Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 198 страниц)

- Да, - кивнул Смирнянский и закусил кефир… малосольным огурцом. – Слушай дальше. «Густые облака» вышли из-под контроля – какой-то «пельменьчик» их завалил. И тогда проект совсем закрыли, но я прочитал, что его результат вырвался на волю и до сих пор где-то гуляет, сечёшь, дружище? Недобежкин застыл на своём табурете. Какой проект? Какой сверхсолдат? Какой результат?? Неужели этот ихний «результат» влез к нему в райотдел в изолятор? - Лаборатория у коммунистов стояла в глуши – там колхозик был – Красная Звезда, - возобновил рассказ Смирнянский. – А сейчас там деревня Верхние Лягуши. Я успел это прочитать до того, как у меня конфисковали копию бумажки. Я думаю, что там до сих пор что-то есть – не спроста они всё это так секретят… А вот теперь, когда из уст Смирнянского выскочили слова «Верхние Лягуши», Недобежкин испугался. Именно туда поехал в оперативную командировку Серёгин – в погоне за исчезнувшим Зайцевым. А что, если Зайцев – и есть – «результат»?? Он же родом из Верхних Лягуш… Конец второй части. ========== Часть третья. И снова в Верхних Лягушах. Глава 1. Милиционеры въезжают в деревню. ========== Деревушка Верхние Лягуши оказалась довольно глухим местечком. Чтобы попасть туда, Пётр Иванович и Сидоров целых три часа протрусились в машине по страшно каменистой и извилистой, словно змея, просёлочной дороге. Да ещё и в конце пути, у самых Лягуш, старая добрая «Самара» въехала в здоровенную грязную лужу и там застряла. Да так крепко, что пришлось впрягать коня, чтобы вытащить её на сушу. Так прошло первое знакомство с местными жителями, которые, кстати, оказались людьми отзывчивыми. У лягушинцев нечасто бывали гости, но они старались всеми силами помочь редким заезжим. Возле въезда в деревню на покосившемся и поржавевшем от времени железном столбе покачивалась табличка: «К..лхо... «Кр...сная зве...». Буквы были грязно-белые на когда-то красном, а теперь сером с чёрными пятнами фоне. Некоторые из них отвалились, поэтому и получилась такая вот ерунда. Эта табличка была криво крест-накрест перечёркнута густо-зелёной краской. А сверху красовалась другая. «Деревня Верхние Лягуши» - всё той же зелёной краской косовато значилось на ней. В деревне было несколько дач – три, или четыре. А в основном в Лягушах доживали свой век немногочисленные старички и старушки, чьи дети давно уехали в город. Но заброшенных, ничьих домов не было. Кроме одного, большого, но уже ветхого особняка, в котором, по рассказам местных, появляется чёрт. Раньше там жил какой-то Б. И. Гопников, не то бывший разведчик, не то агент КГБ – про замкнутого, нелюдимого и сварливого старика ходили разные сплетни. Даже что, мол, они с чёртом друзьями были. И что Гопников не давал тому хулиганить. Но три года назад престарелый Б. И. Гопников скончался, и чёрт совсем распоясался. Правда, один раз в «чёртов» особняк пробовали заселиться новые жильцы. Но не вышло: первую ночь ночевать остались – часа не прошло, как чуть ли не из окон повыскакивали с воплями: «Спасите, монстры!». Запрыгнули в машину – только их и видели! И больше никогда не возвращались в Лягуши. Всю деревню своими криками перебудили. Люди повскакивали с тёплых постелей и выбежали на улицу. Думали – пожар. А когда узнали, в чём дело – посмеялись только. «Чёрта увидали!» - говорят. Милиции в Верхних Лягушах не было. В прошлом