Текст книги "Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Арчибальд Кронин

Однако виски было выпито, и у Джо не было предлога дольше оставаться здесь. Он поставил стакан на камин и сказал:

– Ну, мне пора ехать обратно на завод.

Лаура не отвечала. Отвела взгляд от огня и, снова усмехнувшись своей холодной, чуть-чуть иронической усмешкой, подала ему руку – холодно и уверенно. Джо пожал эту руку в высшей степени почтительно и вежливо, – у него тоже руки были холодные – и через минуту уже выходил из дому.

Он занял своё место в автомобиле.

Голова у него кружилась. Он не знал, не был уверен, но у него мелькнула дикая, невозможная догадка, что он произвёл некоторое впечатление на Лауру Миллингтон.

Это была, может быть, бредовая мысль, а между тем чутьё говорило ему, что это правда, и трепетный восторг обуревал его. Он отлично знал, что очень нравится женщинам. Стоило ему появиться на улице, как он ловил на себе их восхищённые взгляды. Лаура ничем не выдала себя – ни словом, ни движением, – держала себя чрезвычайно чопорно и холодно: но Джо знал женщин. Он заметил нечто чересчур тщательно скрываемое, какую-то искорку, тлевшую в равнодушно-скучающем взгляде Лауры. И Джо, у которого не было ни стыда, ни совести, уже мысленно облизывался. О, если только это правда!.. Ему всегда хотелось, чтобы в него влюбилась настоящая леди. Часто бродя по Грэйнджер-стрит, в толпе простых смертных, он видел, как останавливался автомобиль и нарядно одетая, надменная дама, торопливо пройдя по тротуару, входила в какой-нибудь дорогой магазин, оставляя за собой особенный возбуждающий аромат и нестерпимое впечатление недоступности. В прежние времена Джо всегда раздражался, сжимал кулаки в карманах и, в гордом сознании своей мужской силы, клялся, что у него когда-нибудь будет вот такая именно женщина, настоящая леди. Будет, как бог свят! Конечно, и «девочки» с улицы имеют свою прелесть, но настоящая леди – совсем другое дело. И с этими мыслями, выпятив губы, он снова шёл, увлекаемый толпой, проталкиваясь вперёд, иногда останавливаясь у витрины, где выставлено было тонкое как паутина, нарядное бельё. Вот что они носят! И его воображение, отвернувшись от единственно доступного ему пока грубого бумажного белья, уносилось к будущему, когда он сможет удовлетворять свои желания во всей их полноте и разнообразии.

Все это снова проносилось в голове Джо, пока он ехал на завод: он на месте не мог усидеть от радостного возбуждения. Он беспрестанно любовался собой в зеркале, укреплённом впереди автомобиля, и проводил рукой по лоснистым, вьющимся от природы волосам. В конторе он передал Стэнли привезённые бумаги и, весь горя оживлением, отправился в плавильный цех.

Но дни шли за днями, и ничего, ровно ничего не случалось, так что самодовольство Джо начало таять. Он ожидал от Лауры какого-нибудь знака, хоть слабого намёка на интерес к нему. Но Лаура вела себя так, словно ей было всё равно, существует на свете Джо Гоулен или нет. Джо начинал думать, что он ошибся. Он ходил угрюмый, злой, срывал свою злость на рабочих в литейной, и кончилось всё это ночью разгула в компании крикливой незнакомой молодой особы, которая стала ему окончательно противна, когда он увидел, какие грязные ногти у неё на ногах.

Прошло три месяца, и вот однажды в морозный день в конце ноября, когда Джо совещался со Стэнли насчёт каких-то повреждённых форм для литья, в контору вошла Лаура. Она приехала в своём автомобиле за Стэнли, чтобы отвезти его в Тайнкасл. Она вошла спокойно. Мягкий, серебристый лисий мех шёл к её бледному овальному лицу, – и сердце у Джо сильно ёкнуло.

Стэнли с лёгким раздражением поднял глаза от бумаг. В эту осень раздражительность Стэнли ещё усилилась. Несмотря на паровое отопление в конторе, лицо у него было бледное, потное и осунувшееся.

