Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 121 (всего у книги 198 страниц)

Плотник Гаврила Семёнович не спал. Как только он услышал это «Стук!», он медленно и осторожно поднялся с кровати и, не зажигая свечи, в темноте тихо вышел в сени. Нарыв в старинном комоде, под хламом, фонарик, Гаврила Семёнович щёлкнул тумблером. Сени озарились ярким светом. В сенях не было окон. Поэтому плотник не боялся, что его заметят. В ярком свете отчётливо различалась крышка погреба. Её-то Гаврила Семёнович и открыл. Вниз вели ступеньки. Их было не меньше двадцати. Подсвечивая ярким фонарём, плотник двинулся в подвал. Спустившись немного, он закрыл за собой крышку. Щёлкнул замок. Когда ступеньки кончились, Гаврила Семёнович очутился перед дверью. Найдя в кармане увесистую связку увесистых ключей, плотник принялся за многочисленные запоры. Сладив с ними, Гаврила Семёнович вошёл в некое помещение. Отыскав на стенке выключатель, он щёлкнул им и включил свет. Свет был неярок: его излучала единственная лампочка, что болталась под потолком на проводке. - Ты где? – осведомился плотник у того, кто должен был находиться в этой небольшой комнатке, запертый на все эти увесистые замки, удерживаемый в темноте. - Тут! – проныл чей-то обиженный голосок. - Прекрасно, собирайся, слизняк, - постановил деревенский плотник голосом некоего преступного авторитета. – Хотел на «Наташеньку»? Сегодня мы на неё пройдём! Сказав так, Гаврила Семёнович одним движением снял парик, накладные усы, бороду и фальшивые брови. Бросив эти «доспехи» на пол, выстланный неструганными досками, он прошёл дальше, вглубь комнатки и отдёрнул занавеску, что скрывала там что-то, или кого-то. Но это был уже не верхнелягушинский плотник Гаврила Семёнович Потапов. Занавеску отдёрнул таинственный Мэлмэн, пытавшийся купить у скряги – Харитонова секретные документы с «Наташеньки». За занавеской обнаружилась небольшая ниша с низким потолком, а в этой нише на небольшом снопике соломы сидел ещё один человек, прикованный к трубе железными наручниками. - На кой чёрт ты меня тут приковал? – хныкнул прикованный человек, воззрившись на Мэлмэна несчастными глазками. – Мне твёрдо, холодно, и я проголодался! Есть хочется, как волку, чесслово! - А мне-то что? – съехидничал Мэлмэн и с помощью ключа освободил пленника от наручников и трубы. – Хочется – перехочется! Пошли, покажу тебе «Наташеньку»! Пленник неуклюже встал на затёкшие ноги и тут же зашатался на них, рискуя упасть. - Я не чувствую пальцы, - пожаловался этот растрёпанный и отощавший субъект, затравленно глядя в пол. Субъектом был Грегор Филлипс, который попался в Верхних Лягушах Серёгину, и которого похитил некто прямо из камеры. Филлипс не помнил, что с ним делали с того момента, как похитили и до тех пор, пока он не очнулся тут, в этом странном узилище, где его держали неизвестно, сколько времени. Только когда Филлипс засыпал – ему снились непонятные сны о том, что он – собака, и непременно должен загрызть кого-то, когда хозяин скажет «фас». Ещё – в его голове накрепко запечатлелся образ этого «хозяина». Вернее, даже не образ, а высокий тёмный силуэт, похожий на бесхозную тень, что сама по себе отошла от стены и стала посреди комнаты… - Ну, давай, ползи быстрее! – Альфред Мэлмэн уже вышел комнаты – темницы и собирался запереть её на ключ. - Ну, иду, иду! – промямлил Филлипс и медленно потащился туда, куда этот тип заставлял его идти. – И зачем я тебе нужен? Мэлмэн ничего Филлипсу не сказал. Он просто выпихнул его из темницы, чтобы не мешал запирать её, и фыркнул: - Цыц! Филлипс сиротливо топтался в сторонке, пока Мэлмэн, наконец, непонятно зачем, задраил на замки абсолютно пустую комнату. - Идём! – Мэлмэн спрятал связку ключей в карман и толкнул пленника куда-то ещё в сумрак. Филлипс пошёл с большой неохотой, ведь он не знал, что именно задумал этот Мэлмэн, и куда он его тащит. А вдруг застрелит где-нибудь там, неизвестно, где – и всё? И кто он вообще, Мэлмэн этот?? - Хватит рассусоливать! – Мэлмэн заметил, что Филлипс трусовато застопорился на полдороги от темницы к неизвестности, и совсем не желает двигаться вперёд. - Иду, - пожал плечами Филлипс, предчувствуя, что