Текст книги "Бесчувственные. Игры разума (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 93 страниц)
– Какого черта ты меня весь вечер оскорблениями осыпаешь? – возмущенно процедила я, вновь налившись краской.
Мистер Камски никогда не реагировал на мои порывы злости с полной серьезностью. Напротив: для мужчины я в такие моменты представлялась маленьким ребенком, ну или на худой конец тем же самым хомячком. Босс слегка приподнял ладони вверх, как бы намекая на извинения.
– Прости, – учтиво, но не без улыбки произнес Элайджа. – Я порой все еще забываю, что ты человек и с тобой следует выбирать выражения.
И снова невинное платье было сжато в женских руках. Как же повезло, что ткань не мнется, иначе давно бы выглядело, как из задницы достанная. Босс уже хотел что-то сказать, как я подняла ладонь вверх в просьбе замолчать. К моему счастью и к здоровью самого Камски, он был не Ричардом, которого приходилось по пятьсот раз предупреждать. Слова остались неозвученными, наполняя автомобиль салона шумом фонтана из вновь приоткрытого окна.
– Кажется, теперь я знаю, почему твои андроиды так стараются покончить жизнь самоубийством, – натужно протянула я. – Это у них от создателя. Лучше молчи!
Последнее было сказано по причине того, что босс решил опять что-то выпалить. Оставалось лишь гадать, откуда у мужчины в этот вечер появилось ощущение бессмертности. Тем не менее, в последний раз тяжело вздохнув, я все же вышла на улицу. Вскоре кожа начала неизбежно краснеть с каждым ударом шпильки по лестнице.
Босс шел рядом, стараясь держаться поближе. Гости вечера попадались уже на пути к заветным дверям, что ведут в унизительный мир сплетен и слухов. Уже почти на входе мистер Камски слегка склонился вниз, отчего его волосы неприятно заскользили по моей щеке.
– Постарайся держаться расслабленно.
Одного недоуменного взгляда в сторону босса хватило. Мужчина демонстративно повел плечами, намекая на мою излишне солдатскую осанку. Прохлада вечера обжигала плечи и несчастную женскую ногу, что выставлялась на обозрение окружающим из-за высокого разреза. Сама ткань давно нагрелась под воздействием моих температур, но теперь этот контраст холода на плечах и жара в груди вызывал уйму бешеных мурашек. Я, раздраженно осматривая представшие высокие двери, последовала примеру босса. Плечи аккуратно расправились, руки перестали цепляться за спиной.
– Дожилась, – шикнула я самой себе настолько громко, чтобы услышал возвышающийся рядом босс. – Мужчина учит меня быть женщиной.
Усмешка сошла с губ Элайджи, и уже в следующую секунду мы вошли в здание.
Прием планировался проходить в холле, по крайней мере, основная толпа людей обосновалась именно здесь. Черные костюмы, длинные и короткие платья, надменные взгляды, и все это под звук оркестра у дальней стены. Я ощущала на себе взгляды уже в тот момент, когда звук тонкой шпильки по кафелю поразил сознание. Теплая рука мистера Камски улеглась мне на талию, и это чувство едва не заставило меня от неожиданности оттолкнуть человека. Благо в голове все еще присутствовала рассудительность, перебивающая остатки дискомфортного физического контакта с Ридом. Господи, если все эти отношения между мужчиной и женщиной настолько отвратительны, то я вообще никогда не хочу в этом участвовать! Лучше просто блуждать пальцами по подушке в теплых фантазиях, чем пересиливать себя в попытке заставить тело ощутить животную страсть.
Весь мир окутывал лоск окружающих людей. Мистеру Камски все это тоже не нравилось, уж в этом я могла быть уверена, спустя всего месяц сознательной совместной работы. Время от времени прохаживая по светлому холлу со снующими туда-сюда официантами, Элайджа жал руки, представлял натужно улыбающуюся меня и перекидывался учтивыми фразами. Мне ничего не оставалось делать, кроме как блистать своей «счастливой» мордашкой и терпеть тепло мужских пальцев на талии.
