Текст книги "Бесчувственные. Игры разума (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 88 (всего у книги 93 страниц)
Я не сразу заметила, как включился телевизор, висящий напротив кровати. Гул сердечной мышцы, хлебнувшей насыщенной тревогой крови, заставлял меня звать машину по имени, увеличивая дрожащий голос. Когда же за спиной почудилось какое-то движение, я обернулась как раз вовремя. На белом экране молчаливого телевизора отобразилось всего несколько слов:
«Я здесь»
– Твою мать, Коннор! Сколько раз просила, предупреждай! – я вскочила с колен так быстро, что едва не залепила пустой оболочке андроида плечом. Никогда не привыкну к этим его «крестовым походам» по сети, уже полтора года прошло, а его пустой вид все равно как в первый раз воспринимаю! – Знаешь же, как меня это пугает!
«Прости»
Маленький негодник, ругалась я про себя, порывисто и злостно сменяя уличную одежду на домашнюю. Внутри продолжал гореть огонь злости от очередного приступа испуга за машину, когда-нибудь он точно меня в могилу сведет такими фокусами! Схвачусь с сердцем, упаду посреди комнаты, и пусть смотрит на мою смерть! Ну… или… на плохо сыгранное бессознание. Не знаю, могут ли вообще люди моего типа испытать инфаркт.
Облачившись в короткие шорты и белую футболку-поло, я вытащила паззл из пакета и улеглась на кровать, оперевшись спиной о деревянное изголовье. Привыкшая лежать в постели Лесси заторопилась запрыгнуть рядом, перекинувшись поперек женских ног. Собака скучала по андроиду так же сильно, и в этом мы были с ней подруги по несчастью. Даже несмотря на то, что Коннор не источал запахов и не обладал внутренним теплом, Лесси довольно быстро привязалась к машине, признавая его своим истинным «вожаком». Как она любила гулять с хозяином по парку, закидывать его игрушками в предложении поиграть на заднем дворе, даже купать себя давала исключительно Коннору! Но увы, последний все реже уделял ей внимание, хоть и в его голосе я слышала тоску всякий раз, когда по телефону говорила об очередных шалостях двухлетней красавицы на прогулке.
Надписи на коробке не давались пониманию. Всеми мыслями я была вокруг андроида, сидящего на краю кровати и бесцельно пронизывающего пол взглядом темных глаз. Не нравился мне этот его вид. Вроде здесь, и в то же время где-то вдалеке. Домашние футболка и брюки говорили о том, что Коннор давно находится дома, однако что от того толку, если даже в родных стенах он – всего лишь пустая оболочка?
Волны мурашек пробежались по телу от одной только мысли, что машина-то в общем не присутствует рядом. Видеть такого Коннора было практически сродни тому, что предстало перед глазами в январе полтора года назад на обледенелой дороге. Нет уж, хватит. Выудив ноги из-под дремлющей Лесси, я аккуратно вытащила телефон из сумки и вместе с коробкой спустилась вниз. За порогом комнаты стало во сто крат легче.
Разложившись на мягком ковре перед камином, я стащила целлофановую упаковку с белой коробки и высыпала все мелкие фрагменты. Свыше тысячи штук… будет непросто. Включенная классическая музыка в компьютере довольно быстро сняла напряжение. Первые фрагменты всегда тяжелее всего составить, но как и в любом деле стоит начать и больше не остановишься. Мне удалось собрать уголок белого фона, когда телефон на молочного цвета ковре завибрировал. Не стоило гадать, кто в наглую забрался в устройство и теперь использует поле для сообщения как способ связи.
«Почему ты ушла?»
Тяжелый вздох сошел с губ прежде, чем я смогла сообразить наиболее тактичный ответ. Ругаться бесполезно, да и не хочется. Одна из немногих вещей, что мы ни разу не делали за полтора года – никогда не повышали друг на друга тон и не использовали оскорблений, даже если и были полны негодования.
– Потому что не могу смотреть на твое пустое тело, – собственная кожа ответила на мои же слова, покрывшись мурашками, как от сквозняка. Окна на первом этаже были открыты, однако ветер не блуждал по комнатам. Только запах сырости от дождя и зеленой, мокрой травы.
