Текст книги "Каминг-аут (СИ)"
Автор книги: Chans
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 95 страниц)
Эваллё опустил ладонь на теплое плечо брата и легонько похлопал. Маю даже головы не повернул.
– Это всего лишь школа. Не принимай всё близко к сердцу.
Дверь приоткрылась, и Эваллё увидел, как господин Раймо Мусталаинен, новый преподаватель Маю, с учебником в руках повернулся в сторону вошедшего.
«Треньк-треньк»
– Вы – новенький?
По классу прошелся шепоток.
Маю рассеянно обводил взглядом учеников. Младший брат, оказывается, переживал своё зачисление гораздо сильней, чем показывал.
Мальчик затворил за собой дверь, закрывая для Эваллё обзор. Но всё еще можно было слышать его голос.
– Э-э, я… Маю Холовора.
А где же тот уверенный голос, что они репетировали по дороге? Сцена в машине вызвала воспоминания. Двенадцать лет назад первого сентября точно также Рабия и Сатин репетировали с ним приветственную речь, в тот день Эваллё пошел в свою первую школу. До того, он шесть лет провел дома, отрезанный от внешнего мира, не подозревая, что его ждет по ту сторону школьных ворот.
– Ах, да!.. Маю. Проходи, выбирай место. Я зачитывал отрывок из книги, думаю, ты быстро вольешься в работу.
*
– Холовора?! – выпалила девушка со стрижкой каре и в меловой футболке.
– Поверить не могу! Это его младший сын! – раздалось с последних парт.
– Разве он не живет отдельно?
Ну что рты поразевали? Это что, настолько горячая новость? Прям с пылу-жару? – подумал Маю со странной смесью чувств.
На него обратились пораженные взгляды. Уставились так, будто перед ними Дита фон Тиз.
– Так у нас был один парень, этой весной выпустился, Эваллё Холовора, я его отлично помню, и их сестра здесь учится! – выкрикнула девушка с ёжиком русых волос.
– Офигеть! В нашей гимназии учатся звездные дети!
– Давайте тише! – прикрикнул на класс преподаватель. – Если хотите что-то сказать – говорите, но сначала будьте добры поднять руку. Это ко всем относится, – взглянул на далеко сидящих девушек, которые что-то бурно обсуждали между собой.
– Сколько у них там детей? Настоящий крольчатник, – прошептал кто-то на передних рядах, несколько человек засмеялось.
Развалившийся за партой высокий парень атлетического телосложения с длинной салонной челкой, хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.
– Да! – гаркнул здоровяк. – Да, Холовора! – Еще один звучный хлопок.
Парень оглядывал класс и широко разводил ладони, как бы подначивая остальных присоединиться к веселью.
– Да! Да! Да! Добро пожаловать! – единодушные овации и рукоплескания в честь новенького.
Раймо хлопнул по столу ладонью и рявкнул на шведском «Умолкли!».
Маю сел за третью парту во втором ряду и достал учебник по мировой культуре. Здоровяк как раз сидел перед ним. Со всех сторон на новенького были устремлены заинтригованные лица. Раймо с трудом удалось восстановить относительную тишину в классе. Маю опустил локти на открытый учебник и накрыл горящие щеки ладонями. Похоже, к концу занятий голова будет болеть нещадно.
Из окон класса открывался вид на внутренний двор со скамьями для отдыха и далекую футбольную площадку, обнесенную металлической сеткой, на фоне вспаханного поля и далекого леса. Ну здравствуй, заключение!
– Маю, внедряйся в коллектив и приступай к занятиям, – несмотря на несмолкаемые шепотки, довольно спокойно произнес господин Мусталаинен, возвращаясь на своё место за учительским столом.
– Почему некоторым так везет: и с родителями, и брат – загляденье, и класс привилегированный, и учеба за границей? – с соседнего ряда зашептала вульгарно одетая девушка с русыми вьющимися волосами, заплетенными в косу. – Разве это честно по отношению к нам? Слышала, их шоколадный бизнес процветает, а мой отец до сих пор с долгами разделаться не может.
Маю тут же захотелось ответить в том же тоне. Что за бред? Он не учился за границей! Он дальше родной страны с рождения не бывал. И как можно винить других в том, что у них бизнес продвигается лучше? Вот пустозвонит…
– Зато новенький… – подруга светловолосой многозначительно усмехнулась.