году случилась какая-то беда: оба лягушинских милиционера куда-то бесследно пропали. А новых всё нет. Буд-то бы все забыли про Лягуши. Всё это поведала бабка Фёкла, хозяйка того самого коня, который помог выволочь «Самару» из лужи. У неё же Пётр Иванович и Сидоров сняли комнату на неделю. - А вы, Фёкла Матвеевна, тоже чёрта видели? – спросил Сидоров. - Да не, я не видала, – отозвалась Фёкла Матвеевна, заводя коня в небольшую конюшенку. – Давай, Пегашик, заходи, - ласково сказала старушка коню, потрепав его по холке. Пегашик фыркнул и зашёл в стойло. - А вот наш плотник, Гаврила Семёныч, видал, - продолжала Фёкла Матвеевна, привязывая Пегашика. – Он в грозу спрятался там, в доме этом. И тут чёрт прямо из-под земли появился. Гаврила Семёныч как выскочить на улицу! А дождь лил – о-го-го! Так и скакал бедняга пять километров пешком до самой хаты! Забился туды – три дня вытащить не могли. А потом, как двери сломали – нашли Гаврилу Семёныча. А он под кроватью сидит, иконы целуить да креститься направо и налево. А как его из-под кровати вынули, он так и сказал: «Чёрта увидал». - А он жив ещё, плотник этот? – поинтересовался Сидоров. - Гаврила Семёныч? Конечно, жив, - ответила бабка Фёкла. – Только умом тронулся. По хате своей чеснок да кресты развесил… Стал, как та старуха… Заговоры бурчит по углам. - Скажите, пожалуйста, - начал Пётр Иванович. – А в сельсовете об этом случае бумага имеется? - У-у, - протянула старушка. – Тогда головой у нас Медведев был. Отличный дядька – честный-пречестный. Он и бумагу составлял, и меры принимал… Но потом ни с того, ни с сего в рюмку стал смотреть и спился. Но сами люди так не спиваются. На него кто-то порчу наложил. Полгода, как нет его – замёрз под собственным забором. А потом нам из Красного нового голову прислали – молодого. Так с тем даже поговорить никто не успел – он свалился с мостика в Лазурное и – всё. Только галстук один нашли. Никто не знает, куда делся. В Лазурном и воды-то – воробью по колено, а всё равно утоп. Потом прислали ещё одного, Кренделёва. Так тот пожар в сельсовете устроил. Пол-архива сжёг и сам угорел. А сейчас у нас – Семиручко, такой мужик противный. Ты ему – слово, а он тебе – гав-гав-гав! – и выгоняет. Вы у него ничего не допроситесь. - Ну, милиции он не имеет права отказывать, - сказал Сидоров. – Да… Вот, - сержант порылся в кармане. – Вы не знаете его? Сидоров показал Фёкле Матвеевне фоторобот того, кого называли Тенью. Старушка долго изучала фото, а потом покачала головой. - Ой, - сказала она. – Так то ж – городской какой-то… В нас такие не водются. Не знаю. - А где дом, в котором жил этот Гопников? – спросил Пётр Иванович. - Далеченько отсюда будет. Я бы вас довела, да заморилась… - У нас же машина есть, - сказал Сидоров. - От, як добрэ! Зараз из витэрцэм! ========== Глава 2. Первая вылазка. ========== Пётр Иванович и Сидоров посадили бабку Фёклу в свою «Самару» и поехали через всю деревню к дому Гопникова. Пётр Иванович поворачивал, куда показывала старушка, а Сидоров на заднем сидении жевал чипсы с сыром. - Он вин! – сказала Фёкла Матвеевна и указала вперёд. Впереди показался дом. Высокий, старый, серый каменный дом с дырявой черепичной крышей и башенками. Большие стрельчатые окна зияют пустыми рамами. А уцелевшие стёкла – непрозрачные от толстого слоя пыли и грязи. Особняк окружён разваливающимися остатками булыжного забора. Там, где был сад – возвышаются сорняки в рост человека. Повсюду – следы запустения и бесхозности. Было уже восемь вечера, но ещё светло. Где-то в непомерно разросшихся кустах весело чирикали птички. - До темноты успеем, - сказал Пётр Иванович. – Саш, фонарик захвати! - Уже взял! – бодро гаркнул Сидоров и включил-выключил большой красный фонарик. - А я тут посижу, – проскрипела Фёкла Матвеевна. Внутри было темно и холодно. Пахло сыростью. По стенам от потолка до самого пола тянулись длинные трещины, из которых вытекали капли влаги. - Фу ты, чёрт! – послышался сзади выкрик Сидорова. - Что случилось?! – резко обернулся Пётр Иванович. Сидоров махал руками и тёр лицо. - Да ничего, - пропыхтел он. – Просто в паутину впутался… Фонарик лучше зажечь. - Ладно, зажигай. Сидоров щёлкнул выключателем, и луч света скользнул по потолку. Вдруг раздался какой-то свист, прихожую заполнили чьи-то скрипучие крики. - Ложись! – скомандовал Серёгин, и бросился на холодный и сырой пол. Сидоров упал за ним. С потолка сорвалась целая туча летучих мышей и с противным свистом понеслась наверх, в темноту. - Фу, какие страшные у них морды! – фыркнул Сидоров. – Брр! Да тут мох прямо на полу растёт! – буркнул сержант, счищая зелёный налёт с брюк и рубашки. - Ладно тебе, Санька! – сказал, вставая, Серёгин. – Как думаешь, плотник, наверное, дальше прихожей не ходил? - Да уж, - выдохнул Сидоров. – Ещё бы! Я бы тоже не пошёл дальше! Тут, наверное, все ступеньки прогнили. Как бы ни упасть… А-а-апчхи! - Будь здоров! - Сыро тут… Нет, здесь определённо никто не живёт. - Наверное, остановился там же, где и мы сейчас стоим, - продолжал рассуждать Серёгин. – А ну, Сань, посвети-ка на пол! Сидоров направил фонарик себе под ноги и повёл его к стене, пока не поймал в круг света явно обозначившуюся на мокром, осклизлом полу крышку погреба. - У-у-у, да тут подвал! – сказал Пётр Иванович. – Теперь ясно, откуда появляется этот «чёрт». - Тут замок, - протянул Сидоров. Серёгин посмотрел на замок. Он был старый и ржавый, как будто его уже лет десять никто не трогал. - Санька, принеси-ка лом из машины! - Хорошо, - ответил Сидоров и побежал на улицу к «Самаре». - Что такое, сынок? – удивилась бабка Фёкла. - Ничего, Фёкла Матвеевна, - ответил Сидоров. – Мы, кажется, нашли что-то! Старушка только охнула. Сидоров открыл багажник, схватил ломик и побежал назад, в дом. - Ну, сейчас мы собьём этот замочек, - проговорил Серёгин, беря лом в руки. – И, возможно, найдём внизу следы нашего «чёртика». А они, а свою очередь приведут нас туда, куда нам нужно. - Вы уверены? – заколебался Сидоров. - В том-то и дело, что нет, - вздохнул Серёгин. – Но это – наша единственная зацепка. Зайцева завербовали именно здесь. Помнишь, что он нам про чёрта рассказывал? - Ага! Буровил дурь какую-то… Про тракториста. Серёгин сбил замок и откинул крышку. Сильный запах затхлости и сырости ударил в нос. Сидоров посветил вниз. Из темноты вынырнули осклизлые каменные ступеньки, ведущие куда-то вглубь подвала. - Ну что, придётся спускаться, - сказал Серёгин. – А я, кстати, и забыл про того тракториста. Как вылезем отсюда – обязательно проработаем. - Вы уверены, Пётр Иванович, что нужно спускаться? Может, лучше, пойдёмте прорабатывать тракториста? – поёжился Сидоров. – Здесь жутко, как в склепе. Мне кажется, что ещё чуть-чуть, и мы найдём тут чей-нибудь скелет… - Ну и что? – удивился Серёгин. – Пусть даже мы его и найдём? - Да