Текст книги ""Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29 (СИ)"

Автор книги: Кристина Римшайте

Соавторы: Дина Сдобберг,Никита Семин,Михаил Воронцов,Дэйв Макара,Родион Вишняков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 224 (всего у книги 335 страниц)

Глава 18. Очередная интермедия

– Привет, подруга!

– С каких это я тебе – подруга?!

– Ну, я думала с тех самых, когда я прикрыла чью-то жопу, пока остальные уносили ноги!

– Лично я была против, чтобы оставалась ТЫ! Я справилась бы намного лучше!

– Насчет "справилась лучше" это сомнительно...

– По крайней мере, так глупо бы не подставилась, едва не потеряв все!

– О, да... Ты бы костьми легла, лишь бы не потерять своей силы...

– Я Была Против Жребия!

– Так я тебя и не обвиняю, сестра!

– Ты мне – не сестра! У нас разные отцы и матери! И то, что моя мать вышла замуж за твоего дражайшего папочку, уже с пузом, твоей сестрой меня не делает!

– Злая ты, но... Теперь-то ты мне точно сестра!

– С какого?!

– А с того самого!

– Ты... – Директор шараги уставилась на свою сводную сестру, в кои-то веки используя "семейное зрение" и офигевая от увиденного. – Ты! Какого! Как?! Он же – "ПРИВЯЗАННЫЙ"!

– Плохо ты училась у моего папочки! – Ехидно расхохоталась Ратси. – Развязать узел, конечно, не дано и богам, но ослабить... Да еще по семейным узам... Вполне!

– Ты ослабила узел Привязки?! – Николь открыла рот, чтобы высказать все, что ей хотелось, но, подумав, решительно его закрыла.

– Ага-ага... – Ратси сладко потянулась. – Тем более, что ты с ним переспала все-то разок, а я уже почти полгода!

– Да ты... Да ты... Да ТЫ!!! – Николь сделала глубокий вдох-выдох, подумала и сделала глубокий вдох-выдох еще трижды.

– Ну, да – я! Не все же тебе в одно горло пользоваться! Тем более, что и совместимость у нас одинаковая. Ну, почти одинаковая. – Ратси почем-то смущенно отвела глаза в сторону, но Николь на такое не ловилась еще с детства, когда они вместе проказили, доставая окружающих любыми способами, лишь бы хоть на часок вырваться из-под недреманного всевидящего ока дворцовой службы безопасности.

– Это ты мне с Альзика мстишь? – Поинтересовалась Николь, пытаясь для самой себя поставить в душе точки над "Ё". – – Или уже "просто так"?

– Ничего я тебе не мщу. – Огрызнулась Ратси, которой надоело объяснять сестре, что дуболом Альзик СуНамарр сам решил поменять сестер, а когда Ратси его отшила, пошел и самоубился об молоденького дракона, который залетел в королевство в поисках легкой добычи.

Добычу дракон нашел.

А вот жениха, правда исключительно "возможного" и совершенно точно "очень будущего", сестрички лишились.

– Тогда, объясни мне, зачем тебе он? – Николь замерла в ожидании ответа.

– Ну-у-у-у-у... Он такой... Наивный... И слабый... И милый...

– Ага-ага... И именно за эту его "милоту" и "слабость с наивностью", ты поделилась с ним пространственными техниками?! – Взорвалась Николь, вспоминая, сколько нервов, сил и времени было потрачено на следящее заклинание, которое благополучно сдохло, стоило только ее избраннику выбраться в другие миры.

– Обалдела, сестричка?! – Ратси повертела пальцем у виска, используя подхваченный у их общего мужчины, жест. – У меня нет предрасположенности к этому виду. И у тебя, кстати – тоже! А чего нет, тем и поделиться нельзя!

Две, на земной возраст уже давно не молодых девушки переглянулись и одновременно закусили правую часть нижней губы, демонстрируя, что они, как ни крути, но все-таки сестры.

– Тогда...

– Тогда...

– Откуда у него эта хрень?! – Более эмоциональная Ратси почесала затылок и уставилась в небеса над шарагой.

– И не только эта. – Совсем помрачнела Николь, готовясь ошарашить подругу детства еще парой наблюдений. – У него "автолечение" – раз! Свои амулеты он подзаряжает не тратя ни грамма своей маны – два! И держит в голове кучу разного барахла, о котором любой другой уже давно бы забыл – три!

