Текст книги "Бесчувственные. Игры разума (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 93 страниц)
– Прошу прощения, – крупными глотками поглощая собственную злость, процедила я сквозь зубы. Между нами были метров семь, но даже сигналы проезжающих мимо машин и громкие возгласы пожарных не могли не дать полицейским прочувствовать все негодование в женском голосе. – Вы сейчас меня мусором обозвали?
– Почему же сразу обозвал, – по-простецки пожал плечами лейтенант. Даже сквозь копну седых усов и бороды можно было увидеть искаженные в улыбающемся оскале губы, однако на деле мужчина излучал такие потоки агрессии и язвительности, что они осаждались в груди. – Просто называю вещи своими именами.
Я слышала, как Гэвин Рид усмехается со стороны, и его поведение было мне отвратительным. Вот он – мужчина. С усмешкой смотрит на то, как рядом с ним оскорбляют женщину. Пожалуй, даже в случае успеха поставленной цели я навсегда оборву любое общение с этим мерзким детективом.
– Знаете что, мистер, – не сводя сверкающих злостью глаз с Андерсона, прошипела я. – Можете оставить свои язвительные колкости при себе. Не хватало мне еще от старого незнакомого хрена выслушивать оскорбления!
– Ты кого старым хреном назвала?!
Лейтенант угрожающе дернулся в мою сторону, и по какой-то причине это вызвало во мне ответную реакцию. Благо с наших сторон все еще были предохранители в виде Коннора и Рида. Первый тут же остановил старого хрыча за плечо, второй – не дал мне пройти к треклятому Андерсону, уведя назад на несколько метров за руку.
– Нет, ты это слышал? – пока Гэвин оттаскивал меня, а Коннор усердно удерживал беснующегося Андерсона, я сокрушалась почем зря. Все вдруг стало бесить: толпа людей, что снимает на камеру пылающее предприятие, запах гари и шум бегущей из шланга воды, крики пожарных – все просто выводило меня из себя. – Он назвал меня мусором! Да я его даже не знаю!
– Зачем искать смысл в выражениях маразматика?
Вырвав руку из противных пальцев Рида, я с суровостью осмотрела мужчину. Понимала, что внутри просто взрывается пламя обиды и злости на мир, кажется, вселенная опять надсмехается надо мной. Но унять ярость было сложно.
– Да меня ваш гребаный департамент вообще уже задрал! – не в то время и не в то место попал Гэвин. Скрестив руки на груди, детектив саркастично смотрел в мою сторону. Увы, именно ему выпала честь испытывать весь мой скопившийся внутри негатив. – Все смотрят на меня, как на какую-то челядь! А я ведь даже этих людей ни черта не знаю! Чтоб я еще раз перешла порог вашего дранного полицейского участка!
– Угомонись уже, ведьма! – с насмешкой буркнул Рид, посматривая за мою спину. Я инерционно последовала за его взором и встретила взгляд карих виноватых и серых злобных глаз. Последним был показан язык. Андерсон гневно дернулся, покрывая меня нелестными словами. – Лучше скажи, что там у тебя за просьба.
За столбом представшего черного дыма, оскорблений старого лейтенанта и собственной злостью я напрочь забыла о сообщении на телефоне. Облик заброшенного здания тут же охладил мой пыл, и я, протерев лицо руками, устало обернулась к Гэвину.
Пробка постепенно рассасывалась. Регулировщик жестикулировал руками, свистком указывал дорогу проезжающим машинам. Люди, что недавно прикрывали рты и выражали ужас, теперь медленно покидали улицы. Несколько андроидов пытались всячески помочь пожарным, одна из машин в сине-желтой форме бросилась за ограду на территорию предприятия. Надеюсь, что он не ринулся вызволять кого-то из пекла, иначе знания о присутствии в пожаре «живых» напрочь отобьют хоть какое-то положительное отношение к человечеству.
Запах гари оседал в легких. Немного прокашлявшись, я отрицательно помотала головой, как бы показывая неважность вчерашнего звонка.