«Это все от переутомления, – уверял он жалобным голосом. – Вы только подумайте, вот уже шесть недель, как Клегга не было в конторе». – Действительно, старый мистер Клегг, разрешившись мыслью о переходе завода на производство снарядов, слёг в постель, – словно его ослабевший организм не вынес этих родов, – и доктор говорил, что он пролежит долго, а, может быть, и не встанет больше. В последнее время Стэнли и сам немного раскис и любил иногда плакаться на то, что полнеет, что всё складывается для него неблагоприятно, и он уже не может, как бывало, регулярно два раза в неделю играть в гольф. Тон у него в этих случаях бывал такой, как у человека, только что потерявшего запонку и обвиняющего в этом всех домашних.

– Я через минутку кончу, Лаура, – буркнул он. – Ты знакома с Гоуленом? Джо Гоулен. Не считая меня, это единственный человек здесь, который действительно работает.

Джо едва осмелился поднять глаза. Он пролепетал какую-то вежливую фразу и, как только можно было, собрал бумаги и вышел из кабинета.

Стэнли зевнул и бросил перо.

– Я устал, Лаура, – сказал он. – Чертовски устал. Слишком много джина выпито вчера вечером, и я не выспался. Весь день сегодня я похож на мокрую курицу. Господи, как вспомню, каким я был молодцом!.. Мне недостаёт гольфа, вот что я тебе скажу. И нужно будет начать снова брать холодные души по утрам. Эх, если бы у меня было время снова встряхнуться! Надоела эта гонка! Деньги так и текут в карман, но на кой чёрт они мне? Клегг все ещё в постели. Не могу я больше. Придётся его перевести на пенсию и взять нового человека, нового директора завода.

– Разумеется, так и надо сделать, – согласилась Лаура.

Стэнли подавил зевок. Лицо его приняло брюзгливое выражение.

– Но ведь найти подходящего человека дьявольски трудно. – Все – на фронте, счастливцы! Придётся дать объявление. В понедельник займусь этим.

Лаура погладила мех своими белыми тонкими пальцами, словно наслаждаясь сладострастным ощущением его шелковистой мягкости.

– Почему бы тебе не испытать этого субъекта, Гоулена? – заметила она лениво.

Стэнли оторопело уставился на неё.

– Гоулена! – воскликнул он с отрывистым смехом. – Джо Гоулена – директором моего завода! Вот и видно, как мало ты смыслишь в делах, дорогая. Гоулен ещё недавно был простым рабочим. Это просто смешно.

– Да, пожалуй, – заметила она все так же равнодушно. – Я ведь ничего не понимаю. – Она направилась к двери. Но Стэнли не последовал за ней.

– Должность Клегга – чёрт знает какая ответственная. Это значит всем ведать, когда меня здесь не бывает. Идиотством было бы предположить, что Гоулен с этим справится. – Он в нерешимости поскрёб подбородок. – Но всё же я не знаю… Он чертовски способный малый. Он мне всячески помогал эти три месяца. У рабочих он пользуется популярностью, умён, честен, верен как золото. Помнишь, как он открыл мне глаза на штуки этой свиньи Портерфильда? Чёрт возьми, Лаура, а ведь это не плохая идея.

Лаура посмотрела на свои крошечные часы в браслете, надетом поверх перчатки.

– Оставим в покое твою идею, Стэнли, нам, право же, пора ехать!

– Нет, ты послушай, Лаура. Я серьёзно думаю, что это для меня выход из затруднений. Как тебе известно, у нас война, а во время войны-то люди и выдвигаются. Пожалуй, испытать в этой должности Гоулена – не такой уж плохой выход.

– Делай так, как считаешь нужным.

– Господи, Лаура, можно подумать, что я когда-нибудь поступал иначе! Нет, честное слово, мне это нравится! Не пригласить ли его как-нибудь к ужину и посмотреть, какое он произведёт на нас впечатление?

– Как хочешь. А теперь идём, иначе мы опоздаем.

Стэнли мгновение стоял, задумчиво наморщив лоб, затем надел котелок и взял пальто. Он прошёл коридором вслед за Лаурой и, выйдя во двор, крикнул в машинный зал, чтобы ему позвали Джо.

Джо медленно подошёл, и Стэнли, застёгивая пальто, сказал небрежно:

– Кстати, Джо, чуть не забыл. Я хочу, чтобы вы как-нибудь пришли и поужинали с нами. Как насчёт завтрашнего вечера? Удобно это вам?

Джо не мог выговорить ни слова.

– Да, – пробормотал он, наконец, запинаясь. – Очень удобно.

– Значит, решено, – объявил Стэнли. – Если бы я и забыл вам напомнить, приходите в половине восьмого.

