Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 198 страниц)

- Принеси мне съёмку видеонаблюдения из изолятора, снимите с Сидоровым все отпечатки с двери камеры и распушите хорошенечко соседей Зайцева – авось что видели? В изоляторе поле убийства Гарика установили «продвинутую» систему видеонаблюдения – к стандартным видеокамерам присоединили ещё и инфракрасные, реагирующие на тепло. Пока Сидоров с Казаченко «вылизывали» камеру, где ещё вчера «восседал» Зайцев, Серёгин торчал за компьютером и внимательно просматривал всё, что записали на DVD-диск видеокамеры на протяжении ночи. «Кино» было достаточно скучным: пустынные, словно галереи пещеры Шове, коридоры, спящие обитатели изолятора. Вот и Зайцев – мирно посапывает на нижних нарах и даже не пытается сбежать. В углу монитора отображалось время. «01:31.59» - ничего не происходит, «01:32.00» - ничего не происходит… «01:32.01» - Зайцев пропал! То есть, в тридцать две минуты второго он крепко спал, а секунду спустя – его и след простыл! - Эй, да это невозможно! – вслух выдохнул Серёгин, приподнимаясь со стула. Он просмотрел запись снова – на мизерной скорости – но всё равно так и не смог заметить тот интересный момент, когда сбежал Зайцев! - Что за чертовщина?! – Серёгин уже не верил своим глазам. Правда, как же так?! Ещё вчера вечером Зайцев дико блеял под гипнозом у Вавёркина, Муравьёв принёс Серёгину протокол его допроса. Протокол был достаточно лаконичен: «Ме» - стандарт, клише. А сегодня – его нет, и пропал он в течение одной-единственной секундочки! Фантастика, мистика… Да это же – настоящая абдукция! Серёгин снова принялся просматривать видеозаписи из коридоров, просматривал и инфракрасные записи… Никто теплее воздуха тут не появлялся… Часовые, правда, спят… Ну, раз их никто не разбудил, значит, никто и не проходил мимо них… И тут Петру Ивановичу попался один любопытный кадр обычной съёмки. На одной из стен коридора изолятора, на фоне светлого пятна, отбрасываемого окном, чётко обозначилась человеческая… ТЕНЬ! А в следующую секунду она шмыгнула в темноту и исчезла в ней! Серёгин перемотал запись чуть назад, и остановил тот кадр, который запечатлел эту странную тень. Глаза Петра Ивановича скользнули в нижний правый угол монитора и зафиксировали время «01:32.00»! То же самое время, когда «растворился в воздухе» Сергей Петрович Зайцев! Возможно, это его тень… Но, как же так получилось, что камера сняла одну только тень, не запечатлев того, кто её отбрасывает?! Да уж, ракурс совершенно немыслимый, дурацкий! Где же, интересно, он прошёл? Чтобы отбросить такую тень нужно пройти точно напротив окна. А напротив окна невозможно пройти так, чтобы не попасть в поле зрения видеокамеры… Чертовщина, ей богу! Пётр Иванович разыскал соответствующую инфракрасную запись – если в это время в коридоре появлялся человек – он обязательно появится на записи инфракрасной съёмки – в виде тёмного пятна… «01:32.00», тот же коридор, та же стена… пустая! Или человек, который прошёл мимо неё – не теплее воздуха, при том, что температура это самого воздуха – плюс шестнадцать градусов по Цельсию. Да, не бывает в природе такого холодного человека! Просмотрев видеозаписи, Пётр Иванович погрузился в замешательство: ну, не призрак же выкрал Зайцева-то?! Или это сам Зайцев – призрак? Нет, стоп, какие призраки? Что-то Серёгин совсем зарапортовался… Надо проветриться, а то ещё инопланетяне мерещиться начнут! Пётр Иванович вышел из кабинета, запер на ключ скрипучую дверь и не спеша, двинулся по прохладному коридору, раздумывая над увиденным «фантастическим фильмом». Серёгин направлялся в изолятор – узнать, как там идут дела у Сидорова и Казаченко. Из пятнадцатой камеры неслось отупевшее, дикое блеяние – там Вавёркин «тасовал мозги» Николаю Светленко. Сидоров лазал вокруг двери, снимая с неё все отпечатки всех пальцев, а Казаченко – «пушил» Батона. - Так говоришь, что никого не видел?! – настаивал он, поднимая богатырский кулак и вертя им перед ровненьким носиком Юрия Батонова. Батон съёжился на нарах, стараясь отодвинуться подальше от висящего над ним кулака, и плаксиво ныл, как зубная боль: - Я вам клянусь мамой, папой, дедом, бабкой, внучкой и Жучкой, что не видел! Я спал, как все нормальные люди ночью спят! А куда делся ваш бешеный Заяц, я вообще, невкурсняк и неврубон! Хватит меня бить, я и так уже весь побитый… жизнью! - Да кто тебя бьёт?! – огрызнулся Казаченко.