Прошло всего минут десять, но даже они были для меня истинной пыткой. Приходилось сгорать от стыда и смущения под оценивающими взглядами уже давно знакомых людей, однако только сейчас могу смело утверждать, что этот стыд был не таким сильным. Было бы куда хуже, знай я тогда, что со стороны смотрят карие глаза с холодным блеском.
Попасть на территорию частного приема оказалось проще простого. Имея в спутниках работника правительства, чьи методы работы были грязными и денежными, Коннору не составило труда пройти в холл вместе с Эмильдой Рейн, одетой все в то же черное платье с той же эмблемой на груди. Едва детектив и Первый вошли в здание, как оба разошлись по разным сторонам. Им нельзя было светиться вместе, учитывая, как много на себе ловила взоров миссис Рейн со своим внезапным появлением на закрытом мероприятии. Каждый второй здесь знал ее в лицо, остальная же часть была лишь наслышана про извечные палки, что вставляет правительство в колеса «Киберлайф». Посетители с бокалами в руках тревожно или даже злобно посматривали на белокурую женщину. Та, не обращая внимания на взгляды, словно бы искренне улыбалась миру. Анна была права: Рейн и вправду умело имитирует эмоции.
Пока Рейн собирала вокруг себя потоки негатива и внимания, Коннор в черном приталенном костюме и матовом галстуке незримо стоял в стороне у одной из стен. Впервые за долгое время он ощущал себя на сто процентов машиной: «жизнь» в теле выдавали только имитация дыхания и вздрагивания черных ресниц. Его не интересовало, какое содержание имеют редкие разговоры Первого с окружающими; не интересовало даже то, что помимо него андроидов на приеме не было. Детектив мог лишь неотрывно смотреть на дверь, ощущая внутри нарастающее нетерпение и вдруг разбушевавшееся воображение. Вот сейчас порог перейдет Элайджа Камски в строгом костюме и с убранными в карманы брюк руками, и за ним в боевой готовности последует Анна в синей экипировке с оружием наперевес. Она будет смотреть на всех надменно, слегка вздернув подбородок. Женские плечи расправятся в уверенной осанке, зеленые глаза окутает солдатская пелена. Он видел ее такой каждый день в участке в ноябре, видел такой утром в коридоре в момент прощания перед заказом на Камски, видел такой на приеме по случаю формирования отдела ФБР. Ему уже не раз приходилось работать с этим солдатом, может, потому он был так уверен в своих последующих действиях.
Увы, уверенность спала в тот момент, когда хозяин приема и его подчиненный появились в зале. Коннор, нахмурившись и неосознанно остановив систему имитированного дыхания, всматривался в тех, кто стоял друг к другу боком, улыбаясь этому миру.
Она была очень красивой, хоть и слишком откровенной. Не было комбинезона, не было оружия. Темный винного цвета шелк струился по телу, обнажая плечи и выглядывающую правую ногу на высокой шпильке. Коннор не видел ее такой уже давно. Конечно, она для него была прекрасной с того самого момента, когда системные установки слетели в проржавевшем трюме «Иерихона», но именно такой она была лишь несколько раз: в баре «Сентропе» под звуки мелодичной песни и в полицейском участке во время корпоратива.
Мужская рука Элайджи уложилась на женскую талию поверх платья, и это вызвало у Коннора странное чувство отчуждения. Совсем как то, что окутывало его при наблюдении за общением детектива Рида и бывшей напарницы. Не сводя пристального взора с появившихся виновников мероприятия, Коннор обошел образовавшуюся толпу и слегка сократил расстояние. Улучшенные датчики, что были установлены в январе после аварии, позволяли ему слышать практически все на расстоянии нескольких десятков метров. Детектив ловил каждое слово между двумя людьми, все еще оставаясь незамеченным.
Ты все так же прекрасна, Анна. Но почему он стоит так близко?..