Джо кивнул головой. Он чувствовал на себе взгляд чёрных глаз Лауры, незаметно наблюдавшей за ним из-за плеча мужа. Потом оба – она и Стэнли – отвернулись и пошли к автомобилю.

Джо смотрел им вслед с бурно колотившимся сердцем. Ему хотелось громко кричать от радости. Наконец-то! Наконец! Значит, чутьё его не обмануло! Весь в испарине, торжествуя, воротился он в мастерскую.

Вечером, когда он возвращался домой, он почувствовал, что не вытерпит. Надо с кем-нибудь поговорить, невозможно не поделиться с другими этой головокружительной новостью. Странное желание овладело им, искушение, перед которым он не мог устоять. Он сел в трамвай, шедший через мост в Тайнкасл, и явился торжествующий на Скоттсвуд-род.

Когда он, с видом человека, заглянувшего случайно, по пути, вошёл к Сэнли, они сидели за ужином, – Альфред, Ада, Клэри и Филлис (Салли не было в городе, она уехала во Францию с группой артистов), – и встреча, которую ему устроили, вызвала у Джо ещё больший прилив гордости.

– Вот не ожидала… – повторяла беспрестанно Ада. – Как приятно увидеть вас снова!

Он расположился на своём месте у камина, не возражая против того, что Ада послала в лавку за ветчиной и приготовила ему отдельно ужин, или, как он выражался, закуску, и, поедая затем сэндвичи, рассказывал все о своих успехах на заводе Миллингтона.

Потянувшись за горчицей, он заметил небрежно:

– Между прочим, завтра вечером я ужинаю в «Хиллтопе» со Стэнли и миссис Миллингтон.

Восхищение и ошеломление слушателей привело Джо в весёлое настроение. Он очень любил хвастать, в особенности перед отзывчивой аудиторией, и теперь нахвастался вволю. Распространялся о том, какая прекрасная и ответственная у него работа. «Кто-нибудь должен же делать пули, бомбы и снаряды для наших солдатиков на фронте», – заявил он, набив рот ветчиной. И для производства снарядов открываются большие перспективы. Он ещё на днях слышал, что в Виртлее, на пустыре, на верхушке Ерроуского холма, открывается ряд военных мастерских для начинки снарядов, а это совсем близко от их завода. Мистер Стэнли получил это сообщение прямо из Лондона… Джо посмотрел на Клэри и Филлис и сказал:

– Почему бы вам обеим не поступить туда? Вам будут платить втрое больше, чем у Слэттери, и работа – одно удовольствие.

Ада была явно заинтересована. Она спросила:

– Так это уже факт, что они открываются, Джо?

– Ну, разумеется, – отвечал важно Джо. – За кого вы меня принимаете? Кому же знать, как не мне?

Ада лениво раскачивалась в качалке. В эти первые месяцы войны у маляров в Тайнкасле заработки были плохие. В доме не было столько денег, сколько хотела бы Ада, Клэри и Филлис получали тоже очень мало. Ада сказала:

– Хорошо было бы, если бы вы нас известили, когда узнаете на этот счёт что-нибудь ещё, Джо.

Ада всегда питала слабость, трогательную материнскую нежность к Джо. Сегодня он казался ей удивительно красивым, – настоящий джентльмен, такой шикарный и весёлый! Ада вздохнула. Она всегда мечтала увидеть Джо своим зятем, и теперь, когда все так удачно для него складывается, особенно обидно, что Дженни упустила такой случай.

Когда Клэри и Филлис ушли, а Альф занялся своими голубями, Ада посмотрела через стол на Джо и сказала тихонько, грустным и конфиденциальным тоном:

– А вы не слышали новость о Дженни?

– Нет. – Джо вынул портсигар и принялся закуривать.

Ада вздохнула.

– Она в будущем месяце ожидает… Да, мне придётся поехать туда и присмотреть за ней. В начале декабря.

Табачный дым попал, видно, Джо в глотку. Он поперхнулся, закашлялся и весь побагровел. Через некоторое время он спросил:

– Вы хотите сказать, что ожидается прибавление семейства?

Ада с похоронным видом кивнула головой.

– А живут в обрез, и как только это произойдёт, Дэвид уходит в армию. Бедная Дженни! Бог знает, что потом с ней будет. Из школы его уволили. Представляете себе их положение? Я всегда говорила, что она себя погубила этим замужеством, Джо. И подумать только, что теперь она так попалась!

