Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 198 страниц)

Смирнянский похохатывал, Ежонков молчал, а Пётр Иванович в данный момент занимался тем, что успокаивал врача Ивана Давыдовича. Последний только что позвонил по экстренному телефону и сейчас вываливает на закалённые в боях уши Серёгина всё, что наболело у него за долгий сегодняшний день. За две минуты разговора Серёгин узнал, что «в больнице нет ни дня покоя», что «постоянно врываются бандиты», и что «они здесь всё разгромили». Пётр Иванович уже всё это знал от Синицына – да, в больницу ворвались двое, они пытались похитить Григория Григорьевича с Кораблинским. Недобежкин тоже об этом знал – и теперь, скрипя мозгами, соображал, куда бы этих двоих пристроить, чтобы спасти от вездесущего «ГОГРа». От «ГОГРа» спасти невозможно – даже если засадить обоих в следственный изолятор – «прилетит» Ярослав Семенов и утащит… - До каких пор это будет продолжаться?? – вспищал в телефонной трубке взвинченный фальцет Ивана Давыдовича, временно оглушив Серёгина на одно ухо. – Меня тут скоро в могилу сведут!!! Вот, сегодня чуть не застрелили! Позовите мне немедленно вашего начальника, а то я депутату напишу!!! Объяснения и извинения Серёгина на психующего психиатра не действовали. Пришлось Петру Ивановичу приглашать Недобежкина к телефону. Милицейский начальник схватил трубку в кулак и рявкнул туда, как грифон: - Сколько надо – столько и будет! Это – ваша работа!!! Хлопнув трубкой о раскалывающийся от напора телефон, Недобежкин огромными солдатскими шагами направился к поющему песни Грибку. Грибок стоял, как Киркоров на сцене, и орал во всё горло: - Единственная моя!!! Звёзды падают в моря!!! И, срывая якоря!!! Прочь летит душа моя-яяяя!!! Грибок не был ни пьяный, ни наркотиков не принимал – просто после того, как в обезьяннике у Мирного его побили рокеры – он чуть-чуть тронулся умом. Недобежкин хотел схватить его за шиворот и собственноручно выдворить из своего кабинета в изолятор, уже протянул руку, но Грибок внезапно «наступил на горло собственной песне», хлопнулся на пол и монотонно загудел: - Статья сто двадцать третья, пункт шестой… - да, теперь ясно, каким образом он смог взвинтить врача Ивана Давыдовича до состояния неврастении. - Р-рр, - зарычал Недобежкин, сдвинув брови. – Уххь! - Васёк, - мирно и ласково позвал Смирнянский. – Иди сюда. Мы с тобой ещё кино про Росси не досмотрели. - Про Росси? – это подал голос Синицын, что сидел на стуле для посетителей в своём потрёпанном костюме бомжа. - Про Росси, про него родимого, - кивнул Смирнянский. – Кстати, из твоего архива. - Из… моего? – изумился Синицын. – Но… я не занимался Росси. - Не занимался, говоришь? – осведомился Смирнянский, включая компьютер Недобежкина без его разрешения. – Тогда садись поближе – кино посмотришь! Синицын пожал плечами и подвинулся к монитору компьютера. Пётр Иванович, освобождённый от необходимости беседовать с психиатром Иваном Давыдовичем, тоже подсел к остальным. Кино было не рядовое. Снято явно скрытой камерой, которую кто-то подсунул на книжную полку в некоем солидном личном кабинете. Виден был добротный, кажется, дубовый письменный стол, кожаное кресло с высокой спинкой, заполненный книгами книжный шкаф, шкура белого медведя на полу. Из левого нижнего угла монитора вдвинулся в кабинет некий пожилой господин, украшенный пышными седыми усами, завёрнутый в вишнёвый шёлковый халат. - Росси, - шепнул Смирнянский. – Ишь, как прогуливается! Росси не спеша вплыл за свой дубовый стол и грузно поместил своё весомое тело в кожаное кресло. Устроившись поудобнее, он что-то невнятно буркнул искажённым электронным голосом, что-то, похожее на «ББУХ!». - Звукозапись ни к чёрту! – пробурчал Смирнянский. – Да нам в принципе звук и не нужен… Из нижнего левого угла явился второй господин – тоже солидный, но помоложе, в сером костюме, с редкими волосами, старательно зачёсанными на достаточно заметную лысину. Второй приблизился к столу Росси и на минуту повернулся к камере лицом. Его глаза смотрели сквозь прямоугольные очки. - Мильтон, - подсказал Смирнянский. - Это не Мильтон, - возразил Серёгин. – Мы с Сидоровым… - Видели настоящего Мильтона? – перебил Смирнянский, нажав на «Паузу». – Настоящий – вот. Видишь, он с Росси разговаривает? А тот, я