сообщить о нарушении
Текущая страница: 120 (всего у книги 198 страниц)
- Давай, базарь, что вы сделали с Серёгиным! На этот раз ты у меня не отвертишься – такое дело тебе влеплю – на весь десяток засядешь, умник!
- Я чуть не поги-и-иб! – заверещал Троица, вытянув голову, как воющая собака. – Они! Они! Стрелялиииии! Я! Я – несчастная жертва-а-а!!!!! – выдал он и грохнулся-таки на замусоленный затоптанный пол.
- Какая жертва? – рассвирепел Синицын, вернув Троицу на табурет. – Давай, базарь!
- Когда пришёл Серёгин, - надсадно заныл «кукольник», скукожившись в мизерный комочек. – Я ему всё, всё, рассказал, вот те крест! И про Светленко, и про Генриха! Всё! Но понимаете, не могу я тут просто так стричь капусту! У меня тоже, как у всех нормальных «крыша» появилась. Они меня от козлов и жуков крышуют, а я им обязан всю правду-матку резать!
- Ой, вот он! – это Ежонков нашёл, наконец-то, свою гайку и выпятил её вперёд, собравшись влезть в примитивные мозги Троицы и вытащить из них всю информацию путем погружения в транс.
- Тихо, базарит! – Синицын отодвинул Ежонкова в сторону, чтобы не заглушал слабовольное блеяние перепуганного «кукольника».
- Ну, я и зарезал им правду-матку, что ты приходил! – продолжал Троица, заходясь в рыданиях. – А они нагрянуть решили, а тогда как раз Серёгин приплёлся! И они его того!
- Чего? – гневно надвинулся на него Синицын, стиснув немаленькие кулаки. – Давай, говори, - зарычал он. – Пока не прибил тебя, как таракана!
- Ы! – дёрнулся Троица и подкатил пустые глазки к небесам. – По башкам зашибли и отволокли-и-и! А меня чуть не застрелили!!!! Он уже надвинул на меня пушку! И… дальше я ничего не помню!
- Промазал, значит! – фыркнул Синицын, не давая «кукольнику» снова свалиться. – Давай, базарь дальше. Куда отволокли??
- Не знаю, ей-богу, не знаю! – запричитал Троица, стараясь никому не смотреть в глаза. – Я человечек маленький, шестёрочка, и всё. Мне не говорят, куда кого отволокли…
- Ежонков! – позвал Синицын. – Давай, гипнотизируй, а то, небось так до вечера будет тут соплю гонять!
- Хы-хы! – гипнотизёр Ежонков состроил хищническую физиономию и, семеня на коротеньких ножках, приблизился к устрашённому Троице, потрясая самодельным маятником.
- Не… не… не на-адо! – попытался отвертеться от него Троица и закрыл своё трусливое лицо обеими запачканными руками. – Сжальтесь! Пощадите!
- Не дёргайся! – Синицын заломил «кукольнику» руки и предоставил его мозги в распоряжение Ежонкова.
Гипнотизёр Ежонков делал свои колдовские пассы руками и маятником минут, наверное, двадцать, не меньше, и Синицын уже соскучился ждать того момента, когда он прекратит.
- Готово! – наконец-то заявил Ежонков с видом победителя циклопов и завоевателя планет. – Ну, всё, можешь отпустить, чай, не убежит!
Послушавшись его, Синицын ослабил хватку и выпустил неподвижные руки Троицы. Последний застыл, словно бы окаменел, и даже не изменил позы, получив свободу. Глаза его были выпучены, рот раскрыт. Синицын даже подумал, что ещё секундочка – и он вывалит язык…
- Ну, давай, пуши его! – поторопил Синицына Ежонков.
- Эй, а он не умер? – обеспокоенно осведомился Синицын, видя, какими рыбьими сделались глазки «кукольника» после знакомства с Ежонковым и его маятником.
