Текст книги "Бесчувственные. Игры разума (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 93 страниц)
Как бы я не старалась осмотреть окружающую обстановку, взгляд все равно невольно цеплялся на том, кто только что спас одну жизнь. Коннор, как и я, осматривал окно, время от времени останавливая взор на каждом застрявшего металлическом снаряде.
– У вас… – обратив на себя внимание, я рефлекторно коснулась своего левого плеча правой ладонью. – У вас штырь в плече торчит.
Не просто торчит, он засел там крепко накрепко! Стальной стержень проник в пластиковый механизм не меньше, чем на два сантиметра, разрушив целостность пиджака, рубашки и самого робота. Пока я тревожно переступала с ноги на ногу под холодным взором детектива, тот словно и не был смущен фактом наличия повреждений.
– Я знаю, – спокойно ответил андроид.
– Наверное, нужно вытащить.
– Ничего страшного. Я не чувствую боли.
– Это, конечно, хороший навык. Но вы же не будете ходить с гвоздем в плече? – попытка обернуть все в шутку не удалась. Я лишь неловко усмехнулась, не получив в ответ никакой реакции. Стерев с лица дебильную ухмылку, я быстро протопала к двери, ведущей в коридор. Детектив тем не менее идти вслед за мной не собирался. – Идемте, помогу вытащить.
В этот раз преодолеть несколько коридоров было куда проще, чем тогда, вышагивая за спиной Хлои. Я отчаянно пыталась цепляться за мысли о случившемся, старательно придавала значение только прекратившей дымиться коробке в холле, и все же кое-что не давало мне думать о положенном солдату деле – андроид с темными глазами, выстукивающий мужскими каблуками по кафельному полу.
Не могу сказать, что в моей комнате был беспорядок. Напротив: единственными вещами, что были не на месте, являлись стол с кучей датчиков и ноутбуком у стеклянной стены и черное платье на белой постели. Мне не приходилось принимать гостей в своей комнате в течение месяца жизни, разве что Дориан посещал эти стены в первые две недели после пробуждения. Возможно, именно поэтому я чувствовала себя так неловко, когда андроид, войдя в мою «берлогу», принялся тактично осматривать содержимое.
Ничто не изменилось. Ни простота мыслей, ни отсутствие видимых интересов, ни потребность в чистоте и дисциплинированности. Анна была все тем же солдатом, что и при первой их встрече, разве что эмоции били из нее ключом. Коннор рассматривал белый стол у окна, за которым вовсю лил ливень и мелькали молнии, встречая на своем пути взволнованную речную гладь. Его взгляд скользил по светлым голубым стенам, по ворсистому ковру, по многочисленной технике на письменном столе. Револьвер лежал на одной из тумбочек, начищенный до блеска. Черные туфли небрежно скинуты в угол. Некогда близкий человек протопал к другому концу комнаты, нажав на настенной панели несколько кнопок. В воздухе раздались тоскливые звуки классической мелодии в исполнении Ханза Зиммера. Да. Ничего не изменилось.
Он не смел входить вглубь комнаты. Стоял спиной к закрытой двери, безучастно наблюдал за всеми ее движениями. Видел наполненные смирением зеленые глаза, бездумные отточенные движения Анны, что неторопливо убирала со стола лишние детали. Ему хотелось подойти, поспешно говорить, может, даже схватить девушку за плечи и стряхнуть все ее внутренние установки, точно как люди приводят в чувства близких, попавших в состояние аффекта! Это желание одолевало его еще в первую встречу после месяца разлуки, когда испуганный андроид увидел солдата с порушенной памятью. Оно же пропитывало его в отвратительном кадиллаке, заставив сказать не самые лестные слова в сторону бывшей напарницы. И оно же сегодня в полицейском участке едва не заставило вскинуть руки, чтобы прочувствовать хрупкость женских плеч. Но он не мог ничего поделать. Он был согласен с Эмильдой Рейн, и это согласие вынуждало его действовать по строго составленному плану. Глава подразделения не вызывала какого-либо доверия у Коннора, и это доверие еще сильнее расшаталось после случившегося в холле с бассейном. Однако в одном Эмильда была права – выскажи он Анне все, что знает, все, что рвется наружу, и путь к солдату будет навсегда закрыт. Она не станет ему верить. И потому приходилось действовать осторожно, осаждая свой собственный яростный пыл.
