Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 146 (всего у книги 198 страниц)

Гопникова привезли в какую-то деревню. «К..лхо.. Кр..сная Зве……» - заметил он покосившийся, заляпанный и выцветший въездной знак. Гопников содрогнулся, увидев этот въездной знак. «Колхоз Красная Звезда» - вот, что могла означать надпись на знаке. Колхоз Красная Звезда, и – база «Наташенька». Его везут назад, туда, откуда он много лет назад сбежал. Гопников думал, что его тут же убьют и закопают вон под тем раскидистым дубом, что торчит у обочины дороги над большим болотом. Но оказалось, что Никанор Семёнов задумал нечто другое. Гопникова не убили, а поселили в большом доме, что пристроился на окраине Красной Звезды. Колхоза уже не было, он превратился в малюсенькую деревушку и принял другое название – Верхние Лягуши. Гопников бродил по просторной веранде выделенного ему жилища, глупо оглядывался, смотрел вверх на горгулий, которые сели на высокий лепной карниз, что обрамлял черепичную крышу и никак не мог взять в толк, для чего Никанор Семёнов вдруг решил ему всё это подарить. Никанор Семёнов вступил на веранду уверенным шагом и сурово осведомился: - Осмотрелись? - А… да… - едва выдавил Гопников, предчувствуя, если не смерть, то жестокую западню. - Прекрасно, - бесстрастно кивнул Никанор Семёнов. – А теперь я объясню вам вашу задачу. Следуйте за мной. Никанор Семёнов углубился под сень высокого сводчатого потолка, и Гопников раболепно последовал за ним, ведь ему ничего больше не оставалось. Оказалось, что дом действительно огромен. Даже в чём-то и страшен. Да, тут тепло, светло и уютно: хорошая мебель, электричество, газ, вода… Но как-то всего этого много, слишком много, чтобы одному человеку было тут уютно. В Америке Гопников жил в квартире, которую выделил ему ГОГР, в России – в подвале, а теперь… Никанор Семёнов привёл Гопникова не куда-нибудь, а в самый простой, обычный погреб – сырой, прохладный, как погреба. Щёлкнул выключателем, и под потолком вспыхнула одинокая лампочка, озарив булыжные стены, пол и деревянную дверь, что пристроилась в дальнем углу. Никанор Семёнов направился прямо туда, к этой двери, взялся за ручку и оттолкнул дверь в сторону. За ней зияла чёрная пустота, Гопников попятился, а вот Никанор Семёнов шагнул прямиком в эту страшную тьму и исчез в ней на несколько минут. Гопников смотрел на Никанора Семёнова, не отрываясь, и видел, как тот разогнал тьму – наверное, карманным фонариком. - Гопников, - позвал Никанор Семёнов. – Идите же, чего застыли? Гопников словно выпал из ступора. Он потянулся следом за Никанором Семёновым и оказался в коридоре. Коридор был тёмен и длинён. Пару раз он делал повороты, и наконец, закончился ещё одной дверью, на этот раз – металлической. Фонарик Семёнова осветил эту металлическую дверь, заставив её отбросить яркий блик в лицо Гопникову. Гопников заслонил глаза ладонью, а Никанор Семёнов тем временем уже возился с ключами. Дверь открылась легко и быстро, подчиняясь ключу. Никанор Семёнов остановился на пороге, повернулся к Гопникову и протянул ему связку ключей. - Это ваше, - сказал он, не проявляя эмоций, и сунул ключи Гопникову в руки. Ключи были тяжёлые – два длинных, один короткий, и ещё один – некая металлическая пластинка, не понятно даже, что это – ключ, или просто брелок. Гопников взял связку в кулак и так и держал её до тех пор, пока Никанор Семёнов не прикрикнул на него: - Чего вы стоите? Прячьте в карман и идите за мной! Гопников машинально затолкал ключи в карман и пошёл туда, куда гнал его этот страшный человек. Воображение Гопникова, объятое мистическим ужасом, рисовало и подсовывало камеры пыток, «испанские сапоги», дыбы, «груши», плётки и другие подобные ужасы, а Никанора Семёнова делало инквизитором. Однако воображение ошиблось: пытать Гопникова не собирались. Вместо жути пыточной камеры взгляду Гопникова представилось уютное помещение, правда, без единого окошечка, но зато в углу висело чудо техники – неподъёмно дорогой по ценам «лихих девяностых» кондиционер «Самсунг». Кондиционер работал, наполняя воздух приятной прохладной свежестью. Гопников сиротливо пристроился на самом порожке, поджал руки, как какой-то зайчонок и благоговейно