– Уже не важно, – встретив раздраженно выжидающий взгляд Рида, я решила пояснить свое решение. – У тебя слишком много работы, не хочу тебя загружать своими проблемами.
– Это не моя работа. Приехал, чтобы понаблюдать собственными глазами, как горит этот сраный притон. Жаль, чипсов с пивом не захватил.
– Фу, Рид, прекращай уже вести себя, как говнюк! – я все еще чувствовала внутри языки злости, и потому, забывшись, пихнула мужчину в плечо. Гэвин ехидно улыбнулся, продолжая кидать взоры за мое плечо. – Мог бы и помочь коллегам. Это по сути можно расценивать, как теракт.
– Вот еще, мне за это не платят, – хищно блеснув серыми глазами, Рид слегка приподнял подбородок и повысил голос. – К тому же у нас есть щенячий патруль по девиантам! Вот пусть и разбирается!
– Пошел ты! – послышался за спиной хриплый восклик.
Это все, конечно, мило, но перспектива ввязываться в драку с лейтенантом, да к тому же еще и с не первой свежести мне не улыбалась. Закатив глаза, я размяла плечами, продолжая наблюдать за слаженными действия пожарных бригад. Постепенно огонь внутри предприятия перестал извергать языки пламени, и теперь из почерневших окон валил белый дым. Хороший признак. Значит, пожар успокаивается.
Мы так и стояли и смотрели на работу бригады, не смея отчего-то нарушать молчание. Гэвин Рид, уже изрядно поросший щетиной, источал запах мужского парфюма, но даже его агрессивные цитрусовые нотки было сложно уловить в ароматах горелого пластика и бог весть чего еще. Мне не нравилась атмосфера здесь. Обреченные и встревоженные, андроиды, что работали на предприятии, похаживали из стороны в сторону. Время от времени «живые» хватались за головы, пытались ворваться в бригаду пожарных с целью ускорить процесс тушения. Никто не собирался им позволять вмешиваться, и потому андроиды продолжали удрученно сновать вокруг забора.
– Митингующих поймали? – сама не осознавая себя, произнесла я.
Вид охваченного паникой роботизированного народа нагнетал. Совсем недавно машины стояли в ступоре вокруг забора, сейчас же они, словно очнувшись, в ужасе мечутся по округе. Людей больше не наблюдалось. Люди вообще быстро теряли интерес к чужой беде.
– Да, уже сидят в участке. Хотел им руку пожать, да решил остаться, посмотреть, как догорает пепелище.
– Кажется, я начинаю понимать, почему тебя так ненавидят в участке.
Наш разговор происходил до непривычности без интереса. И я, и Гэвин смотрели на здание, но на деле я всеми мозгами была там, за спиной. Рядом с Коннором, что продолжал искоса посматривать в мою сторону, получая в ответ от Андерсона кошачье шипение.
– Если ты не занят, – вспомнив об андроиде, я тут же вспомнила и о причине, по которой направлялась в участок. Рид выжидающе глянул в мою сторону, совсем как Камски, когда тот желает видеть мою реакцию на неоднозначные слова или ситуацию. Гребаные близнецы, откуда в вас так много схожего? – Мне нужно съездить в одно место, но я побаиваюсь соваться туда одной.
– Надеюсь, ты сейчас говоришь о моей квартире?
Ох, как же уже надоели эти пошлые шуточки в мою сторону! Присутствие рядом Коннора по неопределенным причинам заставляло меня ощущать себя не просто злобно, но и унизительно. Я точно уличная девка, которую пытаются затащить в машину под наблюдением объекта воздыханий!
Сжав губы в тонкую полоску, я методично осмотрела Гэвина с ног до головы. Мужчина поспешил сделать то же самое, решив, что с его внешностью что-то не так.
– Что ты делаешь? – сурово обратился детектив, убедившись в своей целостности.
– Ищу твою пукалку. Хочу, чтобы ты вел себя адекватно и серьезно, насколько это возможно.
В этот раз дружеский толчок в плечо пришлось ощутить мне. Однако если у Гэвина такое действие вызвало смех, на меня оно подействовало совершенно иначе. Я наливалась краской, не сводя с Рида прищуренных глаз. Несколько капель дождя упало на волосы. Столько же уже стекало с коричневой кожаной куртки детектива.
