Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 198 страниц)

Пётр Иванович вытащил из кармана свою катушку и перерезал нитку перочинным ножиком. Подойдя к выглядывающему из свода пещеры корню, он привязал к нему конец. - Вот так. Вылазим. Пётр Иванович, наконец-то повернул назад, перебирая руками натянутую между корнем и железякой нитку. Проходя мимо боковых ходов, Сидоров старался не заглядывать в них, потому что в одном из них ему уже привиделись горящие глаза... Наконец, они выбрались из жуткого подземелья в подвал, а затем – через лаз – на улицу. Выбрались, благодаря нитке Петра Ивановича. Если бы не она – заблудились бы, как тот сантехник, честное слово! Оказавшись на улице, Сидоров благодарил бога, за то, что вновь видит это доброе солнышко, а Серёгин позвонил в отдел судмедэкспертизы и вызвал специалистов. ========== Глава 41. Нитка оборвалась. ========== Специалисты приехали очень быстро. Стали, по одному, протискиваться в узкую нору. Протиснули и складные носилки. Сидорову тоже пришлось вернуться в подвал, хоть у него и тряслись коленки. Однако сержант не хотел показать себя трусом. Пётр Иванович нашёл свою нитку. - А это вы здорово придумали, - заметил один из экспертов. - Это – Тесей придумал, а не я, - скромно ответил Серёгин. Пётр Иванович обсуждал с тремя экспертами, как они будут выносить сантехника, а Сидоров – опять пугался любого шороха. У каждого эксперта был фонарик. Теперь по осклизлым стенам катакомб плясало множество теней. Они шли, ведомые ниткой, мимо неприятных, костлявых мумий, которые Сидорову казались ужасно зловещими. Сидоров прислушивался к гулким шагам, присматривался к подвижным теням. Ему чудилось, что за ним пристальнейшим образом наблюдает кто-то, кого почти невозможно увидеть, для кого темнота – укрытие, из которого можно внезапно напасть. Он прямо, впивается в спину сержанта своим чудовищным взором! Фонари экспертов были мощнее, чем у Петра Ивановича. Они светили далеко вперёд. И в этом далёком впереди тень Сидорова, та, которая махала ручкой, вдруг отошла от стены и оборвала нитку... - Любопытный лабиринт, - говорили эксперты, - Надо будет археологов сюда пригласить. Им будет интересно. - Да, - согласился Пётр Иванович. – Я и сам не ожидал такого. А потом он поднял с пола конец нитки. - Странно, - следователь почесал затылок. – Порвалась... Как же так? Такая прочная нитка... Пётр Иванович поискал на полу второй конец. Но он исчез. - Вот что сделаем... Серёгин достал из кармана катушку и привязал к ней оторванный конец. - Найдём по памяти. Они двинулись вперёд. Из кармана следователя вновь тянулась нитка. Но, сколько они не бродили по мрачным катакомбам – таинственной пещеры больше не нашли. У Сидорова исчезло ужасающее ощущение жуткого взгляда. Словно чудовище ушло, выпустив жертву... Наткнувшись на глухую, каменную стену, Пётр Иванович вынужден был повернуть назад, заматывая нитку. И что же здесь могли прятать загадочные американцы Додика? Наверное, тайна скрывается за металлической стеной. Когда они снова выбрались на улицу, было темно. Часы показывали восемь часов вечера. А ведь когда приехали эксперты, было всего четыре! Неужели, они четыре часа слонялись по подземелью?! Да уж, а люди над этим всем живут... Биопатогенная зона – и только! А этот дурачок купил здесь квартиру!.. ========== Глава 42. Куда не заплывали кашалоты. ========== Додик снова