Текст книги "G.O.G.R. (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 198 страниц)

- Угу, - кивнула она. И неожиданно легко для своей грузной фигуры спорхнула со стула и охотно потопала вслед за Серёгиным и Сидоровым. Женщину звали Антонина Казимировна. Работала она детским врачом в первой поликлинике. - В котором часу произошло ДТП? – задал очередной вопрос Серёгин. - Где-то в половине третьего утра, - ответила она. – Я по профессии – врач, я вам уже говорила. А у моей подруги заболел ребёнок, Костенька, хороший мальчик, во втором классе учиться. Она его водила вчера на карусели, а он без свитерка был, и простудился там. Температура подскочила – тридцать девять и два – ужас! Мне пришлось всю ночь просидеть у подруги. А сейчас, слава Богу, - Антонина Казимировна перекрестилась. – Температура спала, и я пошла домой, лекарство принести. У меня осталось немного детского «Панадола» - я его назначаю при простудах, и тут – бух! – и сбили того беднягу. - Понятно, - тихо сказал Серёгин, оглушённый свалившимся на него обилием информации вместо короткого ответа в одно предложение. – А как выглядела машина? - Белая... Отечественная, - свидетельница замялась. – Извините, я в моделях не разбираюсь. - Так, белая... А откуда она выехала? - Ну, я проходила, кажется, мимо двадцать восьмого дома. Кстати, я там, рядом живу, в тридцатом. И вот, я шла-шла мимо дома, - Антонина Казимировна сильно волновалась, рассказывая. Она всё время теребила свои крупные янтарные бусы. – А там двор такой тёмный... Раньше, помню, фонарь горел, а теперь нет: хулиганьё разбило. Их тут много, дурачков. Так вот, я иду, и вдруг эта машина ка-ак вылетит с того двора! Свернула на Овнатаняна, а там как раз человек какой-то переходил. Машина его сбила и – умчалась. А я – сразу за телефон – скорую помощь вызвала. Этого горемыку увезли в больницу, а я сразу же к вам, в милицию, побежала. - А в какую сторону потом уехала машина? К центру, или к Макеевке? – спросил Сидоров. - К центру, к центру! – закивала Антонина Казимировна. – Туда, «наверх»! Пётр Иванович всё тщательно записал, и, проверив, сказал: - Спасибо, Антонина Казимировна. Думаю, вы больше не понадобитесь. - Не за что, - улыбнулась Антонина Казимировна. – До свидания! Женщина встала и пошла к двери. В своём цветастом платье она очень напоминала большущего пёстрого махаона. Когда Антонина Казимировна открыла дверь, та издала пронзительный скрип. - Опять петли проржавели... – пробурчал Серёгин. - Пётр Иванович, - сказал Сидоров. – Насчёт дорожного происшествия. Я знаю одного типа, такой странный чувачок. Он всё вампиров в парке и в балке ищет. Может, он видел что-нибудь. Он там ходит постоянно, играет то в Ван-Хельсинга, то в Антона Городецкого. Хи-хи… Пётр Иванович пожал плечами. Он не очень-то доверял всяким там «вампироловам». И абсолютно не верил в вампиров. Но в такой ситуации любой свидетель был на вес золота. - Ладно, тащи своего «Антона», - согласился Серёгин, подшивая в папку протоколы. Сидоров достал из-за пазухи мобильник. Нащёлкал номер. - Хэллоу, Миха! – гаркнул сержант в трубку. – Подгони ко мне на базу сейчас, о’кей? Миха на том конце, видимо, испугался. - Да ты не дрейфь, Михася, не заметут! – успокоил его Сидоров. – Просто побазарить надо… Сержант ещё долго разговаривал с другом на молодёжном сленге. Потом спрятал телефон и заявил: - Сейчас, он подъедет. Только вы не бойтесь, он в «доспехах» своих будет – «дежурит»! Серёгин хохотнул и сказал: - Ничего, посмотрим на твоего «Ван-Хельсинга»! Сидоров вышел встретить Миху во дворе. Через десять минут вернулся. За ним плёлся Миха - «Ван-Хельсинг». Выглядел он действительно странно. На нём был камуфляжный костюм и такая же кепка. За спиной болтался болотного цвета рюкзак. А с шеи свисал большой армейский бинокль, фотоаппарат-полароид и ещё какая-то штуковина, напоминающая прибор ночного видения. Миха был подпоясан поясом-патронташем, из которого вместо патронов торчали туповатые деревянные (осиновые, ли?) колья. А его кепка была утыкана неохолюзными ветками с подвявшими кленовыми листьями. Возраст Михи был непонятен: на его подбородке, лбу и