сообщить о нарушении
Текущая страница: 180 (всего у книги 198 страниц)
- Две недели назад… - пробормотал Чуйко, и в его беспокойных серых глазах отразился страх того, что дом отчуждён, под арестом, в залоге, с долгами…
- Хорошо, - кивнул Недобежкин, сделав вид, что не заметил испуга Чуйко. – Скажите, пожалуйста, у кого из этих людей вы его приобрели? – с этими словами милицейский начальник выложил несколько фотографий прямо на капот БМВ Чуйко. Чуйко по этому поводу никак не возмутился: кажется, заинтересованность милиции его новым и дорогим домом повергла его в шок. Он послушно начал разглядывать предложенные лица, среди которых были следующие субъекты: Зайцев, Кашалот, Интермеццо, Генрих Артерран, Тони Блэр, Джастин Тимберлейк, Вениамин Рыжов – он же Рыжий, Тиль Линдеман и Карпец.
- Ну, - протянул Чуйко, у которого столь богатый выбор вызвал замешательство. – Вот эти – точно, нет, - он сгрёб в отдельную стопочку Тони Блэра, Джастина Тимберлейка и Зайцева.
«Зайцева отмёл», - отметил про себя Пётр Иванович.
- Вот он! – вдруг воскликнул Чуйко и неожиданно схватил – кого бы вы думали??? Вениамина Рыжова! Вениамина Рыжова, который считался мёртвым и похороненным уже почти что, четыре года!
- Вы уверены? – осведомился Недобежкин.
- Ну, да! – настоял Чуйко. – Вот он, Калугин!
Так, теперь Рыжов сделался Калугиным… Очень интересно…
- Он, что, аферист, да? – пискнул Чуйко, страшась, что выбросил большущие деньги на вольный ветер. – Смылся с моими деньгами, а дом принадлежит кому-то другому???
- Нет-нет, - пробормотал Недобежкин. – А можно осмотреть дом?
Услыхав сие заявление, Чуйко побелел и даже икнул. У него подкосились ноги и он едва не упал. Пётр Иванович озадачился таким поведением хозяина. Оказалось, что когда рабочие впервые спустились в подвал – они обнаружили там, в полу какую-то яму. Тогда Чуйко не придал этой яме никакого особого значения, а решил просто засыпать её и зацементировать. Он уже и забыл про неё благополучно, однако когда ямой заинтересовалась милиция – на голову Чуйко упало пугающее озарение. А вдруг это не просто так себе яма, а кто-то когда-то кого-то прикончил, и в этой яме запрятал??? Чуйко аж вспотел холодным потом, когда понял, в какую кашу он только что вляпался. Пока шли с милиционерами к дому – Чуйко едва переставлял ноги и полз даже медленнее, чем бригадир Кротов. Много как милиционеров приехало – целых пять человек, и следователь среди них тоже есть. Страшно – коленки Чуйко меленько дрожали, из-за чего он часто оступался на ровном месте.
Недобежкин хотел оставить Ежонкова охранять Ершову, но тот запротестовал:
- Под гипнозом она никуда отсюда не денется! Сидеть будет, как кукла до тех пор, пока я не скажу: «Отомри»!
- Ладно… - буркнул Недобежкин и сделал только то, что замкнул машину на ключ.
Подвал в этом доме был устроен по американскому типу: не неудобный люк в полу, а специальная широкая дверь в одном из нежилых помещений, которое Чуйко называл «мастерская». Отперев эту дверь, взволнованный хозяин поднял дрожащую руку, щёлкнул выключателем и явил из мрака удобную деревянную лестницу с перилами, которая вела вниз. Сидоров, спускаясь, подумывал о «правиле Сидорова», однако в подвале Чуйко было так светло и пусто, что не спряталась бы и мышка, не то, что Горящие Глаза! Пол был ровненько зацементирован, и всякие следы дьявольской ямы тщательно скрыты.