Её слова можно было бы дополнить фразой «ой-ля-ля», о чем говорило выражение круглого девичьего лица.
Кому еще везет? Учебники сестрины, одежда с Валькиного плеча, родители работают как проклятые, чтобы содержать дом.
В классе были открыты окна, но все равно воздух казался несвежим. Солнце скопилось на спортивной площадке за окнами. Мальчик взглянул на обнаженные ноги той самой пустозвонки и беззвучно вздохнул. С удовольствием пришел бы на свой первый урок в шортах или плавках. Наверняка, Валька придумал бы что-то и на тот случай, только чтобы младший брат выглядел прилично.
В полупрозрачной костюмной блузке Маю чувствовал себя голым. Потерев затылок, провел пальцами по волосам, разглаживая их, и тут же поймал на себе пару девчоночьих взглядов. С всеобщим потеплением у кого-то, кажется, пришла весна.
– У ворот волновалась толпа людей, главным образом женщины, – читал Раймо, и Маю поневоле начал прислушиваться к размеренному голосу преподавателя. – В руках они держали разные предметы, которыми отчаянно размахивали. Дети всех возрастов прыгали в толпе и визжали, получая шлепки от отчаявшихся матерей, выражавших свои чувства невообразимым гвалтом.
Мальчик прыснул, но тут же вспомнил, где находится, и вперил взгляд в книгу.
– Что я только что говорил?!
Маю оторвался от учебника и взглянул на парня, к которому обращался учитель.
– Ты можешь повторить? Чем ты был занят всё это время?
Занятия в академии сильно отличались от здешних уроков. Не так-то просто будет привыкнуть.
– Эй, новенький. – Чья-то рука коснулась волос Маю и слегка потянула.
Мальчик резко обернулся на стуле.
За ним сидел крепкий парень с почти черными глазами. И держал в пальцах прядь светлых волос Маю. Кулак разжался, и голова оказалась на свободе. Мальчик по инерции прикоснулся к затылку.
– Я – Селике, – улыбнулся ему парень с задней парты, с волосами, собранными в индейские косички и бритыми висками. – Не обращай внимания, – одноклассник посмотрел в сторону пустозвонки, – кажется, у неё начал развиваться целлюлит. Хочешь, покажу тебе здесь всё после урока? – и, не дождавшись вразумительного ответа, снова улыбнулся, и зашептал: – Это самый лучший класс во всей гимназии. Ты попал по адресу. – Подмигнув одним глазом, наставил на новенького указательные пальцы, будто хотел выстрелить, и прищелкнул языком.
Маю удивленно пялился на нового знакомого.
– Можешь сказать просто «спасибо», – дружелюбно кивнул Селике.
Мальчик слегка кивнул в ответ и отвернулся, пряча улыбку.
После окончания урока Маю нагнал тот самый парень, предложивший показать школу. В приглушенном свете коридора загорелая кожа Селике блестела, как смазанная маслом. Тут до Маю дошло, откуда у парня монгольский разрез глаз.
– Ты же из саамской* общины!
Мальчик широко улыбнулся, обрадованный собственной догадливостью.
– Верно. А как ты понял?
– Ну… моя мать оттуда родом.
– Идем здесь. Покажу тебе столовую, спортзал, двор, расскажу, с какими девчонками следует встречаться, что планируется на день открытых дверей, – бойко вещал Селике. – Спрашивай, о чем хочешь.
Мимо по широкому просторному коридору прогарцевала тройка высоких девушек на каблуках. Одна в черных лосинах в обтяжку на шикарной попе, две другие в сарафанах с коротенькими юбками.
– Они отрезали от своей школьной формы, – усмехнулся Селике, проследив за пораженным взглядом Маю.
Справа на приделанной к стене подставке располагался телевизор. Девушка в классной униформе вела репортаж прямо со школьного поля, где сейчас разминались ребята, иногда в кадр попадали другие дети, сидящие на трибунах.
Маю некоторое время не мог оторваться от передачи.
– Так можно сделать любой репортаж о школе?
