Автор книги: Юлия (Ли) Ода

Соавторы: Ян Бадевский,Василий Груздев,Константин Федотов,Дмитрий Инин,Игорь Давыдов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 355 страниц)

Глава 6

Личный кабинет отца Бронислава

Туровская консистория

Инквизитор перечитывал список людей, с которыми должен был отправиться в Пустошь, когда приполз стальной почтальон.

Эти штуки – большая редкость.

Говорят, что технология досталась первым мойрам от самих Предтеч, когда те ещё жили на Земле, но в подобные байки отец Бронислав не верил.

Стена кабинета пошла рябью, вспучилась и выпустила из хаоса иных измерений стального червя, который незамедлительно превратился в ящик.

Почтовый ящик.

Бронислав отвлёкся от своего занятия, встал с кресла и подошёл к ящику. Открыл дверцу. Внутри предсказуемо лежало письмо. Обычный с виду конверт, вот только…

В поле «От кого» значилось:

ВЕЛИКИЙ ЧЕРТЁЖНИК

Такого с Брониславом прежде не случалось.

Никогда.

Черви не доставляли ему посланий от мойр. С другими отцами такое происходило, но раз в столетие. Кормчие предпочитали вести дела напрямую с протоинквизитором, общение с рядовыми карателями для них… Потеря времени, наверное. В том, что дни тайных земных правителей расписаны поминутно, отец Бронислав даже не сомневался.

Более того, не у всех был надлежащий допуск к информации о стальных почтальонах.

У Бронислава этот допуск имелся, ведь он носил рясу цвета чёрного янтаря.

Высшая ступень посвящения.

И вот он стоит перед почтовым ящиком и держит в руках письмо от человека, в существование которого до конца не верил. Просто относил Чертёжника к разряду полумифических личностей, которые нужны для поддержания легендариума. А выходит… никакая он не легенда.

Да что ж такое!

Бронислав вскрыл конверт и прочитал следующее:

Дорогой друг!

Наверняка ты уже собрал команду для своего рейда в Пустошь. Я ничуть не сомневаюсь, что это люди проверенные, опытные, прошедшие через суровые испытания. Вероятно, они работали за Вратами неоднократно, иначе и быть не может. Я ничуть не сомневаюсь в твоей компетентности, Бронислав. И всё же, прошу выполнить мою просьбу.

Замени своего провидца на одного из первокурсников Туровской духовной семинарии. Речь идёт о Ростиславе Володкевиче. Также я прошу взять Ростислава к себе в ученики, как это принято среди инквизиторов. Звучит глупо, но он тебе пригодится. Очень сильно пригодится.

p.s. Не переживай из-за Никиты.

Стоило Брониславу оторваться от чтения письма, как бумага рассыпалась голубой пылью. Обрывки вспыхнули призрачным огнём и перестали существовать задолго до падения на пол.

Ящик превратился в червя и уполз в стену.

Бронислав охренел настолько, что полминуты стоял посреди кабинета, переваривая идиотский приказ Кормчего. В том, что послание отправил Чертёжник, не было ни малейших сомнений. Никто другой не владеет искусством перемещения стальных почтальонов через многомерное пространство.

А потом до Бронислава дошло ещё кое-что.

Метнувшись к столу, он схватил трубку телефонного аппарата и набрал личный номер Никиты Домодедова, своего бессменного провидца на протяжении уже семи лет.

Длинные гудки тревожили душу.

Никита не отвечал.

Ударив по рычажку сброса, отец Бронислав вызвал диспетчера консистории.

– Соедините меня с орденом провидцев.

– Вам нужна приёмная… отец Бронислав? – уточнила девушка-диспетчер.

– Да.

– Переключаю.

Щелчок, длинные гудки.

– Приёмная ордена провидцев слушает.

– Мне нужно связаться с Никитой Домодедовым. Это срочно.

– Секундочку.

Голос принадлежал молодому сотруднику. Раньше с этим человеком Бронислав не разговаривал. Впрочем… нет ничего более изменчивого, чем функционеры нижнего звена в орденах.

– Бронислав, это ты?

– Я, – теперь на проводе висел брат Пётр, один из высших функционеров консистории. Начальник отдела, в котором работал Никита. – Что с Домодедовым?

