сообщить о нарушении
Текущая страница: 71 (всего у книги 198 страниц)
- Можно, ведь за ними скрывается преступник, - твёрдо ответил Серёгин. – Надо только найти лом, или кайло.
========== Глава 9. Филлипс и "Наташенька". ==========
На следующую ночь агент Грегор Филлипс решил слазить на базу «Наташенька». Недавно там снова устроили воинскую часть, отремонтировали казармы, залатали забор и установили прожектора. Миновать воинскую часть для агента ФБР – просто ребячья забава.
Филлипс облачился в комбинезон цвета хаки, взял с собой кусок брезента, чтобы закрыть колючую проволоку и отправился «на дело».
Тихонечко, кустами, агент подкрался к спящей воинской части. Филлипс сразу же приметил местечко, куда не досвечивают вращающиеся прожекторы. Дождавшись, пока часовой скроется за поворотом, Филлипс выскочил из укрытия, подбежал к забору и накинул свой брезент на колючую проволоку. Ловко перепрыгнув через забор, агент упал на землю и затаился: услышал приближающиеся по песку шаги. Мигом Филлипс откатился в сторону и спрятался за какие-то наваленные грудой ящики. Часовой прошёл мимо и даже не оглянулся. Едва он ушёл, Филлипс выбежал из-за ящиков и, увёртываясь от лучей прожекторов, перекатываясь по земле и снова вставая на ноги, моментально пересёк открытый участок и спрятался за ближайшей казармой. Оглядевшись по сторонам и не заметив опасности, он посмотрел на маленький монитор своего наручного микрокомпьютера. На светящемся экранчике горел план расположения «Наташеньки», который Филлипс сфотографировал с документа Эммочки. Вход в подземную часть должен быть прямо под зданием комендатуры. Комендатура чёрным кубиком чётко вычерчивалась на фоне тёмно-сизого неба. Между ней и Филлипсом пролегло открытое пространство длиной метров в десять, пронизанное яркими лучами неспящих прожекторов. Выбрав удобный момент, Филлипс бегом преодолел это пространство, мигом оказался около комендатуры и собрался взломать дверь.
Внезапно кто-то налетел на него сзади, схватил и зажал рот ладонью. Филлипс попытался бороться, но неожиданный противник был настолько силён, что агент не мог даже пошевелиться. «Неужели, часовой?!» - пронеслось в голове у Филлипса, а в следующую секунду он потерял сознание.
Очнулся Филлипс в своём стареньком домике, на не расстеленной постели. Брезент, которым он накануне закрывал колючую проволоку, аккуратненько свёрнутый, лежал рядом с кроватью на табурете. Первые секунды Филлипс никак не мог вспомнить, что с ним случилось. Но потом – начал припоминать, что его кто-то схватил, когда он пытался влезть на базу «Наташенька».
Филлипс сел на кровати. Голова, вроде, не болит… Это значит, что его оглушили очень аккуратно, так, как мог бы сделать некий мастер боевых искусств. «Кто же это мог быть? – стал рассуждать Филлипс. – Если часовой – он бы сразу же поволок меня к командиру. А если выследил кто? Из своих же? Тоже нет. Те бы просто пристрелили и в Лазурном бы утопили… Странно. Я смотрел в оба, и слежки не заметил… А вдруг там, под землёй, на «Наташеньке», кто-то есть?! – выдумав сию догадку, Филлипс перепугался и даже побелел от испуга. – И они выследили меня? Чёрт, ну и влип же я! Надо прятаться!». Филлипс решил сделать вид, что он съехал с дачи. Продаст он этот домик и переберётся в Мышкино. Перекантуется пока у Эммочки. Плевать на её глупые выпады и нотации!
Филлипс разжёг газ на переносной плитке и поставил на конфорку синенький замызганный чайник. Утро было отличное. На улице пели птички, весёлое солнышко заглядывало прямо в окно, делая весёлым развалившийся веник в углу, клеенную-переклеенную клеёнку на столе, пожелтевший кафель и стёртый линолеум. Деревья сверкали свеженькой росистой зеленью – такой, которую не встретишь в насквозь пропылённом и прогазованном городе. Только одному Филлипсу было не весело. Он пытался придумать новый план, но пока что у него ничего не выходило. Потом у Филлипса, всё же, появилась некая нечёткая мысль, но она провалилась куда-то в глубину сознания, когда по кухне разнеслось пронзительное: «Сви-и-и!» из чайника. Филлипс быстренько сдёрнул с крючка маленькое, подпаленное в нескольких местах полотенечко, подскочил к плите и схватил чайник, одновременно выключив газ. С чайником в руке он подошёл к столу и развёл уже насыпанный в железную кружку растворимый кофе «Нескафе». Медленно попивая кипятковый, парующий кофе, Филипс сел на скрипящий стул с цветастой обивкой и снова стал пыжиться, сочиняя новый план. Ему нужно было учесть все детали, чтобы исключить возможность повторного разоблачения. Раз за ним следили, его схватили, но оставили в живых, то он – рассекречен. А раз рассекречен – ничего более не остаётся, как сматывать удочки.