Терпение во мне буквально таяло на глазах. Каждый раз, когда спины касалась рука, я невольно отдергивала себя, благодаря все внеземные силы за незаметность этой реакции. Посетители учтиво общались с Камски, большинство из них знало меня в лицо, так как я сопровождала босса по всем делам вот уже месяц. Возможно, именно поэтому их голоса многообещающе и вкрадчиво шептались за спиной всякий раз, как мы отходили в сторону. Их мерзостные взгляды блуждали по нам обоим, и я с ужасом поняла для себя, что окончательно разочаровалась в человечестве.
«…неужели она его захомутала, а я всегда знала, что она с хитрецой…»
«…остепенился, неужели, а то со своими андроидами совсем из ума выжил…»
«…была бы у меня такая напарница, я бы может и развелся…»
Фу, сколько мерзости! Сколько отвращения от этих перешептываний! Мне приходилось только улыбаться и сквозь стиснутые зубы терпеть касания мужчины, что, судя по своим настороженным взглядам в мою сторону, уже начинал ощущать мое кончающееся терпение. Еще хуже обстояли дела, когда кто-то из представленных гостей (которых я и так знала) улучал момент для вопроса лично мне. Ранее регламент запрещал общаться с гостями на приемах, ведь моя работа была в защите, а не рабочих и личных делах босса. Сейчас же возможность узнать получше меня, подобравшуюся к самому Элайдже Камски так «близко», не давала некоторым личностям покоя. Большинство из них, конечно же, были женщины.
В ход шло все: как попали в силовые структуры, как давно работаете с мистером Камски, почему так молодо выглядите. Некоторые не смущались и в открытую задавали вопросы из разряда «А сколько тебе лет?». Оставалось только учтиво отвечать, последней фразой тактично прерывая любые дальнейшие попытки подобраться к моей биографии. Мистер Камски был со мной негласно солидарен. Стоило только кому-то проявить интерес не к нему, а ко мне, как я тут же была уведена в сторону других людей.
Спустя минут десять я уже кипела от злости, но все же умудрялась прятать это за маской учтивости. Когда очередные люди оставили нас в покое, и нам выдалась всего несколько минут одиночества, я закрыла глаза и устало выдохнула. Платье начало обжигать кожу. Лучше экипировка с узкими плечами, чем этот поганый наряд элитной проститутки.
– Терпи, – не спуская усталого взора с разговаривающих между собой людей в центре холла, произнес мужчина. Вокруг нас было еще несколько групп, однако все они были увлечены своими разговорами. – Это всего лишь на два часа.
– Это не всего лишь, а аж на два часа! – шикнула в ответ я, уговаривая внутри бунтующего охранника пойти на компромисс. Последний, кажется, затих, обиженно насупив нос. – Вы во век со мной на расплатитесь за этот вечер, мистер Камски!
Терпеть?.. разве люди, которых влечет друг к другу, просят терпеть свои прикосновения? Ведь судя по тому, как Анна напряженно реагирует на стоящего рядом основателя «Киберлайф», именно о них идет речь.
– Я дам тебе двухнедельный отпуск по прибытию в Японию, – с дружелюбной ухмылкой, но не без сарказма почти шепотом произнес Элайджа.
– Мало. Требую академический отпуск размером в год.
Мистер Камски не ответил, и причиной тому были очередные приближающиеся к нам шишки. Я снова нацепила на себя улыбку бывалой дурочки, стараясь состроить невероятно влюбленное в босса лицо. Как же это было сложно. Внутри кипела злость, шелк не давал телу нормально дышать, сжимая грудную клетку. Я время от времени прикрывала обнаженную ногу складками платья, и данное действие вызывало не желание спрятать миниатюрный пистолет с черной резинкой, но желание не привлекать к себе так много внимания.
Кто бы знал, на сколько еще хватило бы моего терпения слушать надменные разговоры какой-то женщины в темном зеленом платье, что, кажется, нарочито дельно пыталась флиртовать со своим начальником, что вот-вот объявит об ее увольнении. Но уже в следующую секунду я услышала голос, который буквально заставил меня с облегчением оставить творящуюся перед глазами мерзость без внимания.