– Конечно, если есть хорошая идея, – ответил Селике. – Раньше этим занималась стенгазета. Ты уже определился с секцией? Вообще говоря, запись в секции не обязательна, но если у тебя уже есть мысли на этот счет, можешь подавать заявление.
Мальчик пытался сказать как можно в более вежливой форме, что Селике незачем тратить своё время и что он может самостоятельно ориентироваться в стенах гимназии, но никак не мог придумать, как это лучше сделать.
Они прошли коридор до конца – прямо по курсу была лестница – завернули за угол и попали в еще более затененный коридор, ведущий в столовую – направо.
– Знаешь, тот здоровый, что тебе аплодировал, он водит дружбу с типами из выпускного класса, которые любят устраивать новеньким проверку. Поэтому ты особенно не обольщайся на его счет, он только с виду хороший парень.
– Я не за неприятностями поступал сюда, – отозвался Маю.
Пока мальчик оглядывал обстановку, до него долетали обрывки фраз проходящих мимо девушек.
– Я видела трансляцию выступления в академии. У Маю была такая необыкновенная программа! А Эваллё участвовал в местных соревнованиях, видели б вы его на стадионе…
– Они такие талантливые!
– Почему только не поет ни в какой группе! Наверное, и голос потрясающий! Маю так напоминает Сатина! У меня комната обклеена плакатами «Храма дракона», обожаю их!
– Я так завидую ему, Маю, должно быть, близко знаком с каждым участником группы.
– Вот счастливый…
Ну да, и сплю с Тайрой Бенгс, – фыркнул мальчик, зацепивший краем уха чей-то разговор.
Столовая оказалась больше чем цирковая арена. Интерьер казался очень простым. На окнах были навешаны жалюзи, преломляя свет и создавая приятные сумерки. Несколько ламп-вентиляторов вращались в центре зала. Свободно расставленные столы и пластиковые стулья без подлокотников занимали большую часть помещения, образуя посредине обширное пустое пространство. Поверхности столов под мрамор, на стенах – светлые панели с коричневой деревянной отделкой.
– Послушай… мне нужно выйти, – понизил голос Маю, посматривая на загороженные окна.
– Куришь, небось? На лбу всё написано. – Селике направился между рядами столов к другому выходу.
Повезло, что после первого урока в столовую еще не успел подтянуться народ.
– Маю, я тебя… еле нашла! – тяжело дыша, выкрикнула Фрэя. Подбежав к брату, обхватила рукой за плечи. – Привет! – бросила она Селике. – Ну что, первогодки, как старшая школа?
– Моей сестре по приколу быть такой вежливой, – усмехнулся Маю, обращаясь к Селике.
– Утром вы с Эваллё так быстро уехали, что я не успела заценить костюм! – Девушка окинула его изучающим взглядом, удерживая на вытянутых руках.
– Спала допоздна?
– Не могла оторваться! Ночью досмотрела последние серии! Потом тебе расскажу!
– Эй, мы же собирались вместе досмотреть! Придется тебе повторно со мной смотреть.
Мальчик заметил, что Селике глядит на них немного озадаченно.
– Вы, ребята, всегда так общаетесь? – спросил парень. – Мы с сестрой больше двух минут не можем говорить спокойно.
– Маю – гений, – возвестила девушка. – У него был самый высокий балл среди сверстников в академии. Неужели не рассказал?
Селике распахнул глаза, по-новому взглянув на Маю.
– Да ты скромный, оказывается!
– Маю так старался – он заслуживает этой похвалы, – сказала Фрэя.
– Повезло тебе с сестрой – всегда готова поддержать.
– Правда? – вклинился в разговор знакомый голос.
Лука сменила спортивную форму на шпильки и пиджак с брошью. К груди девушка прижимала пухлую папку.
– Всегда готова поддержать, значит? – округлив глаза, слегка наклонилась, чтобы быть на одном уровне с лицом Маю. Пахнуло сладкими духами. – Тогда действительно везение, когда рядом такая понятливая сестра.
Что-то в её голосе не понравилось Маю. Похоже, эта девушка – настоящая заноза. Мальчик слишком много времени провел в театре, чтобы ни отличить плохую игру от профессиональной. Лука поразительно быстро переменила своё отношение, это действовало на нервы. У девушек куда больше тайн, чем можно вынести.
