сообщить о нарушении
Текущая страница: 90 (всего у книги 198 страниц)
Помощник, кажется, услышал его на уровне телепатии и явился с большим подносом, наполненным парующими чашечками кофе и пирожными «Наполеон» и «Корзиночками».
- Сожру, гад! – шепнул ему на ухо Девятко, когда помощник проследовал мимо него и опустил поднос на стол перед гостями.
- Угощайтесь, - предложил он елейным голоском.
- Ну, каверна, - повторил Ежонков и схватил «корзиночку». – То есть, вход в подземный лабиринт. А ещё одна каверна у вас под казармой, вот здесь.
Девятко надвинул на нос очки и впился глазами в электронную карту, которую предложил ему «агент СБУ» Ежонков. Да, точно, этот эсбэушник показал на третью казарму. Вот, черти полосатые, вот это – влип!
- И… и что теперь с ней делать? – пролепетал Девятко, истекая потом и бросая гневные взгляды в сторону помощника, что переминался около подноса.
Помощник был понятлив: взял под козырёк и растворился в коридоре.
- Разрешите нам исследовать её, - сказал Недобежкин, отхлебнув кофе. Хороший у этого Девятки кофе – не в местном магазине покупал!
- Разумеется, - сразу же согласился полковник Девятко. – Какую… эту… таверну вы будете исследовать?
- Каверну, - поправил Ежонков и, доев одну «корзиночку», схватил другую. – Первая буква – «К».
Недобежкин поднялся с кресла и, направился к двери.
- Мы исследуем обе, - сказал он и взялся за дверную ручку. – Но начнём, пожалуй, с казармы. И ещё…
При этих словах Девятко пошатнулся на ногах: а вдруг они про дачу всё-таки, пронюхали?? Тоже спутником своим сфоткали? Тогда полетит несчастная голова, разжалуют Девятку и отправят в штрафбат до конца жизни…
- … ещё, - говорил между тем Недобежкин. – Скажите мне, товарищ полковник, вы говорили, что только первый год здесь служите, а часть уже давно существует. Кто тут до вас был?
Девятко не знал, кто. Выпустив вздох облегчения – дачу-то не нашли – он сказал правду.
- Странно, - пробормотал Недобежкин. – Ежонков, разберись, - сказал он шедшему сзади Ежонкову. – У тебя там Интернет и всё такое.
- Ой, вспушат меня… - пискнул Ежонков.
========== Глава 27. Третья казарма. ==========
В третьей казарме сделали ремонт: положили новый линолеум и наклеили другие обои. В том углу, где раньше стояла вешалка для одежды, под которой Вовка Объегоркин обнаружил таинственный лаз, провели дополнительную трубу отопления, навесили радиатор и спрятали всё это в гипсокартонный короб. Возможно, что это сделали специально, чтобы закрыть доступ ко входу в подземелье.
Недобежкин ничего не знал про Девяткину дачу, однако по поведению полковника догадался, что каким-то образом рыльце у него в пушку. Видя, как Девятко пресмыкается перед «СБУ» из Калининского РОВД, Недобежкин расхрабрился и сказал Девятке собрать в третьей казарме всех её обитателей. Солдатики построились в шеренгу, выполнили команды «Равняйсь!» и «Смирно!» и вперили удивлённые взгляды в четверых «агентов СБУ», которые решили посетить их казарму.
- Серёгин, давай диктофон, - Недобежкин остановился у гипсокартонного короба и принялся выяснять у обитателей казармы всё, что они могли здесь видеть и слышать.
Сначала солдатики молчали и с опаской поглядывали на забившегося у угол Девятку, но потом один из них, наверное, самый храбрый, сказал:
- Вы знаете, по ночам, когда тихо, иногда бывает, подойдёшь к тому месту, где вы сейчас стоите, - он неуверенно показал на Недобежкина, опёршегося о короб радиатора. – Да, вот тут вот, возле радиатора, и слышно, как будто бы там, под землёй, как бы машина ездит. Проезжает под нами и поехала дальше.
