Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 198 страниц)

Если в начале хода тьма отступала перед молочно-белым светом фар «панцера-хетцера», то стоило Недобежкину и Серёгину углубиться в этот ход подальше, как темнота захлестнула обоих и потопила в себе. Пришлось остановиться, нащупать стенку и привалиться к ней. Пётр Иванович пару раз щёлкнул тумблером фонарика, надеясь на то, что мироздание сжалится и фонарик включится. Но – нет. Природа тут не причём, всё дело в аккумуляторе, который, разрядившись, не мог больше давать фонарику жизнь. - Не фурычит, - постановил Серёгин, не видя не то, что начальника, а даже собственного носа. - Назад мы не пойдём, - отрезал путь к отступлению Недобежкин, тоже ничего вокруг себя не видя. – Их слишком много, мы с ними не справимся. Придётся на ощупь ползти – авось куда-нибудь и выползем! - Ладно, - согласился Пётр Иванович, который тоже не горел желанием идти назад, в лапы и когти чудовищной банды и получать от них «звериную порчу». Согласившись с начальником, Серёгин начал медленно продвигаться в ту сторону, где очевидно, был «перёд», придерживаясь руками за шероховатую булыжную стенку. Через каждые несколько шагов Пётр Иванович замирал и прислушивался, пытаясь определить, преследуют их, или нет. Недобежкин, наверное, делал то же самое – замирал и слушал, слушал… Пустота звенела тишиной, кажется, эти «черти» натолкнулись на кого-то похлёстче себя и теперь разбирались друг с другом, выпустив «добычу». Серёгин ничего не слышал позади себя, Недобежкин тоже. Они продвигались наугад и на ощупь, и даже не знали, насколько правильный путь выбрали. - Эй, мы под горку идём, - заметил милицейский начальник, чувствуя, как булыжный пол подземного хода из «равнины» превращается в пологий склон. - Может, выберемся? – предположил Серёгин, чья надежда на обнаружение выхода уже порядком ослабела. Пётр Иванович был прав. Сейчас они попали в один из тех ходов, которые как раз вели в штольню, и к выходу. Булыжный пол незаметно превратился в земляной, воздух наполнился сыростью обычной пещеры. Они совсем немного прошли, прежде чем Недобежкин остановился как вкопанный, протёр кулаками оба глаза и выдохнул со щенячьим восторгом: - Серёгин, свет! Проведя несколько часов во тьме, Пётр Иванович сделался подслеповатым, как крот. Он поморгал, а потом – посмотрел вперёд. Да, там, в дали, в конце туннеля, виднеется неверный, прикрытый сырою дымкою свет! - Туда! – обрадовался Пётр Иванович, позабыв про все проблемы. - Мы, как выберемся – туда вниз спецназ зашлём, - на ходу пыхтел стратегический план милицейский начальник. – Против них тут только зачистка поможет! Свет становился всё ближе и уже даже повеял ветерок, приносящий за собою запахи донецких улиц. Ещё насколько десятков метров, и они выйдут из штольни на улицу, под солнце, в лето! - Стоять, попрыгунчики! – вдруг взвизгнуло откуда-то спереди, а потом – свет заступила сухонькая фигурка щуплого бандита. - Серёгин, вперёд! – заревел Недобежкин, собравшись залепить ему оплеуху, скрутить и уткнуть носом в земляной пол. Пётр Иванович понял, что это команда, прыгнул вперёд, но тут чья-то тяжеленная рука залепила оплеуху ему самому, и Серёгин обрушился на сырую землю пола. Теряя сознание от крепкого удара, он заметил, как рядышком валится и Недобежкин… - Ну что, Гопников, схватил? – осведомился бесстрастный голос андроида, и из темноты не спеша выдвинулась высокая фигура Генриха Артеррана. - Ага, - потёр руки щуплый, который и носил фамилию Гопников. – Ты, Гейнц, клёвый парень, когда играешь по правилам. А правила у нас какие? - Не оставлять свидетелей! – ответил из мглы густой голос бывшего охранника погибшего Рыжова, которого звали Марат. - Верно, - кивнул Гопников. – Волоките их и едем! - Стоп! – холодно оборвал его Генрих Артерран, наблюдая за тем, как громилы Марат и Олег отволакивают за ноги оглушённых Серёгина и Недобежкина. – Еду Я. А ты и твои питеки тащатся пешком. - Нет, Гейнц, - попытался отрезать Гопников. – Я руковожу операцией, а ты – только мой помощник. И если я захочу – тащиться пешком будешь ТЫ! - Вся техника здесь моя, - отпарировал Генрих Артерран выпад Гопникова. – Так что, всё-таки, еду я! Вопросы есть? Генрих Артерран обладал настолько стальным взглядом и настолько