– А еще он "крутит силу" в постели... – Помрачнела Ратси, вспомнив, как она пыталась в первое время затрахать избранника своей непутевой сестры, но вместо этого отрубалась сама, прижимаясь к горячему и мокрому от пота, мужскому телу.

– Неужто все настолько?! – Ахнула Николь, глядя на покрасневшую как вареный рак сводную сестру. – Прям таки "крутит"?!

– Спала бы с ним по-чаще – на себе бы проверила! – Метнула из-под бровей обжигающий взгляд на подругу, Ратси.

– Не могу... – Со слезой в голосе развела руками Николь. – Завалиться к нему в общагу не позволяет... Стыд. А тащить к себе – условности...

– "Ты" и "стыд"?! – Змееглазка удивленно подняла бровь. – Даже если истории твоих похождений поделить на сто, получится целая библиотека любовного, приключенческого и авантюрного романа!

– Зато ты у нас – просто святая! – Николь опасно раздула ноздри и сжала кулаки.

– Я не святая... – Огрызнулась Ратси. – Мне просто нельзя было!

– Но, сейчас-то можно?! – Глаза директрисы блеснули странным, дьявольски-красным оттенком, подпуская в ауру фантастически насыщенный оранжевый цвет обычной, человеческой похоти...

Глава 19. А в подвале та-а-а-а-ак темно...

Прокатившись на своей задней части, которая всегда находит на мою голову приключения, по длинной, широкой и хорошо освещенной лестнице, я, наконец-то, попал в подвал.

Совсем не страшный, как я себе рисовал.

Без свисающих с потолка и обвивающих стены страшных, облезших чугунных труб, что я себе нафантазировал, помня подвал своей пятиэтажки, что помнила и времена СССР, и "лихие девяностые", и расцвет демократии, и переход к родоплеменным отношениям местного ханства, и длинные толпы бегущих в теплые края молодых, что привыкли существовать исключительно в состоянии потребления...

Финишировав в теплый, ворсистый ковер, как-то неожиданно расслабился, настолько было все...

Странно!

Вот, скажите мне, зачем нужен ковер – в подвале?!

Или вот дверь прямо передо мной, льдисто мерцающая, чуть звенящая от сдерживаемой мощи и с обычной, вполне себе привычной, земной ручкой.

Совсем земной!

Такой, какие стояли миллиардами на деревянных окнах на всем пространстве моей неоглядной!

Или цвета слоновой кости коридорчик, что идет направо, с высокими, под самый потолок, стальными дверями?!

Или стеклянная дверь налево, от которой тянет спокойной деловитостью школьного кабинета трудов?!

Повалявшись на "входном" ковре, закинув руки за голову, прислушался к своим ощущениям.

Нет.

Ни малейшего следа угрозы или ощущения опасности.

Все, как в деревне, у дедушки с бабушкой – коса, штука опасная, если в дурных руках! – а не стенке – так ничего и страшного нет, обычный инструмент!

Пару минут откровенно наслаждался накатившей тишиной, а потом, осторожненько, на цыпочках, поднялся по ступенькам и приложил ухо к двери.

Представляете?!

Тишина!

Так вот какое оно, "заповедное мужское место", до которого женщинам не дойти!

Открывать дверь, от греха подальше, не стал.

Может, эти две красавицы за дверью только и ждут, когда я высуну свою бестолковую голову, чтобы откусить мне ее, например, по самую задницу!

Нет, где-то в глубине души я уверен, что ни моя голова, ни моя задница не нужны не Николь, ни Ратси, но...

Чем черт не шутит, когда демон бога отвлекает?!

А так...

Нет, конечно же, можно было выставить обеих красавиц, заставив их разбираться за порогом моей общаги, а то и вовсе – рявкнуть, мол, идите-ка Вы, Дражайшие дамы в ... сад! И там разбирайтесь!

Но, тогда велик шанс оказаться в роли персонажа из анекдота, того самого, что послал Хоттабыча в жопу...

Я широко улыбнулся и вдруг остро почувствовал, что же именно чувствует обычный, среднечеловеческий мужчина, выбравшийся в гараж от своей, пусть даже и бесконечно любимой, половинки.