Вибрация оповестила о новом сообщении, и я уже с игривой улыбкой взглянула на экран.
«Значит, тебя интересует только моя оболочка?»
Ой, начинаются шуточки из разряда «я тебе не нравлюсь, ты меня не любишь». Порой чувство юмора у нас было таким блеклым и пресным, что Андерсон, услышав, окропил бы нас святой водой. Или святым виски. Для него эффект все равно один и тот же.
– Значит, надо предупреждать, когда ты вот так бросаешь свое тело. Честное слово, Коннор, знаешь же, как меня этот твой вид пугает.
Телефон более не вибрировал, и я, насторожившись, едва ли не каждую третью секунду посматривала на экран в ожидании сообщения. Увы. Устройство продолжало молчать.
– Коннор? – очередной приступ тревоги. Мало кто знает, что там в сети может случиться с осознанным искусственным интеллектом, что блуждает по просторам закрытых серверов. – Коннор?!
– Я здесь.
Мягкий голос Коннора отозвался за спиной. Подскочив на месте от испуга, я театрально взялась за сердце. Последнее не заставило ждать ответа на столь резкое появление машины. Мышечный двигатель в который раз хлебнул слишком много крови, образуя в груди пропасть.
– Боже, когда ты уже отучишься вот так пугать, – тихо выразив свои недовольства, я с закрытыми глазами вернулась к паззлу. Андроид с невозмутимым видом обошел диван, с интересом наблюдая за процессом сборки фрагментов.
– Паззлы? – как бы с намеком произнес чуть дрогнувший от усмешки тембр детектива.
– Между прочим, хороший антистресс.
– Тебе не нужен антистресс, Анна. И довольно давно.
– Если тебя это так смущает, то это еще отличный способ поддерживать когнитивные функции и мелкую моторику в тону… эй-эй, даже не вздумай присаживаться! – оборвавшись на полуслове, я предупреждающим взмахом руки остановила вознамерившегося присоединиться Коннора. Андроида мой голос не смущал. Он не сводил карих заинтересованных глаз с рассыпанных фрагментов, усаживаясь рядом. – Ты же сейчас все в мгновение ока соберешь, а мне что потом делать?
Немного поразмыслив, андроид пришел к выводу, что это и впрямь несправедливо. Его просящий разрешения взгляд переметнулся с мозаики на меня, после чего уложенная на колено рука приподняла один палец вверх.
– Один фрагмент в пять минут. Сойдет?
Все лучше, чем собранная за одну минуту картинка. Утвердительно кивнув, я вернулась взором к процессу сборки. Однако внимание было сконцентрировано на машине, сидящей буквально в полуметре.
Мне нравилось смотреть на него таким. Просторная серая футболка с неглубоким V-образным вырезом, темные штаны. Все такие же блестящие волосы, разве что чуть взъерошенные слева, рядом со спускающейся вниз прядью. В такие моменты выражение его лица было простым, искренним. Нет той дельной учтивости и профессионализма, что присутствуют при наличии официального костюма или полицейской униформы. Впрочем, в другом Коннор из дома и не выходит. По-прежнему отдает предпочтение «статусному» внешнему виду, хоть и не имеет ничего против, когда я одеваюсь по спортивному и комфортно.
Полуулыбка не сходила с губ, пока зеленые глаза изучали каждый контур сосредоточенного профиля андроида. Лесси, не питавшая надежды на внимание своего настоящего хозяина, грузно расположилась в кресле, свесив задние лапы. Здесь же рядом виднелся пушистый комок. Дейзи, перебазировавшись на спинку кресла над собакой, блаженно тянула лапы, предвещая теплую погоду.
– Как дела у Ирмы?
Произнесенное Коннором имя отдало грустью в груди. Горестно улыбнувшись, я неопределенно пожала плечами и принялась собирать паззл. Отыскивать нужные фрагменты было не просто, учитывая какими разными красками пестрят этнические орнаменты.