ледяным голосом, что никто просто не решился ему возразить. - Вопросов нет! – заключил он, состроив кривую усмешку злодея, и зашагал туда, где стоял его «панцер-хетцер». ========== Глава 76. Досадная неприятность. ========== Синицын жил в посёлке Калинкино, в «конспиративной» лачужке Ежонкова. Ежонков переселил его туда по своей инициативе, решив, то в «помеченной» «бандой Тени» квартире Сидорова Синицына снова могут украсть и зомбировать. Так же «суперагент» Ежонков снабдил Синицына новеньким «не засвеченным» мобильным телефоном и «условно настоящим» паспортом на имя некоего Максима Егоренкова. Сейчас Синицын занимался тем, что сидел в этой лачужке и смотрел по неновому телевизору «Электрон» передачу «Что? Где? Когда?». Новенький мобильный телефон подал свой полифонический голос в тот момент, когда передачу прервали на рекламу и нарисованные овощи запели примитивную песенку про «Бондюэль». - Алё? – осведомился Синицын, заведомо зная, что позвонит Ежонков. - Срочно ноги в руки в Калининский! – приказным тоном маршала Жукова заревел Ежонков, породив в левом ухе Синицына металлический неприятный звон. – Не спрашивай! Просто едь! - Ага, - глуповато выдохнул Синицын, жалея, что так и не узнает, что ответят знатоки на заковыристый вопрос телезрителя по фамилии Валено́к. Синицын собрался по принципу «одеться – только подпоясаться» и вышел во двор, где поджидала его выделенная Ежонковым «Волга». Машина, конечно, не сверхновая, но ездит! Синицын устроился за рулём и минут через пятнадцать уже въезжал во двор Калининского РОВД. - Так, говори, куда Недобежкин и Серёгин ходили в последний раз! – налетел на Синицына Ежонков, как только он переступил порог пожарного выхода. - Аэээ, - Синицын начал припоминать и, припоминая, застопорился в дверях, мешая Смирнянскому закрыть их. - Проходи! – не выдержал Смирнянский и втолкнул задумавшегося Синицына в мрачноватый коридор с серо-белыми, словно в поликлинике, стенами. - Вспомнил! – Синицына осенило как раз в тот счастливый момент, когда Смирнянский ощутимо пихнул его в левый бок. - Ну? Ну? – настаивал Ежонков и мельтешил у самого носа. - Дай ему сказать! – одёрнул Ежонкова Смирнянский, закрывая каждый из двух замков на двери пожарного выхода на два оборота. - Ну? – по инерции выплюнул Ежонков и замолк. - Они пошли фальшивомонетчика пушить, - сказал Синицын, двигаясь по коридору вперёд, к лестнице, что вела наверх. - Стой! – остановил его Смирнянский. – Дальше не нужно. – Сейчас поедем к твоему фальшивомонетчику! Давай, веди! Синицын пожал плечами, не понимая до конца, к чему такая спешка, но всё же развернулся и пошёл назад. Прямо над его головой находился следственный изолятор, где прозябал сошедший с ума Кораблинский. Да, даже отсюда слышно, как он гундосит дурацкую песенку: «Хлопай ресницами и взлетай…», спрыгивает с нар на пол, бьёт о стенку миской… Стоп, миска же пластмассовая! А в камере несчастного Грибка раздавался какой-то жуткий железный грохот! - Наверх! – выдохнул Смирнянский, напуганный этим чудовищным грохотом. – Это у Грибка бухают! Смирнянский сорвался с места, словно бы его кто-то обжёг и во всю свою прыть понёсся к лестнице, пару раз едва не упал на ступеньках. Синицын тоже рванул наверх, а последним как всегда пополз «суперагент» Ежонков. В изоляторе царил хаос. Новое пластиковое окно было высажено вместе с решёткой и частью стены. На полу в конце коридора валялся без признаков жизни потрёпанный Белкин. Дверь камеры Грибка оказалась грубо вынесена и покоилась помятая около недвижимого Белкина. Все, кто был сейчас на работе, сбегались на ужасающий гвалт и собирались в шумную толпу. - Чёрт! – Смирнянский застрял на месте, потому что из камеры Грибка показалось оскаленное, перекошенное нечеловечьей злобой лицо их давнего знакомца Ярослава Семёнова. Семёнов тащил за шиворот вырывающегося, орущего Грибка. - Стой! – Смирнянский выхватил пистолет и выстрелил, целясь в этого монстра, что уже не являлся человеком, потому что был изменён «ГОГРом» до состояния мутанта. - Нет! – Синицын попытался ему помешать, но было поздно – пули летели прямо в Семёнова. Но попали в стенку – Семёнов нырнул в сторону до того проворно, что его движение не заметил человеческий глаз, и пропустил все смертоносные пули справа от себя. Грибок