не знаю, кто. Вы же там фоторобот делали? Что, потерял? - Нет, - прогудел Серёгин, зная, что да, фоторобот Мильтона куда-то запропастился. – Стойте! – вдруг подпрыгнул он. – Он на компьютере у Карандаша остался! - Тащи! – распорядился Недобежкин. Пётр Иванович пошёл к Карандашу, и через несколько минут вернулся, неся в правой руке заветную бумагу. Грибок Кораблинский до сих пор лежал на полу и монотонно твердил свои любимые статьи УК, изредка подёргивая руками и подсучивая ногами. - Вот, - Пётр Иванович положил фоторобот Мильтона из Донецкого филиала «Росси-Ойл» на стол начальника. - Этот? – фыркнул Смирнянский. – Хм… Где-то я его видел… Хм… - он задрал голову в потолок, стараясь, наверное, там прочитать собственные мысли. - Эй, это Смит! – внезапно определил Синицын, заставив всех заглохнуть и повернуться в свою сторону. – Точно, это он, Смит! - Сми-ит?? – напустился на Синицына Ежонков. – А ну-ка, ну-ка! - Что тут «ну-ка»? – проворчал Синицын. – Смит он и есть Смит. Нечего тут говорить. Он. - Так, - это вмешался милицейский начальник, схватил ручку и подписал под маячившей на фотороботе физиономией огромными печатными буквами: «СМИТ». – Вы меня запутали. Что же тогда с Мильтоном случилось?? - А я не знаю, я не ясновидящий, - отказался Смирнянский. – Лучше смотри дальше, Васек, - он протянул руку и снова запустил воспроизведение. Настоящий Мильтон интеллигентно присел в кресло напротив усатого Росси и что-то ему пробормотал. «ББУХ!» - снова услышали все, кто смотрел запись. И тогда, после того, как Мильтон «бухнул» - Росси наклонился под стол, а появившись, выложил некий свёрток. - ББУХ! – сказал Росси, разворачивая тонкую голубую материю. - ББУХ! – ответил ему Мильтон и протянул свою интеллигентную руку за тем, что лежало на развёрнутом голубом платке. - Вот! – это уже сказал Ежонков, протянув свою пухленькую руку через плечо Смирнянского, он остановил воспроизведение и ткнул коротким пальцем в экран. – Видите? Что напоминает? Недобежкин аж подпрыгнул, вглядевшись в не очень качественное, распадающееся на клеточки изображение. На голубом платке Росси лежал прямоугольный кусочек металла, «ключ», который открывает таинственные металлические двери в подземельях! - Что и требовалось доказать, - довольно заключил Смирнянский. – Росси и его шестёрочки ползали по подземельям, а значит – были связаны с «ГОГРом»! И не говори, Синицын, что ты этого не знал! - Не знал! – подпрыгнул Синицын. – Я вам зуб даю, что это не я снимал! Я ни Росси никогда не видел, ни Мильтона этого – только Смита и Гопникова! - Бы-ы-ы-ы!!! – вознёс клич Грибок-Кораблинский, закончив ныть скучные статьи. – Му-у-у-у!!! - Чёрт! – плюнул Недобежкин, когда его мысли так грубо прервали. – С гаишником ты, конечно, Синицын грубо напортачил. И на него они тебя и поймали. Меня не интересует, твой это архив, или не твой, но я могу тебя, друг обрадовать вот, чем. Придётся мне тебя заслать к ним шпионом. Они могут снова выйти на тебя. Так что, Синицын, готовься – отправляешься на секретную миссию. - Но у меня – семья, дети… - начал Синицын. – Я не могу жить дома – они могут туда ворваться и забрать их… - Будешь жить в квартире Сидорова! – постановил Недобежкин. – А твоя жена думает, что ты провалился в забой на шахте Кона! Вот и пусть думает! Потом появишься, а сейчас будешь жить в квартире Сидорова! - А Сидоров? – удивился Синицын. - Пропал Сидоров, - вздохнул Недобежкин. – «Гогр» твой спёр. У Сидорова в соседях – Николай Светленко. Это он тебя похитил, и мы так думаем, что и Сидорова. Будешь следить за ним вместе с Журавлёвым и Пятницыным. И Сидорова найдёшь по дороге. - Интермеццо сфотографировал ладонь Харитонова с помощью микрокамеры! – зачем-то вставил Пётр Иванович, выдавив результат своих недавних размышлений на кухне. - Что? – удивлённо переспросил Недобежкин, отвлекшись от своего шпиона Синицына и воззрившись на Серёгина. - Он засунул непромокаемую микрокамеру в гусак на кухне, или в ванной! – торжествовал Пётр Иванович. – Интермеццо не мог купить её сам. Кто-то её ему дал, скорее всего – «ГОГР»! ========== Глава 70. Коля готовится к побегу. ========== Непромокаемую микрокамеру дал Коле Генрих Артерран. Ещё Генрих Артерран установил прослушку во все его телефоны и просмотр во все комнаты, включая