Текст книги ""Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Кристина Римшайте

Соавторы: Дина Сдобберг,Никита Семин,Михаил Воронцов,Дэйв Макара,Родион Вишняков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 229 (всего у книги 335 страниц)

Сказала и развернулась ко мне спиной, с опущенным хвостом.

Не знаю.

Но мне кажется, что это не так уж и хорошо, эта самая "бешеная любовь".

Отдышавшись, не торопясь, поплелся обратно в кроваточку, мысленно недоумевая, почему до сих пор не сработало мое желание оказаться у себя, в своей общаге?

Может быть, что-то сломалось в системе исполнения желаний?

Или просто не стало сил, после такого странного поединка?

Со вздохом, улегся в остывшую постельку и мысленно выругался – надо было проверить спутниц.

Но встать во второй раз сил не было.

Да и будь там что-то страшное, вокруг бы уже бегала, кричала и материлась Марушка...

Я вновь "попросился домой", в свой родной подвальчик с сиреневенькими бутыльками "полного восстановления" и снова – ничего.

Прикрыв глазки, сделал глубокий вдох и...

С грохотом приземлился на голый каменный пол подвала!

Ругая себя за то, что на "финишное место" ничего не подстелил заранее, дотянулся до "флякончика" и с наслаждением сделал всего один глоток.

Стало значительно лучше.

Отступила слабость, пропал мерзкий, липкий пот, в голове воцарилось блаженное спокойствие.

"А жизнь-то налаживается!"...

Глава 32. Страшный, Старший Лорд

Чаще всего, когда ты радостно думаешь, что «все, хуже не будет, черная полоса на исходе, надо просто поднапрячься и будет тебе свет...», как приходит милое осознание, что этот свет вообще последнее, что светит тебе в этой сраной жизни!

И ты начинаешь страстно хотеть жить, до стертых в кровь пальцев, до... до...до...

Николь вышла из кабинета своего непосредственного начальства и, выбравшись из приземистого, "всего-навсего" трехэтажного, блистающего серебром и стеклом здания "Министерства Магического Образования", пошла по дорожке желтого кирпича, в сторону ближайшего парка, где можно было забиться в тенистую беседку и спокойно прорыдаться, повесив табличку "НЕ БЕСПОКОИТЬ!"

Нет, плакать она конечно не будет, но вот создать маленького, бегающего по столу беседки Его Лордшество Сазун Левоногую и пару-тройку раз прихлопнуть тапком...

Пару десятков раз...

И, нет, Сазун Левоногая не была лесбиянкой или упаси Звезды из этих, "новомодных столичных штучек", что путали пол и положение, просто "Его Лордшество" – это титул вызывающий немаленький диссонанс в сфере образования, до Имперской Академии Белгруна, включительно и женской формы не имеет.

А если Сазун Левоногая и дальше себя вести подобным образом, то и иметь не будет – за те восемь лет, что министерство возглавляется Левоногой, по ее костям не сплясал только ленивый, а решения, которые то принимаются, то отменяются, то признаются действительными, то оспариваются в вышестоящих инстанциях значительно подзадолбали всех, кто к сфере образования имеет хоть какое-то отношение.

И даже тех подзадолбали, кто отношения к сфере образования имеет исключительно опосредованное, типа родителей юных магов, которым то приходится искать белые гольфики для девочек, то синие гульфики – для мальчиков, то покапать форму на свои, а то сдавать на форму в школу-шарагу-ВУЗ.

И вот именно эта сука и обратила свой астигматичный взор на Николь, вынуждая провести внеплановую стажировку столичным студням старших курсов, за счет шараги.

Учитывая, что в начале года Ее Лордшество недрогнувшей рукой подписало указ о "Снижении бюджетных средств, тратящихся на ассимиляцию и стажировку студентов, не окончивших обучение", то...

Платить студентам-стажерам Николь придется из собственного кармана.

Нет, "протест" Николь выставила и даже успела собрать девять сотен подписей, столь необходимых, чтобы "указ" отправился в мусорную корзину, но средства-то уже того, тю-тю!

