Текст книги "Каминг-аут (СИ)"

Автор книги: Chans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 95 страниц)

Парень оторвал взгляд от очередного электронного сообщения.

– Так Куисма твоя девушка или нет? Неофициально.

– Без меня, меня венчали, – проворчал Маю, забирая фигурку девушки со стола. Миниатюрный вариант Куисмы отправился на постель брата. – Она и не была моей неофициальной девушкой, мы с ней просто хорошие друзья.

– Это ты так считаешь.

– Прекрати говорить иносказаниями. Потом какое тебе дело, кто как считает?

Опустив один локоть на стол, Эваллё развернулся на крутящемся стуле, лицом к брату.

– Я не пойму, у тебя какие-то проблемы? – прохладно отозвался старший брат. – Почему ты такой заведенный?

– Критические дни, господин психолог.

– А я серьезно.

– Я уже не понимаю, когда ты говоришь серьезно, а когда хочешь разыграть меня.

Скрипнула молния на пуховом жилете, Маю надвинул на голову капюшон, игнорируя вопросительный взгляд брата.

– Ты можешь простудиться, если будешь спать в студии. Фрэя сегодня у подруги, её комната свободна, займи её постель.

– Оставляю эту постель вам с сестрой.

На чем терпение брата лопнуло. Мальчик уже метнулся на лестницу, когда тот вскочил со своего стула и рванул вдогонку. Удалось вывести парня из себя – достойная победа. Маю, рискуя расшибить себе голову на винтовой лестнице, перескакивал через ступеньку, Эваллё семенил где-то позади, грозясь надрать брату задницу, если тот не остановится. Спрыгивая с последней ступеньки, мальчик сиганул на лестницу, ведущую на первый этаж. Перемахнув часть ступеней одним прыжком, налег на поручень и скатился вниз. Промчался через гостиную, кухню, лавку и под удивленные возгласы домашних вылетел в прихожую. Эваллё перехватил его на пороге, стоило Маю распахнуть парадную дверь. Видимо, из гостиной брат тут же махнул на веранду, через черный ход выбежал на улицу, а там обежал переднюю часть дома, вот зараза!

– Я тебе язык-то с мылом умою! – ярился старший брат за спиной, когда мальчик через коридор пронесся в заднюю часть дома, к ванной, мимо застывшей в проходе Янке.

Однажды брат так и поступил, когда Маю впервые прилюдно высказался заправским матом. После чего он еще долго пытался зажевать привкус мыла мятной жвачкой. Почему-то с Фрэей Валька церемонился, всё-таки у девчонок бесспорное преимущество – пол!

– Вы обалдели, десятый час?! – прикрикнула на них Тахоми, выходя из ванной, с полотенцем на голове. – От вас двоих шума как на ипподроме!

У Маю промелькнула идея отсидеться в туалете, пока брат не устанет пасти его у двери, но ждать пришлось бы очень долго.

Всего-то надо успеть проскочить в студию и забарикодироваться изнутри, откуда Валька точно его не достанет.

Мальчик резко свернул в гостиную. Их с братом беготня сопровождалась грохотом обуви, валящихся плетеных кресел, угрозами Эваллё и острыми углами, куда случалось врезаться.

– Сестра, у меня уже не находится никакой управы на них! Они снова опрокинули что-то! – резонировал от стен теткин голос.

На втором этаже хлопнула дверь.

– Взрослые парни, а ведете себя как дети! Эваллё, прекрати преследовать своего брата!

В гостиной Валька почти нагнал его, еще бы, при его-то росте и развитых мышцах! Хихикая, подросток сорвал с дивана покрывало и швырнул брату в лицо, тем самым ослепив того на пару секунд. Перебравшись через разложенный диван, Маю пулей вылетел из комнаты. Однако брат не растерялся. Позади уже раздавался топот его ног, когда мальчик вбежал на веранду, тонущую в сумерках. Схватился за дверную ручку, запирая Эваллё в гостиной. Свет сюда проникал только через завешанное занавеской окошко в двери. Парень тут же бросился куда-то вглубь гостиной. А Маю пересек веранду и спрыгнул с крыльца. Основной свет шёл от окон дома, и участок здесь был ярко освещен. Промчавшись сломя голову к металлической дверце в земле, мальчик нырнул в студию и захлопнул дверь за собой. Вообще-то он мог запереться на ключ, но решил ограничиться простеньким запором, прекрасно зная, что брат не осмелится уродовать замочную скважину. Посмеиваясь, Маю, явно довольный собой, спустился на пару ступеней, не сводя глаз с запертой двери.