- Скорее всего, у него в подвале – каверна! – догадался Ежонков. – Как в комендатуре у Девятки. Говорите, две недели назад домик-то купили? – обратился он к Чуйко.
- Да… Да… - робко подтвердил Чуйко. – Я хотел тут спортзал устроить…
- А что здесь было до того, как ваши рабочие выскоблили подвал? – поинтересовался Пётр Иванович.
- А, ничего! – всхлипнул Чуйко. – Голые стены и дыра!
- Ага, - заключил Ежонков. – А вы никогда не слышали из подвала какие-нибудь звуки: голоса там, шум, гул?
Чуйко задумался, а вот бригадир Кротов почему-то попятился и предпринял попытку тихонечко, бочком убежать наверх. Внимательный Смирнянский заметил необычное поведение Кротова и заступил ему дорогу.
- Куда? – поинтересовался Смирнянский.
Кротов начал мямлить, что ему необходимо «выйти по-маленькому», но Смирнянский уличил его во лжи:
- Брешешь! – и сказал Недобежкину: - Васёк, он брешет!
- Кротов? – пуще прежнего испугался Чуйко.
Кротов хотел как-то оправдать себя, но когда все пять милиционеров приблизились к нему и обступили – бригадир оказался припёртым к стенке. Поняв, что деваться ему некуда, Кротов воскликнул, обращаясь к Чуйко:
- Виктор Прохорович, помните, вы таджика взяли на половину оплаты???
- Ну, помню… - прошептал Чуйко.
- И я говорил вам, что он исчез?? – продолжал Кротов.
- Так ты же мне сказал, что он в Таджикию свою умотылял! – взвизгнул Чуйко. – Причём тут таджик??? Ты что, таджика в пол замуровал??? Бедная моя голова! – Чуйко пал на колени и обхватил голову обеими руками. – Господи, у меня бригадир – убийца! Я погиб, погиб…
Кротов прижался лопатками к стенке и желал провалиться сквозь землю, Чуйко рыдал. Недобежкин скрестил руки на груди и рявкнул:
- Молчать! Встаньте, Чуйко! Кротов, что случилось с таджиком??
Чуйко с огромным трудом водворился на ослабевшие от стресса ноги, а Кротов – отлип от стенки, сдвинул каску на затылок и промямлил:
- Таджик в подвале работал… Я сказал ему полы ошкурить, а он работал, и всё песни пел: «Уа-уа»… свои какие-то таджиковские… А потом – он вдруг заткнулся. Я понял, что что-то не так, спустился глянуть, а его в подвале уже не было… Я, честно, не знаю, что с ним случилось… Я Лучкова туда, в яму опускал с фонарём, а Лучков там таджика не нашёл, а сказал, что там внизу пещера… А потом – мы дыру закрыли… Всё…
- Точно, каверна! – обрадовался Ежонков. – И таджик туда упал! А его утащили… фашистские агенты!
И в этот «интересный» момент нервы Чуйко не выдержали, и он хлопнулся в глубокий обморок. А Кротов сел на пол.
- Ежонков, ты что натворил? – рассвирепел Недобежкин. – Какие агенты??
- Чёрт… - буркнул Ежонков.
Ежонков подбежал к бесчувственному Чуйко и начал звонко хлопать его по щекам, пытаясь выдернуть из обморока и вернуть к жизни. Чуйко слабо заворочался и жалобно застонал:
- Таджик… таджик…
- Чуйко! – это Недобежкин схватил Чуйко за плечи и насильно усадил, прислонив спиной к стене. – Сейчас мы ваш пол разберём.
- Но, зачем? – изумился Чуйко, весь белый от цементной пыли. – Неужели, вам так нужен этот таджик??
- Нам нужна каверна! – загадочно и жутко сообщил Ежонков. – Потому что именно в каверне у вас засели фашистские агенты!
Ежонков бы и дальше продолжил свои страшные сказки, но поймал на своей персоне испепеляющий взгляд милицейского начальника и прикрыл варежку.
