Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 198 страниц)

Среди двух людских потоков находились и ценители его творчества, которые закидывали в его испачканную шляпу звонкую монету. - Вот – Митяй, - показал пальцем в его сторону Брузиков. - Ага, - кивнул Серёгин и сделал первый шаг на встречу Митяю. Узнав, что с ним желает побеседовать милицейский следователь, Митяй устрашился, выбросил из аккордеона фальшивую хриплую ноту и отпрянул назад, стукнувшись заскорузлой башкой о щит с буржуем. Складной стульчик покосился, а потом – упал на бок, и «главный бомж» приземлился на вымощенный тротуарной плиткой пол. - Я не убийца! Это Козляк убийца! Они с Куздрёй Зямыча вальнули, а моя хата с краю! – по-свинячьи заверещал он на весь переход, заставив людей из обоих нескончаемых потоков застопорить движение и установить взгляды на свою персону. - Заткнись! – успокоил его Серёгин, а Сидоров пытался рассеять скопление зевак. Люди начали расходиться только тогда, когда увидели перед собой милицейское удостоверение. Пётр Иванович и Сидоров вывели Митяя из перехода на улицу и затащили за закрытый ларёк «Хот-дог». Брузиков нехотя тащился в арьергарде. Выгнав из-за ларька двух курящих девиц, Серёгин начал допрос. - Вы – Митяй? – спросил Серёгин. - Век свободы не вида-ать! – завыл «главный бомж», закрыв лицо обеими руками. – Митя-яй! Не заметайте меня, у меня – четыре сыночка и лапочка-дочка-а! - Да тихо ты, никто тебя не арестует! – фыркнул Серёгин. - Правда? – оживился «главный бомж». - Кривда! – беззлобно огрызнулся Пётр Иванович. – Гоху знаешь? - Ага, - кивнул Митяй. – Нашёл я его на свалке. И Гохой назвал. Бо ему мозги отбацали, Гоха даже имя своё не забазарил. Я ему: «Как звать?», а он гнусит: «Гогр, Гогр…». Ну, разве бывает такое имя «Гогр»? Неа! Вот и назвал я его Гохой, чтобы хоть на человека походил! И пристроил я его на престижном месте тренькать, вот и тренькает! Он даже «чернила» не хлебает, всё чай какой-то зелёный просит! А разве наши люди такой похлёбкой догоняют? Неа! Я ему чернил влил, он хлебнул – так его пронесло – не передать словами, ей богу, начальничек, я не брешу! Митяй заглох, вытаращил на Серёгина свои голубые заплывшие глазки и, помолчав, осведомился: - Переварил? - Переварил, - кивнул Серёгин. – Давай, ползи к своей гармони!.. ========== Глава 7. "Кашалотова креветка". ========== Пётр Иванович позволил Брузикову вернуться к его вампирам, а сам решил пообщаться с «креветочным» киллером Кашалота. «Креветка» тоже сидел отдельно ото всех, в соседней камере с «секретным» Гохой. Когда Пётр Иванович заглянул к нему – он сидел на полу под нарами, как кошка, и молчал. - Сядь по-человечески, - посоветовал ему Серёгин. «Креветочный» киллер молча выполз из-под нар и сел на них. - Ну, как звать-то тебя? – осведомился Пётр Иванович. С «Кашалотовой креветкой» вмиг произошла непонятная перемена. Из его глаз полностью исчезли все проблески интеллекта, лицо отупело, он слез с нар, встал на четвереньки, словно пёсик, и пару раз гавкнул: - Гав-гав! - Эх, горе! – уныло вздохнул Серёгин и сказал стоящему за дверью Белкину: - Дружище, притащи-ка Кашалота. Белкин ответил: «Есть» и ушёл за Кашалотом. А пойманный «лягушинец» занимался тем, что в точности копировал поведение обыкновенной домашней собаки. Пётр Иванович не удержался и сказал ему: - Служить! А «Креветка» взял и поднялся на «задние лапки». Когда же Пётр Иванович скомандовал ему: - Сидеть! – пойманный киллер беспрекословно уселся на пол. - Бедный, - вздохнул Пётр Иванович. – Кто же тебя попортил так? «Креветка» сочувственно гавкнул и завилял виртуальным хвостом. А потом – на пороге возник Кашалот. Конвоируемый Белкиным, толстый бандит ввалился в камеру и, едва увидав «свою креветку», злобно заревел: - А-а-а, вот ты где, муравьедина противная, кротяра подколодная! Прибью! – Кашалот вырвался из рук Белкина и ринулся прямо на «Креветку», замахнувшись, чтобы задвинуть зуботычину. - Стоп! – остановил его Серёгин и опрокинул на нары. - Прибью крота-а-а!! – орал между тем Кашалот, лёжа на спине и болтая ногами. - Цыц! А то сейчас подземелье на тебя повешу. Напишу, что ты там ритуальные убийства совершал, и так и пойдёшь у меня