- Это всё? – осведомился Недобежкин.
- Нет, - подал голос другой солдатик. – Я сплю вот на этой крайней койке, и иногда бывает, ночью не спится, и я слышу, как там, под радиатором, будто разговаривает кто-то. Вот так вот, идут и разговаривают… Слов не слышно – только голоса – бу-бу-бу… Вот так бубнят и дальше проходят.
- Ясно, - заключил Недобежкин и отошёл от радиатора, под которым по его мнению и была «каверна» Ежонкова. – Ежонков, что там видит твой спутник?
- Запёрло спутник, - буркнул Ежонков. – Так же как возле кургана того дурацкого – не пашет…
Недобежкин постучал пальцами по гипсокартонному коробу, за которым спрятали радиатор и вход в подземелье и сказал:
- Ага. Пётр Иванович, Сидорова мы на вахте оставим, Ежонков пускай спутник ищет, а мы с вами попробуем спуститься вниз. Только надо этот короб как-то отодрать…
«Ура!» – подумал Сидоров, услышав, что остаётся на вахте, а не лезет на обед к ужасному чёрту.
- Не надо отрывать короб! – вмешался вдруг Девятко и выскочил из своего угла. – Не надо, он снимается…
- Прекрасно, - улыбнулся Недобежкин. – Снимаем короб.
- Аккуратнее, - пискнул Девятко, боясь повредить ремонт. – Вы, лучше, постойте. Голиков, Смирнов, давайте, снимите им короб – только не повредите обои.
Пока два солдатика возились с коробом, Недобежкин ещё расспрашивал остальных, и наконец, спросил про комендатуру.
- Комендатура заколочена! – отрезал Девятко. – Мы заколотили старую и построили новую рядом.
- Почему? – осведомился Недобежкин, остановившись посреди казармы.
- Ээээ, - Девятко не нашёлся, что ответить. Он лепетал то про сквозняки, то про грунтовые воды.
- Там каверна, я вам уже говорил, - ответил за него Ежонков. – А из каверны, наверное, вылазит кое-кто, вот и заколотили. Чего тут непонятного?
Пётр Иванович стоял возле Девятки и видел, как он потихоньку зеленеет и начинает пошатываться. Кажется, он знает про комендатуру больше, чем рассказывает. Как бы его подковырнуть? Серёгин решил, что обязательно что-нибудь придумает и заставит Девятку раскрыть тайну заколоченной комендатуры.
Голиков и Смирнов снимали короб ровно полчаса – они так старались, работали, словно хирурги, или ювелиры какие-нибудь, боясь порвать бумажные обои. Наконец, короб был отставлен в сторону и всеобщему обозрению открылся радиатор. Радиатор весь зарос пушистыми клоками серой пыли, покрылся какой-то паутиной, из-под него стремглав убегал живой чёрный паук. Кроме этого около радиатора валялись смятые пачки от сигарет, обёртки от конфет, колбасные хвостики…
- Чёрт, - покачал головой Недобежкин, а Пётр Иванович подавил смешок: это же надо так замусорить…
Потом начали резать линолеум. Девятко, прямо трясся весь, кода Сидоров поднял широкий квадрат нового утеплённого покрытия и обнаружил под ним старое – затоптанное и стёртое. Сидоров хотел и его разрезать, но увидел, что старый линолеум уже кто-то разрезал до него и положил назад.
- Сюда уже кто-то зале-ез, - пропыхтел вспотевший от работы Сидоров. – Видите, вырезано?
- Объегоркин этот и залез… - буркнул Пётр Иванович. – Давай-ка, Саня, вынимай.
Сидоров подцепил своим ножиком вырезанный кусок и вытащил его. А там, под этим куском, зияла дыра.
- Каверна, - определил Ежонков.