И почему в гаражах такая чистота, порядок и благодать – тоже понял.

В храм души посрать не ходят...

Спустившись уже нормальным способом, сперва тронул рукой ручку двери, что вела в неизведанные мною, глубины необъяснимой мощи.

Тронул, да и оставил в покое – не хочу я внечеловеческой мощи, совсем. Точнее – сейчас, не хочу.

И идти вправо, по коридору, толкая тяжеленные на вид двери – тоже не хочу!

А хочу я...

А хочу я – налево!

Улыбнувшись, подошел к двери, открыл ее и сделал шаг внутрь...

... Пришлось мне когда-то поработать в деревенской школе.

Нет, не в той, новомодной, что заносчивым круизным лайнером возносилась с пригорка над всей деревушкой или поселком городского типа, теперь уже и не упомнить, а ее старой соседкой на соседнем холмике, двухэтажной, с собственной котельной и туалетом на улице, для взрослых.

Побитая годами, эта школа вызывала желание пристрелить ее, их жалости, как загнанную лошадь.

Но, это пока ты, вдруг, не оказывался в ее коридорах и кабинетах поздней ночью...

Идешь неспешно по коридору, а из кабинета трудов слышится, как скребет напильник по железке, а в голове, сразу, всплывает рассказ сторожила, что сразу после войны, трудовик с чертом подружился.

Сошлись, так сказать, на фоне взаимных интересов!

А из препараторской, дробным стуком шагов убегают подростки, снова утащившие из застекленного шкафчика маленькие кусочки лития...

И все, вдруг, становится наивно-чистым, словно и не будет потом «трехдневного конфликта», когда в новую школу свозили раненных, а высокоточный снаряд, не разобравшись, что на крыше здания растянуто белое полотнище с красным крестом и красным полумесяцем, а не сдвоенная руна SS на черном фоне, прилетел и...

Я передернул плечами.

Конфликт длился три дня, а расхлебывали все это потом долгих семь лет, сперва разыскивая виноватого, который давно отдыхал на своем островке в Южно-Китайском море, потом требуя его выдачи из Лондона и ареста счетов во всех банках цивилизованных государств, которые уже считали эти средства своими.

А еще через десять лет нам заявили, что все делалось в заботе о дерьмократии и при поддержке «Гаранта и Светоча», которого нам, к сожалению, так и не выдали, хотя «Женевский суд» признал светоча виновным...

Я уперся лбом в прохладную стену, пытаясь отогнать призраков, что ворошили мою память.

Жаль только, что память эта – не моя.

Я никогда не сторожил старую школу в деревне, не бегал от куска стены к куску стены, вытаскивая из-под завалов...

У меня была размеренная и простая жизнь, ничуть не связанная с оружием.

Коридор чуть дрогнул своими стенками, совсем как в "Матрице" на вдохе-выдохе Нео и потерял прелесть старой школы.

И стал обычным коридором длиной в десять шагов, оканчивающимся серебристым зеркалом портала, в котором отродясь не бывало отражений.

Почесав затылок, шагнул в портал и на целую секунду потерялся в ворохе искр, лент разрядов, странных пятен, что тянули ко мне свои щупальца, но, едва коснувшись, отдергивали их назад, словно получив удар током.

Секунда!

А сердце колотилось так, словно я за эту секунду пробежал всю Алма-Атинскую лестницу здоровья, преследуемый стаей голодных собак, с сигаретой в зубах!

Перенесло меня в здоровенный склад, на котором в шесть рядов стояли стеллажи высотой метров в пять и длиной на все двадцать метров, плотно заставленные странными, разновеликими, шарами, разных цветов. На каждом стеллаже не больше трех цветов на все полки и на всю длину.

Ни подписей, ни планшетов с листочками бумаги.

Чисто и аккуратно, словно склад заполнили, проверили содержимое и запечатали до лучших времен, прихватив с собой всю документацию и самого кладовщика, в придачу.

Схватившись было за один из приглянувшихся молочно-белых шариков, получил легкий разряд, как-бы предупреждающий, мол, руки нефиг распускать!

Увы, "я и предупреждения" это нечто не совместимое.

