Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 198 страниц)

Тракторист тупо уставился в темноту. Глаза различили чей-то смутный силуэт. - Ты кто?! – уже уверенно и с угрозой крикнул Гойденко и взмахнул фомкой. На этот раз ничего не ответили. Человек просто вышел на свет. Тракторист видел его впервые. Это был высокий широкоплечий мужчина совершенно не деревенского вида. И одет он был тоже не по-деревенски. Его чёрные брюки были аккуратно выглажены, с ровными острыми стрелками – не то, что гойденковские шаровары, мызганные-перемызганные, да пузыри на коленках! Рубашка на незнакомце была тоже чёрная, а воротник расстёгнут так, что можно было видеть золотую цепочку, которая висела у него на шее. Человек слегка улыбнулся – то ли Гойденко, то ли каким-то своим мыслям (второе было очевиднее). - Да ты хочешь забрать мои кирпичи! – догадался тракторист и замахнулся фомкой из-за головы. – Если подойдёшь на шаг – так огрею – своих не узнаешь, грабитель! - Не нужны мне твои кирпичи, – спокойно ответил неизвестный. – А если бы и понадобились, я отобрал бы их у тебя, как игрушку у ребёнка – и железяка бы твоя не помогла! Гойденко испугали эти слова. Тракторист отступил на несколько шагов, закрывая собой мешок с кирпичами и держа своё «оружие» наизготовку. - Ты, вообще, кто такой? – спросил Гойденко. – Что-то я тебя тут раньше не видел! - И не увидел бы, если бы я сам не захотел тебя увидеть, – ответил незнакомый. – Я – хозяин этого дома. Человек переступил через грудку кирпичных осколков и подошёл совсем близко к Гойденко. От него пахло дорогим парфюмом. Тракторист смотрел на незнакомца снизу вверх, потому что тот был выше него, чуть ли не на целую голову. - Твой дом? – крикнул Гойденко, в упор разглядывая собеседника и готовый в любой момент стукнуть его фомкой. – А, ты хочешь словить меня и сдать Зайцеву? Ничего не выйдет, стукач! - «Словить» - хочу, – насмешливо сказал незнакомец. – А вот сдавать никому не собираюсь. Ты мне самому нужен. Внезапная догадка огорошила тракториста и заставила прямо отскочить назад. Подняв над головой фомку, «герой» был готов пустить её в ход. - Ч-чёрт… - заикаясь, промямлил Гойденко. Как только тракторист озвучил свою догадку, остатки храбрости напрочь покинули его. Гойденко выронил «оружие» и беспорядочно, в разные стороны, крестясь, завопил: - Изыйди, демон!!! - Да не чёрт я, – всё с таким же пугающим спокойствием возразил незнакомый. – Хватит мотать руками, а лучше успокойся и послушай, что я тебе скажу. Гойденко перестал креститься и захлопал глазами. - Как это – не чёрт? – удивился он. – В этом доме один хозяин – чёрт! - Эх ты, темнота – друг молодёжи… - покачал головой человек и уселся прямо на пыльные остатки печки. Гойденко начал суетливо завязывать мешок, пытаясь спрятать его куда-нибудь с глаз долой. - Да ты не мельтеши, а садись и слушай! – прикрикнул незнакомый. Гойденко сел прямо на мешок. Однако фомки из рук не выпускал. - Так говоришь, не чёрт? – спросил он, косясь на собеседника одним глазом. - Слушай, надоел ты мне своими чертями! – рассердился незнакомый. – Чертей не бывает. - А я вам зачем? – спросил тракторист. - Мне просто нужен человек, вроде тебя – хитрый и брехливый, что бы за этой деревенькой наблюдать: кто приезжает, на сколько, чего нужно и так далее – понял? – незнакомый посмотрел на Гойденко, хищновато улыбаясь и прищурив правый глаз. – Денег дам, сколько захочешь! Тракторист расцвёл. - Ну, за деньги я на всё готов! – выпалил он. – А кто же ты всё-таки такой, а? - Не всё сразу, – ответил незнакомый. – Приходи сюда завтра, часа в четыре. - Хорошо! – радостно ответил тракторист. – А… Но собеседник пропал. Как сидел на печке, так и пропал. И ещё Гойденко заметил что-то вроде тени, которая в одну секунду шмыгнула куда-то в сторону и исчезла. - А! – крикнул тракторист и зажал себе рот рукой. – Чур-чур-чур меня! – он начал махать руками, пытаясь перекреститься, и невольно грыз ногти. – Сгинь, нечистый! – по-мышиному запищал Гойденко. – Как пить дать, чёрт был – волкулак! – к горлу подкатил страх. – А глаза-то, какие были, а зубы! А если съест он меня завтра?! А?! И тракторист сначала попятился, а потом без оглядки побежал прочь из дома – даже кирпичи не взял! Весь остаток дня Гойденко просидел дома, закрывшись на все замки. Даже не пошёл в пивную. И в домино вечером играть не вышел. Про курятник и думать забыл: какой тут курятник, когда чёрту душу продал! Ночью спал плохо: всё время снились рогатые черти, которые кушали людей, смачно похрюкивая при этом рылами. Тракторист вскакивал с криками, когда черти во сне пытались скушать его самого. В пять часов утра Гойденко вскочил в последний раз и решил больше спать не ложиться. Весь день мучился, раздумывая, идти ему, или нет. Инстинкт самосохранения просто орал: «Не смей», а вот жадность (ведь «чёрт» предлагал деньги) говорила, что нужно обязательно пойти. Так, или иначе, но победила жадность. Алчный тракторист, хоть и без особого рвения, но точно в половине четвёртого вечера покинул свою избёнку и отправился в гопниковский особняк. Инстинкт самосохранения тоже не остался в стороне: Гойденко взял с собой топор и вилы. Топор повесил на пояс, а вилы просто так понёс в руке. И неизвестно, дошёл он до чёртового логова, или на полпути повернул назад, но с тех пор ходил верхнелягушинский тракторист какой-то странный. Пить бросил. Все свои запасы водки мужикам задаром раздал. «Не нужны они мне больше!» - говорит. А работать и вовсе перестал. Будто ждёт, что сейчас на него с неба деньги посыплются. Раньше Гойденко был не шибко общительный. Но теперь сразу же завязывал пылкую дружбу с каждым, кто за чем-либо приезжал в Лягуши. Частенько уходил за кирпичами, но возвращался, обычно, налегке. И никто не мог понять, в чём же причина такой странной перемены. ========== Глава 4. "Гиблое место" покупают. ========== Семья Лаптевых решила приобрести дачу в каком-нибудь тихом живописном уголке, где много природы и совсем нет суеты. Шумный, покрытый смогом Донецк порядком надоел главе семейства, доценту-физику Михаилу Германовичу. И он захотел вместе с женой и двумя детьми провести две недели отпуска в мирной маленькой деревушке. По какому-то стечению обстоятельств выбор пал на Верхние Лягуши. Участок с готовым ничьим домом был только один (местному самоуправлению не хватало финансов, поэтому его глава Медведев «забыл» про то, что дом является памятником архитектуры, и дал разрешение на его продажу). А семья Лаптевых, конечно же, дом купила и на своём «Москвиче» отправилась в Лягуши. Жену Михаила Германовича звали Татьяна Дмитриевна. Она преподавала украинскую литературу в Донецком Национальном университете. А двое детей – Андрей и Лена – в этом году поступили на первый курс. Андрей и Лена не очень стремились в тихую деревню: для них подобный отдых был скучнее урока истории. Андрей после одной интересной телепередачи мечтал о каникулах на Ибице, а Лена хотела с подружками в Ялту. Но родители не разрешили ни того, ни другого и почти что силком тащили отпрысков в захолустные Лягуши. Дача не оправдала надежд новых хозяев. За такие деньги всучили какую-то развалину! Мало того, что протряслись столько времени по раскисшей грунтовой дороге и обляпали охристой грязью всю машину, так ещё и жить негде! Но делать было нечего. Оставалось только обживать новое жилище. Лаптевы поднялись на высокое крыльцо. Серая деревянная дверь была не заперта и, противно скрипнув, распахнулась от первого же толчка. - Ну вот, ещё и замок ставить! – пробурчал Михаил Германович. - Это же – дыра, а не дача! – фыркнул Андрей. – Тут, наверное, и мобилку подзарядить негде! Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки фиолетового и розового. По высокой, не по-городскому свежей и зелёной, траве ползли длинные тени. Лёгкий свежий ветерок приятно холодил, и приносил с близкого луга запахи полевых цветов. Михаил Германович остановился и повернулся спиной к двери, глядя на закатное небо и дикие травы. - Как всё-таки хорошо за городом! – сказал он. – Так чисто, уютно, никаких машин… - Да, - вторила мужу Татьяна Дмитриевна, – я всегда мечтала о домике в деревне. Что скажете, дети? - Дыра… - уныло повторил Андрей. - Тут даже нет дискотеки! – капризно надула губки Лена. – Скучь! - В чём наши дети действительно талантливы – вздохнула Татьяна Дмитриевна, - так это в том, что могут легко испортить любой отдых. Андрей первым из Лаптевых зашёл