Серёгин видел, как вытаращились на эту «каверну» собравшиеся в казарме солдаты, и слышал, как шепчутся они о том, что не хотят тут больше жить.
- Лезем! – скомандовал Недобежкин.
Но, подойдя к каверне, он понял, что нависающий над ней пыльный радиатор не оставляет шансов на то, чтобы протиснуться внутрь.
- Чёрт… - чертыхнулся Недобежкин. Он присел на корточки, вытащил из кармана фонарик и включил его, засвечивая туда, в каверну и пытаясь что-либо там разглядеть. В свете фонарика различались серые бетонные ступеньки.
- Вот сюда-то и лазил Объегоркин, - заключил Недобежкин. – Навесили… радиатор этот… как специально, ей-богу!
- Я-а чего-то не пойму… - пролепетал полковник Девятко с явным испугом. – Какой Объегоркин? Кто он такой, ваш этот Объегоркин?! Я не понимаю… Что значит это ваше «лазил»?
- Объегоркин был помощником верхнелягушинского участкового, - спокойно объяснил Недобежкин. – А это наше «лазил» означает то, что он тут пропал. Теперь вы понимаете?
- Оп-па… - пискнул Девятко и, чтобы не упасть на размягчившихся ногах, уселся на чью-то койку. – Что они мне всучили… Что всучили…
- Ну что, Ежонков, нашёл спутник? – спросил Недобежкин, не оборачиваясь, а разглядывая загадочные ступеньки.
- В космосе спутник! – угрюмо проворчал Ежонков. – Не берёт, хоть ты тресни!
- Ну, вот и тресни… компьютер свой по кумполу! – рассердился Недобежкин, поднявшись с корточек на ноги. – Товарищ полковник, открывайте вашу комендатуру!
========== Глава 28. Милиционеры попали на "Наташеньку". ==========
Грубые доски, что перекрывали доступ в комендатуру, были отодраны и валялись на асфальтированной дорожке неопрятной грудой. Недобежкин толкнул деревянную дверь с лохмотьями облупившейся краски и зашёл внутрь. Мебель отсюда всю вынесли – наверное, поставили в новой комендатуре. А эта – сверкала голыми стенами с отсыревшими вспученными обоями и пахла мышами да плесенью.
- Знаете, ребятки, - Девятко забежал перед Недобежкиным. – Тут этот… ход есть подземный.
- Да? – удивился Недобежкин, освоившись с ролью эсбэушника. – А чего же вы тогда молчали и за нос нас водили? «Сквозняки…», «Вода…»? Или вы там что-то прячете?
- Н-никак нет, - промямлил Девятко. – Просто я боялся. Я случайно нашёл его в подвале… Там, понимаете, в комендатуре, погреб был какой-то. Мне интересно стало, что за погреб, ну я и полез. А там ничего нету, только шкаф возле стенки какой-то стоит. И он стоял там не у самой стенки, а отодвинутый был, понимаете? Я заглянул и увидел – ход подземный, как у Буратины.
- Каверна! – поправил Ежонков.
- Ну, ладно, «таверна» ваша, будь она неладна! – фыркнул Девятко. – Вот он, этот кабинет, с «таверной»… - эти слова он уже не выкрикнул, а прошептал, съёжившись, указал на дверь, на которую навесили целых четыре здоровенных амбарных замка.
- КАверна, первая буква – «К»! – вставил Ежонков. – Я вам уже это говорил!
- Ну, и как будем открывать эту красоту? – осведомился Недобежкин. – Тоже часика полтора?
- Нет, у меня ключи есть, - признался Девятко. – Это я замки навесил, чтобы «таверну» закрыть. Потому что там в ней манцы какие-то творятся.
- А? Как вы сказали? – изумился Недобежкин, постучав в эту задраенную на замки, но хлипкую дверь. – Манцы? Что ещё за манцы?
- Понимаете, - начал оправдываться Девятко.