– Я отвлекаю вас от сборов.
Приглушенный голос Коннора вывел меня из рефлексии, заставив оставить уборку со стола. Я потеренно посмотрела в сторону андроида. Как и ожидалось, тот смотрел на черное платье, мирно спящее на постели.
– Уже нет. Вряд ли я куда-то пойду после случившегося.
И это не могло не радовать! Совесть вместе с телом облегченно выдохнула от осознания невозможности предстоящего свидания из-за взрыва! Мне больше не приходилось мириться с нежеланием идти на встречу, даже не приходилось обдумывать план побега в случае, если все внутри взбунтует от возможных мужских прикосновений к коже. Привлекая к себе внимание вдруг похолодевшего взора детектива, я жестом головы пригласила того водрузиться на стол. Коннор покорно последовал указанию.
– Впился глубоко, – я не касалась мужского плеча, да мне это и не требовалось, чтобы хорошенько разглядеть торчащий из ткани штырь под естественным светом. Ливень за окном постепенно унимался, однако где-то вдалеке все еще мелькали грозы. – Но вытащить возможно. Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь.
Ответа не последовало. Я чувствовала, что Коннор провожает меня бездумным взором, следит за тем, как я скрываюсь за стеной коридора. Внезапное смирение, что посетило меня после возвращения в комнату, никак не связывалось с теми чувствами, которые я якобы должна ощущать. В доме босса взорвалась бомба. Бомба! А я, стараясь думать о списке потенциальных недругов, все равно возвращаюсь мыслями к андроиду, сидящему на краю стола в моей собственной комнате. Кто же знал, что судьба распорядиться так забавно. Только вчера я ощущала опасность от присутствия этой машины, а сегодня собираюсь чинить ее в стенах, пропитанных моими переживаниями и раздумьями.
Кабинет Камски всегда был в открытом доступе. Я ни разу не видела лабораторного подвала босса, и уж точно не желала его видеть, однако была уверена, что там, внизу, творится точно такой же хаос, как и здесь, в шоколадного цвета узком кабинете. Здесь можно было найти все: от чертежей первого тириумового насоса и какого-либо биокомпонента до горючих биополимерных материалов и упаковок с тириумом. Встав напротив письменного стола с терминалом, я быстро достала телефон и набрала на номер Рида коротенькое, но емкое сообщение:
«встреча отменяется. в дом босса подложили бомбу»
Считай, что полиция предупреждена. Осталось только найти Ричарда, дать очередного отцовского леща за тупость и проверить камеры слежения. Выудив из каждого ящика по нужному элементу для предстоящего дела, я неторопливо вернулась в свою комнату. Коннор словно бы и не менял позиции. Он аккуратно сидел на столе, слегка разведя колени и уложив на них руки. Только сейчас я заметила, что на виске андроида больше не струились волосы. Тонкая прядь была аккуратно убрана в стрижку, грозясь в любой момент вернуться на свое законное место.
– Должна признаться, что я не занималась починкой андроидов, – уложив добытое на белый стол рядом с андроидом, я неловко пожала плечами. – Все мои знания ограничиваются на немногом, что успела услышать из «лекций» мистера Камски.
– Ничего страшного, – не глядя в мою сторону отозвался детектив. – Я не впервые получаю повреждения.
Если это была такая попытка приободрить, то она точно не сработала. В общем-то нарастающее молчание все же было не таким тяжелым, как если бы мы находились в полной тишине. Приятные звуки фортепьяно не позволяли тревоге просочиться в комнату, и потому я уже хотела водрузиться на стол за спиной андроида, как дверь была открыта. На пороге появился асоциальный элемент под прозвищем «Тук-тук».
