сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 198 страниц)
Набережная Кальмиуса была пустынна. Над безлюдными заснеженными тропинками свистел морозный ветерок и гнал позёмки. С бульвара Шевченко на набережную свернул «Кадиллак», а за ним – гуськом тянулись два джипа. Снежная пыль курилась под колёсами, автомобили проследовали по тротуару туда, где набережная начинала превращаться в лес, и там остановились напротив болотца – старого русла речки Кальмиус. Засевший в густых жухлых камышах на берегу болотца Усачёв видел их. Он высовывался на секунду, а потом – снова прятался за высокий пологий сугроб. Вообще, у Усачёва было достаточно неудобное укрытие: он вынужден был сидеть на снегу, свернувшись калачиком, а его правая нога постоянно сползала к холодной серой воде. В «Кадиллаке» Кашалота сидел ещё и Чеснок. Кашалот чуть ли не силой выпихнул его наружу, придав ему момент движения. Родион Робертович пробежал несколько шагов, поскользнулся на замёршей луже и бухнулся на пятую точку. Вскочив на ноги, он зашумел, начал грозить кулаком.
- Тише, Родиоша, - булькнул толстый Кашалот, грузно выбираясь из салона «Кадиллака». – Не поднимай кипеш. Ты базарил? Вот за базар и ответишь Тени, ферштейн?
Тени! Кашалот сказал: «Тени»! Значит сюда ещё приедет Тень! Усачев сообщил об этом Петру Ивановичу и сразу же спрятал телефон, затаившись под защитой белоснежного ледяного сугроба, словно белый медведь, поджидающий у полыньи тюленя. В воздухе сгущались ранние зимние сумерки.
Чеснок ещё суетился, выстреливал в Кашалота длинными тирадами, но тот лишь отмахивался и смотрел на дорожку в сторону бульвара Шевченко, откуда, как он думал, должен был появиться Тень. Из джипов выбирались плечистые и рослые "Динозавры". Да, кажется, «агент» Батон был прав, что Кашалот решил устроить Тени «экстремальную встречу» - Усачёв хорошо видел, как "Динозавры" проверяют свои пистолеты, а у одного даже на плече болтается обрез автомата. Интересно, с чем же приедет Тень? Скорее всего, "Короли ночного Донецка" тоже придут не с пустыми руками. И, если «Динозавров» всего восемь, то этих «Королей», если верить рассказам Утюга и Додика, должно быть минимум раза в два больше…
Тень был просто эталоном точности – прямо, какой-то ходячий «Биг-Бен», а не человек. Едва электронные часы Усачёва показали «19:00», а секундная стрелка «Роллекса» у Кашалота финишировала на отметке «XII» - на дорожку въехал неновый джип со снятыми номерами, оставляя в снегу две колеи. Вопреки ожиданиям, Тень был один, и оружия у него, кажется, не было. Как только Кашалот его увидел – так аж слюнки пустил в предвкушении того, что съест сейчас врага с потрохами. Усачев опять позвонил Серёгину.
- Тень приехал, - сказал он. – Сейчас, начнётся.
- Понял! – ответил на том конце Пётр Иванович.
Усачев знал, что всё, они уже выехали и направляются сюда.
А Тень только бросил быстрый и бесстрашный взгляд на Кашалотову «армию» и осведомился с хорошей долей сарказма:
- Вы ожидали нападения, господин Семенов?
Кашалот пытался сохранять спокойствие ледяного тороса, но, при появлении Тени глаза у него начали бегать, а лоб и затылок взмокли. Георгий Семенов выволок из внутреннего кармана пальто носовой платок и вытер им вспотевший лоб. "Динозавры" были готовы в любую минуту начать стрелять. Тень же был подчёркнуто спокоен и смотрел куда-то в пространство прямо перед собой. Чеснок неловко топтался на месте, не зная, куда бы ему отойти, лишь бы исчезнуть с глаз.
- Послушай, Тень, - начал Кашалот, пытаясь спрятать стук зубовный. – Ты больше от меня ничего не получишь. Я – Кашалот, и я никогда никому ничего не платил. Запомни это и убирайся туда, откуда возник. А если нет – молись Аллаху, потому что зажмуришься вместе со своей «Росси – Ойл». Я найду способ вернуть свой бизнес назад, только тебе, Тень, он не понравиться.