– Тоскует, – всего одним словом удалось описать состояние моей подруги и коллеги Коннора. Андроиды в одной связке не имели много общих тем в большей степени по причине отсутствия у Ирмы потребности заводить много друзей. У нее была я, когда-то была сожительница, и этого ей хватало. Потому общение с Коннором и Хэнком чаще всего происходило исключительно по работе. С Гэвином Ирма и вовсе старалась не пересекаться, разве что иногда позволяя себе взаимные батлы на оскорбления и редкие переживания за весь отдел по девиации. В этом она себе не признается, зато я вижу тревогу и волнение в ярких зеленых глазах, едва проскакивает информация, что какой-либо напарник отправляется на опасное дело. – А еще назвала тебя дураком.
Коннор нахмурился, задавая немой вопрос приоткрытыми губами. Я же смешливо махнула рукой, мол, забудь. И Коннор забыл. Уж он-то, как один из напарников Ирмы, знал ее характер и никогда не задумывался о причинах резких негативных выпадов.
– Что ты делал в сети? – я тщательно подбирала фрагменты. Как ни странно, не ощущала нарастающей злости при неправильном подборе. Собирала бы я паззлы два года назад, и гостиная в результате была бы разгромлена. Вот что Дориан и Коннор сотворили с моей личностью – угомонили необоснованную агрессию, воспитав выдержку.
– Отслеживал деятельность Рейн, – без задних мыслей выдал Коннор. – Ты сегодня не замечала никого за спиной?
– Как же. Весь день мелькало довольно знакомое лицо. Я уже перестала обращать внимание на слежку, лишь бы не трогали.
Как и предполагалось, Эмильда Рейн не может отпустить просто так человека, что ранее состоял на службе у нее и у врага номер один. И я была полностью с ней согласна. Первые несколько месяцев после возвращения домой слежка велась почти каждый день. Какое-то время возмущения прокрадывались в мою голову, влезать в частную жизнь вот так! Но Коннор, будучи едва ли не каждый день на просторах государственных серверов, довольно быстро остудил мой пыл всего одной фразой: «Тебя хотели убить, чтобы предотвратить поездку в Японию». Здесь-то и наступило просветление, после которого слежка со стороны Эмильды оказалась логичным ходом. Тем более, что со временем отслеживание моего передвижения стало иметь формальный характер. Кто-то из «первичников» появляется раз в месяц, блуждает за моей спиной в течение суток и, уверяясь в отсутствии у меня желания сбежать из страны, исчезает.
– Ты ведь была весь день за рулем, – буднично уточнил Коннор. Разговоры о подразделении перестали быть для нас болезненными, а все эти выходки в виде шпионажа стали восприниматься, как процедура ежемесячной прививки. Пережили и слава богу. – Откуда ты знаешь, что это был он?
– Я «первичников» и все их штучки знаю, как свои пять пальцев. Сама же с ними служила, уж точно определю, следят за мной или нет, – уложив верный фрагмент в паззл и порадовавшись своему успеху, я одарила еще не собранную картинку улыбкой. Последняя тут же начала таять от размышлений относительно невозможности вырваться из штатов. – Жаль, конечно, что никуда уехать нельзя. Это… опечаливает.
– Хотела бы куда-то отправиться? – обеспокоенно спросил Коннор, не глядя вставляя фрагмент мозаики в общую картинку.
Мои глаза повидали не мало красот планеты и других стран. Мои ботинки истоптали не одну дорогу. Кожа ощущала порывы арктических ветров, насыщенный воздух фьордов Финляндии, загазованность улиц Великобритании. Но все это не осознавалось «спящим» мозгом в полной мере из-за отсутствия чувствительности. Куда мне в действительности хотелось слетать, будучи полной энергией и эмоциями – Исландия с ее бесконечными зелено-черными полями из сочной травы и крупных скалистых валунов.
