Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 198 страниц)

Пётр Иванович и Сидоров подхватили «диггера» под локотки и подняли на ноги. Да, похоже, он тут редко кушал – «найдёныш» поднялся тяжело и «со скрипом». Он шатался, когда его подводили к лазу на поверхность, и едва не упал, когда Сидоров начал «водружать» его на лестницу. «Диггера» выволокли наверх в шесть рук – не помогал один только Ежонков. Ежонков сам застрял, и его тоже пришлось выволакивать. «Подземный узник», наверное, долго сидел в темноте, поэтому, оказавшись под летним солнышком, он щурился и глядел в землю, на высокие зелёные травы. - Сидоров, задвинь-ка этот люк, - сказал Пётр Иванович. – А то ещё провалится кто-нибудь… Сидоров взялся за вытолкнутую Недобежкиным тяжёлую крышку и принялся задвигать её назад так, чтобы закупорить «врата ада». При этом он случайно глянул вниз, а оттуда на него плотоядно сверкнули Горящие Глаза. Сержант отшатнулся и поспешил задраить подземелье. А вдруг Горящие Глаза ещё выскочат и накинутся на него??? Тогда уж Сидоров точно будет съеден. ========== Глава 37. Все дело в "Гогре"? ========== В двадцать первую воинскую часть возвращались пешим ходом, и шли почти что целый час. Вообще, Недобежкин не хотел туда идти – что возьмёшь с этого Девятки, чьё любимое блюдо – это фуражка в собственном соку? Но там осталась их машина, там сидит их белобрысый «чертёнок», да ещё – надо бы успокоить этого Девятку, а то ещё решит, что их вчетвером «защекотали» черти – и слопает у себя в части все фуражки. Проблема вышла с «найдёнышем» - он там у себя в заточении ослабел, и пока его вели по бездорожью степи – несколько раз падал. В конце концов, Сидорову пришлось взвалить «диггера» на себя и тащить, потому что идти сам он почти не мог. Надо будет его в санчасть отнести… На КПП стоял упитанный солдат – наверное, недавно забрили – не успел отощать. Он вытаращил свои глазки-щелочки, увидав Недобежкина и его «команду» и сразу же позвонил Девятке. Девятко вместе с Семкиным были заняты тем, что сидели в старой комендатуре и наблюдали за крышкой погреба. Сидевший на телефоне сержант едва их разыскал. - Отвезите его в санчасть, - сказал Недобежкин Девятке, кивнув на висящего на плечах Сидорова «диггера». – Пускай накормят там его, что ли. Не знаю, что с ним делать.. - Вы его в пещере нашли? – осведомился Девятко, разглядывая «диггера» изумлёнными глазками. – Во, дела… - Вот именно, дела, - кивнул Недобежкин. – А вы, естественно, ни о чём не знали? - Не знал, вот вам крест! – открестился Девятко. – Я же тут первый год только! - Ладно, - проворчал Недобежкин. – Тащите этого, подземного, в санчасть, и приведите нам нашего лягушинца. Белобрысый «чертёнок» сидел в карцере для провинившихся солдат под охраной двоих караульных. Всё это время ему приносили завтрак, обед и ужин, но он так ничего и не съел. «Чертёнок» больше всего напоминал отловленного дикого зверька, который в неволе начинает томиться и чахнуть. Когда его выволокли из карцера – он не сказал ни слова, а безвольно поплёлся туда, куда его повели. А повели его в новую комендатуру, в Девяткин кабинет на допрос к Недобежкину. Недобежкин привык к своей роли агента СБУ настолько, что садился в кресло полковника Девятки без спроса. Девятко не возражал, а гостеприимно пускал липового «СБУ-шника» на своё место. Он боялся того, что он найдёт его дачу. Вот и сейчас – Недобежкин по-королевски расположился в кожаном кресле Девятки, а сам полковник сиротливо примостился на одном из стульев для посетителей, что выстроились в длинную шеренгу у стены. «Чертёнка» усадили перед Недобежкиным, и он послушно сел, уставившись «в космос» стеклянными глазами без признака мысли. - Ну и кто ты такой? – осведомился у него Недобежкин. «Чертёнок» поморгал своими наивными голубыми глазками, взбоднул неопрятной белобрысой башкой, раскрыл ротик и с трудом выдавил: - ГОГР… - Что? – изумился Недобежкин и подался вперёд, устроив свой живот около письменного прибора на столе Девятки. - ГОГР… - повторил «чертёнок», а потом – замолчал и вернулся к себе «в нирвану». - И этот «Гогр»! – пробормотал Пётр Иванович, поёрзав на своём стуле. - Мне с вашим «Гогром»!.. – проворчал Недобежкин и задумался о том, а не обосновался ли тут случайно филиал этого «Гогра»? - Послушайте, - вдруг высунулся помощник полковника Девятко капитан Сёмкин. – Вы тут нас так закрутили, что я совсем забыл. Тут у меня есть телеграмма… Почтальон приходил… - Какая?? – Недобежкин напрыгнул на Сёмкина, не дав ему договорить. – Мне? - Ну да, - невозмутимо ответил Сёмкин. – Из Донецка пришла вчера, а принесли сегодня. - Так давайте же её сюда, чего вы стоите?? – взвился Недобежкин. – Ну и почта – пришла вчера, а принесли сегодня! Телеграмму Недобежкину отправил верный сторож изолятора и хранитель тайны «секретных узников» Белкин. Дело было в том, что «секретный узник» тринадцатой камеры изолятора по имени Гоха так разбуянился, что даже потерял свой статус секретного. Случалось даже, Гоха несколько часов подряд невменяемо скакал по камере и орал не человечьим голосом на весь изолятор: - Гогр!! Гогр!!! Успокоить его никто не решался – в порыве своего «камлания» Гоха мог залепить такую богатырскую оплеуху, что даже Илья Муромец не устоял бы на ногах. Посмотреть на «камлания» Гохи собирался весь райотдел – как когда-то на «камлания» Грибка. В тринадцатую камеру нередко засылали гипнотизёра Вавёркина – авось расколдует? Но у Ваверкина ничего не выходило – Гоха расколотил ему два ноутбука, а в последний раз – огрел «медвежьей лапой» по загривку. У Ваверкина после этого «раунда» возник солидный синяк, и он написал заявление об уходе. «Врач-оккультист» совал это своё заявление то Муравьёву, то Белкину. Муравьёв, у которого и без гипнотизёра хватало своих проблем с ограбленным складом, устав убеждать его в том, что заявления подписывает только начальник, нарисовал под частоколом неровных острых буковок кудрявый завиток, который ничего не означает. - Гогр!!! Гогр!! – орал в это время в изоляторе Гоха. Белкин испугался, что с этим Гохой творится что-то неладное, и поспешил отправить Недобежкину телеграмму-молнию. В Верхние Лягуши «молнию» доставили только через день. Прочитав текст, который измыслил Белкин, а точнее: «Гоха шалит тчк Узнал весь отдел тчк Приезжайте побыстрей тчк», Недобежкин едва не повалился на пол. - Ребята, - сказал он. – Мы отбываем в Донецк. Полковник Девятко был несказанно счастлив, что СБУ, наконец, покинет его «обитель», не найдя дачи. Он проводил гостей с самой слащавой из своих улыбок. В «Газели» Недобежкина в Донецк ехали шесть человек – кроме стандартных четверых прибавились ещё и два «узника». Белобрысый «чертёнок» ехал в наручниках, а на «диггера», вообще, наручники не надевали – до того он был вял и