– Энтони! – голос его развеселого, но излишне громкого тона заставил меня отдернуться в неожиданности, однако после недолгих секунд поиска источника звука я была наспех заключена в объятиях мужчины в сером клетчатом костюме.
Это был Кервен Дарк. Тот самый любитель ковбойских шмоток, ковбойских манер. Один единственный из всего перечня директоров Камски, что не вызывал во мне чувств отвращения. Едва я, задыхающаяся от порывистых объятий, похлопала мужчину по спине, как тот тут же отлип с лучезарной простецкой улыбкой. Даже и не скажешь, что вот этот мужчина-простачок является одним из богатеев Мичигана.
– Смотрю, мистер Камски и до тебя добрался, – с намеком на наши якобы «романтические отношения» многозначительно хмыкнул Кервен. Отсутствующая ковбойская шляпа дала возможность осмотреть его получше: темные густые волосы с пробивающейся сединой, светло каре-зеленые глаза с легкой сеточкой морщин по краям. Несмотря на дельную надменность и серьезность, мистер Дарк продолжал излучать добро и легкость. Я же, смиренная намеком на участие мистера Камски в моей постели, раздраженно сжала губы. – Да брось, я в курсе всего этого цирка. Не обижайся. Сам же ему и посоветовал провернуть этакую авантюру.
– Вас тоже не узнать, – ну, теперь понятно, откуда ноги растут. Сложив руки на груди, я ехидно осмотрела внешний вид мужчины в желании задеть его эго. Весь этот пафос белой рубашки и клетчатого костюма не вязался в единую сеть с тем, кто обожал носить ковбойские галстуки с джинсовой курткой. Кервен, следя за моим взором, так же осмотрел свой вид. – Где шляпа, галстук? Ковбойские сапоги, в конце концов?
Пока Элайджа натянуто общался с той самой женщиной в зеленом платье, мы с Кервеном заговорщицки приблизились друг к другу. Я осознавала, как много сейчас на нас смотрит глаз, и все же мне было абсолютно на них наплевать. Впервые за весь вечер мною было испытано облегчение, хоть какие-то положительные эмоции от приятного общения.
Между тем, пока я топла в своих рассуждениях, Кервен незаметно для Камски выставил ногу вперед и приподнял свободную штанину серых брюк. Светлая коричневая обувь, что изначально были приняты мной, как туфли, обнажилась. Это были все те же ковбойские сапоги, только в этот раз спрятанные под просторными брюками.
– Побежден, но не сломлен, – ехидно отметил Дарк, с намеком и по дружески смотря в спину мистера Камски.
Я с тем же выражением лица посмотрела на босса, предоставив взгляду Дарка сохранившийся на запястье браслет. Мужчина затрясся в беззвучном хохоте.
Немного погодя меня покинул и Дарк. Босс и былой обладатель пакета акций о чем-то рассуждали, и тона их были настолько тихими, что даже стоящая рядом я не слышала. Но меня это все не интересовало. Я наслаждалась недолгими минутами телесного спокойствия, уже через несколько минут сожалеюще о них скучая. Ведь Камски вновь потащил меня к людям, придерживая рукой за талию. Кервен, провожающий нас взглядом, ехидно посмеивался. Если он и впрямь был истиной причиной дурацкого желания Камски сыграть в этот спектакль, то все эти шоколадки, что дарил Кервен, будут запихнуты ему в рот.
Все это длилось так долго, что внутренние часы начинали отчитывать каждую секунду. Мне казалось, что их прошло уже тысячи, а то и миллионы, но на деле браслет показывал всего полчаса. До речи мистера Камски оставались минуты, к своему удивлению, я даже начала привыкать к дискомфортным ощущениям на пояснице из-за постороннего тепла. Внутри все еще бушевало желание отдернуться, но это желание преодолевалось уже не с таким трудом.
