Текст книги ""Фантастика 2025-159". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"
Автор книги: Алексей Небоходов
Соавторы: Евгений Ренгач,Павел Вяч
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 348 страниц)
Катя, не переставая улыбаться, иронично заметила:
– Между прочим, нас ждут не просто обычные пробы, а весьма жаркие кастинги! Это вам не монологи из Островского, а серьёзное испытание актёрских талантов. Очередь на пробы будет длиннее, чем за колбасой по талонам!
Алексей, поддерживая её, сделал серьёзное лицо эксперта:
– Ты права, Катюша! Я лично обещаю проверить каждого претендента на прочность и убедительность. Испытания моделей – моя любимая часть работы. В итоге получим настоящих актёров, способных раскрыться до самой глубины советской души.
Михаил покачал головой и снова погрузился в работу. Делая быстрые пометки и зарисовки, он время от времени вслух делился идеями, встречая восторженные и язвительные комментарии коллег.
– Смотрите, тут Лукашин, немного протрезвев, обнаруживает, что попал не в свою московскую квартиру, а к темпераментной ленинградке. Представляете его лицо в этот момент? – Михаил с азартом набросал в воздухе кадр.
Сергей тут же подхватил идею:
– Точно! А ленинградка пусть будет истинной советской интеллигенткой. Сначала попытается воспитать нашего героя, а затем решит пойти на компромисс ради укрепления дружбы народов. Можно добавить цитаты из классиков для культурной глубины!
Катя расхохоталась:
– Представьте, она строго ему: «Женя, это же аморально!», а он: «Наденька, Новый год – время чудес и приятных компромиссов». И тут плавный переход к эротике с культурным подтекстом! В самый разгар пусть придёт настоящий жених Наденьки, и начнётся классическая советская комедия положений!
Алексей, сдерживая смех, серьёзно кивнул:
– Да, это будет и самый драматический, и комичный момент фильма. Жених входит и видит Лукашина с Надей в крайне неофициальной обстановке. Представляете его лицо и партийно-товарищескую дискуссию на тему морали? Настоящая драма советского человека, столкнувшегося с суровой реальностью Нового года и свободных нравов.
Ольга покачала головой, вставив с улыбкой:
– Друзья, у вас какая-то непартийная фантазия. Хотя звучит настолько весело, что даже я начинаю верить в успех. Очень хочу посмотреть на официальных актёров в этих сценах. Надеюсь, кастинг пройдёт без моральных травм!
Компания вновь рассмеялась, продолжая придумывать невероятные ситуации для героев фильма. Время пролетело незаметно, и когда часы пробили полночь, Михаил вдруг посмотрел на друзей и объявил:
– Товарищи, на сегодня всё. Завтра у нас много дел: отбор актёров, подробная разработка сценария. Выспитесь, наберитесь сил, и завтра в том же составе ждём здесь с новыми идеями.
Друзья неохотно начали собираться, продолжая переговариваться. Михаил проводил их до дверей и с улыбкой смотрел, как они расходятся по опустевшей студии.
Оставшись один, он ощутил давно забытое вдохновение и лёгкость. Впервые за долгое время он стоял на пороге чего-то грандиозного и абсурдного одновременно. Завтра они снова встретятся, будут шутить, спорить и создавать нечто, возможно, совершенно новое.
На следующий день кастинг начался с утра. Команда собралась в павильоне, быстро превратившемся в центр творческого хаоса. Алексей и Сергей, почувствовав себя экспертами, уселись в кресла, с трудом сохраняя серьёзность. Было видно, что оба едва сдерживают улыбку.
Михаил сверился со списком и кивнул Дмитрию Андреевичу Тюрину, уже вошедшему в образ Лукашина. Тот поправил слегка помятое пальто, взъерошил волосы и покачнулся, изображая лёгкое опьянение, вызвав первые смешки.
– Дмитрий Андреевич, не подведите! – строго обратился Алексей. – Вы теперь официальное лицо нашей великой пародии, будьте убедительны!
Тюрин, уже забыв о своей бытности учителем подмигнул ему и с ленинградским говором ответил:
– Я вас, товарищи, никогда не подводил и не собираюсь начинать сегодня. Буду держать марку советского интеллигента до последнего вздоха!