я умру со страху! - Хм… Он же мёртвый, скелет-то. Что он тебе сделает? - Ничего, он просто страшный. - Не думал, что ты боишься скелетов… -- покачал головой Серёгин. – Ну что, пошли? Чёрта надо искать сразу, пока не успел смыться. А тракторист твой никуда не денется. Дай-ка мне фонарик! Сидоров отдал Петру Ивановичу фонарик. Капитан взял его и стал осторожно спускаться вниз. Сержант, оглядываясь и цепляясь за покрытые мхом стены, поплёлся за ним. Один раз Сидоров поскользнулся, налетел сзади на Петра Ивановича и они чуть не покатились вниз кубарем. Но Серёгин ухитрился удержаться и удержать сержанта. - Осторожней, Санька, -- сказал он. – Тут упасть нечего делать. Но вот ступеньки кончились, и милиционеры оказались в самом обычном погребе. Вдоль стен тянулись длинные полки, уставленные позеленевшими, покрытыми паутиной банками. В погребе было так же холодно и сыро, как и в прихожей. Заканчивался погреб глухой замшелой стеной, возле которой ничего не стояло. - Вот и всё, -- с расстановкой сказал Серёгин. – Конец путешествия. - А-а-а-а! Пётр Иванович! Там! Там! – раздалось за спиной. - Что такое? Сидоров тыкал пальцем в угол и дрожал. Серёгин направил туда фонарик. Сначала из угла блеснули злые красные глазки, а потом луч фонарика выхватил из темноты крупную серую крысу. Та в страхе жалась к стене. - А… Крыса, -- выдохнул Сидоров. – Нечего бояться. - Я думал, что ты храбрее, -- разочарованно протянул Серёгин. – А ты пугаешься каждой ерунды. - А я и, правда, храбрый! – отозвался Сидоров. – Вот бандитов я не боюсь, а эта вся мистическая, как вы сказали, «ерунда», меня пугает. - Ну, ладно, - сказал Пётр Иванович. – Надо выбираться из этого погреба. Тут пенициллина – завались. А больше – ничего. - Может, посмотрим, что там, в банках этих? - Ты что, голодный? – удивился Пётр Иванович. - Да нет, просто… - Ну, давай. Пётр Иванович осветил банки. Они были основательно покрыты пылью и путиной, став почти непрозрачными. Но внутри не было ничего особенного – самые обычные огурцы и помидоры, грушёвое варенье, кабачки и сладкий перец. Никаких заспиртованных рук и голов, или ужей с воронами – ничего, достойного настоящего чёрта. - Ну что ж, и здесь ничего интересного, -- подытожил Серёгин. – Пошли наверх. - Может, возьмём баночку чего-нибудь? – у Сидорова действительно урчало в животе. - Здесь давно уже всё несъедобное. Видишь: тут плесень, - Пётр Иванович показал на одну трёхлитровую банку с огурцами. Прямо посередине в ней бесцеремонно расположился огромный, бежево-коричневый плесневый гриб. - Фу! – отшатнулся Сидоров. – Ну и мерзость! - Ну, вот, - улыбнулся Пётр Иванович. – А ты хотел это есть. Пусть растёт. Может, эволюционирует во что-нибудь более симпатичное… - Кишки подвело… - пожаловался Сидоров. - Ничего, приедем, Фёкла Матвеевна накормит. Серёгин и Сидоров выбрались из подвала. Ботинки их были заляпаны грязью. На плечах висела паутина. - И так, здесь мы ничего не нашли, кроме одной крысы и той расчудесной плесени, - сказал Пётр Иванович. – И что там навыдумывал этот плотник? - А ещё те люди, которые из окон повыскакивали, - добавил Сидоров. – У них, что, была массовая галлюцинация? - Ну, допустим, их кто-то специально напугал, чтобы не лезли. Да, допустим, дело было именно так. Но. Первый вопрос: зачем пугать? Значит, пугавший должен был охранять что-то, что спрятано в этом доме. Ведь не развлекался же он? Вопрос