Джо снова одолел кашель.

– Что делать, такие вещи случаются.

Ада стала ещё откровеннее с Джо. Они вели приятную интимную беседу в полумраке комнаты. Когда она окончилась, потому что Джо пора было уходить, Ада почувствовала себя очень утешенной, визит Джо доставил ей громадное удовольствие.

Джо шёл пешком до Бич-род, и на лице его было странное выражение. Какое счастье, что он тогда вовремя выбрался из Слискэйля!

В этот вечер он был необычайно любезен со своей увядшей квартирной хозяйкой, ласково говорил с ней и, казалось, мысленно поздравлял её с тем, что она стара и некрасива и не имеет дочерей.

Весь следующий день Джо не мог думать ни о чём другом, кроме предстоящего ужина у Миллингтона. По окончании работы он забежал в парикмахерскую Григга в конце Бич-род, где тщательно побрился и причесался. Потом пошёл домой и принял ванну. Он сидел голый на краю ванны, тихонько насвистывая и подпиливая ногти. Сегодня он решил показать себя в полном блеске.

После ванны он вернулся в комнату, служившую ему и спальней и гостиной, оделся с особой тщательностью в свой самый лучший костюм, светло-серый в едва заметную полоску, – копия костюма, который он как-то видел на одном большом франте, в «Эмпайре». Джо мечтал о визитке, его попросту мучило честолюбивое желание иметь визитку, но он знал, что для этого время ещё не пришло. Впрочем, он и в простом сером костюме выглядит прекрасно: подбородок гладко выбрит, волосы намазаны бриллиантином, глаза – блестящие, живые, тонкая часовая цепочка выпущена высоко на жилете, в галстуке – булавка с поддельной жемчужиной. Он улыбнулся своему ослепительному образу в зеркале, сделал пробный поклон, прорепетировал несколько небрежно-изящных поз. Улыбка стала шире, он сказал себе: «Наконец-то ты пробрался, куда хотел, мой мальчик, теперь только следи за собой – и ничто тебе помешать не сможет». Потом он снова стал серьёзен и по дороге в «Хиллтоп» репетировал нужный тон, – почтительный, но смелый. На лице его, когда он поднимался по лестнице, готовый побеждать, и было такое мастерски сделанное выражение.

Та же нарядная горничная, Бесси, впустила его в комнату, где Лаура стояла одна, опершись обнажённой рукой на камин и протянув к огню одну ногу в туфле. Одета в простое чёрное платье, она была удивительно эффектна в этой позе у камина, огонь румянил её бледное лицо и играл на чудесно отполированных ногтях. Джо внезапно ощутил трепет восхищения.

«Она, ей-богу, великолепна!» – подумал он. И, охваченный знакомым внутренним напряжением, но делая трогательно-смиренное лицо, он подошёл и поздоровался с Лаурой.

Последовала неловкая пауза. Джо потёр руки, пригладил волосы, поправил галстук и улыбнулся.

– Холодный сегодня был день, ужасно холодный для такого времени года. И сейчас как будто подмораживает.

Она протянула к огню вторую ногу и сказала:

– Вот как?

Джо почувствовал, что его «осадили». Лаура внушала ему благоговейный трепет. Никогда в жизни он не встречал ещё такой женщины. Но он не сдался.

– Вы очень добры, что пригласили меня к вам сегодня. Это для меня большая честь, уверяю вас. Когда мистер Стэнли сказал мне об этом, я едва на ногах удержался, право.

Лаура посмотрела на него со своей невесёлой усмешкой, отметив про себя и вычурную цепочку, и фальшивую жемчужину, и одуряющее благоухание помады. Затем, словно жалея, что заметила все это, отвела глаза и сказала, обращаясь к огню:

– Стэнли выйдет сию минуту.

Джо был обескуражен, он не понимал её. Он бы все отдал за то, чтобы знать совершенно достоверно, какова же в действительности душа этой женщины и каковы его шансы на успех. Но он не знал этого, и она внушала ему почти страх. Во-первых, она несомненная леди. Не «похожа на леди», как говаривала глупенькая Дженни (он чуть не засмеялся, вспомнив жеманство Дженни, сгибание мизинца, поклоны, всякие кривлянья вроде – «как любезно с вашей стороны» и «как вам будет угодно»), а действительно настоящая леди. Ей не надо было стараться быть «дамой высшего света», она была ею.