На другом конце провода произошла заминка.

– Им занимаются тени, – вздохнул Пётр.

– ЧТООО⁈ – взревел Бронислав. – Какие ещё, к демонам, тени? У вас совсем крышу снесло?

– Не кипятись, Бронислав, – спокойно ответил Пётр. – Дело серьёзное. Никиту подозревают в связи с Неомантикой. Если обвинение правдиво, это будет означать… что он около трёх лет вёл двойную игру. И сливал неомантам детали наших операций.

Неомантика – одно из самых жёстких и опасных тайных обществ Земли. Инквизиторы регулярно уничтожают ковены неомантов, но искоренить всю эту еретическую организацию им не удалось. В последние годы Неомантика усилилась, обнаглела и начала вторгаться в расследования Супремы, воздействуя на неокрепшие умы братьев. Ключевое слово – неокрепшие. Никита ведь не мог…

Или мог?

И как он, отец Бронислав, лучший из лучших, просмотрел ростки отступничества у себя под носом?

Позор.

– Хочешь сказать, – уже спокойным голосом произнёс Бронислав, – что эти выродки завербовали моего провидца?

– И одного из лучших сотрудников нашего отдела, – вздохнул Пётр. – Поверь, я сам в шоке. Но ты же знаешь их методы. Никто не застрахован…

– Прямо никто, – проскрежетал Бронислав.

– Таких как ты единицы остались, – угрюмо возразил Пётр. – А Никита не выстоял. Сейчас с ним работают экзекуторы и дознаватели. И я не стану тебе врать, но… вина Никиты считается практически доказанной.

Его уже и братом не называют.

Никита Домодедов был странным провидцем. Любил, когда его называют по фамилии. Поддерживал тесные контакты с Родом. И это ему спускали с рук, ведь никто лучше этого одарённого не находил схроны отступников и не выслеживал беглецов по самым простым бытовым вещицам. Сколько успешных рейдов было организовано благодаря ему!

И вот теперь…

Ересь в рядах инквизиции.

Подобное случается всё чаще.

– Некстати, – буркнул отец Бронислав. – Как это невовремя!

– Ты же рейд собирал, – вспомнил Пётр. – В Пустошь?

– Да.

– Скажи спасибо, что не взял эту крысу с собой. Неизвестно, какие последствия нас бы настигли.

Бронеслав уже открыл было рот, чтобы спросить про свободных специалистов в отделе, но тут же вспомнил о роковом письме Кормчего и передумал.

– Замену подыскать? – участливо поинтересовался Пётр.

– Нет, – ответил Бронислав. Возможно, чересчур резко. – Я сам.

– Как знаешь, – обиделся Пётр.

И повесил трубку.

Неужели придётся выполнять дурацкий приказ Чертёжника? Всё внутри Бронислава кричало, что это распоряжение – полный идиотизм. А как не выполнить? Мойры подобных косяков не прощают. Неровен час, в твоей жизни начнут происходить роковые изменения, и ты утратишь контроль над собственной судьбой. А тут не просто мойра, а сам Чертёжник, благодаря которому и появились одарённые.

И вот эта приписочка в конце письма…

Чертёжник знал?

Или сам всё спланировал таким образом, чтобы подставить Никиту? Пути мойр неисповедимы, и вряд ли Бронислав когда-нибудь получит ответ.

Ростислав Володкевич.

Имя показалось отцу Брониславу смутно знакомым.

Каратель начал перебирать в голове события последних недель. Рейды, общение с протоинквизитором, тренировки в додзё, поединки с братьями в яме… Вступительный экзамен, на котором он был вынужден присутствовать…

Вот оно.

Девятнадцатилетний парнишка с двойным Даром. Пирокинетик и ясновидящий в одном флаконе. Члены комиссии собирались запихнуть его к провидцам, но Бронислав сказал своё слово. И теперь Володкевич станет карателем.

Инквизитор вспомнил, что у него давно не было сильного ученика.

Очень давно.

* * *

В экодомах мне жить ещё не доводилось.