На следующий день Филлипс съехал со своей дачи и убрался в Мышкино. Эммочка встретила его, ощетинившись, словно колючий дикобраз.
- Ты – неудачник и лох! – выплюнула она, едва он вдвинулся к ней в дом. – Я бы выгнала тебя, но не самой же мне лазать по этим вонючим дырам!
- Заткнись! – прогудел ей Филлипс и, толкнув «драную лисицу» плечом, прошёл из сеней в комнату, не сняв грязные ботинки.
- Слушай, Филлипс! – завизжала ему вслед Эммочка. – Ты в курсах, что сюда два ментика из Донецка прикабанись? За тобой, наверное, тюфяк – кто ещё мог их навести?
- Заткнись! – повторил Филлипс и развалился на Эммочкином диване.
- Ты не агент, а тряпка! – кипела Эммочка, притащившись из сеней и нависнув над ним коршуном. – И зачем ты вообще, в ФБР попёрся?! Работал бы себе ассенизатором, или мусорщиком – больше ты ни на что не годен, слизняк!
Филлипс старался пропускать тирады Эммочки мимо ушей, но её последние гневные слова заставили его задуматься. Да, почему он избрал работу агента? Наверное, из-за одного случая, который произошёл с ним ещё в детстве. Тогда он со своими друзьями отправился в лес. Мальчишки часто играли там в апачей, и у них даже была «секретная полянка», на которой они соорудили из веток и рваной палатки «вигвам». Филлипса послали собирать хворост, он углубился в чащу и набрёл на некий странный холм с дырками вроде пещерок. Около холма Филлипс заметил какое-то непонятное существо. Оно было высотой около полуметра, с гладкой зелёной кожей и с кругленькой, как у человечка лысой головкой. Оно стояло спиной к Филлипсу и что-то там себе ковырялось в траве. А тринадцатилетний Филлипс сдуру подошёл поближе: думал, что это – заяц. А «заяц» вдруг повернул к нему морду – не заячью совершенно… Глаза у него были здоровенные и чёрные-чёрные, безо всяких зрачков; носа сущность не имела вообще, а ротик – тоненький, полосочка какая-то. И вот, невидаль раскрыла этот свой тоненький ротик, который, как оказалось, был полон острющих зубов, и издало звук, похожий на очень хриплое мяуканье, а скорее – на скрежет. Перепугавшись не на шутку, Филлипс завопил. Монстрюся ускакала на двух лапках коленками назад и нырнула в пещерку. А Филлипс, не переставая вопить, просыпал хворост и убежал куда глядели глаза. От страха он пёр, не разбирая дороги, и заблудился в лесу. Нашли Филлипса только спустя несколько дней спасатели на вертолёте. И с тех пор Грегор Филлипс больше не играл в индейцев.
От природы Филлипс был робок. Но любопытен, и любил всякие тайны. Поэтому он и пошёл на такую нелёгкую службу, как служба в ФБР – чтобы раскрыть побольше тайн.
- Знаешь, Филлипс! – не унималась Эммочка, и всё орала своим неприятным писклявым голосом. – Ты не годишься в разведчики. Я сама схожу в эти твои Лягуши и посмотрю, что там такое. А, скорее всего – ничего, а ты просто струсил при виде собственной тени, Филлипс! Ты просто моллюск! Беззубка!
- Дура! – угрюмо буркнул Филлипс, отвернулся к стенке и больше с противной Эммочкой не разговаривал.
========== Глава 10. Черти атакуют!! ==========
Серёгин и Сидоров приехали в покинутый особняк покойного Б. И. Гопникова рано утром – ещё на траве лежала роса. Обогнув валяющуюся на крыльце дверь, они зашли внутрь и Пётр Иванович отдал Сидорову лом, а сам взял кирку.
