Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Судя по тому, что нигде не было видно Ганнибала, он уже успел спрятаться в свой моднявый доспех.

Вика тоже не получалось найти взглядом. Только его по-быстрому сляпанных мертвяков, под прикрытием которых Пьеро отбивался от самоучек и тараканобогомолов. К сожалению недостаток мощного вооружения на дроне чувствовался. Буклю тоже приходилось нелегко: натренированный в не то играх, не то боях с витрой, он довольно неплохо держался против орла, однако в поведении совы отчётливо читалась паника.

Ну, ничего. Не всегда “нелегко” значит “плохо”. Преследователь уже выдыхался. Всё же, две головы кормить – это вам не одну. Вскорости охотник и жертва поменяются местами.

Нечего птицу помогать. Пусть у питомца будет, чем гордиться. Ему полезно.

Даркен обернулся через плечо, подмигнул Ростинке, а затем вновь возжёг искры на “яплети” и, проплавив стекло, прыгнул обратно на улицу.

5.

Люди едва-едва успели отскочить от окна, прежде чем туда влетела Броня. Она тотчас же пустила вперёд себя семена, которым было велено в секунду вырастить густое паутинообразное переплетение лиан, в которых должны были застрять острые тяжёлые и коварные лёгкие осколки, а затем, небрежным движением швырнув кухонный стол куда-то в район столешницы, чтобы не мешался, врезалась в Перловку.

Доппельгангер явилась в эту квартиру из ванной комнаты. Видать, пустила корни через канализацию. Так всяко проще, чем пробиваться через плотные слои панельной конструкции.

Тёмная Лешая оставила обманку, чтобы выиграть время и подготовиться к резне. К резне, которая могла бы ей позволить диктовать условия своей сердобольной копии. Но глупышка не подумала, что именно что та попытка отвлечь внимание и позволит Броне понять, что её соперница припасла какую-то подлянку.

Ну и ладушки. Ну и хорошо. Ну и нечего ей знать, как говорится. Информация – это оружие. Ценнейшее оружие. Просто пользоваться ей не каждый умеет. Как и не каждому дано управиться с мечом, дающим возможностей много больше, чем дубина, но куда много сложным в освоении.

Сейчас требовалось как-то вытащить Перловку из квартир. Да, аватара оперировала запасом сил меньшим, чем доступен Лешей, но последняя ограничена особенностями поля боя: ей не улыбалось летать по округе и ломать строения меткими бросками соперницы. А вот доппельгангер определённо словила бы от такого кайф.

Травовласая версия богини от души впечатала противницу спиной в стену, отделяющую коридор от соседней комнаты. Тело Брони не то, чтобы пострадало от этого, а хруст, что наполнил помещение, вещал не о поломанных костях, а о не выдержавшей удара вагонке.

Броня ответила сопернице тем же, однако с той стороны преграда оказалась куда как более хрупкой, а потому спустя секунду обе девушки рухнули в ванну вместе с острыми кусками камня.

– Ах, ты, негодница! – весело кричала Перловка. – Нашла меня!

Лешая не стала отвечать двойнице. Вместо этого слечна Глашек предпочла использовать оставшийся от крыльев веточный каркас в качестве щупалец, которыми она быстро прошлась по камням, сращивая их в единый монолит, мешающий противнице выбраться, а сама выскользнула из хватки, – для этого пришлось оставить в руках Невкусной Каши немного кожи и мышц с плеч – перекатилась в сторону и запустила всю эту конструкцию в сторону лестничной клетки.

Да, разрушения. Да, потери. Но их было практически невозможно избежать, а так меньше шансов, что придётся тратить ресурсы и время некромагов на чьё-то оживление. До этого лучше не доводить, учитывая, что в верхах идёт обсуждение приказа о полном запрете на время войны оживлять челядь, кроме внесённой предварительно в списки.

Стране нужен прах. И стране нужны лекари, занятые делом более полезным, чем перевод ресурсов на не особо важных для экономики простолюдинов, от которых в виде магического топлива будет больше толку, чем от живых.