- Неужели? – язвительно усмехнулся Тень, ничем не выдав своего настроения. – Если вы решили, что можете устранить меня с помощью примитивных пистолетов – вы ошиблись, Кашалот. А что здесь ваше, а что – моё – я знаю лучше вас.
- «Казак» принадлежит Чесноку! – буркнул Кашалот, вытолкнув побледневшего Родиона Робертовича перед собой. – Вот его и спускай в подземелье, если так нужно.
Чеснок икнул и заскочил назад, за «Кадиллак» Кашалота.
- Не мне, а Сумчатому! – пискнул он, высунув нос из-за капота.
- Ну, да, конечно же,- кивнул Тень.
А Кашалот тем временем моргнул глазом, подав знак своим «Динозаврам». Те пригнулись за джипы и полезли за оружием. Всё, сейчас Кашалот зажмурит Тень и освободит Донецк и себя от него.
Реакция человека в такой ситуации понятна: скрыться и убежать. Но Тень не собирался делать ни того, ни другого. Он невозмутимо раскрыл кейс и вытащил бумаги.
- Я думаю, что сделка состоится, - сказал он, положив бумаги на капот Кашалотового «Кадиллака».
Кашалот поймал себя на мысли, что ему нестерпимо хочется найти ручку и где-нибудь расписаться. А Чеснок уже шарил по своим карманам. Кашалот отогнал от себя навязчивую мысль о ручке и махнул рукой, призвав свою армию к бою. Но "Динозавры" не стреляли, несмотря на приказ Кашалота. Они держали в руках пистолеты и торчали с ними, как тополя на Плющихе, не шевелясь и даже не моргая.
- Ну, давайте же, господин Семенов, - поторопил Кашалота Тень. – У вас просто нет другого выхода… Вопросы есть?
Кашалот утратил остатки воли и принялся охлопывать свои карманы, разыскивая ручку. Чеснок уже нашёл у себя письменную принадлежность и выполз из-за «Кадиллака», готовый расписаться там, где для него подготовили галочку. Тень взирал на них довольными глазами победителя и повелителя, а "Динозавры" продолжали неподвижно стоять.
- Вопросов нет, - заключил Тень.
А в следующий момент между джипом Тени и «Кадиллаком» Кашалота врубилась, завывая сиренами, милицейская «Газель». Тут же «Динозавры» разом вздрогнули и стали палить из своих пистолетов, куда придётся, а тот, что был с автоматом, принялся усердно поливать воздух очередями. С деревьев с карканьем соскакивали вспугнутые вороны, сбивая с веток массы снега. Дверцы милицейской «Газели» распахнулись и из неё посыпались бойцы Самохвалова. Один из них бросил шашку со слезоточивым газом.
- Что это такое?! – перепугался Кашалот, выронив с трудом найденную ручку.
Чеснок пискнул, отскочил в кусты и опрометью бросился наутёк, поднимая ногами снежные облака, надеясь скрыться за болотцем, в камышах. Но тут ему наперерез выпрыгнул из засады Усачёв. Наскочив на удирающего бандита, лейтенант повалил его в сугроб и скрутил. Чеснок мычал, набрав в рот снега, но Усачёв не собирался выпускать его, и надел на его руки наручники.
Кашалот выхватил у своего подчинённого обрезанный автомат и пальнул очередью в пространство перед собой. Самохвалов швырнул в «большого Динозавра» другую слезоточивую шашку, обескуражив и обезвредив его и всех его бандитов. Кашалот хлебнул «газку» и теперь катался по снегу, кашлял и размазывал водопады слёз по сдобным щекам. Тут же на него налетели двое богатырей, и Кашалот оказался в наручниках.
Четверо бойцов набросились на Тень и схватили его за руки, приставив к голове пистолет.
- Не рыпайся, убью, - привычно сообщил ему самый крепкий из них, Коваленко.
- Попробуй поймать тень, - спокойно сказал Тень.