В павильон робко вошла первая кандидатка – молодая девушка с выразительными глазами и плохо скрываемым волнением. Алексей, изображая солидность, заговорил первым:
– Здравствуйте! Прежде чем перейти к пробам, прошу вас с чувством произнести знаменитую фразу: «Какое безобразие!» Пожалуйста, максимально драматично!
Девушка густо покраснела, но быстро собралась и громко, неожиданно артистично произнесла:
– Какое безобразие!
Вся команда тут же разразилась весёлым смехом. Сергей вскочил с кресла, аплодируя, словно увидел настоящую сенсацию:
– Великолепно! Именно такой эмоциональной правдивости нам не хватало! Вы буквально переродили эту сцену!
Михаил, смеясь, поднял руку и обратился к Дмитрию Андреевичу:
– Теперь ваш выход! Покажите нам Лукашина во всей красе!
Дмитрий Андреевич комично покачнулся, изображая недоумение, и смешным заикающимся тоном произнёс:
– Позвольте, девушка, какое безобразие? Я же всего лишь… в баню хотел, а оказался почему-то у вас в Ленинграде! Вот уж не ожидал таких перемен…
Его трагикомичное выражение лица вызвало бурный смех. Алексей встал и торжественно объявил:
– Дмитрий Андреевич, вы задали тон всему кастингу! Продолжайте в том же духе!
Кастинг становился всё веселее и нестандартнее. Актрисы быстро почувствовали творческую свободу, предлагая свои варианты сцен и диалогов. Сцены комичного флирта разыгрывались с таким азартом, что вся команда буквально плакала от смеха.
Одна кандидатка, бойкая брюнетка с хитрым взглядом, уверенно подошла к Дмитрию Андреевичу и заявила:
– Женя Лукашин, вам не стыдно? Я ждала вас весь вечер, а вы заявились совершенно пьяный и даже не в ту квартиру! Что скажете в своё оправдание?
Дмитрий Андреевич блестяще подхватил игру, развёл руками и растерянно промямлил:
– Понимаете, это всё архитекторы виноваты – построили одинаковые дома, вот я и попал к вам. Хотя должен признать: квартира у вас даже лучше московской. И хозяйка… весьма обаятельна!
Алексей и Сергей, не сдерживаясь, громко хлопали в ладоши, выкрикивая шутливые реплики.
– Дмитрий Андреевич, вы бесподобны! Настоящее открытие сезона! – воскликнула Катя, заливаясь смехом. – Советское кино такого ещё не видело.
Ольга, улыбаясь, тихо сказала Михаилу:
– Знаешь, Миша, этот кастинг уже сам по себе тянет на документальный фильм. Представь афишу: «Как снималась советская пародия на "Иронию судьбы"». Будет популярнее самой пародии!
Михаил с улыбкой сделал заметку в тетради:
– Согласен, Оля. Даже не ожидал, что пойдёт настолько весело. Думаю, мы на верном пути.
Тем временем Дмитрий Андреевич продолжал так увлечённо играть Лукашина, что, казалось, вот-вот затмит героя Рязанова. Он путал реплики, вызывая взрывы смеха, и серьёзно читал мораль кандидаткам, мгновенно теряя нить повествования и превращая всё в комедийный фарс.
В дальнем углу павильона за ширмой Алексей взял на себя проведение «дополнительных проб». Он с абсолютно серьёзным видом пояснил, что проверяет актрис на «особую профпригодность». Каждая кандидатка выходила из-за ширмы с ярким румянцем, растрёпанными волосами и взглядом, в котором читались одновременно смущение и восторг.
Катя язвительно заметила, провожая взглядом очередную растерянную актрису:
– Алёша, а что именно ты там проверяешь, интересно?
Но тот лишь невозмутимо пожимал плечами, придавая себе вид эксперта:
– Катюш, здесь важна каждая деталь. Жанр особый, и подход нужен соответствующий. Мне важно убедиться, что наши героини смогут не только произносить реплики с чувством, но и выдать полный спектр эмоций.
Сергей, еле сдерживая смех, добавил с притворной серьёзностью:
– Лёша, с таким подходом вся актёрская элита Мосфильма выстроится в очередь к тебе на кастинг. Ты станешь легендой советского кино!
Все снова рассмеялись, но тут дверь открылась, и в павильон вошла высокая стройная актриса с весёлыми глазами и лукавой улыбкой. Михаил удивлённо узнал Светлану Бармалейкину – ту самую, из популярной комедии про похищение девушки на Кавказе.