Приблизившись к третьему корпусу на берегу небольшого озера, я убедился в том, что здание полностью выстроено из деревянного бруса. Даже потрогал стену перед тем, как войти в подъезд. Реально брус. Чем-то обработанный, с тонкой вязью каббалистических Знаков. Не удивлюсь, если польза-польза сочетается с повышенными защитными характеристиками, да ещё и какими-нибудь скрытыми опциями обладает.

Ага, вот и вездесущая камера.

Насколько я могу судить, инквизиторы в своей работе не гнушаются даже теми технологиями, против которых идёт официальная борьба. Вот эта их Тайная Сеть, например. Мне кажется, я видел у дознавателя в Никополе самый настоящий компьютер, а они, на минуточку, запрещены и считаются ересью. Впрочем, я понятия не имею, как должны выглядеть компьютеры, просто предполагаю.

Так что…

Почему бы не вмонтировать в здание чёрную каббалистическую схему или артефакт без лицензии? Сами же инквизиторы эти лицензии и выдают.

Светлый и просторный вестибюль, отсутствие коменданта. Мягкие кресла, диванчик, растения в кадках. Выход на лестницу, спуск в прачечную, двери с надписями «Дежурный» и «Склад».

И камеры.

Я насчитал три.

Суровые инквизиторы не удосужились снабдить двенадцатиэтажное здание лифтом, так что я потопал наверх пешком. Лестница тоже была деревянной, но ступеньки не скрипели, не прогибались и вообще. Ощущение было такое, что всё здесь укреплено каббалистами по самое не балуйся.

Некоторые площадки имели двери с выходом на террасу. Мне стало интересно, и я выбрался в одну из открытых рекреационных зон. Там меня встретили древесные стволы, врастающие в саму структуру перекрытий, запах хвои, медитирующий в позе лотоса левитатор. Парень лет двадцати в светло-серой робе. Висит себе в метре от пола, никого не трогает.

Иду дальше.

Одноподъездный кубик на деле оказался просторным и с весьма заковыристой архитектурой. Хвойные деревья прорастали сквозь тело дома, а вьющиеся оплетали стены. Места было навалом, как для тренировок, так и для медитаций. Практически на каждом этаже – тренажёры, теннисные столы, зона отдыха. Террасы, опять же. Кельи сгруппированы в блоки по две, на этаж – четыре блока. Итого восемь квартир, шестнадцать жильцов. Насколько я понял, нет разделения на первый и последующие курсы, так что вчерашние неофиты делят общее жилое пространство со старшаками.

Интересно, тут есть дедовщина?

Удивлюсь, если нет.

Двенадцатый этаж – самое место для таких как я. Методы инквизиторов сильно напоминают азиатские монастыри, где практикуются всевозможные единоборства. Каждый день будь добр – преодолевай двадцать четыре пролёта, прокачивай себя. И никаких лифтов, это путь слабых.

Блоки не запираются.

Я приблизился к двери под номером «90», протянул ладонь и… поймал пустоту. Ручки не было. Равно как и замка, в который можно вставить ключ.

Секунда – и дверь меня идентифицировала.

В монолитном с виду полотне образовались линии, превратившиеся в глубокие прорези. Сегменты начали со щелчками разбегаться в стороны, накладываясь друг на друга. Конструктор втянулся в скрытые пазы, и я шагнул внутрь.

Келья оказалась не такой уж и кельей.

Просторная комната с большим окном и выходом на террасу. Койки по разным углам, аккуратно сложенные на них стопки постельного белья. Деревянный двустворчатый шкаф в прихожей, модульные секции на стенах, два письменных стола, обеденная зона, встроенные в стены индивидуальные камеры хранения. Кухня и санузлы, я так понимаю, вынесены в общий блок.

– Осваивайся, дружище.

Я наклонился, чтобы скинуть Вжуха на пол.

Котоморф мяукнул, а затем высунул раздвоенный язык и ощупал им воздух. Позер. Любит иногда выделываться… А ещё намекает на то, что не мешало бы перекусить.

– Гадить где попало нельзя, – предупредил я. – Лоток скоро привезу. А пока изучай окрестности.

Меч и рюкзак я запихнул в камеру хранения. И уж совсем было настроился на застилание кровати, когда сегментированная дверь впустила в келью моего соседа.

Обернувшись, я встретился лицом к лицу с высшим.