сидел на стуле перед Серёгиным. - Я уже спать лёг, - недовольно проворчал он, глядя исподлобья. - Жаворонок? – осведомился Сидоров. - Представь себе! – огрызнулся Додик. - Так, хватит! – прекратил перепалку Пётр Иванович. – Раз я тебя опять пригласил – значит, у меня к тебе есть важные вопросы. - Ладно, - буркнул Додик, подавив зевок. - Додик, а ты знаком с братьями Семёновыми? – спросил Серёгин - Так... Семёновы... – Додик задумался. Покрутил головой, разглядывая потолок. Согнал мушку, севшую ему на нос. - Семёнов. Знаю я одного Семёнова. Это – водитель Сумчатого. Жорик... То есть, Георгий. Жорик! Не он ли информировал покойного майора Кораблинского?! - И всё? Больше не знаете? - Не-а, - Додик покачал головой. – И брата у него нету. Одна сестра и мать. - А ты про ЧП «Луч» когда-нибудь слышал? - «Луч»? – переспросил Додик. – Какой ещё «Луч»? Не знаю я никакой «Луч»! - Будем бить, - тихо пообещал Сидоров. - Да, бейте, пожалуйста! – «разрешил» Додик. – Я вам врать не собираюсь! Мне это не выгодно. Но про «Луч» я не слышал, честно. «Откуда ему знать, правда, что, - подумал Пётр Иванович. – Он же – шестёрка. Шестёрок в такие дела не посвящают. Да-а, сколько бились, а дальше шестёрок не пошли... Неужели, – «глухарь»?» - Ладно, Додик, - сказал Серёгин, подумав о том, что организация, на след которой они с Сидоровым напали, может, и не имеет отношения к нефтебизнесу. – А чем занимается Сумчатый? - У Сумчатого – сеть автозаправок «Казак» и казино ещё. «Зигзаг», который в парке там, рядом с балкой, бывший «Петушок». Это – тоже его. - Сеть заправок? – переспросил Серёгин, и подумал: «Неужели, в яблочко?» - Ага, - согласился Додик. – Только я не знаю, у кого он бензин покупает. По-моему, у разных. - А у Сумчатого есть враги? - Ещё как! – выдохнул Виктор. – Кашалот! Самый гад. - Чем занимается? - Тем же, что и Сумчатый. - Понятно. Как зовут? - Не знаю. Кашалот и всё. У них у всех погонялы. А имена они скрывают. - Кашалот... – повторил Серёгин, перебирая в памяти находящихся на свободе рецидивистов. – Ты его видел? - Да, - кивнул Додик. – Он такой невысокий, но коренастый, с усами. С лица, так, неплохой, только нос, хе-хе, будто кто картоху влепил! - Картоху, это как? Точнее. - Точнее, большой нос, и такой – у! – Додик приставил к носу кулак. – Бульбой. - Скажи-ка, Додик, - начал Пётр Иванович. – А ты знал Рыжего? - Да, - согласился Додик. – Это мой друг был, ещё со школы. Венька Рыжов. Высоко взлетел, хотя и учился плохо: двойки и колы, даже без троек. Но купил себе участок, пробурил скважину и нефтушку качал. Да вот, замочили его американцы. Жалко, хороший парень был... Я вот, ещё что скажу. Майора того, который его дело копал, тоже американцы замочили – чтобы не копал. Земля ему пухом. - Не переигрывай, - фыркнул Сидоров. - Додик, а Рыжий не пытался кооперироваться с корпорациями какими-нибудь? – поинтересовался Серёгин. Додик замотал головой. - Нет, он всегда был индивидуалистом. И слышать не хотел про корпорации, кооперации. Унитарий чистой воды! - Хорошо, Додик, ты ложился спать? Саша, отведи его, - сказал Пётр Иванович, откидываясь на спинку своего вертящегося кресла. – Надо бы обезьянник получше охранять, чтобы не проползали всякие... - Спокойной ночи, Додик, - крикнул следователь вслед уходящему преступнику. А тот вежливо ответил: - Спокойной ночи! Пётр Иванович соединил свой телефон с компьютером и