Его хмурый холодный взор смотрел на нас, точно как смотрят старые вредные учителя, застукавшие двух учеников в туалете с сигаретами. Он не выражал этого лицом, и все же я уже представляла себе, что именно будет рассказывать послушный песик своему хозяину. Ричард в белом жакете, учтиво перебегая взглядом с меня на застывшего Коннора, слегка склонил голову. Его пряди на лице никуда не делись.
– Добрый вечер, – надо же, он поздоровался. Голос правда мне его не понравился. Так и сквозит посылом «теперь-то мне будет что рассказать мистеру Камски». – Я слышал взрыв. Одна из моделей RT600 повреждена.
– Да что ты говоришь, умник, – усевшись за спиной детектива, что не спускал глаз со своей почти что копии, я саркастично прыснула в сторону Ричарда. Хотелось избавиться от этого персонажа как можно быстрее, однако перед этим выплеснув на него все негодование за случившееся. – Пока ты там где-то торчал, меня чуть не убило. Какого хрена тебя носило?!
– Я проводил самодиагностику. Вы были о ней предупреждены, мисс Гойл.
– Никакая самодиагностика не мешает тебе просматривать камеры наблюдения. На кой черт я вообще просила босса подключать тебя к ним, если ты нихрена ими не пользуешься.
– Система камер была неактивна. Я решил, что вы проводите внеплановую проверку оборудования на целостность.
Услышанное позволило мне на некоторое время охладить пыл. Никто не собирался проверять технику на повреждения вот уже неделю, и уж точно никто не выключал камеры от общей сети. Задумчиво погрузившись в мысли, я с некоторым недоверием посмотрела на Ричарда. Тому, как и всегда, было все до фонаря. Тактично сцепленные за спиной руки, означающие открытость и покорность, не давали мне со всей силой обрушить на механическую голову всю свою злость и страх за случившееся. Впрочем, не хотелось бы сыпать оскорблениями в присутствии детектива. Последний смотрел исключительно на своего собрата с не порушенным программным обеспечением.
– Ладно, не важно. Проверю позже, – рука взметнулась в воздух, повторяя движение прохожих, отгоняющих от себя набежавших бездомных кошек. – Полицию я уже оповестила. Позвони мистеру Камски и, будь добр, пошатайся где-нибудь минут двадцать. У тебя это прекрасно получается.
– Внутренний протокол требует, чтобы я присутствовал при появлении посетителей…
Простите, мистер Коннор, но я обязана это сделать. Опустив злобный взор в пол, я выставила за спиной детектива руку и сжала в кулак все пальцы, кроме одного – среднего. Ричард правильно понял посыл, заткнувшись на полуслове. Его холодный взор буравил меня своей безэмоциональностью, и я, не найдя ответа в его лице, выжидающе произнесла следующее:
– Намек понял?
– Понял, – ответил андроид.
Меньше, чем через секунду мы вновь остались наедине.
– Вы всегда так общаетесь? – детектив, хмуря брови, слегка повернулся ко мне боком.
– Да, если находимся в одной комнате.
Этого оказалось достаточно для пояснений. Коннор, вскинув брови, вернулся в свое прежнее положение, и в воздухе вновь раздались еле уловимые ноты фортепьяно со скрипкой. Настойчивые капли дождя барабанили за спиной по стеклу, но их звуки были поглощены шумоизоляцией, хоть и отдавались чем-то схожим с тем стуком, что слышался мне во сне. Мысленно готовясь к первому опыту починки разумной машины, я уже хотела попросить андроида освободить поврежденный участок от одежды, как осеклась, едва раскрыв рот. Коннор не спускал глаз с двери, и причина его поведения была ясна, как день. Увидеть свою почти что полную копию, которая должна была тебя заменить… любой человек ощущал бы в этом случае что-то мерзкое и склизкое в душе. Боюсь представить, что чувствует андроид, осознанно живший всего несколько месяцев.