Паренёк лет семнадцати. Средний рост, обычное телосложение, незапоминающаяся стрижка, стандартные черты лица… Вот только эфир так и вихрится вокруг него, потоки буквально сходят с ума.

Ни сумок, ни рюкзаков.

Одарённый либо уже всё разобрал и разложил по полкам, либо не подготовился к заселению. Как я. Оружия при нём тоже нет. Во всяком случае, видимого оружия.

– Ты привёл кота, – сказал Вейцер.

– Эм – это Максим?

– Мирон.

– Ростислав. Но это не кот, а полиморф.

Испуга в глазах моего соседа не было. Равно как и раздражения. Я не знаю, любил ли он животных, но сейчас мы просто изучали друг друга, проверяли красные линии.

– Володкевич. Ты из Рода вольных пирокинетиков.

– Есть такое. А ты кто такой?

– Просто человек.

– Мы оба знаем, что ты высший.

– И что с того?

– Да ничего. Мне вообще пофиг.

– Ты же не собираешься держать его здесь? Эту тварь разломную?

– А если и собираюсь, кто меня остановит?

Высший хмыкнул.

И в этот момент в дверь постучали.

– Открой, – сказал Мирон.

– Сам открой.

Мы одновременно направились к двери и коснулись полотна, убирая сегментированный полог.

На пороге стояли знакомые персонажи – братья-близнецы. Значит, двенадцатый этаж набит первокурсниками.

– Что нужно? – прищурился Мирон.

– Составляем график дежурств, – оскалился тот, что справа. – На этой неделе ваша очередь.

– И на следующей, – добавил второй отморозок.

– Валите нахрен, – предложил свой вариант Вейцер.

– Чего? – братья синхронно сжали кулаки.

Мы с соседом переглянулись.

И началось веселье.

Глава 7

Братья напали первыми.

Я перехватил ногу одного из близнецов, и тут же вломил противнику локтем в челюсть. С небольшим усилением. Челюсть хрустнула, но оппонент не отключился.

Вейцер двинул второму клиенту ладонью в солнечное сплетение – и тот отлетел на добрых три метра, врезавшись в противоположную стену. Кинетик, отметил я про себя. Не бес.

Мне пришлось отпустить ногу и заблокировать прямой слева, а затем оттолкнуть близнеца воздухом.

Братья взревели и устремились вверх.

Мой противник, сделав сальто, оттолкнулся рукой от потолка и зарядил мне ногой в грудь. Доспех я успел выставить, так что удара почти не заметил. Схватив урода за лодыжку, я вырастил из правого кулака ледяные шипы и врезал наглецу по внутренней части бедра.

Лицо врага перекосилось от боли.

Наверное, я мог бы его убить. Или вложить в атаку чуточку больше силы. Но последствий в виде бесконечной мясорубки на арене хочется избежать.

Убрав шипы, я схватил близнеца за рубашку, притянул к себе и прописал лбом в переносицу. Хрящ сломался, из носа хлынула кровь. Левитатор внезапно обрёл вес и рухнул на пол.

Обернувшись, я стал свидетелем схватки высшего кинетика и второго летуна.

Пожалуй, не схватки.

Избиения.

Близнец подпрыгнул, оттолкнувшись от стены, неправдоподобно ускорился и попытался зарядить Вейцеру коленом в ухо, но траектория полёта внезапно изменилась. Близнеца сочно приложило о деревянную стену, затем – о потолок. Концентрация сбилась, и парнишка рухнул на доски, хватая ртом воздух.

Общее пространство блока теперь выглядело не лучшим образом.

Кровь, скорчившиеся на полу ушлёпки.

Я быстро осмотрел углы в поисках видеокамер, но ничего не обнаружил. Значит, у нас есть шансы на благополучный финал потасовки…

Воздух сгустился, породив мужика в коричневой рясе.

– Опять спарринг? – брат Олег оценил обстановку. И развернулся ко мне. – И опять знакомые лица.

– Не мы такие, жизнь такая, – я виновато развёл руками.

– Думали, нет камер – и всё можно?

– Хм, – вступил в диалог Вейцер. – Примерно так и думали.

– Артефакторика, – сообщил инквизитор. – Датчики засекли энергетические всплески.

