцев.
Охранник встретил меня в рекреационной зоне.
– Граф Володкевич, – представился я. – По приглашению Фурсова.
Цербер был одет в дорогой чёрный костюм и носил в поясных чехлах парные боевые ножи. А ещё у этого типа было устройство, смахивающее на пульт ДУ с миниатюрным экранчиком.
– Ваш браслет.
Я протянул руку, и цербер провёл по моему запястью «пультом».
Загорелся зелёный индикатор.
– Активация, – холодно произнёс мордоворот. – Добро пожаловать в клуб, Ваше Сиятельство.
По внешнему ободу браслета вспыхнули ярко-оранжевые буквы:
ГОСТЬ
Я поднялся по ступенькам, и передо мной разложились створки дверей. Именно разложились, лучшего слова не придумаешь. Металлические шестигранники, накладываясь друг на друга, втянулись в стены, открывая портальную арку.
Переступив порог клуба, я попал в роскошное фойе. Панорамные окна с видом на лесопарк, мраморный пол и такие же колонны, дизайнерская люстра в форме виноградной лозы, живописное полотно с батальной сценой на стене справа. А ещё – лепнина, позолота, портьеры, монументальный диван и столь же впечатляющие кресла на львиных лапах.
Ко мне приблизилась полуобнажённая девушка с подносом.
На подносе стоял бокал.
Пригубив напиток, я поставил бокал на место, и девушка удалилась, виляя шикарными бёдрами. Одна из портьер сдвинулась, и в фойе шагнул человек в старинном камзоле. Я обратил внимание, что в зале довольно прохладно – работает кондиционер.
Человек бросил на меня оценивающий взгляд.
В «Шляхту» я заявился в светло-серых льняных брюках и рубашке с короткими рукавами. Обычная летняя одежда, но на лице администратора читалось неодобрение.
– Здравствуйте, господин Володкевич.
Я коротко кивнул в ответ.
Встречающий меня персонаж не был аристократом, и у меня было ровно ноль причин терпеть его неодобрительные взгляды.
– Андрей Поликарпович ожидает вас в приватной комнате для бесед. Прежде чем проводить вас туда, хочу обозначить красные линии для всех гостей клуба.
Даже так.
Красные линии.
– Первое правило клуба, – голос администратора сделался скучным. – Вы не заходите в области ограниченного посещения. При гостевом доступе вам открыты приват-комната, мини-бар, уборная и общая гостиная, примыкающая к фойе. Это понятно?
– Вполне.
– Правило второе, – продолжил администратор. – Никаких дуэлей.
Я коротко кивнул.
– Третье правило, – тон администратора не изменился. – Здесь нельзя применять Дар, воздействуя на других людей. Эмпатия, телепатия, морфизм. Всё это под запретом. Получаем жалобу от одного из членов клуба – и вы покидаете «Шляхту» без права на возвращение.
– Разумно, – согласился я.
– И правило четвёртое, оно же последнее, – улыбнулся встречающий. – Гость находится под нашим покровительством. Никто не имеет права причинить вам вред или оскорбить. А теперь следуйте за мной, господин Володкевич.
Вторая наборная дверь, разложившись на запчасти, открыла доступ в общую гостиную. Комната была просторной и уютной. Те же панорамные окна, обшитые ореховыми панелями стены, обилие кожи и хрома, ярко выраженное зонирование. Сектор с мягкими креслами и журнальным столиком, большой подковообразный диван и бормочущий на стене телевизор, бильярдный стол и некое подобие барной стойки, места для настольных игр.
Шагая за администратором, я исподволь наблюдал за членами клуба. Два пожилых аристократа гоняли шары по зелёному сукну, парочка солидных персонажей играла в шахматы. Ещё один тип с благородной осанкой и подкрученными вверх усиками читал утреннюю газету, расположившись в кресле-мешке.
На меня никто не обратил внимания.
Памятуя о правилах клуба, я не активировал духовный доспех и не выставлял ментальные блоки. Фиг его знает, что за артефакты владелец напихал в стены. Возможно, меня обнаружат по возмущениям в эфирных потоках. И сразу попросят на выход…
В дальнем конце гостиной обнаружилась дверь. Обычная, не каббалистическая. Администратор пропустил меня вперёд и попросил следовать прямо по коридору до двери с номером «7».