А ведь как хорошо смотрится Левоногая в своей тщательно отутюженной, серебристо-голубой мантии Министра Магического образования!

Как красиво говорит, оставшись тет-а-тет с просителем!

И какая чума творится, когда посетителей больше двух...

Добравшись до беседки, Николь все-таки, немножечко всплакнула.

А потом, на всякий случай окружив беседку заклятьем невидимости и проклятием от любопытствующих, создала пятисантиметровую Сазун и с чувством полного морального удовлетворения принялась гонять ее по столу своей новенькой туфлей на 11 сантиметровом каблуке.

Верещащее существо успело восемь раз избежать встречи с остренькой шпилькой и более тридцати – избежать не сумело, превратившись в быстро тающий кровавый фарш, по которому бегала следующая Сазун Левоногая, уворачиваясь от разошедшейся магички.

Так, за развлечениями, промелькнул добрый час и Николь, тщательно убрав за собой, развеяла заклятье с проклятьем и развернулась на выход.

Который ей преградила пятерка в легких кожаных доспехах, увешанная антимагическими амулетами, как новогодние елки.

– Согласно Указу 944 от 24 числа сего года, создавать образы и существа, похожие на Ее Лордшество Сазун Левоногую строжайше запрещено! – Вымученно начал читать по бумажке старший патруля. – За издевательство над образом или существом, похожим на Ее Лордшество, положен штраф в сорок три золотых, из которых сорок одна идет пострадавшей стороне, чей образ использовался, одна идет на оплату услуг городской антимагичной стражи и одна отходит короне, в качестве налога на образы и существа...

– Ничего не знаю! – Безапелляционно отмахнулась Николь. – Я игралась с мышкой!

– Ее Лордшество... – Мужчина тяжело вздохнул. – Точно – мышка?

– Да! – Гордо вздернула свой нос магичка и, подумав, достала из кошелька монетку и протянула стражнику. – Но, за лично предупреждений, заботу о чистоте облика Ее Лордшества и внимательность...

Николь подкинула монетку с ногтя большого пальца в воздух, подмигнула седоусому стражнику, стоящему слева и королевой поплыла вон из парка, на всякий случай запомнив, что Ее Лордшество не только "редиска", но еще и полная, бесповоротно конченная, блядь...

Глава 33. Преступление и наказуемое...

В общем, я снова сломал заклинание запрещающее перемещение в пределах нашего шаражного лазарета...

И теперь на меня откровенно говоря окрысились уже не только Марушка, которая исправно отгребает за мои побеги, хотя ее вины, как все понимают, ноль целых хрен десятых, но и Логгерз, Мудила Страшный, который Балберг, Амаль Великолепный-Многоцветный и еще трое, включая Ласкатта оМори, который, кажется, догадался кто именно автор "Дневника шаражного студиозуса".

Но догадки к делу не пришьешь, так что, так что, так что...

В общем, я снова мою посуду, в наказание, в столовке, в чем мне, не особо радостно, но помогают Синти с Марой.

И наказание это у нас, теперь, до конца моего второго года пребывания в шараге.

Синти наказали на три месяца, а Маре...

Маре сперва просто не повезло, потом стало скучно, а теперь она даже как-то втянулась в работу и не шарахается от фантастического, на ее взгляд, вида разномастных поварих, нарезальщиц и прочих кухработников, к которым теперь причислены и мы.

На самом деле, нет худа без добра – Мара присмотрела себе тут миленького мальчика и очень даже подумывает заглянуть к нему на огонек, а то так кушать хочется, что переночевать негде...

Ратси, почему-то, обходит меня седьмой дорогой, а Николь так до сих пор не вернулась со своей "поездки", что, на самом деле, меня уже не только тревожит, но и очень настораживает.

А когда я нервничаю, страдают окружающие.

И радуются наши повара, снабжая меня простой, но сытной и обильной, едой.

Так что, время от времени, когда недреманные око всей шайки, желающей спустить с меня шкуру, слегка придремывают, наша троица устраивает себе ма-а-а-а-а-аленькие пикнички...

На природе шараги – все честно! – или на крыше моей общаги, или на крыше общаги феечек, которые пожрать тоже горазды ого-го-го!