Так что пройдя вдоль стеллажей, заработал еще два десятка ударов разной степени тяжести.

Десяток сфер никак не отреагировал на мое прикосновение, а штук пять и вовсе неожиданно потеплели в моей руке, намекая, что все может быть очень хорошо.

Обычно, током меня били молочно-белые, темно-синие и оранжевые шары, а вот зеленые, серебристые коричневые – относились к моим прикосновениям спокойно. Золотистые теплели в руках, вне зависимости от размера, а фиолетовые и ярко красные – только до полуметра в диаметре, чуть больше – просто игнорировали меня, оставаясь хладными стекляшками, словно плафоны старых, еще советских, светильников в школе.

Посопев, снова отогнал наваждение со школой.

Что-то уж очень упорно долбилось в голову аналогия со школой и всем, что со школой связано.

Может, это школьная библиотека? Или лаборантская, с накопленным за все годы материалом для опытов?

Хихикнув, покачал головой и пошел вдоль последнего стеллажа, уставленного в три ряда странными, звездчатыми, ящиками.

Именно – ЯЩИКАМИ!

Каждый ящик запирался на изящный навесной замок, с замочной скважиной, залитой красным сургучом, с оттиском смутно напоминающим птичью фигурку Рарога... Или Семаргла?!

Но, на сокола точно было похоже.

Пройдя весь "пристенный ряд", оказался у деревянной двери, подозрительно знакомо пахнущей кедром, с таким же соколиным знаком, на уровне глаз.

Коснувшись дерева рукой, слегка-слегка толкнул дверь от себя, ожидая если и не сопротивления, то хотя бы противного скрипа петель, что не смазывались несколько столетий.

Увы, скрипа я не дождался.

Зато дождался, что сокол на двери изогнул свою голову и клюнул меня в палец, зараза пернатая!

Между прочим, птичий клюв – вообще ни разу не скарификатор!

Так что, больно было по-настоящему, острый птичий клюв разворотил мне безымянный палец почти до кости, щедро забрызгав моей кровью и дверь, и пол вокруг, и даже пару капель попало на потолок!

Втянув свой окровавленный клюв обратно в дерево двери, сокол пошевелил крыльями, словно проверяя, не заржавели ли его деревянные суставы и...

Совсем как в детской сказке – "кувыркнулся, хлопнулся оземь" и самоубился, разбросав свои перья по всей двери.

От такой занимательной мультипликации по дереву, я так и замер с пальцем во рту.

Сокол, разбросавший свои перья по деревянной доске двери, стал мерцать, исчезая, растворяясь в древесине, а вот на его месте стала появляться менее приятная, но более знакомая фигурка совсем другого зверя...

Нда-а-а-а...

Вот уж не думал, что иссиня-черный, блестящий, словно отполированный, Дракон догонит меня и здесь!

Воистину, надо быть осторожнее со словами, сказанными в запале!

Вот и я, например, ляпнул, в начале новой ролевой игры, что раз все так бояться черного цвета, то заберу себе Черного Дракона...

Вот и забрал, видимо...

Лет через двадцать отношение к этим "чашуйчатым" поменялось, а вот поди ж ты, этот черный, ленивый и ехидный зараза так и "вкипел" в душу или в биополе, но так и остался со мной, честно поделив место в сердце с огромным, темно-темно-темно зеленым, крокодилом!

Двое древнейших спокойно обретались в моей энергетической оболочке, умудряясь то ли блокировать меня, то ли оберегать, но...

В отличии от многих жителей планеты Земля я искренне любил и уважал крокодилов, и прекрасно понимал драконов...

Дракон на двери, в ответ на все мои душевные метания, опустил голову на гибкой шее и посмотрел прямо в глаза. И показал длинный раздвоенный язык... (С)

Да уж, этот крылатый ящер точно знал, у кого воровать если и не фразы, то движения.

Я полуистерично всхрюкнул, представляя, как бы обрадовался знаменитый мэтр, увидев воочию дракона, повторившего движение из его собственной книги!

Отдышавшись от волны нагрянувшего умиления, вновь толкнул дверь, из принципа упершись ладонью в пузо черной ящерицы с крыльями.

