Текст книги ""Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Кристина Римшайте

Соавторы: Дина Сдобберг,Никита Семин,Михаил Воронцов,Дэйв Макара,Родион Вишняков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 335 страниц)

– Спаси... Пятый... Предупреди... Предали... – хрипела она, захлебываясь кровью, вливаемые в неё мной силы просто не задерживались в ее теле.

Слова девушки ещё не отзвучали, а её взгляд уже затянулся туманом полей Морины. Отпустив руку уже умершей девушки, я огляделась по сторонам. Навскидку здесь было примерно тридцать трупов. Мы стали осматривать поляну и погибших, надеясь хоть что-то понять. Слова девушки прекрасно вписались в уже известную нам картину, но не прояснили её. Что она хотела сказать? Что нужно спасти, предупредив, что Пятый дом предатели? Или что нужно спасти Пятый дом, предупредив, что их предали?

– Давайте осмотрим всё, а потом я проведу ритуал общего призыва. – Предложила я единственный возможный вариант понять хоть что-то!

Мы разошлись по поляне, Лисан и её мужья вместе Рейгаром стояли по краям поляны и держали факелы, а мы с Карелом и Варисом осматривали погибших. Дайгир остался, как сторожевой наблюдатель, на всякий случай. Вскоре, ко мне почти одновременно подошли и дядя, и брат. Нам осталось осмотреть буквально человек пять.

– Пять дроу в боевой экипировке, – начал Карел. – Полная боевая звезда, на другом конце мира от территорий дроу! У всех метки пятого дома на шевронах.

– Остальные без языков, все с подчиняющими амулетами под кожей. Рабы или полукровки. – добавил Варес, – от этих думаю, ты ничего не узнаешь.

Последних осматривали уже чисто для очистки совести, но именно тут нас ждала большая неожиданность. Белые волосы и смуглая кожа выдавали чистокровного дроу, коротко остриженные волосы наталкивали на нехорошие мысли. Короткая стрижка у дроу знак позора. Либо этого дроу осудили, но тогда почему он жив, либо его сделали рабом! И тогда остригли, просто желая унизить.

 Я опустилась рядом с телом на колени и аккуратно перевернула его на спину. И не смогла удержаться от испуганного крика.

– Нееет! Нет, нет, нет! – не хотела я верить своим глазам, потому что именно этого дроу я очень хорошо знала.

Я судорожно ощупывала его шею и затылок. И застыла, нащупав характерный бугорок на затылке, указывающий на наличие подчиняющего амулета. Но самое главное, я почувствовала очень слабый, еле-еле прощупывающийся пульс. Я практически сразу начала одновременно искать раны и вливать силы. Пока мою руку не сжали пальцы дроу.

Дроу, которого я знала с детства, который был моей постоянной нянькой на время визитов нашей семьи на территории дроу. Один из сынов первого дома, который пропал лет семь назад. Я думала, что он погиб, просто нам не хотят говорить. Альд попытался что-то сказать, показывая на свой рой со шрамом от уголка губ и на пол щеки.

– Я знаю, всё знаю. Молчи пока, хорошо?– повторяла, желая успокоить и понимая, что языка, как и у прочих с амулетами, скорее всего, нет.

– О, потеряшка! Нашёлся!– пробасил Карел. – Селена, амулет.

– Я помню. – И уже обращаясь к Альду. – Ты сейчас уснёшь, очень крепко. Мне нужно вытащить эту дрянь из-под твоей кожи. Понимаешь? Просто уснёшь. Не умрёшь, не погибнешь. Всё будет хорошо. Ты мне веришь?

Альд сжал мою руку и прижал сначала к губам, потом всей ладонью к сердцу, ко лбу и прижался щекой к внутренней стороне.

– И что это значит? – как-то очень холодно спросил Рей.

– Если кому и верю, то только тебе, сердце моё – перевел жесты в слова Варес. – Альд вообще жениться на Селене обещал.

– Чеегооо?– дружный выдох мужей.

Оторвавшись от уснувшего дроу, подняла взгляд на мужей.

– Рей, Дайгир, ну вы то что?– смотрю на сжатые губы и злые глаза. – У меня два мужа и круг закрыт. А он изранен и ему лечение необходимо.