Технически, никаких запретов мы не нарушаем, природу не замусориваем, драки и секс – исключительно по обоюдному желанию обеих сторон, алкоголь рекой не льется, в общем – все культурно и цивильно.

А что Партыш сломал нос Амалю, так это совершенно точно я ни при чем – Партыш был трезвым и просто приходил в себя, после новостей от родителей, все-таки узнавших, что их внученька связалась с хуманидом и что внуков придется подождать еще эдак лет сто...

Хорошо что они это не узнали, когда мы были рядом, в Уальтинге!

Я заметил, что третья, левая металлическая вихотка с какого-то перепугу отчаянно норовит устроить себе выходной, за счет более работящих товарок.

Пришлось обращать на нее внимание, грозить пальцем и напоминать, что она и так в штрафах, по самое не балуй!

Хотя, как по мне, так место этой драной мочалки давным-давно на помойке, но, увы, кто же заботится о наказуемых?!

Так что, пришлось и самому включаться в работу, вооружившись тряпкой и моющим средством.

Глядя на Мару, я ей даже в чем-то завидовал, настолько она отрешенно терла, шоркала и драила всю, попадающуюся ей под руку посуду, что мое ранимое сердце кровью обливалось и замирало...

А Мара шоркала, драила и даже чему-то улыбалась...

Надеюсь, она там не детективные книжки в уме придумывает, а то не хватало на мою многострадальную голову второй Агаты Кристи...

– За хлебом пригляди! – Ткнул меня под локоть мелкий поваренок, с сожалением разглядывая здоровенный поднос, который ему придется тащить в одиночку почти через всю шарагу, в маленький домик Амбруасса Садиля Морского, вернувшегося из краткосрочного отпуска несколько душевно не здоровым и оттого требующим, чтобы еду ему приносили без помощи магии!

Сперва он даже попытался было потребовать, чтобы ему и готовили, "без магии", но оставшись дважды голодным, решил, что война-войной, а обед по расписанию!

Поваренок, поправив белоснежные нарукавники, украдкой спер с разноса булочку, спитонил ее в один глоток и, широко улыбнувшись, подхватил синевато-зеленое произведение искусства, созданное по эльфийским эскизам, воодрузил себе на голову и маленьким торпедным катером двинулся к выходу, время от времени покрикивая совершенно наивное и милое:

"Дорогу, дорогу, дорогу... Бля!"

Нда-а-а-а и я его прекрасно понимал!

Не смотря на то, что студней изрядно поубавилось, в связи с каникулами, тем не менее, поток голодных пожранцев, готовых сожрать и сами столы, вместе с поварами, никак не ослабевал.

Не так давно, например, вернулись со стажировки седьмой и восьмой курсы.

Вернулись не целыми и не в полном составе, отощавшими и сильно-сильно-сильно злыми.

Девять групп, неделю подряд отжирались, поминали и бухали, как не в себя, заполняя нашу строгую, чинно-белую с розовато-синими колоннами столовую криками, воспоминаниями, выбитыми зубами и нитками от порванных мантий.

Думаю, Николь будет не очень довольна, когда узнает, что из девяти групп, в миры прохождения стажировки попало всего две, кстати, они же и понесли самые тяжелые потери, лишившись половины своего состава...

Остальным повезло чуть больше – две группы, вернувшиеся без своих представительниц слабого пола, нажаловались Балбергу и тот, теперь, ходит очень довольным, набряцавшись оружием вдоволь.

Хотя, собственными ушами слышал, как пара спасенных девиц "спасаться" совсем не хотели, но там уже все без выбора, как говорится.

По наитию развернулся в сторону нашей "Аццкой духовки", занимающей метров семь дальней стены и принюхался.

Пахло свежим хлебом...

Да, вот так я и развлекаюсь, блин, то посуду мою, то хлеб из печи тягаю!

Это хорошо, что в этом мире хлеб не в формах делают, а то подрабатывал я на хлебзаводе в годы бурной юности, там за смену этих чугуняк так наворочаешься, что любая мысль о сексе кажется издевательством, граничащим с безумием!