В подвале-студии металлические запахи смешались с ароматом кожаной обивки, а поскольку Маю в конце недели наводил влажную уборку, пахло еще деревянным полом и чистящими средствами.

С потолка свисала обычная стоваттная лампочка, помимо которой Маю установил здесь настольную лампу. У дальней от входа стены находилась стойка под синтезатор, с микрофоном, перпендикулярно ей Маю сдвинул стол, на котором разместил ноутбук со звуковыми колонками. Дисплей синтезатора мерцал, у ноутбука была поднята крышка, идущий от настольной лампы свет слегка мигал, отчего возникала иллюзия, будто прохладный воздух в студии дрожит. Тут же рядом располагалось остальное оборудование, а также чехол с гитарой, провода, переходник и коробка для мусора. На кровати в беспорядке валялась одежда, ватное одеяло и учебники.

Прислушиваясь к звукам снаружи, Маю подошел к столу и отключил лампу. Посидел немного в мягком низком кресле, глядя на клавиши. Металлические ножки заскребли деревянные половицы, когда мальчик отодвинулся вместе с креслом.

Эваллё не ломился в запертую дверь, и Маю приуныл, понимая, что преследования не будет. Должно быть, ниже достоинства брата лазать по земле, пытаясь отпереть дверь в подвал. Возник порыв набрать номер Эваллё, но сигнал из подвала поступал с перебоями. Изнывая от безделья, мальчик гадал, чем себя занять. Завтра воскресенье, значит, оставшиеся домашние задания можно будет сделать потом, со сном тоже можно повременить. Интернет в подвал еще не провели, даже кино посмотреть было нельзя. Отвлекаться на музыку сейчас не хотелось, в голове царила абсолютная пустота.

Проведя несколько долгих мгновений в тягостных раздумьях о пользе труда, Маю перебрался на кровать. Сместив учебники к краю, мальчик растянулся на животе. Среди учебников затесался музыкальный журнал, в сумке также нашлась пачка соленого арахиса. Всецело погрузившись в чтение, Маю не замечал бега времени, только когда начали слипаться глаза, к своему огромному удивлению он отметил, что на часах давно за полночь. Почесывая взлохмаченную голову, Маю свесился с кровати, помня, что рядом где-то стояла пластиковая бутылка, куда он утром перелил апельсиновый сок. Это было сделано для удобства – и стакан не нужен, и переносить с собой легче.

Рука уже потянулась за бутылкой, как нечто заставило буквально втянуть носом воздух. Волоски на руках встали дыбом, по коже пошли мурашки. Ежась, Маю приподнялся на кровати. Не понимая причину беспокойства, мальчик снова и снова обводил студию ищущим взглядом. Ступни нашарили высокие холодные кеды. Маю озирался, пока взгляд не остановился на двери. То самое направление, откуда проистекало беспокойство. Соль на языке вызывала сильную жажду, идущая сверху опасность, как месяц назад, на пустынной улице, заставляла сердце стучать с перебоями. Казалось, кто-то набросал за шиворот кузнечиков, и те мерзко щекочут голую спину.

Внезапно тишину прорезал мощный удар. На запертую дверь обрушилось что-то тяжелое.

Маю подорвался с кровати. Рефлекторно схватив с подушки сотовый, стиснул пальцы на гладком корпусе. Нужно позвонить, пока еще не поздно. От нахлынувшей волны паники Маю затрясло. В подвале вдруг стало так холодно…

Мальчик не сводил глаз с двери, ожидая чего-то по мере того, как разрасталась плохое предчувствие. Сглатывая, Маю обыскивал взглядом комнату, пытаясь отыскать любой острый предмет, способный его защитить. В чем он был совершенно точно уверен – там, за дверью не Эваллё. Интуиция не подводила, иногда он просто знал то, о чем не догадывались другие.

Подойти к двери и быть готовым отбежать, или забиться в дальний угол, или притвориться спящим? Нервное метание по комнате стало паническим. Неоднократно по телевизору доводилось видеть лошадей, вот также чуявших опасность.

Удары были такой силы, что дверь вздрагивала в петлях.