Лука самодовольно глянула на Фрэю. Сестра, не скрывая своего отвращения, наградила ту кривоватой улыбкой.
– Маю, чем ты успел не угодить этой выскочке? – до него донесся голос Селике. – Разве не знал – от неё очень непросто избавиться.
Глядя Луке вслед, мальчик вздохнул. Перевод в новую школу. Будет нелегко.
*
Тахоми и Фрэя приготовили на двоих поздний ужин, после чего распахнули на террасе окна. Жаркий душный воздух был напоён запахом увядающей травы. Пролетел самолет, временно заглушив стрекотание кузнечиков в траве у дома. Раскаленная природа замерла в предвкушении ночной прохлады. Фрэя включила маленький телевизор на террасе и погасила верхний свет, чтобы не привлекать комаров. Но один все равно залетел и теперь назойливо зудел между выцветшей занавеской и бледно-голубой стеной.
Тахоми заколола волосы, а на лоб повязала влажное полотенце, спрыснув его яблочной водой, тело она укрыла смоченной простыней.
Запеченные с сыром и морковкой шляпки белых грибов, легкий кукурузно-ананасовый салат с индюшкой и пару литров тыквенного сока – весь ужин. Есть не хотелось, и Тахоми лишь подливала себе сок.
Племянница потянулась к пульту и прибавила звук.
– От 29ого сентября недалеко от ночного клуба «Адамова симфония» в автокатастрофе погибла Янке Туостумеранту, – вещала полная ведущая программы новостей, – будучи за рулем в нетрезвом состоянии, молодая женщина не справилась с управлением. Дорожный инцидент произошел около 21:30 по местному времени в двадцати девяти километрах от Тампере.
Фрэя указала на дату в правом нижнем углу экрана:
– Почему они показывают это только сейчас?
Тахоми пожала плечами.
– Полагаю, не могли никак решить, в каком свете представить этот несчастный случай общественности.
– В результате столкновения с каменным ограждением автомобиль съехал в овраг. Незамедлительно женщина была доставлена в ближайшую больницу. Вследствие аварии был причинен необратимый вред здоровью. Янке скончалась от разрыва некоторых внутренних органов до того, как её успели прооперировать. При ней не было обнаружено ни паспорта, ни каких-либо других личных вещей, только незначительная сумма денег и водительские права, по которым удалось установить личность погибшей.
В верхнем правом углу экрана, рядом с ведущей теленовостей появилось лицо погибшей. Фотография была нечеткой, вероятно, увеличенный снимок, снятый с документов.
– Ты посмотри-ка. – Племянница придвинулась к экрану телевизора, отправляя в рот салат с вилки.
– Рентгеновский взгляд.
Не выпуская вилку, Фрэя подперла лицо ладонями.
– Нет, я не об этом. Ты обратила внимание, какое спокойное выражение лица?
– Проведя экспертизу, полиция выяснила, что автомобиль «Ауди» принадлежал лорду S.K…
– S.K.? Что за аббревиатура? – Свет от работающего телевизора подсвечивал овальное лицо Фрэи, оттеняя её кожу не то голубым, не то желтым, а сейчас – каким-то зеленоватым оттенком. – Так звучит, как чеченская организация. Эта девушка случаем не мусульманка?
– Она – угонщица, – Тахоми сказала это таким тоном, как будто факт угона объяснял ДТП. Хотела уже свернуть разговор, но Фрэе было что сказать.
– Она же, наверняка, ушла от своего босса. Если людям нравится их работа, они, как правило, не сбегают.
– Теперь уже не важно, да и кто может сказать с уверенностью, что она не угнала ту машину ради развлечения? – парировала Тахоми и вздохнула.
Незнакомая девушка из программы новостей, вызвала гамму противоречивых чувств, и раздражение, накопившееся после целого дня, смело внезапно возникшее сострадание.
Тахоми переключила канал: одна поздняя трансляция новостей сменилась другой.
– Мальчик, похищенный третьего числа, до сих пор не найден, полиция вкладывает все силы в его поиски. Родители заявили о пропаже ребенка, как только их сын не вернулся с вечерней тренировки.