– Уже и Дар применять нельзя? – опешил я.

– Ничего нельзя, – отрезал Олег. – Вы здесь не для того, чтобы друг дружку поубивать в идиотских мальчишеских разборках. Теперь вы служите человечеству. И должны понимать груз ответственности.

– Нош, – прогундосил один из близнецов. – И шелюшть.

– Хороший итог, – похвалил Вейцер.

Мы отбили друг другу кулачки.

– Думаете, это смешно? – нахмурился Олег. – Представьтесь.

– Алексей Фролов, – один из левитаторов кое-как поднялся на ноги. Судя по расфокусированному взгляду, у него было сотрясение. – А это Степан Фролов, мой брат.

Мы назвали себя.

– Пострадавшие – к целителю, – принял решение инквизитор. – Завтра в яму, противников и оружие выберет боевой куратор. А вы, Вейцер и Володкевич… в яму прямо сейчас.

– Что? – возмутился Мирон. – Обед же!

– Вы лишены обеда, – Олег взглянул на нас, как на придорожную пыль. – Марш в яму.

Имение Фурсовых

восточный пригород Турова

– Папа, звал?

Андрей Поликарпович отвлёкся от созерцания природы и повернулся к двери. Его младшая дочь, Варвара, только утром вернулась из бессрочной ссылки в Европу, куда глава Рода отправил всех своих наследников ещё в августе. Дочь он выдёргивать не хотел, но справляться с текущими делами в одиночку – задача непростая.

– Заходи, Варенька, – улыбнулся Андрей Поликарпович. – Как добралась?

– Мы же на самолёте, пап, – девушка подошла поближе, чтобы обнять отца. – С пересадкой в Варшаве.

Восемнадцатилетняя Варя всю жизнь провела на домашнем обучении, с лучшими наставниками, каких только мог найти глава Рода. А за свои деньги он мог найти кого угодно. Многоопытных учителей фехтования, носителей различных языков, финансистов и юристов, мастеров восточных единоборств и преподавателей йоги. Дочь развивалась разносторонне и вполне могла бы унаследовать империю Фурсовых, если бы не Денис, её старший брат. Двадцатичетырёхлетний Денис Фурсов уже три года сидел в Гамбурге, сотрудничал с Ганзой и заведовал активами Фурсовых в Евроблоке. В Россию он прилетал редко, но с отцом регулярно созванивался и поддерживал общение через родового телепата.

Проблема в том, что Денис не видел всей картины. Он привык оперировать отмытыми деньгами, инвестируя их с пользой для семьи, но лишь Варя понимала, насколько благосостояние Рода завязано на Володкевичах и их милом подвальчике.

– Я бы не стал тебя тревожить, – Фурсов указал на свободное кресло, – но обстоятельства изменились. Не в лучшую, должен признать, сторону.

– Ты о креме, папа?

– О нём, – вздохнул глава Рода.

– Я слышала, что произошёл конфликт с последним из Володкевичей. Как такое возможно?

Фурсов пожал плечами:

– Мы его недооценили.

Варя выглядела сногсшибательно даже по меркам Турова, одного из крупнейших мегаполисов России. Эффектная блондинка, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ярко-голубыми глазами. Внешность ей досталась от матери, а та в молодости многим успела вскружить голову. Фурсов тогда не успевал принимать вызовы на дуэль и расправляться с незадачливыми ухажёрами, осмелившимися оспаривать его выбор. Что касается Дара, то Варенька стала кинетиком, хотя все расчёты показывали, что фамильные гены её предков по материнской линии должны возобладать. А мать Вари, старшая жена Фурсова, унаследовала криокинетические способности.

Замораживать врагов Варя Фурсова не умела.

Но она уничтожала тех, кто вставал у неё на пути, тысячью других способов.

– Война была бы проиграна, – нехотя признал глава Рода. – И теперь мы вынуждены сотрудничать с Ростиславом на худших условиях, нежели… до начала конфликта.

– Уменьшился процент? – догадалась девушка.

Андрей Поликарпович кивнул.

Варя на несколько секунд задумалась.