– Серьезно, Гэвин, мне нужна твоя помощь!
– Да успокойся, истеричка. Пошли, мне все равно здесь больше нечего делать.
Гэвин, больше не сказав ни слова, двинулся в сторону дальней парковки. Как бы я не старалась сделать хоть один шаг вперед, все же никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Дождь срывался на плечи, пропитывал жесткую ткань бежевого плаща. Я чувствовала, как несколько капель бежало по лицу и губам, но не торопилась их стирать. Злость и ярость внутри преобразовывались в нечто новое, знакомое. Наверное, так ощущают себя люди, которым во благо пришлось причинить боль близкому. Но откуда это чувство у меня?..
Переборов выскакивающее перед глазами «НЕЛЬЗЯ», я удрученно посмотрела через плечо. Взгляд встретил ответный, точно такой же обреченный, но почему-то сейчас в нем сквозил холод и нежелание контактировать. Как много я хочу сказать тому, кто сейчас смотрит на меня. В его безмолвии можно было услышать больше, чем если бы он говорил без устали. Пока Андерсон изучал что-то на планшете, Коннор, не отрываясь, смотрел на меня в упор. По его лицу стекали точно такие же дождевые капли, уложенные назад волосы блестели от влаги. Я всеми силами старалась извиниться перед ним одним лишь взглядом, но зачем я это делаю? И почему так пытаюсь мысленно сказать ему о том, что копится внутри?
Прости меня. Пожалуйста, прости! Я уверена, ты не желаешь зла, но вижу, что причиняю тебе дикую боль! Я пытаюсь понять, в чем моя ошибка, почему мне так стыдно перед тобой, а вместо этого натыкаюсь на красную стену и не могу через нее пробиться. Так хочется рассказать тебе о том, что творится на душе, но при этом я отталкиваю мысли об огне внутри груди, называю их абсурдными и нелепыми. Ты – машина, идеально исполненный чьими-то руками робот, единственное из всего мира создание, что вызывает во мне чужеродные чувства! Так хочется протянуть к тебе руку, коснуться мокрой от дождя щеки и говорить, говорить, говорить! Но вместо этого я стою полуобернувшись к тебе лицом, и пытаюсь высказать слова извинения через взгляд. Кажется, ты меня не понимаешь. Иначе ты не стал бы отворачиваться от меня, стараясь вникнуть в суть слов своего седого напарника.
Почувствовав горечь на губах, я поспешно двинулась за Ридом. Спина мужчины маячила где-то посреди блуждающих рядом людей, и вскоре мне удалось достигнуть ждущего у автомобиля детектива.
– Я так понимаю, без твоего вмешательства тут не обошлось, да? – Андерсон исподтишка смотрел в сторону усаживающейся в автомобиль Рида Гойл. Злость внутри продолжала рокотать, однако капли дождя на удивление быстро смерили его пыл. Оба детектива теперь смотрели на парковку, где Анна, водрузившись на сиденье пассажира, виновато посмотрела в их сторону.
Пожар угас, но, увы, только в здании. Хэнк ощущал смятения напарника, что, не отрываясь, наблюдал за отъезжающей машиной, провожал взглядом удаляющиеся номера электрокара. Даже после того, как девчонка и Гэвин-мать-его-Рид отошли от них на несколько метров, Андерсон отчетливо улавливал каждые детали их разговора. Он не хотел влезать во все это дерьмо, по крайней мере запрещал Коннору упоминать о бывшей напарнице в его присутствии! Даже поход в дом Камски был совершен по причине тщедушных речей андроида! Но сегодня он, сам того не желая, раздраженно вслушивался в болтовню, напрочь забыв о предприятии, о сидящих в участке митингующих.
Последние слова были сказаны приглушено, но Хэнк все же смог расслышать заговорщицкие нотки в молодом женском голосе. Недаром Андерсон подозревающе посмотрел на своего напарника прищуренными глазами, когда в воздухе послышалось «съездить в одно место».
– Ну и что ты затеял, Брут? – не сводя взора с детектива-андроида (который даже под дождем выглядел, как новенький цент, чем ужасно бесил Хэнка) Андерсон, аккуратно держа планшет в пальцах ладони, сложил руки на груди. Его суровый взор пронзал Коннора насквозь, но тот и не собирался отвечать. Все так же смотрел на дорогу, где скрылся автомобиль. – Удивлен, как ты еще держишься. Я бы на твоем месте давно бы набил ему морду.
– Я – не вы, лейтенант, – беззлобно ответил Коннор, ловя волосами и плечами все новые капли дождя. – У меня есть другие рычаги давления.
– Чтоб я сдох, если они не действуют, – Андерсон посмотрел в ту же сторону, куда смотрел напарник. В голове прокручивался виноватый, тоскливый взгляд солдата, что некогда стала причиной девиантного поведения андроида-детектива. – Твою ж мать, умудрился же попасть в сраную Санта-Барбару на старости лет…
Коннор укоризненно посмотрел на своего напарника. Может, кого-то все это и забавляло, но ему точно было не до шуток. Пробитый в базе данных номер машины отчетливо показывал путь автомобиля по городским дорогам, что вели именно туда, откуда все и начиналось. Где прозвучал первый выстрел, где впервые были испытаны обоюдные пусть и не самые положительные чувства.
Редкие капли дождя ударялись по крыше автомобиля, когда я, водрузившись на сиденье, поспешно стащила с себя плащ. Быть пассажиром в машине человека, что совсем недавно пытался пьяным сесть за руль, было, мягко говоря, некомфортно. Мне не часто приходится ездить с личным водителем за рулем. Тот шофер, что развозил меня и Камски по городу, подбирался лично мной и от того с ним я ощущала себя спокойно. Но водитель в лице Гэвина Рида не вызывал во мне уверенности. Надеюсь, он не увидел это на моем лице, когда уселся рядом за руль, громко хлопнув дверью.
– Ну, и? – намекая на адрес, произнес Рид. Его куртка так же была поспешно снята и убрана на заднее сиденье. Теперь подтянутое мускулистое тело покрывала бордовая с V-образным вырезом футболка. – Адрес-то хоть есть?
Я быстро достала телефон и поставила на свободную стойку на приборной панели. Рид изучал предоставленную ему карту, пролистывал маршрут пальцем, но меня не интересовали его действия. Меня интересовал он.
Полицейские смотрели в нашу сторону, не отрываясь. Их губы шевелились, хотя в большей степени говорил агрессор-Андерсон. Пока меня согревало тепло автомобильного салона, отчего-то пахнувшего сладкой газировкой, Коннор покрывался новыми каплями дождя. Как много мне хотелось сказать тому, что смотрит холодно и тоскливо. И в то же время мне было нечего ему сказать.
– Ахренеть, – голос Рида словно бы выдернул меня из зрительного контакта с андроидом-полицейским в синей униформе. Я тревожно отдернулась, с ужасом ощущая наливающиеся кровью щеки. – Это же Фэрндейл. Что ты забыла в сраном гетто?
Если бы я знала ответ на этот вопрос. Не желая смотреть на мужчину, я с силой потерла пальцы друг об друга и убрала волосы на одно плечо. Меньше чем через секунду мотор протяжно загудел, и сиденье отдалось вибрацией пары сотен лошадиных сил. Автомобиль не был из класса «люкс», по сути это обычная железная коробка со вполне стандартным двигателем, работающим исключительно на энергии. Но должна была признаться, Рид был педантичным даже в плане чистоты своего железного коня. И в дождь и в грязь автомобиль сиял лакированных блеском, внутри салона всегда приятно пахло.
Хмыкнув самому себе, Рид вывел электрокар на главную дорогу, и я, ощутив нарастающую грусть, в последний раз бросила взор на андроида. Наверное, пора перестать вести себя так безрассудно. Коннор чувствовал мое смятение даже через сотни метров, иначе почему холод в глазах сменился на тепло и сожаление?
– Опять твое прошлое, да? – и вновь этот не вовремя прозвучавший голос. Снова одёрнувшись, я вжалась в сиденье, как можно сильнее. – Я так понимаю, совет думать о будущем, а не о прошлом ты пропустила мимо своих прекрасных ушей.
– Не могу я, Гэвин, – капли дождя настойчиво стучали по лобовому стеклу. Рид запустил автоматические дворники, мельком бросая на меня саркастичный взор. – Вокруг меня копится столько лжи. Даже ты не хочешь говорить правду обо мне.
– Отлично. Я еще остался виноват.
– Да причем тут это? – я удрученно всплеснула руками, заставив плащ свалиться рукавом на пол. – Просто не могу сидеть на месте, зная, что есть возможность узнать о себе получше.
– Что ж, это твое дело.
Не самый удачный разговор. А впрочем, меня это устраивало. Устроившись поудобнее, я обхватила себя руками и заозиралась по сторонам. Множество людей спешно покидали те самые парки и аллеи, лишь андроиды оставались под дождем. Машины ловили ладонями капли, с упоением прислушивались к их ударам по асфальту. Я знала, что именно они чувствуют. Вряд ли их ощущения были тактильными, ведь девианты не могли в полной мере ощущать весь окружающий мир своими датчиками, но их чувства сейчас были основаны на эстетике. Именно эти чувства испытывала я, стоя напротив стеклянной стены или ловя лицом вечерний ветер из открытого окна машины. За все время общения с людьми после пробуждения я не встречала ни разу тех, кто способен просто стоять посреди улицы и наслаждаться окружающим миром. Рейн убеждала, что я долгое время была лишена чувств. Даже если и так, представить себе сложно, что я когда-то не могла наслаждаться окружающим миром.
Мелькнувшая шальная мысль отразилась от стен автомобильного салона, она была настолько яркой и удивительной, что, казалось, даже Рид услышит ее в своей голове. Но мужчина спокойно вел автомобиль вперед, не смотря в мою сторону. Я же обрабатывала информацию, упивалась возникшим из тишины сознания новым открытием.
Я была настолько чувствительна к окружающей среде, что порой даже босс удивлялся, откуда во мне столько тяги к совершено обычным вещам. Ветер в окне, жар золотых солнечных нитей поутру, шепот дождя и покрышек по ночной дороге – все это доставляло невероятное эстетическое удовольствие, словно бы я… проснулась после долгих лет мрака и комы. И именно так же вели себя девианты. Каждый из них блаженно встречал окружающий мир, умел находить в жестокой вселенной удивительные вещи, ради которых хочется раз за разом проживать новые дни. Их состояние было можно понять. Ранее ничего не чувствующие по велению своих хозяев, они открывали для себя красоты мира: изучали литературу и культуру, ощущали природу совершенно иначе, даже общение с другими существами стало для них чем-то более глубоким и важным, чем просто подчинение чужим командам. Но почему этот мир так остро ощущался мной? Почему люди не замечали мельчайшие приводящие меня в восторг детали? Почему я готова была любоваться часами напролет бегущей за стеклом рекой даже спустя месяц жизни рядом с ней? Камски говорил, что вид его когда-то еще нового дома тоже вызывал в нем восторг, но то было двухдневное состояние, после чего вырабатывалась привычка. Я же готова наслаждаться галактикой и каждой ее частичкой день за днем. Увы, это отражалось не только в отношении природы.
Стыдно было признаться самой себе, но все же я переборола внутренний страх и мысленно произнесла одну вещь: мне нравится смотреть на Коннора. Андроид был до жути похож на Ричарда, но последний не был так прекрасен, последний дико раздражал. Полицейский же напротив – всем своим видом словно бы приглашал рассмотреть, изучить его тепло рукой, любоваться родинками и полными губами, всматриваться в искрящиеся карие глаза, черные вздрагивающие ресницы. Его руки были на удивление сильны, а расправленные плечи – полны уверенности. Я отдавала себе отчет о том, что все это лишь изначальные установки машин, в конце концов, все они были запрограммированы на то, чтобы быть идеальными. Но Коннор был иным.