Чтобы ванна в итоге вышибла дверь и вылетела на лестничную клетку, Броне пришлось поиграться с массой и инерцией снаряда. Но по итогу всё вышло примерно так, как девушка задумывала. Даже чуть лучше: импровизированный контейнер с Тёмной Лешей врезался в уголок стены и отрикошетил в самый центр площадки, откуда можно было прямой наводкой пульнуть его как в окно половиной этажа выше, так и в то, что ниже.

Перловка же будто бы и не понимала, что именно и зачем делает её светлая версия. Быть может, в травовласой головушке вообще с трудом укладывалась идея о том, что кто-то может так щепетильно относиться к вопросу сохранения жизней случайных свидетелей и строить тактику с учётом окружающей обстановки, не зацикливаясь на противнике. Маловероятно. Скорей, Невкусная Кашка попросту сама не уделяла этому вопросу достаточно внимания, ибо для неё все эти “неписи” не представляли никакой ценности. Впрочем, оно и к лучшему. Если доппельгангер не держит в голове данный фактор, значит и использовать его супротив Лешей толком не сможет.

Потому Броня и не стала ничего пояснять, когда услышала насмешливое:

– Думаешь меня это остановит? Я – Джаггернаут, курва!

Сразу после этого Перлуша попросту поднялась из ванны, грубой силой разрывая каменные путы. Слечна Глашек попыталась поднырнуть под противницу слева, чтобы было сподручней вынести ту прямиком через одно из окошек, но двойница продемонстрировала не только силу, но и хорошую реакцию: она ловко прижала светлую свою версию предплечьем к раме лифта, а затем от души врезала ей по лицу. Броня только и успела увидеть наматывающиеся на кулак противницы лозы, каждая из которых должна была обеспечить процент усиления удара. К сожалению, противопоставить ничего, кроме банальнейшего укрепления костей официальной богине не хватало времени.

Громкий хруст со стороны затылка. Хруст крошашегося бетона. Хруст трескающегося черепа. Кажется, это было смертельно. По крайней мере девушка ощущала, как что-то тёплое начало разливаться в месте столкновения головы с косяком. Может только кровь. А может и мозг. Впрочем, для Брони сохранность смертного вместилища являлась делом второстепенным. Как и для её соперницы. Собственно, почему им обеим и не имело смысла пытаться убить друг друга привычными заклинаниями, легко обрывающими жизнь других противников.

Битва богов. Это так неправильно.

Лешая упёрлась в стену разом ногами и ветками остова крыльев, а затем направила в них неслабый процент энергии, чтобы, по итогу преодолеть сопротивление соперницы, выйти из захвата, самой вцепиться ей в шиворот и потащить прочь из подъезда. Прямо и вверх по лестнице. В сторону окна.

Мышцы сами понимали, что от них требуется. Память великого множества запытанных и замученных, крывшаяся в душе слечны Глашек, содержала подсказки в том числе и о боевых искусствах. Не сказать, чтобы среди тех душ нашлась парочка великих воинов, но с учётом навыков, полученных девушкой за время обучения в УСиМ, выходил весьма качественный коктейль.

К сожалению, у Перловки имелись все те же преимущества.

Уже к моменту, когда богини разбили изнутри окно своими телами, определить, кто кого и куда тащит стало не так уж и просто. Это напоминало борьбу в партере, вот только ни одна из соперниц не касалась земли ни спиной, ни коленями, ни даже кончиком волос. Накопленные за сумму жизней навыки давали сбой, однако кроме как на них каждой из Леших было попросту не на что опереться.

Девушки спешно растили крылья. Красивые, пышные, с пальмовыми листьями вместо перьев, – у Перловки. Кривоватые, напоминающие кожистые, – у Брони. И поскольку вторая так и не сбросила до конца засохший остов, ей удалось быстрее обзавестить лишней парой конечностей, а потому именно светлая версия божества и получила первой преимущество контроля полёта, к которому прилагалось право определить, где развернутся дальнейшие события.