– Что с ним не так, папа? Мы думали, что он бездарь, ничего не умеет. Гвардию Володкевичей перебили. Ты отправил нас в Европу, потому что боялся удара с другой стороны…

– И сейчас боюсь, – перебил Фурсов. – Но Ростислав обещал нам защиту.

– Что? – глаза девушки расширились от удивления. – Он? Нам? Защиту?

– Я понимаю, звучит фантастично. Но если ты выслушаешь мой рассказ, то поймёшь, что не всё так очевидно.

Фурсов вызвал служанку по селектору, и в кабинет принесли чай с бутербродами, а также любимый фруктовый смузи Вареньки, который та незамедлительно схватила с подноса.

Через полчаса в кабинете воцарилась тишина.

Андрей Поликарпович долил себе ещё немного божественного напитка, а Варя поднялась с кресла, направилась к окну и уставилась вдаль, скрестив руки на груди.

– С ним определённо что-то не так, – наконец, произнесла девушка. – С Ростиславом.

– Вот и выясни это, – глава Рода перешёл к сути. – Мальчишку призвали в семинарию. Он сейчас в рясе, ему не до усадьбы. И не до нас.

– Тогда как ты можешь воспринимать всерьёз его слова о защите? – не выдержала Варя. – Это пустая бравада.

– Я и не воспринимаю, – пожал плечами Андрей Поликарпович. – Наши проблемы никуда не исчезли. Напротив, если инквизиция прознает… всем несдобровать.

– Похоже, славные деньки нашего Рода закончились, – в голосе Варвары прозвучала горечь.

– Не спеши нас хоронить, – хмыкнул Фурсов. – Ростислав не заинтересован в том, чтобы сдавать схему. При этом у него есть «крыша», а у нас её нет.

– У тебя есть план, отец?

– Конечно, девочка моя. Он у меня всегда под рукой, ты же знаешь.

Варя отвернулась от окна.

– Расскажешь?

– Всему своё время. Для начала я хочу, чтобы ты встретилась с Володкевичем и предложила ему свои услуги в качестве управляющего.

– Чего? – девушка своим ушам не поверила. – Отец…

Фурсов хлопнул ладонью по столешнице.

– Это не просьба. Нам нужно, чтобы поставки крема были бесперебойными. А сам Ростислав, похоже, не в состоянии это обеспечить. Вот ты и поможешь. Будешь действовать в интересах Рода. Сделай ему ремонт, подсоби с текущими вопросами. С нас не убудет, зато грузовики будут регулярно возить товар.

– Но это ведь не всё? – хитро прищурилась девушка.

– А ты как думала. Войди к нему в доверие и выясни, какими силами он управляет. Как сумел в одиночку, не считая голема и потусторонней твари, положить моих гвардейцев.

– Что дальше? – Варя всегда отличалась сообразительностью и понимала, что отец мыслит на несколько ходов вперёд. – Ты недоговариваешь.

– Дальше, – Фурсов был доволен интеллектом своей дочери, – у нас несколько вариантов. А какой мы выберем… будет зависеть от полученной информации.

* * *

Арена, на которую нас отправили, располагалась в глубине лесопарка.

Я малость прифигел от того, что в кампусе понастроили несколько арен. Если уж быть совсем точным – три. И это при том, что рукопашники и фехтовальщики вполне могут тренироваться в обычных додзё и на свежем воздухе. Дворяне используют арены для дуэлей, в клановых лицеях и гимназиях такое в порядке вещей. При этом любой желающий может стать зрителем, заняв место в амфитеатре. Чем-то напоминает гладиаторские бои, только вместо рабов – представители благородного сословия. Или не совсем благородного, ведь мещане тоже встревают в драки, поступая в такие гимназии.

Только обладатели Дара допускаются на арену.

Это важное условие.

Происхождение может быть любым, но сам факт одарённости возвышает ученика над обычными людьми и наделяет дополнительными правами.

Так вот, у меня возникло ощущение, что инквизиторы сражаются по десять раз на дню. Драки стали обыденностью, на них даже посмотреть никто не приходит.

Арена была компактной.

Раза в два меньше, чем её аналог, пристроенный к главному корпусу.

Не успели мы подойти к центральному входу, как рядом материализовался инквизитор Олег.

– Сражаетесь по очереди. Один из противников сейчас подойдёт, второй внутри.