равнодушен к жизни. Чертёнок изредка повторял «волшебное слово» «Гогр», а «диггер» вообще, молчал. ========== Глава 38. Гоха и "GOGR". ========== - Гогр!! Гогр!!! – сей устрашающий вопль резал воздух и плющил уши всем, кто его слышал. У изолятора собралась небольшая толпа любопытных, они атаковали Белкина и требовали, чтобы он пропустил их внутрь – все хотели «в цирк». Белкин, руководствуясь приказом Недобежкина никому не показывать Гоху, вяло отбивался и лепетал, что «ничего не происходит». - Так, а ну, посторонись! – это наконец-то добрался до изолятора суровый Недобежкин. За ним строем топали: Пётр Иванович, Ежонков и Сидоров, а так же – волокли двух новых «секретных узников» под кодовыми именами «чертёнок» и «диггер». - Василий Николаевич, никак не могу их разогнать, - пожаловался Белкин. В толпе желающих попасть в «цирк» топтался и Муравьёв. - Кто-то там опять «закамлал», - сказал он. – Слышите, орёт как? А этот Белкин бормочет тут, что ничего не случилось. Тому бедняге уже пора «Скорую» вызывать… - Го-о-огр!!! – «подтвердил» из запертого изолятора Гоха. - Так, разойтись! – рыкнул на «зевак» Недобежкин. – Неужели ни у кого нет работы? Хватит тут прозябать! Торчите тут, а ещё жалуетесь, что «глухари» у вас повисают! Когда у изолятора не осталось ни одного «лишнего» человека, Недобежкин потребовал от Белкина: - Давай, открывай мне этого Гоху, посмотрим, что там с ним приключилось! И засади этих двоих голубцов по разным «номерам»! - Есть! – Белкин быстренько всунул длинный ключ в замок, прокрутил его там раз пять и отвалил в сторону достаточно тяжёлую железную дверь. Недобежкин широким командирским шагом оставил позади невысокий порожек. Ежонков об этот порожек споткнулся, Сидоров толкнул флегматичного «чертёнка», а Серёгин помог ослабевшему «диггеру». - Гогр!!! Го-огр!!! – провозгласил из тринадцатой камеры Гоха. - Гогр! – вторил ему белобрысый «верхнелягушинский чертёнок». И тут у Ежонкова родилась идея. - Васёк, - сказал он Недобежкину. – Ты этого чубатого в камеру не пихай. Мы его к Гохе посадим и создадим условия гиперсинхроса. Этот «гогрует» и тот «гогрует». Может быть, у них и выгорит «дуэт». Недобежкин подумал-подумал и согласился – метод «синхроса» Ежонкова, кажется, эффективнее, чем «психодиализ» неудачника Ваверкина. И вот, «диггер» был водворён в отдельную камеру – номер четырнадцать, а «чертёнок» - подсажен к «камлающему» на всё отделение Гохе. «Делегация» в составе Недобежкина, Серёгина, Сидорова и «эскулапа человеческих душ» Ежонкова присела на самые дальние от «шамана» Гохи нары и принялась наблюдать за ходом «гиперсинхроса». Сначала каждый из двух «секретных узников» сидел в своём углу. Гоха продолжал орать и выть: - Го-огр!! Го-огр!! Гогр! А «чертёнок» - затравленно молчал и возил руками по полу. Недобежкин уже хотел дать Ежонкову по уху, потому что посчитал, его хвалёный «гиперсинхрос» не работает. Но «чертёнок» вдруг поднял голову, поглазел на скачущего, как орангутанг, Гоху, а потом – чистенько так выговорил: - Гогр? – даже немного вопросительно. - Гогр! – ответил ему Гоха. – Гогр! Гогр! - Действует! – прошептал Ежонков. – Я же тебе говорил, Васек! А ты – «по уху!», «по уху!» Лучше, локаторы раскрой и слушай, как они сейчас СИНХРОННО колоться начнут! От того и «синхрос», что СИНХРОННО! Лови момент! - Гогр! Гогр! Гогр! – кажется, два «секретных узника» добиваются унисона. Гоха