– И пальцем не тронул! - Неврубильштейн, корешняк! – булькнул из дальнего угла Камень, почесав выбритую до состояния коленки макушку. - Заглохни, Твёрдиков! – цыкнул на него Казаченко, продолжая беседу с Батоном. – Ну, Батонов, рассказывай правду! Серёгин стоял на пороге открытой камеры, слушал этот допрос и думал, думал, каким же это удивительным образом, а главное – кто – смог похитить Зайцева из милицейского изолятора. Зайцев исчез из кадра так же… как исчез Тень на видеосъёмке из «Дубка»! Странное дело – Серёгин видел того, кого зовут Тенью собственными глазами и может точно сказать, что это был не Зайцев! Зайцев рыжий и с усиками, а тот – светло-русый, кажется, да и усиков никаких у него нету… - Ну что, Саня? – поинтересовался Серёгин успехами Сидорова. - Отпечатков полным-полно, Пётр Иванович! – ответил Сидоров, пыхтя над дверной ручкой. – Всякие-всякие – целый Клондайк! - Хорошо, - кивнул Серёгин, не зная, что именно тут хорошего. – А у тебя, Василь? – спросил он у Казаченки. - Молчат, мов рыбы! – пробормотал Казаченко, отцепившись от Батона. – Кажись, и не бачили никого! - Не бачили! – подтвердил Батон. – Я спал, а он меня пытает! Уже всего испытал, «Мюллер»! Так и норовит паяльником припечь! - Да никто тебя и пальцем не тронул! – рассердился Казаченко. – Что ты тут брешешь, Батонов?! - Эх, - вздохнул Серёгин. – Вот это будет нашему Вавёркину работка – раскручивать «шайку-лейку»… Единственным, кого Вавёркину удалось «раскрутить» - была архивариус Зинаида Ермолаевна. Она, правда, поначалу отказывалась от услуг гипнотизёра – в силу своей набожности. Но потом – ей пришлось согласиться. Вавёркин живо усыпил эту немолодую и незамужнюю женщину, а она, в свою очередь, без волокиты и идиотского блеяния поведала такую историю. Будто бы накануне своего увольнения – за день до того, как подписать обходной – к ней в архив зашла сама Маргарита Садальская и потребовала отдать ей на руки её личное дело. Зинаида Ермолаевна, конечно же, отказалась – отдавать личное дело запрещали инструкции. Но «киевская колдунья» с помощью всё того же гипноза на время поработила архивариуса и заставила её вынуть из шкафа её папку и отдать. Когда Зинаида Ермолаевна «призналась», Серёгин понял, что Маргарита Садальская не является «наводчицей» «звериной порчи» - иначе она бы обязательно «запрограммировала» бы Зинаиду Ермолаевну на дикое поведение… Вавёркин работал с Казаченко, а Пётр Иванович просматривал результаты дактилоскопии двери «обители Зайцева», которую этот «мцыри» так загадочно покинул. Обнаруженные на двери отпечатки уже были классифицированы и подписаны. Изучив все подписи, Серёгин пришёл к небывалому выводу, что дверь не трогал ни один чужак. Ну, что же он, в замочную скважину, что ли, просочился?! Нет, скорее всего, просто был в перчатках. А на видеозаписи вообще – около камеры Зайцева за всю ночь не появилось ни души! Настоящая мистика! Вавёркин в соседнем кабинете с новой табличкой: «Психотерапевт Вавёркин» заставил своего «подопытного» лейтенанта Казаченко рассказывать подряд всё, что происходило с ним ночью - Иду я по улице, а навстречу мне – танк, - вещал за стенкой Казаченко, утомляя Муравьёва. – А из танка Сидоров вылезает и говорит мне: «Братуха, Наполеон прорвался с правого фланга, запустил истребители «Стелс»!», - это, наверное, он рассказывал сон, приснившийся ему на дежурстве. ========== Глава 139. Собираются "Густые облака". ========== Мартин Мильтон улетел в Америку в начале апреля. Мезенцев провожал его до аэропорта, а сам – словно ребёночек, радовался тому, что, наконец, вернул себе утраченную свободу, не ограниченную заборами из слов «Вопросы есть? – Вопросов нет!». Наконец-то в офисе «Росси-Ойл» закончился этот ужасный, стихийнобедственный ремонт. Рабочие наконец-то оштукатурили стены, вставили окна, положили на пол плитку, включили лифт и убрались, забрав с собою весь свой гвалт и беспорядок. Обновлённое офисное