Разрушительный снаряд, что последние несколько секунд мотало в опасной близости от жилых домов, резко сменил направление и, выписав узкую дугу, устремился вверх практически вертикально.

Это действие отчего-то вызвало усмешку Перловки.

– Ты так легко читаешься, Кукла. Скажи, ради чего ты защищаешь этих людей?

– А ради чего ты пытаешься их уничтожить? – ответила Броня.

– Потому что они для тебя важны.

– А что важно для тебя?

– Я.

– Врёшь. Для тебя важна я. Тебя нет.

– Тебя тоже.

– Ты это хочешь доказать мне или себе?

– А ты?

К этому моменту Перловка отрастила свои крылья и полёт по прямой сменился движением по постепенно растущей спирали.

– Твой жизненный цикл подходит к концу, Невкусная Каша, – сообщила ей Броня. – Ты сама себя загнала в тупик, из которого попросту нет выхода. И быть не может. Ты принесла всё, что для тебя могло быть важно, в жертву цели. Потому ты так цепляешься за меня.

– И-ти! Какие красивые сладкие речи. Но ирония в том, моя дорогая кукла, что ты сама сделала то же самое. Скажи, какое главное свойство разума?

– Умение ставить перед собой цели.

– Именно! Пусть моя цель тебе кажется глупой и нелепой, её перед собой поставила я сама. Но кто поставил перед тобой твои цели? Броня Глашек? И-ти-ти! Ты заслуживаешь право на это имя даже меньше меня.

– Кхре! – усмешка вышла скрипучая, режущая слух. – Потому, пожалуй, я сменю имечко на Броня Маллой. Смерть и перерождение, моя дорогая.

Перловка попыталась вырваться из захвата. Ей это даже частично удалось, но Лешая сумела удержать противницу за руку.

К сожалению, то оказался лишь обманный манёвр. Конечность доппельгангера неестественно выгнулась, сопроводив это характерным треском, вызывающим ассоциации с ломающейся веткой, а не с костью, и таким образом Тёмная Лешая получила доступ к спине противницы, чтобы тотчас же вцепиться в основание одного из крыльев.

– Броней Маллой буду я, – шепнула ласково Невкусная Кашка на ухо сопернице.

Следом слечна Глашек почувствовала боль, такую далёкую, словно бы чужую. Боль от вырывания с корнем из правой лопатки одной из дополнительных конечностей. Следом был мощный удар коленом в поясницу и девушка полетела вниз, всё ещё цепляясь за отброшенное за ненадобностью предплечье Перловки.

Не сказать, чтобы богиня не могла летать с одним крылом или вообще без крыльев. Но с крыльями экономней. Даже сейчас девушке не хотелось тратиться на полноценную левитацию, а потому она использовала оставшееся крыло, чтобы замедлить падение. Выходило всё то же движение по спирали. Но уже вниз. Понятное дело, что слишком медленное с точки зрения законов физики.

Но ведь богини живут не только в мире материальном. Они мир духовный ощущают много тоньше других смертных.

И тут откуда-то сверху раздался бодрый крик.

– Жалкое зрелище!

Перловка легко и непринуждённо догнала соперницу. Та едва лишь успела повернуться лицом к небесам, из-за чего они в итоге оказались в весьма странном положении. Тёмная Лешая словно бы сидела на Светлой, будто бы лежащей на земле. Но вот только под спиной последней земля хоть и была, но пока ещё очень далеко.

Пока ещё.

Расстояние стремительно сокращалось.

– Столько силы! – обмотанный корнями, усиливающими каждый удар, кулак впечатался в лицо Броне. – У тебя силы много больше, чем в одной моей аватаре! – удар. – И что я вижу?! – ещё удар. – Ты не способна уверенно доминировать, даже имея такое преимущество!

Сразу после следующего тычка в челюсть, с которым в свободный полёт отправилось не меньше пяти зубов, единственное крыло Лешей разделилось на два и падение начало замедляться.