прекратил орать и скакать, вместо этого он уселся напротив «чертёнка» и начал монотонно на какой-то одной «ноте «МУ»» твердить: - Гогр! Гогр! «Чертёнок» от него не отставал, а потом – первым начал выбиваться из «дуэта» и вместо «Гогра» произнёс: - Го-го-го! Объего́… Объего… Го-го-го!! Недобежкин, Пётр Иванович и Сидоров превратились в слух: «Объего»! уж не собирается ли он произнести фамилию пропавшего помощника участкового Зайцева Владимира Объегоркина! - Гогр! Гогр! – твердил Гоха. - Объего… - пыжился «верхнелягушинский чертёнок», вжимаясь в сыроватый угол. – Объего… Го-го… Объего… - он даже вспотел весь, словно не сидел, а бегал, или грузил. – ОБЪЕГОРКИН… Выдохнув это слово, «чертёнок» повалился в обморок и оставил Гоху «гогрить» наедине с самим собой. - Эй, что это с ним? – подхватился Пётр Иванович, но Ежонков его остановил, схватив за рукав: - Ничего, просто обычный перегруз. Как у компа, которому всю память заспамили, и он виснет. Вот и у него в башке спама – реки и горы. Его эти «черти» под завязочку натолкли. Вот он и завис, как комп! Прокозлит и очухается! Пётр Иванович глянул на валяющегося в углу без признаков жизни Объегоркина, пожал плечами и уселся на своё место между Недобежкиным и Сидоровым. Недобежкин в свою очередь, хотел вставить комментарий, однако Ежонков не дал ему раскрыть рот, сделав следующее авторитетное заявление: - И вообще, ребятцы, Гейнц – это знаете, кто? – он сощурился и в упор глянул на Недобежкина, а затем – на Серёгина. – Гейнц – это Генрих! Сокращённо, по-немецки! Сварили? - Ты, Ежонков, тут свой жаргон оставь, мы тебе не повара, - проворчал Недобежкин, нахмурив брови и взъерошив рукою усы. – Ты по делу говори. Ну, Генрих, ну и что? - Что значит, «ну и что»?? – вскочил Ежонков и нечаянно толкнул «камлающего» Гоху. Гоха повалился на бок, всплеснул конечностями и громко взвизгнул: - Си! - Что значит, «ну и что»?! – громогласно повторил Ежонков, заглушив Гохин визг. – ГЕНРИХ! ГЕН-РИХ! – Ежонков постучал кулаком по собственному лбу и продолжил тараторить по принципу «Тысяча слов в минуту»: - Неужели неврубон?? Геннадий-Елена-Николай-Роман-Ирина… Эээээ… - «суперагент» замялся и схватил себя рукою за крупный горбоносый нос. – На «Х» имя не подскажете? - Ты что тут несёшь? – оборвал логорею Ежонкова Недобежкин. – Какой Роман? Какая Ирина? - Си! – пискнул за спиною Недобежкина Гоха. - А! Вспомнил, Харитон! – Ежонков так увлёкся своей жаркой речью, что не замечал того, что с ним разговаривают. – Геннадий-Елена-Николай-Роман-Ирина-Харитон!! ГЕНРИХ! Вы знаете, чьё это имя? – загадочно прошептал Ежонков и даже присел – до того всё было загадочно. – Ну, скрипи мозгом, Васёк! - Их много было! – буркнул Недобежкин. – Гиммлер, Герц, Шлиман, Белль, Восьмой Бурбон… - У, образованный какой! – проворчал Ежонков. – «Бурбон»! Сам ты Бурбон, а вернее – гиббон! - Си! – подтвердил, а может быть, опровергнул Ежонкова Гоха. - Так! – Недобежкин поднялся и сжал кулаки. – Либо ты говоришь начистоту, либо выметайся! Позоришь тут меня при подчинённых, макака-переросток! Услышав подобное из уст начальника, Пётр Иванович едва удержался от взрыва неприличного хохота, а Сидоров – даже укусил себя за палец – тоже спасаясь от хохота. - Генрих – это немецкое имя! – подпрыгнул Ежонков. – А значит – тут не обошлось без фашистских агентов! Это результат «Густых облаков»… - Вяжи! – сурово приказал