– Вы так похожи, как две капли воды, – опустив взор на уложенную в руку зажигалку и кусок биополимера, я неловко пожала плечами. Коннор смолчал, только задумчиво отвернул взор от двери, представив передо мной идеально уложенные волосы насыщенного оттенка на затылке. Пряди тускло блестели в естественном свете скрытого за тучами солнца, местами виднелись капли дождя. – Пиджак и рубашку придется снять.
Дважды повторять не пришлось. Я ожидала всего одного легкого движения, всего одной освобожденной руки, но как же быстро в груди возгорелось пламя неловкости и смущения, когда андроид неторопливо стащил пиджак, расстегнул пуговицы рубашки и полностью обнажил свое тело! Я чувствовала, как наливаюсь краской и еще сильнее наливаюсь жаром крови внутри. Пыталась всеми силами оторвать взгляд от представшей прямой осанки идеального мужского тела, от разведенных лопаток, повторяющих рельеф человеческого организма, от двух маленьких родинок чуть ниже шеи.
Сердечный орган, точно почувствовав всю неоднозначность ситуации, решило покинуть грудную клетку. Благо ребра все же не давали ему это сделать.
Ты и вправду прекрасен. Сильный, холодный, совершенно незаинтересованный тем, что происходит за твоей спиной. А за ней происходит многое. Чувство страха перед скорым телесным контактом спутывается в клубок с желанием снова ощутить пронизывающие электрические токи. Ты смотришь ровно перед собой, может, даже слышишь биение учащенного человеческого двигателя, уж не знаю, на что именно ты способен. Уложенные рядом со мной пиджак и рубашка играют роль красной тряпки, и я, точно бык, готова сделать все, лишь бы ты не надевал эти дурацкие шмотки обратно. И эта красная стена, что мельтешит сейчас перед глазами, меркнет от тепла, что я ловлю от тебя, находясь ближе к твоему поврежденному левому плечу, чем на половину метра. Я знаю, ты не смотришь на меня, но наверняка ощущаешь происходящее за своей спиной. Тебе достаточно слегка повернуть голову налево, чтобы рассмотреть все смятение на моем лице, но ты смотришь вперед, и это меня спасает. Ох, как же меня это спасает!..
– Он не девиант.
Как я была рада, услышав этот теплый голос! Он точно болючий укол антибиотиков заставил испуганно отцепить взгляд от оголенной мужской спины.
– Нет, не девиант, – я последовала взором в ту сторону, куда смотрел детектив. Ричард давно покинул комнату, однако его присутствие у двери третьим незримым участником ощущалось нами совместно. – Мистер Камски лишил его возможности обмена данными с общей сетью. Он вообще любит все и всех держать под контролем.
С некоторое время мы оба смотрели на дверь, точно в ожидании появления нежданного гостя в комнате. Меня посещало чувство опасности от того, что девиант увидел машину с полноценной рабской системой. Еще хуже обстояли дела из-за того, что этот девиант – детектив. Кто знает, что взбредет в голову машине после всех этих бунтов в ноябре. Не говоря уже о том, что сам RK800 когда-то утер нос Камски, вычистив склады его компании.
– Вы не должны были его видеть…
– Что он может?
Прерванный монолог более, чем наглым вопросом заставил меня опасливо посмотреть на сидящего напротив андроида. Меня больше не привлекали его обнаженная спина с темными родимыми пятнами, не привлекали густые уложенные волосы на затылке. Даже мягкость мужского голоса, эхом отзывающимся в голове голосом второй проснувшейся личности. Все это меркло рядом с тем, как холодно произнес слова детектив.
– Думаю, что вы не сильно отличаетесь, – не сводя взора с профиля Коннора, я вдруг поняла, что именно услышала в его словах. Пусть говорил он холодно и отчужденно, на деле взгляд его глаз был пропитан обидой и смирением. – Он может находить улики, проводить идентификацию лиц в соответствии с той базой, что в нее загружает босс. Даже подстраиваться под поведение людей и анализировать биологический и синтетический материал. Этакая лаборатория на ногах.
