сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 198 страниц)
На пороге возникла пожилая женщина в тёплом халате – неверное, это была жена хозяина.
- Валерик, кто это? – вопросила она, всплеснув руками, едва увидала перепачканных гостей.
Ершов коротко объяснил, кто пожаловал, а Ершова потребовала, чтобы они оставили в сенях свои куртки и ботинки.
Получив вместо ботинок тапки, Пётр Иванович и Сидоров получили пропуск в дом. Планировка дома была не совсем удачна: из сеней попадали сразу на кухню. Из огромной проходной кухни куда-то в неизвестную глубь дома вели четыре белые сплошные двери. Но хозяева не пожелали отворять ни одну из них, и оставили гостей в кухне, усадив их за обширный обеденный стол. У печки хлопотала девушка в спортивном костюме – она что-то там варила в огромной белой кастрюле. Судя по несъедобному химическому запаху, в кастрюле кипела не еда, а бельё. У ног девушки вертелась серая персидская кошка. Едва Сидоров заметил это лохматое животное, его словно током ударило – именно эту кошку он видел у дома Валерии Ершовой. А девушка, которая её унесла – была Валерия, и никто другой. Именно она стояла у плиты и вываривала в кастрюле бельё.
- Лялька, - сказал Ершов дочери. – Вот, пришли к нам из милиции.
Валерия Ершова обернулась, смущённо поздоровалась и присела за стол. Пётр Иванович решил сразу действовать.
- Скажите пожалуйста, - начал он, доставая из внутреннего кармана распечатку с фотографией загадочного лысого Альфреда. – Вы работали у Льва Львовича Сумского?
- Да, - утвердительно кивнула Валерия. – Я была его секретарём. А потом, когда вы арестовали Льва Львовича – его место занял его компаньон, Родион Робертович Чесноков. – Ершова-младшая уверенно рассказывала Серёгину и Сидорову всё, что знала. – У него есть кличка, он – Чеснок. Родион Робертович оставил меня на фирме, потому что я знала о делах Льва Львовича. А потом – ко мне каких-то этих… качков подослали, наверное, Родион Робертович заподозрил, что я с милицией связалась, – Валерия поджала под себя ноги в серых толстых носках. - Спасибо, вы спасли меня, а то бы они меня растерзали… Я звонила вашему сотруднику, Геннадию… Он мне фамилию не назвал.
Слушая рассказ Валерии Ершовой, Пётр Иванович напряжённо раздумывал, кто бы у них в райотделе мог быть Геннадием. Кажется, у них нет Геннадия… По крайней мере, Серёгин не припомнил. Может быть, он в Ворошиловском работает? Надо будет у Сидорова спросить.
- Этот Геннадий, - вмешался Ершов. – Предлагал нам поменяться на Кременец. Нет, не предлагал, а настаивал. К нам тоже какие-то бандюки заявились, связали нас с женой… Едва этот Геннадий нас отбил! Но я пока не нашёл обмена… Мне самому страшно, куда это дочурка моя непутёвая ввязалась-то!
- Скажите, это – Геннадий? – спросил Серёгин и протянул Валерии фотографию загадочного лысого Альфреда.
- Ой, нет, что вы, - отказалась Валерия, едва взглянув на этого Альфреда и сразу отодвинув его в сторону. – Это не он. Геннадий не такой был.
- Не такой, - подтвердил Ершов. – Тот Геннадий был такой... солидный и представительный. Не старый, но такой, серьёзный, как следователь. А этот больше на «братана» смахивает – лысый, как яйцо.
Значит, Альфред не похож на загадочного Геннадия, которого нет у них в райотделе.
- Но я его видела, - продолжала Валерия. – Он заходил и ко Льву Львовичу и к Родиону Робертовичу. Они там в кабинете обсуждали поставки незаконного бензина. Этот человек был поставщиком сначала у Льва Львовича, а потом – у Родиона Робертовича.
Валерия Ершова пересказала все разговоры её шефов про «левые» сделки, рассказала про тот план, который Утюг с Чесноком придумали, чтобы засыпать Сумчатого.
- Кто такой Тень я не знаю, - говорила Валерия, не замечая, что съедает уже седьмое печенье. – Но они все его действительно боятся… И я боюсь, - прошептала она, и запихнула восьмое печенье в рот целиком. – Как они там про него говорят, этот Тень просто убийца и вымогатель: заправки взрывает, спускает всех в какое-то подземелье… Всё требует деньги и у Льва Львовича, и у Чеснока…
- Скажите, а Лев Львович сам не спускает никого в подземелье? – спросил Сидоров и тоже от голода схватил печенье.