передал снимки металлической стены и погибшего сантехника. Что же это, всё-таки, такое?! Под землёй, в катакомбах бывшего монастыря? Ещё Сидоров почему-то боялся всё время. Чего? Призраки мерещились? Куда же делся конец нитки? Странно это всё, как ни крути, странно. И оборвалась она как-то не нормально. Она даже до пола не доставала. Будто специально кто отрезал... Привидение, что ли? Или Интермеццо? Второе – правдоподобнее. Да, этот голубец мог, он такой. Интересно, пропавший Дантист тоже в подземелье полез? - Знаешь, Саня, - сказал Пётр Иванович, когда Сидоров вернулся из обезьянника. – Я подам апелляцию в областное управление милиции, чтобы официально разрешили расследовать дело Лукашевича. ========== Глава 43. Прилетает Мартин Мильтон. ========== Рано утром к Донецкому аэропорту подкатил чёрный «Кадиллак». Из него вылез грузный Фёдор Поликарпович. Он прошёлся немного по взлётно-посадочной полосе. В голубом и безоблачном небе показался небольшой самолёт. Он подлетел поближе и пошёл на посадку. Вот, его шасси коснулись полосы. Самолёт сел. Проехав определённое расстояние, он остановился точно напротив «Кадиллака» Мезенцева. Люк самолёта открылся и выдвинулся трап. По нему и сошёл на землю Донецкую Мартин Мильтон – доверенное лицо самого господина Росси. Мартин Мильтон выглядел очень солидно: элегантный костюм безупречно сидел на его подтянутой, спортивной фигуре, волосы были хорошо пострижены, на глазах – узкие прямоугольные очки. И осанка у него – хоть куда! Даже Мезенцев, глядя на него, подтянул своё брюхо. Вообще, Фёдор Поликарпович ожидал, что Мартин Мильтон будет старше. А ему никак не дашь больше тридцати. Он, улыбаясь, сошёл с трапа уверенной походкой. Мезенцев заискивающе поздоровался и открыл господину Мильтону дверцу «Кадиллака». - Хэллоу, мистер Мезенцев, - ответил он, и сел в машину. Донецкий филиал корпорации «Росси – Ойл» занимал старинное четырёхэтажное здание в центре Донецка. Теперь оно было полностью отреставрировано. Крышу совсем заменили новой, так же, как водопроводные трубы и электропроводку. Стены безупречно отшлифовали, покрыли гипсокартоном, поменяли старые рамы на экологически чистые деревянные стеклопакеты. Фасад обшили стеклянными панелями – и он сверкал в лучах солнца. Раньше это был жилой дом. Но все перегородки между квартирами снесли и построили новые, формируя просторные офисы. К зданию даже лифт приделали. Прозрачный. Наверное, просто так, для красоты – зачем он нужен, если всего четыре этажа... Однако господину Мильтону всё это почему-то не понравилось. Даже когда ещё только подъезжали к зданию, он посмотрел на него и сморщился: - И этот курятник вы называете офисом? – господин Мильтон говорил по-русски, хоть и с акцентом. - Почему – курятник? – перепугался Мезенцев. Привыкший к небоскрёбам Мильтон смерил здание презрительным взглядом. - Вы, наверное, прикарманили деньги на строительство офиса, - выплюнул он. – Купили эту развалину за гроши. Подчистили кое-как и назвали офисом. - Это – новое здание... – пролепетал Мезенцев, съёжившись. - Ну что я, слепой?! – вскипел Мильтон. – Архитектурные параметры не соответствуют никаким стандартам. Разве, что «древнесоветским», для бараков! Когда зашли внутрь, Мартин Мильтон совсем озверел. - Ага, - изрёк он, заглянув в конференц-зал. – Только, вот, я не понял, где же коровы, овцы, свиньи?! - Как-какие свиньи? – выдавил обескураженный Мезенцев. - Насколько я вижу, это – хлев! – надвинулся Мартин Мильтон на дрожащего директора. – А в хлеву должны быть свиньи! - Но, простите, - лепетал Мезенцев, отступая назад, чтобы господин Мильтон ненароком не обрушил на него кулак.