- Ежонков, - проворчал Недобежкин, хмуря брови и топорща усы. – Ты тут скоро всех до инфаркта напугаешь… Ещё раз заикнёшься про фашистов – отправишься туда, откуда приплёлся, ферштейн? Ты у меня в отделении не работаешь, помни об этом!
- Больше не буду! – пискнул Ежонков и отполз подальше от Недобежкина.
Смирнянский тем временем не выпускал Кротова.
- Кротов, - сказал он бригадиру. – Разыщи-ка нам Лучкова.
- Да, да, - оживился Кротов, предвкушая возможность побега.
Но Смирнянский не пустил его в одиночку.
- Сидоров, проводи товарища! – ушлый бывший агент СБУ кивнул сержанту, который зачем-то ощупывал гладкие светло-серые стены.
- Есть, - ответил Сидоров и схватил Кротова под локоток, мол, никуда не убежишь.
Лучкова разыскивали недолго: не прошло и десяти минут, как Лучков, подгоняемый Кротовым, спустился в подвал. На вид Пётр Иванович дал бы Лучкову лет двадцать пять, может на год больше, или на год меньше. Лучков слегка сутулился, и к тому же – прикрывал лицо каской, в точности, как Кротов…
- Так, разбивайте цемент! – приказал Недобежкин, увидев, что Лучков обнаружен и приведен.
Прислонённый к стенке Чуйко горестно вздохнул, ведь цемент на полу его будущего спортзала лежал так хорошо, так ровненько… А как эти халтурщики положат его во второй раз – знает только Вельзевул…
Цемент на полу подвала разбивал отбойным молотком сам бригадир Кротов. Всё это время в подвале стоял жуткий грохот, поэтому пришлось натянуть на уши специальные наушники. В этих наушниках никто ничего не слышал, только гул, который, как казалось, прилетал издалека.
Кротов вдруг перестал долбить пол, поднял голову и пошевелил губами.
Смирнянский умел читать по губам. Он понял, что пытался сказать бригадир, и стащил с Недобежкина наушники.
- Он говорит, что пробил! – перевёл Смирнянский, пихнув Недобежкина в бок. – Вперёд!
- Да? – Недобежкин грузно поднялся со стула, который для него принёс Лучков, и приблизился к проделанной Кротовым дыре. Вслед за начальником туда же подтянулись Ежонков со Смирнянским и Пётр Иванович с Сидоровым. Дыра казалась чёрной, и над ней клубилась серая пыль. Сидоров всматривался сквозь эту пыль, ожидая увидеть Горящие Глаза, но почему-то так и не увидел в дыре ничего.
- Лезем! – постановил Недобежкин.
Они спустились вниз по верёвке, потому что другого пути не нашлось. Дыра оказалась слишком глубока для того, чтобы в неё спрыгнуть, а на дне было что-то неровное, из-за чего не становилась лестница. Недобежкин всегда возил с собой карманные фонари – привык уже к нелёгкой доле диггера. Да, не дыра, а настоящая каверна. Возможно, тут даже ездит «панцер-хетцер»: Пётр Иванович ощупывал фонариком стенки и убедился, что шириной эта «пещерка» с хорошую автомагистраль. Кроме того, с одной стороны она оказалась плотно завалена камнями, зато с другой – тянулась в необозримые тёмные дали. Недобежкин хотел взять с собой и Чуйко, однако тот оказался трусом из трусов – забился в угол и там рыдал, что он – банкрот. Даже Пётр Иванович – и тот не понял, чего же Чуйко боится больше: обанкротиться, или лезть под землю?