- Нет, - Валерия не говорила, а шептала. – Они подземелья, как огня боятся – говорят, там люди пропадают… Они и сами не знают там ничего. Говорили, что там то ли клад какой-то зарыт, то ли монстры живут… Я не знаю, где подземелье, говорят, что под каким-то домом. Я всё это Геннадию рассказывала, вы у него спросите, он наверное, уже что-то узнал…
Ну, да, как же – спросите. Если бы ещё найти того Геннадия! Валерия не узнала таинственного «милиционера» ни в Светленко, ни в Додике, ни в Батоне. Казалось, что этот Геннадий просто прилетел из космоса. А как же – настоящий уфонавт – и с четвертого этажа спрыгнул и бандитов всех уложил баиньки, и бегает, как Соник Икс, и исчезает, как Фантомас… А тем временем бельё в кастрюле булькало в воде, парило, издавая химический запах отбеливателя. Что-то отбеливатель как-то уже очень распахся, прямо на всю кухню. И вдруг из сеней прибежала хозяйка с визгом:
- Лера! Бельё-оо! – она спринтером подлетела к кастрюле, схватила щипцы и подцепила ими простыню. Она была белая, но на белом красовалась чёрное прогоревшее пятно. Оказывается, пока Валерия рассказывала про тайны «Королей ночного Донецка», вода в кастрюле вся испарилась, а простыня прижарилась ко дну кастрюли. Хорошо ещё, что не загорелась!
Валерия тоже перепугалась, глядя на эту дымящуюся простыню.
- Мам… - пискнула она.
- Горюшко, - протянула хозяйка. – И когда я тебя чему научу? Придётся выкидывать… - а потом она со всех сторон осмотрела непострадавшие части простыни и бросила: – Всё равно она уже посерела – вываривай, не вываривай!
- Мяу! – подтвердила кошка. Она сидела, окружив себя пушистым серым хвостом, и осмысленными человечьими глазами взирала на хозяйку, как она размахивает перед собой белым флагом-простынёй.
Пётр Иванович позвонил от Ершовых в автосервис и вызвал эвакуатор, чтобы спас затонувшую в грязи служебную «Самару». А Сидоров пошёл на риск и обман. Он сказал, Ершовым, что если к ним придёт человек по фамилии Зайцев и представится следователем прокуратуры, то они не должны рассказывать ему правду, а поскорее выпроводить, потому что он «оборотень в погонах».
========== Глава 92. Страшная месть. ==========
Чеснок согласился отстегнуть американцу Альфреду Мэлмэну три тысячи евро за то, что тот поможет спихнуть с его криминально-делового пути того, кто называет себя Тенью. Американец сделал бомбу в экранированном корпусе и сегодня понесёт её в «Росси – Ойл». Чеснок был дома. Он посмотрел на антикварные часы, которые он купил с аукциона и увидел, что всего четыре часа утра. Чеснок не мог больше спать – сегодня для ненавистной «Росси – Ойл» наступает «час икс». Осталось только договориться с Кашалотом, о том, когда он вызовет на стрелку Тень.
Рабочие, которые делали ремонт в офисе «Росси – Ойл» начинали работу в семь часов утра. В полседьмого к зданию компании подобрался незаметный неновый «Фольксваген». Машина не заезжала на парковку, а проехала чуть дальше и притормозила в тихом непроходном дворе. Из «Фольксвагена» пока никто не выходил. Альфред Мэлмэн, переодетый в рабочую робу ждал. Подсунуть бомбу в здание «Росси – Ойл» он решил сам, никого не нанимая, чтобы не создавать лишних свидетелей. Альфред Мэлмэн покинул машину только в без четверти семь и обыкновенной мужицкой походкой зашагал к зданию «Росси – Ойл». В руках он держал чемоданчик для инструментов и походил на простого рабочего, который просто идёт на работу. Но в чемоданчике Альфреда Мэлмэна не было не одного инструмента – там покоилась специальная бомба. Альфред Мэлмэн смешался с другими рабочими и слился с их массой. Вместе с ними зашёл в здание «Росси – Ойл». Да, в вестибюле сидел охранник, но он привык, что каждое утро приходят рабочие и начинают здесь всё терзать, и поэтому – просто разгадывал кроссворд в журнале «Ярмарка кроссвордов». Сразу же вестибюль наполнился шумом и гамом – рабочие начинали работу. Мэлмэн шмыгнул в тот угол, где была «слепая зона» камеры слежения и как бы невзначай поставил туда свой чемоданчик с бомбой. А потом – схватил рулетку и принялся измерять длину стены вместе с другим, настоящим рабочим. Он немножко поработает, чтобы не привлекать к себе внимание – а как наступит обеденный перерыв – «выскочит в магазин за пирожком», нажмёт на красную кнопку и – исчезнет.