– Ого! – оживился Михаил. – Светлана, приятно вас видеть! Вы же почти легенда советской комедии. Что привело вас на такой необычный проект?
Светлана кокетливо поправила волосы и, слегка покраснев, улыбнулась:
– Михаил, захотелось попробовать что-то неожиданное. Всегда любила ваш нестандартный подход к искусству.
Алексей, стараясь сохранить солидность, снова включился в процесс:
– Света, прежде чем перейти к практическим сценам, прошу прочесть какой-нибудь ваш знаменитый монолог. Нам нужно вспомнить ваш талант.
Светлана послушно выполнила просьбу, после чего Алексей официально объявил:
– С монологом вы справились отлично. Теперь прошу за ширму на финальную проверку профпригодности. Необходимая часть процесса, ничего личного.
Бармалейкина спокойно кивнула и скрылась за ширмой. Команда притихла, с трудом удерживая смех. Внезапно оттуда донёсся звонкий шлепок и возмущённый женский голос:
– Алексей, что вы себе позволяете? Это какое-то безобразие!
Затем звуки борьбы сменились растерянным бормотанием, а потом перешли в страстные стоны. Сергей комично приложил руку к уху и с притворной озабоченностью заметил:
– Коллеги, кажется, Алексей подходит к делу даже тщательнее, чем ожидалось. Такими темпами мы быстро потеряем всех кандидаток!
Катя, прикрывая лицо ладонями от смеха, добавила:
– Если так пойдёт, кастинг будет длиться не один день! Лёша никому спуску не даёт.
За ширмой всё стихло, и наконец появилась Светлана. Щёки её горели, волосы были взъерошены, глаза блестели от волнения и смущения. Алексей вышел следом, тщательно поправляя пиджак и сохраняя строгий официальный вид. Он подошёл к Михаилу и негромко сказал:
– Миша, кандидатуру Светланы я проверил тщательно. Официально заявляю – актриса утверждена!
Все дружно засмеялись и захлопали. Михаил улыбнулся, качая головой:
– Ну что ж, Лёша, в твоём профессионализме мы не сомневались. Только, пожалуйста, оставь нам хоть кого-нибудь на завтра!
Дмитрий Андреевич театрально вздохнул и добавил с грустью:
– Боюсь, друзья, с таким подходом наш проект станет слишком популярен, и скоро придётся проводить кастинги среди желающих просто посмотреть на процесс отбора актрис.
Команда вновь расхохоталась. Михаил с удовольствием наблюдал за ними, ощущая, что их авантюра становится всё невероятнее, забавнее и, главное, незабываемой.
Михаил старательно игнорировал происходящее за ширмой. Он задумчиво водил ручкой по блокноту, поправлял очки и хмурился, словно решая сложную задачу. Но все прекрасно понимали, что он точно знает, что там происходит. Время от времени он бросал на Сергея короткий взгляд с едва заметной улыбкой.
Сергей, с трудом сохраняя серьёзность, негромко шепнул Михаилу:
– Миша, у меня ощущение, что Алексей ищет не актрис, а натурщиц. И его методы становятся всё глубже и оригинальнее. Ты не беспокоишься, что скоро его «дополнительные пробы» затмят основной кастинг?
Михаил коротко усмехнулся, не отрывая взгляда от записей:
– Серёга, я давно перестал удивляться Алексею. Раз он так усердствует, значит, это на пользу делу. Главное, чтобы подбор кадров соответствовал нашим высоким стандартам. А остальное пусть остаётся за ширмой.
Сергей рассмеялся и вернулся к своим заметкам. Из-за ширмы вышла очередная растрёпанная и слегка смущённая кандидатка, поспешно заняв своё место.
К вечеру вся команда собралась за столом уставшая, но полная энтузиазма. Дмитрий Андреевич снял потёртое пальто, поправил волосы и с преувеличенной театральностью произнёс:
– Друзья, хоть я и простой учитель истории, сегодня сыграл за всех учителей Советского Союза. Надеюсь, мой педагогический стаж теперь зачтётся вдвойне.
Алексей с довольным видом поправил галстук:
– Дмитрий Андреевич, вы доказали, что учитель истории способен переплюнуть даже заслуженного артиста. Хотя истинный герой дня всё же я. Именно мои неоценимые заслуги по поиску талантов обеспечили нам успешный кастинг.