– Есть местечко, – я тепло вспоминала три дня из жизни двадцати четырехлетнего солдата, что был отправлен с группкой коллег на охрану президента. Отчего мы его охраняли и почему всего три дня до сих пор неизвестно. Однако сейчас я вспоминаю не политическое лицо, а великолепное северное сияние на темном звездном небе, переливающимся зелеными волнами. – В Исландии сейчас очень красиво… правда, путь все равно закрыт, и даже не по причине Эмильды. Пока ситуация с Арктикой не разрешится – мечты останутся мечтами.
Коннор не ответил. Смотрел на мой теплый, но тоскующий лик, изредка вздрагивая ресницами. Вряд ли андроид, ни разу не видевший столь незабываемое зрелище, как сияние над зелеными лугами, сможет понять причину человеческой тоски. Однако он, как и я, по-прежнему ценил эстетическую красоту окружающего мира.
– Слушай, мне поступило довольно забавное предложение, – почувствовав горечь от невозможности еще раз увидеть превосходство природы, я поспешила сменить тоскливую тему на более веселую. Андроид от слова «предложение» саркастично напрягся. – Давай я стану киллером? Платят много, навыков у меня хоть отбавляй. Зато помимо клиники у меня этакое хобби будет.
– Хобби? – смешливо переспросил Коннор, вскинув брови. – Убивать людей? А мне потом за тобой по всему городу гоняться с наручниками? Нет уж, лучше пусть как у Хэнка бутылки или как у Ирмы рыбы.
– Какой ты не дальновидный, – прыснула я в ответ на столь поверхностный взгляд. – Наоборот будет удобно. Я буду убивать, а ты подчищать за мной следы. По-моему, система идеальная.
– И кто же предложил тебе эту идеальную систему? Полагаю, что Гэвин.
– Верно. Гэвин.
Имя мать-его-Рида давно перестало вызывать у нас негатив. Человек он был все такой же агрессивный, но все же смог влиться в компанию анонимных идиотов спустя полтора года работы. Случай в баре сыграл в этом деле главную роль. От того никто из нас больше не пренебрегал общением с Ридом, даже Коннор, которого напарник ласково называл вибратором.
– В таком случае, пусть Гэвин за тобой следы и «подчищает», – очередной заранее взятый фрагмент в руки машины был отправлен на свое место. Этот парень за десять минут собрал больше, чем я! А ведь он собрал всего две частицы! – Я отказываюсь участвовать в беззаконье.
– Нет в тебе духа авантюризма, – а во мне нет духа терпения. Кажется, я поспешила с выводами о своей выдержке. Мозги начинают закипать от дурацкого пестрого орнамента.
– Он у меня есть, но в несколько иных делах.
Коннор говорил это вполне обычным голосом, повторно анализируя рассыпанный паззл на ковре. Я же, нащупав во фразе нечто личное, спряталась за распущенными волосами, покрываясь краской.
Да, в Конноре был авантюризм, и он умело его показывал в более интимных делах. Шутливое предложение стать киллером и его «санитаром» было отвергнуто сразу, как минимум встретило ярое сопротивление. Но вот когда полицейский не сопротивлялся, так это когда я тащила его в смотровую комнату рядом с допросной. Когда белая рука блокировала дверь, когда все те же руки поднимали черную юбку на столе перед окном-зеркалом. Сдерживать стоны удавалось плохо, но стены были напичканы шумоизоляцией, так что попытки сдержаться были скорее рефлекторными, чем осознанными. Детектив оставил на коже не мало следов, потерявшись в бурном потоке человеческих гормонов. Участок был пуст, единственные, кто оставался на своих местах был дежурный оперативный отряд, однако офицеры затерялись где-то на улице у входа, всей толпой выйдя покурить. Вот тут меня, зашедшую к Коннору после задержки в клинике, и понесло. Впрочем, андроида это не смущало, даже наоборот – забавляло то, как я требую от него ласки и уединения на месте его работы.
– Перестань.
Ушедшая в воспоминания и покрывающаяся мурашками, я не сразу поняла, что именно имеет в виду Коннор. Его карие глаза смотрели на фрагменты, но слово точно было сказано не просто так. Я недоуменным взглядом потребовала от машины ответа, и та незамедлительно предоставила его мне серьезным голосом.
– Перестань думать об этом.