Ну, это я поперву так думал, а потом ничего, крепкий оргазм подстроился, пообтесался, отожрался на горяченьком и показал своему владельцу, что он еще ого-го-го! Организм, организм, организм!

Доставая крепкие, пышущие жаром караваи из печи прислушивался к бурчанию в животе, напоминающему о том, что сколько не ешь, а горячая горбушка с сахаром, со сметаной или просто – горячая! – у некоторых личностей вызывает усиленное слюноотделение...

Последний каравай, хрустнув, честно разделился на троих.

"Тетя Люба", вместо того, чтобы как обычно одернуть нас зычным воплем: "Пекаря! Горячий хлеб не жрать!", расщедрилась на три стакана свежего молока, два из которых достались Маре.

Учитывая, что краюха была примерно на килограмм живого веса, работать после нее как-то совсем расхотелось, но...

"Если штрафник не начистит кастрюлю, ему начистят морду"!

От тепла и уюта в животике, от монотонной работы и горячей воды, глаза стали сами по себе закрываться...

И судя по грохоту и всплеску, не только у меня.

Придремавшая фейичка нафейкнулась фейсом об мойку...

Хихикающие "поварешки" дружно посвистели, намекая, что такое в их истории далеко не первый случай.

"Тетя Люба", глядя на нашу осоловелую троицу покачала головой и махнула рукой, мол, "валите отседова, нечего травматизьму подымать на ровном месте"...

Ну, мы и свалили...

– Как-то меня разморило... – Пожаловалась Синти, отчаянно зевая и протирая глаза. – Словно по голове пыльным мешком со снотворным врезали!

– Ага, – вяло согласился я, чувствуя почти такое же состояние. – Может, чего с хлебом не так?!

– Жрать надо меньше... – Хихикнула Мара, демонстрируя отличное настроение и просто омерзительную бодрость.

Убил бы чесслово!

Но, увы...

"Тройственный союз" состоящий из Мадам, Логгерза и Тети Любы, признал Мару "исключительным уникумом", требующим всестороннего изучения и охраны от всевозможных проблем.

Так что, если мы с Синти теперь куда-нибудь намылимся и возьмем с собой Мару, то это будет не "проступок", а "уголовно наказуемое деяние", со всеми втекающими и вытекающими...

А если не возьмем, то...

Даже и не знаю, но почему-то я сильно "прирос" к этой рыжей лисе, словно к младшей сестренке, язве и выдерге, но язве и выдерге – своей, кровной.

Прогуливаясь по вечерним тропинкам шараги, наслаждаясь выкатывающимися на небосклон звездочками и любуясь легким танцем живых осветительных фонарей, наша троица незаметно для себя добралась до непонятно откуда взявшегося озерца, идеально круглого, с белоснежным легким песчаным пляжем и удивительно ровной водой, словно ртуть застыла в берегах, изредка переливаясь тяжелой волной, пуская по поверхности воронки, булькая рыбьей игрой.

Идиллия.

Особенно если Синти перестанет икать...

– Хорошо... – Вздохнула Мара и отчего-то прикусила нижнюю губу, словно вот-вот заплачет.

– И-и-и-ик! – Феечка развела руками, соглашаясь с рыжей и одновременно разводя руками, мол, так получилось.

– А пошли купаться? – Предложил я, на минуту совсем забыв, что мне 19 и даже не 35.

Просто захотелось хоть какого-то действия или события, выходящего за принятые мной самим, правильные, рамки приличий.

– Сейчас?! – От удивления Синти перестала икать. – А почему и нет...

Пока мы с феечкой переглядывались, мимо нас, с визгом пролетела совсем голая Мара и ахнула в воду, поднимая просто ядерного вида брызги.

Через минуту, визжали все трое!

От избытка чувств, от состояния шальной безнаказанности и, не скрою, от страха быть увиденными, ведь, чем черт не шутит, кто-то и еще ведь мог оказаться возле озера в этот поздний час и увидеть две симпатичные женские фигурки и одну, гм, не совсем симпатичную, мужскую.

Если судить по ощущениям, то в озере мы провели минут тридцать-сорок, смывая с себя благородный пот честно потрудившихся магов и пропитываясь странной, сладко-соленой, очень плотной и удивительно теплой водой.