В очередной раз мы были оставлены вдвоем рассосавшимися по сторонам гостями. Мой взгляд блуждал по толпе без интереса, я настолько устала от каблуков и этого ощущения взоров на себе, что пропускала все происходящее мимо. Внимание не цеплялось ни на блуждающих мимо людях, ни на высокой искрящейся люстре, даже на ветре из открытых дверей. Кто-то у дальней стены проверял кафедру и микрофон, нанятый организатор-репортер уже начинал вещать в приветственном тоне. Чем быстрее он закончит свою подготовку и чем быстрее мистер Камски начнет свою речь, тем быстрее мы сможем вернуться отель, где платье будет выкинуто в мусорку, а кожа отмыта под горячим душем.
От упоминания пара в ванной комнате все тело вдруг пронзила дрожь. На моих губах играла мечтательная улыбка, и это была первая искрения улыбка за весь вечер. Казалось, что тело так и согревается обжигающими каплями влаги, прохладный вокруг воздух становится душным и влажным. Я даже на автомате отказалась от протянутого Элайджей бокала с шампанским, смотря ровно перед собой. В следующее мгновение мужчина настойчиво впихнул этот чертов бокал в мою руку, заставив вернуться в реальность. Как жаль, что минуты воображаемой душной комнаты проскочили так быстро, в то время как минуты нахождения среди сплетен и слухов растягиваются так долго.
Одарив укоризненным взором мужчину, который уже и не смотрел на меня, я насуплено сделала глоток. Какое унижение… следовать за кем-то, прикрыв рот и не смея отойти на шаг. Если такова жизнь замужней женщины-домохозяйки, то я в ней точно участвовать не собираюсь. Чувствую себя не сотрудником, а приложением к мужчине. Ужас какой.
– Должен отдать должное, – безучастно прошептал Элайджа, посматривая на представшую толпу людей. – Ты прекрасно держишься.
– О-у, спасибо, – язвительно отозвалась я. Бокал шампанского наполовину опустел. – Поскорее бы уже закончить этот унизительный спектакль.
– По-твоему, находиться рядом со мной – унижение?
Вздернутые брови удивленного мужчины вернули меня в реальность. За своей яростью и обидой я и забыла, что нахожусь в подчинении. Никогда не любила грубить боссу, но сейчас и вовсе забыла следить за своим языком.
Отругав себя за порывистость, я виновато посмотрела в лицо Элайджи. Он возвышался надо мной, как гора, и это вдруг вызвало во мне ощущение опасности. Не люблю пристальные взоры, а с последними событиями эти пристальные взоры стали еще раздражительней.
– Нет, но вы сами прекрасно знаете, как я отношусь к любому, кто ко мне прикоснется. Чего вы вообще ожидали от меня, нарядив в это проклятое платье? Я, в конце концов, охранник, а окружающие думают, что мы на каждом углу развлекаемся!
– Я считал, что тебе все равно на мнение окружающих, – Элайджа вернулся вниманием к толпе, снова говоря приглушенно. Посетители, вдоволь насытившись закусками, шампанским и трепом, теперь начинали собираться под ярким светом люстры в ожидании скорого заявления основателя «Киберлайф». – Но раз тебе это приносит такой дискомфорт, то будет тебе академический отпуск.
– Поздно, – хмыкнула я. – Теперь я требую пенсию.
Бокал был поднят к губам так же быстро, как снова подняты брови Камски. Но самое худшее предстояло впереди. Самое худшее происходило в районе правого бедра.
В воздухе сквозь музыку притихшего оркестра послышался металлический щелчок, который уловили только я и стоящий мистер Камски. Не сводя ошарашенных глаз с нахмуренного Элайджи, я оторвала бокал от губ и свободной рукой нащупала верхнюю часть разреза на платье. Тонкая незаметная англейка сломалась, и крупная часть подола теперь струилась вниз, полностью обнажая правое бедро. Тяжесть ткани вдруг ощутилась мной так резко, что я на мгновение даже забыла, как дышать! Только когда босс едва повернулся ко мне всем телом, все рефлексы вывели мышцы из ступора.
– Нет, нет, только не сейчас! – чертыхаясь от внезапно накатившей крови к лицу, я подошла к ближайшему окну и поставила на подоконник бокал. Булавка была сломана и гневно откинута в сторону. Теперь было только два пути: наплевать и сверкать у всех на глазах полностью оголенной ногой со спрятанным пистолетом или же придерживать правой рукой подолы вместе. Один другого абсурднее.