ванную и туалет. Коля был под постоянным пристальным наблюдением, и Генрих Артерран уже знал о том, что сегодня он ходил забирать у Троицы свои фальшивые документы. Но пока он ничего не предпринимал, чтобы остановить Колю – он сделает это потом, когда Коля будет уверен в том, что убежал. Коля подозревал, что за ним следят – он даже заметил человека, который вёл его от дома к гаражу. Коля решился подойти к гаражу только тогда, когда потерял его из виду. Интермеццо был уверен в том, что это был ни кто иной, как человек Артеррана. Выслеживает, фашист, так и кортит ему отыскать украденные Колей картины и засадить его на полную катушку! Но – Коля уверен, что обманет его и возможно, даже убьёт… «Цербер» Федя сегодня не «камлал». Сейчас он торчал на кухне и покорно и кротко чистил картошку. Он так каждый день делал – чистил и жарил картошку. Федя на удивление много ел – нажарит сковородку и всю её съест. Коле, обычно, не доставалось, хотя Федя и предлагал. Предлагал так: - Владлен Евстратьевич! Идёмте картошечку! Коля при Феде ходил без грима, но Федя этого будто и не замечал, а навязчиво, как запрограммированный компьютер, называл его этим стариковским именем: Владлен Евстратьевич. Коля избегал есть его картошку – опасался того, что Генрих Артерран через этого Федю – Нефедю отравит его чем-нибудь. Коля готовился бежать, а потом – добраться до Артеррана, не зная того, что сейчас, в этот самый момент, за ним из соседней квартиры пристально следит милиция. Журавлев и Пятницын по очереди сидели в большой комнате Сидорова, которая имела общую стену с квартирой Интермеццо и пристально прислушивались к тому, что там, за это стеной происходило. А Синицын сегодня «путешествовал» вместе с Колей к Троице и назад. Синицын прекрасно знал, кто такой Троица – известный криминалу и милиции фальшивомонетчик и изготовитель «условно настоящих» документов. Синицын давным-давно бы уже «сшил» ему солидное дело и отправил за тюремную решётку полировать жёсткие нары, если бы Троица не был информатором. В обмен на эфемерную свободу «кукольник», то бишь, фальшивомонетчик, «сливал» милиции почти всех своих клиентов, что имели неосторожность заказать у него фальшивые документы. Вот и Колю он тоже «слил» - рассказал Синицыну про его гараж, где хранилось награбленное в разных музеях добро. Они сидели в секретном подвале Троицы, где новоиспечённый «да Винчи» создавал свои «шедевры». Справа от Синицына высился печатный станок. Троица сделал его сам, из запчастей, которые взял невесть откуда. Но станок практически ничем не отличался от настоящего – ни по виду, ни по качеству. Троица ёжился на колченогом засаленном табурете и, запинаясь от благоговейного ужаса пред милиционером, кололся про Колин гараж. - Я в своё время помог ему его подыскать, - ябедничал «кукольник» и не краснел. – Мы тогда с ним подельниками были, и я ему подогнал фальшивую немецкую ксиву, чтобы он в Дрезден умотал. Он и меня с собой звал в Дрезден, но я не хотел больше чистить музеи – стрёмно, и так уже в розыске. Его там уже какой-то мусор… Ой! – Троица понял, что ошибся, сказав слово «мусор», когда увидал суровейший взгляд Синицына, поразивший его из-под сдвинутых бровей. – Простите, гражданин начальник… Работник милиции подцепил на крюк, вот он и закопошился. - Ясно, - проворчал Синицын, поёрзав на ненастоящем стуле, сделанном из железной бочки. – А кто именно это был – не знаешь? - Ой, да скулил он что-то… - прогудел Троица и затянулся вонючей дешёвой сигареткой. – Имя у него… чи заграничное?.. Букв столько – ой, блин! – чёрт ногу́ скрючит… Щас, погоди, гражданин начальник… «Кукольник» задумался, сотворив на своём вороватом алкоголичном узколобом личике маску Софокла. Синицын закинул ногу на ногу и терпеливо ждал, когда же этот криминальный элемент закончит ворочать мозгами и выдаст результат. Наконец-то Троица получил подсказку из космоса и растянул дебильную улыбку, явив миру оставшиеся зубы. - Какой-то Генрих, - крякнул он вместе с отрыжкой и забычковал сигарету. – Колян сказал, что он «фашист» и «оборотень». И вообще, собирался этого Генриха замочить. - Отлично, - оценил Синицын показания фальшивомонетчика. – На чьё имя ты Светленко ксиву сотворил? - Рыбаков Александр Владимирович, - поспешил отрапортовать Троица. – Я