Я и не заметила, как кровь в сосудах потеплела из-за всплывающих воспоминаний. Низ живота нагревался, тянул, вместе с тем сердце учащало пульсации. Гормоны знали свое дело, и Коннор, воспринимая их физически, начинал терять терпение.
– А что, тебя что-то смущает? – я сделала деловитый вид, при этом продолжая прогонять воспоминания о белых руках, больно прижимающих к себе за тонкую талию сзади, делая совместные ритмичные движения грубыми и настойчивыми.
– Ты применяешь грязные приемы. Так что да, смущает.
– Не знала, что мы играем по правилам.
Совершенно невинные фразы начинали перерастать в откровенный флирт. Темные глаза андроида не спускали с меня хищного взора, вот только в этот раз мне не хотелось играть в невинную овечку. В этот раз после двух недель затишья из-за постоянного отсутствия машины в доме мне хотелось вырвать инициативу из пальцев Коннора, не позволив проявить ему власть. «Голодная» женщина – самый страшный враг на свете. Бомба замедленного действия со сломанным детонатором.
– Даже если и так, – я беспечно отвела от андроида взор, продолжая говорить лживым, спокойным голосом. – Я правил пока не нарушала.
– Что же тебя останавливает? – Коннор склонил голову, не спуская с меня взора. Не так часто я проявляла инициативу по причине своей покорности, потому андроида это цепляло. Между нами все так же безмолвно витало понимание, кто кому принадлежит и кто кому подчиняется. От того взгляд его пропитан заинтересованностью в вопросе «как далеко я пойду».
До заката было еще далеко, да и вряд ли грузные тучи смогут пропустить солнечные лучи, озаряя почти все жилые на улице дома. Тусклый свет из окон мог бы навести тоску, робкие удары начинающегося дождя по стеклу создавали своеобразную симфонию изумительных звуков, под стать которым сейчас бились вены под ключицами. Коннор не спускал с меня испытывающего взора, наверняка снова отчитывал секунды, в надежде найти ту, на которой я сдамся. Ждать пришлось недолго, впрочем, как и всегда.
Рывком сгребая паззлы в сторону, я мгновенно подползла к улыбающемуся Коннору на четвереньках. Должна была признаться, поведение андроида подкупило. Он полностью подчинялся моим движениям, позволяя залезть себе на бедра, мягко оттолкнуть рукой, вынуждая улечься на ковер. Во мне бушевал огонь, он же подпитывался скользящими мужскими ладонями по талии, спине, плечам. Со сбившимся дыханием от накатившего жара я терзала Коннора поцелуями, пробиралась под светлую футболку, жалась всем телом, желая почувствовать тепло. Как долго мы не были вместе! Как долго я вынуждена ложиться в постель в полнейшем одиночестве! Ирма потеряла свою подругу из-за слишком сильной зависимости от работы, но я, пусть и утопала в терзаниях души по причине постоянной занятости Коннора, не собиралась вот так просто от всего отказываться. Работа? Да бросьте! Мне прочищали мозги, а этот парень и не думал сдаваться!
Из груди вырывались стоны, жалобный скулеж, похожий на тот, что издают маленькие щенки рядом со своим новоиспеченным, заботливым хозяином. Мне нравилось чувствовать его проникающие под шорты пальцы, нравилось ощущать имитацию холодного дыхания на лице, покрываться мурашками от ледяных, белых рук. Андроид не старался выпутаться из моих объятий, он не избегал поцелуев, напротив, вынуждая меня делать их агрессивными, нетерпеливыми в ответ на боль в мышцах из-за сжимающихся мужских ладоней на коже. Я уже была готова освободиться от одежды прямо здесь, на ковре рядом с выключенным камином, рядом с не зашторенным окном, но в одно мгновение все рассеялось, как туман. Коннор, аккуратно обхватив меня за плечи, мягко отстранил меня, заставив приподняться. Покрытые пеленой зеленые глаза блуждали по его нахмуренному лицу, я рвалась вперед в желании вернуть инициативу в свои руки, однако Коннор, повернув голову в сторону, словно бы прислушался к чему-то. Этот взгляд мне знаком. Потому я мгновенно ощутила, как пламя внутри становится синим, холодным.