здание просто сверкало роскошью небывало дорогого ремонта, однако Федор Поликарпович перестал узнавать место своей работы. Он действовал по старинке: то пытался зайти в замурованный коридор, то натыкался на стенку там, где раньше была дверь его кабинета. А так же – Мезенцев теперь по нескольку раз в день пугался амазонских рыб арапайм, которых напустили в гигантский аквариум, в который превратили в вестибюле целый простенок. Арапаймы – рыбы хищные и размером с хорошего сома. Их необходимо три раза в день кормить мясом. Вот и приходится каждый день закупать для них по три целых коровы – арапаймы едят только свежее мясо. Обязанность кормить вальяжных зелёных чудищ, а потом выуживать из аквариума неэстетичные обглоданные кости возложили на начальника охраны Лободу. Тот роптал и грозился, что уволится, если эту «дурацкую» по его мнению, обязанность не переложат на кого-нибудь другого. Мезенцеву, вообще, хотелось убрать проклятых хищников с глаз и вылить их хотя бы, в Макеевский ставок – пускай там охотятся себе на кого хотят! Федор Поликарпович не очень любил рыб – ему больше нравились автомобили. И ещё – то, что он, наконец-то может занять свой кабинет, который отобрал у него бессовестный американец. Кажется, для Серёгина следствие зашло в тупик – сколько не бились, а к загадочному незнакомцу, что избрал своим псевдонимом слово «Тень» - они не подползли ни на миллиметр. Вавёркин тоже терпел поражения – Интермеццо блеял и бодался, Соколов ржал, Борисюк покрывал стол гипнотизёра карикатурами, где изображал его, похожим на некую глуповатую белку с очень редкими, но крупными зубами и драным, лысоватым хвостом. Вавёркин взвинтился из-за них и теперь – временами тоже делал «налёты» на буфет – заправлялся крепчайшим кофе. Единственной лазейкой для глохнущего следствия оставалась деревня Верхние Лягуши. Пётр Иванович убедился в том, что им с Сидоровым просто необходимо поехать в эту таинственную деревушку со странным и смешным названием. И поехать срочно, пока ведущие туда следы ещё достаточно горячи. Сидоров раскопал дома какой-то старый журнал. - Где ты его взял? – удивился Пётр Иванович. – Ему уже почти два года! - А, валялся! – ответил Сидоров. – Вы, лучше, вот это прочитайте! Сержант полистал журнал, нашёл нужную статью и отдал Серёгину. - «Верхнелягушинский призрак, или Как рождаются легенды о чертях» - прочитал Пётр Иванович заголовок. Справа от заголовка было изображено весьма неприятное создание, мало напоминающее призрак. Скорее оно было похоже на крокодила, который почему-то встал на задние лапы и напялил рыцарские латы. - Это же «утка», Сань, - сказал Серёгин и отложил журнал. – В такой прессе всегда печатают одни «утки». - Я сам сначала думал, что «утка», - возразил Сидоров. – Но ведь Верхние Лягуши существуют… Пётр Иванович начал читать статью о призраке. Она была напечатана белым по тёмно-коричневому с красными и синими пятнами, от которых рябило в глазах. Серёгин насилу добрался до конца. Там рассказывалось о том, как какие-то уфологи долго бродили по заброшенному дому с сырыми стенками и гнилым потолком. Сначала они ничего не находили, а потом вдруг увидели настоящего призрака, или инопланетянина (уфологи так и не разобрались), здорово напугались и со страху разбежались кто куда. Далее шли разъяснения, что это был либо «неправильный» призрак, либо представитель негуманоидной расы. «Чудо» не запечатлелось на инфракрасном снимке и не оставило никаких очевидных следов. - Ну, что? – поинтересовался Сидоров. - «Утка», – отрезал Серёгин. – Притом, явная. Откуда они, к примеру, знают, как призрак должен выглядеть на инфракрасном снимке? - Так уже ж фотографировали привидений, - ответил Сидоров. – Они холоднее воздуха, и видны, как светлое пятно. - Ерунда это всё! – сказал Серёгин. – Но нам с тобой придётся туда ехать. - В Верхние Лягуши? – удивился Сидоров. - Да, - кивнул Пётр Иванович. – Туда ведут следы. И заодно узнаем, есть ли там призрак. - А где они находятся? Лягуши те? Мы же не знаем… - Это мы сейчас посмотрим, - Пётр Иванович полез под стол и выволок оттуда большую раскладную карту Донецкой области. Серёгин расстелил её, и карта заняла весь