Ежонкову Недобежкин и снова стиснул увесистые кулаки. – Твои фашистские агенты в ледниковом периоде жили, а сейчас у нас – двадцать первый век на дворе! Ты хоть думаешь, о чём говоришь? Давай, чеши отсюда! От тебя толку, как от козла молока! - Ну и пожалуйста! – обиделся Ежонков и хотел покинуть тринадцатую камеру, но споткнулся о Гоху и едва не упал. - Поналожили!.. – начал Ежонков. - Си! – воскликнул потревоженный Гоха. – Си-си-син! - Цыц, Ежонков! – шикнул Недобежкин. – Гоха базарит! Ежонков притих и заклинился на пороге камеры, прислушиваясь к бормотанию Гохи. - Си-си-син! – повторил тот. – Си! - Чего он хочет? – удивился Ежонков. - Цыц! – отрезал Недобежкин. – Послушать не даёшь! - «Джи Оу Джи Ар»! – фальцетом заорал Гоха. – Генетические эксперименты! «Густые облака»! Я знаю, знаю! За это, за это!!! Си-си-си-син! Пора! Пора! Я! Коротенькое слово «Я» Гоха выкрикнул на убийственно высокой ноте, а потом – замолк и открыл глаза. Сев на полу, он обвёл удивлённым взглядом всех, кто собрался у него в камере и глуповато осведомился: - Э, бакланы, чего вы все сюда припёрлись? Потом он подумал минуты две и опять осведомился: - Или вы пельмени?.. Мне спать давно пора! – заявил Гоха и хотел откочевать на нары, но тут между ним и нарами встрял Недобежкин. - Давай, Гоха, хватит за нос водить! Мы милиция, а не «бакланы» и не «пельмени»! Отвечай, живо, что ты знаешь про «ГОГР»? - Ничего! – нагло выплюнул Гоха, показал язык, завалился на нары и захрапел практически сразу. Недобежкин рассердился, схватился за бока, но, как сказал Ежонков, у Гохи мозги забиты «спамом», и добиться от него чего-либо всё равно не получится. Хоть ты его бей, хоть подари ему «Феррари». - Ладно, - смягчился начальник. – Оттащите этого Объегоркина в свободный «номер», и пойдём пушить нашего подземного. Сидоров подхватил спящего Объегоркина под мышки. Он оказался тяжёл, и поэтому на помощь сержанту пришёл Пётр Иванович. «Свободный номер» в изоляторе остался только один, пятнадцатый, по соседству с подземным копателем, вот туда-то и был поселен бывший помощник участкового, а теперь – член «чёртовой банды» - Владимир Объегоркин. ========== Глава 39. Лицо безликого. ========== «Диггер» в своей камере одиноко лежал на нарах и пялился в потолок рыбьими глазками. - Ну, привет, - поздоровался с ним Недобежкин, присаживаясь рядом на краешек нар. - Здравствуйте, - отрешённо пробормотал «диггер», не вставая и не двигаясь. – Если вы будете меня допрашивать – я знаю только то, что сидел в какой-то камере… или комнате… Я не знаю точно, но она была заперта. Сначала я там был совсем один, но потом – пришла она и открыла дверь. Она повела меня… Но я сбежал от неё. - Простите, «она», это кто? – уточнил Недобежкин. – Вы её знаете? - Нет, не знаю, - ответил «диггер». – Она назвала меня «чувик» и всё время твердила про какого-то Гейнца. Что как будто бы этот Гейнц и держит всех в плену. А я не знаю никакого Гейнца и не знаю, как я попал туда, к ним в плен. И ещё – я не знаю, как меня зовут, я не знаю, где я живу… Я ничего про себя не знаю… - Вот те на, приехали! – буркнул Недобежкин, сложив руки а-ля Наполеон. – И что, совсем ничего не помните? - Нет, - пролепетал «диггер», поморгав пустыми глазками. - Васёк, давай я его вспушу, что ли? – предложил Ежонков и выволок из кармана свой любимый самодельный маятник. – Сейчас он у меня живо язычок развяжет!