Кашалот сидел, подавленный и угрюмый. На полу под его ногами валялись какие-то осколки. Похоже, Тени мало его «Луча» и «Триеста». Только что по электронной почте пришло наглое до ехидства сообщение:
«Как здоровье, Кашалот? Я знаю, чем ты олухов кормишь в своих гадюшниках. Просрочкой и отходами. У вас в пойле – напитками не назовёшь – микробов больше, чем в унитазе, а одноразовую посуду моют и опять подают на стол. Объедки собирают с тарелок и готовят снова. Если котлета упала на пол – её подбирают и несут клиентам. И, накормив бедняжек этим ядом, вы ещё и обсчитываете их. Это ли – НАША кухня?! Подумай о продаже ресторанов. Все видеозаписи из твоих забегаловок имеются, химический анализ жрачки и пойла проведён и запротоколирован. В случае отказа всё появится в СМИ. Вопросы есть? Тень».
Кашалот взвыл, как дикий волк, когда прочитал сие послание. Он сразу же наклацал и отправил очень некорректный, преисполненный бранных слов и угроз, свирепый ответ. Буквально, через минуту Тень, не смущаясь, написал: «Вопросов нет. Когда сделка?». Кашалот со злости так трахнул по бедному своему ноутбуку, что смахнул его со стола, как букашку. Ноутбук брякнулся на пол и нашёл там свою кончину.
- Муравьед, - сказал Кашалот своему киллеру. – Чтобы сегодня же этот козёл зажмурился! А не то я зажмурю тебя!!!
Грегору Филлипсу пришлось опять вернуться на работу к Кашалоту. Перечитав стащенные из-под носа горничной Эммочки документы, он понял, что это далеко не все бумаги с базы «Наташенька» и того, что он сейчас имеет, катастрофически не хватает для того, чтобы разыскать эту секретную базу. Выслушав лживые объяснения Грегора Филлипса, Кашалот поверил и сделал только то, что выгнал Эммочку на улицу и пригрозил, что зажмурит, если она не уберётся из города. Кашалот не очень его ругал – он был рад тому, что Муравьед возвратился и согласился работать за ту плату, которую он ему предложил. Для того, чтобы нанять кого-нибудь другого, у Георгия Семёнова просто не хватало денег – он был на грани абсолютного банкротства.
Муравьед промямлил, что это очень трудное дело, и зажмурить Тень «сегодня же» он не сможет, что нужно начинать какую-то долгоиграющую слежку…
- Да кому нужна твоя слежка?! – закипел и забурлил кипятком Кашалот, щёлкнув челюстями на пятящегося Муравьеда. – Мне нужно немедленно…
И тут Георгий Семенов вспомнил свой недавний разговор с Чесноком. Чеснок предлагал назначить Тени стрелку в укромном местечке и там его просто по бандитски грохнуть в стиле «лихих девяностых». Ждать, тянуть время и выдумывать некие хитрости Кашалот не мог – у него на это не хватало ни времени, ни денег. И поэтому он решился на отчаянный шаг – поймать Тень на самого себя.
Кашалот пригласит его на стрелку туда, где точно не будет свидетелей. А потом появится Муравьед и тихо пристрелит Тень.
- Только в меня не запуляй! – предупредил он Грегора Филлипса. – А то морду набью.
Кашалот распаковал другой ноутбук: у него их много было, потому что он часто их ломал.
«Я согласен, я продам вам сеть «Наша кухня». Встретимся сегодня в шесть вечера в ресторане «Дубок». Кашалот» - такое письмо написал Кашалот своему врагу.
Ответ пришёл незамедлительно: «Вопросов нет» - написал Тень. Как считал Кашалот – этот голубчик подписал себе смертный приговор.
Едва Тень ответил на его согласие, Кашалот схватил мобильный телефон и позвонил Чесноку.
Чеснок сидел в офисе Сумчатого и дожидался, когда в здании «Росси – Ойл» рванёт бомба Альфреда Мэлмэна. В ожидании Родион Робертович нервно мусолил настольный отрывной календарь. Он уже семь листов замусолил и оторвал, швырнув на пол. Теперь пострадавший календарь дезинформировал всех, показывая на неделю вперёд. Когда зазвонил его телефон, он подумал, что звонит Мэлмэн и ответил вот так:
- Ну, что?? – Чеснок не сказал, не спросил, а выдохнул вопрос в телефонную трубку, оглушив Кашалота на правое ухо.
- Чеснок, - сказал Кашалот, поднеся трубку к здоровому левому уху и потирая правое, в котором теперь звенели соборные колокола. – Я заставил Тень выползти на стрелку. Он придёт в «Дубок» сегодня в шесть вечера.
- А, это ты… - разочарованно протянул Чеснок, услышав на том конце не Мэлмэна, а всего лишь нищающего банкрота-Кашалота.