– Что?.. что нет так? – обеспокоенным шепотом спрашивала я в надежде не услышать уже привычные слова.
Андроид виновато смотрел мне в глаза, поджав губы. Бионическая кожа медленно покрывала белые ладони, которым вскоре придется приводить растрепанные пряди темных волос в порядок.
– Я должен ехать, – не шепотом, но приглушенно оповестил Коннор.
– Ты же несерьезно? Скажи, что несерьезно! – андроид игнорировал мой жалостливый взор, полный тоски, принимая вертикальное положение. – Коннор, сегодня же суббота! Это уже третьи выходные, когда все это закончится?
– Прости. Ты же знаешь, это моя работа.
– Но не сутками же напролет! У меня уже пятый день отпуска прошел, а я здесь как собака на привязи!
Я не кричала, не ругалась, скорее умоляюще просила детектива остаться в доме, здесь, со мной на ковре. Да, именно. Едва ему стоит получить оповещение, и домашний уютный Коннор превращается в офицера, преисполненного долгом. Только меня этот офицер начинал раздражать, даже сейчас, когда его теплые руки с легким ощущением холода под кожей продолжают согревать осунувшиеся плечи.
– Я вернусь как можно раньше.
Устало закрыв глаза, я выпуталась из рук девианта и вернулась обратно к паззлу. Собирать его однако больше не хотелось.
– Анна, прости, – девиант чувствовал мое отчужденное настроение, которое в свою очередь нашептывало мне об очередном одиноком вечере. Теплая рука коснулась плеча, но я не собиралась в этот раз отвечать на попытку Коннора выразить чувства привычным тактильным языком. – Обещаю, что следующий день мы проведем вместе.
Коннор был удостоен лишь неуверенным кивком головы. Смотреть ему в глаза, и уж тем более разговаривать не хотелось. Теперь даже паззл начинал бесить своими красочными орнаментами, которые несколько минут назад вызывали у меня эстетическое наслаждение.
Андроид довольно быстро сменил домашнюю одежду на темно-синий костюм и исчез из дома. Тоска окутывала меня со всех сторон. Буквально недавно я плавилась от прикосновений, радовалась возможности провести вечер с Коннором, и вот все, что от него остается – грусть и обида. Растворился подобно утреннему туману.
Откинувшись на край дивана, я подобрала к себе ноги и уткнулась лицом в колени. С самого детства моим главным страхом было одиночество. Не любила оставаться одна, боялась, что про меня просто забудут, как про ненужную вещь. Там, в темноте подвала Хэнка, когда противостояние машин завершалось у утилизирующего центра номер пять, я судорожно пыталась понять, что именно произошло и почему перед глазами стоит тьма. На минуту была допущена мысль, что вот он – мой персональный ад, состоящий из мрака и полного уединения со своими мыслями. Кажется, ад возвращается в стены дома на Зендер-стрит. Здесь все так же жили самые разные существа: от «продукта» высоких технологий до маленького восьмилапого насекомого с забавным именем. Вот только ни Лесси, ни Дейзи, ни Акакий не могут восполнить того, чего не достает в отсутствии девианта. Оттого одиночество становится еще гнетущей.
– Я же знаю, что ты на меня смотришь, Акакий.
Оторвавшись от коленок, я с вызовом посмотрела на полку с фотографиями. Живучий маленький засранец, что обосновался за телевизором – фетиш у него на радио-волны, что ли – стоял на краю полки, глядя точно на меня. Жирных мух ему давно не покупалось, и это заставило меня виновато кивнуть головой своему соседу в жесте, мол, куплю, парень, куплю, только перестань на меня так пялиться.
Акакий как будто услышал мои мысли. Паучок вздернул две передние лапки в воздух, пошатался из стороны в сторону, после чего вернулся в свое логово. Удивительно, как долго насекомое ведет себя столь подвижно и активно. Интернет говорил, что Акакию осталось жить недолго.