Ольга усмехнулась:
– Алексей, тебе бы поучиться скромности у Дмитрия Андреевича. Если твои дополнительные пробы продолжатся в таком духе, половина Мосфильма будет ходить на кастинг только ради них. Боюсь, мы не справимся с потоком желающих.
Катя прыснула от смеха:
– Уже вижу афиши: «Дополнительные пробы от Алексея – путь в большое советское кино!» Скоро ты станешь легендой, и режиссёры будут выстраиваться в очередь за твоими секретами.
Все снова рассмеялись. Михаил, отложив блокнот, подвёл итог:
– Что ж, сегодняшний день явно удался. Несмотря на нестандартные методы Алексея, состав получился яркий и многообещающий. Завтра окончательно утвердим кандидатуры и начнём репетиции. Думаю, мы на верном пути.
Сергей кивнул, просматривая записи:
– Согласен, Миша. Завтра подведём итоги и займёмся серьёзной работой. Сегодня мы заслужили отдых.
Алексей лукаво улыбнулся:
– Вот и прекрасно! Тем более, после такой интенсивной работы мне нужно восстановить силы. Завтра ведь снова придётся жертвовать собой ради искусства.
Катя снова засмеялась:
– Алексей, учитывая твои подвиги, отдых тебе просто необходим. Завтра новые лица, таланты, и твоя «творческая самоотдача» понадобится в полной мере.
Дмитрий Андреевич с лёгкой иронией заметил:
– Алексей, твои методы уникальны. Надеюсь, завтра ты не устанешь окончательно, иначе придётся искать тебе помощника по пробам.
Но тот лишь театрально развёл руками:
– Если искусство потребует новых жертв, пойду на них с радостью. Но помощники мне не нужны, пока справляюсь самостоятельно.
Друзья засмеялись и начали собираться домой. Михаил проводил каждого до выхода, пожимая руки и благодаря за проделанную работу:
– Спасибо всем! Сегодня мы сделали важный шаг. Завтра жду всех вовремя, с новыми идеями. Работы много, нужно успеть всё как следует.
Дмитрий Андреевич серьёзно кивнул:
– Не беспокойся, Миша, завтра все будут готовы к подвигам. Наше дело правое, справимся.
Алексей, поправляя воротник пиджака, заключил:
– Полностью согласен! Завтра насыщенный день, приложу все силы ради успеха. Советское искусство не должно пострадать.
Сергей негромко добавил, выходя вслед за остальными:
– Только без фанатизма, Алексей, иначе искусство и правда может не выдержать твоей самоотверженности.
Друзья, смеясь, вышли из павильона. Михаил ещё немного постоял у дверей, глядя им вслед. Он чувствовал, что началась новая глава их общей творческой истории, и впереди ждёт много интересного и незабываемого.
Глава 8. Ирония без пара
Павильон «Мосфильма» наполнялся привычной для подпольного кинематографа съёмочной суетой. Михаил неспешно оглядывал декорации коммуналки: слушал шорох настоящих трещин на старой штукатурке, проверял поношенный диван с выцветшим покрывалом, изучал старомодную плиту и миниатюрную люстру, будто сбежавшую из чёрно-белой мелодрамы. Запах свежей краски смешивался с нервным гулом осветителей, перетаскивающих прожекторы по указаниям Сергея.
Вытерев лоб, великий оператор раздражённо рявкнул:
– Больше света на диван! И справа отражатель добавьте, иначе Надежда выйдет призраком!
В углу Дмитрий Тюрин – учитель истории, изображавший Лукашина, неторопливо допивал реквизитную «водку», отрабатывая неуверенную походку и стеклянный взгляд. Его мятая рубашка и брюки с глубокими заломами идеально дополняли образ интеллигента, перебравшего на новогоднем банкете.
– Дима, не переигрывай, – мягко напомнил Михаил. – Лукашин слегка небрежен, но не полностью пьян.
– Всё в меру, шеф, – усмехнулся Тюрин. – Главное, не забыть, где наша коммуналка.
В гримёрке Светлана Бармалейкина, закутанная в тёмное пальто, замерзала, нервно перелистывая сценарий. Ассистентка Катя осторожно поправляла её волосы.