– Мои функции позволяют мне делать все то же самое.
– Да ладно?! – на мгновение оставив мысли о потерянности андроида, я с усмешкой обратила на себя внимание Коннора. Детектив недоуменно обернулся в мою сторону, заставив поразиться током от взгляда темных глаз. – Только не говорите, что вы тоже гребаный сумеречный вампир!
– Надеюсь, что вы не станете использовать подобные аналогии в присутствии моего напарника, – не без тени улыбки ответил Коннор. Былой обиды в нем как ни бывало. – Я все еще не могу избавиться от ярлыка ребенка и кибер-алкоголика.
Едва сдерживая смех, я саркастично накрыла рукой глаза. Если это тот самый напарник, о котором я думаю, то его поведение на входе в дом в прошлый вечер теперь ничуть не удивительно. Реакция не ушла от внимания детектива. Андроид, вздернув уголки губ, удрученно вернул взор на противоположную стену. Темная прядь соскользнула обратно на висок, безвозвратно вытаскивая перед взором облик другого, менее приятного андроида.
– Вообще-то, в нем есть нечто особенное, – зажигалка в пальцах нагрелась. Я поспешно разжала ладонь, испытывая беспричинный страх перед возможным воспламенением. – Босс любит вносить в его систему всякие посторонние примочки, типа способность ощущать тепло и холод, имитировать сон, даже менять некоторые особенности внешности. В последний раз мистер Камски зачем-то внес ему функцию поглощения человеческой пищи. Уж не знаю, зачем ему такие навыки.
На деле я догадывалась, почему босс разрабатывает для машины такие умения. Я время от времени учила языки, мистер Камски по вечерам порой обсуждал страны, которые хотел бы посетить, Ричард осваивал новые дарованные ему возможности, что позволят смешаться с толпой. Босс решил покинуть США. Это ощущалось практически каждый день, каждую нашу поездку на собрания важных шишек.
Было нечто еще, что заставляло меня всерьез задумываться о предназначении Ричарда. Если Коннор был разработан, как детектив, то этот андроид шел дальше. Некоторые его способности в виде навыков взлома любого компьютерного средства через прикосновения, подключения к системе городских камер наблюдения не были рассказаны полицейскому. Эти же способности наталкивали на мысль, что RK900 выполняет функции не детектива, а самого настоящего шпиона. Впрочем, меня не интересовали его мозги. Мозги того, кто сейчас сидел напротив и смотрел перед собой задумчивым взором представляли куда больший интерес.
– Вы много о нем знаете.
Голос Коннора в который раз выдернул меня из накатывающих волнами мыслей. День нес за собой множество открытий. «Иерихон» и мое возможное участие в нем, жучок в диагностическом браслете, отключенные камеры с подкинутой бомбой…
– Он меня бесит, – призналась я, и не пожалела даже тогда, когда андроид удивленно посмотрел на меня. – Однажды даже заставила проходить три дня с радужными волосами, настолько сильно раздражает этот тупой кусок пластика.
Вздернутые вверх брови подсказали, что я ляпнула лишнего. Я поспешно зажестикулировала рукой, стараясь переиграть только что сказанные слова.
– Не в обиду вам, конечно. Просто для меня все, что не имеет возможности мыслить и принимать решение самостоятельно либо тупой кусок пластика, либо тупой кусок мяса, – сорвавшееся с губ вдруг выдернули из логической цепочки одно звено. Замерев с нахмуренными глазами, я горько усмехнулась. – В какой-то степени, мы оба с ним подходим под это описание. Наверное, именно поэтому я его так ненавижу.
Изливать душу детективу, сверлящему меня в упор удрученным взглядом, вдруг стало неприятно. Слегка пропершив горло, я постаралась сосредоточиться на торчащем из оголенного белого пластика металлическом стержне. Тупой конец штыря выглядывал аж на три сантиметра наружу, однако отсутствие шляпки не могло мне дать нормально ухватиться и вытащить снаряд. Стоп. А с какого перепугу я вообще собралась дергать стержень?