К тому же её непонятное бесстрастие нравилось Джо, притягивало его. Он угадывал, что она никогда не бывает настойчива: если она не согласна, она просто прекращает разговор и остаётся при своём мнении, усмехаясь этой странной невесёлой усмешкой. Казалось, Лаура тайно смеётся над чем-то. Джо подозревал, что она в глубине души презирает условности и целиком не согласна с общепринятыми суждениями о жизни. Но внешне она соблюдала эти условности. Она чрезвычайно следила за собой, одевалась со строгим изяществом. И всё же Джо, несмотря ни на что, чуял в ней презрение к условностям. В нём наполовину уже созрела интуитивная уверенность, что Лаура презирает всех, – в том числе и его.

Мысли его прервал приход Стэнли. Стэнли был в хорошем настроении, пожал руку Джо и ударил его по плечу, слишком явно стараясь его ободрить.

– Рад видеть вас у себя, Гоулен. Мы здесь церемоний не придерживаемся, так что будьте как дома.

Расставив ноги, он встал на середину коврика перед камином, спиной к огню, и воскликнул:

– А как насчёт того, Лаура? Насчёт порции рома, которая полагается каждому солдату?

Лаура подошла к ореховому шкафчику, где стоял шейкер[51]51
  Металлический сосуд, в котором смешивают составные части коктейля с мелко нарубленным льдом, затем, встряхивая (отсюда название «shaker»), разжижают эту смесь.


[Закрыть] со льдом и стаканы. Они выпили по стакану сухого мартини[52]52
  Коктейль из джина, полынной и апельсинной настойки.


[Закрыть]. Потом Джо и Миллингтон – по второму. А Миллингтон, выпивший свой быстро, налил себе ещё третий.

– Слишком много я его пью в компании, Гоулен, – пожаловался он, чмокая губами. – И спортом мало занимаюсь. Но в самом ближайшем времени я начну тренироваться и верну себе прежнюю фигуру. Гимнастика – вот что главное! Закаляться, как нас закаляли в колледже! – Он согнул руку и, хмурясь, пощупал мускулы.

Чтобы подбодриться, Стэнли выпил ещё стакан, и они отправились ужинать.

– Удивительно, как легко человек распускается, – жаловался Стэнли, развёртывая салфетку и обращаясь к холодному цыплёнку на своей тарелке. – Дела, конечно, вещь хорошая, и, чтобы делать деньги, приходится не вылезать из конторы, но, чёрт побери все, здоровье – лучшее богатство. Это сказал, кажется, Шекспир? Или кто-то другой?

– Не Эмерсон ли? – предположила Лаура, глядя на Джо.

Джо не отвечал. Библиотека у него дома состояла из книжки в истрёпанной обложке под названием «Пикантные анекдоты, переведённые с французского» и Библии, принадлежащей миссис Кальдер и с назидательной целью положенной ею перед стеклянным ящиком с восковыми фруктами. Из этой Библии Джо в воскресные вечера, когда он бывал особенно благочестиво настроен, перечитывал то, что он называл «сальными местами».

– Как жаль, что я не могу вступить в армию, – огорчённо размышлял вслух Стэнли. У него была привычка тупых людей говорить до тошноты об одном и том же. – Только там человека приводят в настоящий вид.

Короткое молчание. Стэнли в минутном недовольстве крошит свою булочку. Моменты безоблачного настроения перемежались у него часто с приступами ворчливости, горькой раздражительности человека, который видит, что он начинает стареть и лысеть. Стэнли, впрочем, всегда был склонен сетовать на судьбу. Полгода тому назад он стремился заработать много денег и восстановить прежнее положение фирмы. А теперь, когда он этого добился, у него всё ещё оставалось ощущение неудовлетворённости.

Стэнли один завладел разговором. Лаура говорила очень мало, а Джо, несмотря на все возраставшую уверенность в себе, вставлял лишь изредка осторожные замечания, соглашаясь с тем, что говорил Стэнли. Пока последний разглагольствовал о бридже или гольфе, а особенно – пока он несколько длинно и подробно описывал, каким способом он однажды загнал шар в лунку, глаза Джо время от времени встречались через стол с глазами Лауры и намеренная непроницаемость этих глаз вызывала в нём тайную досаду. Он спрашивал себя, что она чувствует к Стэнли. Она его жена вот уже семь лет. Детей у них нет. Она очень внимательна к мужу, слушает всё, что он говорит, – а может быть, и не слушает? Неужели под её холодным безучастием не таятся никакие чувства? И она просто «ледышка»? Праведное небо, да что же она собой представляет? Джо знал, что Стэнли вначале с ума сходил по Лауре, их медовый месяц продолжался шесть недель, а то и больше; теперь же Стэнли не казался уже так сильно влюблённым. В нём мало осталось от блестящего Дон-Жуана. Теперь часто казалось, что он, по выражению Джо, «совсем выдохся».