– Расслабься, – тихо подбадривала Катя. – Всего лишь репетиция. Почувствуй свою героиню.
– В пальто я как чужая, – вздохнула Светлана. – Словно захожу в ледяную ловушку.
– Скоро переоденешься, – улыбнулась ассистентка. – Голубой халат тебе очень к лицу.
В другом углу Алексей примерял перед зеркалом реплики Ипполита, одёргивая коричневый пиджак.
Михаил взмахнул рукой:
– Мотор!
Павильон замер.
Светлана распахнула дверь декорационной квартиры и вошла, подняв воротник пальто. Её взгляд быстро пробежал по комнате: облупившаяся побелка, старый журнальный столик, потёртый диван. Разбросанные у порога мужские ботинки остались незамеченными.
Она прошла в лоджию, торопливо сбросила пальто с обувью и, натянув голубой махровый халат, завязала пояс, разглаживая складки подола.
Вернувшись в гостиную, резко застыла: над диваном маячила мужская фигура. Незнакомец с небритым лицом склонялся над ботинками, стряхивая пыль. Под лампой блеснуло его тело: рубашка навыпуск, брюки с едва заметной выпуклостью в поясе.
Светлана вскрикнула, но мужчина с азартным блеском в глазах уже крепко схватил её за талию, прижав к себе. Она дрогнула, ощутив его возбуждение сквозь тонкий халат. Отчаянно пытаясь оттолкнуть незнакомца, Светлана-Надежда вдруг сдалась – актёрская импровизация взяла верх.
Лукашин резко дёрнул пояс халата, ткань скользнула на пол, обнажив стройные ноги и грудь в кружевном бюстгальтере. Камера Сергея плавно кружила вокруг них, фиксируя движение ладони Тюрина по бедру Светланы и ткань, не выдержавшую натиска его пальцев. Он легко расстегнул лифчик, обнажив упругие соски, готовые к ласке.
Халат упал, а чувства вспыхнули с невиданной силой: незваный гость широко раздвинул её ноги, чтобы плотнее соединиться с ней, и вошёл одним стремительным движением. Светлана судорожно вцепилась в его плечи, чувствуя, как он глубоко проникает, растягивая и согревая её влажную плоть.
Стоны героини и вздохи Лукашина эхом разлились по павильону. Диван ритмично скрипел от движений, когда он выходил и снова входил в неё. Она выгибалась навстречу ритму, принимая каждый толчок, а он держал её за талию, не отпуская ни на секунду.
Страсть достигла пика, он ускорился, глубоко вошёл в неё, поднимая обоих на волне экстаза. Вскрикнув, сжал её бёдра и снова вошёл. Светлана задрожала и отдалась последнему движению, почувствовав, как нестерпимая волна разливается внутри.
В этот момент дверь распахнулась – в комнату ворвался Алексей в образе Ипполита. Его лицо исказилось ужасом и яростью: на диване перед ним была обнажённая Надежда, её раскалённые бёдра блестели, а между ними отчетливо угадывалась интимная близость. Неслыханная пикантность сцены застала его врасплох.
– Надя! – вырвалось у него с дрожью в голосе. – Что это за…?
Светлана, ещё дрожа от экстаза, отчаянно потянулась за халатом и выкрикнула:
– Ипполит, это не то, что ты подумал!
Но он сбивчиво произнёс:
– А что я должен думать? – и выбежал, хлопнув дверью так, что хрустальная люстра вздрогнула.
– Стоп, снято! – крикнул Михаил. – Отличный дубль!
По павильону прокатились аплодисменты, и люстра, казалось, сама облегчённо вздохнула.
Хлопок двери ещё звучал в ушах, Светлана замерла, приходя в себя после сцены, и только спустя несколько секунд начала торопливо одеваться. Халат нашёлся под диваном, влажный и помятый от страсти. Тюрин, натягивая брюки, едва не упал на скользком паркете декораций.
– Внимание! – Михаил поднял руку. – Продолжаем без перерыва. Таня и Валя, на выход!
Две девушки, отобранные из сотен претенденток, ждали за дверью. Типичные советские красавицы: Таня – пышногрудая блондинка, Валя – брюнетка с осиной талией. Их яркие платья с глубокими декольте намекали на решимость произвести впечатление на новогодней вечеринке.