– Я не сильна в анатомии андроидов, так что будет безопаснее, если вы сами проведете диагностику и скажете, насколько все плохо.
– Все биокомпоненты целы, – вновь посмотрев перед собой, Коннор не дрогнувшим голосом отчеканил слова. – Система циркуляции тириума не повреждена.
– Отлично, значит, будем дергать.
Комната наполнилась едким запахом жженого полимера. Я аккуратно расплавила твердый материал, после чего нанесла на кончик штыря, формируя мелкую шляпку, чтобы было за что цепляться. Вряд ли у меня получится вырвать стержень собственными руками, но даже использование плоскогубцев потребует хоть какую-либо неровность на стальной поверхности. Вскоре прочный биополимер застыл, и я, почувствовав новый гулкий удар в грудной клетке, приготовилась к истине.
С самого первого знакомства с андроидом линии RK800 заставляло меня метаться между неоднозначными мыслями и желаниями.
Дотронуться, чтобы получить возможность полноценно проанализировать странный бегущий по жилам ток? Прикоснуться к биосинтетической коже, ощущая тепло и холод одновременно, как тогда – на приеме и на кухне полицейского участка? Прижать ладонь к мужскому оголенному плечу «живого», ожидая новых волнений в грудной клетке?
Отдернуть руку, чтобы не ощущать на себе чужеродное касание, приводящее тело в несказанный ужас и приступ отвращения? Надеть перчатки, ограждая собственную кожу от тошнотворных прикосновений? Оповестить андроида о невозможности вмешательства, лишь бы не слышать в голове писк красной стены «НЕЛЬЗЯ», от одного воспоминания о которой в лобной части мозга начинает пульсировать?
Я удрученно смотрела на застывший биополимер, терла пальцы друг о друга и старалась сообразить, на поводу какого из чувств следует пойти. Мне так хочется к тебе прикоснуться, так хочется попробовать на вкус бегущие по телу мурашки! Но это нагнетающее чувство беспокойства, что теперь пропитывает стены, не давало мне сделать дело со спокойной душой. Мне было страшно. Мне было нетерпеливо.
Коннор это чувствовал. Его слегка повернутая в мою сторону голова позволяла рассмотреть тонкую прядь волос на левом виске, темные ресницы изредка вздрагивали в ожидании предстоящего контакта. Не знаю, что он чувствует и уж точно не знаю, ощущал ли он на себе тепло человеческой плоти. Осознавала лишь одно – то, что происходит внутри меня, вероятно, происходит и в нем. Искренне надеюсь, что это не так.
Глубоко вздохнув и сжав губы, я аккуратно уложила ладонь на мужское плечо. Такая теплая кожа, и такой холодный под ним пластик… я точно пробовала мороженное, запивая горячим шоколадом. Ожидаемые мурашки пронеслись по телу, и оборвались в районе ног. Назад уже не свернуть. Мне оставалось только анализировать ощущения, которые пронзали меня насквозь.
Рецепторы осязали мелкий волосяной покров, идеально исполненный на идеальном мужском теле. Я чувствовала, как судорожно начинает биться сердце, но этот стук был результатом не негативных эмоций. Напротив: было слишком легко и приятно, слишком тепло и спокойно, чтобы страшиться более глубоких тесных контактов. Былой испуг и блуждание меж двух огней из разряда «быть или не быть» растаяли в воздухе, как в тумане. Я была слишком погружена в свои переживания, чтобы заметить, как слегка вздрогнули плечи андроида, как резко отвернулась от меня голова, как поменялся ожидающий бури взор на удрученный, тяжелый взгляд. Все это проскочило мимо, и было осознанно только потом, после состоявшейся внезапной встречи. Но самое худшее было не то, какую непривычную для меня реакцию повлекло за собой прикосновение к Коннору. Самое страшное было то, что оно заставило забыть о корабле, что был пристанищем девиантам; о Камски и его предательстве; о взрыве, едва не отнявшим у меня жизнь. Это все осталось где-то там, за закрытой дверью. Смывалось со стекла ливневым дождем, вновь разошедшимся за спиной. Мне не хотелось отпускать андроида. Казалось, что я могу просидеть так целую вечность, не произнося ни слова. Однако даже звуки виолончели не могли заполнить тишину между нами, не говоря уже о совместном страхе сделать хоть какое-либо движение.