щеках красовалось по три жирных чёрных полосы, нарисованные, по всей видимости, пальцами. Дополняли картину большие, толстые круглые очки. Миха был близорук. И – чрезвычайно растерян. Войдя, он даже забыл поздороваться. А только озирался и глуповато моргал из-за очков испуганными голубыми глазками. - Ну что ж, садитесь, - Пётр Иванович показал гостю стул и достал бланк протокола. Миха что-то промычал и осторожненько присел на краешек стула, словно тот был из хрусталя. Серёгин расписал ручку на уголке отрывного календаря и спросил фамилию Михи. - Брузиков Михаил Никитович, - всё ещё растерянно промямлил Миха. Когда Пётр Иванович поинтересовался местом его работы, «Брузиков Михаил Никитович» сначала растерялся ещё больше, даже икнул. Но потом оживился и рассказал, что днём работает администратором в компьютерном клубе, а ночью… - А по ночам я ловлю вампиров, - сообщил он. – Хобби такое. - И сколько вы уже поймали? – улыбнулся Пётр Иванович. - К сожалению, пока нисколько, - помрачнел Миха. – Кроме комаров… Их тут целые тучи носятся, искусали всего… «Так я и знал!» - подумал Серёгин. - Так вот, чего мы, собственно, вас пригласили, - продолжил он. – Буквально несколько часов назад тут недалеко угнали машину, и преступник сбил человека… - Это не я… - побледнел Миха. - А я и не говорю, что это вы. Просто Саня мне сказал, что вы там неподалёку… кхе… ловите вампиров. Не видели ли вы чего-нибудь странного с четырёх до пяти утра? Миха задумался. - М-м, я был в балке… - Не заезжал туда кто-либо на автомобиле? - Не, не заезжал, но я, действительно, видел! Вернее, сначала слышал. Крик какой-то, визг тормозов… Я из балки вылез и увидел, как по Овнатаняна тачка, как ракета, пронеслась. Вжжжик! - Куда поехала? - Туда, в город! – Миха неопределённо махнул рукой. – Я ещё так удивился, куда это типочек рванул… Сидоров всё ёрзал на стуле. По его виду было понятно, что у сержанта накопилась целая куча мнений по поводу загадочного ДТП. И вот, сейчас он вывалил всё наболевшее на Серёгина. - Пётр Иванович! – подлетел Сидоров к следователю. – У меня есть предположение! А что, если не было никакого угонщика? - Как это – не было? – удивился Серёгин. – Куда же тогда машина девалась? - Не было, - сказал сержант. - Потому что у Петрова могли быть счёты с тем, сбитым. И Петров мог сам взять свою машину, переехать того, а потом оставить её где-нибудь и вернуться домой. А потом – заявить об угоне! Помните, как он всё стонал, какая она у него поломанная и старая? Такой драндулет и бросить не жалко. - А что, отличное предположение, - заметил Пётр Иванович, - Петров сам специально сбил человека. У него был мотив. Возможно. Ссора какая-нибудь, жена изменила, денег задолжал – мало ли, что! А потом решил переложить свою вину на несуществующего преступника. - Ага, - кивнул Сидоров. - Вот что, Саня, - серьёзно сказал Серёгин. – Сейчас нужно проверять любую догадку. Айда к потерпевшему, в больницу! Пётр Иванович остался в райотделе, а Сидоров на служебной машине отправился в больницу Калинина. Сержанту повезло: потерпевший отделался лишь ушибами и переломом ноги. Он был в сознании и довольно словоохотлив. Узнав, что Сидоров из милиции, он обрушил на него целый шквал недовольства и подозрений. - Есть у меня братик двоюродный! – заныл пострадавший. – Погодин Леонид он называется. Живёт в Белоруссии, в Гомеле. Приезжал ко мне на прошлой неделе! Такими жадными глазами смотрел! Такими жадными, уй-юй-юй-юй-юй! Это он, наверное, и бахнул по мне тачкой! От зависти, понимаете? Ну да, меня в должности повысили, я теперь – пи-ар-менеджер, а он – как был грузчиком, так и остался! Не виноват я, что Лёнька тупой, как пробка! Сидоров всё записывал. Только он хотел спросить про Петрова, как пострадавший опять запричитал: - Или дядька жены ещё, Вячеслав Феклистович, тоже хорош гусь. Он тоже в Гомеле живёт. И завидует! Сколько скандалов уже было! Он жену против меня накручивает, что бы развелась и половину имущества отсудила у меня. А теперь вот, убить решил, что бы ей всё по наследству досталось, а он потом продаст и денежки захапает! Не думайте, что я – мнительный профан. Я каждый