Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 198 страниц)

Смирнянский не особо надеялся, что этот «Калугин», который, скорей всего, никакой и не Калугин, ответит. Он даже приготовился услышать слащавый голосок оператора, который возвестит о том, что «аппарат абонента выключен…», «находится вне зоны…», «набранного вами номера не существует…» и т.д. и т.п. Однако Чуйко до кого-то всё-таки дозвонился, и его телефонная трубка заговорила мужским голосом: - Ало? Ало? - Ну, говорите! – полушёпотом проворчал Смирнянский и замахал руками, как бы, подпихивая Чуйко вперёд. - Э, Геннадий Вениаминович? – робко начал Чуйко, потому что боялся Смирнянского и милиции. - Ну? – нетерпеливо буркнули на том конце радиоволны. – Бухти! - Эй, это не его голос! – прошептал Чуйко, закрыв микрофон телефона ладонью. - Что? – Смирнянский не разобрал слов, потому что Чуйко очень шепеляво прошептал. - Это не Калугин говорит! – пояснил Чуйко. – У того Калугина был совсем другой голос! - Говорите дальше! – подогнал Смирнянский. – Давайте, не молчите! - Геннадий Вениаминович, крыша протекла! – выпалил Чуйко, а Калугин, который ему ответил, заметно рассердился. - Кто это говорит, чёрт подери??? Какая к чёрту, крыша?! В ментуру захотел, кабанячья морда?? Ща, устрою, собачье рыло! – изрыгал Калугин, который по голосу, похоже, был здорово навеселе. - И что мне ему говорить? – растерялся Чуйко. – Вы видите, он ругается… Смирнянский сделал широкий шаг к Чуйко, отобрал у него телефон и строго сказал не на шутку разошедшемуся Калугину: - Гражданин Калугин, милиция, подполковник Смирнянский! Калугин притих: он не ожидал, что милиция приедет так скоро. Чуйко топтался на месте и вертел пальцами пуговку на своей дорогой рубашке. - Вы продавали дом гражданину Чуйко Виктору Прохоровичу?? – напёр на Калугина Смирнянский. А Калугин молчал, потому что никогда никому не продавал никакой дом. - Не слышу ответа! – рыкнул Смирнянский. - Ннн-не-ет… - заикаясь, сбиваясь и икая, пролепетал Калугин, в один момент, растеряв весь пыл. - Не понял? – удивился Смирнянский и сжал телефон в кулаке. - Я никогда не продавал дома… - заныл Калугин, превратившись из грозного витязя в серую мышку. – Я н-незнаю… В-вы не туды попали, товарищ подполковник… - Калугин?? – вопросил Смирнянский. - Калугин, - согласился Калугин. - Геннадий Вениаминович?? – вопросил Смирнянский. - Геннадий Вениаминович, - согласился Геннадий Вениаминович. - Так в чём же дело? – Смирнянский начал свирепеть: он считал, что этот Геннадий Вениаминович просто издевается над ним. - Я никогда никому не продавал дома… - повторил Калугин, едва ли не плача. Смирнянский скрепил сердце, стиснул зубы, сжал волю, чтобы не разораться, и потребовал у Калугина его адрес. Оказалось, что Калугин проживает в том же посёлке Калинкино, и к тому же, недалеко от Чуйко. - Мы к вам подъедем! – пугающе для Калугина пообещал Смирнянский и повесил трубку. - Ну, вы даёте! – Чуйко восхитился тем, как виртуозно Смирнянский договорился со свирепым Калугиным. - Вот так! – подбоченился Смирнянский. – Кстати, вы поедете с нами к Калугину – опознаете его и скажете, он продал вам дом, или не он, ясно? Смирнянский так увлёкся разговором с Калугиным, что не заметил, как из тёмной пещеры вылезла «подземная экспедиция» во главе с Недобежкиным. Недобежкин стоял за спиной Смирнянского уже семь минут и слышал, как тот распекал Калугина. - Так, значит, ты у нас подполковник, - хохотнул Недобежкин, когда Смирнянский закончил болтать с Калугиным. – Ага, ага… - Не язви, Васёк! – пробурчал Смирнянский. – Я тут Калугина этого выловил. Он недалеко живёт, в Калинкино тоже. - Простите… - осторожно вставил Кротов. – Мы можем продолжать работу? - Ухь… - фыркнул Недобежкин. – Давай, бригадир, ремонтируй! Когда Ежонков наконец-то освободил от гипноза Валерию Ершову, она едва не свалилась в обморок. Пошатнувшись на сиденье водителя, она срывающимся голоском пропищала: - Как я сюда попала?? Ежонков начал втирать ей какую-то страшенную лекцию про гипноз, но Недобежкин пихнул его в спину, и сказал Ершовой: - Всё нормально, полезайте в салон, сейчас, поедем, будете вашего Геннадия опознавать… Геннадий Вениаминович Калугин