до самого суда – каннибалом! – «успокоил» Кашалота Пётр Иванович, и Кашалот прекратил орать и уселся на нарах по-человечески. - Насколько я понял, гражданин Семёнов, - начал Пётр Иванович, удовлетворившись воцарившемся в камере спокойствием. – Вы его узнали. - Да-а! – рявкнул Кашалот, погружаясь в истерику. – Это он директора в «Дубке» зажмурил! Тень перевербовал его себе, вот он и промазал! Колись теперь, кроток, - зашипел он на «Креветку». – А не то – ух! – Кашалот провёл по шее большим пальцем, что научно-популярным языком звучало, как: «Джихад тебе, шайтан!». - Гав-гав! – ответил «креветочный» киллер и снова поёрзал так, словно виляет хвостом. - Тихо, Кашалот, не забывай про подземелье, - предупредил Серёгин. – Как его зовут? – он кивнул в сторону по-собачьи высунувшего язык «Креветки». - Он сказал, что его зовут – Руслан! – прохныкал Кашалот. – Фамилию я у него не спрашивал. Я был рад, что он согласен работать за те деньги, которые я смог ему заплатить! - Гав-гав! – подтвердил Руслан «Креветка». - Белкин, убери Кашалота, - устало сказал Пётр Иванович. – И замкни этого «пёсика». Понятно здесь всё… «Звериная порча», чтоб её! Это неизлечимо. Пётр Иванович вышел из изолятора и уныло побрёл к своему кабинету, где ждал его Сидоров. - Серёгин! – это выглянул из своего кабинета Недобежкин. – Зайдите-ка сюда! - Есть, - ответил Пётр Иванович и пошёл в кабинет начальника. Впустив Петра Ивановича, Недобежкин замкнул дверь на замок. - Присаживайтесь, - начальник указал на свободный стул. Серёгин присел, а Недобежкин продолжал: - Как мы с вами договорились, тридцать седьмое дело у нас засекречено. Я перевёл ваш вчерашний немецкий документ и получил вот, что, - Недобежкин выдвинул полированный ящик своего стола из красного дерева и вытащил распечатанный на принтере документ из трёх листов. – Ознакомьтесь, - он протянул листы Серёгину. Пётр Иванович взял и начал читать. Содержание документа было следующим (электронный переводчик Недобежкина перевёл его дословно): «Хайль Гитлер! Мы стоим на пороге открытия, которое выведет нашу великую нацию в победители войны и поможет высшему арийскому народу придушить всех недочеловеков. Проект «Густые облака» находится на завершающей стадии, и предоставить результат мы будем готовы через две недели. Этот воин стоит целой армии, последние испытания завершились абсолютным успехом. Передаём в центральную лабораторию наши расчёты и ждём предоставления нам прототипа». После этого предисловия шли колоссальные химические и математические формулы, матричные уравнения, какие-то страшные – как показалось Серёгину – корявые – чертежи, огромные числа… Кроме всего этого на документе стояла дата: «01.09.1943». - Что вы из этого поняли? – осведомился Недобежкин, когда Серёгин закончил читать. - Что такое «прототип»? – ответил Серёгин вопросом на вопрос. - Вот именно! – просиял Недобежкин. – Насколько известно лично мне – их «прототип» находился в Америке, они поручили какому-то своему «кроту» стащить его. А «крот» то ли заныкал его, то ли не довёз… То есть, «прототип» пропал. И ещё – насколько я знаю, ваш Кашалот воевал с американцами, которые хотели придушить его бизнес? - А причём тут Кашалот к «прототипу»? – удивился Пётр Иванович. - А притом, - Недобежкин сел в своё кресло, сцепил руки в замок и в упор посмотрел на Серёгина. – Что Никанор Семенов – Кашалотов папаша – раньше служил в НКВД, потом – в КГБ, а потом – в СБУ, и был держателем одного из подобных документов. Я ещё застал его, а потом – Никанор Семенов ушёл на пенсию. А ещё позже – его документ перешёл по наследству к нашему Кашалоту. И я больше, чем уверен, что кто-то в Америке вышел на след Кашалота и пытался опустить его на дно и уничтожить, чтобы заполучить его документ. - Все документы Кашалота в тридцать седьмом деле, - сказал Пётр Иванович. - Вот что, Серёгин, переберите их и отыщите те, которые могли бы относиться к проекту «Густые облака». И ещё – вот. Недобежкин вытащил из того же ящика своего стола большой конверт формата А-4 и отдал его Серёгину. - Это ваши бумаги из Верхних Лягуш. Положите к себе в сейф и заприте их там. - Есть, - ответил Серёгин. – А, Василий Николаевич, когда мы с