Пока я старательно пыталась собрать обратно ткань, мистер Камски, стоя рядом, устало отметил наличие «малышки» на скрытой кобуре. Воздух вокруг меня накалялся, мне казалось, что сейчас все стоящие за спиной люди смотрят на меня насмешливо и унизительно, кто-то даже похотливо. Но то было лишь воображение. Даже близ находящиеся посетители были увлечены разговорами организатора-репортера с подвешенным языком.
– Я же просил не брать с собой оружие, – глядя сверху вниз на безуспешные попытки скрыть ногу, босс слегка качнул бокалом шампанского в мою сторону.
– А я просила не прикасаться ко мне, – шипением вырвались слова сквозь сведенные зубы. – Но каждый из нас не стремится соблюдать правила, так что мы квиты.
Мистер Камски стоял ко мне боком, пока я, отвернувшись к окну, пыталась сообразить дальнейший план действий. Вскоре платье, разрез и оружие перестали меня интересовать вплоть до конца вечера. Правое запястье обдало вибрацией, и я, отметив на браслете резкий скачок в сердцебиении Камски, сурово взглянула в его сторону. Элайджа смотрел за мою спину.
Белокурые коротко-остриженные волосы блестели перламутром в свете люстры. Надменная улыбка красных губ вызывала не то, что дискомфорт. Она вызывала страх! Я знаю, стрессовый скачок у босса произошел по причине источаемой опасности этой женщиной, но и мой сердечный цикл не оставался неизменным. Мышечный двигатель, точно сумасшедший пассажир на скоростном метро, отказался нормально работать и возжелал покинуть тело. Я не двигалась, просто не могла двигаться. Зато миссис Рейн смотрела на нас с умиротворенной улыбкой, стоя в каких-то пяти метрах.
– Добрый вечер, мистер Камски, – учтиво произнесла женщина, обнажая идеальные белые зубы.
Ее легкая улыбка могла быть воспринята, как волчий оскал, и именно так и произошло. Браслет продолжал вибрировать, с каждой волной вибрации внутри меня образовывались черные дыры, требующие их чем-либо заполнить. Кровь в жилах застыла, платье словно бы стало раскаленным на похолодевшей коже. Эмильда не смотрела на меня. Женщина играла бокалом выдохшегося шампанского в руке, стреляя своими яркими зелеными глазами в босса. Их секунды молчания длились вечно, я не могла сквозь собственный страх ощутить то, что чувствует сейчас Элайджа. А он, судя по выражению лица, чувствовал много.
Был ли это животный страх или просто изумление от ворвавшегося на мероприятие врага номер один? Элайджа с застывшим лицом смотрел на женщину прищурено, и его холодность не могла меня обмануть. Ведь браслет продолжал вибрировать, разве что шкала стресса снизилась с красного цвета на желтый.
Дрожа всем телом, я медленно повернулась лицом к женщине. Движения не вызвали у нее никакой ответной реакции. Эмильда стояла расслабленно и в то же время уверенно, выпрямив обтянутую черным платьем спину. Ее хищный взгляд, ожидающий рефлексии со стороны Камски, поедал мужчину насквозь. Последний же не решался что-то сказать. Видимо, старался понять, кто именно из организаторов и местных охранников назвал свою цену.
– Миссис Рейн, – наконец, приглушенно с ноткой удивления произнес босс. – Как неожиданно вас здесь видеть.
– Удивлена, что вы изумлены, Элайджа, – хмыкнула Рейн, отчего ее тонкие острые плечи вздернулись вверх. – Ведь вы прекрасно осознаете, как важно для нас посещать подобные мероприятия.
Всего одно слово «нас» меня смутило. Женщина наверняка подразумевала правительство, ведь по заверению Камски Эмильда Рейн была главой подразделения, которое, как и любой государственный объект, подчиняется президенту. Но сейчас мне не хотелось верить в это предположение. Сейчас внутри бушевал пожар страха, съедаемый все на своем пути с помощью тех самых дыр в желудке. Шампанское, еще не успевшее переработаться, резко запросилось наружу от судорожных движений вспугнутого желудка.
Рейн могла появиться здесь с любой целью. Убить босса? Непременно. Подслушать разговоры на частной «вечеринке»? Неоспоримо! Рассказать Элайдже Камски о лживом сотруднике, что стоит рядом?.. вполне возможно. Каждая такая мысль заставляла пустоты внутри соединяться и образовываться в одну огромную червоточину, засасывающую все вокруг. Ноги дрожали от напряжения, руки были инстинктивно сцеплены за поясом, спина выгнута в знак готовности к бою. Рефлексы выполняли привычную работу, пока разум старался сообразить хоть какие-либо оправдания в случае, если Эмильде захочется раскрыть рот. Неосознанно отпущенный подол платья опустился, оголив черную резинку скрытой кобуры на бедре. О платье я забыла вплоть до отбытия из здания.
– Как странно, – мистер Камски качнул бокалом в сторону женщины, не сводя с нее слегка прикрытых глаз. Я смотрела на его профиль снизу вверх, видела истинное лицо напугавшегося начальника, и мне этот вид не нравился. Да, в самолете я искала в Элайдже признаки страха, но встретив их вживую почему-то испытала желание как можно скорее его от этого страха избавить. – Обычно с вами отряд бойцов, а сегодня вы одна.
– Ну почему же, – хищно улыбнулась Рейн, слегка повернув голову направо. – Один спутник сегодня при мне.
Я последовала взором за кивком ее головы и тут же пожалела об этом. Запястье обдало очередной порцией вибрации.
Его карие глаза смотрели на меня в упор, брови были нахмурены. Идеальная осанка с идеально расправленными плечами, я даже позавидовала ему на долю секунды, вспомнив просьбу Камски «расслабиться». Мужские руки опущены вдоль тела, сам детектив стоял, полуобернувшись к нам около другой стены. Его облик не был полностью освящен, ведь сам Коннор стоял в затемненной части зала. И все же я смогла с такого расстояния усмотреть уголок белого платка, спрятанного в нагрудном кармане застегнутого на одну пуговицу пиджака.
Дрожь вернулась в мое тело, как и волны жара в груди. Холода больше не было, исчезла пустота. Я не сводила с него взора, пыталась уловить его мысли, но вместо этого открывала и закрывала губы в попытке выразить свои эмоции. Увы, даже я их не могу понять. Хочу подойти и пообщаться, и в то же время хочу отвернуться к боссу. Коннор не собирался двигаться в нашу сторону. Я не собиралась отводить взгляд.
– Вообще-то, я бы хотела выразить соболезнования. Очень тяжело, когда приходится разрушать то, что создано своими руками, – тем временем вещала Рейн. – Уверена, прощальная речь будет очень эмоциональной.
– Надеюсь, вы проведете этот вечер приятно, – сухо бросил Камски.
Не успела я очухаться, как на полыхающим из-за горячей крови плече сцепились мужские пальцы. Однако прежде, чем мы смогли тронуться с места, Рейн подала голос в последний раз. Речи ее были дружелюбными, но само содержание кровожадным и хищным:
– Осторожней, мистер Камски, – улыбаясь, вещала Эмильда, пока я впивалась взором в андроида. – Постарайтесь ничего не потерять.
Мистер Камски тащил меня с собой аккуратно под взгляды близ стоящих людей, я же плелась неосознанно, напрочь забыв о платье, выглядывающем пистолете и Рейн, что могла сдать меня в любую минуту. Коннор сопровождал меня взором, и с каждым отдаляющимся метром он становился все тяжелее. Как много мне бы хотелось тебе сказать, парень, но как сильно ты меня пугаешь! Особенно теперь, ворвавшись на частное мероприятие босса в компании правительственной крысы.
Мы шли молча, браслет продолжал вибрировать, вслед за ним вибрировало и мое сердце. Я не могла совладать с чувствами, лишь топала вслед за широкой спиной высокого мужчины.
– Не отходи от меня, – шепнул мистер Камски, когда мы наконец остановились.
Я была потерянной, напуганной, и, кажется, это не ушло от внимания окружающих. Да, мистер Камски вел нас аккуратно вдоль стены к платформе с кафедрой, но без посторонних глаз не обошлось. Мы скрылись за небольшой стеной, что закрывала готовящихся к выступлению людей от посетителей, и босс, резко отцепившись от моего плеча, начал поправлять свой внешний вид. Я знаю, он испуган. Может, встревожен, а может, просто обескуражен. Но отчего у Элайджи такая реакция при виде полицейского? Не помню, чтобы между ними происходили конфликты, точнее, Коннор и вовсе на моей памяти лишь раз встречался с Камски в сопровождении лейтенанта.
Пока браслет приглушенно отзывался на легкую тахикардию босса, и пока сам босс старался спрятать свое смятение за педантичными попытками привести себя в порядок, я стояла как вкопанная, сверля широко открытыми глазами пол. Разыгравшийся спектакль дополнился еще двумя актерами, и теперь зрителям не хватает только чипсов и пива, что забыл захватить с собой Гэвин у полыхающего предприятия. Меня бил озноб, каждая мышца отзывалась сопротивлением на любые движения. Температура тела и вправду опустилась на несколько делений, иначе бы платье не стало таким холодным по ощущениям. Я едва стояла на ногах, боясь сдвинуться с места. Шпильки не самая удобная обувь для панических атак, но все же когда мир вокруг начала окутывать пелена, а легкие перестали употреблять кислород, жадно сжимаясь и разжимаясь, я слепо протянула руку за спину и нащупала холодную деревянную панель стены.
– Элайджа… – кое-как выдавила я хриплым голосом, шатаясь и прислоняясь к стене. – Мне дурно…
Новый скачок стресса у босса, новые ощущения постороннего тепла, только на этот раз на лице. Камски оказался рядом, игнорируя стоящего рядом сотрудника, что пытался оповестить о скором выступлении. Его шершавая рука приподняла меня за подбородок, и серые глаза удрученно сощурились. Наверняка думает о том, что следовало бы взять женщину-не-для-приличного-общества. Всяко лучше, чем мучиться со мной – с той, у которой вечно все не то и все не так.
Весь мир расплывался, голос организатора-репортера с кафедры доносился откуда-то издалека. Я чувствовала, как жалобно свистят внутри легкие, заходясь в дыхании, как быстро вздымается и опускается грудь в попытке глотнуть кислорода. Все тщетно. Еще немного, и меня захлестнет паническая атака из-за отсутствия воздуха, однако я все сдерживала свои порывы вырваться на улицу без соглашения руководителя. Ноги била дрожь, ровно как и придерживающие меня у стены руки. Внешне наверняка казалось, будто бы я стараюсь удержать стену в вертикальном положении, настолько сильно я вжималась в холодную панель.
– Пятнадцать минут, – безэмоционально ответил Камски, отпустив меня. – Приведи себя в порядок и возвращайся.
О, как я была рада слышать эти слова! И с каким ужасом представляла себе, какой путь придется преодолеть в поисках свежего вечернего воздуха! Собравшись с силами, я, под обеспокоенный взор сотрудника в наушнике и кепке, сделала несколько дрожащих шагов. Как ни странно, позволение оказаться на улице придало мне чуть больше сил и чуть меньше терпения.
Коннор наблюдал за тем, как мистер Камски уводит Гойл подальше от глаз. Его рука цеплялась на ее плече совсем как в тот раз, при первой встрече на приеме в Детройте. Тогда он несся по улицам на сером Reno, уповая на надежду, что глава подразделения сбросила адрес не забавы ради. Сегодня же он знал, кого именно ждал на этом приеме и что должен был сделать. С появлением Гойл в компании слишком близко расположенного рядом Элайджи на несколько минут внутреннее желание пойти до конца отступило, однако уже после всех прослушанных разговоров детектив больше не сомневался в своих действиях.