- Не! – заверил Ежонков. – Я просто отключил ему двигательную активность, - поведал он, как заправский лектор. – Чтобы не дёргался на допросе!
- Ладно, - поверил Синицын и обратился к застывшему в нелепой позе Троице с первым вопросом:
- Кто такие эти «они», и куда они отволокли Серёгина и Недобежкина?
- Не зна… - начал было, Троица, но его мозг более ему не принадлежал, и он помимо собственной воли перестроился на «правдивую волну». – Штольня! – выплюнул он, сохраняя полную неподвижность. – Шахта Кона! Штольня!
- Штольня! – подпрыгнул Ежонков. – Я так и знал, что это они! Погнали, Синицын! Может быть, ещё найдём!
- Куда? – опешил Синицын. – Ты что, сдурел – в штольню лезть?? Хочешь по-настоящему провалиться в забой?
- В шахте Кона нет забоев! – заявил Ежонков и потащил Синицына за собой. – Там есть «ГОГР»! Топай, давай!
Синицын и Ежонков в спешном порядке покинули подвал Троицы, позабыв-позабросив его хозяина в состоянии гипноза: сидящим в нелепой позе на неудобном табурете. Троица просидел так минут пять, или чуть больше, а потом – потерял равновесие и свалился на пол…
Неновая «Волга» Синицына ездила слишком быстро для неновой «Волги» - видимо, Ежонков вставил в неё немецкий двигатель. Эта улучшенная машина домчалась от конуры Троицы до шахты имени Кона минут за десять. За рулём был Ежонков – он нарушал все правила дорожного движения, какие только существовали на свете. Синицын сидел на пассажирском кресле и молча ехал, успокаивая себя надеждой на то, что у сотрудников СБУ всё же, есть разрешение на то, чтобы срезать углы через газоны и объезжать светофоры по тротуарам. Достигнув забора, что возвышался вокруг территории закрытой шахты, Ежонков так затормозил, что тормоза жалобно и пронзительно завизжали, прося пощады.
- Приехали, вперёд! – скомандовал Ежонков, выпихиваясь из кабины под палящее летнее солнце. – Фонарь у меня клёвый есть – темноты не бойся!
Этот Ежонков словно бы заочно угадал мысли Синицына. Да, Синицын не хотел потеряться в кромешной темноте подземелья, а своего фонарика у него не водилось. Синицын, вообще, считал эту затею Ежонкова со штольней просто сумасшедшей, но больше ничего не оставалось: Недобежкин пропал, Серёгин исчез… Надо когда-то и решиться на действие. Поэтому Синицын вылез из «Волги» и двинулся вслед за Ежонковым к большой дыре, которую кто-то когда-то для чего-то проделал в монолитном заборе. Ежонков начал неуклюже протискиваться в эту дыру головой вперёд, и наконец, застрял на полдороги.
- Чего ты стоишь? – фыркнул он Синицыну, не в силах пропихнуть своё тело дальше. – Подтолкни, что ли?
- Худей! – посоветовал ему Синицын и принялся подпихивать толстяка под зад. – Давай, пролазь, Винни Пух! Чёрт, связался же я с тобой!
Наконец, Ежонков вывалился на остатки пыльного асфальта с другой стороны забора, забарахтался и сварливо заворчал:
- А что тебе не нравится? Я и гипнотизирую, и спрятал тебя, и машинка у меня хоть куда – Шумахера обгонит! Что тебе не нравится??
- Твои габариты! – ехидно заметил Синицын и ловко проскочил в дыру. – Есть меньше не пробовал?
- У меня такой обмен веществ! – буркнул Ежонков, поднимаясь и очищая одежду от пыли. – Лимфатический тип, ничего не поделаешь!
- Обжорный тип! – проворчал Синицын, подбирая из пыли фонарик, который выронил Ежонков. – Давай, катись, колобок!
- Ух, ну ты и ехидный! – обиделся Ежонков, догоняя Синицына. – Думаешь, что я на диетах никогда не сидел?
