Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 198 страниц)

- Гоооо, - протянул Гоха. – Гогр… Го-го… Гоп… И тут «секретный узник» замолк. На экранах обоих ноутбуков Вавёркина мелькнуло окошечко «Error» , а Гоха помолчал-помолчал и выдал: - Ме-е-е-е! - Чёрт! – вскипел Вавёркин, не в силах включить отрубившиеся компьютеры. – Чего ему ещё?? Однако Пётр Иванович остался доволен и этим – Гоха сказал «Гоп». Уж не Гопникова ли он имел в виду? Когда Серёгин рассказал об этом «откровении» «секретного узника» Недобежкину, начальник безоговорочно постановил: - Серёгин, установите личность этого «артиста». И готовьтесь – не позже четверга мы с вами опять поедем в Верхние Лягуши. Пётр Иванович был не против снова поехать в Верхние Лягуши, ведь они с Сидоровым узнали далеко не всё, что могли бы узнать. Но вот, как установить личность Гохи? Открыть его забитые «звериной порчей» мозги мог только гипнотизёр Вавёркин, однако и у него пока не получалось победить выборочный гипноз. За то время, пока Вавёркин жил в Донецке и работал с «испорченными» «бандой Тени», он потерял пятнадцать килограммов веса и вместе с ними утратил облик круглощёкого колобочка. Вместо этого он походил сейчас на человека, замученного непосильной умственной работой, и под глазами «врача-оккультиста» залегли сизые тени недосыпа. Вавёркин уже в который раз перенастроил свою «технику на грани фантастики» после очередного «Error-а» и снова несгибаемо полз в тринадцатую камеру – спасать Гоху. Раньше протоколы допросов «зачарованных» составлял Муравьёв – писал в бланках «Бе» да «Ме». Но теперь, когда Недобежкин исключил из секретного расследования Муравьёва – за допросом «попорченных» приходилось наблюдать Серёгину. Вот и за Гохой теперь тоже наблюдал Пётр Иванович. Серёгин сидел в его тринадцатой камере и дожидался, пока Вавёркин закончит подготовку «подопытного» к психодиализу. - Готово! – наконец-то заявил довольный своей работой Вавёркин, а Пётр Иванович отметил, что «врач-оккультист» готовил «пациента» сорок пять минут. - Наконец-то, - проворчал Пётр Иванович, а Гоха сидел и повторял своё любимое слово «Гогр». - Процитируйте, пожалуйста, первый параграф вашего учебника биологии за седьмой класс! – стальным голосом потребовал закалившийся «в боях» Вавёркин от «заколдованного» Гохи. - Параграф первый, - бесстрастно, как репродуктор, начал Гоха. – «Общие сведения о животном мире». Мир животных и его значение в природе. Животные населяют весь земной шар: сушу, пресноводные водоемы, моря и океаны. Все, что окружает животных в том месте, где они живут, называют средой обитания. Различают три основные среды обитания: водную, наземно-воздушную и почвенную. Соответственно и условия существования в них различаются. Те условия, которые оказывают влияние на животных, называют факторами среды. Различают факторы неживой и живой природы, а также те, которые возникают в результате деятельности человека… - Стоп! – прервал сей дословный пересказ Вавёркин. - Ну, хоть не «Гогр», - вздохнул Серёгин. – И, - внезапно оживился он. – Это – учебник Козлова, ещё я по нему учился. Учебник Козлова отменили в девяносто шестом году… Впрочем, это ничего не говорит: он переиздавался 21 раз… Пётр Иванович вздохнул и занял место на стуле, дожидаясь, пока Вавёркин добьётся от Гохи чего-нибудь ещё. - Так, результат уже есть! – радовался в свою очередь «врач-оккультист». – Сейчас перейдём ко второму этапу. Гоха сидел и молчал, закрыв глазки, игнорируя всё, что происходит вокруг него. Вавёркин же нащёлкал что-то на своём ноутбуке и снова обратился к Гохе: - Ваш год рождения? - Две тысячи восьмой! – серьёзно изрёк Гоха, заставив Петра Ивановича прыснуть в кулак. - Так, нам один годик, - заметил Серёгин, подавляя смех. Вавёркин воспринял вырвавшийся у Серёгина смешок на свой счёт и едко процедил: - Ну, сейчас мы ещё посмотрим… Ваши родители? – напёр он на сомнамбуличного Гоху. - Го-го, - прогнусавил Гоха. – Го… Го… Гогр… Гогр… - Рр! – раздражённо рыкнул Вавёркин, едва не выплюнув слово «чёрт». – Так, сейчас «верхним» способом попробуем, - сказал он сам себе и опять начал набивать некую программу. Серёгин при всём при этом