- Открывайте! – потребовал Недобежкин. – Ну и рассказывайте, конечно!
- Так точно… - булькнул Девятко и завозился в первом замке – в самом верхнем. – Понимаете, когда я за шкаф заглянул, то в «таверне» этой вашей увидел: трактор какой-то стоит. Большущий такой, целый «панцер-хетцер»…
- Чего? – протянул Недобежкин, который никогда не видел этот самый «панцер-хетцер» и даже не знал, что это такое.
- Ой, ну, штуковина такая, почти что танк, - пояснил Девятко и продолжил «притчу о ТАверне». – Так вот, трактор этот стоит, а к нему мужик там, под землёй подходит и тут меня, кажись заметил. Я за шкаф юркнул, отсижусь, думаю. И пронесло – не заметил и съехал куда-то на тракторе! Уй и испугался я! Сколько в армии служу – а не видал, чтобы трактора под землёй в «ТАвернах» ездили…
Наконец, Девятко победил замки и впустил Недобежкина, Серёгина, Сидорова, и Ежонкова в тот кабинет, где был зловещий погреб. Кабинет был пуст – без мебели, и тёмен, потому что окна тоже заколотили. Стенки почему-то отсырели – так же как в особняке Гопникова, с потолка иногда срывались большие мутные капли.
- Брр, - съёжился Девятко, сделав шаг в этот достаточно неуютный и неудобный кабинет. – Вот она, «ТАверна»! – показал пальцем на пол, где различалась запертая на замок крышка погреба. – У меня ключ есть!
Девятко перехватил взгляд Недобежкина, говорящий: «Кто открывать будет?!» и нырнул вниз, чтобы отпереть погреб.
Пока Девятко возился с замком, Сидоров разглядывал всё вокруг себя. Ух, ну и страшно же здесь! Когда Сидоров сам в армии служил у них комендатура была более человеческая, что ли… А тут впору жить только чёрту. Вот он тут и живёт – а кем же ещё мог быть тот «мужик на тракторе»? Конечно, чёрт!
- Серёгин, пойдёмте вниз! – сказал Недобежкин, когда Девятко справился с поржавевшим за год замком. – Сидоров и Ежонков остаются наверху. Ежонков – на тебе спутник!
- А я? – поинтересовался Девятко судьбой своей персоны.
- Вы… - Недобежкин подумал и решил: - И вы с нами – покажете, где шкафчик-то.
- Ы… - пискнул было Девятко, желая отказаться, но Недобежкин не послушал писк и настоял: - Идёмте же, товарищ полковник!
Подвал комендатуры практически на отличался от подвала Гопникова – разве что поменьше да и полок с вареньем нету. У дальней стены торчал шкаф. Когда Недобежкин и Серёгин осветили его своими фонарями – они поняли, что шкаф отсырел, прогнил и готов развалиться от малейшего толчка. Они приблизились и увидели, что шкаф и правда – чуть отодвинут от стенки, а за ним начинается некий коридор.
- Пётр Иванович, двигаем! – Недобежкин взялся руками за шкаф с одной стороны.
- Ага, - Серёгин взялся с другой. – Раз, два, взяли!
Потревоженный шкаф оказался тяжёл. Отодвигаться он не стал, а вместо этого – завалился вперёд, обрушился на каменный пол и разбился в гнилые щепки. Девятко едва успел отпрыгнуть в сторону, иначе его бы накрыло.
- Чёрт! – буркнул Недобежкин.
- Так даже лучше, - сказал Пётр Иванович. – Открылась наша каверна. Идёмте, Василий Николаевич, - и привязал к одной доске от бывшего шкафа свою излюбленную «нить Тесея».
- А я? – Девятко вспомнил о своей персоне.
- И вы! – распорядился Недобежкин, и Девятко, хотел он того, или нет, потопал вслед за «агентами СБУ» в «ТАверну».