Сидеть в одиночестве не хотелось. По крайней мере не сегодня. Понимающе взглянув на унылую, точно так же скучающую Лесси в кресле, я грустно улыбнулась. Собака лениво качнула хвостом, как бы говоря, что ощущает мой взгляд.
– Не хочешь погулять, милая? – тусклый женский голос точно выражал нашу общую с сербернаром тоску. Лесси приподняла голову, отвечая мне не менее грустным взором, чем мой. Дейзи как и всегда было на все плевать. Кошка поспешила развернуться к нам спиной, прячась от мешающих ей спать звуков. Вскоре я вела Reno по оживленным дорогам, время от времени почесывая сидящую на пассажирском сиденье Лесси. Последняя с энтузиазмом осматривала проезжающие машины и мелькающие улицы, и это придало немного настроения. Хоть кто-то ненадолго забудет о грусти.
За полтора года стажировки и работы в клинике ноги привыкли к туфлям на шпильках, толстых каблуках, на платформе. Но не гулять же с собакой по парковой набережной, нацепив каблучную обувь? Черные кроссовки с анатомической стелькой приятно пружинили под каждым шагом, облегающие синие брюки не давали мне в полной мере двигаться, но ведь никто и не собирался бегать за Лесси. Собака у нас была воспитанная, дисциплинированная, и все это было заслугой Коннора. Я же по настоянию андроида не лезла в воспитание со своими «деспотичными солдатскими методами воздействия», как тогда выразился девиант. Более того, пока многие песики игриво прыгали на своих хозяев, непременно пачкая верхнюю одежду грязными следами, Лесси знала – прыгать на хозяев нельзя, даже если сам хозяин не против. Потому я никогда не пренебрегала белой одеждой в прогулке с собакой. Вот и сейчас не стала менять белой домашней футболки-поло.
Тяжелые тучи начинали рассеиваться как раз вовремя. Закатные лучи уходящего солнца окрашивали облака в тусклые розовые краски, оттеняя высокий, величественный мост Амбассадор с его синими огоньками. Я любила эту набережную. В первые месяцы совместной жизни еще до истории с Камски мы с Коннором часто прогуливались здесь, увлеченные друг другом и от того не сильно заинтересованные в работе и обучении. Именно здесь Коннор мне рассказал, как Хэнк едва не застрелил его на этой набережной. Но я не вспоминала этой истории, отдавая предпочтение ассоциациям совместных прогулок. Как же все изменилось спустя столько времени. Быть может, я просто перестала быть кому-то интересной.
Лесси гоняла по детской площадке, время от времени басовито гавкая. Детей здесь было немного – всего два ребенка лет семи бегали вокруг качелей, дразня звенящую ошейником с металлической биркой Лесси. Встань сербернар на задние лапы, и каждый ребенок рядом покажется маленьким гномом. Но пес слишком сильно любил детей, с которыми можно побегать, пообниматься, поваляться в грязи! Потому собака никогда не агрессировала на детей, да и вообще была довольно спокойной. Разве что могла постоять за хозяина в нужной ситуации. Это тоже была заслуга Коннора.
Надо же… еще одна вещь, которая делала нас с Лесси похожими. Обе воспитывались находящимся рядом андроидом, обе находились в зависимости от него. Разве что кто-то осознанно, а кто-то нет.
– Ну, надо же! Смотрю, Коннор-таки послушал совет купить поводок!
Вот уж чей голос сейчас был самым последним из всех, что хотелось слышать. Закатив глаза, я остановилась у парапета и развернулась в обратную сторону. Не спеша идущий Гэвин, чьи расслабленные руки были убраны в карманы темных джинс, ехидно улыбался. На нем не было излюбленной кожаной куртки коричневого цвета, зато был все тот же золотой значок на поясе, все та же серая футболка.
– Осталось только научить его правильно им пользоваться, – детектив, все это время плетущийся вразвалочку, остановился в паре метров. Взгляд его светлых глаз как бы намекал на то, что поводку в моей руке самое место на шее.