был отброшен в сторону и барахтался теперь у остатков разбитого окна и кусков выбитой стены. - Вперёд! – Смирнянский действовал решительно. Спрятав бесполезный против монстра пистолет, он ринулся вперёд и напрыгнул на Семёнова сзади, пытаясь скрутить ему руки. Синицын тоже вцепился в незваного гостя, однако тот оказался настолько силён, что расшвырял обоих в стороны одним движением не особо мускулистых плеч! Освободившись от помех, Семёнов вновь впился в Грибка. Но Грибок не пожелал за ним идти. У него внезапно появилась некая мощная сила. Кораблинский вырвался из цепких рук и залепил агрессору неожиданно мощную оплеуху. Семёнов отлетел к дальней стене, отколов кусок штукатурки, но тут же вскочил, и снова бросился в бой. Он попытался стукнуть Грибка ногой, однако тот проявил внеземную прыть уфонавта, мгновенно отпрянул назад и схватил Семёнова за ногу и швырнул на пол. Семёнов шлёпнулся, но снова вспрыгнул на ноги и навернул Грибка кулачищем, заставив обрушиться в груду кирпичных осколков, что были выбиты из расквашенной стены. Смирнянский и Синицын отползали подальше, боясь попасть под горячую руку или ногу. - Это не наш бой, - прошептал Смирнянский, забившись в угол. - Пусти! - Дай мне посмотреть! - Надо обезвредить! – это ревела собравшаяся у изолятора толпа. Несколько смельчаков вскочили внутрь с пистолетами, требовали от обоих, чтобы остановились, однако те не слышали и не слушали. Над отупевшей головой Грибка пролетело несколько милицейских пуль, но он не придал им никакого значения, а с остервенением набросился на надвинувшегося на него Семёнова, схватил его за левую руку. Заломив её так, как обычно делают милиционеры, Грибок на глазах у всех уткнул противника носом в прохладный бетонный пол. - Не рыпайся, гнида! – сообщил Грибок Семёнову, словно бы был ментом и «заметал» бандита. Побеждённый Семёнов ныл под пятою победителя Грибка, а по толпе собравшихся на «представление» катились разные возгласы. Все были в неком ступоре, оглушённые случившимся. Никто из них ни разу ещё на видел такой страшной… Нет, это уже была не драка, а какая-то битва титанов, поразившая даже прагматичных следователей и видавших виды оперов. Все они стояли в нерешительности и только глазели на то, как заключённый по кличке Грибок берёт за ногу страшного человека Семёнова и зашвыривает в свою развороченную камеру, словно лёгкую пушинку. Затем, не говоря ни слова, Грибок поднял с пола помятую дверь и принялся пристраивать её обратно, к развороченной лутке. - Разойдитесь! – пискнул, придя в себя Смирнянский, испугавшись того, что о «секретных узниках» теперь узнало всё отделение. Чёрт, он же не имеет здесь никакой власти, его могут выставить и даже задержать! Был бы здесь Недобежкин – он бы их урезонил сразу, но Недобежкина нет… - Позвольте, - это уже вмешался заместитель Недобежкина подполковник Носиков. – Что тут происходит? - Н-ничег-го… - выдавил Смирнянский, пятясь назад, столкнувшись с Синицыным. - Эй, а вы кто такие?? – Носиков, кажется, не узнал ни в Смирнянском, ни в Синицыне работников РОВД. – Вы задержаны! – постановил он. - Да, давно бы пора кого-нибудь тут задержать! – это вмешалась техничка Зоя Егоровна, потрясая шваброй и толкая всех упитанными боками. – Развели бедлам – не наубираешься! Тьфу! – она развернулась широкой спиной, пихнув при этом Муравьёва, который скромно стоял в сторонке и не желал возражать подполковнику Носикову, который защёлкнул наручники на костлявом запястье Смирнянского. - Дуем! – это шепнул Ежонков, схватив Синицына за футболку. - А Смирнянский? – осведомился Синицын, не успев прийти в себя. - Он выкрутится, дуем! – Ежонков потащил Синицына туда, к лестнице, на нулевой этаж, собираясь скрыться под шумок. Синицыну не хотелось быть задержанным этим карьеристом Носиковым, поэтому он потянулся за Ежонковым, не сопротивляясь и не задавая вопросов. ========== Глава 77. Глобальные поиски. ========== Ежонков не особо переживал из-за потери Смирнянского. Едва они с Синицыным завернули за ближайший угол, он сразу же потребовал, чтобы Синицын показал того фальшивомонетчика, к которому ходили Серёгин и Недобежкин. - Пошли, - кивнул Синицын. – Он тут недалеко – два шага пройти. И ещё, он там про какого-то Генриха говорил… - Что?? – вспрыгнул Ежонков и даже