После короткой паузы Светлана запахнула халат, и пригладила растрёпанные волосы. В этот момент в дверь постучали.
– Надюша, открывай! – раздался весёлый голос. – Это мы!
Переглянувшись с Тюриным, Светлана пошла открывать. На пороге стояли сияющие подруги с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
– С наступающим! – воскликнула Таня, врываясь в квартиру. – Ой, а где Ипполит?
Она замерла, увидев Тюрина посреди комнаты в расстёгнутой рубашке.
– А это ещё кто? – Валя тоже уставилась на незнакомца.
Светлана на секунду растерялась, затем быстро взяла себя в руки:
– Девочки, знакомьтесь – это Ипполит! Мой Ипполит!
Тюрин нервно закашлялся, но сумел улыбнуться и пробормотал:
– Очень приятно.
– Ипполит? – Таня прищурилась, сверяясь с воспоминаниями. – Что-то не похож на фото…
– Я похудел, – выпалил Тюрин. – Кефирная диета.
– И подурнел, – задумчиво добавила Валя, разглядывая его. – Хотя есть в тебе что-то мужественное…
Девушки устроились на диване и разлили шампанское в найденные на кухне бокалы. Атмосфера была натянутой: Светлана нервничала, Тюрин не знал, куда себя деть, а подруги что-то явно подозревали.
– Ну, за Новый год! – подняла бокал Таня. – И за вашу любовь!
Все чокнулись и выпили. Шампанское было настоящим – Михаил на реквизите не экономил.
– А теперь покажите, как любите друг друга, – вдруг озорно потребовала Валя. – Горько!
Светлана бросила умоляющий взгляд на Тюрина. Он нерешительно приблизился, губы их встретились в осторожном поцелуе, который должен был остаться формальностью, но неожиданно перерос в глубокий, страстный. То ли от пережитого, то ли от шампанского, Тюрин притянул Светлану ближе. Она, не в силах сопротивляться, обняла его за шею.
– Ого! – выдохнула Таня, широко распахнув глаза. – Вот это страсть!
Ситуация вышла из-под контроля. Не отрываясь от поцелуя, Тюрин притянул Светлану к себе на колени, скользнув руками под халат. Она негромко застонала, пояс распахнулся, открывая её грудь.
– Вы что, ребята? – Валя поставила бокал, удивлённо наблюдая.
Но Тюрин уже ничего не слышал. Он сжал грудь Светланы, лаская соски, а она выгнулась, запрокинув голову. Халат окончательно сполз с плеч, являя наготу изумлённым подругам.
– Прямо при нас? – ахнула Таня, однако в голосе её звучал явный интерес.
Валя порывисто встала, но Светлана неожиданно протянула к ней руку:
– Не уходи… останься…
Камера Сергея ловила каждое движение и взгляд. Валя застыла, глядя на подругу, разметавшуюся на коленях «Ипполита». Таня медленно поднялась и шагнула к ним, уже расстёгивая платье.
Словно повинуясь невидимой договорённости, девушки начали раздеваться. Платья упали на пол, обнажая кружевное бельё. Пышногрудая Таня с мягкими формами и худенькая Валя с осиной талией – обе были прекрасны.
Тюрин заворожённо смотрел на них. Три обнажённые женщины окружали его, и возбуждение его было заметно даже сквозь брюки.
Первой решилась Таня. Опустившись перед ним на колени, она расстегнула ремень, Валя помогла ей стянуть брюки. Светлана оказалась сзади, снимая с него рубашку.
Вскоре Тюрин уже был полностью обнажён среди трёх женщин. Таня первой прикоснулась губами к его телу, и он застонал, откинувшись на спинку дивана.
Затем всё смешалось: женщины ласкали друг друга и его, менялись местами, сплетаясь в единое, страстное целое. Тюрин входил то в одну, то в другую, едва успевая следить за происходящим.
Светлана лежала на спине, широко разведя ноги, и он вошёл в неё, пока Таня целовала её грудь. Валя расположилась над лицом Светланы, и та принялась ласкать её языком. Их стоны заполняли павильон, складываясь в симфонию наслаждения.
Они меняли позиции и роли: Таня на четвереньках принимала Тюрина сзади, лаская ртом Валю. Светлана покрывала поцелуями тело Тюрина, усиливая его ощущения.
Камера плавно кружила, фиксируя каждое сплетение рук и ног, влажные от пота тела и лица, искажённые страстью.