– Это – не хлев, а конференц-зал... - Ах, это – конференц-зал?! – выдохнул господин Мильтон, воздев руки кверху. – Если это – конференц-зал, то я, чёрт возьми, балерина! - Нет, что вы, вы не балерина... – в который раз оправдывался Фёдор Поликарпович, но Мартин Мильтон был неумолим. - Конференц-зал должен быть в два раза шире! – бросил Мильтон. - Н-но, куда ещё его расширять? – Фёдор Поликарпович топтался у какой-то небольшой двери. - Что это? – выкрикнул Мильтон, отодвинув директора в сторону. - Это – подсобка... - Подсобка?! – прорычал Мильтон и взялся за ручку двери. Действительно, какая может быть подсобка в конференц-зале?? - Она закрыта... Мартин Мильтон рванул дверь на себя. Замок с треском выломался из деревянной лутки и упал на пол. Подсобка оказалась большая. Вдоль её облезлых стен стояли почернелые, старые швабры, лопаты, мётлы, две стремянки. На полу валялись какие-то лоскуты, ржавый радиатор, два мотка проволоки, обрывки пакли и ещё какие-то грязные кульки. У самой двери стояло красное ведро, наполненное позеленевшей водой. На бортике ведра лежала, наполовину в воде, уже заплесневевшая тряпка... Из подсобки тянуло сыростью и плесенью. Под потолком болталась на сером проводе одна-единственная лампочка без плафона... - Что это за мусорник? – злобно оскалился Мильтон. - Э-э... – протянул Фёдор Поликарпович. – Мы просто не могли её открыть... - Всё это убрать, - приказал Мартин Мильтон. – И расширить конференц-зал за счёт этой комнаты. - Но, чтобы расширить, нужно сломать стену, - пискнул Фёдор Поликарпович. - Вот именно, ломайте! И чтобы к следующему понедельнику всё было, как положено. Мильтон подходил всё ближе к директору, загнав его в злополучную подсобку. Пятясь, Мезенцев вступил в красное ведро, разлив воду. Заплесневевшая тряпка запачкала ему брючину. - Ну, вы и грязнуля, - фыркнул Мартин Мильтон. – И ещё, увольте дизайнера интерьеров и наймите того, у кого есть вкус. - Хорошо, господин Мильтон, - промямлил директор. – «Операция А»... - «Операция Бэ»! - буркнул Мильтон. – Как можно работать в таком хлеву... - Пожалуйста, «Андрей Качанов» уже отплывает... – Мезенцев осторожно повёл Мартина Мильтона в свой кабинет. Переступив порог, тот вдруг радостно заявил: - О! А вот этот кабинет мне нравится: и площадь, и декор – всё, как положено. Теперь я буду тут сидеть, а вы поищите себе что-нибудь ещё. Мезенцев икнул. Когда его выгнали из собственного кабинета, директор совсем растерялся. Забыл даже про «Андрей Качанов». - Так, что там, насчёт танкера? – осведомился Мартин Мильтон, расположившись в кресле Мезенцева. – Начинаем «Операцию А». Господин Мильтон схватил телефон Фёдора Поликарповича, и позвонил на «Андрей Качанов». Капитан Сергей Борисович и его старший помощник, Михаил Цаплин, сидели в рубке и ждали этого звонка. - Отплывайте, - распорядился Мильтон. – «Операция А» началась. И танкер «Андрей Качанов», покинув порт Севастополь, отправился в плавание. ========== Глава 44. Обстоятельства выясненные и невыясненные. ========== Пётр Иванович отослал на экспертизу разводной ключ и лампу погибшего сантехника. Распечатал на принтере фотографии