А может, я накручиваю? И двигаться боюсь здесь только я?..
Стряхивая с плеч тяжелые думы, я поспешно постаралась выдернуть штырь свободной рукой. Тело так и пронзали сотни электрических разрядов, схожих с теми, что ударяют с неба в бурлящую реку. Кажется, я была этой рекой. Кажется, он был этими молниями.
– Вы мне жизнь спасли, а я вас даже не поблагодарила, – от сказанных слов левый доступный моему уголок губ андроида вздернулся, и я на мгновение отставила манипуляции с металлическим стержнем. – Вам это кажется забавным?
– Нет, – уже без улыбки ответил Коннор. – Но несколько месяцев назад одного из моих напарников ранили в плечо в вещательной студии. Я вынужден был закрывать рану. Было много крови.
– Ну, в отличие от вас то плечо было правое, верно?
Осознание сказанного пришло только после того, как с губ слетели слова. Точно ошпарившись, я отдернула руки от андроида, и тот, видимо такой же ошарашенный прозвучавшими словами, нахмурено посмотрел мне в глаза. Я же не смела поднимать на него взор. Только и знала, как открывать и закрывать рот в попытке найти объяснение произошедшему.
Откуда я это знала? Почему так уверено говорю о том, что произошло в какой-то вещательной студии, если даже не знаю в какой?! Сотни вопросов копились в голове, тщательно накладывались друг на друга, формируя огромные пирамиды, что вот-вот обрушатся сверху вниз. Я чувствовала, как то же самое чувство, посетившее при упоминании о «Иерихоне», растекается по жилам, грозя новыми приступами боли в голове. Нет. Точно не здесь и не сейчас, и точно не при детективе плеваться кровью!
Удрученно отмахнувшись от досадных мыслей, я поспешно вернула руку на плечо андроида, заставив того вернуться в прежнее положение. Плоскогубцы усердно цеплялись за штырь, дергали его яростно, но бережно, однако кроме инерционных движений полуобнаженного Коннора ни к чему не приводили. Уверена, что мне хватило бы сил выдернуть гребаный стержень из тела машина, если бы не эти сраные мысли в голове! И не это странное фантомное покалывание в мышцах правого плечевого сустава.
– А как звали того напарника? Если не секрет, – как можно беспечнее поинтересовалась я.
Молчание грозило стать очередной причиной для бурных мыслительных процессов потревоженного спокойствия, однако меньше чем через половину минуты раздумий Коннор все же ответил, и голос его мне не понравился:
– Я не помню имени.
– Врать нехорошо, – обиженно пробубнила я, не переставая выдергивать штырь из сильного мужского плеча. Стержень постепенно начал поддаваться. – Могли бы просто отказаться отвечать.
Последнее яростное движение руки, пропитавшееся очередным осадком лжи на губах, со звоном выдернуло блестящий штырь. Длинный, но узкий, он насчитывал не меньше шести сантиметров, предназначенный на уничтожение всякого, кто окажется на пути. Радует, что на пути оказалась всего лишь рука, а не голова девианта.
– Держите, – протянув руку с плоскогубцами андроиду, а разжала ручки инструмента, и стержень выпал в ладонь Коннора. Детектив недоуменно осматривал едва не убившее его оружие. Не зря я сказала «едва». Полетев штырь чуть выше, и наверняка пришлось собирать мозги несчастного Коннора.
– Зачем он мне? – андроид аккуратно осмотрел стержень, после чего повернулся боком ко мне.
– Не собираете памятные трофеи? Мне бы они точно понадобились, жаль, что я раньше этим не занималась.