принялся трясти Синицына за плечи. – Генрих?? Ты сказал: «Генрих»??? - Ну, Генрих, Генрих, - подтвердил Синицын, освобождая свои побитые Семёновым плечи от пальцев Ежонкова. – И что теперь? - Как – что? Как – что?? – обиделся Ежонков, бросив терзать Синицына. – А ты знаешь? – он приблизился к Синицыну вплотную и заглянул ему в глаза. - Уйди, у меня в глазах двоится! – оттолкнул его Синицын. – Я вижу четыре глаза и два носа! - Ты знаешь, - Ежонков отодвинулся на пару шагов и снова защёлкнул свои пальцы на плечах Синицына. – Знаешь, как звали америкашку Артеррана, который пахал над «Густыми облаками» в «застойных» восьмидесятых, а? - Нет, - буркнул Синицын, отстраняясь от настырного Ежонкова. – Я вообще, о нём слышу впервые. - Генрих! – выпалил Ежонков, не постеснявшись того, что мимо них проходят люди. – Генрих Артерран! Усекаешь? - А мне-то что? – буркнул Синицын, который отродясь не знал никакого Генриха и никакого Артеррана. – Ты лучше не ори и не хватай меня, а иди молча, как нормальные люди! Синицын повернулся и пошёл по улице Овнатаняна в ту строну, где высился аварийный дом с подвалом Троицы. Ежонков потрусил за ним трусцой и всё не унимался, желая посвятить Синицына во все известные ему тайны. - Я поднял секретный архив, - таинственно шептал Ежонков. – А там написано, что америкашка Артерран был профессор химии, биологии и ещё чего-то там. Он работал с «Густыми облаками», но его сожрала подопытная горилла. А теперь мы опять видим Генриха! На что это указывает? - Тебе виднее, - буркнул Синицын. - И вообще, я думаю, что он не америкашка! – вдруг изрёк Ежонков и даже остановился посреди улицы. - А кто – чёрт? – начал злиться Синицын. – Идём, ты только задерживаешь! - Нет, - отказался Ежонков и нехотя посеменил вперёд, влекомый за рукав железною рукой Синицына. – Он – фашистский агент! - Ну, ты, Ежонков, совсем того! – присвистнул Синицын и покрутил у виска указательным пальцем правой руки. – Фашистов уже шестьдесят пять лет, как истребили! Что ты несёшь? - Я знаю, что говорю! – настоял Ежонков. – Результат «Густых облаков» практически бессмертен. Если Артерран смог добиться успеха – то он непобедим, усёк? Вот, кто результат – Артерран! - Вяжи, Кондрат! – не выдержал Синицын. – Мы пришли! - Фи, и это тут? – разочарованно пискнул Ежонков, увидав ободранный аварийный дом, обросший по периметру древовидной лебедой. – Трущоба! Тоже мне, бандит – нормально жить не может! - Тихо! Спугнёшь! – шикнул Синицын и постучал в закрытую железную дверь подвала. Фальшивомонетчик Троица не был убит. Завидев, что громила достаёт пистолет, он от страха бухнулся в обморок за секунду до того, как грянул выстрел. Спася таким образом свою никчёмную жизнь, трусоватый «кукольник» очнулся только на следующий день. Стресс, полученный им, был слишком силён, и поэтому, едва вынырнув в реальный мир из лап нирваны, Троица залился слезами, словно некая «тургеневская девушка». В таком состоянии и обнаружили его Синицын и Ежонков. Не достучавшись, Синицын просто толкнул дверь плечом и широким шагом вступил в этот полутёмный подвал, загромождённый печатным и копировальным оборудованием, а так же всяким хламом. - Ну, где он? – капризничал привыкший к абсолютному комфорту Ежонков, брезгливо морщась от висящего в спёртом воздухе подвала мерзкого запашка сырости и дешёвых сигарет. - Вон он, родимый! – взгляд Синицына различил у дальней стены съёжившуюся фигуру рыдающего «кукольника». - Ы-ы-ы! – ныл Троица, когда его ухватили под локотки, насильно выволокли из сумрака под тусклую лампочку и усадили на засаленный табурет. - Ну что, приятель, давай, рассказывай! – в срочном порядке потребовал от него Ежонков, развалившись на перевёрнутой железной бочке. - Ы-ы-ы! – ответил ему Троица, проявляя стойкую тенденцию к тому, чтобы свалиться с табурета на пол. - Не выпендривайся! – Синицын задержал его на табурете железной рукой и даже задвинул ему несильную оплеуху, чтобы привести в чувство. - А я! А я! А я! – заблеял Троица, шатаясь и трясясь. – А! А! - Да он у тебя просто икает! – фыркнул Ежонков. – Пора гипнотизировать! «Суперагент» запустил свою пухленькую руку в карман, разыскивая волшебную гайку, а Синицын хорошенечко тряхнул невменяемого «кукольника» и надвинулся на него с новой непобедимой силой: