Текст книги "Бесчувственные. Игры разума (СИ)"

Автор книги: Hello. I am Deviant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 93 страниц)

Что же я сегодня узнаю? Кто придет на встречу? Как я связана с этим человеком, и что он сможет рассказать? Узнаю ли, как связан со мной детектив Коннор, лейтенант Андерсон? Какую настоящую роль сыграл Камски в моей жизни? Кто тот, что стоит по ту сторону стены?.. будут ли эти знания полезными?.. а если я пожалею? Вдруг это не то, о чем захочется знать? Вдруг, мне вообще не стоило сюда приходить, и все пустить на самотек?! Вдруг жизнь с Камски окажется намного лучше, чем жизнь «До»? Вдруг полученная информация принесет мне только боль и страдания?..

Ощущая, что начинаю сгорать изнутри, я поспешно спрятала глаза в ладонях. Как сложно было усмирить пожар внутри, на который тут же обрушался ледяной поток. Минуты встречи приближались, кажется, скоро время перевалит за назначенный час, но я старалась не думать об этом. В любом случае если человек не придет в течение десяти минут, я уйду. Не могу ждать неизвестности, в особенности если оно опаздывает. Не факт, что все это не злая шутка, и я, сидя в одиночестве в ресторане и вынужденная обмануть босса, на деле являюсь просто глупой дурой, которую развел андроид-детектив.

– Здравствуй, Энтони.

Этот голос… только не он. Напрочь забыв о бездне в желудке и обо всех вопросах, с которыми вела сюда автомобиль, я резко отдернула руки от лица и с ошарашенным видом смотрела на ту, что незаметно села напротив. Светлые коротко остриженные пепельные волосы, красная помада на губах, изумрудные зеленые глаза. Она держала свою осанку прямо, гордо, точно так же держа подбородок чуть вздернутым. Прекрасные женские глаза обрамляли черные ресницы, любой мужчина мог стать жертвой ее очарования, но лично я испытывала острый страх и приступ злости. Рука неосознанно держалась за спиной в желании успеть выхватить пистолет. Нет, это не тот человек, которого я ожидала. Наверное, не тот.

– Какого черта вы здесь делаете? – процедив это сквозь зубы, я постаралась отодвинуться от края стола, едва ли не полностью вжимаясь в спинку кресла.

Женщина напротив уже изучала меню, изредка хмурясь и удивленно вскидывая брови. Ее серое платье обтягивало красивый женский силуэт, однако катаны и звезды слева на груди не давали воспринимать Эмильду Рейн, как человека. Нет. Она воспринималась, как потенциальное зло, опасность, тот, кто буквально вчера едва не убил меня в попытке уничтожить босса. Если Коннор и впрямь дал мне ее номер, какие же истинные намерения он имеет? Неужели и он один из тех, кто пытался вылепить из меня нечто для себя выгодное?

– Это вроде бы то заведение, верно? – женщина театрально осмотрелась, намекая на абсурдность моего вопроса. – Это ведь ты воспользовалась моим личным номером и попросила о встрече.

– Я жду другого человека!

– Неужели? Позволь узнать, кого?

Я хотела ответить, уже даже открыла рот, чтобы сообразить нечто язвительное и грубое, но не смогла. Мне бы самой знать, кого именно я жду. Не удивительно, что отразившиеся на моем лице смятения вызвали у женщины улыбку. Эмильда многозначительно кивнула головой и вернулась в меню.

– Это что, такая шутка? – сидящий напротив человек не мог позволить мне уняться. Да, я догадывалась о хозяйке номера еще когда та сказала «механический друг», однако все же не могла смириться с тем, кто сидит сейчас рядом! Это же потенциальный враг! Убийца, самый первый в списке недругов мистера Камски! – Что может сказать обо мне человек, который едва не убил меня прошлым вечером?

Последние слова были брошены с особой жестокостью и грубостью. Эмильда Рейн прочувствовала все негодование сполна. Женщина ненадолго остановила свой взор на каком-то слове в меню, после чего с умиротворенной улыбкой посмотрела мне в глаза.

– Инцидент и вправду был неловким, – надо же, она даже отпираться не стала! – Но спешу тебя утешить, что я уже получила сполна негодования со стороны детектива.

– Вы думаете, что это должно меня как-то ободрить? Вы пытались убить моего руководителя, почти отправили меня на тот свет, не говоря уже о том, что повредили представителя закона! С чего вдруг вы решили, что я стану слушать вас и верить вам?

– Но ты же еще здесь, верно? – не без улыбки произнесла женщина. И вправду. Я все еще здесь. Не переставая чувствовать страх и опасность в воздухе, я больше не обращала внимания на бездну внутри и запахи корицы. Даже тот мужчина, что смотрел в нашу сторону, не вызывал такого дискомфорта, как прекрасная женщина с изящными чертами лица. Которая, кстати, отложила меню и уложила на него сверху ладонь с длинными пальцами, как у прирожденной пианистки. – Даже несмотря на твой негатив и агрессию, я все же очень рада увидеться с тобой без посторонних глаз, Энтони. Уж очень долго я наблюдаю за всей этой драмой. Теперь хотелось бы поучаствовать.

– Так вам, значит, забавно? – язвительно отозвалась я, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. – Шутки ради пришли сюда? Захотели поиздеваться?

– Скажем так, я не прощаю людям посягательства на свою территорию, – женщина щелкнула пальцем, подзывая к себе официанта. Девушка в черно-белой униформе показалась так быстро, что я тут же осадила свой пыл. Не хотелось бы агрессировать при посторонних. – Даже если эта территория перестала быть моей. Я пока сделаю заказ, а тебе советую тщательно пораздумать о вопросах ко мне. Уверена, их гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Это было слишком мягко сказано. Больше? Их число переваливает за все известные науке числа, но я не собиралась задавать вопросы напрямую тому, кто является врагом номер один. Узнал бы Камски, где я и с кем общаюсь, наверняка бы уволил меня, или еще хуже – посадил на очередной домашний арест. Впрочем, я начинала сомневаться в продуктивности этой встречи. Да, Коннор и сама Эмильда утверждают, что именно глава подразделения способна открыть завесу тайны, но кто может гарантировать, что она скажет правду? Она может стать одной из тех, кто просто попытается оставить на мне след, как дети любят разукрашивать белые листы. Во мне было множество вопросов, и столько же сомнений относительно честности и целей Эмильды Рейн. Однажды я уже обожглась – принимала все сказанное Камски с непоколебимой верой, смотрела на него и слушала Дориана, воспринимая все как истину. И только спустя целый месяц вскрылось, что тот же Камски, выставляющий себя другом, следит за мной все это время. Нет. Больше я не стану верить кому-либо, не получив о нем хоть какой-то информации о себе самом.

Рейн уже успешно сделала заказ, и теперь сидела в кресле, расслаблено откинувшись назад. Левая нога была уложена на колено правой, учтивая улыбка растягивала накрашенные губы, формируя маленькие ямочки по сторонам рта. Она ждала моих вопросов, не торопила, может, и не желала торопиться самой. Я же продолжала мять обивку кресла, пытаясь выбрать сторону.

Задай я вопрос сейчас – и можно забыть о верности мистеру Камски. Встав и развернувшись, я могу сохранить себя, как непоколебимого охранника. Пусть Эмильда Рейн может и врать, все же мне предстал шанс услышать очередного человека со своим взглядом на мое прошлое. Возможно, красная стена «НЕЛЬЗЯ» под ее давлением треснет в другой стороне, и я смогу больше разглядеть в скрытом прошлом.

– Я могу сидеть здесь вечно, – все еще улыбаясь, произнесла Эмильда. – Только вряд ли ты можешь себе это позволить.

– Кто вы? – наконец, определив для себя вопрос, на который в первую очередь хочу знать ответ, я облизнула пересохшие губы и посмотрела на женщину холодным взором. – Хочу знать о вас и вашем подразделении больше.

Женщина кивнула, понимающе сжав губы. Ее белая кожа могла намекать на то, что владелица не посещает улицу месяцами, возможно, так оно и было. В конце концов, она, как и Камски, была важной птицей в мире общества, и вряд ли позволяет себе долго находиться без дела или бродить по улицам от безделья.

– Мое имя – Эмильда Рейн, – неспешно начала представляться женщина, от голоса которой у меня поднимался зуд в голове. Маленький пистолет за поясницей боеготовно напомнил о себе, стоило только поплотнее прижаться к креслу. – Глава правительственного подразделения, известного своей подготовкой специализированного штата из солдат. Я не всегда стояла на самой верхушке, долгое время сама была солдатом на службе. Вступила в ряды в тысяча девятьсот девяносто четвертом году.

– Девяносто четвертом? Вам на вид лет сорок, а вы сейчас пытаетесь меня убедить, что вам по сути около восьмидесяти лет!

– А как ты думаешь, почему в свои двадцать семь выглядишь на двадцать? – с ухмылкой переспросила Рейн.

Эти слова окончательно меня запутали, и даже больше – заставили забыть об опасности, что источает женщина, забыть о пистолете, прижимающимся к пояснице, потерять сеть выстроенных в голове вопросов. Все мое смятение отражалось на лице, плотная белая футболка казалась тесной и жаркой. На деле ресторан был прохладным, однако я ощущала себя в парилке, в которой только-только растопили сауну. Мое удивление и непонимание сказалось и на Рейн. Женщина поддалась вперед, тщательно изучая мои глаза своим заинтересованным взглядом.

– Скажи, – вкрадчиво обратилась Эмильда, обнажая в ироничной улыбке каемку белых зубов, – ты знаешь, каких именно солдат мы готовим?

Ответом ей был ошарашенный отрицательный кивок головы. В это же мгновение Эмильда откинулась обратно на спинку кресла, расправив свои тонкие женские плечи.

– А ты не задумывалась о том, откуда у тебя способности к регенерации и умение быстро расщеплять вредные вещества? Откуда боевые навыки и знания?

– Каких солдат вы готовите? – грубо прервала я женщину, предчувствуя, куда ведет этот разговор.

Официант подоспел вовремя, чтобы вырвать меня из состояния ступора. Я спешно спрятала взор, в то время как сама Эмильда продолжала буравить меня без каких-либо стеснений. Некоторое время между нами царило молчание, ни я, ни Эмильда не желали продолжать разговор в присутствии постороннего. Вскоре официант оставил перед Рейн какой-то салат и покинул нас, убедившись в своей ненадобности.

Лучше бы она была заинтересована салатом, а не цеплялась за меня сощуренным взором полных отчуждения глаз. Только когда мы остались одни, я вернула свой взор на изумрудную радужку, и Эмильде это понравилось. По крайней мере, на ее губах заиграла улыбка.

– Среди нас не принято выражать эмоции, – женщина заметила мой мимолетный интерес к своей улыбке, полностью погрузившись вниманием в блюдо. Меня не смущали люди, которые принимали пищу рядом. И уж точно не смущало отсутствие интереса к своей персоне. Пусть лучше она жует свой салат, чем будет сверлить во мне дырку, как буровая станция. – Приходится иногда ухитряться и выказывать отсутствующее расположение к собеседнику.

– Вы так и не ответили на вопрос. Каких солдат вы готовите?

Она нарочно долго расправлялась с блюдом, на деле просто ковыряясь в нем вилкой. Я знаю, она делает это специально. Растягивает мои мучения, старается заставить думать о невозможном, пытается заставить строить свои предположения и догадки. Но мне не нравилось это. Я хотела услышать все, как есть, а не слепо бросаться на каждую мысль и развивать их в совершенно невообразимом ключе.

Судорожно выдохнув задержавшийся воздух, я откинулась на спинку кресла и пальцами потерла виски. Кровь неслась по телу быстро, разгоряченная жидкость насыщала каждую клетку кислородом. Лучше бы она насыщала меня уверенностью и спокойствием. Вот чего мне точно не хватает в этом дурацком ресторане за этим дурацком столиком рядом с этим дурацким человеком. Который, кстати, уже перестал ковыряться в тарелке и, сцепив пальцы вместе, смотрел на меня в упор, откинувшись на подлокотник кресла.

– Нашей задачей является подготовка правительственных бойцов, способных на ускоренный обмен веществ и мгновенному замещению поврежденных тканей. Но это не все, – едва я хотела открыть рот в попытке возразить и спихнуть все на случайность сходства, как женщина подняла вверх палец, останавливая меня. – Помимо генетических изменений операциям подвергается центральная нервная система. Все для того, чтобы сделать из темпераментного склонного к своим желаниям и переживаниям человека инертным, послушным. Наши солдаты не имеют своей жизни. Они полностью подчиняются правительству, в частности – мне.

– Так вы бесчувственные, – самой себе произнесла я. – В чем радость жизни, не имея эмоции? Это же ужасно.

– Тебя все устраивало.

Услышав последнее, я саркастично посмеялась. Конечно. Я в рядах безумных машин убийц, у которых в голове кроме регламента ничего нет? Какой дурак решит в это поверить? Тем не менее, мой смех не принес Эмильде ничего приятного. Женщина смиренно сжала губы, больше не цепляя на свое лицо учтивой улыбки.

– Вы сейчас пытаетесь убедить меня в том, что я работала на правительство? Да я последние лет пять работала на Камски, не покладая рук.

– И это тебе рассказал сам мистер Камски, верно?

Мне не нравится эта беседа. Не нравится этот ресторан, не нравится эта женщина, даже тот мужик с изуродованным лицом позади не нравится! И еще больше не нравится идея пойти на встречу с неизведанным! А что ты ожидала, Тони? Что какой-то девиант, назвавший тебя чужим именем, сможет помочь разобраться с прошлым? Стоило внутри почувствовать некое тепло по отношению к машине, а ты уже на всех порах летишь в ту сторону, куда он указал! И чем же все это отличается от беспрекословного подчинения мистеру Камски?

– А где же ваши доказательства? – с улыбкой произнесла я.

– Достаточно будет тех бумаг, что ты лично подписывала, направляясь семь лет назад на операционный стол?

Это не могло быть правдой. Последние годы я старательно выполняла работу, порученную основателем «Киберлайф». Все мои способности были получены в результате аварии, именно мистер Камски взял на себя ответственность за попытки восстановить разрушенную жизнь в стенах реанимации! У меня никого и никогда не было, кроме босса, даже друзей не наблюдалось! Я уже месяц прикрываю спину босса, а сейчас мне пытаются втулить, что я состояла в подразделении, что напротив – пытается уничтожить Камски!

А может, все не так уж и лживо. Очередной человек, который якобы знает все о моем прошлом, твердит об участии в правительственной структуре. И самое ужасное – я слышу, как трещит стена в голове, чувствую наступающую боль в лобной части, ощущаю учащенное биение сердца. Такие признаки сопровождали меня всякий раз, когда я приближалась к пресловутому «НЕЛЬЗЯ» слишком близко. Вот и сейчас, старательно утихомириваю боль внутри и пытаюсь разобраться в сети новых возникающих вопросов.

– Расскажите мне, – открыв глаза, я нахмурено и уже без чувства ненависти обратилась к сидящей напротив женщине с полной серьезностью. Эмильда делала мелкие глотки из бокала с водой, однако звук моего хриплого голоса несколько ошарашил ее. Глава подразделения отставила бокал, насторожено глядя в мое лицо. – Расскажите все, что знаете обо мне.

С некоторое время царило молчание. В ресторан, мило улыбаясь, вошла молодая пара, перешептывающаяся между собой. Девушка была одета в легкое белое платье, держала в руке небольшой букет. Темноволосый парень счастливо держал спутницу за руку, время от времени целуя ту в щеку. Одного взгляда на безымянные пальцы хватило, чтобы понять – молодожены. Может, в другое время я и была бы заинтересована игрой эмоций на их лицах. Ведь мне все еще остро хотелось точно так же ощущать кого-то рядом, переполняясь безмерным счастьем. Сейчас же мне в срочном порядке требовалось узнать о себе как можно больше, и только потом уже решать – верить или нет.

– Энтони Гойл, рождена в две тысячи одиннадцатом году в городе Рокфорд, штат Иллинойс в семье военного человека, – Эмильда говорила тихо, но достаточно громко, чтобы я могла услышать. Каждое ее слово ввергало меня в панику, но я все же могла сдерживать себя и свои приступы боли. – В тринадцать лет была отправлена в военный колледж при правительственном объекте, то есть, при мне. Спустя семь лет подписала контракт, перенесла множество операций и стала солдатом под номером одна тысяча триста девять. Успела побывать в тринадцати государственных боевых действиях и выполнить пятьдесят четыре частных заказа. И еще одно, но уже вне службы. Последняя твоя работа была проведена в городе Детройт. Здесь, Энтони. В полицейском участке.

И снова полицейский участок. Снова я возвращаюсь к настороженным взорам копов, наблюдающих за тем, как я иду к столу Рида. Снова я возвращаюсь к андроиду-детективу, умоляюще смотрящему на меня сверху вниз. Снова слышу голос второй личности, снова вспоминаю с какой жестокостью ко мне обратился Гэвин при первой встрече в баре Джимми. Я снова слышу разъяренные слова седого лейтенанта, ощущаю на себе его тяжелый взор, немой укор.

– Если я работала на вас, – уложив похолодевшую ладонь на разгоряченный лоб, я постаралась говорить внятно. Перед глазами начинали мельтешить тени, но вряд ли падать в обморок и плеваться кровью сейчас будет подходящим действием, – то каким образом попала к Камски?

Мои действия не ушли от внимания Эмильды. Она настороженно смотрела в глаза, будто бы в любой момент намереваясь броситься на помощь. Хотя это вряд ли. Максимум, что сможет сделать эта бесчувственная женщина – так это позвать официанта и попросить вызвать скорую, которая не поможет.

Господи, как же бесят эти звуки скрипки в воздухе и хихиканье парочки в другом конце зала! Готова выставить пистолет и застрелить каждого по очереди, лишь бы не слышать их отвратительных звуков! Где-то рядом слышался плеск воды, и уже через секунду мне в руку был нагло всунут наполненный стакан. Эмильда не спускала с меня прищуренных глаз. Возможно, наше общее прошлое было не таким мрачным, как настоящее.

– Мистер Камски никогда не стеснялся использовать грязные методы воздействия, – как ни странно, голос Рейн не раздражал так сильно, как иные шумы. Я поспешно опустошила бокал на половину и приставила холодной поверхностью стекла ко лбу. Стало намного легче, в глазах прояснилось. – Но это лишь одна из причин, почему ты оказалась на его территории. На деле ты покинула подразделение еще до того, как Элайджа захотел сделать тебя своим работником.

– Почему? – не отрывая лба от бокала, я едва ли не разложилась на столе. Все слова Рейн могли быть ложью, фальшью, которой меня пичкали окружающие вот уже месяц. Но приступы боли и треск красной стены говорил иное. Наверное, поэтому я перестала ощущать опасность, исходящую из того, кто вчера едва не убил меня. – То есть, если я была лишена чувств, как вы утверждаете… зачем мне покидать подразделение? И почему я продолжаю все чувствовать?

– События в Детройте стали для тебя плачевными. Как и для нас… было обидно лишиться весомый источник выгодных заказов.

– Я все же не могу понять. Почему вы пошли на контакт? Если вам верить, то я по сути дезертир. Тот, кто перебежал на сторону врага. А вы сидите тут и распинаетесь о моем прошлом, как будто для вас это так важно. Зачем вам это?

Боль отступила. Убрав бокал в сторону, я перестала слышать треск в голове, однако все же ощущала невидимый взор того некто, что стоит по ту сторону и наблюдает за отчаянными попытками пробиться в прошлое. Эмильда Рейн ожидала этого вопроса судя по тому, как вздернулись уголки губ, как женские руки облокотились о стол, сцепив пальцы вместе. Ее волосы переливались в естественном свете красивым пепельным цветом, едва ли не сливаясь с кожей практически снежного оттенка. Парочка по ту сторону уже не бесила, но и умиления не вызывала. Глава подразделения утверждала, что я столько лет была бесчувственным созданием, лишенным эмоций. Что ж, теперь у меня есть объяснение умению держать лицо кирпичом. А так же есть объяснение сексуальной инертности. Хотя… если только кое-какой специалист не приложил к этому свои руки.

– Видишь ли, у нас с мистером Камски давно идет война, – с некоторым уважением в голосе начала Рейн. – С внедрением в экономику США андроидов у подразделения возникло множество проблем финансового плана. Никто не хочет терять крупные суммы денег на операции, обучение людей даже несмотря на то, что те явно выигрывают на фоне машин. Первоначально мы были исключительно правительственной структурой, но позже с нарастающими отказами в материальном обеспечении были вынуждены прибегнуть к выполнению частных заказов, которые поступали не только от жителей штатов. Хочешь знать, что именно выполняла ты?

Я не могла ответить на этот вопрос. Знала ответ, но все же не спешила его озвучивать. Много ли или мало я узнаю о себе, и понравятся ли мне эти новые знания? Учитывая, что Эмильда называет своих работников солдатами, то вполне понятно, какую работу я выполняла. И все же Эмильда не стала дожидаться соглашения. Она смотрела безучастно, точно говорила не о страшных действиях бездумной машины-убийцы, а о проведенных скучных каникулах:

– Ты работала на Японию, Великобританию, Мексику. Выполнила очень много частных заказов, было дело даже сотрудничала с арабскими шейхами. Почти все, кто использовал тебя – были довольны. До сих пор поступают заказы, очень жалко их отклонять.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – не без злобы произнесла я.

Рейн продолжала вещать, не обращая внимания на мой вдруг ставший агрессивным настрой:

– Правительство только тебя не любило. Для них женщина, да еще и с раздвоением личности априори плохой работник. Но частником ведь никто не рассказывал о твоем психическом состоянии.

– Откуда вы…

– И все же несколько заказов было. Тебе было поручено убить государственную крысу, сливающую информацию Китаю. Сделано идеально, с точностью хирурга. Он умер очень быстро.

Она упивалась моим смятением и отвращением на лице. Я не убийца! Да, я могу убить, с моими способностями и умениями мне не только людей крошить, но целый Китай вырезать можно. Но я не убийца! И все же глава подразделения, главный враг, опасный человек знала о кошмарах, что творились с моей психикой. Она знала о раздвоении. Она знала обо мне все.

– Я не злой человек, – между тем продолжала Рейн. – Но ты спросила о том, почему мне важно помочь тебе. Мистер Камски для нас всегда был проблемой номер один. А теперь, возложив руки на то, что было нами воспитано, он подписал себе смертный приговор. Я могла бы убить и тебя вместе с ним, это не составило бы мне никаких проблем. Но кое-кто готов зайти слишком далеко, чтобы не дать тебе пасть смертью храбрых, и потому единственный выход из ситуации – напомнить тебе, кто ты есть.

Не стоило гадать, о ком идет речь. Его голос вторил в голове вот уже несколько дней, повторял всего одну фразу: «Анна, это же я – Коннор» – и вслед за этой фразой звучал другой, шепот второй личности. Эмильда отзывалась о нем не без тени раздражения, и все же нечто мелькало на ее лице, схожее с уважением.

– Вы ведь о Конноре, да? – обреченно произнесла я.

– Не так сложно догадаться, верно? – тонкие женские пальцы бродили по краю прозрачного бокала, пока сама женщина наблюдала за моим выражением лица. – Робот настойчив. И, как оказалось, способен на шантаж высшего пилотажа.

– В каком смысле?

– Этот андроид давно стал новой проблемой. Детектив вскрывает сервера и успешно скачивает секретные архивы, так что я не удивлена, откуда у него мой личный номер. Впрочем, попытка вызвать тебя на беседу была нашим обоюдным решением.

Я ничего не понимала. Глупо хлопала глазами и пыталась сообразить, как бы тактичнее сформулировать вопрос об андроиде? Как вообще можно спросить о детективе, узнав, что тот, как и все вокруг, играет в нечестную игру? Своими словами Рейн доказала, что и подразделение и Коннор не находятся по одну сторону баррикад, и все же по каким-то причинам имели общую цель, так схожую со мной. Я могла не верить Эмильде. Могла забить на все услышанное, плюнуть в сторону главы подразделения, смирить эту целующуюся парочку в углу злобным взглядом и вернуться к тому, кто давал смысл моей жизни с помощью всего одной задачи: защитить. Единственное, что не давало мне это сделать – треск стены. И тот, кто в данный момент по ту сторону метался из стороны в сторону, пытаясь пробиться ко мне.

– Вы наверняка знаете ответ, – закрыв глаза, я постаралась сообразить правильные слова. Умоляющий взор андроида в голове крутился и крутился, точно зацикленное кем-то видео. Однако я страшилась услышать ответ, и потому еще некоторое время испытывала терпение белокурой Рейн своим молчанием. – Кто этот андроид? Какую роль он сыграл в моей жизни?

Женщина ехидно улыбнулась, опустив взор в стол. Я могла бы увидеть в этом поведении тонкие намеки на излишне тесное общение с механическим детективом, но не собиралась делать поспешных выводов, не услышав Эмильду. Хватит с меня предположений. Больше не буду доверять тому, что не проверено действительностью.

– А это уже не моя часть работы, – Эмильда вновь подозвала официанта, намереваясь сделать новый заказ. Мужчина в черном смокинге за другим столиком начал неспешно собираться. – Я свое дело сделала. Остальное все зависит от тебя.

– Вы что, издеваетесь? – не выдержав облома, я обеими руками облокотилась о стол. Официант, едва подошедший, тут же осеклась от моего агрессивного вида. – Вы же можете ответить на этот вопрос, так с какого черта молчите? Сколько уже можно тайн и секретов?

– Скажу тебе так, Энтони, – Эмильда привлекла внимание официанта жестом руки, после чего пальцем указала на нечто в меню. Официант тут же отбежал в сторону. – Пусть андроид и не вызывает у меня приятных эмоций по причине, что их у меня просто не может быть. Но в чем-то я с ним согласна. Некоторые вещи ты должна вспомнить самостоятельно. Иначе от этого всего никакого толку.

Посетитель встал из-за стола и подошел к нам. Он возвышался за спиной Рейн, осматривая меня холодными глазами, и этот взгляд мне не понравился. Теперь я знала, кто все это время наблюдал за мной со стороны. Один из тех элитных бойцов, что воспитывался в стенах подразделения. Оставалось лишь гадать, откуда у него эти жуткие шрамы на одной стороне лица, словно бы оставленные кислотой.

– Вы хотя бы можете ответить на последний вопрос? – опасливо посматривая в сторону мужчины в черном, я готовилась покинуть ресторан. Полагаю, что его появление означает окончание беседы.

Эмильда Рейн терпеливо кивнула головой, в который раз откинувшись на спинку кресла.

– В департаменте полиции. Под чьим руководством я работала?

Его имя вертелось на языке, ничуть не удивлюсь, если услышу именно то, что ожидается. И все же я должна была слышать это.

Эмильда понимающе кивнула, блеснув изумрудными глазами. И снова я путаюсь, где враг, где друг. И снова я ощущаю себя расходным материалом в чужой игре.

– Думаю, имя Хэнк Андерсон тебе знакомо.

Едва дослушав слова женщины, я быстро встала из-за стола и направилась в сторону выхода. Краем глаза видела, как мужчина садится на мое место, как оба человека сопровождают меня взглядом вплоть до двери. Спасительной двери, ведущей на улицу со свежим воздухом и шумом проезжающих мимо машин.

Мысли в голове метались, точно встревоженные крысы. Я не бежала, но шла очень быстро, на ходу доставая ключи из кармана джинс. В конце концов, водрузившись на водительское сиденье внедорожника, попав практически в полнейшую тишину автомобильного салона, я смогла дать себе возможность обдумать все услышанное. А его было очень много.

В который раз на пути встречается человек, способный рассказать обо мне все и в то же время ничего. Эмильда Рейн была врагом, опасным человеком, недаром еще на балконе при первой встрече я ощутила острое желание отдалиться, покинуть общество опасной женщины. Но именно к ней привел меня Коннор – андроид, спасший жизнь и обращающийся ко мне обреченным тоскливым голосом. Не могу допустить мысль, что он такой же как все: хитрый, корыстный, ведущий двойную игру. Рейн отчетливо дала понять, что детектив ее шантажировал какими-то важными секретными данными, и теперь той ни что не оставалось, кроме как идти у него на поводу. Вот только встает вопрос: если Коннор способен успешно шантажировать само правительственное подразделение, то как же просто ему было обмануть меня? Всеми этими взглядами щенячьих глаз и чувственными речами о моем прошлом. А я, как дурочка влюбленная, повелась.

Крепко вцепившись в руль, я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Черная кожа скрипела от любого движения, точно так же скрипело и сердце, вдруг участившее биение. Отныне у меня было два прошлого. Одно из них старательно вытаскивалось Дорианом целый месяц, второе было рассказано за один час Эмильдой Рейн. Оставалось выбрать, кому верить: тому, кто вызывал приятные эмоции или тому, кто не мог вызвать ничего, кроме негатива? Ответ был очевидным. Его диктовала разрушающаяся красная стена, трещина которой покрылась новыми мелкими разрывами, точно как на поврежденном стекле в доме Камски.

– Черт… – ударив один раз по рулю, я вдруг ощутила прилив сил. После секундного затишья салон наполнился яростными криками и новыми ударами ладоней об руль. – Черт, черт, проклятье!!!

Агрессия вылезала из меня меньше половины минуты, но мне и этого хватило, чтобы выпустить пар и разработать следующий план действий. Лицо покрывала краснота, я чувствовала, как поднимается температура, как бежит вверх давление из-за учащенного биения сердца. Открыв окно и выведя машину на дорогу, я поспешно направила внедорожник в единственное место, где могла выразить собственные мысли относительно случившегося. Где только один детектив сможет раскрыть все то, что было только что услышано.

Ветер из опущенного окна обдувал кожу. Я больше не чувствовала боли, удивительно, но даже крови не было, несмотря на шум в голове и треск красной высокой преграды. Руки старательно цеплялись за руль, точно это была единственная панацея от дурных мыслей. Костяшки пальцев от таких действий белели, мышцы плечевых суставов сводило. Я неслась на всех порах, в какой-то момент наплевав на правила дорожного движения и обгоняя сигналящие машины. Красные светофоры пересекались – ну и пусть. Я могла собрать кучу снимков наблюдающих городских камер – наплевать. Из всей этой ситуации радовало только одно: не зря я вырвала жучок из браслета. Пусть даже если Камски и заметит эту странность, тем не менее за мной больше никто не наблюдает. Это радует.

Голос Рейн повторялся в голове еще очень долго. Я старательно вспоминала каждое ее слово, только сейчас ловила каждое изменение в ее воспроизводящемся голосе и все больше убеждалась в ее честности.