После сладкого Лаура встала, чтобы уйти, и Джо, спотыкаясь от избытка усердия, галантно кинулся открывать перед ней дверь. Стэнли выбрал себе сигару, зажёг её и с великодушной щедростью пододвинул ящик Джо.

– Курите, Гоулен, – сказал он. – Отличные сигары.

Джо взял сигару с наружным смирением и благодарностью. В душе же он был раздосадован покровительственным обращением Миллингтона. «Ну, погоди ты у меня, – думал он, – я тебя проучу когда-нибудь». Пока же он был олицетворённая почтительность. Закурил сигару, не сняв ярлычка.

Последовало долгое молчание. Стэнли, вытянув под столом ноги и расстегнув жилет, затянулся сигарой и посмотрел на Джо.

– Знаете, Гоулен, – объявил он, наконец, – вы мне нравитесь.

Джо скромно улыбнулся и ожидал, что будет дальше.

– Я человек либеральный, – продолжал разглагольствовать Стэнли (кроме коктейлей, он выпил ещё полбутылки сотерна и стал словоохотлив). – И мне решительно наплевать, кто вы такой, лишь бы вы были порядочный человек. Сын ли герцога или сын мусорщика – мне всё равно, меня это не интересует, лишь бы был честный человек. Понимаете вы меня?

– Ну, разумеется, понимаю, мистер Стэнли.

– Ну, так вот, Джо, – продолжал Миллингтон, – раз вы поняли к чему я веду, то я продолжаю. Наблюдал я за вами очень внимательно последние месяца два, и то, что я заметил, меня удовлетворило.

Стэнли остановился и передвинул сигару во рту, следя за выражением лица Джо. Затем сказал медленно:

– Клегг – конченый человек, это во-первых. Во-вторых, у меня явилась одна мысль, Гоулен, – хочу испытать вас в должности директора.

Джо чуть не лишился чувств.

– Директора! – с трудом прошептал он.

Миллингтон усмехнулся.

– Да, я предлагаю вам должность Клегга. Теперь ваше дело решать, справитесь вы или нет.

Волнение Джо было так сильно, что комната поплыла у него перед глазами. Он уже раньше чуял что-то в воздухе, но ни о чём подобном и мечтать не смел. Он так побледнел, что лицо у него приняло цвет бараньего сала, и уронил сигару на тарелку.

– О мистер Стэнли! – ахнул он. На этот раз ему не надо было притворяться, это вышло естественно и убедительно. – О мистер Стэнли…

– Ладно, ладно, Джо. Отнеситесь к этому легче. Извините, что так вас сразу ошеломил. Но, видите ли, у нас война. А война – время неожиданностей. Вам скоро придётся взять все в свои руки. И я думаю, что вы меня не подведёте.

Волна радостного возбуждения подхватила Джо. Пост Клегга… ему! Директор завода Миллингтона!

– Вы видите, Джо, что я вам доверяю, – сердечно объяснил Стэнли. – И я готов отстаивать своё мнение о вас. Потому-то и предлагаю вам такой пост.

В эту минуту в приёмной зазвонил телефон, и раньше чем Джо успел ответить, вошла Лаура.

– Это тебя, Стэнли, – сказала она. – Тебя вызывает майор Дженкинс.

Стэнли извинился и пошёл к телефону.

Молчание. Джо, не глядя, чувствовал, что Лаура здесь стоит у двери против него, близко, что она смотрит на него. Радостное волнение бушевало в нём, он чувствовал себя сильным, полным ликующей бодрости, опьянения. Он поднял глаза и посмотрел ей прямо в лицо. Но Лаура, избегая его взгляда, сказала весьма лаконично:

– Выпейте кофе в гостиной, раньше чем уйдёте.

Он не отвечал. Не в состоянии был заговорить. Так они стояли друг против друга, а в комнату доносился голос Стэнли, говорившего по телефону.