- Пётр Иванович, - с опаской пролепетал Сидоров, покосившись на зияющую в каменном полу чёрную дырку, в глубине которой обитал страшный серый монстр. – Может, всё-таки, не будем ничего здесь ломать?
- Ты чего? – направившийся, было, к погребу Пётр Иванович застопорился на полдороги и обернулся, воззрившись на Сидорова удивлёнными глазами.
- Мы с вами не знаем, кто здесь водится, - неуверенно протянул Сидоров, прислушиваясь к шороху одичавших яблонь за выбитым окном. – Я, например, видел монстра. Да ещё какого – одни глазищи, как у… терминатора…
- Слушай, Саня, - фыркнул Серёгин. – А что, если бы вместо твоего так называемого «монстра» перед тобой бы выскочил Кашалот, или Сумчатый, или Тень, как бы ты поступил?
- Как это – как бы поступил? – удивился Сидоров – Арестовал бы – схватил, повалил и надел наручники. С бандитами только так и поступают!
- А слабо на твоего «монстра» наручники надеть? – осведомился Пётр Иванович и взмахнул киркой. – Схвати и повали его, как бандита! Представь, что это – бандит, и действуй!
- Но… оно же съест! – перепугался сержант и едва не выронил лом. – Оно плотоядное. Оно само мне сказало: «Я тебя съем».
Пётр Иванович поморгал глазами и ухватил свой нос свободной от кирки рукой.
- Съест, говоришь? – пробормотал он.
- Да, - кивнул Сидоров.
- Я больше, чем уверен, что тебя просто кто-то решил отпугнуть от своей тайны, - безапелляционно заявил Пётр Иванович и возобновил своё прямолинейное движение к крышке погреба. – Будем ломать стенку и посмотрим, что за ней.
Серёгин присел над крышкой погреба и уверенным быстрым движением откинул её.
- А вдруг опять какая-нибудь страхолюдность выскочит? – Сидоров не спешил приближаться к погребу, а оставался стоять на месте.
- Не выскочит! – отрезал Пётр Иванович, проверяя, как работает его фонарик. – А если и выскочит – то ты не пугайся, а подойди, рассмотри. А если понадобится – мы его арестуем! Айда!
- Не думаю, что я смог бы подойти к той штуковине, - пробормотал Сидоров, вспомнив виденное им в подземелье привидение. – Она была такая… как привидение…
- Слушай, Санька, заканчивай фантасмагорию! - Серёгин уже поставил ногу на первую ступеньку. – Нас кто-то пытается испугать, а ты дай им понять, что не боишься! Иначе мы никогда не узнаем, что здесь творится!
- Ладно, - согласился Сидоров и без особого рвения поплёлся за храбрым и прагматичным Серёгиным.
Только они хотели спускаться в подвал, как некий могильный голос из таинственной пустоты произнёс:
- Я вас съе-е-ем!
Сидоров аж икнул от страха. Волосы на его голове зашевелились. Серёгин подумал: «Вышел, родимый!» и быстренько направил фонарик в ту сторону, откуда донёсся голос. Милиционеры увидели то же самое существо, что показывалось Сидорову в подземелье. Оно хищно смотрело на них горящими глазами и двигало призрачными руками и ногами. В ужасе Пётр Иванович выхватил пистолет и выстрелил в «привидение». Пуля прошла сквозь его голову, словно её не было, ударилась о стену и срикошетила в напольную вазу (хорошо, что не в Петра Ивановича). Ваза разлетелась на мелкие кусочки, а привидение расхохоталось.
- А-а-а-аа! – в один голос завопили милиционеры.
В панике, в попытке убежать, они столкнулись лбами, упали, поползли, поднялись. Отталкивая друг друга, они со всех ног побежали к спасительному выходу. На ступеньках Сидоров споткнулся и упал. Пётр Иванович споткнулся о Сидорова, и они кубарем покатились вниз, набивая шишки. Всё это происходило под дикий хохот и улюлюканье призрака.
- Прощайте, недоумки! – кричал он вслед. – Так вам и надо!
Милиционеры уже не искали припрятанную в кустах машину. Они побежали пешком, вопя на ходу. Остановились только тогда, когда дом пропал из виду. Оглядевшись, милиционеры поняли, что убежали далеко от деревни. Место было незнакомое. Невдалеке виднелась балочка, на дне которой плескался ручеёк. За балочкой возвышался большой, поросший низкими, и какими-то скрюченными деревьями холм. Под ногами росли дикие травы, среди которых прятались сусличьи норки.