Тахоми опустила ладонь на затылок и коснулась полотенца.
– Не понимаю, что происходит в этой стране, – протянула японка, заглушая голос диктора. – Начали пропадать дети. В людей стреляют прямо на пешеходных дорожках. А еще эта ненормальная жара в октябре. Снова насекомые появились.
Она отставила тарелку с нетронутым салатом. Пожелав Фрэе спокойной ночи, двинулась вглубь дома. В голове стучала только одна мысль: спать, спать, спать! Забыть обо всем и в постель. Однако, заметив в гостиной сестру, Тахоми помедлила.
Рабия откинула на спину длинный прямой хвост. Волосы она убрала под бандану, чтобы не лезли в лицо. Перед ней на кофейном столике лежал ноутбук. Во мраке комнаты выделялись светлая майка и просторные шорты. Сестра забралась в плетеное кресло с ногами, обхватив колени руками, она смотрела на яркий в темноте экран и время от времени набирала текст на клавиатуре.
Быть может, с возвращением Сатина в этом доме наконец-таки воцарится долгожданная гармония, так необходимая, когда за стенами каждый день происходит что-то страшное.
Рабия скрестила руки на животе, с шумом спуская ноги на пол.
– Эваллё пришла повестка в армию. Столько вариантов перебрала, ничего не приходит в голову, – устало произнесла она. – Нельзя позволить забрать его. Там быстро поймут, что с Эваллё что-то не так. И, что больше всего тревожит, – рядом не будет никого, способного хоть как-то ему помочь. Мы уже около года оттягиваем. Если они заявятся к нам в дом, им ничего не будет стоить забрать Эваллё. К сожалению, он не позволит опускаться до взятки.
– А Эваллё что? Он осознает серьезность ситуации, в которой оказался? Знает ведь, и даже виду не кажет. Что за человека ты воспитала? Кремень – всё нипочем.
– Нет, – усмехнулась Рабия, откидываясь на спинку кресла. – Я воспитывала в нем ласку.
*
Мысли не давали заснуть. Напротив кровати тихо шелестел вентилятор. Основной поток воздуха приходился на брата, и Маю почти не перепадало. От духоты не спасали даже открытые нараспашку окна.
Жаркая простыня сбилась в ногах.
Маю ожидал, что его начнут разыскивать. Если к поискам подключат полицию, тогда не избежать всех этих объяснений с родителями.
А что он скажет в свое оправдание, как объяснит побег из академии? Маю до сих пор мечтал туда вернуться, но понимал, что хочет остаться здесь, не убегать ни от кого и не прятаться. Он разрывался между возвращением в Театральную академию, где принесет искренние извинения директору за свой побег, разрывался между семьей, между страхом и долгом. По его следу наверняка уже кого-то отправили. Он коснулся того, о чем лучше было бы никогда не знать. Наставник проявил к нему благосклонность, а Маю обманул его доверие. К нему отнеслись с теплотой и дали почувствовать себя значимым звеном, а что сделал в отплату он сам?
– Ты меня заколебал, – оторвал от мыслей полусонный голос брата с нижней койки. – Ты хотя бы одну ночь можешь дать мне поспать? Тебе и самому не помешало бы выспаться перед занятиями. Так в чем же твоя проблема? Можешь перестать ёрзать?
– Мне не спится, – пробурчал Маю, прижимаясь щекой к нагретой подушке.
Эваллё поднялся с кровати и взъерошил свои волосы. Его фигура маячила тенью по комнате.
– Когда мне не спится, я учу эстонский.
Зашелестела гладкая скользкая наволочка из набивной бязи, когда Маю энергичным движением приподнялся с подушки и сел.
– Совсем не хочется спать. – Голос был настолько уставшим, что в собственные слова верилось с трудом. – Когда я закрываю глаза, мне начинает казаться, что открой я их сейчас, и окажусь в академии… Сейчас я точно вижу сон, а потом мне предстоит проснуться и эта комната исчезнет.
Эваллё зажег свет и подошел к стенному шкафу, где висели вешалки с костюмами и мнущейся одеждой.
– Выключи, – потребовал мальчик раздраженно, закрывая глаза кулаком. – Обалдел, что ли?!
– Я забыл снять линзы.