– Даже удивительно видеть тебя здесь, а не окровавленным на полу очередного бара, – мне не хотелось отвечать на колкости человека, но уверена, что Рид не упустит возможности поязвить. Потому я принялась покачивать кожаный поводок в руке, ощущая легкие удары металлической застежки по правой ноге. – Решил выгулять свою печень?
– Была бы сучка, как у Коннора, я бы ее выгуливал. Вот только сучку я вижу, а Коннора нет, – мужчина театрально окинул набережную обеспокоенным взором. Едва он вернулся вниманием ко мне, закипающей от злости, тут же вздернул подбородок и похлопал невинными глазами. – Я так-то о собаке, но ход твоих мыслей мне нравится.
– Иди нахрен. Нет у меня желания пререкаться.
Одарив усмехающегося Рида недовольным взглядом, я развернулась в сторону моста и побрела дальше. Рид однако отставать не собирался. Мужчина успел догнать меня всего несколькими шагами, идя бок о бок с руками в карманах.
– Чо ты здесь одна делаешь? – в его голосе больше не было былой язвительности и ехидности. Беспечный взгляд серых глаз смотрел вперед, игнорируя мое явное нежелание общаться. – Вибратор окончательно потерял интерес?
– Тебе бы следовало у него поучиться, как правильно выполнять свое дело. Коннор любит свою работу, и я это уважаю.
Мы давно перестали замечать оскорбления Гэвина в чью-либо сторону. Конечно, каждый отвечал по своему: я кидалась ответными нелестными эпитетами, Коннор язвил во лживо-тактичной манере, Ирма показывала средний палец. Хэнк вообще просто затыкал рот басовитым голосом. Однако были моменты, когда оскорбления Рида несли чисто формальный характер. Не для того, чтобы задеть или зацепить, а так, чисто для галочки. Вот и сейчас в тоне Гэвина улавливается именно этот посыл.
Детектив усмехнулся, провожая взором пробежавшую мимо нас Лесси с рыжими пятнами на белом меху.
– Именно поэтому ты почти каждый день торчишь здесь одна, да? Теперь одиночество у нас называется уважением?
– Если ты решил подпортить настроение, то можешь не стараться. Я не буду отвечать на твои провокации, алконавт.
Лесси потерялась где-то в кустах. Зеленая листва шуршала от ее движений, сама собака то и дело, что мелькала своей увесистой мордой с черным носом в просветах веток. Не желая идти дальше, я подошла к белому парапету и уложила на него руки. Рид все еще следовал рядом, вместе со мной разглядывая город по ту сторону реки. Канада была так близко, и в то же время далеко. Разве что теперь туда никто так сильно не пытался попасть.
– Больно нужно мне тратить на тебя силы. Лучше я их потрачу в постели с какой-нибудь красоткой, – фу, мерзость, тут же промелькнуло в голове. Подавать вида я однако не стала. Продолжала смотреть на укутанный закатными лучами город, среди домов которого постепенно начинали зажигаться вечерние огни.
– У тебя все мысли через штаны.
– Все лучше, чем быть больным трудоголиком, как этот твой Коннор, – прыснул мужчина, недовольно сощурив глаза. – Еще и в командировки напрашиваться.
Последние слова вывели меня из нейтралитета относительно разговора. Я пыталась найти в выражении лица Рида хоть намек на ложь или уже на привычную попытку провокации, но нет. Гэвин недовольно смотрел за горизонт, как будто бы и сам испытывая дискомфорт от помешанности напарника на своих обязанностях.
Заметив мой недоуменный взор, Рид присвистнул. Свист не предвещал ничего хорошего, особенно учитывая, как много самодовольной иронии в нем было.
– Да ладно? Так ты у нас не в курсе, значит?
– Не в курсе чего?
Гэвин ехидно посматривал в мою сторону, в мгновение ока прощупав брешь в моем желании не отвечать на колкости. Он нарочно посмеивался, улыбаясь во все тридцать два зуба, нарочно растягивал момент пояснений. Я же закипала от злости, пытаясь откопать в воспоминаниях хотя бы одно упоминание Коннора о командировках. Ровным счетом ничего.