Отфыркиваясь и отряхиваясь, выползли на берег и, не сговариваясь, полыхнули в белый песочек пляжа обычным "огненным заклинанием".

Получилось два костра, вместо одного.

Хорошо, что Мара магичить не умеет, иначе костра было бы три!

– А и не плохо получилась! – Синти уставилась на тот костерок, что побольше и, передернув плечами, поспешила приземлить свой тренированный зад поближе к огню. – Я думала у меня поменьше будет...

– Это – мой, – рассмеялся я, устраиваясь напротив феечки и чувствуя, как, рядом пристраивается горячее и мокрое тельце Мары. – У тебя "концентрация" выше, а "контроль" – хуже.

Ничего не поделать, из Синти маг получается совсем не первого сорта – правило одного дара – зато боевик из нее великолепный – быстрый и опасный.

Так что, увернуться от запущенного в меня камушка я не успел, громко охнув и погрозив вредине кулаком.

Второй костерок, чуть потрещав, распался на быстро исчезающие угольки, окурил нас синеватым дымком и исчез, оставив после себя девственно чистые, белый песок.

– Никогда вот так не сидела... – Призналась Мара. – Вот "просто так", голышом, у костра... И без "продолжения" в крохотной палатке. И без пива!

– Буэ... – Синти одним словом выразила свое нынешнее отношение к алкоголю.

А вот незачем было так нажираться!

Изредка бросая взгляды на обеих своих голых спутниц, мысленно их сравнивал и между собой и с "моими" красавицами, пытаясь выстроить хоть какую-то "лестницу" местных канонов красоты.

Например, по местным правилам красивой считалась девушка не выше 160 сантиметров, без каблука. И не надо удивляться, что "каблуки" известны в мире магии, скажу даже больше – изначально каблуки в этих магических мирах носили не женщины, а мужчины!

Еще, по этим же канонам, идеальной грудью считалась "наша" "четверка", что, лично на мой взгляд и вкус, было немного слишком...

– А мы так сидели... – Протянула Синти, уставившись в огонь и задумчиво покусывая нижнюю губу. – Лет сто назад...

Глава 34. околонаучное объяснение в чувствах...

Вернувшаяся Николь застроила и застращала всю шарагу, загоняла наших доблестных «Балберговцев» до идеальной чистоты формы и безукоризненной вежливости, оставшихся в шараге студней припахала к рисованию и размещению учебных пособий, Марушку, фактически за хвост, выкинула в отпуск, а Логгерза – оттаскала на матах так громко и со смаком, что уже через час нашлась и плитка для давным-давно потрескавшихся дорожек, и сантехника, и новые одеяла с подушками, на любой вкус, размер и цвет.

Амаль попытался спрятаться в своем гареме, но был настигнут, полонен и теперь, понурив голову, управлял "свободными женщинами Востока", наводя порядок в парковой зоне, на свежем воздухе.

По рассказам тети Любы, "судя по стонам, либо кто-то насмерть уработался, либо – кого-то насмерть затрахали, на свежем-то воздухе! И, судя по аппетиту, уработавшихся там нет..."

Тетя Люба посмеивалась, а мы крутились как электровеники, потому как голодный народ, явившийся на обед со своих объектов, сметал со столов все съедобное, требовал добавки, забирал с собой и жрал не в три даже глотки, а во все семь!

Маги-студенты, не привычные к таким ударным темпам работы, жевали даже во сне, восстанавливая потраченные силы!

Если бы не магия – фиг бы мы успевали отмывать тарелки и отшкобливать сковороды!

Я с ужасом представлял себе руки профессиональных посудомойщиц и не успевал благодарить небеса за то, что у меня есть на это силы!

А вот Мара попала в привилегированный стан и теперь посуду не моет, ее приставили к духовкам и теперь возможность умыкнуть булочку-другую накрылась бардовым тазиком, настолько наша рыжунда подошла серьезно к своим обязанностям!

Я уже серьезно подумывал ее встретить в темном уголке и серьезно поговорить, но, как на грех, случился Кольгераэдиниэльнилин, взявший девушку под свое высочайшее покровительство.