из таинственной пещеры. Конечно, они были не лучшего качества, ведь сделаны они были телефоном. Но всё-таки на снимках отчётливо просматривается дверь в металлической стене, и хорошо виден страх на застывшем лице сантехника. Нет, он испугался не того, что заблудился. Такое выражение лица бывает, когда человек погибает от внезапного, и очень сильного ужаса мгновенно, а не бегая в поисках выхода. Пётр Иванович никак не мог взять в толк, что же могло так ужаснуть беднягу? Хотя, если ты – суеверный и боишься привидений, как Сидоров, то можно до смерти испугаться собственной тени, которая вдруг попадётся тебе на глаза... А ведь сантехника могли прикончить «американцы»... Пётр Иванович узнал, что убийство авторитета Сёмы расследовал старший лейтенант Муравьёв. Пригласил его к себе. - Да, я выяснял про окружение Стрелецкого, - сказал старший лейтенант Муравьёв. – С виду – порядочные, обеспеченные бизнесмены. А так – бандиты. Просто – мафия. Я до сих пор за ними наблюдаю. Неофициально, конечно же. Потому что на меня напирают из прокуратуры. Там следователь какой-то завёлся... - Зайцев? – уточнил Пётр Иванович. - Ага, он, Зайцев, - вздохнул Муравьёв. – Так вот, он мне даже делом о превышении полномочий пригрозил! («Я стремлюсь не только искоренить преступность, но и очистить ряды милиции от недобросовестных нарушителей прав человека!» - так сказал Зайцев.) А я и Сумчатого выследил, и Утюга с Чесноком, как они на бензине всех надувают. Да и с Кашалотом знаком. Он у них там главный. Старший лейтенант Муравьёв увидел снимки пещеры на столе Петра Ивановича. - А это у тебя что? – поинтересовался он. Пётр Иванович рассказал, как они с Сидоровым вчера исследовали катакомбы, и нашли там пещеру, дверь и сантехника. - Опять это подземелье! – вздохнул Муравьёв. – Кашалот спускал в него неугодных. И они оттуда не возвращались никогда. Старший лейтенант Муравьёв внимательно просматривал сделанные Серёгиным фотографии. - Знаешь, Петя, - сказал он. - Я тоже ходил в подвал, но я не лазил в дырку. Я в ЖЭКе ключи три дня выклянчивал. А потом зашёл и вижу – Сумчатый там с каким-то типом разговаривает. Я спрятался. А тип ему говорит: «Сворачивай делишки, или...». А потом я чихнул. В носу чего-то зачесалось. Они меня заметили. Сумчатый начал палить. А я побежал назад, к выходу. Но, наверное, не туда куда-то побежал. Заблудился. А Сумчатый уже почти меня догнал. И тут я схитрил. Когда Сумчатый выстрелил, я сделал вид, что он попал в меня, и притворился, что умер. А тип тот говорит Сумчатому: «Застрелил – прекрасно. Теперь бери его за ноги и тащи вниз». А Сумчатый ему: «А почему – я?». И вот, начали они препираться, кому меня тащить. А я, значит, «мёртвый» лежу. А тут зашла дворничиха и они оба смылись. Она, наверное, шум услышала. Спрашивала ещё: «Кто здесь?» и всё такое. А я прополз у неё за спиной, чтобы не заметила, и выскочил на улицу. - Сева, скажи, с этим типом? – Пётр Иванович протянул Муравьёву портрет Коли. Муравьёв только глянул – и покачал головой. - Нет, - протянул он. – Тот тип куда солиднее был, понимаешь. Не старый, но серьёзный такой, что ли. В общем, не этот. И я не видел никогда такого. Даже и предположить не могу, кто это. - Фоторобот составить сможешь? - Ой, темно там было, - снова вздохнул Муравьёв. – Я плохо так видел, в общих чертах. Носа, вообще не заметил. Нет, боюсь, не получится у меня фоторобот.