Дверь, чуть скрипнув, легко отворилась и я едва успел подхватить челюсть, летящую к полу:

За дверью оказался здоровенный холл, с широкой барной стойкой, с пятком барных стульев вдоль стойки и тремя диванчиками – все, как мне мечталось когда-то!

И пусть бар пуст, но ведь это меньшая из бед!

Усевшись на табурет, покрутился вокруг собственной оси, пытаясь спрятать дурацкую улыбку.

Что же, моя общага не устает меня удивлять и радовать!

Осталось узнать, что же прячется за теми тремя закрытыми дверями, что рядом с диванчиками, да и, наверное, хватит игнорировать двух девушек, что остались наверху.

Может, за это время они уже пришли к единому знаменателю и мне никто не будет откусывать голову?

Высокий барный стул неохотно выпустил меня из своих объятий, намекая, что я зря тороплюсь.

За самой крайней, левой, дверью, оказался обычный туалет.

Оказался он кстати.

За средней дверью – самый натуральный рабочий кабинет!

С дверью в туалет...

А третья дверь...

За третьей дверью меня ждало помещение, которое увидеть здесь я и не ожидал!

Десятиметрового диаметра колесо самых настоящих Звездных врат, в центре круглой комнаты, вдоль стен которой в два ряда замерли самые настоящие пустые доспехи!

Ведь точно – пустые?!

Глава 20. А-а-а-а колбаса-а-а-а, это бывшие лоша-а-а-а-адки!

Пролетел год, как я обретаюсь в шараге, получая по зубам гранитом науки, впитывая всеми порами получаемые знания и постоянно разыскивая, куда же можно свалить от своего врожденного везения.

Мало того что мне повезло оказаться в мире фэнтэзи, о котором я бредил в юности, не понимая, что "удобства" могут разными, и что далеко не всем дано махать мечом и подтираться лопухом.

Мне вот, например, не дано.

Нет, если я очень сильно получу клювом жареного петуха в одно место, то...

Тогда да, тогда я еще ого-го!

А вот так, как сейчас...

Я вздохнул и поплелся сдаваться Мадам Парруз, и за первый, и за второй курс, разом.

Это уже третий экзамен. Первый я сдал аки на крыльях!

Мастер МЛанн за первый курс поставил мне "автомат", признав, что сваянная мною "на коленке" желтая деревяшка с двумя черными, мраморными "глазками" и розовой кварцевой полуизогнутой улыбкой вполне сгодится как награда мелким школярам, только-только начинающим прогрызание гранита науки.

Особенно если в артефакт подкачать чутка воздушной или земной стихии, чтобы ученик быстрее восстанавливался.

Конечно, я совсем себе не так представлял работу смайлика, но раз уж из меня прогрессор так себе, так хоть, может, как плагиатор на что-нибудь сгожусь?!

Сдачу второго курса пришлось отрабатывать классически – создать артефакт "Зонтик", напитать его и выйти под дождь.

К сожалению, мой артефакт работал не совсем верно...

Стоило мне выйти под дождь и активировать детскую безделушку, как дождь тут же прекращался.

И не важно, что дождь магический, что призывал его Магистр, а потом и прибежавшая на громкий мат, Николь.

Активируешь артефакт и – вуаля! – дождь прекратился!

После пятой проверки Мастер признал мою поделку за переводной экзамен, изъял артефакт и гордо удалился восвояси, кажется, матеря себе под нос и меня, и Николь, и Ратси.

Но врать не буду, я тогда был такой счастливый...

Амбруасс Садилевич или Садиль Амбруассович, по "воде" принял зачет только за первый курс, заявив, что за второй принимать не будет, хоть топи его в бочке с селедкой!

Потом заявил, что "он подумает", а еще через день заявил, что "просто так" ничего принимать не будет.

Вообще-то, я догадывался, что именно жаждет морской волк, но...

Почему-то "обломать" стало для меня важнее, чем "сдать"!

Вот я, собравшись с духом, и показал старому морскому волку дулю с маком, а не "погодный артефакт", который валялся на дне сундука с другими найденными вещичками!

В принципе, лично мне эта эгрета и на дух была не нужна, даже принимая во внимание тот факт, что за все годы своего валяния, ни одно перышко на безделушке не помялось и не потеряло свой первоначальный, белоснежно-белый, цвет!