– Привычка называть чужую жену "сердце моё" не способствует скорейшему выздоровлению. – Оттаивая, проворчал мой змей.

– Ага. И долголетию вообще! – добавил Дайгир.

Глава 26.

Рейгар Изумрудный.

Неожиданная находка пробудила во мне чувства, о существовании которых я в себе и не подозревал. Ревность злобной, голодной тварью грызла изнутри. Такого бешенства я уже очень давно не испытывал. Если честно, то думаю, что и вообще никогда.

 "Сердце моё"! Сердце? Его? Да я ему сейчас лично вырву тот кусок мяса, что является сердцем и покажу. Чтоб запомнил, как выглядит ЕГО сердце, и не путал. Мне даже было наплевать, что он был ранен и при смерти. Да чхать я хотел на его состояние, если он тут тянет свои лапы к моей жене! Моей!

Я еле сдерживал себя, по мышцам пробегала судорога от желания обвить хвостом этого сердечного и сжать до хруста! Чтоб даже дар Селены был бессилен всё восстановить.

Но жена одним только звучанием голоса успокоила непонятно откуда появившееся чудовище. Это её удивлённое про закрытый круг и мужей! И всё, теплой волной окатило от напоминания, что у нашей жены есть мы. И тут же стыдом, что Селене сейчас нужна помощь, что увидеть близкого родственника или друга вот так, при таких обстоятельствах... Ворчал я уже больше для отвода глаз, но сам думал, как помочь жене.

– Селена, может его лучше... Ну, в лагерь?– предложил Дайгир, пряча виноватый взгляд, видно и у него мысли были не лучше моих.

– Там и удобнее, и чище, и можно сразу оставить его спать в нормальных условиях, а не тут, на земле, среди мертвых. – Подхватил слова барса я.

– Но лагерь... – растерялась от нашего напора Селена.

– Ничего страшного, – сжал я хрупкие плечики. – Донесём.

Дайгир молча кивнул, и улыбнулся. Жена посмотрела на меня, потом на Дайгира, на этого, Альда, и снова подняла взгляд на нас с барсом. И столько в этом взгляде было благодарности и тепла, что я готов был нести этого полумертвого дроу хоть до грозового перевала! Карел отдал нам свой плащ, на который мы переложили раненного. Благо нести можно было, не боясь, так как кровотечений уже не было. Он по-прежнему был тяжело раненым, но уже не смертельно.

Селена задержалась, очерчивая охранный круг и планируя вернуться сюда ночью. А мы, впервые делали что-то именно для неё. Не заботясь о жене, не охраняя её. А именно для неё, и напрямую её не касающееся. Помогали ей, вытащить кого-то близкого и важного для неё.

 Мы оба, и я, и Дайгир, просто пытались ей показать, что мы на одной стороне. Следующие два часа прошли в напряжённой суматохе. Мы грели воду, помогали держать этого бедолагу, или удерживали его голову в нужном положении, пока Селена вытаскивала этот мерзкий амулет из-под его кожи. Меня передёрнуло от воспоминаний, от фантомного ощущения ледяной руки внутри черепа.

 Но отвлекаясь от своего очередного пациента буквально на секунду, Селена окидывала нас с барсом таким взглядом... Таким, уверенным что-ли. А то, появился тут! Сердце, видите ли, его! Сердце-то может быть и твое, а жена моя. Ну, наша, с барсом.

 И сколько ещё таких воздыхателей где-то бродит. Рейды, зачистки, практики и всякие посольства. Сколько всяких разных самцов видели, какая она, сколько хотели приграбастать это сокровище к рукам.

Некстати вспомнилось, сколько родственников у жены среди нагов. И что Селена рассказывала, как в детстве любила бывать в кланах. Представляю, а как в кланах любили её приезды! Поди, вились рядом неотрывно стараясь приучить к себе, втереться в доверие. Знаю я эти змеиные уловки! Готов спорить, ещё и показательно скрывали какие-нибудь царапины, мол, ерунда, на тренировке получил. А Селена, конечно же, лечила, а эти недобитые ещё ж и по принципу, что она теперь за них ответственность взяла.