Они даже успевали прогуляться, под ручку, от шараги до столовки, но на большее сил не было ни у нее, ни у него – Анилин, тьфу, Ниэльнилин, был на выпускном курсе и круглым отличником, к тому же, так что его и его эльфийскую группу длинноухих товарищей пихали во все сложные и узкие места, добиваясь идеальных результатов.

Эти семеро отважных эльфов жрали за три десятка, причем жрали все, демонстрируя, что растительная диета – это прекрасно, но в меру, в меру.

Как ни странно, какой-либо ревности я не испытывал, понимая, что во-первых не мне тягаться с эльфом, чья родословная длиннее, чем время существования разумной жизни на планете Земля, а во-вторых, мне даже нравилось смотреть на эту парочку из белокожего блондинчика и рыжей, смуглокожей красотки, достающей ему макушкой едва-едва до плеча, топающих в обнимку до эльфячьего барака. Гармонично они смотрелись, чесслово!

И, да...

Мару моя общага не признала за человека.

Совсем.

Пока я находился в паре-тройки метров, было еще нормально, но стоило девушке уединиться в ванне или по иным делам – общага сходила с ума, игнорируя ее присутствие.

Сперва я подумал, что это Расти натворила дел, но отловить змееглазку и потребовать ответа на свои вопросы просто не успел – девушка испарилась, оставив свое рабочее место на пожилого библиотекаря, седого и сурового.

Пришлось идти на поклон к Мадам и выдерживать целую вереницу экспериментов, после которых паучиха развела лапы и подвела черту, заявив, что Мара просто обречена жить в шараге исключительно среди мощных магических существ, а так как Единорогов и Драконов у нас нет, то придется девушке учиться жить среди эльфов.

Тем более что их общага, после неудачного выхода на практику, имеет достаточно много свободных койко-мест, особенно в женской своей части.

Синти над ней слегка подтрунивала, называя Мару "грязной эльфолюбкой", получая взамен то "сушеного червяка", то "нетолерантную персону".

Пока они препирались, я успевал утащить выпечку.

Но это было так, чисто из спортивного интереса, не более.

Вот так и двигалась наша любимая шарага прямиком к тому светлому моменту, когда в наши пенаты пожалует проверяющая комиссия, численностью в семьдесят рыл, разного пола, национальности и вида!

Тетя Люба зашивалась, заготавливая полуфабрикатов на все три недели их присутствия, закупая соков, ликеров и вин, до которых столичные проверяльщики более охочи, чем до проблем проверяемого объекта.

Николь, с благими намерениями, закупила в Столице целую тележку с новой посудой, персон на сто, за свой личный счет!

Так что, мир шараги звенел яйцами, украшался цветочками и готовился накрыться веником, если комиссия уедет недовольной.

А в том, что комиссия уедет недовольной не была уверена только Марушка, но...

Кошковрач была в отпуске и ее мнением можно было пренебречь...

В общем, учитывая, что лазаретом сейчас заведовал наш неистребимый корсар и гроза всех морей, я резко снизил употребление углеводов и каждое утро целый час отводил физзарядке, сгоняя свое упрямое брюшко и мечтая, что когда-нибудь снова смогу сложиться вдвое в поясе, касаясь пола не кончиками вспотевших пальцев... И у моей мечты были все шансы на исполнений, кстати говоря!

Даже Синти, чьи плюхи на тренировках я получал постоянно и немеряно, заметила, что попасть в меня стало труднее, что удар я стал держать намного лучше и что мое владение мечом уже вполне может называться "мастерством подмастерья", а не "тупым размахиванием клинком во все стороны с диким видом и вытаращенными шарами!"

Вот, дождусь Марушку и пойду, сдамся, пусть проверит меня еще разок, может, что-то восстановилось в лучшую сторону?

А пока...

Пока мы "раскачиваем" наши магические силы.

Я могу держать уже четыре тряпки и пять железных щеток, осталось только улучшить контроль над ними, чтобы не приходилось перемывать посуду, Синти держит "всего" восемь предметов, но посуду моет намного чище меня, это точно.