Почему никто не слышит?!

Маю зажал уши ладонями – нагретый телефон впился в щеку – только чтобы не слышать этого грохота.

Можно догадаться, что в подвале горит свет? Вдруг взломщику уже давно известно о том, что здесь находится человек?

Только бы запор выдержал! Сколько потребуется времени, чтобы взломать эту дверь?!

Маю не знал точно, но почему-то казалось, что за дверью не обычный вор.

Страшно выключать свет – в кромешной темноте мальчик боялся потеряться остатки здравого смысла. Страшно позвать на помощь – о его присутствии обязательно станет известно тем, кто снаружи, кем бы тот ни был.

Исходящий сигнал не проходил, а Маю всё жал и жал на вызов, надеясь дозвониться на домашний. Ближайший телефон висел в кухне, но из дома не доносилось ни звука. Всего в нескольких метрах от него безопасное укрытие – только попасть домой, и там его никто не тронет. Взломщик точно поджидал, когда Маю останется один. А что если за ним велась слежка?

Во рту пересохло. Мальчик сжал губы так, что они онемели. Ритмичный грохот раскалывал тишину.

Запор почти игрушечный. Подойдя ближе к лестнице, Маю увидел, как лезвие просунулось в щель между дверью и стеной. Это невозможно: дверь подгоняли втык, чтобы в подвал не попадали осадки. Со следующим ударом, когда дверь дрогнула, край лезвия прошел глубже. Маю, как зачарованный, следил за ножом, уродующим косяк, сознавая, что сам он абсолютно безоружен.

Не Эваллё, тогда кто же?! Кто?!

Приблизиться к лестнице он не решался, чудилось, стоит подойти ближе, и дверь тут же слетит с петель.

Торчащий край лезвия пополз вверх. Нож прокладывал себе дорогу в щелке – от этого железного скрежета сердце разрывалось.

Маю запустил пальцы в волосы, крутясь на месте. Хоть что-то тяжелое! Пожалуйста, хоть что-то – защитить себя.

Мерные толчки продолжали расшатывать дверь. Мелодика ударов заставляла кровь стыть в жилах.

Чувствуя, как удары сердца отдаются в грудной клетке, мальчик принялся отступать к синтезатору. Ладонь опустилась на крышку ноутбука – это потяжелее школьной сумки будет. К сожалению, карманный ножик и штопор остались в мансарде – никогда не простит себе этой ошибки. Что за дурная голова!

Под пуховым жилетом джемпер промок. Из-за мокрой одежды, из-за холода Маю никак не мог унять дрожь. Бесполезный здесь телефон едва не выскользнул из потных пальцев.

Упав в углу, мальчик сжался, придвигая колени к груди. Теперь его заслоняла стойка. Лезвие продолжало скрести, крошечный запор на двери подрагивал от сильного напора.

Несколько бесконечных минут Маю заворожено смотрел на дверь, потом уткнулся лицом в колени и накрыл затылок. Пальцы впились в собственные волосы.

Грохот сопровождал его повсюду, даже с крепко зажатыми ушами, сквозь плотный вакуум звук ударов долетал до слуха.

Он может еще закричать, но как назло язык совсем не слушался. Кричать так громко, как только сможет. Но если взломщик там не один… Кто-то обязательно услышит Маю и бросится ему на помощь, но что если это вооруженная банда?

Открыв глаза, мальчик как раз успел увидеть, как погнутый запор чуть поддался вниз. Маю начал раскачиваться взад-вперед, продолжая обнимать колени.

Ни голосов, ни угроз – только ритмичное вышибание двери и скрежет лезвия по железу.

Сердце никогда так не колотилось, даже дыхание перешибало.

Когда это закончится?! Пускай уже снесут нахрен эту дверь!

Лампа горела ровно. Маю ползком перебрался к стене, которая, должно быть, упиралась в фундамент дома – словно это могло успокоить. Здесь света было больше, но уже ничто не загораживало Маю от лестницы.

Горло стягивало, так хотелось пить.

Наручные часы показывали, что прошел час. Методичные удары не стихали. Запор согнулся пополам. Еще немного, и лезвие сможет его вскрыть.

Маю продолжал раскачиваться – как неваляшка, вперед-назад, вперед-назад – напряженные мышцы лица свело, теперь даже губы разлепить стоило неимоверных усилий, он весь словно стал одним куском железа. От ударов в голове настойчиво пульсировало. Маю уставился прямо перед собой.