Эх, что-то меня понесло совсем не туда! Я сейчас додумаю, что весь мир спит и видит, как занять мое место рядом с женой. Но ради этого взгляда с тёплыми и мягкими искорками радости, я готов вновь и вновь доказывать собственной жене, что её выбор не был ошибкой. И как же мне нравится, как это звучит! Жена! А "моя жена" вообще душу греет! Даже шевельнулось какая-то благодарность к этому дроу.

В тот момент, когда Селена отодвигалась от спящего мужчины с довольной улыбкой человека, выполнившего свою работу на отлично, она протянула нам свои руки. Не обняла, не поцеловала, а именно протянула руки. Благодаря за помощь, и показывая доверие к нам. Ещё один маленький шажок навстречу друг другу.

 А перед тем как уйти в темноту, окружавшую лагерь, потому что близилось время для проведения ритуала, Селена вдруг внимательно посмотрела на нас по очереди.

– Может... Может, вы со мной?

И я не сдержался. Как тогда в лесу на поляне после отбора. Хвост обвил её тело, пальцы запутались в волосах, а прикосновения к её губам вышибали последние проблески разума.

– Если что, то вас позвали на не самый приятный некромантский обряд, – услышал я Карела,– а не на подтверждение брачной связи. А то, змей, кажется, не так понял.

– Всё я правильно понял, – отвечал я Карелу, но смотрел в любимые темные глаза, – мы же семья?

И моя звездочка, улыбаясь, уверенно кивнула мне в ответ.

Глава 27.

Селена Лангран.

Пик ночи, когда Луна достигает вершины своего магического совершенства, уже приближался. А я заканчивала все приготовления к ритуалу. Дайгир и Рейгар, пошедшие со мной, не подпустили меня к телам погибшим. С меня стребовали подробности того, что и как мне нужно, и в точности выполнили. Сами.

Я, в очередной раз за сегодня, почувствовала просто захлестывающую меня с головой волну благодарности к мужьям. Я прекрасно поняла, что появление друга из детства моих мужей не обрадовало. И то, какими глазами они на него смотрели, заставляло опасаться за его жизнь. Но они оба перешагнули через это неприятие, усмирили свою ревность и сделали всё, чтобы мне помочь. И эта мысль наполняла теплом и надеждой.

 Я ещё раз обошла, проверяя и общий внешний ритуальный круг, и каждый индивидуальный, вокруг каждого тела. Рейгар и Дайгир единственное, что сделали сами, спросив, не помешает ли это мне, это вырезали подчиняющие амулеты. Змей просто ненавидел эту дрянь, я помнила, что сам он от подобного избавился, но хоть это и была просто потеря времени, я поняла, что для Рея этот вопрос очень важен, а потому не противилась.

 Земля внутри двойного круга пентаграммы была пропитана кровью погибших, я, занявшая место в центре, в самом сердце ритуальной схемы, сразу почувствовала отклик. Наполняя линии пентаграммы своей силой, я не напрягалась, не чувствовала сопротивления. Даже целительский дар не кололся, хотя обычно я чувствовала неприятие между гранями наследственной силы.

 Видимо из-за того, что я не вырывала душу из посмертного покоя, а наоборот, провожала сквозь грань. Над знаками, вписанными в линии пентаграммы, взвилось зелёное призрачное пламя. Оно наливалось силой, разгоралось, меняя цвет. В тот момент, когда пламя стало искрящимся синим, мир вокруг затянулся дымкой тумана.

Серое свинцовое небо, тучи набрякшие дождём. Я всё также сидела в сердце пентаграммы, только сама пентаграмма находилась среди полей Морины. А вокруг стояли дроу и те, кто служил непонятно кому. Все вместе, не разделяясь на друзей и врагов. Сильный ветер рвал волосы и трепал одежду.

 Дроу встали рядом друг с другом, а их противники, поклонившись мне, уходили в туман, растворяясь в нём. Вдруг один из них опустился на колени и ударил себя кулаком в грудь. Потом указал на свой затылок, изобразил волну рукой и повторил удар в грудь, только глядя мне в глаза и улыбаясь. Я провожала его взглядом, стараясь уловить смысл его пантомимы.

– Ну, тут всё понятно – раздался знакомый голос за спиной. – Ушедший благодарит тебя за возможность лёгкого посмертия и просит передать его благодарность и признательность твоему змею за то, что тот избавил их от гнёта чужой воли.

Я обернулась и увидела ту самую дроу из пятого дома, лишённую памяти.

– Ты здесь? Ты же ушла в прошлый раз. – Удивилась я встрече.

– Почти ушла. Но пока есть возможность, я хочу быть как можно ближе к миру живых, – она задумчиво осматривала пятерых девушек, что сами смотрели на неё не отрывая взгляда. – Я чувствую нити, что привязывают меня к миру живых. Раньше она была одна. Сейчас их три. Одна из них тянется к тебе, это я чувствую. А две другие от меня скрыты. Но если ты чужая мне и между нами только взятые тобой обязательства, то от тех, тянет теплом и родной кровью. И я поняла, что не могу уйти, не помня о себе ничего. Да и если тебе повезет и ты столкнешься с моими убийцами, выдернуть меня отсюда, будет легче, чем из-за грани.

– Не помня о себе ничего? Даже за порогом? – спросила старшая из оставшихся дроу и позволила эмоциям отразиться на своем лице.

 Сейчас она не была дроу, она не была опасным воином, она не была старшей боевой звезды. Сейчас она была душой на пороге посмертия.

– Серебрянка. – Просто сказала я, одним словом ответив на множество вопросов. – Поэтому я хотела задать вопросы вам.

– Спрашивай, наследница Открывшей врата. Мы верны нашему долгу. – Дроу уселись в ряд по ту сторону ритуальных линий.

– Кто вы? К какому дому принадлежите? Что произошло на поляне? О чём ты меня просила? – вопросы посыпались градом.

– Пятый дом. Мы одна из кровных пятёрок, безымянные. Вы знаете, кто это?– дроу ждала моего ответа.

– Да, – кивнула я, вспоминая иерархию внутри домов.

Кровные пятёрки, это особые, подчиняющиеся только своей ату, что значит «принявшей», боевые подразделения. Их клятва верности, это нечто такое, что переступить невозможно даже за гранью. Девочки, не прошедшие первый отбор, в силу слабости, болезни или происхождения, могут уйти в служение при храме Прядильщицы, или быть младшими внутри своего дома. Прислугой. Чуть выше мужчин.

Либо могут пойти под руку принявшей, той, кто сама уже добилась своего положения, завоевала статус. Вот она может взять себе до трёх полных звёзд под свою личную ответственность. За действия принятых все претензии выносятся их ату. Они её личная охрана, они её дополнительные руки, живая и смертоносная тень.

– Мы принадлежали наследнице пятого дома. Айриль Ночной ветер. Это ваше имя, госпожа – поклон в сторону встрепенувшейся дроу, сейчас моя знакомая напоминала хищника в момент перед броском.

Названное имя что-то задело в струнах этой души. Видимо не зря говорят про дроу, что их имя обладает особой силой и властью над носящим его. Дроу тщательно скрывают свои имена, пользуясь вторыми, официальными именами или прозвищами.

– Некоторое время назад, около года, начали поступать сведения, сильно насторожившие госпожу. – Продолжала тем временем дроу. – Пропадали мужчины дроу, полукровки. Несколько очень сомнительных смертей. Госпожа начала проверять и выяснять. Вскоре госпожа обнаружила предателей в нескольких домах, в том числе, и в своем собственном. В чём заключалось предательство, мы не знали, но госпожа была в ярости и одновременно напугана. Первым делом началась зачистка в собственном доме. Правящая мать, узнав о гнили в собственном доме, сама отдала приказ собственной пятерке. Потом госпожа сообщив, что уходит на встречу, и, наказав охранять её сестру, исчезла. Сегодня ночью, точнее уже вчера, мы получили вызов с амулета на крови. Этот вызов представляет собой сигнал о помощи. Мы использовали портал и перенеслись по сигналу амулета. Но вместо госпожи нарвались на засаду. Нас ждали, сразу после выхода из портальной арки, нас обстреляли дротиками с ядом, замедляющим реакцию и мешающим ориентироваться. Увидев вас, и помня о том, кто вы, я и передала с вами послание для главы пятого дома.

– Вы были настолько готовы рискнуть? – удивилась я.

– Пятый дом почти мёртв, нет никого, способного принять бразды из слабеющих рук правящей. Две последние дочери, прячутся от всех. Даже внутри семьи их в лицо никто не видел и не общался. – Горькая ухмылка исказила лицо дроу. – Про одну из этих дочерей я могу сказать. Это сестра госпожи, которую мы охраняли. Даже не столько её, сколько анфиладу, в которой она жила. Но... Дроу не владеющая оружием???? Больше и сказать нечего.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Две теории сложились в моей голове. Верными оказались обе. Ну, почти. И меня попросили спасти девушку, дроу по происхождению, но судя по всему, совершенно далёкую от мира и правил своего народа. А о том, что за предательство могло одновременно напугать и вызвать ярость у Айриль, я тоже догадалась.

– У меня есть доказательства, что дроу поддерживают работорговцев. – Сказала я пятерым дроу.

 Шок, удивление, ярость, неверие и страх. Вот те эмоции, что пронеслись по их лицам. Сейчас они, как и я, понимали. Это приговор.

Возможно, они бы и хотели задержаться, как их госпожа, но грань уже звала их. Почувствовав этот зов, воины дроу отдали последний воинский салют своей госпоже и мне, и направились на только им слышимый зов. Однако беседовавшая со мной дроу задержалась.

– Я знаю, что тяжесть проступка преступивших неизмерима. – Глухим голосом сказала она. – И я не прошу ни о милости, ни о жалости. Но я прошу вас о справедливости!

Волна тумана накатилась прибоем, разбиваясь о линии пентаграммы. А когда туман рассеялся, я увидела кругом лес в предрассветных сумерках и встревоженные лица мужей.

Глава 28.

Селена Лангран.

– Оооу, – все тело прошило сотнями маленьких острых шипов.

От долгого нахождения тела в одном положении, затекли и руки и ноги. Сейчас они ощущались ватными и лишенными костей. Вот именно поэтому, если некромант проводит долгий ритуал, он ложится! Я же рассчитывала, что задам пару вопросов и провожу души погибших, и всё.

Но время в мире и на полях Морины течёт иначе. Вместо максимум часа, я потратила на ритуал большую часть ночи. И сейчас расплачивалась за свою непредусмотрительность. Как любила повторять бабушка, рассказывая нам о периоде возвращения нашего рода в этот мир, все самые гениальные планы, рушатся из-за непроработанных мелочей. Вот и у меня так, не учла всего-то временные потоки, а расплата не заставила себя ждать.

– Не слушаются? – сразу понял, что со мной барс, – это сейчас пройдёт, мы сейчас поможем. Давай, иди сюда!

Дайгир легко подхватил меня на руки, словно я и не весила ничего. Это впервые он себе позволил что-то большее, чем подержать меня за руку.

– Селена, а как дроу относятся к огненному погребению? – спросила Лисан, что находилась здесь же, хотя я никого кроме мужей не звала.

– Дроу вообще к погребению хорошо относятся, – ответила я, – считая, что это знак уважения и признания, а уж по каким обычаям им не важно.

– Да? А тебе больше ничего не надо? Там осмотреть или ещё что?– поинтересовалась магичка.

– Нет, мы уже сделали всё что могли. – Ответила уже через плечо Дайгира, уносящего меня к фургонам.

Лисан кивнула головой мне в ответ, и начала выписывать пассы руками. По контору внешнего ритуального круга забилось живое яркое пламя. Горячие сгустки летели с ладоней магички в центр пентаграммы и расплывались огненными ручейками по всему периметру, сжигая все на своем пути. Я чувствовала отголосок лопающихся от очистительной силы огня связей, ощущала всей кожей, как сгорает всё внутри пентаграммы. Даже земля, пропитанная кровью и темной аурой смерти. И в душе росло ощущение очень правильного шага. Все ушедшие с той поляны заслужили свой покой.

 Почти не притормаживая у костра, где сидели Карел и Варес, барс буркнул, что мы всё закончили и запрыгнул в наш фургон. Уложил меня на расстеленную походную постель и начал растирать затекшие ноги и руки. Рейгар, расположившись с другого бока, ему в этом помогал.

Я себя чувствовала немного неловко. Всё-таки два взрослых мужчины, и хотя никакого подтекста в их действиях не было, всего лишь желание помочь, я все равно смущалась. Онемение в теле сменилось покалыванием, но уже не болезненным, а приятным, как боль в натруженных тренировкой мышцах.

От этих ощущений и от усталости меня разморило, уплывая в сон, я почувствовала тепло, приятно окутывающее тело. Тратить силы на борьбу с дремотой я не стала. К тому же мне было настолько удобно сейчас, как редко удается устроиться специально.

 Мягкое укачивание, как будто тебя бережно несут на руках, грохот далёких барабанов, жар щедрого очага и запах смолистого дерева и трав, дарили покой и ощущение надёжной защиты вокруг. Ни одна тревожная мысль не беспокоила, не нарушала это состояние правильной безмятежности. Только жарко немного.

Я попыталась отодвинуться подальше от растопленного очага, даже не пытаясь связать последние воспоминания с ощущениями в настоящем. Но на мои попытки мне ответили недовольным рычанием над головой. Меня притянули обратно, да ещё и ногу сверху закинули, предотвращая повторные попытки отодвинуться.

 Для меня это было настолько необычным и неожиданным, что глаза открылись сами собой. Я по-прежнему лежала на постели в фургоне, сам фургон двигался, поэтому я и ощущала те покачивания. Рядом со мной спал мужчина, прижимавший меня к себе даже во сне, судя по размеренному дыханию над моим ухом. Это от него исходил тот жар, который я во сне приняла за очаг.

Чуть повернула голову, в принципе понимая, кого увижу. И не ошиблась. Дайгир спал с блаженным выражением на лице, словно там в его сне, его барс гулял по полю с цветущей кошачьей травкой. Попыталась сосредоточиться на своих ощущениях.

Нет, ничто во мне не противилось происходящему. Обида была. И периодически, подняв знамена, рвалась в бой, требуя мести и наказания. И да, я хотела убедиться в раскаянии барса. В том, что его выбор не от безысходности. Да и что-то внутри злобно вопрошало "с чего это мы должны принимать его в мужья с распростертыми объятиями"?

Но на душе все равно становилось теплее от взгляда, от каждого жеста пропитанного заботой.

То ли я своими ерзаниями разбудила Дайгира, то ли он сам почувствовал, что я уже проснулась. Но его ресницы задрожали, и я как всегда замерла, всматриваясь в зелень его глаз.

– Проснулась? – хриплый с спросонья голос мужчины, напоминал мурчание большого кота. Он собственно и был большим котом. – Может, проголодалась? Ты уснула, не дождавшись завтрака. Хочешь, принесу покушать или ещё полежишь, отдохнёшь?

– Нет, кушать я не хочу, а вот от отвара я бы не отказалась, но придется ждать до привала. – Озвучила я.

– Не думаю, Рейгар позаботился. – Дайгир развернулся и откуда-то из-за своей спины достал флягу, в которой я узнала вещь дяди Карела.

Он у нас любитель горячего отвара и у него всегда с собой есть несколько фляг, с рунным дном, благодаря чему питье внутри фляги остаётся горячим. Я тут же уселась, облокотившись на борт фургона. Правда, Дайгир успел подпихнуть мне за спину свою подушку, а себе под голову подтянул мою. Барс лежал вытянувшись на животе и разглядывал меня, повернув голову набок.

– Что-то не так?– спросила, теряясь от этого взгляда, всё-таки рассматривать меня так явно ещё никто и никогда не осмеливался.

– Почему ты так решила? – всё тем же, мурчащим голосом спросил барс.

– Ты так внимательно рассматриваешь, словно у меня на лице весь рунный алфавит эльфов прописан. – Ответила, пытаясь скрыть свое смущение.

– Ну, нет, рунные алфавиты мне не интересны! – усмехнулся барс, – тобой любуюсь. Ты очень красива.

– Дааа? А не храмовая паучиха, нет?– припомнила я ему его же слова.

– Нет. На паука ты совсем не похожа. Скорее котёнок. Или мышка. Пушистая мягкая мышка. – В его глазах разгорался странный свет.