второй: где он прячется? Ведь не будет же нормальный человек отсиживаться в таком кошмарном подвале годами, чтобы напугать одного-двух любопытных? Вопрос третий: почему он нас не пугает? По выбору, что ли? Мы даже в его подвал залезли, а он даже и не думает препятствовать. И, наконец, последний вопрос: кто это? - Слушайте, Пётр Иванович, может, это Гопников был? А теперь он умер и – всё – пугать больше некому? - Отпадает. Гопников умер три года назад, а чёрт появлялся только прошлым летом. Пётр Иванович прошёлся фонариком по стенам. На одной из них оказалась какая-то небольшая картина в чёрной от времени и постоянной сырости рамке. Она была под непрозрачным от толстого слоя мокрой пыли стеклом. - А это ещё что? Милиционеры подошли к ней и Серёгин рукой стёр пыль. Ладонь его стала чёрной. Это была не картина, а фотография. Старая. Не очень качественная. Подмокшая. Вся в жёлтых разводах и потёках. На ней на фоне американского флага стояли двое мужчин. Один был немолодой, совсем лысый, с большим толстым носом и в очках. Второй был повыше, но его лицо почти невозможно было разглядеть из-за обширного потёка. Оба были в пиджаках и при галстуках. На груди у каждого красовалась американская медаль старого образца. Под фотографией была подпись по-английски: “The best intelligence officers of the USA B. Gopnickoff & H. F. Artherran Year 1957” - Вау! – выдохнул Сидоров. – Кто бы мог подумать, что он аж Гопникофф? Да в СССР за такое – капут! Сидоров покопался в своём английском. Знал он его плоховато с самой школы – на тройку еле вытягивал, но всё же припомнил, что «intelligence officers» по-английски означает «разведчики». - Резидентом был! – сказал он. - Да уж, - согласился Серёгин. – И в Америке бывал. Надо бы побольше накопать про этого «Гопникоффа» да и про того, второго, что это… Хэ-Фэ. - Эйч-Эф, -- поправил Сидоров. – Но… зачем? - Я ищу убежище «чёрта», -- ответил Пётр Иванович, разглядывая изрядно попортившийся фотопортрет. – Раз Гопников был шпионом, значит, он за чем-то тут шпионил. А раз шпионил, то сообщал… Я о том, что у него где-то, помимо дома, должна была быть ещё и так называемая база, с которой он связывался с Америкой… Может быть, наш «чёрт» её обнаружил… Она должна иметь сообщение с домом. Надо попасть в местный архив. И найти планы дома. - А Семиручко, противный тот? - К нему нужно «подъехать» как-то. Тут, Саня, кроется какая-то тайна и мы с тобой должны её распутать, - сказал Серёгин, снимая фотографию со стены. – Это мы с собой заберём. На этом первая вылазка закончилась. Обходя вывалившиеся камни и закрытую драными отсыревшими чехлами мебель, милиционеры двинулись к выходу. Фёкла Матвеевна беспокойно бродила вокруг «Самары». - Ох, родненькие, - охнула старушка, когда Пётр Иванович и Сидоров показались на покрытом большими трещинами крыльце. – Я уже думала, что вас чертяка заел… - Нас не заест, - сказал Сидоров. – Но мы с Петром Ивановичем напали на чей-то след. - Фёкла Матвеевна, а от чего умер этот Гопников? – спросил Пётр Иванович, усаживаясь в машину. Старушка забралась на переднее сиденье рядом со следователем. Сидоров помог ей закрыть дверцу. - Гопников? Он не просто умер, – ответила она. – Он пропал. Вечером лёг спать, а утром его уже никто не видел. Пустой гроб хоронили. Говорят, чёрт заел, - вставила старушка собственную версию. - М-м-м… - промычал Пётр Иванович. – А сколько лет было Гопникову?