день смотрел «Час суда», я знаю, как разводятся! Наконец, Сидорову удалось вставить слово. И тут его гипотезе про угонщика – фантома пришёл конец. Оказалось, что среди родственников и знакомых пострадавшего пи-ар-менеджера Форелько нет никого по фамилии Петров. И никого, кто бы имел белые «Жигули». Сидоров ещё поспрашивал пострадавшего про его родственников из Гомеля. Записал их имена, адреса, место работы. Ещё спросил о коллегах Форелько, нет ли среди них каких-нибудь завистников, или конкурентов. - Разве что, Гулькин, - сказал пострадавший. – Мы с ним в университете учились. Я пошёл на повышение, а он всё курьером бегает. Он мог, а больше я не знаю... Из больницы Сидоров вышел слегка подавленный, но духом не падал, ведь у него набрался некоторый круг подозреваемых, которых надо было проработать. ========== Глава 5. Где логика? ========== Серёгин ещё раз позвонил в ГАИ, сказал, что угнанная машина уехала в сторону центра. Потом Пётр Иванович взялся за сводки. Он вытащил несколько пухлых папок — описания преступлений и несчастных случаев за последние полгода. Угонов машин за полгода набралось, чуть ли не три десятка. Но в основном угнаны были «крутые» иномарки: джипы, «Лексусы», «БМВ», «Альфа-Ромео» попалась… Несколько случаев были раскрыты. Но Серёгина не интересовали иномарки. Тут было совсем другое дело. Угнана старая, поцарапанная развалюха — «шестёрка». Машина совсем не «крутая», даже наоборот. И поэтому Пётр Иванович из всех случаев выбрал именно те, где имели место угоны именно старых машин. А вот таких оказалось совсем немного: всего три. Два раза — «Москвичи» и один раз — старенькая серенькая «Волга». Все три машины на своём веку успели и воду переплыть, и огонь потушить, и протиснуться через медные трубы. Один «Москвич» был с севшим аккумулятором. Но, все машины были найдены. «Москвич» с севшим аккумулятором обнаружили прямо посреди улицы Зверькова. Это — аж в Пролетарском районе, а угнан он был в Киевском, тоже не ближний свет. На машине отсутствовал номер, и были следы замены запчастей. Но ни одна деталь не пропала. Целыми оказались даже фары и магнитола. Второй «Москвич» и «Волга» нашлись в урочище Кучерово. Правда, на разных концах его и с интервалом в полтора месяца. На «Москвиче» оказался совсем другой номер — от давно разбитой, списанной с картотеки машины. Так же обнаружились следы снятия, или замены запчастей. Но всё опять было на месте — только вентилятор исчез. И притащили этот «Москвич» из Петровского района. «Волга» же была перекрашена из серого в голубой цвет. Номер к ней прицепили от «Москвича» с севшим аккумулятором, а запчасти снимались, как и у двух других машин. «Родом» «Волга» была с Пролетарки. Прочитав всё это и выписав аккуратненько на бумажку, Серёгин удивился. Получалось как-то нелепо. Зачем перекрашивать, менять номера? Что бы просто выкинуть? И зачем, спрашивается, снимать детали и ставить их на место? Ведь ни в одном автомобиле ничего не пропало — только вентилятор этот дурацкий! Цель угонов абсолютно непонятна. Кто только мог так странно, глупо поступить? Подростки, что ли? В суперменов играли малыши? Побаловались и выбросили? Надоела игрушка? А красить зачем? И номера менять? И почему все машины выкидывались именно в Пролетарском районе? Не там ли живут наши угонщики? Размышления Серёгина прервал пронзительный скрип открывающейся двери. Следователь оторвался от своей бумажки. В кабинет вошёл унылый Сидоров. Пётр Иванович сразу понял, что сержант ошибся со своей гипотезой. Если бы Сидоров оказался прав, то был бы сейчас довольный, как три слона. ========== Глава 6. Свет во тьме. ========== - Ошибся я насчёт Петрова, - грустно сказал Сидоров, садясь на стул. - Посмотри, лучше, что я в сводках нашёл, - Серёгин протянул сержанту бумажку. – Очень любопытно. Сидоров прочитал. Пожал плечами и хихикнул. - Ну и ну! – сказал сержант. – Больные они, что ли? Хобби новое нашли – вместо аниме и календариков? - Какие календарики? – не понял Пётр Иванович. - Да это я так, образно говорю, - объяснил Сидоров. – И чего это они ради одного вентилятора целых три машины украли? Выбирали, что ли? Потом