откровенно скучал, но делать было нечего: приходилось терпеливо ждать, пока «врач-оккультист» наколдует. - Так! – воскликнул Вавёркин, вырвав Серёгина из мира рассуждений. – Начинаем заново. Как вас зовут? – вопросил он у Гохи. - Го… Гр… Гр… Гр… - таков был Гохин ответ. - Чёрт! – позволил себе чертыхнуться Вавёркин. – Та-ак, сейчас сделаем вот что… Кто вас побил? – «врач-оккультист» задал вопрос, неожиданный даже для Серёгина. - Ы-ы-ы! – взвыл Гоха, словно его стукнули по голове. – Го… Го… Го… Гоп! Гоп! Гоп! ГОПНИКОВ… - выдал вдруг «секретный узник», а потом – опять отрубился и испустил дикое: - Ме-е-е-е! Вавёркин обиделся и снова начал клацать компьютером, а Пётр Иванович ушёл – надо было доложить Недобежкину о том, что «секретный узник» назвал фамилию Гопникова. ========== Глава 17. Ежонков. ========== Ежонков служил в СБУ, а по образованию был психиатром. Ежонков работал профайлером, то есть, составлял психологический портрет опасных преступников. Когда Недобежкин и Смирнянский впервые столкнулись с «ничьей тенью», Ежонков включился в расследование и тоже пытался раскрыть её тайну. Ежонкова не выгнали из СБУ только потому что Недобежкин и Смирнянский не сказали ни слова о том, что он вместе с ними разыскивал документы с базы «Наташенька». Не так давно Ежонков увлёкся проблемой выборочного гипноза. На свой страх и риск Ежонков решился помогать Смирнянскому и подбрасывал ему то, что откопал в секретном архиве, доступа в который он не имел. Ежонков общался со Смирнянским только через Интернет, а когда Смирнянский предложил ему приехать к недостроенному корпусу Автодорожного института – перепугался ни на шутку и тут же заподозрил ловушку. - Ты решил меня сдать? – спросил в электронном письме Ежонков. - Нет, - поспешил оправдаться Смирнянский. – Недобежкин решил в Верхние Лягуши поехать и хочет поболтать с тобой с глазу на глаз. - Обо мне кто-нибудь ещё знает? – осведомился Ежонков. - Нет, - написал ему Смирнянский. Ежонков согласился «вылезти из раковины» и приехал к недостроенному корпусу Автодорожного института утром в четверг. Общественным транспортом вроде трамвая Ежонков не пользовался, а ездил на старом и шумном мопеде. Решившись на вылазку, Ежонков замаскировался: натянул куртку, которая покоилась у него в шкафу со времён Горбачёва и такую же фуражку. Ещё – он наклеил фальшивую пегую бороду и специально извалялся в пыли, чтобы походить на бомжа. Приехав на место, Ежонков тщательно замаскировал мопед в кустах, взял водочную бутылку, наполненную обычной водой и начал осторожно продираться сквозь кусты. - Э, чувак, цигарку не надыбаешь? – этот грубый, сиплый и пропитой голос сорвался откуда-то сверху и заставил Ежонкова застопориться и мгновенно обернуться. Он уже занёс кулак, чтобы засадить его в лицо тому, кто подкараулил его здесь и решил поймать… - Э, братела, я к тебе, как к другану… - перед Ежонковым всего лишь съёжился настоящий бомж. - Я… не курю… - пробормотал Ежонков и поспешил скрыться в кустах. В кустах мерещилась какая-то погоня, Ежонков замирал при каждом шорохе, хотя шелестели только листья да его неуклюжие ноги. Насилу достиг он недостроенного корпуса, протиснулся в дыру в заборе и забился подальше, в темноту готического портика. Недобежкин и Смирнянский пришли минут через десять, но трясущемуся от страха Ежонкову показалось, что он просидел в этом сыром портике часа три. - Ну, наконец-то! – обрадовался Ежонков, когда два его товарища забрались к нему под крышу портика. - Спасибо, что пришёл! – шутливо поблагодарил Ежонкова Недобежкин и хлопнул его по плечу. - Меня тут, между прочим, чуть не убили! – фыркнул Ежонков. - Ну, да, мы его видели, - хихикнул Смирнянский. – Перепугал мужика до чёртиков – когда мы прошли мимо него – он креститься начал! - Ладно, пошутили и хватит, - серьёзно перебил Смирнянского Недобежкин и уселся на верхнюю ступеньку высокого крыльца. – Я нашёл человека, который знает Гопникова. Только у него выборочный гипноз. - Ну и что? – не понял Ежонков, на всякий случай не вылезая из темноты под солнечный свет. - Ты должен будешь посмотреть на него и попытаться избавить от гипноза, - объяснил Недобежкин. – И вылези