Это была не обычная пещера, а действительно, какая-то «ТАверна» - её пол был покрыт асфальтом, а стены – обшиты металлическими пластинами. Пещера оказалась широка – да, в ней мог бы проехать танк, или трактор, или этот «панцер-хетцер».
Необычная «благоустроенная» пещера уводила, наверное, в центр земли – пологой горкой она скатывалась вниз. Металлические пластины на стенах блестели, как новенькие и отражали лучи фонарей, от чего в пещере становилось светло. Наверное, это было не железо, раз не заржавело. Девятко плёлся в арьергарде, хватался руками за голову и всё пищал, что ему «всучили кота в мешке, и надо было его не брать».
Коридор был длинен – Пётр Иванович, Недобежкин и Девятко прошли, наверное, не меньше километра. По пути они встретили дверь – но эта дверь была вся разворочена, будто бы взорвана, или выбита чем-то очень тяжёлым. «Панцер-хетцер», наверное, носом долбанул – не иначе.
- Может, я назад пойду? – плаксиво осведомился Девятко, узрев эту разрушенную дверь.
- Заблудитесь, - предостерёг Серёгин. – Да и небезопасно одному тут разгуливать. Раз пошли с нами – то и идите дальше.
Девятко тащился за милиционерами с большой неохотой и отставал всё больше – наверное, хотел ускользнуть незаметно обратно, в свой погреб. Но от Недобежкина так просто не ускользнёшь – он видел, что Девятко отстаёт и то и дело кричал ему:
- Идите быстрее, товарищ полковник!
А потом коридор кончился. Он должен был закончиться дверью – такой же, высокой, металлической и неоткрываемой. Но и эта дверь была снесена и валялась грудой искорёженного металла. Пётр Иванович первым сделал шаг за эту дверь и попал в просторное тёмное помещение. Чем-то оно напоминало покинутый цех засыпанного «Хозтехника» - такой же высокий потолок, стенки теряются в непроглядном мраке. Наверху, кажется, есть галерейный балкон. Луч фонарика выхватил из темноты какой-то странный железный прибор размером с книжный шкаф…
- Ё-моё! – выдохнул за спиной Серёгина Недобежкин. – «Наташенька»! Мы с тобой, Пётр Иванович, «Наташеньку» нашли…
- Что? Какая Наташенька? – это наконец-то приполз Девятко. – Это ваша знакомая? Или кто? Она тоже потерялась, как Объегоркин?
- Товарищ полковник, - обратился к нему Недобежкин. – Идите обратно, по ниточке.
- Можно, да? – обрадовался Девятко.
- Можно, - согласился Недобежкин, и довольный Девятко как и хотел – пополз назад, в комендатуру.
Когда Девятко испарился – Пётр Иванович и Недобежкин двинулись дальше, освещая фонариком свой необыкновенный путь. Кажется, они обнаружили подземную лабораторию, которой никто не пользовался, наверное, годов с семидесятых – прибор, похожий на шкаф был одной из первых вычислительных машин под названием «ЭВМ ЕС».
- Эта штука не работает, - сделал авторитетный вывод Недобежкин. – Пойдём дальше.
Пётр Иванович потянулся за начальником туда, вглубь покинутой базы, туда, где во мраке скрываются её тёмные тайны, туда, где возможно, родился верхнелягушинский чёрт – результат эксперимента «Густые облака».
Электричества тут, конечно же, не было, и единственным источником света у Серёгина и Недобежкина были их карманные фонари. Их лучи плохо рассеивали вечный мрак, в который погрузились эти коридоры, лаборатории с какими-то огромными колбами – расколоченными и целыми. Недобежкин поднял кусочек одной такой колбы, завернул в носовой платок и положил к себе в карман. Во мрак погрузилась и та небольшая комнатушка, в которую попали сейчас Серёгин и Недобежкин. Посередине комнатушки одиноко торчал увесистый письменный стол, а под бок к нему присоседился пыльный стульчик без сиденья.