действительно, проживал недалеко. Его новый (или старый?) дом вовсе не отличался роскошью. Он мог бы и получше жить, по крайней мере, все ожидали, что он лучше живёт. Недобежкин посадил Валерию Ершову на переднее пассажирское сиденье, чтобы она говорила, была она тут когда-либо, или нет. Двор Геннадия Калугина Ершова в упор не узнала. Увидав его, этот замусоренный маленький дворик, в глубине которого ютилась кривобокая серо-коричневая избёнка с подслеповатыми замусоленными окошками, Ершова даже отпрянула назад. - Нет, нет, я тут никогда не была, - замотала она головой. – Геннадий привозил меня именно в тот, большой дом. - В мой! – недовольно вставил Чуйко, подозревая, что дом, в конце концов, опечатают и отберут у него с концами. Интересно, с чего бы это такой богатый «милиционер Геннадий» решил сменять трёхэтажные «палаты» на этот убогий шалаш? Запил? Как же так: крутой весь, с четвёртых этажей за раз спрыгивает, и вдруг – запил??? Прячется? От кого – от милиции, или от своего же ГОГРа? Если прячется – тогда почему не сменил номер телефона после того, как продал дом? И зачем продиктовал Смирнянскому свой новый адрес?? Эти интересные и неразрешимые пока что вопросы терзали мозг Петра Ивановича, пока он разглядывал из окна пристанище «милиционера Геннадия». Недобежкин между тем, решил, что пора действовать. Он вышел из кабины на присыпанную щебёнкой дорожку, приблизился к нищей некрашеной и подгнившей деревянной калитке и поискал дверной звонок. Возможно, что он тут когда-то был: на уровне человеческих глаз к забору прибит кусочек чёрной резины. Обитатели частных домов часто делают звонку импровизированную крышу, чтобы последний не промок под дождём. Однако, подняв этот кусочек резины, милицейский начальник обнаружил сквозную дыру. Звонка нету, зато есть глазок. Недобежкин не преминул заглянуть в эту дыру левым глазом. Двор Геннадия Калугина отлично просматривался. На первый взгляд он вообще, показался нежилым: засыпан прошлогодними листьями, пустые бутылки валяются, покрытые давешней грязью и зелёным налётом. В углу покоится неказистая, заржавленная машина, «Жигули», кажется, или «Москвич»… не понятно уже из-за толстого слоя жухлых листьев и грязи. Недобежкин перевёл взгляд с погибшего автомобиля на крыльцо Геннадия и увидал, что ступеньки выглядят так же «хорошо», как и калитка: никто их не красил лет шесть, а то и больше, нижняя ступенька провалилась. Дверь обшарпана, деревянные стенки ободраны, однако в одном из затянутых серой поволокой паутины окошке теплится некий огонёк, похожий на свечку. Ага, значит, Калугин дома, и Калугин живой. Пора к нему постучаться. - Есть контакт! – сообщил Недобежкин и громко постучал кулаком в несчастную калитку. Калитка задребезжала и едва не развалилась, а за ней оставалось по-прежнему тихо. Недобежкин подождал немного, ничего не дождался и снова заглянул в «глазок». Нет, Калугин не покинул «логово». Огонёк теплится, однако никто так и не вышел. - Во, блин, не йдёт! – угрюмо буркнул Недобежкин и снова загремел в калитку. Тот же результат – Калугин, кажется, ушёл в глубокое подполье. - Его нет дома! – высунулся Чуйко. – Всё, отпускайте меня на работу! - Цыц! – ответил ему Недобежкин, размышляя, как бы им проникнуть во двор к Калугину. Собаки у него, кажется, не водится…. Пётр Иванович тоже вышел из машины и тоже приблизился к забору Калугина. - Серёгин, загляни-ка туда! – Недобежкин отодвинул свой корпус и пропустил Петра Ивановича к «глазку». Пётр Иванович заглянул, увидал «распрекрасный» двор, бывшую машину, проваленную ступеньку и огонёк в окне. - Забился… - пробормотал он и пихнул рукой калитку. Калитка испустила душераздирающий скрип и отъехала, открыв путь к дому. Недобежкин был прав: Калугин не держал собаку. Навстречу незваным гостям не выбежал разъярённый кусачий монстр, двор оставался пустынным и тихим, как передовая после смертельного боя. - Идём! – сказал Недобежкин и сделал большой и уверенный шаг. Чуйко не хотел идти к «милиционеру Геннадию» - он тащился, словно мешок, и Сидорову приходилось поминутно подталкивать его. Валерия Ершова тоже особого рвения не проявляла, а всё твердила, что «это не его двор». Шли так: Недобежкин