Оставив стоящих на дорогах андроидов без внимания, я невольно посмотрела на своего водителя. Гэвин держал одну руку на руле, в то время как вторая покоилась на коленке. Его затуманенный взор устремился сквозь усиливающийся дождь, ветер приоткрытого окна слегка отбрасывал в сторону несколько свисающих вниз прядей. Он был атлетически сложен, всегда источал приятные запахи мужского парфюма и никогда не испытывал дискомфорта или смущения. Этакая сексуальная машина, состоящая из плоти и крови. Да, он красивый. Беспечно смотри вперед, напоминая того самого ковбоя из песни. Любимая кобыла сменилась на железного коня, старая избитая дорога превратилась в городские улицы с нескончаемым потоком машин. Смотря на него, я на мгновение забывала о подожженных цехах «Киберлайф», о сообщении и о заброшке, на которую вот уже десять минут направляемся молча. Но забвение связано было не с восхищением или чем-то схожим с ней. Забвение было связано с попытками договориться с совестью перед неумолимо приближающимся физическим контактом. Рид не нравился мне, как мужчина, однако взывать собственную плоть к здравомыслию и рефлексивному желанию просто красивого человека приходилось долго и кропотливо.
Наверное, мне стоит перестать быть такой брезгливой, раз я решила поставить над собой и Ридом эксперимент нескромного плана. Хотя бы попытаться.
– Как поживает твой излюбленный босс?
Гэвин точно чувствовал на себе мой взгляд, хоть и не смотрел в мою сторону. Вернувшись взором на дорогу, я вытащила телефон из кармана и неторопливо начала листать страницы всемирной сети. Рядом послышался смешок – судя по всему, Гэвин заметил проступающий румянец на моем лице. Жаль только, что вызван он был далеко не смущением, а внутренними противоречиями между совестью и рассудительностью.
– Жив, здоров. Уж слишком сильно обеспокоен моей безопасностью после случившегося.
– Ну, вы ведь наверняка не просто так вместе живете, да? – как бы намекая на сексуальные связи, подтрунил мужчина.
Я на секунду другую отставила телефон и, грозно сверкнув глазами, косо посмотрела на водителя. Очередная хищная улыбка бывалого самца. Нет, вряд ли я смогу так просто найти компромисс со своей совестью и отвращением. Мужчина аккуратно завернул налево, сворачивая из общего потока машин на менее оживленный участок жилого квартала.
– Это в твоем понимании отношения между мужчиной и женщиной могут быть только на уровне ширинки, – шикнула я Гэвину, чем вызвала ехидную усмешку. – Мистер Камски просто сам по себе любит держать все под контролем. Он даже предложил взять мне с собой Ричарда в помощь.
– И чем этот кусок пластика поможет? – насмешливо переспросил Рид, бросив на меня мимолетный взгляд. – Вызовет толпу пидаров с помощью своей смазливой мордашки?
– Не уверена, что босс пытался всучить мне его ради безопасности. Думаю, что мистер Камски что-то скрывает.
– То есть, твой босс беспокоится о тебе, а ты все ссылаешься на всемирный заговор? Ты со своим прошлым совсем чокнулась.
Странности на странностях. Я схожу с ума от андроида, а Гэвин начинает отстаивать мнение мистера Камски. Готова поспорить, что именно сейчас по швам трещит вселенная, вот-вот готовая разорваться пополам от этих невероятных противоречий.
– С каких пор ты защищаешь создателя так ненавистных тебе андроидов? – не без иронии поинтересовалась я.
– Я вроде не записывался в гринпис, чтобы защищать животных.
– Имей совесть, это мой босс!
– Ладно, ладно, – мужчина с суровым лицом приподнял ладони вверх в знак «сдаюсь», оставив руль в одиночестве на несколько секунд. – Я шучу. Овощи к животным не относятся.
– Заткнись, Рид!
Я вновь пихнула Рида по плечу, и отчего-то этот разговор вызвал у нас обоюдный смех. Как же все просто… раньше я готова была разорвать любого, кто скажет нелестное слово в сторону Элайджи, но теперь вскрываемая ложь не позволяла мне смотреть на босса глазами верного пса. Гэвин как мог оборонялся от моих шуточных ударов.
Это был приятный момент. Не так часто в последние дни удается посмеяться, почувствовав себя ребенком. Даже несмотря на мои недолгие нападки, Гэвин вел автомобиль уверено. Видимо, опасения относительно его адекватности на дорогах были необоснованными.
Уже на следующем светофоре мы перестали смеяться, и эта легкая дружественная атмосфера поглощала нас обоюдным молчанием. Я изредка посматривала в сторону Гэвина, вдруг отчетливо понимая: я ничего о нем не знаю. За толстой шкурой агрессии скрывался на деле не такой уж и плохой человек, однако не могло оказаться так, что Рид родился уже с выставленным всему миру средним пальцем. В объятиях бара детектив не особо сильно распространялся о своей прошлой жизни. В ход шли истории из полицейской академии, бытовые случаи из жизни взрослого мужчины, интересные моменты из службы. Но только не детство. Только не отрочество.
– Ты ведь о себе совсем ничего не рассказывал, – я начинала разговор с теплой улыбкой, однако каждое мое слово заставляло былую дружественную атмосферу рассеиваться. Причина была не во мне. Причина крылась во внезапно посуровевшем лице детектива. – В смысле, о своем детстве, о своих родителях. О семье. У тебя же есть семья?
Секунды тишины давали понять – я ляпнула лишнего, перешла черту, постучалась не в ту дверь. Ощущая потоки отчуждения от совсем недавно беспечно смеющегося Гэвина, мне вдруг захотелось узнать о мужчине как можно больше. В конце концов, в этом мире осталось не так много людей, с которыми мне было приятно общаться. Вот только если Коннор отказывался рассказывать о себе, намекая на какой-то план, то Гэвин не стеснялся болтать без умолку.
Дождь усиливался, вместе с ними усиливалась и работа дворников. Гэвин вдруг выпрямился на сиденье, вцепившись в руль обеими руками. Его суровый взор устремился сквозь дождь, что поливал машину все сильнее и сильнее. Несколько проезжающих мимо автомобилей сигналили пробегающим по дороге прохожим, пытающимся скрыться от дождя на остановках. Стук капель по крыше автомобиля отзывался во мне чем-то знакомым, чем-то щемящим. Очередное дежавю?
– Похоже, не только у меня проблемы с прошлым, – угрюмо заметила я, сложив руки на груди. Разговаривать больше не хотелось. Взгляд старательно цеплялся за происходящее на улице.
Тучи покрывали небо, но вид их был отнюдь не темным. Серые оттенки словно бы повторяли то, что происходило под крышей электрокара. В очередной раз за день удивляюсь, как быстро может смениться мир за несколько минут. Вот ты едешь по городу и умиляешься новоиспеченной паре с разноцветной кровью, радуешься воцарившемуся миру, и вот… очередные боль и страдания, очередная война, очередная порция страха.
Детектив Гэвин Рид совсем недавно беззаботно отбивался от моих нападок, источая непривычные для столь резкого и агрессивного мужчины потоки радости и смеха. Теперь же он крепко сжимал руль, всячески показывая нежелание общаться. Где же мое умение вовремя заткнуться? Наверное, треснуло вместе с красной стеной.
– Я не знал свою мать, – голос Рида прозвучал резко, сурово. Он продолжал смотреть на дорогу, как будто не беседуя, а рассуждая вслух. – Не выдержала родов. Зато у меня был старший братец и отец, который мог продать меня за пачку сигарет. А ведь он даже не курил.
Детектив говорил удрученно, точно переживал все это каждый день. Я повернула голову к водителю, но смотреть в его лицо не решалась. Костяшки пальцев Рида побелели, настолько сильно он вцепился в кожаный руль машины.
– Тот парень с фотографии, – лицо молодого человека со светлыми пшеничного цвета волосами всплывало перед глазами так ясно, будто бы я снова очутилась в квартире детектива рядом с полкой с фотографиями. Тогда мужчина в пьяном бреду назвал собственного брата кретином, но я не задавалась вопросами относительно странного поведения в сторону родной крови. Осуждать кого-либо за его отношение к семье было не в моих правилах. Нельзя судить человека за ситуацию, в которой сам ни разу не бывал. – Ты ведь про него говоришь, верно?
– Его зовут Спайк.
Гэвин немного помолчал, и это молчание нарушалось лишь гулом двигателя и ударами дождя по жестяной крышке. Точно такие же капли пробивались сквозь пелену в голове, точно доносились не с улицы за окном, а за сотни километров, преодолевая горные просторы. Моя цель все еще оставалась неизменной – узнать свое истинное «Я», даже если придется нарушить множество запретов. Однако сейчас пробивающийся звук дождя по крышке автомобиля через красную стену вызывал у меня смущение, ведь не каждый день приходится становиться слушателем чьей-то истории жизни. И потому, когда Рид, не сводя нахмуренных глаз с дороги, вновь заговорил, я поспешно отодвинула нахлынувшее чувство дежавю назад.
– Вообще-то я не всегда считал его кретином, – упомянул Гэвин разговор в своей квартире. Удивительно, как после такого количества спиртного детектив вообще помнит нюансы своего возвращения домой. – Отцу было плевать на нас. Все, что его интересовало – дешевое пойло, уличные девки и покер. Нам с братом приходилось держаться вдвоем, знаешь ли, не самое простое и счастливое детство, при котором собственный отец не против сделать из тебя грушу для тренировок. И я, и Спайк вынуждены были работать, так что по сути детства у меня как такового и не было.
Я не смела нарушать монолог Гэвина. Весь спектр эмоций на его лице говорил о тяжести дум и воспоминаний о прошлом, что отложились в силу не самой счастливой юности. Запахи цитруса сливались воедино с ароматами озона и мокрого асфальта. Рид, откинувшись на спинку сиденья, приоткрыл окно.
– Черт возьми, мы даже планировали вместе поступить в полицейскую академию, лишь бы свалить поскорее из этого треклятого дома, – вселенная распорядилась так, что мы едва ли не собирали все светофоры. В который раз на дороге загорелся красный свет, и Гэвин остановил машину у пешеходного перехода. Улицы были пусты. – А потом появилась ОНА.
Последнее слово было сказано с особой ненавистью. Гэвин протянул его так, словно бы именно оно открывало причину всех его несчастий и бед. Поначалу я щурилась и пробовала это слово на вкус, стараясь понять, что именно имел в виду детектив. Но уже через несколько секунд ироничных смешков Гэвин продолжил уже не таким удрученным голосом:
– Приперлась из ниоткуда, запудрила Спайку мозги. И тот сбежал из дома, оставив меня с отцом.
«ОНА» – это девушка. Наверняка молодая, наверняка одноклассница. Вспоминая лицо молодого паренька на фотографии, я старалась и вообразить себе ту самую, кто смог заставить старшего брата бросить младшего. Она могла быть высокой и стройной, с голубыми искрящимися глазами и надменными чертами лица. А могла быть низенькой, полненькой, с милыми щечками и вечно смущенными глазами. Последняя выигрывала на фоне первой. Люди готовы идти друг за другом за горизонт не ради внешности, но ради внутреннего мира. Что-то подсказывало мне, что те личности, не подходящие внешностью под стандарты современного мира, на деле горазды привлекать к себе тем, что находится внутри. Более того, именно они способны вдохновлять окружающих на безумные поступки, ведь нет ничего прекрасней, чем человеческая душа.
– Знаешь, каково это? – светофор загорелся зеленым, но Гэвин не спешил подгонять автомобиль. Мы были единственными у пешеходного перехода, и потому мужчина посмотрел на меня вопрошающе. Я знала, что ответа он не требовал, но все же вынесла этот слегка надменный взгляд. – Остаться наедине с папашей-ублюдком, который повышает собственную самооценку за счет избиения сына? Мне приходилось постоянно врать учителям, мол, споткнулся, подрался во дворе. Лучше с таким отцом, чем попасть в органы опеки.