стол. Даже немножко свисала вниз по краям. Верхние Лягуши пришлось искать долго. Они оказались на востоке области, на самой границе с Россией. Электричка туда не ходила. Она доезжала только до села Красное, которое было в двадцати километрах от Лягуш. - Придётся ехать на машине, - сказал Пётр Иванович. - Раз плюнуть! – обрадовался Сидоров. – Возьмём «малютку» и мигом домчимся! Распечатанный Серёгиным кадр из съёмки видеонаблюдения за изолятором, где запечатлелась странная бесхозная тень, каким-то образом попался на глаза начальнику отделения Недобежкину. Недобежкин чрезвычайно заинтересовался «ничейной» тенью, унёс распечатку себе. Интерес начальника отделения был отнюдь не праздным. Раньше Недобежкин служил в СБУ. Однажды произошёл у них один загадочный случай: бесследно исчез секретный документ. Расследование этого таинственного исчезновения не принесло никаких результатов: похититель словно бы вылез из пекла и туда же уполз. А вот изучение видеосъёмки выявило нечто необычное и даже фантастическое – в одном из кадров, в хранилище для документов с грифом «сс», появилась тень, которую никто не отбрасывал. Её ноги заканчивались на уровне пола и… не соединялись с ногами человека! Расследование сразу же засекретили: а как же – к ним в хранилище проник… инопланетянин? Призрак? Дьявол? Ответа на этот вопрос так и не нашли. Недобежкин и его коллега по фамилии Смирнянский пытались сами расследовать это «паранормальное» явление. Однако им очень быстро подрезали крылья: Недобежкина перевели на должность начальника Калининского РОВД и загрузили работой. А вот, Смирнянскому повезло куда меньше - его, вообще, турнули из органов. Кажется, он узнал больше, чем Недобежкин, и его решили поплотнее изолировать. Сейчас Смирнянский жил в посёлке Богоявленка и работал там всего лишь слесарем-сантехником и по совместительству – электриком, имея высшее юридическое образование. Заперев дубовую дверь своего кабинета на замок, начальник отделения Недобежкин снял телефонную трубку и позвонил не кому-нибудь, а именно – Смирнянскому. - Игорь, помнишь «нашу» тень в хранилище документов? – в лоб спросил Недобежкин, когда Смирнянский ответил ему и узнал его голос. - Нас из-за неё турнули, разве не помнишь? – проворчал в далёкой Богоявленке Смирнянский а потом заинтересованно осведомился: - А что? - Работа сантехника тебя не испортила, - довольно заключил Недобежкин, а потом продолжил: - Так вот, Игорь, у меня в РОВД тоже такая же дрянь проказит. Уже нескольких задержанных стибрила из изолятора. Ты, кажется, что-то нарыл про неё? Поэтому тебя в слесари упрятали? - Не по телефону, ладно? – заговорщицки прошептал Смирнянский, и Недобежкин даже увидел у себя в воображении, как его бывший коллега воровато оглядывается, ища того, кто мог бы его подслушать. – Ты лучше ко мне приезжай. У меня домик неприметный, маленький, вот тогда я тебе и расскажу. Домик Смирнянского ютился на окраине Богоявленки и утопал в зарослях дичающих яблонь. Деревья росли беспорядочно, местами с них свешивались поломанные сухие ветки. Смирнянский не пил – вместо водки, или пива он предложил Недобежкину обезжиренный кефир. - Садись, - Смирнянский показал Недобежкину неказистый табурет. - Слушай, дружище, - оглядевшись, прошептал Смирнянский, когда Недобежкин сел на этот табурет, придвинулся к столу и отпил глоток кефира. – Когда я копал про нашу тень, я пролез в секретную картотеку и выкопал там один проект, его называли «Густые облака». Им коммунисты занимались при Хрущёве, потом Брежнев всё это закрыл, а при Андропове – снова крутиться начали. До коммунистов – там ещё фашисты подвизались, а до них – американцы… В общем, старая история. Я, конечно, всего не узнал – там одна бумажечка валялась, и та – подпаленная, но я понял, - Смирнянский ещё раз огляделся, потом встал и задёрнул пёструю занавеску на маленьком окошке. – Так вот, дружище, - продолжил он, снова усевшись за стол на скрипучий стульчик и одним огромным глотком уничтожив свой кефир. – Я понял, что они там, на людях какие-то опыты толкали – пытались создать какого-то сверхсолдата, что ли… - Сверхсолдата? – удивился Недобежкин, едва не подавившись кефиром.