– Приватные комнаты оборудованы селекторами, – напутствовал сопровождающий. – Если вам что-либо потребуется, персонал клуба на связи.
– Спасибо, – я двинулся вперёд.
Здесь окон не было.
Коридор был задрапирован мягкими тканями, под ногами расстелилась ковровая дорожка. Кое-где висели репродукции маринистов с бушующим океаном, парусами яхт и вписанными в небо чайками. Попадавшиеся мне двери были однотипными, безликими. Ни резьбы, ни наборных панелей. Ровные полотна, как в городском муниципалитете. Полный минимализм.
Перед тем, как войти в седьмую комнату, я постучался.
Дверь оказалась незапертой.
– Проходи, Ростислав, – глава Рода Фурсовых сидел за круглым столом, дожидаясь меня. – Чай, кофе, вода, алкоголь?
Я пока не развил в себе способность противостоять всем без исключения ядам, поэтому вежливо отказался. Надеюсь, меня не попытаются отравить через предметы, лежащие на столе. Сам Андрей Поликарпович сидит без перчаток… значит, такой сценарий он не рассматривает.
Комната была безликой.
Стол, стулья, ни одного окна. Мягкое освещение потолочных ламп. Графин с водой, пара стаканов.
– Итак, приступим, – Фурсов порылся в кожаном планшете, напоминающем офицерский, достал серую папку и придвинул мне. – Здесь собрана информация о счетах и банках, через которые ведутся операции. Плюс актуальные цены, отчёты за минувшие кварталы и банки, в которых твой отец хранит деньги.
– Хотелось бы устных пояснений, – я раскрыл папку и начал перебирать бумаги. – Так… Хм… Серьёзно? Это реальные цифры?
Граф снисходительно улыбнулся:
– Да, Ростислав. Вполне реальные.
Как выяснилось, мои прикидки были недалеки от реальности. Папаша на пару со своим тестем гребли деньги лопатой. Вверху лежали отчёты, из которых следовало, что мы нарубили шесть миллиардов за минувший квартал и четыре – за предпоследний.
– Получается, только за три месяца мой Род озолотился на три миллиарда?
– Грязными, – уточнил Фурсов. – Ты забываешь о сопутствующих расходах, мой юный друг. Там всё расписано. Взятки, плата курьерам, проценты посредников, доля контролирующих рынки преступных авторитетов в разных странах. Подставные директора и учредители несуществующих компаний, благодаря которым всё отмывается. Закупка оборудования. Я отвечаю за поставки всего необходимого в… хм… подвал. Володкевичи – за наёмников, их зарплаты, лечение и отпуска. Как я уже говорил, это отлаженная схема, которая до недавних пор не сбоила.
Мне вдруг захотелось врубить всезрение и проверить комнату на наличие прослушки.
Фурсов улыбнулся:
– Не переживай, здесь обеспечена полная приватность. Клуб отвечает за конфиденциальную составляющую.
– Вы мысли читаете?
– Просто хорошо играю в покер.
Я хмыкнул.
– Здесь разобрались. Я вижу, что без учёта наёмников мне причитается полтора миллиарда. Где они? И каким образом велись взаиморасчёты с отцом?
– Ростислав, ты бы ещё про налоги спросил. Понятно, что деньги твой отец в стране не держал. Посмотри дальше – там указаны банки и номера счетов, на которые я всё перечислял годами. Квитанции о проводках прикреплены. Если упростить, я вывожу товар на тайные склады, распределяю по курьерам с навыками телепортации. Те прыгают в заданные точки по всему миру, обменивают товар на деньги у торговцев. Большие боссы получают свою долю. Иногда что-то подозрительное выплывает, тогда откупаемся взятками. Чем цивилизованнее страна, тем больше суммы откатов. Выручка поступает на офшорные счета, откуда перебрасывается на наши подставные компании. Официально всё выглядит, словно кто-то кому-то оказал услугу или продал много бесполезного бреда. Картошку, например. Или магнитики на холодильник.
– Очень дорогие магнитики, – заметил я.
– Ты не представляешь, насколько, – моя реплика графа ничуть не смутила. – Золотые, можно сказать. Просто в Центральной Африке или на островах, которые не контролирует Наска, всем плевать на такие махинации.
– Продолжайте, – попросил я. – Увлекательная история.