– Какие еще линзы? – пробубнил Маю себе под нос.
Старший брат открыл дверцу, где на внутренней стороне висело зеркало в полный рост. Как раз недалеко от выключателя.
Маю сел на кровати, чувствуя, как ноют нетренированные мышцы. После шести уроков необходима как минимум неделя отдыха! А ведь еще надо пережить завтрашнюю сдвоенную физкультуру. Если бы не школьный спорт-клуб, никому бы и в голову не пришло ставить им по два урока физ-ры в неделю!
Эваллё обернулся на брата.
– Ах да… – проворчал тот. – Глаза ярко-голубые. Еще заработаешь какое-нибудь глазное заболевание из-за этих линз, – продолжал бурчать Маю.
– Барчук, а барчук, что это недовольный такой? – беззлобно спросил Эваллё, вынимая линзу сначала из правого глаза, потом из левого.
– Ничего, – и чуть позже добавил, перехватывая взгляд старшего брата: – О твоих глазах беспокоюсь.
Маю с такой силой рухнул на постель, будто его кто толкнул.
Сцепив руки над головой в замок, Эваллё потянулся.
– Ты мне весь сон сбил. С тебя причитается.
Парень закрыл дверцу шкафа и направился к лестнице.
– Эй! Можно мне курить в твоей комнате?
Эваллё приостановился и, слегка повернув лицо, обронил:
– Только никакого пепла в моей постели.
– Я подойду к окну. – Мальчик указал на распахнутое настежь окно, давая понять, что намек уяснен.
Вскоре Эваллё ушел. Воспользовавшись ситуацией, Маю спустился с кровати и кинулся к столу, где стоял монитор. В выходные подвернулся случай проверить свои догадки, но обыск гардероба брата не принес плодов, оставался еще письменный стол и комод с вещами. Валя постоянно околачивался где-то поблизости, то помогал матери по дому, то сидел за компьютером и болтал с друзьями через SkypeMate.
Если попадется, будет очень непросто объяснить Вале, за каким чертом он лазает по чужим ящикам. Но если догадки подтвердятся, то им с братом будет о чем потолковать.
Эваллё принимает капли, возможно, есть еще что-то, таблетки или капсулы. Мальчик внимательно осмотрел стол, по очереди исследовал ящики на поиск подозрительных упаковок. Перебрал кучу всякой ерунды: стопки бумаг, папки, журналы по дизайну, пособия по графике с цветными иллюстрациями, канцелярию, – и не нашел ничего, что могло бы послужить компроматом. Наверняка, брат уже обо всем позаботился и замел следы.
Парня рвет, иногда колотит озноб, одолевают боли, выглядит Эваллё странно, как пить дать, уличная мода оказала на него пагубное влияние. Еще до приезда Маю, старший брат, случалось, не ночевал дома. Уж точно ходил в клуб затариваться наркотой. И в последний рауд стопудово передознулся.
Крутые тряпки, яркие линзы, черный цвет – это, должно быть, такой дресс-код среди «своих».
Маю подхватил с подоконника пачку сигарет и пододвинул к себе пепельницу.
Со своей высокой восприимчивостью всяких запахов и боязнью крови Эваллё такой тонкокожий, реагирует на каждый пустяк, а позволил курить у себя в спальне.
Наверняка существует способ заставить парня признаться. Хорошо, на данном этапе брат ведет…
Когда Эваллё вернулся, по комнате растекся сигаретный дым, неприхотливо сливаясь с запахом красок и одеколона – последним, казалось, пропиталось даже постельное белье. Маю стоял у окна, раздраженный своей неудачей, и с хрустом потягивался.
В одной руке парень нес электрический чайник, а другой держал простой, без узоров, бокал.
– Бери и пей.
– А что там? – посторонним голосом пробормотал Маю.
Подозрительно. Эваллё хочет запудрить брату мозги при помощи напитка.
– Водка, сахарный сироп, лимонный сок, яичный белок, лёд. Согреет твои холодные ноги. Поскольку ты еще школьник, я разбавил водку.
Не выпуская сигареты из пальцев, мальчик привалился к подоконнику поясницей, скрестив руки за спиной, и растянул губы в широкой улыбке.