ему сделал паспорток и загранпаспорт с шенгенкой – небось снова в Дрезден намылился! – сипло хихикнул он. – Ксива суперская, как живая – комарик носа не подточит. Даже в аэропорту не засекут, что «кукла»! Услышанное от фальшивомонетчика Троицы Синицын передал «на базу», и теперь над всем этим размышляли лучшие умы Калининского РОВД в составе Недобежкина и Серёгина. Сначала милицейский начальник поступил так: снял сильною рукою трубку телефона, дозвонился в аэропорт и предупредил, чтобы задерживали всех Рыбаковых Александров Владимировичей, которые собираются куда-либо лететь с шенгенской визой в загранпаспорте, и сообщали о них в милицию - Ну, Дрезден, Генрих – это всё понятно, - говорил Недобежкин. – Но всё равно, надо бы вызвать этого субчика к нам сюда и заставить точно повторить всё, что набрехал ему Светленко. Возможно, что этот Генрих как-то связан с «Гогром». Да, теперь с «Гогром» будет связано всё, что попадётся под руку. Светленко искали мировые полиции, он «облегчил» Дрезденскую галерею – возможно, некий Генрих и идёт по его следу аж оттуда, но это никак не связано с «Гогром»… Хотя, стоп! Петра Ивановича словно бы кто-то огрел из-за угла суковатым дрыном – так подскочил он со стула. - Что? – изумился Недобежкин, видя, как Серёгин сорвался с места и принялся наматывать километраж, барражируя по его кабинету под струями горячего воздуха из вентилятора. - Василий Николаевич! – возопил Серёгин, и у Недобежкина заложило уши. – Помните, как звали того милиционера, который Ершову в окошко вынес? - Ну, Геннадий, - проворчал милицейский начальник, не понимая, куда это клонит Серёгин. – А что? - «Геннадий» и «Генрих» очень похожи, - заметил Пётр Иванович. – Генрих мог запросто отрекомендоваться Геннадием! - А что? – выудил рациональное зерно Недобежкин. – Вполне вероятно. Так! – он от размышлений сразу перешёл к самым решительным действиям, на которые только был способен. – Интермеццо должен круглосуточно находиться под неснимаемым колпаком, а ты, Серёгин, переоденься-ка бомжём – пойдём с тобой наведаемся к Троице! ========== Глава 71. Серегин и Недобежкин попадают в переплет. ========== После того, как ушёл мент Синицын, фальшивомонетчик Троица немножко посидел, немножко покурил, распил бутылочку пивка «Славутич Айс» - далеко не самого дешёвого. А после этого – встал с табурета, вылез из подвала на улицу, походил, посмотрел, огляделся. Убедившись в том, что кроме Синицына поблизости нет других ментов, он заполз обратно в подвал и заперся изнутри на замок. После этого, постояв минутку-другую без движения и послушав тишину вокруг себя, он полез под свой самопальный станок и вытащил старый мобильный телефон «Самсунг R-200». Набрав чей-то номер, он поднёс трубку к оттопыренному левому уху и стал дожидаться ответа. - Да? – серьёзно и основательно вопросил густейший бас. - Эй, тут Синицын крутится, - шепеляво залопотал Троица, закуривая седьмую сигаретку подряд. – Я его засёк, он про Интермеццо у меня выспрашивал – пришлось слить, а то бы замёл бы меня к чёрту на кулички! - Не поднимай кипеш! – капитально посоветовал ему густейший бас. – Засёк Синицына – и сиди спокойно! Теперь МЫ будем разбираться! – в трубке звякнуло, и бас слился с гудками. Всё, дело сделано! Троица выплюнул наполовину выкуренную сигаретку на грязный пол и спрятал мобильник обратно под станок. Пётр Иванович и Недобежкин притворились людьми из некрупного криминала – вроде воришек – и шли вразвалку к тому трёхэтажному, аварийному, наполовину покинутому дому на улице Овнатаняна, где открыл свою «лавочку» «кукольник» Троица. Достигнув этого подвала, на распахнутой двери которого была вывеска из двух захватанных и выцветших листов А-4: «КСЕРОКС!!! Автозапчасти», Недобежкин остановил движение и сделал вид, что пьёт пиво из пустой бутылки, а Пётр Иванович прошёл чуть дальше и постучал в эту самую дверь. - Да? – показал свою физиономию Троица. - Дело очень важное, - загадочнейшим шёпотом поведал Серёгин и кивнул в сторону Недобежкина. – У кореша крупный заказ! - Ага, - согласился «кукольник» и кивком головы пригласил обоих зайти. Пётр Иванович пропустил вперёд себя начальника, а Троица запер за ними ободранную дверь. - И какой же у тебя, кореш заказ? – осведомился он, сверкая завидущими жадными глазками.