угодил в огромную ловушку, на выходе из которой ожидает только Святой Пётр. Однако деваться всё равно, некуда, потому что в руке у этого Мэлмэна, кажется, сверкнул пистолет… Или это ключ такой? В общем, Филлипс не разглядел, что именно держал в руке Альфред Мэлмэн, однако подозревал, что это что-то совсем нехорошее. Мэлмэн не соврал Филипсу: он и впрямь собирался на «Наташеньку». Толстый Семиручко позвонил ему и передал приказ шефа о том, что пора «щупать ходы», то есть пытаться найти то секретное место, куда коммунисты запрятали «Образец 307». У Мэлмэна, вообще-то, были и свои виды на этот образец: он знал, что за ним ведёт беспрестанную охоту старый олигарх Росси. Попадись «Образец 307» в руки Мэлмэну – он бы продал его этому Росси, не задумываясь, потому что на вознаграждение, которое обещал последний, можно было бы прикупить целый городок… К походу на базу «Наташенька» Мэлмэн подготовился: мало ли какие сюрпризы она может ему преподнести? Кроме фонарика, верёвки и телефона с GPS-навигатором, он взял с собою два пистолета. Хотя, вообще, Мэлмэн не рассчитывал встретить кого-нибудь в сырых, тёмных, покинутых подземных лабиринтах. Он убедил себя в том, что там никто никогда не станет торчать, слишком уж там мрачно, холодно и… страшно. Там просто не может никого быть! Но для страховки Мэлмэн пристроил этого Филлипса. Он нашёл его в парке в Донецке. Филлипс невменяемо бродил по аллейкам и иногда завывал, словно побитый пёсик. Он был так плохо одет, что Мэлмэн сначала решил, что он бомж. Бомжа никто искать не будет, и поэтому Мэлмэн аккуратно оглушил его и увёз с собою в Верхние Лягуши. Он узнал в бродяге агента ФБР Грегора Филлипса только тогда, когда уже притащил его в свою темницу и приковывал наручниками к трубе. Сгноить в подземелье этого липучку будет миленьким дельцем, поэтому Мэлмэн и толкает его так настойчиво туда, откуда никто не вернётся без карты, или GPS-навигатора. Наконец Филипс был отконвоирован к тяжёлой железной двери в противоположном конце коридора. Коридор был тёмен, и Альфред Мэлмэн светил вперёд фонарём, чтобы не споткнуться и не упасть. Потом он посветил и на железную дверь. На двери был кодовый замок. Набрав сложный код, Мэлмэн открыл дверь. Как только эта металлическая масса отъехала в сторону на своих неповоротливых скрипучих петлях, Филлипс, который обязан был всё время шагать впереди, невольно попятился назад. Перед ним тянулся в тёмную даль подземный ход. Из хода веяло холодом, сыростью и плесенью. - Эй, приятель, я не хочу туда идти, - Филлипс попытался изъявить свою слабенькую волю. Однако Мэлмэн чётко и ясно дал ему понять, что тут у него никакой воли нет. - Лезь! – приказал он тоном безжалостного экзекутора и грубо пихнул Филлипса в этот неприятный ход. Взяв фонарь в другую руку – в левую, чтобы не мешал правой руке выхватить в нужный момент пистолет, Мэлмэн не спеша и не боясь, двинулся вперёд, навстречу скрывающимся в подземелье тайнам. Мэлмэн был спокоен: знал, что тут безопасно, что всё это принадлежит пока что только ему. Сырой, замшелый, весь в кротовинах, коридор, закончился. В свете фонаря замаячила стена из очень старых, щербатых кирпичей. В стене зияла глубокая, неровная дыра. Под ней – множество разных кирпичных осколков – больших и маленьких. Мэлмэн направился прямо к дыре, переступая через большие осколки, и распинывая маленькие. Филлипс же спотыкался и о большие, и об маленькие осколки, а перед этой дырой – вообще, застрял. Повернув свою глупую башку, он воззрился на Мэлмэна собачьими глазками, выдавая немую мольбу: «Может не надо, а?». - Не задерживай! – гавкнул на него Мэлмэн и протолкнул в темноту дыры. – Шевели батонами, если хочешь жить! Убедившись, что Филлипс пролез в дырку и остался никем не проглочен, Мэлмэн сообразил, что там, за щербатой стеной безопасно, и ему тоже можно пролезть за неё. Пригнув голову, он осторожно пролез в неровную дыру. Под ногами оказался бетонный пол. Весь в пыли, давешнем соре и в какой-то противной, сырой паутине, которая липла к башмакам. Однако Мэлмэн не обращал на неё внимания и шёл куда-то вперёд, не забывая подталкивать перед собою Филипса, который семенил