внутрь особняка. - Бр-р-р-р! – поморщился он. - Ну и холод! Стены и пол были очень сырые, и воздух был зябкий, как осенью. Лена зашла вслед за братом, а родители остались на улице, смотреть, как заходит солнце и рассуждать о прелестях деревенской жизни. - Как ты думаешь, здесь есть призраки? – с опаской спросила Лена, разглядывая старый комод, замшелую тумбочку на витиеватых ножках и две одинаковые напольные вазы с давно засохшими гвоздичками. - Какие призраки? – удивился Андрей. - Нету никаких призраков! Все вы, девчонки, одинаковые – верите во всякую чушь! - Но тут так страшно… - Страшно? Ха! Обыкновенная древняя халупа! - Андрей, помоги разгрузиться! – донёсся с улицы голос Татьяны Дмитриевны. - Мамка зовёт… - сказал Андрей. – Иду! – крикнул он и выбежал на улицу. Лена быстро последовала за Андреем. Чемоданы с вещами стояли в прихожей. Лена нашла на стенке выключатель и попыталась включить свет. Но ничего не вышло. - Ну, вот ещё… - хныкнула она – Темно… - Электричества нет, – сказал Михаил Германович. – Будем при свечах, привыкайте. - Каменный век! – тихо, чтобы родители не услышали, шепнула Лена. - Хорошо, что я фонарик взял. – Андрей осветил прихожую. Она оказалась очень большая, с высоким потолком. Под потолком висела круглая 12-и рожковая люстра. В осклизлых углах болталась чёрная паутина. - Нужен ремонт… - заметила Татьяна Дмитриевна. - Ну, ремонт – это пустяки! – весело сказал Михаил Германович. – Это же не заново дом строить! Конечно, пустяки! Все каникулы убить на эти «пустяки»! Потом Лаптевы пошли осматривать дом и выбирать себе комнаты. Правда, выбирать было практически не из чего: все комнаты оказались сырые и холодные и единственное, чего в них хотелось – это выйти побыстрее.… И ещё всё время казалось, что они не одни. Андрей прямо чувствовал на себе чей-то взгляд. Особенно, когда родители ушли вниз распаковывать чемоданы, и они с Леной остались вдвоём на втором этаже. Лена пряталась за спиной брата и не отходила от него ни на шаг. В другое время он назвал бы её трусихой, но только не сейчас, когда ему самому было жутко. Луч фонарика вытаскивал из темноты ветхую мебель, покрытые паутиной драпировки и почернелые от времени картины. - Я не смогу тут спать… - промямлила Лена. «Думаешь, я смогу!» - подумал Андрей, но вслух не сказал, так как должен был казаться храбрым. Следующая дверь открылась с трудом. Тяжёлая, скрипучая, словно в некоем узилище, она скрывала за собой просторную, но мрачную из-за грязных окон комнату. Когда-то эта комната служила банкетным залом. Посередине на посеревшем ковре стоял длинный резной стол. По бокам его в ряд стояли дореволюционные кривоногие стулья. А в глубине комнаты был орган. Огромный инструмент занял целый простенок. Трубы почти доставали до потолка. - Ого! – выдохнул Андрей. Страх почему-то ушёл. Вместо него появился интерес. Андрей подошёл к органу и нажал одну клавишу. Инструмент издал низкий трубный звук, похожий на гудок паровоза. А в могильной тишине заброшенного особняка этот звук показался обвальным грохотом рухнувшего потолка. От неожиданности Андрей отскочил в сторону, а Лена пронзительно взвизгнула. - Никогда больше так не делай! – крикнула она, сердито нахмурив брови и сжав кулаки. – Я чуть со страху не умерла! - Ладно… Я сам испугался, – признался Андрей. Когда унялась дрожь, брат и сестра ещё прошлись по комнате, озираясь по сторонам и разглядывая её когда-то богатое, но теперь годное только на выброс, убранство. Засмотревшись на довольно подпорченный портрет девушки в длинном платье и с букетом маргариток, Лена отстала от Андрея. И тут, словно чья-то ледяная рука медленно провела по её щеке. - А-а-а-а-а!!! – во всё горло тонко-тонко запищала Лена и замахала руками на пустоту, пытаясь отогнать «чудовище». - Что такое? – подскочил к ней Андрей. – Чего ты? - Т-тут что-то… кто-то есть… - чуть не плача объяснила Лена. – Оно дотронулось до моей щеки… Надо уйти отсюда и сказать папе с мамой. Андрей зашарил фонариком по стенкам, но никого не увидел. - Успокойся, – сказал он. - Тебе показалось. Это, наверное, сквозняк. - Не сквозняк! – упёрлась Лена. – Это как будто человек рукой дотронулся, только рука очень холодная, понимаешь? Они вышли из этой комнаты. Андрей собрался, было продолжить исследование дома, но Лена запротестовала. - Давай спустимся вниз и найдём папу и маму, – сказала она. Андрей без лишних слов согласился, и они дошли до лестницы и стали спускаться вниз. А навстречу детям уже бежали родители. - Что случилось, чего вы кричите? – на ходу спросил Михаил Германович. - Что вы там уронили? – обеспокоено поинтересовалась Татьяна Дмитриевна. Лена, не дав Андрею и рта раскрыть, начала рассказывать про своё дурацкое привидение. - Не ходите сами на второй этаж, – сказала Татьяна Дмитриевна. – Утром осмотрим дом. А эту ночь поспим в прихожей. Слишком уж тут темно. Лаптевы стали устраиваться на ночлег. Расстелили спальные мешки, достали одеяла. Всё делали при свете фонарика и четырёх тускловатых свечек. Лена вертела головой из стороны в сторону, выискивая своего монстра. Но, кроме Лаптевых, в прихожей никого не было. Она, наверное, уже и поверила, что ей всего лишь показалось. - А-а-а! Паук! Тут паук! – вдруг закричала Татьяна Дмитриевна, которая с самого детства панически боялась членистоногих. На этот вопль сбежалась вся семья. Паука заметили не сразу. Он был малюсенький, с булавочную головку, чёрненький. - Мам, ну что это за паук? – сказал Андрей. – Козявка. - Раздави его, раздави! – зажмурившись, вопила Татьяна Дмитриевна. Паучок болтался на паутинке на уровне лица. Андрей снял его вместе с паутинкой и отпустил. - Всё, раздавил, – сказал он. - Ой, спасибо, сынок. - Татьяна Дмитриевна открыла глаза. – У меня, как их увижу, прямо душа в пятки! Перед сном решили послушать музыку. Михаил Германович достал маленькое радио на батарейках. Но настроить так и не смог. В этой глуши не принимало ни одну радиостанцию. Динамик выплёвывал хрипы и испускал ужасный вой. Деревня недаром называлась Верхние Лягуши. Тут было полно лягушек, и они выводили свои трели так громко, что могли заглушить всё на свете. - Ну что ж, придётся слушать звуки природы, - сказал Михаил Германович, отложив приёмник в сторону. - Под это мерзкое кваканье я не засну! – проныла Лена. Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг заиграла музыка. Сначала подумали, что это радио поймало какую-то волну, но, прислушавшись, Лаптевы поняли, что играет орган на втором этаже. Андрей хотел пойти посмотреть, но отец удержал его за рукав. - Цыц! Не ходи! – прикрикнул Михаил Германович. – Кто знает, что то за холера… Андрей остался. - Я же говорила, - вмешалась Лена, - что тут есть призраки, а вы мне не верили… Орган продолжал играть. Но музыка была не классическая, не похоронный марш, который «должно» играть привидение, а «Дыки Танци» западэнской Русланы. - Это – не призрак, – уверенно сказал Андрей. – Просто кто-то нас дурачит. Призрак не может играть такую попсу! Но тут музыка прекратилась. А после секундного затишья послышались тяжёлые, топающие шаги. Они приближались. Казалось, кто-то топает прямо по лестнице. В свете фонарика и четырёх свечек лестница была отлично видна, но на ней никого не было. Лаптевы не на шутку встревожились, прижались к холодной, замшелой стенке. «Невидимка» топал уже по прихожей. - Кто вы, покажитесь, – робко попросила Татьяна Дмитриевна. - А ты, правда, этого хочешь? – это был не человеческий голос, а какой-то жуткий рычащий вой, эхом разнёсшийся по всему особняку. Татьяна Дмитриевна ничего не сказала: зубы так стучали, что она не смогла говорить, а только пролепетала что-то вроде: - Ды-ды-ды-ды… Лена заверещала и прижалась к Михаилу Германовичу. - Смотрите, смертные, и др-р-рожите от стр-р-раха!! – прорычала невидаль ещё страшнее, чем в первый раз. Фонарик Андрея лежал на комоде и освещал на стенке неровный круг. И в этом кругу появилась тень. Ничья, бесхозная, сама по себе. Она двигала «руками» и «ногами», точно танцевала. А потом отошла от стены и, широко ступая и громко топая, двинулась на окоченевших от страха Лаптевых. Без сомнений, это был самый настоящий призрак. - У-у-у, пища! – провыл призрак, выставил вперёд свои серые прозрачные невесомые руки и сделал ещё один большой шаг. – Сейчас всех вас посъедаю! – и ужасно захохотал. Андрей схватил валявшуюся под ногами тяжёлую ржавую железяку, и храбро выступил против призрака.