– Ну, вот. Я мышка, ты кот, опять не совпадаем, – ответила я отставляя пустую флягу. – Кошки на мышек охотятся обычно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​А вот зря я отвела от него взгляд, потому что наглый кот этим и воспользовался. Секунда, и я пойманная, лежу прижатая к кровати, придавленная телом этого охотника. А он продолжает рассматривать мое лицо, только уже нависая надо мной.

– Самая желанная добыча. – В голосе мужчины я слышу рычание зверя. – Не надо напоминать мне обо всей грязи, что я наговорил. Я и так это помню, мой Лунный свет, мое ночное чудо. Я бы мог бесконечно оправдываться, рассказывая, что не узнал, не почуял пару, а кроме неё все остальные мне не нужны, кем бы и какими бы они ни были. Что любая женщина, кроме той, что просила жить на ночном берегу, мне противна и неприятна. Только вот эти слова ничего не исправят. А значит, они и ни к чему. Я с того момента, как узнал, что моя жена и моя единственная это одна и та же девочка, просил мир и богов дать мне один единственный шанс. И ты позвала. Меня, который после всех выходок и смотреть в твою сторону не должен. Но этот шанс мне дороже моей жизни. Я снова стану тем, о ком ты помнила всё это время и искала. Я верну тебя себе, Селена! Ты, единственная Луна моего сердца!

Дайгир прижался губами к моему виску и, улыбнувшись, переместился на крышу фургона. Я не раз уже видела, как барс, наступая на перекрестье опор, перемещается по крыше с задней площадки фургона в головную часть, где размещается место для возницы. Вот и сейчас он повторил этот трюк, оставив меня в фургоне одну.

Короткий привал на обед я встречала уже полной сил. Но Рейгар все равно не дал мне спуститься самостоятельно. Стоило мне подойти к краю фургона, как он протянул руки мне навстречу.

– Я бы могла и спрыгнуть. – Сказала ему с улыбкой.

– Конечно, могла бы, я и не сомневался. – Ответил улыбкой мой наг, – Но тогда, у меня не было бы сейчас возможности лишний раз тебя обнять. А мне это нравится!

– Мне тоже!

– А мне нравится, когда есть горячий обед! – проворчал Варес. – И вот без ваших обнимашек я прекрасно обойдусь, а без обеда нет.

– Посмотрю я на тебя, когда женишься! – буркнула я, утыкаясь носом в шею Рейгара.

– Если мне вместо обеда будут предлагать пообниматься, то точно не женюсь! – ворчал, разжигая костер, Варес.

– Ну, всё-всё, не бурчи! – я действительно приступила к приготовлению обеда.

– Да это не я, это брюхо возмущается, что день в разгаре, а еды все нет,– Варес все продолжал, устанавливая держатели над огнем и выливая в котел воду.

– Слушай, а как же ты в бой-то ходишь? А вдруг враги нападут во время обеда? – уже начинала насмешничать я.

– Слушай, сестрёнка, ты слышала, что я порой становлюсь берсерком во время боя?– продолжил Варес.

– Удивил, это же родовая особенность Варлахов!

– Ничего не знаю! Но когда мне мешают или не дают спокойно поесть, я зверею просто на глазах, – рассмеялся брат.

– Иди уже, помогай остальным коней распрягать, берсерк недокормленный! – прикрикнула на него Лисан, засучая рукава и приступая к чистке овощей для походного супа.

– А чего это ты мной командуешь? – Варес продолжал смеяться, довольный тем, что обед уже готовится.

– Так это я одолжение твоей будущей жене делаю, – в тон отвечала Лисан, – а то достанешься какой-нибудь бедолаге вот таким, совсем диким, и что ей делать?

– Как что? Прикармливать!– рядом оказался Дайгир с листом лопуха, свёрнутым в кулёк. Аромат дикой малины, прогретой на солнце, пьянил и приманивал.

– Нууу... Мысль в целом верная, но на ягодки я не поведусь! Мне б мяса!– в Вареса захотелось запустить какой-нибудь корягой!

Вот же зараза ехидная!

Глава 29.

Аромат от котла плыл по поляне. Походный суп, так мы называли похлёбку из подкопченного мяса с мелко порезанными овощами, готовился легко и быстро, а вкус никогда не подводил. Главное не солить, потому что при варке хорошо просоленное мясо отдавало достаточно соли.