сержант взял сводки и принялся их перечитывать. Причём читал всё. Что попадалось, не только про угоны. И это сослужило ему службу. - Пётр Иванович! – выкрикнул Сидоров и подпрыгнул на стуле. – Смотрите! Сержант вскочил и закружился по кабинету, читая на ходу: - Второго марта две тысячи восьмого года был убит преступный авторитет по кличке Рыжий... Настоящее имя такое-то, родился... тра-ля-ля... - Что это? Причём здесь авторитет? – удивился Серёгин. - Вот тут написано, - Сидоров подошёл и сунул сводку под нос Серёгину. – Вот тут написано, что на месте преступления видели ту же «Волгу», которую в Кучеровом нашли! Пётр Иванович рывком выхватил у сержанта сводку и стал читать: «... Преступники скрылись на голубой «Волге» старой модели, номер такой-то», от «Москвича», кстати. - А ну-ка, ну-ка... – проговорил Серёгин, листая страницы. Оказалось, что оба «Москвича» были замешаны в «мокрых» делах. И убиты в обоих случаях авторитеты, «воры в законе». Один был Сёма (Семён Семёнович), а второй – Короткий (Владимир Коротких). Ни одно убийство, естественно, не раскрыто. Такие вещи, обычно, не расследуют: «заминают» от греха подальше. - Молодец, Саня! – похвалил сержанта Пётр Иванович. – Кажется, ты пролил свет на наше дело. Кстати, что ты нарыл в больнице? Сидоров рассказал про родственников Форелько. Пётр Иванович сказал, что их всех следует проверить. Ведь насчёт убийств они с Сидоровым могли и ошибаться. Поэтому Сидоров решил отправиться в Белоруссию и отыскать Леонида Погодина и Вячеслава Феклистовича. Пётр Иванович тем временем проверит курьера Гулькина и разберётся, всё-таки со всеми убийствами. ========== Глава 7. Взлёты и падения Степана Ведёркина. ========== Праздники Первого мая не принёс радости Стёпе Ведёркину. Утром он поругался с матерью. Галина Анатольевна собиралась к сестре, Стёпиной тётке, на целых два дня. Стёпа же не хотел, сочинял отговорки. В конце концов, Галина Анатольевна уехала сама, сказав сыну на прощание, что он - «идиотский ребёнок» (хотя ему было уже двадцать два года). Стёпа только плечами пожал, и снова улёгся в постель. Проспал до часу дня. Встал разбитый. Весь день промучился: сроки поджимали, завтра надо было, как штык, к семи утра привезти Гарику старую машину. Стёпа уже успел тысячу раз пожалеть о том, что согласился на эту работу. Вообще, Ведёркин не был храбрецом, а тут надо было рисковать чуть ли не каждую минуту! Стёпа порылся в холодильнике. Обнаружил вчерашние сырники. Сжевал их прямо так, холодными и без сметаны. Грязную тарелку Стёпа бросил в раковину и даже не подумал вымыть. Расхлябанно, вразвалку, прошествовал из кухни в комнату. Плюхнулся на диван и включил телевизор. По всем каналам передавали праздничные демонстрации и концерты. Какие-то детишки бездарно прыгали по сцене под народную музыку, постоянно сбиваясь с ритма. - Ух! – поморщился Стёпа и выключил телевизор. До шести вечера Стёпа слонялся, ничего не делая. Потом пообедал борщом и котлетой. Добавив в раковину ещё две тарелки, Стёпа минут десять бродил по пустой квартире, а потом решил пойти на улицу. Возле дома гулять не хотелось: там было полным-полно знакомых. Не столько его собственных, сколько матери – надоедливых, брюзгливых старушенций, которые всё время нудят и учат жить. Чтобы не попасться им в лапы, Стёпа сразу же поехал на площадь Ленина. Погода выдалась чудесная: светило солнышко, весело шуршали листиками деревья. Птички заливались беззаботными трелями. Вчерашнего ливня – как не бывало. Только кое-где остались маленькие тёплые лужицы, да и земля ещё была сыровата. На площади Ведёркин проболтался до самой ночи, подрался с каким-то пьяным, получил фингал. После салюта Стёпе вдруг захотелось домой, подальше от толпы и шума. На маршрутки уже успели выстроиться длиннющие очереди. На такси не хватало денег: потратил на пиво, сигареты и чипсы. Потоптавшись немного в хвосте очереди, Стёпа решил идти пешком. Витрины магазинов провожали его весёленькой цветной подсветкой. Стёпа спустился к Кальмиусу. Навстречу ему катилась подвыпившая компашка студентов. - Эй, Вася, ты чо? – крикнул один из них. - Я не Вася… - угрюмо буркнул Стёпа.