всё медленнее. В тишине загадочного подземелья шаги казались громкими и гулкими, хотя шёл Мэлмэн, почти крадучись, светя фонариком, чтобы не споткнуться. Это Филлипс шагал, как железный дровосек на своих трясущихся неуклюжих ногах и ещё – постоянно шумно всхлипывал. - Заткнись, - попросил его Мэлмэн и ткнул в спину чем-то твёрдым, что Филлипс принял за дуло пистолета. - Полегче, - пролепетал он заплетающимся от ужаса языком, чувствуя, как на его несчастной спине веселятся холодные мурашки На миг Филлипс представил, что его бывшая подруга по несчастью, противная Эммочка тоже, наверное, влезла сюда и была схвачена, и может быть, уже уничтожена… Мэлмэн же был невозмутим и неумолим. Светя фонариком, он продвигался только вперёд и даже не запачкал туфли паутиной, что струилась почему-то у самого пола. Верный признак того, что тут не ступала нога человека со времён, наверное, царя Гороха. Коридор закончился, Мэлмэн втолкнул Филлипса в некое просторное помещение. Подождав несколько минут – а вдруг Филлипса тут настигнет неизвестно кто? – Мэлмэн вошёл сам и внёс фонарик, освещая им пространство вокруг себя. Из сырой мглы выплывали чёрные и замшелые остатки мебели, пузатые бобины толстого кабеля, валяющиеся, где попало, проеденные ржавчиной ящики с клавишами... - Эй, да тут ничего нет – один хлам, - заметил Филлипс, ничего вокруг себя не видя, кроме настоящего хлама и обломков. – Может, назад, а? Вы уже всё осмотрели… - Цыц! – Мэлмэн устремил свой орлиный взор куда-то вдаль, где луч его фонарика явил из мглы некое подобие двери. – Ковыляй! Пихнув Филлипса, он направился как раз туда, где торчала эта влажная и дырявая серая дверь. Постояв около неё и не найдя её опасной, Мэлмэн толкнул дверь и они с Филлипсом оказались в небольшой комнате. Единственным сохранившимся здесь предметом был приземистый сейф зелёного цвета. - Стой! - скомандовал Мэлмэн Филлипсу, а сам подошёл к этому сейфу, положил свой фонарик на его крышу, повертел ручку до щелчка, открыл толстую дверцу. Залез и извлёк пухлую, растрёпанную старую папку. С неё сыпался серый песок. Филлипс стоял там, где его поставили, и наблюдал за тем, как этот Мэлмэн аккуратненько открывает эту папку и выуживает из неё какие-то жёлтые листы. - Что это? – Филлипс задал этот несмелый вопрос не потому что собирался получить ответ, а лишь для того, чтобы разогнать ту звенящую страшную тишину, что повисла здесь, под этими мёртвыми сводами. - Карта, - неожиданно ответил Мэлмэн загадочным полушёпотом, поднеся один их этих листов под свет фонарика. – Её никто не видел, кроме меня и того, кто её нарисовал. Надеюсь, что она правильная, иначе нам с тобой не видать обратного пути, как своих ушей. - А я-то тут причём?? – заскулил Филлипс, состроив обречённую мину. – Это ваша карта, вы по ней и идите. Вы и ищите вашу базу! Услышав сей всплеск эмоций, Мэлмэн на секунду замер, отложил карту, вперил в Филлипса насмешливый взгляд и расхохотался. - Нет, дружок, - прокряхтел он, подавив хохот. – Ты слишком много знаешь про всё это и пойдёшь со мной! Мэлмэн притащил Филлипса в одно из брошенных помещений в подземных катакомбах советской базы «Наташенька». Отсюда должно было начаться их путешествие на нижние ярусы, где, если верить старой карте, которую кто-то криво вычертил химическим карандашом, пряталась в непреодолимых лабиринтах секретная лаборатория. А в этой лаборатории и хранился нужный всем и не принадлежащий никому так называемый «Образец 307». О том, что это такое – вещество, существо, или что-то ещё – умалчивает даже военная история. Но, судя по спросу на этот «Образец» - это нечто важное, неотъемлемое и неоплатно дорогое. А старик Росси – просто озолотит того, кто ему его предоставит. Мэлмэн взял с собою папку с картами, фонарик и строго бросил Филлипсу: - Шагай! ========== Глава 79. Побег из темницы. ========== - Смотри-ка, Гейнц, - сказал Гопников, ткнув костлявым пальцем в широкий жидкокристаллический дисплей, что прицепился к довольно ободранному потолку с помощью специальной металлической подставки. – Кажется, Третий тащит живого! – Гопников сотворил на своём остреньком личике выражение голодного грифа и плотоядно потёр