– Дальше всё просто, – резюмировал Фурсов. – Компания перебрасывает отмытые денежки на счета наших Родов. Остаётся всё это переправить в Россию таким образом, чтобы не прикопались контролирующие органы. И для этого существует удивительный, всенародно любимый банк под названием…
– … «Транскапитал».
Я уже добрался до нужных бумаг и сумел отследить полёт фантазии Фурсова.
– Именно, – партнёр был приятно удивлён моей сообразительностью. – Уникальное явление, между прочим. «Транскапитал» принадлежит Ганзе и находится за пределами всех юрисдикций. Мыслимых и немыслимых. Нерушимая тайна вклада, уважительное отношение ко всем клиентам… Никто даже не пытается слать туда запросы. Ганза – финансовый колосс. Гарант безопасности.
– Это означает, что моё наследство хранится там? Всё, что скопилось после смерти отца?
– Подозреваю, что да, – кивнул Фурсов. – Это счета, на которые компания делает регулярные переводы. Они вообще не попали бы в список, если бы не это. Ганза очень трепетно относится к банковской тайне.
– Хорошо. Я могу к ним заявиться с правами наследника?
– Это к стряпчему вопрос. Но в первую очередь я бы открыл новый счёт в «Транскапитале», чтобы получать текущие транши. А то, знаешь ли, все эти юридические проволочки могут годами тянуться.
Я согласно кивнул.
Совет был грамотным.
– Прежде всего нам следует вывезти скопившийся товар, – заявил Фурсов, наливая себе в стакан воду из графина. – Договориться о подгоне фуры. Там будут проверенные люди, они работали и с твоим отцом.
– Хоть завтра.
– Обеспечишь безопасность?
– Да.
– Тогда запускаю механизм. Завтра не обещаю, но в ближайшие несколько дней уложусь. Связь будем поддерживать через моего телепата. Это надёжнее, чем телефон.
– Договорились.
И Фурсов начал излагать детали процесса по выгрузке крема. Я слушал и восхищался сообразительностью предков. Фуру в туннель не загонишь, а ящики вручную таскать можно до второго пришествия Предтеч. Но батя с тестем сообразили, как использовать Дар одного из наёмников, чтобы эффективно и в сжатые сроки решить задачу.
Распрощавшись с Фурсовым, я покинул дворянский клуб. На выходе браслет вспыхнул синим пламенем и осыпался пеплом.
Мои дела в Турове на сегодня были завершены.
По дороге домой я размышлял над тем, что ввязался в авантюру с далеко идущими последствиями. Если инквизиция узнает о моих подвальных шалостях, то вряд ли по головке погладит. Как минимум прикроет лавочку. Я их Кодекс не читал, но бесконтрольное распространение крема в нашем мире никому не нравится.
Что ж, буду решать проблемы по мере их поступления.
А пока надо заняться укреплением своего нового жилища. Печати на парадном крыльце явно не хватает, чтобы уберечь мой сон от незваных гостей. Лезут через окна, через крышу… Я уж молчу про то, что следующим логичным шагом была бы отправка ко мне мощного одарённого. Например, прыгуна с навыками шиноби. Или криоманта. Морфисты, опять же. Которые вполне могут на расстоянии остановить сердце клиента, соорудив какой-нибудь мрачный фантазм.
В общем, расслабляться нельзя.
Глава 34
Штаб-квартира тайного общества Кормчих
Где-то в Патагонии
Круглая в сечении комната с панорамным видом на горы.
Круглый стол, семеро бессмертных.
Совет Мойр впервые за четверть века собрался в полном составе. Каждый из этих людей отвечал за свой фронт мировых событий, вместе они работали как слаженный механизм, не ведающий сбоев. И лишь явления, выходящие за рамки компетенции отдельных членов Совета, вынуждали бесов откладывать текущие дела и приезжать в Патагонию.
Атмосфера была напряжённой.
– Прошло много лет с тех пор, как распахнулись Врата, – говорил Кормчий с орлиным носом и смуглым оттенком кожи. – Мне это не нравилось с самого начала, но такова воля Администратора. А он, как известно, служит наместником Предтеч на Земле. И вот, мы на пороге кризиса.
– Не бывает дверей, в которые нельзя войти, – заметил азиат с жиденькими усиками и бородкой. На голове бес носил круглую шапочку-шестиклинку. – Не бывает мостов, через которые не ходят люди.