ты оттуда! Забился – я даже не слышу, что ты варнякаешь! - Меня заметят! – отказался Ежонков. – И, вообще, я тут головой рискую, а вы только ржёте! А насчет твоего «человека», - он придвинулся-таки ближе к Недобежкину и громко, с присвистом зашипел ему на ухо: - Привези его сегодня ко мне в сарай, и я с ним поговорю, идёт? Часиков в шесть подгонишь? - Идёт, - согласился Недобежкин, размышляя над тем, как бы ему лучше перевезти Гоху, чтобы никто не увидел его. – Только смотри, там тяжёлый случай – человечек не помнит даже, как его зовут, а твердит какой-то «Гогр». - «Гогр»? – удивился Ежонков, подавляя смешок. - Ага, - подтвердил Недобежкин. – Уже все уши пробил «Гогром» этим. - Ну что ж поделаешь? – добродушно вздохнул Ежонков. – Для друзей на всё согласен. Попытаюсь спасти вашего человечка от «Гогра». ========== Глава 18. "Гогр". ========== Пётр Иванович пытался установить личность Гохи таким образом: разослал его фотографию по всем отделениям милиции и приёмникам распределителям для бродяг – авось попадался? Сидоров тем временем уже в который раз пытался выяснить, не заходил ли в отделение кто-нибудь посторонний, кто мог бы отомкнуть сейф Серёгина и похитить документы. Однако наличие грозного стража роботурникета, который никого не пропускал без карточки, исключало такую возможность – поэтому Сидоров быстро бросил бесполезный поиск. Из-за стены доносилось невменяемое ржание – Ваверкин снова и снова работал с Соколовым. Часов в пять вечера в кабинет зашёл Недобежкин. Замкнув дверь на замок, как он обычно делал, заводя разговор о тридцать седьмом деле, начальник сел на стул для посетителей – на тот, просиженный до дырки и принялся шептать: - Ребята, сейчас собираетесь, выводите через чёрный ход Гоху и сажаете в машину, которая будет ждать на заднем дворе. Кажется, мы узнаем, что такое «Гогр». Сказав это, Недобежкин тенью выскользнул в коридор и исчез. - Ну что, Саня, собирайся, - сказал Пётр Иванович Сидорову. – Приказ есть приказ. Пётр Иванович натянул пиджак, а Сидоров запрятал подальше в стол журнал «Футбольное обозрение». Вдвоём они вышли из кабинета и отправились в изолятор за Гохой. Гоха спал. Сидоров растолкал его и предупредил: - Не ори! Гоха не послушался и шумно взвизгнул: - Не мочи! - Цыц! – цыкнул Сидоров. – На выход, Гоха! Гоха так не хотел садиться в машину, что пришлось его мягко и безболезненно оглушить и занести в салон на руках. Недобежкин уже сидел за рулём и, как только Гоха был втащен и положен на сиденье – завёл мотор. Сидоров втиснулся рядом с Гохой, а Серёгин уселся впереди возле водителя. Недобежкин аккуратно вывел свою машину с заднего двора РОВД на улицу Овнатаняна и поехал в сторону Макеевки. Ежонков проживал в Макеевке в частном секторе, хотя, скорее всего, это было у него не жилище, а явка. Посреди просторного, но покрытого сорняками двора торчала одноэтажная лачужка зелёного цвета с низенькими пыльными окошками. За лачужкой торчала ещё одна постройка – некрашеная и серая – наверное, это и был сарай. Ежонков уже ждал Недобежкина во дворе и отвалил в стороны тяжёлые деревянные ворота, пропуская его машину. - Кого ты ещё сюда привёз?? – ужаснулся Ежонков, заметив, что вместе с Недобежкиным из машины вылезло ещё двое незнакомых гостей. - Ты не дрейфь, - хохотнул над ним Недобежкин. – Это со мной. - Я вижу, что с тобой! – буркнул Ежонков. – Только вот сдадут они меня… Серёгин не ошибся: постройка за домиком Ежонкова оказалась действительно сараем. Туда-то и потащили пришедшего в себя и ноющего Гоху. Гоха пытался вырваться и махал руками, как мельница. Из-за этого пришлось на время заковать его в наручники, но Гоха всё-таки успел заехать Сидорову в нос. - Давай, садись! – пыхтел Недобежкин, усаживая вырывающегося Гоху на старую бочку в сарае Ежонкова. - Может быть, ему ещё раз задвинуть? – предложил Сидоров. - Нет, нет! – запротестовал Ежонков. – Если вы оглушите его – я не смогу с ним работать. Оглушать Гоху не стали – зато Недобежкин связал его верёвкой. - Можно начинать? – осведомился Ежонков, заглянув в сарай. Гоха был связан по рукам и ногам и водворён на бочку. Он слабо сопротивлялся, мычал и иногда выговаривал