Броня одарила противницу холодным взглядом, а затем открыла рот и из него раздались слова. Они никак не были синхронизированы с движениями губ. Да и голос… скорей это были голоса. Голоса сразу множества людей разного возраста. Правда, преимущественно – а то и только, ибо сложно то определить на слух, – женские.

– Я от тебя устала. Ты очень нудная. Неудивительно, что у тебя нет друзей.

Капли крови и прозрачнейшего, словно бы берёзовый, сока выступили по телу Перловки. Из правого глаза хлынули сладковатые на вкус бесцветные слёзы, а из левого – алые, немного горчащие. Двуцветный пот покрыл испариной лоб, шею и щёки. А так же предплечье и тыльную сторону единственной оставшейся ладони. Розовыми струйками побежала по побледневшим губам смесь вышеперечисленного.

Перловка обмякла.

Да, не надолго. Глас сирены не способен убить божество. Но ему дано навредить телу. Даже, как оказалось, настолько не похожему на человеческое.

Быстро, но плавно, без видимых признаков спешки, Броня выбралась из захвата ногами, разместилась у противницы под торсом, подогнула колени к груди, а затем резко выпрямилась, будто бы отталкиваясь от воздуха.

Раздался громкий хлопок. Вот только Лешая его не слышала. Она двигалась много быстрей того, как распространяются звуковые волны.

Богини стремительно подымались всё выше и выше, оставляя за собой многоцветную взвесь: алые бусины крови и прозрачные капельки древесного сока, преломлявшие цвет, обращая его в радужный градиент.

Броня старательно балансировала между желанием увести Перловку как можно дальше от земли и необходимостью экономить. Тем более, что всё равно часть процессов, идущих в её теле и расходующих накопленные души, она контролировала с огромным трудом.

Вместо выбитых зубов сами собой прорастали крючковатые шипы. И пусть на них уходило много меньше, чем на создание полноценных крыльев, это всё равно – утечка. Тем более, что в последний раз девушка сумела обратить в разделение дополнительной конечности на две кинетическую энергию обрушивавшихся на неё сокрушительных ударов противницы.

Это было круто. Даже с учётом низкого КПД трюка, оно являлось по сути получением силы “из воздуха”. И именно эту идею девушка пыталась развить, стараясь найти крупицы магии в окружающем пространстве: в сопротивлении воздуха, в притяжении планеты.

Каждая мелочь важна.

Особенно для Лешей, которая, хоть и являлась богиней Хаоса, обязана была интегрироваться в уже существующую систему. Экосистему, если можно так выразиться.

Перловка ожидаемо пришла в себя очень быстро. Её тело ещё не восстановилось до конца, но при первых же признаках движения со стороны соперницы Броня посчитала за благо остановиться, а затем прописать той такой мощный апперкот в солнечное сплетенье, на который только могла расщедриться. Благо за время полёта Лешая обзавелась не только новыми зубами, но и многослойным кастетом из терний.

Усиленный таким образом удар не просто вновь довёл соперницу до состояния безвольного манекена для краш-тестов, но ещё и направил высоко-высоко в небеса.

На душе стало тепло. Слечна Глашек ощутила гордость и печаль.

Не за себя.

За Илегу.

Осознание того, что именно происходит там внизу, словно бы молнией ударило в позвоночный столб. Броню аж передёрнуло. Глаза расширились удивлённо и испугано, а в голове даже не горела, пылала огромным шаром нагретой плазмы всего одна мысль:

С чего это вдруг Лешая решила, что Перловка может себе позволить одновременно всего один аватар?

Девушка перевернулась вниз головой, вновь прижала колени к груди, а затем выпрямилась и помчалась сверхзвуковым снарядом вниз.

Она пыталась считать из памяти хотя бы какую-нибудь информацию о том, куда нужно лететь. В конце концов, если где-то есть трещина, через которую просочились эти странные эмоции, которые попросту не могли принадлежать той Броне Глашек, что зависла в небесах над Прагой, то почему с ними не могло явиться что-то ещё? В конце концов, воспоминания человека – штука комплексная. Именно поэтому он может слышать картинки или обонять звуки. Одно тянется за другим. Ничто не существует в вакууме.