– Ну, конечно, глядя на Эваллё, у меня создается впечатление, что я – невежественный деревенский увалень.
Сейчас Маю не кривил душой. Старший брат всегда казался умнее и взрослее, особенно теперь, когда они жили бок о бок.
– Откуда ты знаешь, что мои ноги – холодные? – равнодушно спросил Маю, принимая бокал. Стекло оказалось ледяным.
– Твоя энергия застаивается здесь, – парень указал на голые ступни Маю, – и здесь, – на его всклокоченную голову.
– Хочешь сказать, что я – недалекий?!
Едва не расплескав содержимое стакана, мальчик плюхнулся на кровать, на место брата, прямо поверх измятой простыни, которая служила одеялом, и вытянул ноги.
– Вовсе нет, – не меньше него удивился Эваллё. – Когда не можешь заснуть – в голове – неразбериха. В таком состоянии человек не способен выносить адекватные решения и давать своим поступкам рациональную оценку.
– А?
Брат захихикал. На самом деле очень мелко рассмеялся, показывая линию белых зубов. Обычно Эваллё улыбался одними губами.
– Я изучаю потоки энергии в человеческом теле уже несколько лет, – объяснил брат.
– А готовить умеешь?
– Умею.
Маю вдохнул аромат коктейля.
– Мм, а пахнет классно, чем-то воздушным, прохладным и сладким. Я выпью этот кошмар, если завтра приготовишь мне что-нибудь из того, что я люблю.
Мальчик медленно покачивал содержимое в стакане. Эваллё склонил голову на бок, точно прикидывая что-то в уме, и наблюдал некоторое время за стаканом.
Пока Маю пил, парень загородил окно и стянул пижамные бриджи. Тут мальчик поперхнулся, от брата, наверняка, не укрылось, каким озадаченным взглядом Маю обвел его.
Эваллё расхаживал в боксерке, с пристроченной умышленно-распяленной сеткой, годной только для фарса. На трусах была такая же мишура. Темное на темном. Майка облегала достаточно, чтобы не оставлять места воображению.
– Сколько денег ты выложил за этот комплект? И что, ты разбираешься во всём этом… во всех этих новомодных брендах? Иногда поражаюсь, сколько люди тратят на шмотки… Этот же, – Маю указал пальцем на грудь Эваллё, – кусок тряпки стоит хренову тучу денег.
Похоже, на него напал приступ разговорчивости. Кисло поморщился и сделал еще глоток.
– Ты что, ноги бреешь? – просипел, подавившись. Не мог он ошибиться, кожа такая же безупречная, как и на лице Эваллё. – Я думаю, так лучше смотрится, чем, если бы ты… – мальчик натянуто вздохнул, жалея, что вообще заговорил об этом, точно не зная, как Эваллё отнесется к подобным замечаниям.
Старший брат опустил взгляд на свои ноги, длинные, бледные и стройные. На левом колене заживала старая ссадина.
– Я хотел сказать, что тебе идет, но я не говорю, что ты меньше стал похож на парня, э-э… просто я не думал, что так будет гораздо прикольней смотреться, – при этих словах Маю буквально почувствовал, как его бледное лицо пошло красными пятнами. Что он вообще несёт тут? Не хотелось бы обсуждать со старшим братом гладкость ног.
– Я понял, Маю. Спасибо, – прервал его страдания Эваллё. – Ну, как, понравилось?
– Что?! – опешил Маю, но только после сообразил, что брат имел в виду напиток. Набросил на колени простыню и крепче вцепился в бокал. – Из тебя вышел бы прикольный бармен.
Вот что еще вызывает смутные опасения. Видать, Эваллё частенько приходится заказывать выпивку в клубах. Ему там и колеса, небось, сбывают.
– Сильно приложился. – Маю указал на поврежденное колено. – На тренировке?
– Уже после.
Эваллё подключил электрочайник к переходнику и погасил свет.
– Почему ты так холодно обошелся с той девушкой? – поинтересовался Маю настороженно.
– Холодно?
– Ну да. С Лукой. Вы с ней раньше были парочкой?
– Нет.
– Нет? – искренне удивился Маю. – По-любому ты ей нравишься. Это заметно. Да!.. Ты же сейчас встречаешься… совсем забыл. Познакомишь?