Не обратив внимания на эти слова, бойцы потащили схваченного «Короля ночного Донецка» к «Газели», но вдруг обнаружили, что держат друг друга.
- Что за чертовщина? – глупо спросил Коваленко у мироздания, озираясь по сторонам. – Куда он подевался?
Тут же подъехала служебная «Самара», из неё выскочил Серёгин и вылетел Сидоров, доставая на бегу пистолет. Муравьёв и Казаченко выпрыгнули из подъехавших следом за «Самарой» «Жигулей».
Но бороться уже было не с кем: бойцы Самохвалова обезвредили всех «Динозавров». Бандиты в наручниках шагали к «Газели» и по одному запихивались в неё богатырской ручищей Коваленко. Усачёв выволок из сугроба закованного и покрытого снегом Чеснока.
- Кроты-ыы, - ныл Чеснок, совсем как мягкотелый и рыхлый Сумчатый.
На затоптанном снегу сиротливо ютились побитые пулями бандитские автомобили, в свете уцелевших фар кружились, искрясь, снежные хлопья.
- Тень сбежал., - доложил Самохвалов Серёгину. – Мы схватили его, а он вдруг… пропал. Не вырвался, а просто – как бы рассеялся, что ли?..
- Где это было? – быстро спросил Сидоров.
- А, вон там, - Самохвалов кивнул на неновый джип без номеров.
Сидоров ринулся туда, но ничего там не нашёл, кроме снега.
К нему подошёл Серёгин и заглянул под джип. Не найдя там никого, следователь выпрямился, почесал под шапкой затылок.
- Ну не в снег же он зарылся-то?! – изумлённо проговорил он.
- Ч-чух-х! – выдохнул Сидоров и снёс ботинком сугроб.
Снежная пыль заклубилась на ветру и облепила сержанта с головы до ног.
- Чёрт! – чертыхнулся Сидоров, стряхивая снег. – Как же это человек, и вдруг – рассеялся?!
- Тьфу! – со злостью сплюнул Казаченко, обшаривая бандитские иномарки. – Трэба шукаты. По кустам посмотрите…
Бойцы Самохвалова зашарили в кустах, но их голые ветки и кошки бы не скрыли – не то, что человека!
Серёгин отдал приказ оцепить набережную, однако в успехе сей операции он был абсолютно не уверен.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Пётр Иванович. – Как же это – рассеялся-то?
========== Глава 115. Правда о кошках и собаках. ==========
Кашалот сидел, размазавшись по твёрдому стулу, и содрогался в рыданиях. Он весь трясся и дёргался, а недовольный нагруженной массой стул жалобно под ним скрипел. Кашалот громко сморкался и портил салфетку за салфеткой, которые подсовывал ему Сидоров, чтобы он не сморкался на стол.
- Я пропа-ал! – ныл обрюзгший Кашалот, выкидывая очередную салфетку мимо корзины. – Тень отобрал у меня и «Триест», и «Луч», и рестораны… Мне на свалке жить оставалось, вот я и вызвал его на стрелку с безнадёги-и!
Кашалот почувствовал, что его нос снова наполнен соплями и слезами, и полез в карман пиджака в поисках носового платка, потому что салфетки у Сидорова уже закончились.
В кармане оказалось пусто, как в пустыне Атакама.
- Высморкаться!.. – прогнусавил он в нос.
- Все ваши вещи здесь, - сказал Серёгин, кивнув на стол, где Сидоров разложил изъятые при обыске вещи бандитов.
Вещи были сложены в несколько отдельных кучек и каждая кучка подписана – чтобы не перепутать, где чьи. Кашалот потянул пухлые ручки к кучке с табличкой: «Георгий Семенов» и выволок из неё внушительных размеров клетчатый платок.
- Ого, какую скатерть таскает! – буркнул Сидоров, узрев сей гигантский платок. – А я ему все салфетки поотдавал!
- Вслед за платком потянулся и лист плотной бумаги, сложенный вчетверо. Увидав бумагу, Кашалот выронил платок на пол и схватил её. Развернул и едва не хлопнулся в обморок прямо тут, в милиции перед следователем. Это был договор передачи компании «Казак» во владение «Росси – Ойл». Под договором красовались подписи его, Кашалота, и Чеснока.