– Прыгун? – заинтересовался я.

– Увидишь, – уклончиво ответил наставник.

– А что с оружием? – задал вопрос практичный Мирон.

– У тебя, Вейцер, тонфы. У Володкевича – шест.

Я слышал про тонфы, но в моём мире такого оружия не было. Короткие деревянные палки с ручками, если вкратце. Полицейские пользуются прорезиненными версиями этих штук. В действии наблюдать не приходилось.

Мирон нахмурился.

Он не ожидал такого поворота.

Мы спустились в арсенал. Я получил средних размеров шест, чуть выше моего роста, Вейцер – парочку тонф. Возникло ощущение, что кто-то разломал детскую кроватку и выдал остатки моему соседу.

Олег указал Вейцеру на портал к цирку, а меня повёл через боковую дверь на трибуны. Там уже сидели брат Александр, неизвестный инквизитор в коричневой сутане и семинарист в светло-серой рясе с шестом. Мой противник. Ещё один старшекурсник ждал Мирона в центре арены. Какие все оперативные. Я увидел, что кинетик выходит из дугообразной арки по узкому проходу и неспешно пересекает жёлтое пространство арены. Лицо моего соседа было непроницаемым.

Исчезновение Олега застало меня врасплох.

Я уселся в кресло, поставив шест на пол, а в следующую секунду понял, что на арене три человека. Инквизитор, следивший за порядком в кампусе, развёл поединщиков на расстояние двух метров и громко произнёс:

– Все неофиты, поступившие в семинарию, имеют боевой опыт. Но держать себя в руках умеют не все. Таким людям мы преподаём урок, выставляя против них опытных бойцов, освоивших наши базовые системы. Итак, условия поединка. Цель – нокаут. Бой останавливается, если один из противников не может его продолжать. Убийства запрещены. Применять сверхспособности можно, не нарушая предыдущий пункт. Поэтому огонь и заморозка под запретом. Всё понятно?

Парень в сером кивнул.

Вейцер растерянно покрутил в руках тонфы.

– Начинайте, – Олег исчез.

Старшекурсник держал тонфы обратным хватом, короткими концами палок вперёд. Сами деревяшки плотно прилегали к его рукам по локоть. Приняв уверенную стойку, он двинулся вперёд, но мирон решил не играть по чужим правилам. Его тонфа метнулась вперёд с бешеной скоростью, так что оппонент едва успел блокировать удар. Вторая тонфа врезалась в грудь семинариста с такой силой, что парня отшвырнуло на песок.

Мирон протянул руки, выхватывая оружие из воздуха.

Серый кое-как поднялся на ноги, и тут же ему прилетело деревяшкой в колено. Нога старшекурсника подломилась, лицо перекосило от боли. Вторая тонфа, вырвавшись из пальцев высшего, поставила точку в поединке, свернув оппоненту Вейцера челюсть.

– Поединок окончен! – рявкнул Олег.

Я терпеливо наблюдал за тем, как Вейцер уходит с арены, а неизвестный инквизитор перескакивает через бортик и спешит на помощь поверженному ученику, увязая ногами в песке. Значит, целитель. Моя догадка подтвердилась, когда инквизитор склонился над телом, и его ладони окутались уютным жёлтым сиянием. Потянулись нескончаемые минуты восстановления. Хиропрактик сращивал кости, залечивал гематомы, устранял нанесённые семинаристу повреждения. Через двадцать минут, я специально засекал, парень открыл глаза и, опираясь на локоть инквизитора, смог покинуть арену. Из неприметной двери появился хранитель арсенала, собрал с песка тонфы и столь же оперативно удалился.

Лишь брызги крови на песке служили напоминанием о схватке между одарёнными.

Интересно, почему старшак не применил свой Дар?

– Володкевич против Каримова! – объявил Олег. – Правила те же.

Мой противник сиганул с шестом через три ряда и половину арены в красивом прыжке. Аккуратно, словно пушинка, приземлился на песок. Самодовольно уставился на меня. Каримов явно был выходцем из Средней Азии – низкорослым, крепко сбитым, с чёрной бородой и почти сросшимися бровями.

Ага, левитатор.

Я встал и неспешно двинулся вниз по проходу.