слово «Гогр». - Начинай, – разрешил Ежонкову Недобежкин. – Сидоров, включи диктофон. Сидоров достал свой мобильник и включил его на режим диктофона. Ежонков подошёл к «подопытному» Гохе. У Ежонкова не было ни компьютера, ни присосок, а только какая-то штучка, привязанная на чёрный тонкий шнурок. Когда Ежонков поднёс её поближе, Пётр Иванович увидел, что это – обыкновенная железная гайка. Ежонков начал качать гайкой у носа Гохи, и Гоха, наблюдая за таким своеобразным «маятником» постепенно умолк и погрузился в сон. - Так, он усыплён, - довольно заключил Ежонков и запрятал свою гайку на верёвочке во внутренний карман неновой куртки. – Теперь попытаемся открыть его мозги. - Психодиализ? – поинтересовался Пётр Иванович. - Неа, - покачал головой Ежонков. – Психодиализ тут не покатит. Психодиализ – это слишком легко и просто… Гоха сидел на бочке, покачиваясь, словно водоросль в морской воде. Серёгин убрал верёвку – усыплённый, Гоха больше не вырывался. - Так, все отойдите подальше, к стеночке! – заявил Ежонков, отгоняя Недобежкина, Серёгина и Сидорова подальше от Гохи. – Я начинаю. Ежонков подошёл к Гохе вплотную, заглянул в его полуприкрытые отупевшие глазки и принялся гнусить: - Гогр… Гогр… Ежонков старался повторить интонацию Гохи и вскоре «запел» с ним в унисон. - Гогр… Гогр… Гогр… Пётр Иванович пожал плечами: кажется, у этого сумасшедшего Ежонкова получится не больше, чем у «техномена» Вавёркина. - Го-го… - Гоха начал выходить из «дуэта» с Ежонковым и «петь» своё. – Го-го… Гоп! Гоп! Гогр… это «Джи Оу Джи Ар», Вашингтон… «Джи Оу Джи Ар»… - Говорит… - прошептал Сидоров. Серёгин молчал и во все глаза наблюдал за Гохой и гипнотизёром Ежонковым. Да, этот Ежонков кажется, знает толк в выборочном гипнозе – и куда лучше, чем «киевский колдун» Ваверкин! - «Джи Оу Джи Ар», - твердил Гоха. - Расшифруйте! – потребовал от него Ежонков. – Что такое «Джи Оу Джи Ар»? Гоха дёрнулся на бочке, мукнул что-то неразборчивое, выплюнул пару раз: «Гоп! Гоп!», а потом – его «Запёрло», как говорил Вавёркин. Гоха вылупил вмиг отупевшие глазки и сказал то, что говорят обычно козы: - Ме-е-е-е! - Ну, вот Ежонков, видишь, «звериная порча», - проворчал Недобежкин, наблюдая за тем, как Гоха соскакивает с бочки и принимается сосредоточенно бодать стенку. - Вижу, - буркнул Ежонков. – «Звериной порчей» ещё фашистские агенты в сороковых годах страдали… - Как её снять? – осведомился Недобежкин, оборвав экскурс в историю. - А никак! – «обнадёжил» Ежонков. – Её может снять только тот, кто сделал. Раз сделал Гопников, то только он и спасёт его. Скажите «спасибо», что я хоть это из него выудил, а то он мог мне сразу «Ме» сказать – и до свидания. Со «звериной порчей» бороться бесполезно… Гоху вернули в тринадцатую камеру часов в девять вечера, когда на посту был только дежурный. Но у Недобежкина в кармане водилась связка ключей. Одним ключом он отпер дверь пожарного выхода, вторым – отомкнул изолятор, а с помощью третьего – вернул Гоху «домой». Гоха не сопротивлялся и не кричал, потому что Ежонков внушил ему, что он сможет проснуться лишь тогда, когда за ним захлопнут дверь. Вот он и пришёл в себя, когда Недобежкин захлопнул дверь тринадцатой камеры и повернул в замке ключ. ========== Глава 19. Недобежкин и Верхние Лягуши. ========== «Джи Оу Джи Ар», - написал Недобежкину в электронном письме Смирнянский. – Это не просто «Гогр», это GOGR, то есть «The General Office of the Genetic Research». А если «по-нормальному», для тех, кто английский только в школе учил – «Генеральное Управление Генетических Исследований», которое находится в Вашингтоне. Твой Гоха знает даже больше, чем мы предполагаем. И я советую тебе забыть об этом и не соваться в Вашингтон». «А ну тебя!» - ответил Недобежкин и занялся сбором экспедиции в деревню Верхние Лягуши. Для этой цели Недобежкин даже нашёл микроавтобус «Газель» со спутниковым GPS-навигатором и электронную карту подземных пустот под Донецком и Донецкой областью. Экспедиция Недобежкина состояла из четырёх человек: самого Недобежкина, Серёгина, Сидорова и Ежонкова. Ежонков от природы был робок, но любопытен, и из любопытства согласился поехать в Верхние Лягуши.