После нескольких секунд наблюдений за тем, как женские руки нагревают острие ножа с помощью зажигалки, андроид развернулся обратно к противоположной стене. Как ни странно, я больше не ощущала тяги к физическому контакту. Дождь за окном удрученно стучался в комнату, пытался ворваться и окатить нас холодом, и его звуки успокаивали мой уставший от вечных терзаний мозг. Я вновь возвращаюсь мыслями к прошлому, снова погружаюсь в смирение от предстоящего пожизненного одиночества, опять становлюсь жертвой унизительных взглядов вселенной. Голос Рида в голове советовал пойти к Дориану и завершить начатое, но я не могла с ним согласиться. Это было неправильно. Это было неверно. Те знания, что даровали сеансы, на деле были лишь теоретическими. Какие-то чужие установки чужой биографии. То, что сейчас лежало в кармане темных брюк Коннора – вот оно, настоящее. Ощущаемое физически прошлое, то, что можно было разглядеть и потрогать. В этом мире наверняка должны были быть вещи, которые показательно расскажут мне своим видом о прошлом. Вот только найти эти вещи не представлялось возможности. Пусть так. Лучше вообще никакого прошлого, чем ложное и лживое.
– Мне придется закрыть участок, – как бы намекая на возможные болевые ощущения, я отложила зажигалку и продемонстрировала покрасневший уголок армейского ножа.
– Я все еще не боюсь боли, мисс Гойл.
Андроид даже не взглянул на то, что будет касаться его тела. Удивительная хладнокровность. Она же мне на руку. Пожав плечами, я аккуратно приложила острие к оголенному сантиметру белого материала, посередине которого зияла мелкая точно родинка дыра. Воздух обогатился запахом жженого пластика вперемешку с тириумом. Оба запаха мне были до боли знакомы. Если последний распознавался каждый раз при приближении к двери подвала с синим тругольником, то первый мысленно уносил меня к переулку, посреди которого пришлось едва ли не покидать этот мир. Порох, пластик, гниль, сырость. Выстрелы, крики, топот, скрежет. Все перемешивалось в жестокий коктейль эмоций и противоречий. Одна часть твердила о галлюцинациях, другая напоминала о вскрывающейся лживости босса.
– Вы ведь можете обо мне рассказать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, – легкие со странным упоением вдыхали жженый аромат. Я не отрывалась от процесса сплава прочных материалов, тщательно наблюдая за попытками сделать все аккуратно и филигранно с точностью пластического хирурга. – Не правда ли?
Гулкие удары дождя за спиной продолжались, на этот раз пронизывая звуки контрабаса. Тяжелые минуты молчания говорили о том, что я захожу слишком далеко, даже сам Коннор, что недавно старательно взывал ко мне чужим именем, не желал теперь говорить о своем возможном участии в прошлом. Мне хотелось вскрикнуть от обиды, грубо развернуть детектива к себе и потребовать объяснений, но вместо этого женские пальцы аккуратно направляли нож, спина постепенно начинала затекать от одного положения. Нет, я не стану ни о чем спрашивать. Я постараюсь сохранить нейтралитет вплоть до того момента, пока прошлое само не постучится в дверь снова.
Отставив нож в сторону, я старательно осмотрела проделанный труд. Вышло неплохо. Недавнее повреждение, в глубинах которого мелькали синие электрические разряды, теперь затянулось черным пятнышком. Биосинтетическая кожа обволакивала участок пластика, точно боясь дотронуться до возникших изменений в теле, однако вскоре ее нерешительные движения медленно покрыли повреждение. Даже и не скажешь, что недавно здесь торчал длиннющий смертельный стержень.
– Отлично, – выпрямившись и установив ладони на талии, я довольно осмотрела плечо андроида. Коннор, однако, не стремился рассмотреть или прощупать результат проделанной работы. Стоило мне подать голос, детектив полноценно развернулся ко мне боком, впиваясь темными глазами. – Это не многое, что я могу сделать в знак благодарности. Боюсь даже представить, что было бы, не успей вы меня вытянуть из комнаты.