Кульминация пришла почти одновременно. Таня вскрикнула первой, содрогаясь в экстазе. Следом за ней – Валя, судорожно вцепившись в волосы Светланы. Тюрин застонал, резко войдя в Таню, а Светлана выгнулась в последнем движении собственного оргазма.
Они рухнули на диван, тяжело дыша. Несколько минут никто не шевелился, наслаждаясь моментом затихающего удовольствия.
Первой очнулась Валя, быстро отыскивая взглядом платье:
– Господи, что мы наделали…
– Отметили Новый год, – негромко хихикнула Таня, не спеша вставать.
Девушки начали одеваться, избегая взглядов друг друга. Неловкость после случившегося повисла почти осязаемо.
– Нам пора, – тихо сказала Валя, застёгивая платье. – Надь, с Новым годом тебя…
– И вас, – едва улыбнулась Светлана.
Подруги торопливо ушли, оставив Надежду и Лукашина среди беспорядка из одежды и опустевших бокалов.
Декорация московской квартиры Лукашина зеркально отражала ленинградскую: та же мебель, ковёр на стене, даже запах. Михаил добивался идентичности, подчёркивая абсурдность ситуации. Сергей поправлял свет, что-то недовольно бормоча про типовые застройки.
В кадре появилась новая актриса – миниатюрная блондинка с кукольным личиком в образе Гали. Сидя на диване в шёлковой пижаме, она листала журнал «Работница», нервно поглядывая на часы. Её образ брошенной невесты читался в каждом жесте, от постукивания ногой до того, как она покусывала губы.
Звонок заставил Галю вздрогнуть. Поправив волосы, она пошла открывать, уверенная, что на пороге стоит её блудный жених.
– Лукашин, ты… – голос оборвался, едва девушка увидела Алексея-Ипполита.
Он стоял в коричневом пиджаке, с лицом решительным и злым. В руках – небольшой чемодан, словно подтверждение поспешного бегства.
– Вы Галя? – спросил он сухо. – Невеста Лукашина?
– Да, а вы кто? – Она отступила, впуская его в квартиру.
– Ипполит. Жених Нади из Ленинграда. Той самой Нади, с которой я только что застал вашего Лукашина в постели!
Галя схватилась за дверной косяк:
– Что?.. Не может быть! Женя полетел к друзьям…
– К друзьям? – усмехнулся он горько. – Если вы называете друзьями мою невесту, которая встретила его в одном халате, то да – он у друзей.
Они прошли в комнату. Галя молча опустилась на диван, Ипполит сел напротив. Оба выглядели разбитыми и растерянными.
– Расскажите всё, – попросила девушка, едва удерживая дрожь в голосе.
Ипполит заговорил откровенно, не щадя подробностей. Как зашёл домой, увидел их вместе, слушал нелепые объяснения о перепутанных квартирах. С каждым словом Галя становилась всё бледнее.
– Значит, он изменил мне, – прошептала она. – В первую же ночь в чужом городе.
– А моя Надя… – Ипполит сжал кулаки. – Я собирался сделать ей предложение!
Два обманутых человека замолчали, погружённые в общую боль. Но напряжение между ними постепенно сменилось иным чувством.
– Выпьете? – предложила Галя. – Коньяк. Лукашин держал для гостей.
– Налейте, – коротко кивнул он.
Она принесла бутылку и два бокала. Выпили залпом, поморщились от крепости.
– За подлецов, – произнесла Галя, наполняя бокалы вновь.
– За неверных, – поддержал Ипполит.
Второй бокал согрел, и боль притупилась, уступая место совсем другому чувству. Галя смотрела на Ипполита уже не как на незнакомца, а как на мужчину – сильного, решительного и тоже страдающего.
– Может, так даже лучше, – сказала она вдруг. – Теперь знаем, кто они.
– И что нам с этим делать? – Он придвинулся ближе.
Их взгляды встретились. Галя не договорила, но он понял без слов. Притянув её к себе, Ипполит поцеловал грубо, требовательно, с выплеском обиды и злости. Она ответила не менее страстно.
Пижама слетела с неё за секунды. Под ней не оказалось белья, и Ипполит замер, разглядывая её миниатюрное тело – маленькую грудь с розовыми сосками, узкие бёдра и идеально выбритый лобок. Галя выглядела кукольно-хрупкой, но её взгляд горел недетской решительностью.