В ожидании готовности блюда, мужчины уже расселись рядом с костром и провожали каждое движение голодными взглядами. Лисан сидела рядом с одним из своих парней, тем самым, которого я лечила, и что-то тихо, но бурно обсуждала.

Карел использовал свободное время, чтобы в очередной раз уделить внимание своему оружию. Дома шутили, что если появится девушка, которую дядя обнимет прежде, чем устроит коня и приведет в порядок все свои любимые железяки, её надо будет срочно скрасть и не выпускать, пока она не согласится быть ему женой.

– Ооо! Я даже не удивлён, – высказался подошедший Варес. – Что, пап, до идеала не дотягивает? Пара лишних пылинок прилипло?

– Глупый ты ещё. – Беззлобно ответил старший Варлах, – оружие, это то, что спасает твою жизнь. Верный друг и опора, любую твою беду примет, жизнь сохранит...

– Вы о железе, как о живом существе. О жене не многие так скажут. – Оторвался от разговора с Лисан её муж.

– Железо... Сразу видно, что ты не воин, хоть и знаешь с какой стороны за клинок браться. – Фыркнул Карел. – Оружие, оно жизнь спасает. И мешать ему, выполнять свою работу, просто не заботясь, чтобы оружие не подвело в нужный момент из-за твоей же лени, это глупо. А когда столько лет зависишь от него, то уже и другом воспринимаешь, и братом. А жена... Ну, жена и жена. И что?

– Что значит "и что"? – вскинулась Лисан, – вы уж извините, но то, что вам с женой не повезло, не значит, что теперь всех надо в неудачники записывать.

– Почему это мне не повезло? – удивился Карел. – Как это не повезло, если у меня сын есть? Значит, уже хорошо. Вон, какой бугай вымахал. И мозгами боги не обидели, так что я-то точно себя несчастным не считаю.

– Но женщин избегаете! – вставила Лисан.– Просто из-за того что вам дрянь попалась.

– Я б попросил. – Голос Карела резко похолодел. – Моя жена была взбалмошной и безответственной, но не дрянью и не мерзавкой. Просто ждала она совсем другого. Эххх... Я тогда совсем сопляк был, чуть старше Вареса. И думал совсем не головой, какие там переживания о последствиях. Да и проблематично чтоб не у пары потомство появилось. А среди девиц, мелькающих в моей постели, моей пары не было. Да и сама Иза пришла ко мне, чтобы избавиться от ребенка помог. А я вместо этого, её за шкирку и жениться. А она этого не хотела, но пришлось. И ребёнок ей в тягость был, но смирилась вроде. Потом уже когда отревелась, что связь со мной загубила её жизнь, она вдруг решила, что раз она теперь хоть и через брак, но Лангран, значит, ждут её балы и развлечения, причем круглогодично и все, куда она даже и не мечтала попасть раньше. Хоть и аристократка, но поместная, и выше городской ратуши её никто и никуда не звал. А тут опять не срослось. Я требовал беречь себя, всё-таки она моего зверёныша вынашивала. Ну и сорвалась она, от злости, что получилось, что вообще дома сидит, что толстеет, что некрасивая стала. Я в рейде, а тут жеребца в подарок от орков привезли. Ну, и кто бы ей слово поперёк в мое отсутствие сказал, точнее сказать-то сказали, но кто б ещё слушал. И хоть пять раз сказали, что необъезжен ещё конь... Итог страшен. Маме и бабушке пришлось три недели удерживать почти отошедшую душу, чтобы дать возможность сыну хоть чуть окрепнуть. И то, семимесячный родился.

– Так получается... Получается, что...

– Да, Лисан. Мать моего сына, можно сказать, погибла задолго до его рождения и чуть не забрала мальца с собой, – рассказывал никому за пределами семьи неизвестные подробности Карел. – Если бы не покровительство Морины нашему роду, неизвестно, вытянули бы. Многие считают, что именно тогда Марина Лангран потеряла столько сил, что вскоре ушла. А я... Пары не встретил, может, и нет её для меня в этом мире. Всё хорошо, сын моя гордость, Медвежий угол в надёжных руках оставляю. Сам себе хозяин, поступать, как надо и правильно, себя не заставляю, ради чужого комфорта себя не ломаю, своих привычек не отменяю.