Штольня была завалена. Обвал случился ещё в прошлом году, когда Пётр Иванович пытался отыскать в ней следы тех, кого похитили бандиты из «банды Тени». Увидев, что вход в подземелье недоступен из-за тонн земли и камней, Синицын застопорился около огромной земляной груды и задумался.
- Эй, ты чего молчишь? – это пыхтел Ежонков, который насилу добежал сюда на своих располневших ножках. – Я у тебя спросил: «Ты думаешь, что я никогда на диетах…»
- Как сюда попасть? – чётко, ясно и по существу вопросил Синицын, проигнорировав это нытьё про диеты.
- А, никак, - бросив Ежонков, оценив грандиозные завалы, что высились перед ним. – Никак не попасть! Всё, финиш!
- Эх, ты! – вздохнул Синицын. – А ещё – СБУ… Думать надо! – он уселся на какой-то большой камень, который, видимо, вывалился из штольни, и обхватил руками голову.
- Я СБУ, а не экскаватор, и не крот! – напомнил Ежонков. – Грести руками не буду!
Синицын, конечно же, не знал, как им с Ежонковым устранить столько камней и глины. Да, тут понадобится экскаватор, и не один. Да и работать придётся не меньше недели… Эй, стоп, а это что? На глаза Синицыну внезапно попалась некая тёмная дыра, или нора, что зияла вон там, справа от огромного земляного кома. Нора достаточно велика, чтобы в неё смог пролезть человек. А протиснется ли Ежонков? Ничего, пропихнём!
- Эй, Ежонков, я придумал! – воскликнул Синицын, перепугав своего пухленького товарища и заставив его подпрыгнуть и вздрогнуть.
- Чего? – выдавил Ежонков, который уже собирался вылезать с территории шахты и возвращаться к своей «Волге». – Чего ты там придумал? – он повернулся и скосил на Синицына недоверчивый глаз.
- Смотри, видишь, там дыра? – Синицын показал пальцем в ту сторону, где увидел предположительный вход в штольню.
Ежонков совсем не хотел лезть в штольню, и даже обрадовался, что она завалена. Посмотрев туда, куда указал ему Синицын, Ежонков ясно различил между двумя монолитными пластами земли узкий чёрный лаз. Но подспудный страх диктовал своё.
- Я ничего не вижу, - соврал Ежонков, сощурившись так, словно бы всматривается.
- Там, там, там! – Синицын схватил Ежонкова за плечи и насильно подпихнул к самой дыре. – Вот!
Ежонков заглянул внутрь и увидел могильный мрак. Откуда-то из тёмной глубины в лицо ему пахнуло сырым холодком.
- Блин, как темно… - фыркнул он. – Хоть глаз выколи!
- Фонарик-то клёвый, - напомнил Синицын, помахав перед носом «суперагента» его собственным большим фонариком. – Вперёд!
Не раздумывая больше ни секундочки, Григорий Синицын пропихнул вперёд упирающегося Ежонкова, а потом влез в дырку сам. Да, это и был вход в штольню. Преодолев препятствия в виде больших камней и нагромождений земли, они вылезли в просторную пещеру. Из пещеры куда-то в неизвестность тянулся длиннющий ход, в котором потерялся свет хорошего фонарика. На земляном полу сохранились остатки рельс, по которым когда-то из забоя выезжали вагонетки с углём. Ежонков несколько раз запнулся об эти проржавевшие от сырости рельсы, а в последний раз даже упал.
- Нет, не нравится мне здесь, - проворчал он, поднимаясь. – Что-то тут не так…
- Под ноги смотри! – огрызнулся Синицын. – И шагай быстрей! Тянешься, как слизняк! А ещё – агент!
- Ну, ты ехидный! – обиделся Ежонков и небыстро, оглядываясь по сторонам, зашагал туда, где скользил по земляным стенам луч фонарика, что был в руках Синицына.
Синицын не знал, куда идти – он просто шёл прямо. Но вдруг остановился, а «суперагент» Ежонков налетел на него сзади и чуть не сбил с ног.
- Синицын, ты чего? – недовольно прохныкал он. – То «иди», то стоишь. Сам, небось…
- Чш! – шикнул Синицын и начал медленно отходить за ближайший выступ. – Прячься, Ежонков.
«Суперагент» сообразил, что что-то действительно «не так» и тоже осторожно потянулся туда же, за выступ.
- Смотри! – прошептал Синицын и ткнул перед собою правой рукой.
Ежонков медленно, со львиной долей страха поднял свою лысеющую голову и уставился в темноту. А там, видимо откуда-то из-за поворота били мощные белесые лучи каких-то прожекторов. Эти лучи становились всё толще и ярче, вскоре послышался шум мотора.
- Сюда едет! – прошептал над ухом Ежонкова Синицын.
- Ну, и что ты собираешься делать? – осведомился Ежонков, чьи коленки уже работали в режиме мелкой дрожи.
- Подождём, - неопределённо протянул Синицын, стараясь не показывать Ежонкову своего испуга.
- Чего? – собрался взвиться Ежонков, однако Синицын зажал ему рот. И вовремя, потому что откуда-то из-за далёкого поворота показалась машина. Огромная, чёрная, вся покрыта какой-то бронёй, вместо лобового стекла – две горизонтальные щели, как у танка.
- «Панцер-хетцер»! – узнав в этой машине вездеход из Верхних Лягуш, Ежонков оттолкнул от своего рта руку Синицына и выкрикнул эти слова громко, словно базарная торговка.
- А? – Синицын не знал про «панцер-хетцер», поэтому так удивился.
Но тут же решил, что пора действовать.
- Они увезли Серёгина! – постановил он и зачем-то поволок Ежонкова прочь из штольни.
- Куда? – пискнул Ежонков, испуганный небывалой решительностью Синицына.
- Вперёд! – констатировал Синицын, а сам уже пихал Ежонкова через лаз на улицу.
- Вперёд? – удивился Ежонков, вываливаясь на невысокую земляную горку. – Да ты же назад идёшь! Ты что?
- Я знаю, что делаю! – настоял Синицын. – Вперёд Ежонков, время – деньги!
Синицын вприпрыжку помчался куда-то, а потом – Ежонков увидел, как он проскочил сквозь дыру в заборе и убрался с территории шахты.
- Эй, куда это ты убегаешь, смельчак? – поинтересовался Ежонков сквозь одышку, пытаясь догнать быстроногого Синицына.
Синицын не убегал. Он направлялся прямиком к припаркованной у дерева «Волге». Поравнявшись с машиной, он разинул дверцу и запрыгнул за руль.
- Ежонков, давай! – он затащил в кабину и Ежонкова, определив ему место не заднем сидении.
- Куда? – снова пискнул Ежонков, видя, что Синицын решительно направляет его «Волгу» к вон той огроменной дыре в заборе. Неужели он едет?..
Синицын ничего не ответил Ежонкову. Он просто ворвался на машине на территорию шахты, подрулил к заваленной штольне и со всего маху врубил машину в ту узкую щель, что служила входом в подземелье. От богатырского удара бампером и капотом земля осыпалась, и «Волга» Ежонкова, которая, кстати, ни разу ещё не была поцарапана, ворвалась в тёмную штольню. Синицын мчал туда, куда по его расчёту должен был уехать «панцер-хетцер». Машину трясло и подбрасывало на ухабах и остатках шпал. Не пристёгнутый Ежонков валялся по кабине туда-сюда и верещал:
- Мы разобьёмся, ненормальный! Разве можно на легковушке ездить под землёй?? Это моя машина! Бей свою, а мою нельзя!
Синицын не останавливался. Он включил фары, чтобы видеть, куда едет, и гнал во всю прыть. На огромной скорости он вписался в поворот, что оказался на пути и попал уже не в пещеру, а в настоящий подземный ход, чьи стены и пол были выложены аккуратными булыжниками. «Волга» - машина не горная, на булыжниках она подскакивала, словно резвый архар, а приземлялась достаточно жёстко на свои изношенные рессоры. После каждого приземления Ежонков ныл и стонал, умолял об остановке, но Синицын не слушал. Не слушал, потому что уже видел впереди высокую «корму» подземного вездехода. Этот вездеход был весь утыкан яркими фарами, они слепили Синицына, и он пару раз едва не въехал в стену. Ежонков рядом с ним, вообще, зажмурился, чтобы не видеть, как сумасшедший разбивает его машину.
А Синицын, видимо решил вправду, догнать «панцер-хетцер» - он не думал сбавлять скорость, он вцепился руками в руль, глазами – в неровную дорогу. «Панцер-хетцер» шёл по этой неровной дороге плавно, словно бы ехал по льду, и, углубившись достаточно глубоко под землю, начал стремительно набирать скорость. Синицын почувствовал, что «Волга» слишком слаба по сравнению с этим техномонстром и, как бы ни пыжилась – догнать его она не сможет ни за какие коврижки. Закончилось тем, что «панцер-хетцер» развил космическую скорость и проворно скрылся из виду, а Синицын не вписался в очередной поворот и закончил погоню «носом» в стену. Ударившись, «Волга» помяла капот, а на её крышу обрушилась солидная порция земли.
- Чёрт! Чёрт! – ныл Ежонков. – Ну что же ты наделал, окаянная твоя голова??
- Блин! – фыркнул Синицын, поняв, что угробил последний транспорт, и удивляясь, как это не угробил самого себя. – Чтоб тебя! – ругнулся он на сбежавший от него вездеход.
- Выметайся, это моя машина! – приказал ему Ежонков, потирая шишки. – Вон! Ты, фашист, разбил мою любимую машину!
- Заткнись, пока не врезал! – посоветовал ему рассердившийся на всё происходящее Синицын. – Думай, лучше, что дальше делать! Они увезли Серёгина и Недобежкина, а мы тут застряли!
- А откуда ты знаешь, что они их увезли? – жёлчно пробурчал Ежонков, скукожившись в кресле. – Ты что, браток, Вольф Мессинг??
- Нет, – тихо и серьёзно возразил Синицын, чем заставил буяна Ежонкова замолчать и прислушаться к себе. – Я начинаю что-то припоминать… Они меня повели под землю, и кажется, сюда, в эту штольню…
- Да? – Ежонков уставился на Синицына удивлёнными глазками. – А ну-ка, ну-ка! – он даже позабыл про разбитую «любимую машину». – Давай, рассказывай!
- Не перебивай! – отогнал Ежонкова Синицын. – Они повели меня под землю, я был в наручниках… Да, у меня были скованы руки. Я помню, как пытался вырваться, но не смог. А потом – они забросили меня в какой-то кузов. Там было жёстко, холодно…
- В общем, погрузили, - констатировал Ежонков. – Хватит жаловаться на дискомфорт – ты не девица. Давай, дальше рассказывай – куда повезли-то?
- В Верхние Лягуши! – буркнул Синицын. – Туда нам, браток, и больше никуда. Там они сидят, в Лягушах. Там ихний Смит и там ихний Гопников.
- Хорошо, - согласил Ежонков. – Мне с тобой тоже больше терять нечего. – Смирнянский в тюрьме… Чёрт, ну и вспушат меня! Давай, Синицын, выковыривайся из этой склянки, и погнали в твои Лягуши!
========== Глава 78. Третий щупает ходы. ==========
… Большие и старые часы, висевшие на обшарпанной стене рядом со связкой чеснока, пробили час утра. Стукнули они всего один раз, громко и чётко:
- Стук! – от времени колокольчик в них зарос паутиной, запылился. Поэтому получилось не «Бомм!», а именно «Стук!»