первый, за ним – Серёгин, потом – Сидоров толкал Чуйко, и плелась Ершова, а замыкали Смирнянский с Ежонковым. Недобежкин взошёл на крыльцо, которое трещало под каждым его тяжёлым шагом, и трижды постучал в тоненькую фанерную дверь увесистым кулаком. Пётр Иванович прислушивался, надеясь услышать в доме какое-нибудь шевеление, но Калугин не шевелился. - Смылся, что ли, когда я сказал ему, что приеду? – предположил Смирнянский. - Зачем сказал? – фыркнул Недобежкин. - Демаскировался, Игорёша, - вставил Ежонков. – Навыки-то ржавеют! - Заткнись, а то глаз подобью! – огрызнулся Смирнянский и даже занёс кулак. Но тут вдруг «ожил» Калугин. Он внезапно открыл свою хилую дверку и возник на пороге. Ершова от него отшатнулась, как от медведя, или волка, или йети, Чуйко скривился и выдавил: - Фу-у-у! А Серёгин отметил лишь то, что Калугин абсолютно не похож на Вениамина «Рыжего» Рыжова. На пороге стоял и качался рослый, покрытый страшной бородою, грязный, пьянючий, дурно пахнущий субъект в трусах семейного типа и драной майке неопределённого цвета; кроме того над его лысеющей башкой «вальсировали» две мухи. Субъект поскрёб мешковатое пузо волосатой «лапой» и едва шевеля языком, пробухтел: - А-шо-ва-нда?? - Эт-то не он!! – попятилась Ершова. - Чёрт! – отступил назад и толкнул Сидорова Чуйко. – Калугин такой представительный был, а это что за зверь?! - А-шо-ва-нда?? – повторил Калугин, тараща свои жёлто-красные глазки, едва выглядывающие из-под синяков. - Так, не узнали, - заключил Недобежкин, видя реакцию свидетелей. - Уезжаем? – осведомился Серёгин, поняв, что «милиционер Геннадий» в который раз оставил следствие с носом. Недобежкин был бы рад уехать, потому что задыхался от амбре, что летело от Калугина и из его прихожей, однако ему хотелось выяснить, откуда у этого звероподобного «прочеловека» взялся телефон «милиционера Геннадия». Поэтому милицейский начальник отключил органы чувств способом ниндзя и грозно двинулся прямо к Калугину. - Пройдёмте в дом, гражданин Калугин! – уверенно заявил он. Недобежкин ожидал, что «неандерталец» встанет на ярую защиту «берлоги», однако тот опасливо посторонился и впустил к себе незваных гостей. - Сидоров, Ершову можешь в машину посадить! – крикнул Недобежкин сержанту. – А то ещё вывалит тут свой обед, а тут и без этого тошно! Сидоров оставил Валерию Ершову в машине, а вот Чуйко, насчёт которого особый приказ не поступил, толкнул перед собой в «клоаку» Калугина. Дальше прихожей Недобежкин решил не ходить: дальше прихожей нельзя ходить без противогаза. Концентрация спиртных паров в тесном помещении была так велика, что и битюга свалит с копыт, поэтому замыкающий Ежонков предусмотрительно оставил входную дверь открытой. Геннадий Калугин рассеяно топтался посреди прихожей, которая на поверку оказалась кухней. Печью тут служил чёрный от копоти примус, столом – доска, перекинутая через два табурета. На такой стол можно было бы с успехом поставить гроб. Но Калугин думал, что ему пока что рановато в гроб. И на столе у него находились початые, непочатые и пустые бутылки, клочки огурцов, объедки колбасы, куриные кости и проч.. По столу пробежал таракан и, как показалось Серёгину, глянул на опустившегося хозяина дома с явным сочувствием. Калугин пораскачивался на размягчённых алкоголем ногах, а потом – примостил на стол свою колоритную персону. - Так, значит, вы не продавали дом этому человеку? – осведомился у Калугина Недобежкин и кивнул на Чуйко. - Я твоего гуся, начальник, первррр… епр… первый раз виж-жу! – заикаясь и запинаясь, заглатывая слова, выдал Калугин, сбросив своим телом несколько бутылок на пол. - А откуда тогда у этого человека номер вашего телефона? – не отставал Недобежкин, игнорируя перегар, который изрыгал Калугин, стоило тому разинуть рот. - Ба! – выплюнул Калугин, что, по-видимому, означало: «Моя хата с краю, ничего не знаю». А потом – неожиданно для всего мира добавил: - Адвоката мне на бочку, гражданин полковник, тогда пробазарю! Хто тут из вас Смирнянский? Смирнянский был так зол, что уже приготовился поколотить этого бесполезного слизняка Калугина. Он даже стиснул кулаки и сделал широкий шаг, собираясь сбросить Калугина на пол и задвинуть