– Если хочешь.
– Ты, наверное, популярен у девушек, – заявил Маю.
Эваллё обернулся на брата.
– Ты – симпатичный и обходительный, – пояснил мальчик.
Старший брат проронил почти ласковый смешок.
– Брюнетка, шатенка, рыжая?
– Брюнетка.
– Она красивая? Раз ты её выбрал, то значит красивая.
– С чего такие мысли?
– Ну, ты же эстет. – Маю принялся допивать коктейль. – Хочешь окружить себя красотой. – Не отрывая губ от бокала, мальчик вгляделся в темный силуэт брата.
Щелкнул чайник.
– У вас уже всё было?
– А мне-то казалось – мало влил водки, – задумчиво пробормотал парень.
Маю не разглядел, что делает брат в темноте, но слышал плеск воды.
– Разве романтические отношения не подразумевают секс? По-моему без секса в них явно будет не хватать чего-то важного. Не могу поверить – за всё то время, что вы встречаетесь, ты ни разу с ней не переспал. А как же ты..? – и взглянув на спину Эваллё, решил не заканчивать фразу.
– Кто тебя снабжает этой информацией? – Эваллё приблизился к кровати с дымящейся чашкой в руках. – Откуда узнал, что мы с Аулис давно встречаемся? Поражаюсь тебе, ты приехал несколько дней назад, а уже в курсе про мою личную жизнь.
– Для таких вещей есть сестры. У тебя такая сила воли… – нараспев произнес мальчик. – Эй, Валь, у тебя что, были краткие связи с другими девчонками? Только не говори мне, что ты и девчонку без белья не видел, кроме как по ящику? Раз ты молчишь – я так и буду думать. – Мальчик подпер щеку ладонью. – Какой ты воспитанный. Э-э, я так запросто не поведусь, наверняка за примерным поведением кроется какая-нибудь нечистая история.
– Хочешь подколоть?
– Валь, не заводись, я же не серьезно спрашивал, – заговорил на тон ниже Маю. – Я не буду лезть в твою личную жизнь, я же знаю, каково это, когда про тебя сочиняют небылицы. Или когда сокровенные тайны становятся достоянием общественности. Забудь, ладно?
Как он и думал, брат захотел сменить тему. Любопытно, Валька действительно что-то скрывает или просто не хочет говорить на подобные темы с младшим братом?
– Маю, а у тебя была девушка в академии?
Мальчик замолчал надолго.
– Почему – нет?
– … Как-то не думал об этом еще. Я был занят учебой, чтобы ходить на свидания.
Маю повернулся на правый бок, лицом к брату, но смотрел мимо Эваллё, на окно и рядом стоящий комод.
– Валь, ты странный, – и после того, как брат не ответил, мальчик выдал заплетающимся языком: – Да нет… художник, книгочей, спортсмен, и Рабия наверняка перепишет владение Шоколадницей на тебя, бизнес как раз для тебя… просто я думал, что кроме оружия и тусовок тебя ничего не интересует.
– И поэтому ты называешь меня странным?
Послышался стук донышка о стол, слишком резкий, как будто чашка прокатилась по столу. Эваллё направился в дальнюю часть комнаты. Ну, точно хотел сбежать от разговора!
– Не только поэтому. – От собственного словоизлияния Маю уже начал клевать носом. – Ты часто приводил Аулис к нам в дом, пока меня тут еще не было? И как она родителям? Я тебе уже надоел своими расспросами, да?
Тот не ответил. Маю прислушался к дыханию Эваллё, в образовавшейся тишине этот звук казался наиболее отчетливым.
– Валь? – Мальчик стянул простыню и сел. – Ложись уже спать, а то завтра опять плохо будет, – бросил тревожный взгляд на парня.
– Такая жара, – послышался низкий голос брата. – В это время года. Взгляни-ка туда. – Эваллё подошел к распахнутому окну и поманил к себе.
Вмиг проснувшись, Маю соскочил с кровати и оказался возле брата. Рядом уловил аромат лосьона для бритья.
В черном небе, высоко над городом, вращалась золотая сфера. Похожий на хрустальный, шар серебрился у основания, словно идущий изнутри свет отражался от золотых стенок кокона.