Тетя Люба время от времени кидает на нас плотоядные взгляды, кажется, подозревая, что у себя в мире я был не только "посудомоем все возрастающего ранга", но и делал по кухне нечто иное, но тут я отнекиваюсь, а девушки честно помалкивают, что всю дорогу, после пьянки, готовил я.

Признаюсь честно – тренироваться и учиться чему-то на кухне – искусство великое есть, но...

Хочется и на волю, в пампасы, к страусам, антилопам и пигмеям, к крокодилам, в конце концов!

Лишь бы подальше от этой суматохи!

Слева что-то снова громко бздынькнуло и тихий мат Синти подтвердил мою догадку – очередная кастрюля превратилась в сковородку.

Вот чего-чего, а силушки ей не занимать!

Тетя Люба, распрощавшись с десятком тарелок, запретила подавальщикам отдавать Маре на помойку "нежную посуду", ограничившись тяжелыми, чугунными сковородами, толстостенными баками и просто гигантскими кастрюлями!

Через два дня вместо гигантской кастрюли, из рук феечки явилась миру просто охреннено, феерично, фантастично гигантская сковорода, отмытая начисто, но не помещающаяся ни на одну плиту в нашей столовке...

Теперь в ней заводят тесто, приделав к днищу колесики и превратив дежу...

А еще наша феечка взяла за моду засыпать на ходу, стоя, сидя, свисая с тренировочного манекена и просто прислонившись лбом к металлической вытяжке.

С каким воплем Синти проснулась, когда подговоренный мной поваренок пустил по вытяжке не "общую циркуляцию", а вытяжку из духового шкафа – это просто песня была!

Мы с поваренком еле успели смыться!

Я два дня держал злую феечку в поле зрения, предотвращая не шуточную угрозу своему здоровью.

Помирились мы на берегу "нашего" озера, на третий день, честно разделив последнюю булку хлеба со свежей рыбкой, по вкусу напоминающую форель.

Чем ближе был приезд комиссии, тем больше народ дергался, жрал...

Ну и гадил... Соответственно...

Когда парней Анилина, тьфу – Ниэльнилина, Ниэльнилина, Ниэльнилина! – впервые использовали как ассенизаторов, вся шарага затаила дыхание, приготовившись тотальной аннигиляции.

Большинство студней даже не рискнуло прийти в столовую, опасаясь, что эльфы раскатают их за любой взгляд, брошенный ненароком.

А вместо этого – царственная тишина.

Я даже слегка зауважал длинноухое племя, давая себе зарок перестать относится к разным видам и расам по опыту родной планеты.

В очередной отвлекшись от мытья посуды, глянул на Мару.

Плохо, что она такая не восприимчивая, очень плохо.

Сейчас бы поделился "запасом" и делов-то, снова бы бегала, аки огурчик...

А так...

Низкий поклон тете Любе, что она Мару держит на легкой работе и не полную смену, но, из-за этого все меньше остается времени на просто поболтать, а уж выбраться на берег озера, найденного нами, получилось всего трижды.

И дважды даже получилось искупаться под звездами.

Разумеется, голышом.

Плохо ли, хорошо ли, но день "Д" приближался, часики дотикивали до часа "Ч", а шарага приобретала невиданные мной чистоту, красоту и порядок.

Вернувшуюся раньше времени из отпуска Марушку, Николь отфутболила на какой-то курорт, прозрачно намекнув, что в членах совета будут существа, с которыми кошатина встречалась лицом к лицу, но по разные стороны баррикад.

Хитрожопый Амаль, услышав фамилии приезжающих, отправил девять десятых своего гарема в укромное местечко, а потом, подумав, и вовсе отправил в другое измерение. И сам начал ходит в тонкой кольчуге и десятком артефактов зашиты, на разные случаи жизни.

Весело, в общем...

И за все это время Николь так ни разу и не нашла время для меня!

Нет, учитывая возраст, темперамент и физические упражнения, на блуд не тянуло, но...

Чем дальше от тебя человек, тем чаще ты задумываешься, а может это и правильно, что он от тебя подальше?!