- Ты понял, что я тебе сказал? – не унимался Кашалот, услышав, что Чеснок абсолютно не обрадовался его звонку, а только что-то там мычит.
- А что ты сказал? – раздражённо фыркнул Чеснок. – Давай быстрее, Кашалот, я жду важного звонка!
- Ты – жираф, а не Чеснок! – рассердился Кашалот. – Я сказал, что мне удалось выковырять Тень на стрелку. Он сегодня в «Дубок» припрётся, а там его мой «жук» и зажмурит, усекаешь, Родиоша, или снова не врубон?!
Наконец-то Чеснок вылез из «собственного пупка» и внял словам Кашалота.
- Усекаю! – обрадовался он. – Чего же ты сразу не сказал-то?! Мэлмэн бомбу в «Росси – Ойл» уже подсунул. А если ты Тень зажмуришь – они там сдрейфят и сразу же нам всё назад отдадут, чтобы мы их больше не трогали! Молодец!
- Наконец-то дошло! – пробормотал Кашалот и повесил трубку.
========== Глава 93. И страшный прокол. ==========
«Превратившись» в рабочего, Альфред Мэлмэн вынужден был работать. Сначала его заставили вбивать какие-то огромные гвозди в стену вестибюля, потом обязали штукатурить потолок на втором этаже в коридоре, а затем – вынудили клеить плитку на пол в конференц-зале. Она работал, словно какой-то рабочий вол, выполняя все эти задания, испачкался весь и устал не на шутку. Завозившись с этой плиткой на полу, он и не увидел, как в вестибюль со второго этажа спустился американец Мартин Мильтон и пошёл прямо в тот угол, где стоял чемоданчик с бомбой. Окинув скептическим и недоверчивым взглядом пустой серый угол, Мильтон развернул толстый журнал «Архитектура и строительство», который до этого держал в руках свёрнутым в трубку, поглазел на его глянцевые страницы и изрёк:
- Вместо этой стены необходимо установить аквариум по этому проекту, - он показал бригадиру рабочих и новому дизайнеру интерьеров разворот, где изображался огромных размеров стеклянный аквариум, занимающий всю стену в комнате на фотографии. – Вопросы есть?
Дизайнер интерьеров заспорил с бригадиром рабочих, а потом вынес вердикт:
- Прошу прощения, господин Мильтон, но это весьма проблематично. Стена…
- Вопросов нет! – отменил вердикт дизайнера Мартин Мильтон и вынес новый, свой вердикт: - Приступайте!
Делать было нечего, пришлось приступать, иначе вредный иностранный директор мог просто взять и уволить. Стена была разрушена, и чемоданчик Альфреда Мэлмэна случайно угодил в кучу строительного мусора, предназначенного для того, чтобы его вынесли на свалку. Мусор погрузили на носилки и вынесли на свалку незамедлительно, потому что Мартин Мильтон не терпел никакого мусора и распорядился все отходы незамедлительно выносить и отправлять на свалку.
Альфред Мэлмэн едва дождался обеденного перерыва. Покрытый цементной пылью и потом, он «выскочил за пирожком» и поскакал к себе в «Фольксваген». Забившись за руль и перепачкав цементной пылью сиденье, он поспешил убраться подальше от этой жуткой, каторжной работы, которую он должен был делать, скрываясь под маской рабочего. Мэлмэн поехал напрямик, мимо домов, а потом – через небольшой замусоренный пустырь, превращённый «Росси – Ойл» в свалку строительных отходов. Поравнявшись с этой масштабной и пёстрой свалкой, автомобиль Альфреда Мэлмэна сбавил ход и завернул за большую груду битого кирпича. Мэлмэн заглушил мотор и выглянул в окно. Отсюда он видел два верхних этажа здания корпорации «Росси – Ойл». Два нижних этажа скрывали деревья. Убедившись, что вокруг нет ни души – только одна беспородная собака присоседилась у чёрного пакета с некими обрезками – Мэлмэн вытащил из бардачка тонкое чёрное устройство с одной кнопкой – пульт от бомбы. Всё, сейчас он подпортит настроение наглым захватчикам, которые «тырят» чужой бизнес! Большой палец Альфреда Мэлмэна с силой вдавил красную кнопку.
Взрыв прогремел неожиданно сильно и… в метре от «Фольксвагена» взрывателя. Груда битого кирпича взлетела на воздух, плюясь кирпичными осколками и огнём. Осколки застучали по машине, разбивая стёкла, огонь перекинулся на капот и съедал краску. Опешивший, оглушённый Мэлмэн сделал скачок, высадив дверцу, упал и покатился по каменистой земле, закрывая руками лысую башку.