Сидоровым были в Верхних Лягушах, то нашли в заброшенном доме фотографию – Гопникова и какого-то его сотрудника из Америки. Его фамилия была – Артерран. - Как-как?? – Недобежкин так подался вперёд, что улёгся животом на стол. - Артерран, - повторил Серёгин. - Ну, и где эта фотография? – осведомился Недобежкин, всё ещё лёжа животом на столе. Фотография Гопникова и его таинственного товарища пропала вместе с разбитой «Самарой». Серёгин так и сказал начальнику. - Так, - определил Недобежкин. – Сейчас же идёте к Птичко и составляете его фоторобот по памяти. - Это невозможно, - вздохнул Пётр Иванович. – На фотографии прямо на лице того Артеррана было пятно. - Ладно, замкните документы в сейф, - распорядился Недобежкин и наконец-то убрал со стола свой живот. – А про вашего Артеррана я попробую по своим каналам узнать. ========== Глава 8. Сидоров и Человек-Невидимка. ========== Пётр Иванович вышел из кабинета Недобежкина и потащился с конвертом к себе в кабинет – запирать его в новый сейф с новым современным замком, отомкнуть который без пароля нельзя. Внезапно распахнулась дверь с табличкой: «Психотерапевт Вавёркин В. П.», и чуть-чуть не заехала Серёгину в лоб. Пётр Иванович едва успел отскочить назад, как из-за двери не вышел, а выпрыгнул «врач-оккультист» и заорал Серёгину в ухо: - Пётр Иванович! Я починил компьютер! Я знаю, как снять «звериную порчу»! Пётр Иванович, это прорыв в науке! Серёгин подождал, пока утихнет звон в ушах и ошарашено пробормотал: - Хорошо, сейчас, я разберусь с документами, и попробуем с вами «расколдовать» тринадцатую камеру. - О’кей! – развеселился Вавёркин и прочно застрял у двери кабинета Серёгина. Оставленный «за старшего» Сидоров скучал, сидя за столом Петра Ивановича и одним глазом косил в глянцевый журнал «Футбольное обозрение». Когда пришёл Серёгин, сержант быстренько зашвырнул «Футбольное обозрение» в ящик стола, чтобы Пётр Иванович не догадался, что он снова увлёкся футболом. - Пётр Иванович, как там наша «Креветка»? – поинтересовался Сидоров. - Лает, - коротко ответил Пётр Иванович и замкнул в своём новом сейфе «секретный документ». – Саня, тебе опять придётся остаться за старшего. А я с Вавёркиным пойду Гоху пушить. - А можно и мне Гоху пушить? – попросился соскучившийся от ничегонеделанья Сидоров. - Нет, - не разрешил Пётр Иванович. – Твоя задача сейчас – подыскать нам новое дело для конспирации. Разве ты забыл? - Неа, - уныло кивнул Сидоров и снова остался «за старшего». Время в пустом кабинете тянулось так долго, как в медовой бочке. Сидорову даже казалось, что кто-то специально растянул каждую минуточку раз в десять. Рука сержанта полезла в ящик стола и незаметно выхватила оттуда журнал «Футбольное обозрение». Один раз в кабинет заглянул Недобежкин. - Сидоров! – строго сказал он. – Увидишь Казаченко – сразу ко мне его! У него там с отчётами бардак! - Есть! – ответил Сидоров, спрятав «Футбольное обозрение» под стол. Когда усы Недобежкина исчезли за дверью – Сидоров достал журнал и зарылся в свой любимый мир футбола. Казаченко задержал хулигана, который на белой стене исполкома чёрной краской из баллончика вывел: «Паршивые бюрократы». На входе в райотдел Казаченко столкнулся с Усачёвым и заболтался с ним немного. Хулиган, оставшись без присмотра, бесцельно топтался за спиной Казаченко. Никто этого не видел, а к хулигану тихо подошёл какой-то незнакомец. Тот хотел что-то сказать, но незнакомец приложил палец к губам. Хулиган промолчал. - Ты отдаёшь мне свою жилетку и кепку, а я тебя освобождаю, - прошептал незнакомец. Хулиган был не против променять свою неновую и немодную одежду на свободу своей личности от органов милиции. Незнакомец открыл наручники обыкновенной шпилькой для волос и снял браслеты с рук хулигана. Тот отдал освободителю свою одежду и тихо скрылся за углом. Натянув жилетку и кепку хулигана, незнакомец сам на себя надел наручники и позволил Казаченко увести себя в райотдел. Сидоров совсем уже соскучился, сидя в кабинете «за старшего». Новое дело для Серёгина так и не подвернулось: ни единого человечка и ни единой жалобы. От скуки не спасали даже перипетии футбола. Засидевшийся на месте Сидоров решил походить по коридору, чтобы