Я с ней поигрался, научился активировать, вливая свою ману и останавливать, но вот глубокого смысла в ее существовании так и не обнаружил.

А в том, что этот смысл был, доказывали действия Морского Волка, видевшего эгрету мельком, когда я носил ее Мадам, уточнить, к какой именно магии относится древнее изделие.

По моим ощущениям, способность артефакта усмирять на краткий срок высокие волны относилась к второстепенным, но Мадам, пошевелив головогрудью, уверила меня, что ни на что иное эта вещица не способна.

Учебный зал Мадам Парруз всегда наводил меня на мысль, что пауки не просто намного чистоплотнее человеков разных видов и племен, но еще и имеют какой-то свой, особо извращенный опыт в создании бесконечно удобных и одновременно практичных, помещений.

Вот, например, вместо обычной черной доски у Мадам была ослепительно белая, уходящая в синь-голубизну, белая.

На которой писали артефактом, который по сути своей напоминал мне железу осьминога, вырабатывающую чернила.

В один из дней, я набрался смелости и попробовал "сколупнуть кусочек на память".

Ага, как же...

Проще расколупать танковую броню!

Такое ощущение, что вся доска была сделана из одной-единственной нитки паутины.

Доска длиной в семь метров и высотой в три – из одной нити!

И толщиной в пару миллиметров, а то и меньше!

– Мадам Парруз! – Я чуть наклонил голову, выражая свое уважение.

– Что, гладкокожий, пришел сдаваться? – Мадам подмигнула мне своим "основным" глазом и потянулась на паутинном гамаке, демонстрируя длину своих лап, способных с легкостью не только носить тяжелое тело своей владелицы, но и расковырять стальной сундук, с приваренной крышкой.

Или собрать кубик-рубика...

Или, рубанув на отмашь, снести голову полноразмерному огру.

В общем...

Я развел руками и тяжело вздохнул, вместо тысячи пустых слов.

– Ну-у-у-у... – Паучиха вытащила откуда-то из-под себя белоснежный, шелковый конверт и протянула мне. – Приступай...

В отличии от человеческих преподов, Мадам не считала нужным требовать "слепить конфетку из говна" и объяснить, почему так говенно получилось.

Нет, она выдала конверт, в котором было еще два запечатанных конверта, таких же белых и равных даже по весу.

Достав конверты, показал их Мадам, как бы спрашивая, какой из них за какой курс?

В ответ Мадам лишь устало щелкнула жвалой, мол, выбирай сам.

Открытый мною конверт содержал в себе девять палочек, благоухающих так, что дух захватывало, четыре тонких проводка и семнадцать мелких камушков, судя по блеску и граням – действительно драгоценных.

Если судить по цветам камней, так мне досталось четыре молодых, бледно-бледно розовых рубина, пяток сапфиров и остальное не берусь судить, но пара брюликов там была точно!

И всё!

Ни бумажки с заданием, ни намека, ни схемы...

И сама Мадам Паучиха видя мое недоумение, слезла со своего лежбища и бодро перебралась под потолок, а оттуда к распахнутому окну, которое я не заметил и исчезла, оставляя меня втыкать в неизбежное.

Принимая во внимание, что пауки и так живут N-мерности, отличной от человеческой, эти "запчасти" могли оказаться от чего угодно, начиная от пауканьей зубочистки и заканчивая уничтожителем Звезд, собранным на коленке за пять минут между приступами поноса...

При этом, второй конверт уже не открывался!

Ни ножом, ни зубами, ни...

Никак!

Я крутил в руках "комплектующие", пытаясь собрать некую схему, действующую на любом, хоть мало-мальски понятном мне, принципе.

Получался "паровоз", хоть ты тресни!

Ароматические палочки не проводили ни единого грана сил, камешки не аккумулировали и не отдавали, намекая на то, что либо они искусственные, либо над ними кто-то уже поработал до разрушения кристаллической решетки, а затем восстановил лишь внешние параметры, ущербные и маловозможные, например, на моей Земле.

Проводки были обыкновенными, медными, без изоляции и без сюрпризов.

Все по отдельности было обыкновенным, но...

Я скрутил проволочки в два "Китайских узла", потом оба скрутил в еще один, потолще.

Полюбовался блеском и расплел.