– Ты говоришь загадками, Сян Сю, – нахмурилась женщина европейской наружности. – Поясни свою мысль.
– Мы знаем, что Предтечи спешно покинули Землю сотни тысяч лет назад, – ответил бес по имени Сян Сю. – Они эвакуировались, будем откровенны. Нечто им угрожало, но не здесь. Если бы здесь, человечество не смогло бы выжить. Но смогли бы мы выжить и усилиться, будь Предтечи на прежнем месте? Большой вопрос. Тем не менее, они захотели именно сейчас открыть эти порталы в безумную Пустошь. И тут всего два варианта.
Сян Сю умолк, оглаживая бороду.
Никто его не торопил.
Этим людям некуда было спешить, их глаза видели бег тысячелетий. Да и можно ли их было назвать людьми в привычном понимании? Мойры, ткущие судьбы. Те, кто управляет историей, а не слепо плывёт в её бурном потоке. Почти боги, способные исковеркать жизнь любого смертного, да и бессмертного тоже. Однако они понимали, что являются лишь бледной тенью Древних, явившихся в этот мир со звёзд.
– Вариант первый, – Сян Сю обвёл собравшихся спокойным взглядом. – Это прощальный подарок человечеству. Путь к отступлению, дорога к звёздам, испытание перед встречей с Древними. Но я в такие подарки не верю. Второй вариант – Древние захотели вернуться. И сотворили мосты.
– Общеизвестно, – подал голос молодой парень, похожий на египтянина, – что Предтечи покинули Землю на космических кораблях. Они не отступали через Бескрайнюю Пустошь. Просто улетели.
– Мы этого не знаем, – пожал плечами китаец. – Что, если в Пустошь можно попасть из космоса? Я бы не стал исключать такую возможность.
– Вернёмся к нашей проблеме, – прервал спорщиков мужчина с орлиным носом. – Далеко за пределами Фронтира появились существа, которых можно считать разумными. Эти существа предположительно вышли из Разлома и уничтожили аванпост Наска.
– Аванпосты часто страдают от набегов тварей, – равнодушно произнесла женщина европейской наружности. – Это Фронтир.
– Вы правы, уважаемая Ровенна, – согласился бес с орлиным носом. – Но твари – это твари. Здесь же, судя по всему, действовали разумные создания. Прибывшие на место инквизиторы обнаружили следы пыток. Кто-то допрашивал людей с целью получения информации.
– Между великими державами нет согласия, – вклинился в разговор египтянин. – На Наска могли напасть британцы или разведчики Небесного Края. У них в последние годы идёт соперничество за контроль над тихоокеанскими торговыми путями. Почему вы не рассматриваете такой сценарий, уважаемый Льока?
– Подробный отчёт есть у протоинквизитора, – отрезал Льока Юпанки, выполняющий роль председателя собрания. – Дознатчикам и провидцам удалось вырвать отдельные образы из умирающего сознания одарённого. Поэтому мы имеем представление о внешнем облике нападавших.
– Любопытно, – протянул египтянин.
– Так вот, – продолжил Юпанки. – Это не люди. И то, как они действуют… их возможности… заставляют меня испытывать некоторые опасения.
– Покажи нам, – сказала рыжеволосая девушка с тусклым, невыразительным взглядом.
Бессмертные переглянулись.
И положили руки на обод стола, который незамедлительно вспыхнул ярко-голубым. Зрачки мойр остекленели и расширились. Примерно полчаса ничего не происходило, а затем председатель отнял руки от стола.
Первым очнулся египтянин:
– Это… чудовищно.
– Они ищут нас, – догадалась Ровенна.
– Или Предтеч, – возразил Льока. – Никто не знает.
Мойры зашевелились, начали тихо переговариваться, делиться впечатлениями от увиденного. Бесы, повидавшие на своём веку много всего, были не на шутку перепуганы.
– Мы должны связаться с Чертёжником, – высказал общее мнение Сян Сю.
* * *
Установив последнюю печать, я посмотрел на часы.
Пора обедать, а я даже не брался за готовку. Несколько часов пролетели как в тумане, и организм отчаянно нуждался в восстановлении сил. Пришлось уделить ещё пятнадцать минут медитативным практикам с непрерывной циркуляцией.