размять затёкшие ноги. И тут сержант заметил, как в вестибюль ввалился Казаченко, подталкивая перед собою некоего тщедушного субъекта в жилетке и в кепке. - Эй, Казак! – окликнул Казаченко Сидоров. – Там тебя Недобежкин вызывает. Сказал, что у тебя с отчётами бардак! - Упс! – сморщился Казаченко. Он совсем забыл про те документы. - Слушай, Сашок, - сказал он. – Я – мигом. Посторожи, пожалуйста, хулигана за меня, о’кей? А я заодно и задержание оформлю! Сидоров согласился. Всё равно до прихода Петра Ивановича ему было нечего делать – только на телефоне сидеть. А Вавёркин, кажется, нескоро закончит «Гоху пушить». Радостный Казаченко убежал к начальнику, а Сидоров отвёл хулигана в кабинет Петра Ивановича и усадил на стул для посетителей. Сидорову нередко приходилось охранять задержанных. Раньше он, как и все новички, разглядывал охраняемых им преступников в упор. Но сейчас сержант привык к ним, и ему было не интересно. Как мы уже знаем, Сидоров был ярый болельщик. Он бросил быстрый взгляд на сидящего перед ним хулигана и подумал: «Всё равно он в наручниках и никуда не денется! Скорее бы Казаченко его забрал». Развернув ежемесячный глянцевый журнал «Футбольное обозрение», сержант с запоем погрузился в мир голов и красных карточек. Читая, как Андрей Шевченко пробивает победный пенальти, Сидоров представлял себя на его месте и даже тихонечко крикнул: - Го-ол! Обратно, в кабинет Петра Ивановича, Сидорова вернул звон ударившихся о вытертый линолеум наручников. От неожиданности сержант вздрогнул и даже выронил свой журнал. Он рывком поднял голову и глянул на стул, где должен был сидеть порученный ему Казаченко хулиган. Стул был пуст. Сидоров ошарашено завертел головой по сторонам. Кроме него в кабинете никого не было. Вспомнился верхнелягушинский чёрт. Сержант мог поклясться, что дверь никто не открывал и не закрывал: она громко скрипела, открыть её неслышно было невозможно. Но Сидоров всё же выбежал в коридор. Но и там никого не было. Только четыре милиционера стояли в кружок возле окна в конце коридора и курили. - Слушайте, чуваки, - налетел на них сержант, - из того кабинета никто не выбегал? - Нет, только ты, - ответил Муравьёв, бычкуя сигарету. Остальные только плечами пожали. Из-за поворота показался Казаченко. Он уже разобрался со своими документами, оформил задержание и возвращался за задержанным хулиганом. Увидев Сидорова, он удивился. - Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Где мой хулиган? - О-он убежал… - глупо моргая, выдавил Сидоров. - В смысле? – Казаченко сделал круглые глаза. – Ты что, прошляпил? Сидоров просто молчал. - Что тут за сыр-бор? – это пришёл Пётр Иванович. Белкин сказал ему, что около его кабинета раздаётся некий шум, вот Серёгин и ушёл посмотреть, что случилось, оставив Вавёркина наедине с Гохой. - Хулиган… - промямлили Сидоров. - Ищите его! – выкрикнул Казаченко. Они втроём забежали в кабинет. Там по-прежнему было пусто. - Казаченко попросил меня посторожить хулигана, у него там с документами какая-то проблема была… - рассказывал Сидоров Петру Ивановичу. – Я сидел, охранял. И вдруг слышу: наручники упали. Я – глядь! – а там уже нету его! Я – в коридор, и там – нету! Пётр Иванович нахмурился. Оглядел кабинет. Всё на месте. Посередине стоит шаткий, просиженный до дырки стул. А под стулом валяются закрытые (!) наручники. Серёгин взял со стола файл, поднял им наручники и поднёс к глазам. - Удивительно, - пробурчал он, разглядывая стальные браслеты. – Они закрыты. Между тем Казаченко бродил по кабинету, заглядывая под мебель. Никого не найдя, он выдохнул: - Ойй! – и от волнения сел мимо стула. - Я даже не слышал, как он возился этими наручниками, - оправдывался Сидоров. – Я только слышал, как они на пол упали и всё. И через окно он бы не убежал – если бы полез на подоконник – я бы услышал! - Эх, Саня, - покачал головой Пётр Иванович, заметив на своём столе журнал «Футбольное обозрение». – Сколько раз тебе говорили… Сидоров снова вышел в коридор, чтобы ещё раз попытаться найти беглеца. Те же четыре милиционера до сих пор стояли кружком и о чём-то беседовали. - Так из этого кабинета точно никто не выходил? – снова набросился на них сержант.