Что-нибудь? Малейшая подсказка?

Быть может, рядом пахнет выпечкой? Или имеется чувство дискомфорта из-за близости толпы?

Нет. Ничего. Потому что подобных ориентиров нет? Или потому что Лешая попросту провалилась в попытках своих считать доппельгангера?

Быть может Перловка намного лучше знает Броню, как раз потому, что раскинувшись под Прагой огромной дендросетью, она всё это время уделяла миру внутреннему, раскрывая свой “третий глаз”, изучая внимательно все эти трещины, пока слечна Глашек пыталась ужиться с миром внешним?

К Лешей чувства! К Лешей!

Анализ! Вот, что поможет!

Куда бы сама Броня нанесла удар, чтобы сделать Броне как можно больней?

Массовая кровавая резня? Вполне годно. Но недостаточно.

Вместо количества лучше брать качеством.

Вырезать простую семью. В её собственном доме. Там, где, по идее, должно быть безопасней всего. Там, куда люди бегут прятаться от всех бед.

И какую из семей лучше всего “порешить”?

Очевидно же: ту, которую Лешая только-только спасла. Кстати, это бы объяснило, откуда там взялась Илега. Русовласка сама указала, где искать Перлушу, а когда богини улетели “рамсить” в небеса, с неё сталось бы заявиться в раскуроченную квартирку и попытаться найти вариант компенсации ущерба. Ну и заодно узнать, не пострадал ли кто физически.

Их смерть нанесла бы Броне больше всего вреда. Доказала бы бессмысленность борьбы. Отличный перфоманс в стиле “я могу уничтожить всё, что тебе дорого… в смысле, вообще всё”.

Между жизнью и смертью тех людей – причём скорей всего, смертью окончательной, ибо с Перлуши сталось бы выжечь душу, чтобы не осталось ни малейшего шанса на оживление или перерождение, – стояла лишь хрупенькая фигурка в наряде горничной с короткой юбочкой и игривыми чулочками.

Фигурка, которой не дано противопоставить Перловке хоть что-то, кроме того, что Тёмная Лешая испытывала к этой самоотверженной остроносой хитрюшке.

Броня затормозила.

Резко.

Тратя на этот манёвр неоправданно много сил.

Но всё равно стёкла в домах поблизости повылетали, а птицы попадали с веток и проводов, точно бы замертво. Возможно где-то произошёл перебой с электричеством. Антенны покосились. С кондиционеров послетали тапки и тряпки. Даже тренированных бойцов “Стит” там, внизу, сбило с ног.

Девушка попросту не могла себе позволить влететь в квартирку на такой скорости, даже если бы оказалась уверена в том, что сумеет вписаться в поворот: смертных бы попросту размазало по стенам.

Богиня медленно выдохнула, порхнула к окну и неспешно опустилась на подоконник.

Сколь бы она не спешила, а в итоге Перловка успела первой. Неизвестно в какой момент она перешла от милой беседы с Илегой к захвату последней в заложники, но сейчас Тёмная Лешая удерживала русовласую горничную, как живой щит.

А местные обитатели. А что они? Им только и оставалось, что жаться в углу, близь холодильника, в надежде на то, что их минует любая беда. Отца семейства дома не было. За право защитить малолетнего мальчугана боролись его старший брат и матушка, то и дело теснившие друг друга плечом.

Какая глупость? Тела обоих даже не задержат целенаправленный удар.

Броня посмотрела на это дело усталым взглядом, а затем вновь открыла рот, и из него, как из рупора, донеслись следующие слова:

– Ты ведь понимаешь, что у меня есть не просто архивные пальцы моей горничной, а вообще регулярные вклады, и последний из них сделан буквально за часик до начала этой операции?