- Вот, видите?! – взвыл Кашалот, как старый, умирающий волк. – Смотрите, как они надувают меня!! – и стал тыкать договором в нос Серёгину. – Тень работает на «Росси – Ойл»!
Пётр Иванович заинтересовался предлагаемой бумагой и взял её из рук Кашалота. Рассмотрев документ, Серёгин понял, что уже видел такие – в папке, которую показывал им с Сидоровым Мартин Мильтон.
- Видали?! – подал голос Кашалот. – Это только сегодня так! А раньше – и «Луч», и «Триест», и рестораны-ы!..
- Сегодня? – удивился Серёгин. – Но тут стоит вчерашнее число.
- Вчерашнее? – опешил Кашалот. – Как, вчерашнее?! Когда я только сегодня… я даже подписать тут ничего не успел – вы налетели…
- Смотрите сами, - пожал плечами Серёгин и отдал договор обратно, Кашалоту.
Кашалот выхватил, вытаращил глаза на печатный текст договора. Почитал немного и опять возопил:
- И Чеснок тут же, со мной торчал – сегодня, а не вчера! И тоже подписать не успел! Наду-ули-и!
Пётр Иванович написал несколько слов в бланке протокола допроса и сказал, оторвавшись от написанного:
- Саня, приведи-ка Чеснока.
Сидоров ушёл в изолятор за арестованным Родионом Робертовичем. А Кашалот, завывая, снова заголосил:
- Он тоже не подписывал, он подтвердит!!
Чеснок играл в Сумчатого. Ещё из коридора слышались его крики:
- Кроты! Кроты-ыы!!
Сидоров втолкнул Родиона Робертовича в кабинет. Чеснок споткнулся о порожек и едва не полетел носом вниз. Сидоров схватил его за локоток, помог сохранить шаткое равновесие, а потом – водрузил на другой стул, рядом с Кашалотом. Чеснок ссутулился, втянул голову в плечи и затравленно, словно пойманная котярой мышка, пискнул в адрес Кашалота:
- Крот!
- Ы-ы-ы! – ответил Кашалот, сморкаясь в свой необъятный платок.
Едва Серёгин обратился к Чесноку, тот вспрыгнул вверх, заставив Сидорова усадить себя обратно, и выдал:
- Я – не Чеснок! Я ничего не знаю, не знаю, не знаю!!
- Не ври! – всхлипнул Кашалот. – Лучше правду расскажи, что ты не подписывал договор с Тенью!
- Я не Чеснок! – повторил Чеснок. – Я... мимо проходил…
Чеснок продолжал отказываться от собственных имени, фамилии и отчества до тех пор, пока Сидоров не привёл из изолятора Сумчатого – чтобы опознал. Изрядно похудевший в камере на баланде Лев Львович глянул на Чеснока и булькнул:
- Крот!
- Крот! – булькнул в ответ Чеснок.
Пётр Иванович шикнул на Чеснока и сказал Сумчатому:
- Хорошо, крот. Как зовут «крота»?
- Чесночара! – буркнул Сумчатый, отвернувшись от бывшего партнёра. – Я на него доверенность написал, а он меня засыпал! Это он всех в подземелье спускает! Вот он, главарь бандитов!!
- Что?? – взвился Чеснок. – Да ты, Сумчатый, брехло кротовое! Ты что, окосел, кротяра ехидная?! Это твоё подземелье, а не моё!
Чеснок вскочил и набросился на Сумчатого с кулаками, стараясь залепить ему оплеуху и сшибить с ног. Сумчатый отбежал в дальний угол, едва не перевернув кадку со столетником, обвешанным блестящей мишурой и «дождиками».
- Спасите! – пискнул Лев Львович, спрятавшись за синий сейф. – Это – псих!
Сидоров ринулся наперехват Чесноку, схватил его и заломил руки. Чеснок заныл и осел на пол. Сумчатый решил взять реванш, вылез из-за сейфа и тоже выставил кулаки, подбежав к обезвреженному Чесноку. Тут же в кабинет заскочил Казаченко и поймал Сумчатого, заковав его в наручники. Сидоров и Казаченко растащили «боксёров» в разные углы «ринга», а Серёгин, вытерев рукою пот со лба, сказал:
- Всё, опознание закончено. Ребята, упрячьте этого Сумчатого в изолятор, а Чеснок пускай пока останется.