Удар.

Маю запустил пальцы в волосы на затылке.

Удар.

Зажмурился.

Удар.

Хватит… Хватит!

Перестав раскачиваться, Маю прижался лбом к стене. Голова начала раскалываться от нескончаемого грохота.

Сквозь пелену оцепенения стало слышно, как наверху едва слышно хлопнула дверь – пришлось напрячь слух – в ту же секунду оборвался звук ударов. Спустя одно долгое мгновение с улицы донеслись чьи-то крики:

– Маю! – не сразу стало ясно, что это голос Эваллё, так глухо тот звучал, как будто их разделяла толстая стена. – Маю!

От его криков резко зашлось сердце, но как результат часовой пытки – даже отозваться не было сил, только крепче обхватил себя руками. Да и услышит ли его брат вообще, раз здесь настолько глубокая шумоизоляция?

– Господи, Маю! Ты в порядке?! – Эваллё колотил в дверь подвала. Брат надрывал глотку, но его голос еле долетал сюда. – Это я, открой! Прошу тебя, открой дверь!

Мальчик зажмурился и снова сжался в комок. От долгого сидения на корточках затекли ноги. Как теперь он встанет?

– Маю, отопри дверь! – в голосе брата зазвучала паника. – Просто отопри эту дверь! Маю!

Эваллё с новой силой принялся штурмовать подвал – гул его ударов совсем не был похож на ритмичный грохот, похоже, парень хотел перебудить всю округу, заодно покалечить себе руки. Дергая за выступ с внешней стороны замка, звал и звал Маю до хрипоты.

Где был Эваллё, черт возьми, когда в нем так нуждались?! Почему пришел только сейчас?

Маю взглянул на дверь, хранящую следы недавнего вторжения. Эваллё перестал колотить, вероятно, уже отчаявшись достучаться до брата.

– Пожалуйста, Маю, если ты там… Я никуда не уйду, обещаю!

Поборов животный страх очутиться рядом с входом, мальчик поднялся с пола. Держась за стену, медленно распрямился – в отсиженные ноги тут же впились иголки. Колени подгибались, пока он брел к лестнице. Страх, что брат, несмотря на своё обещание, оставит его в подвале одного, с каждым шагом только возрастал.

На железе белели следы от ножа, приковывая взгляд. Левой рукой опираясь о стену, Маю поставил ногу на первую ступеньку.

Дверь в подвал находилась в саду, с дороги та была не видна из-за растительности, как и с крыльца парадного входа – пришлось бы зайти за угол дома, чтобы оказаться здесь. А что если тот, кто проник на их участок, всё еще поблизости и сейчас наблюдает за Эваллё? Эта мысль вынудила Маю ускорить подъём. Ступеньки под весом издавали еле слышный скрип.

Погнутая задвижка и поцарапанное железо вызывали приступ паники и отвращения. Был слышен тихий голос брата, зовущего Маю.

Мальчик протянул руку, собираясь повернуть запор, как вдруг парень заявил, что идет за отмычкой. Маю задохнулся от ужаса.

Нет! Не оставляй меня здесь! – застучало в голове. Когда брат вернется с отмычкой, его здесь уже может и не быть.

Пальцы легли на обжигающую холодом ручку. Раздался скрежет, изуродованная задвижка повернулась, в тот же момент кто-то резко поднял дверь. С улицы хлынула волна ледяного воздуха. Ослепительно-яркая вспышка взорвала темноту, только потом Маю сообразил, что это садовый фонарь. Мальчик отшатнулся к стене и отступил на ступеньку ниже. Скорее почувствовал, чем услышал, как брат выдохнул от облегчения. С выражением ошеломления на лице Эваллё шагнул на лестницу, не выпуская из руки фонарь.

Вжимаясь спиной в стену, Маю опустил взгляд. Распахнутая настежь дверь заставляла чувствовать себя без защитного панциря. Лишь когда лицо окунулось в морозный запах, пропитавший кардиган брата, Маю позволил натянутым мышцам расслабиться. Заглушив вздох в шерстяной одежде Эваллё, мальчик вцепился в брата, как в спасательный круг.