Недобежкин поступил так: взял под землю Кротова и Лучкова, а Смирнянского оставил в подвале – охранять Чуйко. А вдруг этот субъект, оставшись в подвале один, надумает сделать ноги от греха подальше? Тогда его никто никогда не найдёт. Пускай Смирнянский его покараулит – убежать от Смирнянского всё равно, что убежать от медведя-гризли…
Едва Сидорова коснулся промозглый пещерный холодок – сержант сразу же сообразил, что нужно соблюдать «правило Сидорова», иначе быть беде. Да, это одна из «пещер Тени», и к тому же, под завалами камней угадываются остатки добротных каменных ступенек, словно бы «милиционер Геннадий» спускался в подземелье с комфортом, будто князь. Пётр Иванович сфотографировал остатки лестницы и подумал, что обвал могли случайно вызвать рабочие, а может быть – «милиционер Геннадий» специально завалил вход в подземелье. Лучков и Кротов изумлённо озирались, идя по земляному полу в холодную тёмную даль, а Недобежкин попеременно подталкивал обоих в спину своим фонариком и приставал с вопросами:
- Так, вы об этом ничего не знали?
- Ну, нет же! – с Кротовым, наверное, скоро случится истерика. – Я же вам говорю, «Аладдин» этот провалился, а Лучков влез туда за ним, не нашёл, и сразу вылез! Лучков, скажи!
- Ну, да! – отозвался Лучков. – Я полез искать этого… «Аладдина», то есть, Зурабджана, ну, таджика. Мне Кротов сказал, что он только что провалился, и может быть, пострадал. Ну, я влез, а его нету. Я позвал его, а он молчит. Я подумал, что он башкой треснулся, посветил на пол, но и там его тоже не было, и я вылез. Я сказал Кротову, что Зурабджан пропал, а Кротов…
- Я сразу же организовал поиски! – перебил Кротов, хотя ни о каких поисках и не думал, а вместо этого погнал рабочих срочно замуровывать проклятую дырку. – Мы его искали-искали – не нашли. На мобильник ему звонили – не отвечает! – врал Кротов и не краснел. – Ну, вы же сами видите, что его здесь нет! – бригадир застопорился посреди дороги и широко развёл руками, показывая, что широкий подземный коридор пуст.
Пётр Иванович светил себе под ноги, и вдруг кое-что нашёл. Нет, коридор не совсем пуст: Серёгин нашёл кепку.
- Стойте! – крикнул он и осторожно, двумя пальцами, поднял находку за вымазанный землёю козырёк.
Все остановились, а Сидоров, который пялился по сторонам в поисках Горящих Глаз, с размаху налетел на спину Ежонкова.
- Э, старлей, поосторожнее! – прохныкал Ежонков, которого нечаянный удар Сидорова едва не сбил с ног.
- Прости, - буркнул сержант и подошёл к Серёгину, чтобы посмотреть, что он там такое отыскал.
Пётр Иванович освещал кепку своим фонариком, и Лучков её узнал:
- Это же Зурабджана шапка! – сказал он. – Зурабджан её всегда козырьком назад поворачивал, когда работал.
- Ага, - кивнул Недобежкин, протолкавшись к Серёгину. – Так, где мы её нашли? Наверное, мы около полусотни метров прошли от дыры. Серёгин, бери эту шапку, возьмём с неё пальчики. Да, и пробу земли тоже не мешало бы.
- Есть, - ответил Пётр Иванович, осторожно завернул кепку пропавшего таджика в носовой платок и положил к себе в карман.
Они искали следы. Любые: башмаков, колёс, крови, волочения… Следов не было. Дыра в подвале Чуйко осталась уже далеко позади, понятно, что пора поворачивать назад, ведь этот ход, как и многие другие, мог тянуться на километры. Недаром же эти «гогристые» ездят тут на вездеходах, а не ходят пешком! Но Недобежкин всё не хотел сдаваться и шёл вперёд, надеясь, что ещё немного, буквально два шага – и они что-нибудь найдут. Лучков и Кротов начинали ёжиться, потому что под землёй было холодно, Сидоров тоже чувствовал, как зябнет его спина… Не мёрз, наверное, один Ежонков: во-первых, он всё время ест, а во-вторых, у него жировая прослойка уже, как у моржа. К тому же, он идёт и, не замолкая, травит свои устрашающие байки про фашистских агентов. Лучков и Кротов, наверное, от страха дрожат, а не от холода!