взирал на Никанора Семёнова, который, пройдясь по мягкому голубому ковролину, остановился у круглого фонтана. - Это – станция наблюдения, - произнёс Никанор Семёнов, отрешённо глядя на струи воды, которые взлетали вверх к высокому потолку, и падали в бассейн, искрясь в мягких лучах точечных ламп. - На-наблюдения за… чем? – проблеял Гопников, не решаясь своими неказистыми, покрытыми заскорузлой грязью ботинками наступить на этот ковролин, который мог бы позволить себе разве что, толстосум. - За базой «Наташенька»! – заявил Никанор Семёнов, и Гопников едва не опрокинулся на спину. - Но… - промямлил Гопников. - За базой «Наташенька», - повторил Никанор Семёнов и откочевал от фонтана за дубовый полированный стол, устроившись в белоснежном кожаном кресле. – Вы думали, Гопников, что с ликвидацией метеорологического центра «Наташенька» исчезла? Гопников молчал: за те годы, которые он провёл бомжём в подвале, он не думал о базе «Наташенька» - он предпочитал забыть о ней навсегда. Гопников даже не пользовался теми возможностями, которыми наградило его «зелье» Артеррана, он хотел думать, что всё это ему просто-напросто приснилось… И тут – опять двадцать пять – явился Никанор Семёнов и снова выплыла из серых вод реки забвения проклятая «Наташенька». - А… разве там что-нибудь осталось? – наконец-то выжал из себя Гопников, переминаясь на ватных ногах. - Сейчас там обычная воинская часть, - просто ответил Никанор Семёнов, поёрзав в кресле. – Наверху. А что внизу – никто не знает. Завода «Хозтехник», который вы представляли Америке, как ориентир, тоже нет – вместо него курган. Гопников почувствовал, как по всему его телу вмиг разлился могильный холод, как страшный ступор сковал его с головы до ног. - Не пугайтесь, - усмехнулся Никанор Семёнов, и Гопникову показалось, что у него изо рта сверкнули клыки вампира. – Это я так, к слову сказал. От Америки вы давно и необратимо оторваны. Сейчас не имеет значения, на чью разведку вы работали раньше. Имеет значение только то, что вы работали на «Наташеньке» и были знакомы с исследованиями Генриха Артеррана. Да, не простой это был прохвост, скажу я вам, - Никанор Семёнов слегка подался вперёд, водрузил руки на стол и сцепил в замок свои узловатые пальцы. – Его задрала горилла… Тьфу ты, чёрт! А вам придётся раскрыть все тайны, которые он после себя оставил… Садитесь, чего вы стоите! – он указал Гопникову на свободное кресло. Гопников подавил в себе комплекс плебея, прошёл по ковролину в грязных ботинках и пристроился на краешке кресла, боясь заляпать грязью со своей рванины его белоснежную чистоту. - Не скрою, - продолжал Никанор Семёнов, не обращая внимания на крайнее смущение и подавленность Гопникова. – Мы посылали сюда десант, разведчиков, бойцов… Семь раз посылали спецподразделения. Семь. И все семь бесследно исчезли. Я склонен полагать, что они заблудились в подземных лабиринтах. Там специально всё было построено так, чтобы чужаки попадали в ловушки и пропадали. Но вы сами работали там, и поэтому я потратил уйму денег на то, чтобы разыскать вас. Как, однако, вы опустились, профессор. Жить в подвале, с грязными пьяницами, ну что вы? Я знал, что вы попробовали один из его образцов. Между нами – я тоже попробовал. Эмма, вы её знали, продала мне пробирку. Там было на донышке, и я всё выпил. Гадость ещё та, скажу я вам, но некоторые положительные изменения она мне принесла. Но, не будем обо мне, давайте, лучше, поговорим о вас. Вы работали с Генрихом Артерраном и знаете, где находилась его лаборатория. Ваша задача – попасть туда снова и передать мне всё, что вы там найдёте. - Но… - Гопников сказал: «Но», потому что знал, что Генрих Артерран не погиб от зубов и когтей гориллы. Он хотел сказать об этом Никанору Семёнову, и вот тогда-то впервые почувствовал на себе проклятую «звериную порчу». Вместо того, чтобы произнести человечьи слова, Гопников внезапно испустил бараний рёв. Это произошло так неожиданно, что даже каменный Никанор Семёнов выкруглил глаза и крякнул. Сам же Гопников зажал обеими руками свой рот и молча, моргал, глазея на Никанора Семёнова. Никанор Семёнов очень быстро взял себя в руки. Он восстановил на лице маску статуи и сказал лишь вот, что: - Я надеюсь, что вам ясна задача. Я буду снабжать вас всем необходимым, а вы в свою очередь – передавать мне всё, что вам удастся разыскать. Тут есть телефон и рация – вы всегда сможете связаться со мной. До встречи, Гопников, мне пора. Никанор Семёнов вылез из кресла и направился к выходу, но Гопников успел остановить его. - Скажите мне, что со мной? – вопросил он, положив свою руку на плечо Никанора Семёнова. - Генрих Артерран и вас наградил, - буркнул в ответ Никанор Семёнов и удалился, сбросив с плеча дрожащие пальцы Гопникова. С тех пор Гопников стал жить в деревне Верхние Лягуши. С местными жителями он мало общался. А они боялись его, сочиняли про него некие страшные небылицы, называли не то «чёртом», не то «кэгэбэшником». Гопников не обращал внимания на небылицы – у него были другие проблемы. Гопников нашёл способ пробраться в подземные помещения «Наташеньки», и даже почти что попал в лабораторию Артеррана. Но Гопникова постигла досадная неудача: тот коридор, по которому его проводила Эмма, оказался завален монолитной массой земли и камней. В лабораторию, несомненно, был ещё и другой вход, однако Гопников не знал, где он находится. Он много раз лазил в катакомбы, ходил по ним, искал этот дурацкий второй вход, но так и не нашёл. Никанор Семёнов наседал на Гопникова со своими требованиями, однако Гопникову нечего было ему сказать… А однажды ночью Гопникова разбудил шорох. Да, в этом огромном доме, где до Октябрьской революции жили русские помещики, Гопников так чутко спал на широкой и мягкой кровати, что его будили даже шорохи. Тут были крысы, летучие мыши, а Гопников страдал суевериями и всегда выгонял этих животных из дома. Но этот шорох произвела не крыса, и тем более, не летучая мышь. Открыв глаза, Гопников увидал в спальне человека. - Проснулся… - пробурчал гость, повернувшись к Гопникову затылком. Спросонья Гопников не понял, кто это такой к нему пожаловал: подумал, что это – Никанор Семёнов, или кто-то от него. - Я не смог найти, - вздохнул Гопников, понимая, что этот ночной визит не сулит ему ничего хорошего. - Я знаю, - отрезал ночной визитёр, всё не желая повернуться к Гопникову лицом. – Вы и не найдёте. Вы только скажете Никанору Семёнову, что нашли. Только теперь Гопников понял, что этот человек, чью спину он сейчас лицезрел, явился сюда не от Никанора Семёнова, а откуда-то ещё, неизвестно, откуда. Гопников неподвижно сидел на кровати, машинально комкал в кулаке одеяло и чувствовал, как его ночной колпак постепенно спадает ему на лоб. - В-вы кто? – пролепетал Гопников, предполагая, что попал-таки в чью-то западню. Незнакомец промолчал. Он только повернулся лицом, и Гопников узнал его: Генрих Артерран – вот, кто явился к нему среди ночи, непостижимым образом преодолев несколько запертых металлических дверей и сигнализацию. - Вы скажете Никанору Семёнову, что нашли всё, что нужно, - повторил Генрих Артерран, состроив кривую усмешку. – И вызовете его сюда. Другого выбора у вас нет. Вы вернулись сюда опять, хотя могли бы выбрать смерть. - Что значит – смерть? – пискнул Гопников и отполз на кровати к стеночке. Уж не собирается ли этот сумасшедший прикончить его?? - Когда Никанор Семёнов нашёл вас в подвале, вы могли бы покончить с собой, - спокойно изрёк Генрих Артерран, не моргнув и глазом. – Но вы согласились на его условия. Теперь вам придётся согласиться на мои. Вопросы есть? Гопников давно уже забыл все вопросы: те, которые собирался задать, а так же те, которые не задал бы и под пистолетом. Он натянул ночной колпак на уши и тупо промычал: - Нееее… - Вопросов нет, - кивнул Генрих Артерран и протянул Гопникову мобильный телефон – в те времена предмет великой роскоши. – Звоните. Рука Гопникова сама собой схватила этот телефон. Он позвонил Никанору Семёнову. Гопников даже не помнил, что именно он ему сказал. Честное слово, вылетело из головы… или может быть, это говорил не он, а кто-то другой его устами? После этого Гопников никогда больше не видел Никанора Семёнова, и не знал, что Генрих Артерран с ним сделал, и сделал ли вообще… А спустя ещё некоторое время – внезапно явился Росси. Нет, сам он не приезжал в Верхние Лягуши – к Гопникову приехал человек по имени Мартин