- Кро-от! – визжал Сумчатый, выпихиваемый Казаченкой за пределы кабинета. – Скажи им, что ты крот, Чесночара!
- Сам ты, Сумчатый, крот! – рычал удерживаемый Сидоровым Чеснок и вырывался, чтобы догнать Сумчатого и, всё-таки, влепить ему парочку затрещин. – И это было твоё подземелье!!
- Нет, твоё-о! – раздавалось из коридора, по которому Казаченко пихал Сумчатого к изолятору.
А Кашалот просто сидел и молчал, не желая зря «нарываться».
Сидоров едва водворил Чеснока обратно на стул и заставил перестать вырываться, припугнув «слоником». Родион Робертович всё ещё оставался в наручниках. Он затих и выглядел теперь банальным бандитом, которого банально «замели». Чеснок окинул печальным взглядом стол Серёгина и обнаружил на нём кучку вещей с тетрадным листком: «Родион Робертович Чесноков».
- Верните мне мои вещи… - всхлипнул он, поёрзав на стуле.
В вещах Чеснока тоже лежал такой же лист бумаги, как и у Кашалота. Наткнувшись на него помутневшим взглядом, Родион Робертович изумился.
- Что это?
- А вы посмотрите, - разрешил Серёгин. – И скажите, ваше это, или нет.
Сидоров получил разрешение освободить Чеснока от наручников. Чеснок протянул обретшую свободу руку к бумаге и выхватил её из грудки полтинников, скрепок и измятых билетов на самолёт. Развернул, пробежал глазами и тоже едва не свалился со стула на пол.
- Я это не подписывал! – возопил Родион Робертович и вместе со стулом надвинулся на Георгия Семенова. – Это ты подстроил, Кашалот!
Сидоров отодвинул стул Чеснока от Кашалота, а Кашалот сказал:
- Ты, Родиоша не кипешуй зря, а расскажи всё, как есть. Как ты попросил Тень защитить тебя от меня, и как он отобрал у меня весь бизнес, и за твоим потянулся. Сечёшь, Родиоша, что сейчас нужно всю правду им выбазарить, а не запираться.
Кажется, речь Кашалота возымела на Чеснока эффект. Родион Робертович перестал вопить и дёргаться, уселся и задумался. А потом вытянул из плеч растрёпанную голову, поправил пиджачок и сказал:
- Во-первых, вот, что. Кашалот наслал на меня качков, а потом три дня в подвале держал прикованным и кормил одними шпикачками. А я их не перевариваю – у меня гастрит. Вы ему за это срок набавьте, я не вру!
Кашалот молчал.
- А про бизнес – правда, - продолжал Чеснок. – «Росси – Ойл» пытается всех местных по миру пустить. А тех, кто не давался – просто стреляли. Сначала – Рыжего, потом – Короткого, потом – Сёму… а за ними и Зубр подвернулся. Тех, кто хоть что-нибудь знал об их делишках, Тень спускал в подземелье. Сумчатый набрехал вам, что это моё подземелье. Подземелье принадлежит только Тени. А мы туда спускались только потому, что Тень назначал нам в нём стрелки и пугал, что если мы не предадим ему свой бизнес – он отведёт нас дальше, где пещера. Дантиста отвели и дворничиху из ЖЭКа тоже – потому что она подслушала разговор. И майора из прокуратуры – тоже спустили, чтобы не рыл.
- Майора Синицына? – уточнил Серёгин, покрыв лишённый линеечек бланк протокола мелкими буковками и змеящимися словами.
- Его, его, - подтвердил Чеснок. – Что с ними в пещере делается, я не знаю, и никто не знает, кроме тех, кто там побывал. А те, кто побывал – уже не вернулись, вы в курсах?
Ну, один всё же, вернулся – Карпец тоже, кажется, был в подземелье. Но вот только, возвратившись «из тартара» на бренную землю – крепко запамятовал свою экскурсию в преисподнюю.