Следующая находка, которая случайно попалась под ноги Недобежкина, была такая: лохматый клок плотной ткани, испещрённый камуфляжными разводами, с каким-то бурым пятном с краю. Недобежкин так обрадовался этому обрывку – словно бы обнаружил целый «панцер-хетцер». Милицейский начальник проворно подхватил тряпку и решил, что и она тоже должна отправиться на экспертизу. Всё, находки кончились, а следы так и не начались. Недобежкину надоело блуждать в потёмках, и он приказал поворачивать назад.
- Я же говорю, что они унесли таджика для опытов! – весело заявил Ежонков, а Лучков и Кротов вздрогнули, потому как подумали, что и их тоже могли так же «унести».
Кротов испугался больше Лучкова, потому что он был бригадир, а значит – ответственный за бригаду. Ему ещё повезло, что исчез таджик, который работал без трудовой книжки и без регистрации, а не кто-нибудь из его бригады, кого обязательно бы искали…
========== Глава 131. Геннадий Вениаминович Калугин. ==========
Чуйко уже раз десять жалобно попросился, чтобы Смирнянский выпустил его из подвала.
- Мне на работу надо, я отпросился… и я опаздываю, - мямлил он, пытаясь разжалобить своего стража, и не знал, что напал абсолютно не на того, кого можно было бы разжалобить просьбами.
Смирнянский только зыркал не него и бросал отрывистые, а порой и односложные ответы:
- Нельзя, пока Недобежкин не вернётся.
- Нет.
- Не ной, а то уши вянут.
- Сиди уже.
- Как будто бы вы не работаете! – обиделся Чуйко, кочуя из одного пустого угла в другой.
- Я не работаю, - согласился Смирнянский и хохотнул. – Я служу, - и прибавил для пущей уверенности:
- Вопросы есть?
- Ы-ы? – удивился Чуйко.
- Вопросов нет! – отрезал Смирнянский, чтобы казаться крутым и неумолимым.
- Постойте! – вдруг оживился Чуйко. – А вы что, от Калугина, что ли?
- Это почему ещё от Калугина? – не понял Смирнянский.
- Вы просто говорите точно так же, как Калугин, - пояснил Чуйко и в который раз перекочевал из угла в угол.
- Да не ползайте вы туда-сюда! – рассердился Смирнянский. – Стойте на месте… Э, так что там про Калугина-то?
- Я худею! – пискнул Чуйко и потрогал левой рукой складку на животе. – Поэтому двигаюсь, как можно больше! А про Калугина – Калугин тоже говорил мне: «Вопросы есть? – Вопросов нет», и я ещё удивился, почему он так говорит. Он не спрашивал, а говорил это, как какую-то поговорку, что ли? Ему всё равно, что я ему отвечу… Вот например, он сказал: «Крыша не течёт, вопросы есть?». Я хотел спросить, залита ли она битумом, или сразу покрыта черепицей, а он мне и рта раскрыть не дал, а сразу: «Вопросов нет!».
- Телефон Калугина у вас сохранился? – осведомился Смирнянский, заинтересовавшись бывшим хозяином дома ещё больше. – И, кстати, его не Геннадием, случайно, звали?
- Геннадий Вениаминович Калугин, - согласился Чуйко. – А телефон у меня есть, в мобильном записан остался.
- Звоните! – потребовал Смирнянский.
- Но, что я ему скажу? – вопросил Чуйко.
Да, Чуйко не обладал фантазией, мыслил прямолинейно и конкретно, поэтому не мог выдумать подложный повод.
- Скажите, что протекла его крыша, и вызовите его сюда! – настоял Смирнянский. – И ещё – включите громкую связь, чтобы я слышал, что он вам отвечает!
- Хо-хорошо, - пробормотал Чуйко и полез за телефоном.