Валька растирал ему спину, выдыхая теплый воздух в волосы:

– С тобой всё в порядке, – от его взволнованного, горячего голоса ныло сердце. – Как представил, что ты здесь… Прости, так испугался за тебя! Прости, солнце. Прости…

Собрался попросить брата закрыть дверь и повернул лицо к выходу, Эваллё моментально сообразил, о чем Маю хочет ему сказать. Осмотрев следы взлома, Валька попробовал двумя руками разогнуть запор – вполне бесполезно. На мгновение их взгляды пересеклись, и парень снова обнял брата.

– Я мог придти раньше. Не сразу сообразил, что происходит. Я так виноват перед тобой.

Эваллё оправдывался с таким раскаяньем и горечью в голосе, словно, по меньшей мере, опоздал на место убийства.

– Больше спать здесь ты не будешь, а завтра мы установим сигнализацию. Маю, почему же ты не звонил? – Эваллё опустил ладони брату на плечи, вглядываясь в лицо. – Почему?

– Не получилось дозвониться, – наконец выдавил Маю, вдруг осознав, что до сих пор сжимает телефон. Опустив взгляд на свою руку, силой воли заставил разжать пальцы, позволяя брату забрать мобильник. – Ты видел, кто это был?

Брат отрицательно покачал головой.

Маю заторможено спустился по лестнице. Страх, что его выследили, не давал покоя.

– Сегодня посижу у тебя, не против? – вдруг донеслось из-за спины.

В полусне Маю присел на кровать, соображал он с трудом.

– Зачем?

Эваллё нашелся с ответом не сразу. Взяв со стола ключ, парень запер дверь изнутри, и для верности подёргал, проверяя прочность замка.

– Просто хочу удостовериться, что тебе ничто не угрожает. Я хочу остаться здесь еще по той причине, что нападение может повториться.

Маю едва понимал логику брата.

– Ты хочешь, чтобы на нас напали?

– Так, по крайней мере, мы узнаем, кто это был.

Честно говоря, мальчик боялся выходить из подвала. Пока они повесят замок на дверь студии, пока доберутся до входной двери – может произойти что угодно. Маю даже не был уверен, что у него получиться устоять на ногах или не поддаться панике в темноте, или что свет фонаря не выхватит лицо директора Лотайры.

Дрожащими руками мальчик открутил крышку и дал себе утолить жажду апельсиновым соком. Эваллё присел на кровать рядом, так, что стал очевиден холод, идущий от его одежды.

– Извини, я снова тебя заморозил, – пробормотал Маю. – Я должен был впустить тебя сразу, но… не знаю… На тебя могли напасть со спины, в этой темноте не разберешь, а я даже не мог открыть тебе дверь. У меня руки как заиндевели…

Пальцы сжимались вокруг крышки всё сильнее.

– Ты, наверное, впал в ступор, с кем не бывает, – мягко произнес брат, наверняка, желая его успокоить. Ладонь Эваллё опустилась ему на голову и прошлась по волосам. – Я умею бить морду, не переживай.

Мальчик улыбнулся.

– Чем ты здесь занимался?

– Не помню, – признался Маю. – Читал, кажется… или просто валялся. На часах было что-то типа половины первого, когда раздался стук.

Эваллё водил пальцами по его волосам, и глаза сами собой закрывались от удовольствия.

– Я не смогу вернуться в твою комнату, ты же знаешь. Я не умею контролировать то, что мне снится.

– Не думай сейчас об этом.

– Что ты там делаешь, выискиваешь у меня седые волосы? – в шутку спросил Маю, когда Валькины пальцы начали перебирать его пряди.

– Они у тебя и так почти белые, – усмехнулся парень. – Уже ведь не страшно?

Стало гадко. Он пал духом и трясся в углу как кролик. Брат, должно быть, в мыслях посмеивается над его трусостью, однако, Эваллё сказал:

– Я и не представлял, что мой брат может быть таким смелым. На твоем бы месте любой принялся бы вопить: «Спасите, спасите!», – зашепелявил парень.

Маю закусил губу, чтобы не взвыть со смеху. После такой нервной встряски любая шутка казалась смешной.

Достав из кармана джинсов наручные часы, Эваллё протянул их брату:

– Видишь, ты провел наедине со страхом не так уж мало.

Маю вырвал браслет.

– Но это нереально!

Мальчик всё еще смотрел на часы брата – свои встали. Значит, он здесь исходил ледяным потом целых три часа!