ему парочку смачных оплеух. Но тут, откуда ни возьмись, в кухню-прихожую заглянула чистенькая благообразная старушка. Увидав, что у Калугина собрался целый «консилиум» незнакомых людей, старушка отпрянула, но была тут же задержана Серёгиным. Внимание Недобежкина переключилось на это новое пожилое лицо, и он грозно надвинулся на перепуганную старушку: - А вы кто? - Со-соседка… - пролепетала старушка. – Ко-ко… Очевидно, она подумала, что к Калугину пожаловали некие криминальные элементы, так сильно она дрожала и вся побелела. Недобежкин это заметил, показал ей милицейское удостоверение и миролюбиво извинился: - Простите, мы из милиции. Скажите, что вы знаете про Калугина? - А он раньше тоже был из милиции! – заявила эта соседка, шамкая и пришепётывая из-за недостатка зубов. Все опешили: МИЛИЦИОНЕР ГЕННАДИЙ!!! МИЛИЦИОНЕР Геннадий!!! Милиционер ГЕННАДИЙ!!! Неужели ЭТО – ОН??! Как он, должно быть, изменился, раз Ершова его отвергла! Может быть, у него – «звериная порча» наподобие той, что превратила Синицына в Гоху, а Кораблинского в Грибка?? - А-а, где он раньше жил? – прокряхтел Недобежкин, огорошенный заявлением соседки. - В городе где-то, я не знаю, - ответила та. – Тут полгодка назад появился. Что-то у него там, в милиции не заладилось, запил. К нему бомжи лазают, добро растаскивают… Хотя, какое у него добро? Прусаки одни! Мне жалко его по-человечески, харчи кое-какие ему приношу, а то пропадёт… А вернее, уже пропал… Пока соседка описывала его нехитрый быт, «милиционер Геннадий» не слезал со стола. Время от времени он хватал руками пищевые остатки и отправлял их в рот, смачно, жуя. Обычно, таким образом поступают приматы в каком-нибудь зоосаде или в природе. Он никого вокруг не замечал, а мычал про себя какую-то невесёлую песню. А вот, когда соседка замолчала – он внезапно выпучил на неё залитый глаз и гаркнул безумным голосом: - Тихоновна! Ты бутылку принесла??? - Хватит с тебя бутылок! – напутственно проворчала соседка. – А то вон, уж во что превратился – человеком не назовёшь! «Милиционер Геннадий» в ответ соседке издал рык павиана и хлопнул испачканным кулаком по самопальному своему столу, скинув на пол краюху зачерствевшего батона. - Ежонков, твоя очередь! – буркнул Недобежкин, разобравшись, что без помощи гипноза от «озверевшего» Геннадия не добьётся вразумительного ответа даже Мюллер, шеф гестапо. Погрузить в гипноз «милиционера Геннадия» для Ежонкова не составило никакого труда. Калугин заснул даже быстрее, чем засыпали другие пациенты «суперагента»-гипнотизёра. Он захрапел, прямо сидя на столе, балансируя, мерно покачиваясь взад-вперёд, но не падая. Соседка Тихоновна раскрыла от удивления беззубый рот, когда слушала, как Геннадий по велению Ежонкова без запиночки шпарит курс физики за пятый класс. - Эй, соколик, как же это он у тебя так быстро протрезвел? – осведомилась она у Ежонкова. - Он не протрезвел! – возразил Ежонков. – Он спит, а за него говорит его подсознание. Я запрограммировал его подсознание на безвольное считывание памяти путём вербального воспроизведения событий… - Вяжи! – перебил лекцию Ежонкова Недобежкин, замечая, как Тихоновна впадает в невежественную прострацию, прослушивая все эти страшные и непонятные ей слова. - Сорри, - сконфузился Ежонков, осознав свою ошибку. Геннадий Калугин отчеканил курс физики и умолк, блуждая невидящими глазами по параллельным пространствам. - Всё? – тихо пискнула соседка. - Да, всё! – пробурчал ей Недобежкин. – Прошу вас очистить помещение и идти по своим делам. Соседка исчезла так же незаметно, как и появилась – да, с милицией шутки плохи, поэтому она предпочла заняться своими делами, и не лезть в чужие. - Так, теперь – королевский ход! – объявил Ежонков и громко, даже навязчиво спросил у Калугина: - Вопросы есть? - Вопросов не-ет… - невыразительно протянул тот и плавным зигзагом покачнулся на столе. - Смотри, Ежонков, он у тебя ещё на пол грянет! – предупредил Смирнянский. - Не грянет, Игорёша, я его прочно застопорил! – возразил Ежонков, а потом – вернулся к Калугину и вопросил у него: - Как вас зовут? - Зу-зу… - прохрипел Калугин. - Чегось? – осведомился Смирнянский. - Шш! – шикнул Недобежкин. – Дай послушать!