Он сорвал с себя пиджак и рубашку, она помогла с брюками, и вскоре оба оказались обнажёнными. Его возбуждение было почти агрессивным – он хотел не просто её, а реванша за предательство.
Они занимались любовью зло и яростно, прямо на диване, где она ждала Лукашина. Он входил в неё резко, грубо, глубоко, она вскрикивала и царапала его спину. Это был не акт любви, а акт мести – занимались любовью не друг с другом, а с тенями тех, кто им изменил.
Галя оказалась сверху, остервенело двигаясь на нём. Маленькая грудь подпрыгивала в ритме движений, лицо её исказилось – то ли от наслаждения, то ли от боли. Ипполит сжимал её бёдра, оставляя синяки, толкался в ответ жёстко и властно.
В самый разгар их соития дверь распахнулась. На пороге застыл ошеломлённый Тюрин-Лукашин с чемоданом.
– Галя?! – голос сорвался. – Что здесь происходит?!
Любовники замерли. Галя сидела верхом на Ипполите, не пытаясь прикрыться.
– А ты как думаешь, Женя? – её голос звучал ледяным вызовом. – Встречаю Новый год. С твоим ленинградским другом.
– Это Ипполит! – выпалил Лукашин. – Жених Нади!
– Знаю, – Галя демонстративно снова задвигалась на Ипполите. – Он рассказал мне про тебя и Надю.
Лукашин швырнул чемодан и бросился к ним:
– Немедленно прекратите!
Ипполит резко оттолкнул Галю и вскочил – он стоял перед Лукашиным совершенно голый, а тот был всё ещё в пальто. Абсурдность сцены никого не останавливала: один обнажённый, другой – одетый, готовые кинуться друг на друга.
Первым бросился Лукашин, пальто развевалось за ним, но он не успел его снять до удара – кулак Ипполита врезался в грудь. Лукашин отшатнулся, схватил Ипполита за плечи и вогнал локоть ему в живот. Мужчины упали на пол, опрокинув стул и журнальный столик. Галя, всё ещё голая, визжала, пытаясь их разнять.
В дверь ворвалась запыхавшаяся Светлана-Надежда с чемоданом:
– Женя! – вскрикнула она, замолчав от ужаса. Перед ней предстала сюрреалистичная картина: голый Ипполит и Лукашин в пальто боролись на полу среди разбросанной одежды.
Лукашин воспользовался заминкой, придавил Ипполита к полу и прижал плечом его горло.
– Что здесь происходит?! – Надя захлопнула дверь и кинулась к ним.
– Твой Ипполит спит с моей Галей! – прорычал Лукашин сквозь пальто.
– А твой Лукашин спал с тобой! – не сдавался Ипполит, пытаясь вырваться.
Все четверо застыли, ошеломлённо глядя друг на друга. Первой не выдержала Галя – истерично, но искренне рассмеялась:
– Посмотрите на нас! Мы словно герои какой-то дикой комедии!
Хватки мужчин ослабли, Надежда рухнула на диван, прижимая к груди чемодан. Все были возбуждены, растрёпаны и растеряны одновременно.
– Может… – начала Надежда и замолчала, покраснев.
– Что? – Лукашин сел рядом, по-прежнему в пальто.
– Если уж мы так удачно друг другу изменили… – Она замялась, не решаясь закончить фразу.
Галя, взглянув на Ипполита, мгновенно поняла:
– Ты предлагаешь всем вместе?
Надежда молча кивнула. На лицах отразилось любопытство, замешанное на адреналине.
Ипполит шагнул к Надежде и мягко поцеловал её. Та ответила, обхватив его шею руками. Лукашин наконец-то скинул пальто на спинку дивана и принялся раздеваться, неторопливо снимая рубашку и брюки.
Галя, приподнявшись на колени, взяла Надежду за руку. Мужчины, преодолев замешательство, приобняли друг друга за плечи.
Вскоре четверо сплелись в единое целое на том же самом диване: Лукашин входил в Надежду, целуя Галю; Ипполит ласкал Галю, пока Надежда нежно гладила его обнажённую грудь. Затем они менялись ролями и положениями, создавая всё новые переплетения тел и губ. Смута и ревность растаяли в общем восторге.