Я напоминаю сам себе погорельца, который вместо того, чтобы заново отстраивать дом, решил выкрасить стены и прикупить парочку фарфоровых ваз.
Вот когда, скажите на милость, мне заниматься ремонтом?
Через шесть дней начинаются занятия в духовной семинарии. Завтра-послезавтра прибудут ребята Фурсовых, чтобы возобновить поставки кремчуга. По хорошему, мне надо спуститься в подвал, встретиться с Бьёрг и рассказать о том, что процесс сдвинулся с мёртвой точки. Узнать, как там у них дела. Согласовать сроки начисления зарплат. Наладить поставки провизии, боеприпасов, медикаментов и снаряжения. А ещё – поговорить с фермерами, перезаключить какие-то там договора и вникнуть в вопросы хозяйствования. Точнее – наложить лапу на то, что вырастили другие, хо-хо-хо.
И тут я вспомнил про самое главное – банк «Транскапитал». Если верить Фурсову, там денег завались. Всё, что накоплено папашей за годы эксплуатации тайных Врат. Подозреваю, что просто так до этой сокровищницы я не доберусь, а посему мне потребуется помощь Бенедиктова…
Что-то в этой истории меня смущает.
Ганза.
Эти торгаши соблюдают банковскую тайну и интересы своих клиентов. Пусть даже отец умер, но он ведь оставлял инструкции по поводу наследников? Надеюсь, что оставлял.
В любом случае, мне надо открыть счёт и завести карту.
Сказано – сделано.
Вместо унылого стояния у плиты, я отправился с котоморфом в Туров. По дороге заскочил на заправку, залил полный бак и поехал дальше. Однажды я сдам на права, но сейчас прекрасно чувствую себя в роли пассажира. «Таврия» знает город, подчиняется беспрекословно и всегда доставляет меня по назначению.
Ганза за минувшие столетия разрослась неимоверно. Это не просто гильдия торговцев и даже не корпорация. О, нет. Это практически отдельное государство, только без ярко выраженной территории. Банки, ломбарды, объединения ростовщиков, биржи, инвестиционные фонды, собственный торговый флот… Всего и не перечислишь. Единственное, чем не хотели заниматься ганзейцы, это промышленность. Парни прокачивали через себя финансовые потоки, а заводами если и владели, то опосредованно, скупая контрольные пакеты акций.
Фишка ганзейцев заключается в том, что они открывают представительства исключительно в крупных мегаполисах. А всё потому, что их не интересуют закредитованные нищеброды, коммунальные платежи и прочая мелочь. Только крупные инвесторы и большие бабки, скрываемые кланами от правящей верхушки. После установления единовластия Дома Медведя, позиции Ганзы только укрепились. А посему и здание, в котором разместился «Транскапитал», производило впечатление на неподготовленный ум.
«Таврия» доставила меня на Припятский проспект, а точнее – в деловой район, обозначенный на карте как Район Ростовщиков. Название старое, чуть ли не средневековые. В моей семье эти кварталы именовали Стеклянным Треугольником. Иногда – просто Треугольником или Стекляшкой. Дело в том, что многочисленные финансовые центры, выставочные комплексы и представительства концернов – это сплошь стеклянные небоскрёбы, загромождающие небо и затапливающие улицы тенями. А Треугольная форма района обусловлена пересечением набережной Припяти с Княжеским бульваром и улицей Гедеона Рихтера. В этот сектор и вписались высотки, обитатели которых сорят деньгами направо и налево по мнению обывателей.
В Треугольнике нет жилых домов, торговых рядов, кинотеатров и прочих развлекательных штук. Здесь люди не живут, они тут деньги делают. Из воздуха или ещё чего – это уже другой вопрос.
Банк «Транскапитал» приютился в многоэтажном футуристическом комплексе, внутри которого имелся даже ботанический сад. По сути, здесь базировалось несколько финансовых структур Ганзы – официальное представительство, банк и ещё что-то, напоминающее биржу. Мы с отцом заезжали сюда пару раз – воспоминания из раннего детства сохранились в голове моего носителя. Вспышки. Вот я бегаю среди деревьев в крытой оранжерее, вот катаюсь на эскалаторе, а вот тащу отца в кафешку и выпрашиваю «пироженку».