– Не перестаю задаваться вопросом, почему я не услышал сразу, – с горечью произнес Эваллё.

– Окна мансарды очень высоко отсюда, и ты мог крепко заснуть.

Парень спрятал часы и взял брата за плечи, прижавшись щекой к его виску.

– Прости меня. Не нужно было разрешать тебе оставаться в студии на ночь.

Хотя Маю понимал, что подобной ситуации предвидеть никто не мог, и брат лишь пытается взять часть груза за его глупость на себя, но слышать все эти теплые слова из уст Эваллё было по-настоящему приятно.

– Тогда почему на протяжении всех трех часов им не удавалось вышибить дверь? – спросил Маю, как будто у брата был ответ на этот вопрос.

– Вышибить эту дверь в принципе невозможно, тогда бы пришлось плавить петли. Должно быть, подвал делали как бомбоубежище – этот дом очень старый, он сменял хозяев несколько поколений, всё может быть.

– Но я же слышал стук. Не гвозди же они в неё вбивали, правда? К тому же я видел нож – им пытались сломать запор.

При слове «нож» у парня вытянулось лицо, а руки крепче обхватили Маю.

– Тогда это должен быть очень крепкий нож, чтобы не переломиться, – Эваллё прижал ладонь к голове брата, притягивая к себе еще сильнее. Боднул лоб мальчика своим, черная, спутанная челка защекотала кожу.

Не удержал. Бутылка с грохотом ударилась об пол. Маю вздрогнул.

– Утром всё осмотрим. Возможно, нам удастся найти что-то, чего я не увидел в темноте.

– Ты уверен, что хочешь оставаться со мной в одном помещении? А вдруг я начну насылать на тебя жуткие образы.

Эваллё хмыкнул.

– Я не только хочу остаться здесь, но я с тебя еще и глаз не сведу. Знаешь… – вдруг помедлил старший брат, – ведь не только жуткие образы.

– Я могу передать и что-то хорошее?

Маю поднялся с кровати, наблюдая за тем, как брат составляет учебники в стопку за изножьем кровати. Лазая по одеялу, Эваллё подобрал все книги, журнал забросил на стол. Поднял пластиковую бутылку с соком. В считанные секунды, парень разгрёб свинарник, который успели навести в студии.

– И что же?

Эваллё вскинул взгляд, разглаживая простынь.

– Да так, обрывочные образы о твоих уроках, одноклассниках.

Встряхнув одеяло над полом, парень уставился на разорванный пакет с орешками, разбросанными по подушке.

– Это что, соль на…

– Про Лапландию ты говорил так же серьезно, как про вашу с Аулис свадьбу? – вовремя вставил Маю, затыкая брату рот.

– Маю, боже, какая свадьба? – опешил парень. – Тогда я здорово перебрал.

– Однажды ты налимонишься и сделаешь ей предложение.

– До такой степени я не напьюсь.

– Родители считают Аулис частью нашей семьи. А теперь еще и ты собираешься с ней уехать.

Эваллё взбил подушку и перевернул чистой стороной вверх.

– В декабре у неё сессия, я хочу побыть с Аулис, пока она еще не начала готовиться – скоро у неё совсем не будет времени на меня.

– В Лапландии так интересно?

– В Лапландии живет бабушка Аулис. Мы поедем к ней.

И зачем брату такая занятая девушка? Маю старательно прятал огорчение. Эваллё уедет, и они не смогут видеться.

Стянув кеды, мальчик забрался в приготовленную постель, прямо в пуховике и джинсах. Как только Маю улегся на правый бок, брат укрыл его одеялом до пояса.

– Мне не хотелось бы тебя оставлять, – сказал Эваллё, укладываясь у него за спиной.

Кровать примыкала к старому комоду с заедающими дверцами. Не зная, куда тот деть, Маю просто придвинул комод к стене. Теперь хотя бы спина брата упиралась не в ледяную стену. Кровать была узковата для двоих, но жаловаться не приходилось. Маю перетащил часть одеяла на сторону парня. Ощущая, как вздымается и опускается грудная клетка Эваллё, мальчик пробормотал себе под нос:

– Тогда оставайся сам.

Однако парень прекрасно расслышал и ответил.

– Собираюсь довести до твоего сведения – мне хочется провести время с Аулис в Лапландии, чтобы не быть всё время на виду у её матери.