свои руки, засунутые в резиновые перчатки. – Ты знаешь, что я уже почти закончил все приготовления, четверо подопытных у меня уже есть. Не хватает пятого! - Это Филлипс! – узнал Генрих Артерран пленника Мэлмэна. – И я тебе его не отдам. Он много знает про Росси. Этот «живой» останется у меня. - Карта неверная, - плюнул Гопников, стряхнув со своего белого халата клок паутины. – Я её туда специально подложил. Если он попрётся туда, куда я нарисовал, он навсегда пропадёт. Позвонить бы ему, что ли? Гейнц? – это Гопников попытался выпросить у Генриха Артеррана телефон. - Нет, - возразил Генрих Артерран, явно не желая отдавать хищному экспериментатору Гопникову ни Филлипса, ни Мэлмэна. – Кажется, наш Третий решил отбиться от рук. Видишь, куда он пошёл? Гопников посмотрел на дисплей, определил направление следования Альфреда Мэлмэна, пожал плечами и хмыкнул: - В четвёртый сектор… Что он там потерял? Устранить бы его пора, а? - Рано, - отрезал Генрих Артерран, отвернувшись от дисплея, глядя куда-то в бедное пространство той небольшой комнатушки, где они с Гопниковым сейчас находились. – Я думаю, что он тоже халтурит на Росси. Слишком уж странно он себя ведёт. И у Серёгина засветился. - Серёгин никому уже больше не помешает! – пропел Гопников, опустив свою небольшую массу в кожаное кресло, что выделялось из общего запустения своей новизною и дороговизной. Пётр Иванович и Недобежкин томились в соседнем помещении, которое даже и комнатой не назовёшь. Четыре голые стены, голый пол, периметр метр на метр. Карцер – и всё тут. И в этом карцере Пётр Иванович и его начальник торчали уже сутки, сидели сиднем на твёрдом полу. Иногда – вставали по очереди и переминались с ноги на ногу, чтобы ноги не затекали. Выйти они не могли: комнатёнка не имела и подобия двери. Сначала, когда они только пришли в себя в кромешной темноте – Недобежкин пробовал ломиться в сплошные стены, звать на помощь и пытался зажечь разрядившийся фонарик, который каким-то образом сохранился у него в кармане. Потом – когда у него ничего не получилось – он просто топтался на месте, кипел и шипел: - Ну вот, приехали! Абдуцировали, или как там у них говорится?! Ну, вообще, ну, хоть стой, хоть упади! Чёрт! Эээй!!! – это милицейский начальник ещё пытался временами призвать кого-то к ответу, но ответа не следовало, и он замолкал. Сейчас Недобежкин просто сидел, бессильно привалившись к стенке, и бормотал проклятия в адрес «верхнелягушинских чертей» и бандитов из «банды Тени». Пётр Иванович имел лучшую выдержку. Он тоже сидел у стенки, но молча, и размышлял о том, что рано, или поздно, но их всё равно кто-то должен навестить. Не замуровали же их тут раз и навсегда?? Ещё Пётр Иванович думал о Сидорове. Серёгин всё старался предположить, где эти бандиты могли бы его держать. Однако в голову лезли абсолютно ненужные и вредные мысли, такие: «Вот, Сидоров! Такой молодой был, а пропал ни за грош, ни за копейку!». Серёгин облокотился на стенку боком, он пытался заснуть, но заснуть не получалось – очень уж было жёстко. Поёрзав немного, Пётр Иванович вдруг замер: откуда-то из-за сплошной стены долетали некие едва слышимые звуки. Серёгин перестал ворочаться и прислушался. Скулит кто-то, или… Всё на свете тут заглушал Недобежкин своим зубровым рёвом и топотом. - Василий Николаевич, - тихо сказал Серёгин. – Тише, там за стенкой кто-то есть. - Что? – шумно осведомился Недобежкин и со всего маху приземлился около Серёгина. – Что? - Прислушайтесь, - прошептал Пётр Иванович, приложив к стенке правое ухо. – Похоже, что мы тут не одни. Наконец-то Недобежкин умолк и раскрыл уши. Да, за стенкой безусловно, томится кто-то ещё. И этот кто-то тихо плачет тоненьким голоском. - Эй, кто здесь? – громко и отчётливо поинтересовался Пётр Иванович и постучал в стенку кулаком так, чтобы сосед услышал его. Кажется, услышал – плач прекратился, а вместо него последовали три приглушённых удара – сосед стучал в ответ. Ответил, значит, не всё так безнадёжно. Тут есть кто-то ещё. Присутствие соседа почему-то заставило моральный дух подскочить чуть ли не до потолка. С этого момента оба были уверены в том, что выпутаются и выберутся на свободу.