Сидоров повертел головой, посмотрел на девственную природу вокруг и подумал, что должно быть, до них тут ещё не ступала нога человека. По спине побежали недобрые, пугающие мурашки, и Сидоров поспешил догнать Серёгина, который успел уйти вперёд.
- Пётр Иванович, - сержант опасливо посмотрел перед собой, на возвышающийся в отдалении высокий, но достаточно странный холм, похожий на рукотворный курган, которые насыпают на братских могилах. – А вы уверены, что надо идти именно туда?
Серёгин уверенным шагом направлялся прямо к этому холму, переступая через ямки и кочки.
- Кажется, Саня, - сказал он Сидорову мы с тобой пришли как раз к тому месту, где стоял завод «Хозтехник», видишь вон тот холм? – Серёгин показал пальцем вперёд, на необычное возвышение, покрытое тёмными деревьями.
- Вижу, - кивнул Сидоров и тут же споткнулся, вступив в сусличью норку. – Блин! – сержант едва не упал на сырую землю, но ему удалось устоять на ногах.
- Этот холм называется «Чёртов курган», - продолжал Пётр Иванович, продвигаясь к холму. – Помнишь, как Фёкла Матвеевна говорила, что чёрт именно отсюда, с кургана родом? Так вот, я уверен, что это никакой и не курган, а засыпанные остатки «Хозтехника». Надо поближе подойти и узнать, можно ли как-нибудь попасть внутрь.
Сидоров считал, что уже нельзя – раз завод уничтожили сознательно, то наверняка позаботились о том, чтобы как можно тщательней заткнуть любую щель, через которую можно протиснуться внутрь. Но Серёгин был уверен, что щель должна была остаться: такие заводы просто так не стирают с лица Земли, а только делают вид, что стирают.
Милиционеры наконец-то приблизились к Чёртовому кургану. Холм был высок и крут. Почти у самого его подножья торчал густой подлесок из молодых осинок, а на вершине – чернел целый лес, наполненный птичьим свистом и щебетом.
- Я думаю, что «Хозтехник» снабжал «Наташеньку», - пробормотал Пётр Иванович, и двинулся вдоль травянистого склона. – А раз всё было так серьёзно, значит…
Пётр Иванович прошёл дальше, разглядывая дождевые вымоины, заплетенные длинными стеблями травы, а Сидоров почему-то задержался около высокого и раскидистого куста, покрытого мелкими невзрачными цветочками. Чем он так привлёк его внимание – сержант не знал. Он подошёл к этому кусту поближе, вгляделся сквозь ветки и различил у самого ствола зияющую чернотой неширокую яму. Нет, даже не яму, а некую небольшую пещерку, которая вела… Кажется, у Сидорова разгулялось воображение: скорее всего, это какая-нибудь кроличья, или лисья нора, и она не ведёт никуда, кроме звериного жилища. Однако Сидоров всё же, выковырял из кармана фонарик и включил его, направив в черноту «таинственной» пещерки. Пещерка оказалась глубока: луч фонарика не смог разогнать её мрак и потерялся в нём. «Странное дело», - подумал Сидоров, приподнимая ветки куста, чтобы пролезть в пещерку. Сидоров уже пригнул голову и хотел протиснуться под низким сводом, но тут же его память «вытолкнула на поверхность» ужасный образ «верхнелягушинского чёрта», которого нельзя застрелить из пистолета. Вспомнив о нём, Сидоров тут же почувствовал, каким леденящим, могильным холодом веет из этого подземелья, которое сразу же показалось ему страшным. Сержант собрался уже вынырнуть из густой листвы и разыскать Серёгина, как вдруг услышал некий треск, будто кто-то спускается с холма и движется прямо к его кусту. Сидоров залез обратно под куст и притаился. Запутываясь в траве обутыми в высокие резиновые сапоги ногами, со склона холма спустилась какая-то женщина. Она была нетолстая и одета по-деревенски: мешковатая куртка из коричневой плащовки, тёмно-синие тренировочные штаны непонятного размера, а голова завязана пёстрой косынкой. В руке она несла синее пустое пластмассовое ведёрко. «Кажется, она не опасна, - заключил Сидоров, с ног до головы оглядев «материализовавшуюся» перед ним неказистую особу. – Доярка, или продавщица из магазина, или учётчица какая-нибудь, мало ли их здесь?»