Мильтон – доверенное лицо этого самого Росси. Мильтон был настроен весьма и весьма серьёзно – почти так же, как и Генрих Артерран: либо сотрудничество, либо смерть. Гопников чуть ли не вжимался в стенку, когда Мильтон, чинно прохаживаясь перед его носом, требовал выдать тайны базы «Наташенька» своему боссу Росси и ГОГРу. Гопников устал от всех этих требований, запугиваний и угроз – он хотел одного: спокойной старости. И поэтому, желая сбросить со своих плеч непосильную ношу, взял и выдал Мильтону Генриха Артеррана. Мол, Генрих Артерран начал все эти эксперименты – пускай он и отдувается! Мильтон обрадовался, однако от Гопникова не отстал. Его обязали снова работать на ГОГР – не только в качестве учёного, но и самого настоящего шпиона, почти такого же, как Штирлиц. Задание его было таким: втереться к Генриху Артеррану в доверие, начать работать вместе с ним и добиться, чтобы Генрих Артерран ввёл его в курс своих исследований. Гопников, конечно отказывался: ведь от него требовали невозможного. Но Росси – через Мильтона – отрубил: «Или сотрудничество, или смерть». Да, да, это их любимая общая тема. Гопников уже устал от жизни – слишком уж длинной получилась его жизнь. Но и умирать тоже не хотел – не давал подспудный животный страх перед уходом из жизни, оставшийся в наследие современному человечеству от далёких диких предков. Гопников принял условия ГОГРа. Генрих Артерран, кажется, не заподозрил Гопникова в связи с ГОГРом и даже приблизил его к своим делам. Часто Артерран поручал Гопникову некоторые опыты с теми веществами, которые он синтезировал из того, что называлось «прототипом». Гопников работал с крысами и обезьянами в одной из уцелевших подземных лабораторий. После каждого опыта он обязан был писать Артеррану подробный отчёт. А результаты, которые он получал, были не далеки от фантастики. Гопников сам снимал на видеокамеру крысу, которая встала на задние лапы, а передними взяла карандаш и написала на столе несколько корявых, кособоких букв. Сначала Гопников не понял, что нацарапало на белоснежной столешнице это животное, рождённое природой быть бессловесным. Но, присмотревшись, разобрал в каракулях свою фамилию, написанную по-русски, но наоборот и буквами в зеркальном отображении… А потом – что-то случилось – Генрих Артерран заставил его инсценировать свою собственную смерть. Гопников согласился и разыграл свои похороны, хотя для чего это понадобилось Артеррану – он так и не понял. Из большого и уютного особняка Гопников переселился под землю, в одно из покинутых жилых помещений «Наташеньки». Гопников ни на день не прекращал работу: Генрих Артерран так загружал его опытами, что Гопников даже недосыпал и недоедал. Артерран, кажется, был доволен тем, что получалось у Гопникова, вот только никак не объяснял ему, зачем всё это нужно. Гопников практически не знал, над чем он работает, он ни разу не видел прототип. Единственное, что он узнал – это тайна Генриха Артеррана. Гопников узнал, что Генрих Артерран сам себя превратил в чудовище – видимо он попробовал одно из своих зелий так же, как когда-то сделал это сам Гопников. Гопников уже много лет жил в СНГ, уже привык, освоился с бытом. Приспособился и к работе на «ГОГР», и к Генриху Артеррану – ко всему, что сулила нелёгкая жизнь шпиона, предателя, или кем он там сделался… Однако всё это нелёгкое время Гопников лелеял одну пламенную мечту: вернуться домой. И в один прекрасный (или не очень?) момент его посетило наитие. Идея, бредовая, опасная, как рывок в горящее здание, свалилась на его многострадальную голову во сне. Гопников вскочил с постели в холодном поту, душимый жестокой одышкой. Отдышавшись, он отыскал мобильный телефон и принялся лихорадочно настукивать длинный номер. Гопников звонил Росси. А когда Росси ответил – Гопников, неизвестно на что надеясь, вывалил ему всё, что знал про Генриха Артеррана. - Так, значит, вы нашли его, - пророкотала телефонная трубка в ухо Гопникову. – Прекрасно. Я дам вам помощника. И отныне вашей задачей будет неотрывно и тайно следить за Артерраном и передавать мне всё, что сможете узнать. Как только задание будет выполнено и этот преступник попадёт в руки ЦРУ – вы сможете вернуться обратно в Америку.