На парковке скопилось невероятное количество крутых тачек. Преимущественно кроссоверы с тонированными стёклами. Но встречались и спорткары, и лимузины, и раритетные тюнингованные старички. Иногда – группы машин, свидетельствующие о том, что клиент всюду таскает за собой охранников. Я порадовался тому, что парковка происходит автоматически, без участия человека. Поцарапаешь какой-нибудь коллекционный «Ирбис» семьдесят девятого года – вовек не откупишься.
Миновав дверь-вертушку, я оказался в просторном фойе и сразу попал в поле зрения очаровательной девушки-консультанта.
– Чем могу служить, сударь?
– Я хочу открыть счёт в вашем банке.
– На себя или компанию?
– Как частное лицо.
– Второй этаж, двадцать четвёртая касса. Ваш жетончик.
Девушка протянула мне полированный деревянный кругляш.
До второго этажа я добрался на эскалаторе, попутно наслаждаясь внутренним убранством банка. Мрамор, хром, дорого-богато.
Очереди не было, и я сразу приступил к реализации задачи. Выбрал международный счёт с максимальным уровнем конфиденциальности. Удостоверился, что платежи можно принимать из любой точки мира. Привязал счёт к рублёвому депозиту с приятными накопительными условиями. Заказал карту с доставкой курьером-прыгуном на дом. И как бы невзначай попытался навести справки по важнейшему вопросу:
– Подскажите, а что происходит со счетами клиента, если он умирает?
Девушка посмотрела на меня внимательно:
– Такой счёт замораживается, но лишь при условии, что смерть официально доказана.
– То есть, пока родственники клиента не принесли свидетельство о смерти, деньги продолжают работать и приносить проценты прибыли?
– Совершенно верно.
– А если вы получаете необходимые бумаги, то что? Наследник покойного имеет доступ к его капиталам?
– Господин Володкевич, это территория Ганзы. Мы не признаём местных законов, и единственный документ, имеющий вес – это завещание клиента.
Услышанное мне не понравилось.
– Так, – я постучал пальцами по стойке. – Так. Мой отец вычеркнул меня из завещания, а потом погиб вместе со всем Родом.
– Примите мои соболезнования, – равнодушно произнесла кассирша.
– Спасибо. По законам РИ я унаследовал усадьбу и родовые земли, а также фамильное кольцо и титул. Какие у вас причины отказать мне в получении денег, накопленных главой Рода?
– Завещание, – напомнила девушка. – Мы учитываем только волеизъявление своих клиентов. Если ваш отец не хотел, чтобы вы получили наследство… Что ж, это факт, который мы не можем игнорировать.
– Подавать на вас в суд бесполезно, – догадался я.
– Некоторые пытались, – доброжелательная улыбка словно приклеилась к лицу кассирши. – Но я не советую. Статус Ганзы согласован с правительством вашей страны. Здесь, на территории России, наше представительство… Думаю, можно сравнить его с консульством. Или посольством. Тут царят правила и законы Ганзы.
Я разочарованно кивнул.
– Благодарю за консультацию.
– Хорошего дня, господин Володкевич.
Да уж, день просто охренительный!
Миллиарды рублей зависли в пустоте. Эти грёбаные бабки продолжают размножаться, ведь с точки зрения Ганзы батя жив до тех пор, пока я не доказал обратного. А если докажу, счета заморозят, но я всё равно до них не доберусь. Понятно, что я проконсультируюсь со стряпчим, но…
Предчувствия дурные.
Что ж, эту задачку придётся отложить на потом.
Покинув отделение «Транскапитала», я выехал на Припятский проспект. Машина повезла нас с котоморфом в исторический центр – туда, где хватало кафешек на любой вкус и кошелёк. Всё это надо заесть.
– Вжух, дружище, – протянул я. – Нас в этом месте не любят.
Не знаю, что заставило меня активировать чутьё. Возможно, присущая мне осмотрительность. «Таврия» неспешно катилась по забитой машинами шестиполоске, и в этот момент интуиция взвыла.
Я выставил доспех.
А в следующую секунду неповоротливая фура, ехавшая в правом от меня ряду, сместилась влево и выросла прямо перед нами. Это было неестественно – машины не умеют вытворять подобные фокусы.
Её что… сдвинули?
«Таврия» начала тормозить, но было уже поздно.