Разложил камушки по цветам, выбирая так, чтобы они максимально дополняли друг друга и принялся плести узел по-новой, вкладывая камни и оплетая блестящими медными проволочками.

"Осталось понять, куда приспособить палочки..." – Думал я, любуясь парой длинных подвесок, которые, в принципе, можно было использовать и как серьги, и, если бы камни работали как им и положено, то получилось бы пара шикарных накопителей, которые не грешно подарить и девушке-выпускнице нашей шараги.

Если и не по мощности, то по красоте и гармонии – точно!

Но вот чертовы палочки меня бесили все сильнее и сильнее, словно магнитом притягивая к себе взгляд и не давая насладиться актом законченного творения.

Я вертел их и так, и эдак, на выходе получая аккуратный, простой и изящный – ноль!

Я пробовал их сломать, но...

Эти... Деревяшки... Трещали, ломались, рассыпались в мелкую щепу, а потом, стоило только отвести от них взгляд – снова, как ни в чем небывало лежали передо мной на столе абсолютно целехонькими!

Как же я их возненавидел!

Я складывал их в открытый конверт, топтал ногами, подкладывал под ножку стула и даже выбросил в окно!

Но эти девять палочек снова и снова возникали передо мной, на столе.

Пирамидка, кораблик, рыбка...

Я придумал десяток плоских рисунков, выложенных этими кусками дерева и, напрягшись, целых три – объемных!

Ко второму часу экзамена я сложил палочки в пирамидку, прислонил к ним обе плетеных "сережки" и поджог.

Ни на что другое мозга у меня больше не хватило.

Да, я искренне и честно ненавижу любые логические головоломки, не переношу шахматы, меня тошнит от шашек, нард и прочих "логических игр".

Едва "пирамидка" занялась дружным, желтовато-синим пламенем, я поднес к ней оба конверта и искренне улыбнулся, наблюдая, как весело они горят, потрескивая, распространяя вокруг себя теплый, медовый запах с оттенками мяты, корицы и сандала с бегимотом, простите, бергамотом.

Через пару минут медь накалилась до красна, камушки принялись отбрасывать во все стороны яркие зайчики, превращая степенную аудиторию в филиал диско бара 80-хх, с клубами дыма и бликами диско-шаров.

Кр-р-р-р-р-р-ра-а-асотень!

От вкусного, но через чур обильного запаха, закружилась голова и, почему-то, заболел желудок, как-бы промежду прочим намекая, что организм у меня, как ни крути, но "Нарзаном" изрядно измучен, и что, хоть лечебными заклинаниями я и овладел, но...

Этого катастрофически мало!

Блики вились по стенам все быстрее и быстрее, догорали конверты, догорали палочки, алела раскаленная медь, крыша ехала от запаха, все сильнее и сильнее болел желудок.

Влетевшая в окно Мадам Парруз, видя масштаб все расширяющихся повреждений, сперва плюнула в меня своей ловчей паутиной, потом в догорающий на учебной парте костерок, потом в закрытую дверь, а потом нас пробкой вынесло из помещения!

На гребне взрывной волны я успел заметить, что сплетенные мной безделушки превратились в один, багрово-красный камень, размером с фалангу моего большого пальца и что учебный класс придется ремонтировать.

И очень надеюсь, что не за мой счет!

Я же не виноват...

Или, все-таки, виноват?!

Как бы не старалась Мадам нести меня бережно и аккуратно, мой болевой порог решил, что с него хватит и выключил дурную голову, устроившую пожар на переводном экзамене.

Я уже не слышал, не видел и не чувствовал, как суетилась вокруг меня недовольная кошка, пытаясь пробиться со своими лечебными практиками через невесть откуда взявшуюся, едва заметно мерцающую защиту; как Мадам Парруз размахивала красным булдыжником перед носом разъяренной Николь, доказывая, что все случившееся – обычный розыгрыш, на который не поведется ни один, даже самый тупой студент первого курса!

Влетевшую в лазарет Ратси едва-едва удерживало от скорой расправы с паучихой трио из Логгерза, Балберга и разноцветного Амаля, а наш "артефактолог" пытался отнять камень у паучихи, прыгая вокруг и приговаривая, что: "все что сделано в шараге – принадлежит шараге"!

Странные они, чесслово!