Илега мило улыбнулась госпоже и подняла ручку в приветственном жесте. Она пыталась делать вид, что находящееся у её горла предплечье Перловки, из которого росли крючковатые древесные зазубрины, не причиняет никакого особенного дискомфорта.

Получалось довольно плохо.

– И-ти, – хихикнула Невкусная Кашка. – Тогда почему ты не пролетела сквозь неё и не убила меня?

– Потому что я всегда была ужасно ленивой?

– Откуда тебе-то знать, какой ты всегда была? – фыркнула доппельгангер. – Ты хоть помнишь, как тебя в прошлой жизни звали?

– Имя мне – Легион, – попытка поморщиться с учётом оскалившегося сучьями лица выглядела странно. – Впрочем, это и не важно. Я сужу по тому, что знаю о тебе. Ведь ты себя считаешь мной. А это значит, что в прошлой жизни я была ленивой и трусливой.

– Какие-то нелепые выводы, – хохотнула Перловка.

Броня беспечно болтала ножками.

– Действительно. Не могла я, будучи трусливой и ленивой, добиться так многого, а затем пожертвовать собой ради других. Значит, трусость и лень являются строго твоими чертами.

– И где в моих действиях ты увидела трусость и лень?

– В твоём явлении. Ты явилась строго тогда, когда почувствовала угрозу своей сети, заменяющей тебе основной функциональный мозг, – размышляла девушка. – Это трусость. Тебя побудил очнуться ото сна страх.

– Мне просто не понравилось, что ты лишаешь меня лишних глаз, – доппельгангер раскрыла ладони, на каждой из которых можно было увидеть по одному синему оку. – Я хотела насладиться шоу.

В ответ Броня скрючила как можно более тупое лицо с челюстью, выдвинутой вперёд, да максимально противно промямлила:

– Я фотела нафлапитьцца шошоу.

– Очень по-взрослому, – обратила взор к потолку Тёмная Лешая.

– Во мне несколько десятков замученных детских душ. Могу себе позволить, – беспечно пожала плечами слечна Глашек. – У меня достаточно достижений, чтобы впадать время от времени в детство и не выглядеть жалко.

– Нашла перед кем кичиться.

– Перед кем? Каковы твои достижения? Да, ты частенько ведёшь себя, как брошенный всеми одинокий ребёнок в пустом магазине игрушек, но какие у тебя достижения? Пачка нелепых мутантов? Да их даже не ты придумала!

– Но это же был босс-паук! – бровки Перлуши встали “домиком”.

– Да, прикольно, но идея не твоя. Я слышала о ней в опере.

– Опере? – икнула Тёмная Лешая. – Твой культурный уровень меня угнетает!

– Да я до сих пор помню, как сидела на премьере “Оды радости” Бетховена! И харизматичный пухлый бородач воспевал боссов-пауков!

У доппельгангера задёргалась щека.

– Тебе вообще нормально с такой кашей в голове жить? Какие игры вообще были во времена жизни Бетховена?

– Наполняющие его радостью, очевидно же! С хорошими качественными субтитрами! И боссами-пауками.

Богини смотрели друг другу глаза в глаза. Холодный взор, против взора, полного жалости.

Наконец, спустя секунд пять, Перловка вздохнула.

– Думаю, уничтожить тебя будет милосердно.

Ровнёхонько в этот момент в беседу вмешался тот мальчуган, что всё это время жался за спинами брата и матушки. Он осмелел настолько, что сам выглянул из своего укрытия и даже подал голос.

– Это тебя надо убить! Убить и съесть твою душу! Вот! Давай, Лешая, мы в тебя верим!

Он потряс в воздухе своим кулачком, а в следующую секунду испуганно сжался, не обращая никакого внимания на тёплую заботливую улыбку Брони.

Наверное, его испугала рука, пронзившая тело богини насквозь и вылезшая из груди, сжимая в кулаке всё ещё бьющееся сочащееся кровью сердце, из которого местами, словно из долго лежавшей в сыром месте картошки, торчали белёсые, похожие на маленькие щупальца, отростки.