Утопив в мойке с чистой водой последнюю на сегодня тарелку, вытер руки и проверил свой "источник".

Вроде больше половины, по крайней мере, "энергоемкое" заклинание дальнего поиска по трем приметам вполне себе сформировалось.

Развеяв плетение, замер, решая, кому же помочь?

Вроде Маре нужнее, но тетя Люба вертится рядом и может неправильно понять.

А Синти...

Синти снова дрыхла, вяло контролируя чистку посуды...

Пришлось острожненько перехватить пару кастрюль и перетащить в свою мойку.

На всякий случай взял пару самых тоненьких, способных пострадать от бесконтрольной помойки в первую очередь.

Тоненькие-то они тоненькие, но вот тяжеленные, заразы. Каждая кастрюлька уважающая себя столовская кастрюлька начинает свой отсчет массы от двух с половиной килограмм!

А алюминия в обиходе нет.

Не потому что его не знают – знают прекрасно, можете мне поверить! – а потому, что этот металл считается в мирах меча и магии "злым", портящим все, к чему он прикасался!

Алюминиевая фляжка, контрабандно протащенная мной в одно из первых посещений, еще из мира слоников, была обнаружена через сутки, а лекция прочтенная мне, затянулась на добрых шесть часов!

Шесть часов, целых шесть часов меня по кругу гоняли Мадам, Тетя Люба и Марушка, наглядно объясняя и демонстрируя чем плох такой удобный и легкий металл!

Скажу коротко – от импотенции и до Альцгеймера!

Вот и моем мы посуду, которой можно убить, просто уронив с высоты метра...

– Опять впрегся? – Вздохнула Тетя Люба и добродушно улыбнулась. – Ну-ну, ну-ну... Заботливый ты наш!

– Ага, он у нас такой! – Ткнула меня пальцем под ребра, Мара. – Иногда аж противно становится!

– Глупости! – Фыркнула ГлавПовариха. – Это ты просто не привыкла. Вот, в наше время, да что нам в наше, в наше время уже такие были в редкость! А потом и они повывелись! Вон, на элефов глянь! Думаешь, они такие сильные? Нет, рыжая... Они такие потому, что иначе их собственные женщины к себе и на два полета стрелы не подпустят! А когда подпустят, так окрутят, да так в шипастую рукавицу возьмут, что они и "мама" пискнуть не могут!

– Не все же такие?! – Начала заводиться Мара, выгораживая своего эльфа. – Есть и просто...

– Нету у них "просто"! – Отрезала Омирра Ладдой, хлопнув крепкой ладонью по моей мойке. – "Просто", вон, у гоблинов! У фей, тоже, все – просто. А эльфы... Просто... Они потому и любят дурочек инорасных охмурять, что любую переживут, а кого не переживут, так смоются в свой Лес, только их звали!

"Н-да-а-а-а, кажется, у тети Любы есть что порассказать..." – Подумал я, как бледнеет на глазах, Мара. – "И плохого – тоже очень много"!

В ответ на мои мысли, Синти уронила очередную кастрюлю, подняв фонтан пенной и не очень чистой, воды, обдавшей глав кормильца всея шараги.

– Простите, тетя Люба! – Феечка искренне расстроилась, глядя на мокрую женщину, на самом деле свирепо кидающую взгляды на нерадивую посудомойку. – Я не хотела, пролетела просто...

– Ты не пролетела! – Рявкнула Омирра Ладдой, изящным щелчком пальцев приводя одежду в первозданно чистый вид. – Ты – "залетела", дура!

У меня челюсть устремилась к полу, от этих слов!

– Небось, Кольгераэдиниэльнилин папаша?! – Тетя Люба могла быть жестокой. – Он такой, он может! У него член вперед головы! Ну!

Я оглянулся на Мару, готовясь подставить плечо, но...

Почему-то вместо шока, обиды или боли, на лице нашей рыжей подруги отражалось облегчение!

Словно камень с плеч у нее свалился, вот как она выглядела!

Словно утопающему не только бросили спасательный круг, но еще и нежно вытащили на берег, переодели в сухое и налили добрую рюмку коньяка, усадив перед жарким камином!