Наверное, Эваллё было неудобно лежать, будучи вжатым в стенку комода, – его левая рука опустилась на бок Маю. Обняла. Как тепло…

Мальчик накрыл ладонь брата своей, проведя по накрашенным ногтям.

Не страшно, завтра снова попросит брата остаться. Прислушиваясь к звуку дыхания Эваллё, какое-то время Маю раздумывал, как бы отговорить брата от поездки. Вскоре он перестал сопротивляться сну.

Проснулся Маю так же внезапно, как заснул, не совсем понимая, что его разбудило. Ощущение, что рядом кто-то лежит, моментально подняло с подушки. Садясь на постели, мальчик бросил взгляд через плечо. Глаза Эваллё были закрыты, его правая рука вытянулась поперек кровати, в вырезе черного кардигана Маю разглядел темный принт на домашней футболке, в которой Эваллё обычно спал. Со сна доходило с большим трудом, как брат оказался ночью в студии. Маю тупо сидел, потирая саднящие глаза. Надо бы в туалет попасть…

Как озарение, пришло четкое осознание того, что произошло с ним несколько часов назад.

Глаза впились в карман на джинсах Эваллё, куда тот сунул свои часы.

Брат так славно спал, что нечестно было будить, а лезть ему в карман – попросту неловко. Теплый и размякший со сна Эваллё так и притягивал взгляд. Рукав футболки забрался под кардиган, Маю коснулся запястья – на голой коже перемешались узоры светотени. Вероятно, он способен не только насылать кошмары, но и дарить приятные грёзы. Мальчик лег к брату лицом. Запах лосьона после бриться почти выветрился на подбородке Эваллё. Не давая себе опомниться, Маю протянул руку вдоль тела брата и как смог, дотянулся до бедра. Пока сам еще окончательно не пробудился… Пальцы исследовали джинс на бедре Эваллё, но обыкновенный стыд не позволял подняться выше. Если бы сюда кто-нибудь зашел и увидел… но ведь брат, кажется, сам запер дверь, вот он ключ – лежит на комоде.

Во рту был странный привкус соленых орешков и сладкого сока. Маю облизал губы. Стараясь улечься так, чтобы позывы мочевого пузыря не ощущались, он всматривался в безмятежное лицо спящего брата. С бедра рука переместилась на талию. Ладонь отдёрнулась, когда Эваллё пошевелился во сне, окончательно переваливаясь на правый бок. Маю обмер, и, наверное, слишком круто дёрнулся, потому что брат приоткрыл глаза. Проглотив ком в горле, мальчик еще секунду колебался, а потом обхватил Эваллё за шею, вмяв того в стенку комода. Руки больно прижало.

Маю замер, боясь, что сейчас последует что-то болезненное и горькое. Его могли оттолкнуть в любой момент.

Еще не до конца проснувшийся парень глухо пробубнил – он еле шевелил губами, язык заплетался:

– Чтопятьстряслось?

Отталкиваясь от постели, Эваллё сел. Маю всё также нависал над ним. Сердце заходилось от волнения.

– Что-то ненормальное, – в ответ.

Вдруг стало очень жарко. Старший брат перехватил его растерянный взгляд. Дух захватило, когда руки Эваллё сплелись вокруг. Брат обнимал его словно дорогого друга после долгой разлуки, без всякого интимного подтекста.

Если станет неприятно, можно перестать, – думал Маю, содрогаясь от адреналина. Брат бережно обнимал его, прижимая к себе – между ними даже бы тонкое лезвие не прошло. Тело сводило в истоме.

Эваллё снял его руки со своей шеи, отстраняя, и между братьями закрался прохладный воздух.

– Нет! – вырвался у Маю немедленный протест. – Продолжай! – со вздохом прошептал мальчик, отчего реплика прозвучала как стон.

Пускай снова прижмет к себе! Пускай крепко сожмет в объятиях!

На что он сознательно подталкивал брата?

Несмело ладонь коснулась бархатной щеки Эваллё, лишь костяшками пальцев, но сердце все равно выпрыгивало из груди от волнения. Маю помнил, как эта кожа великолепно пахла. У брата были такие сонные глаза, да и самому Маю всё происходящее представлялось сном.

Хлопок по пальцам. Оттолкнул.

На этом всё, Эваллё не подпустит к себе теперь.

Слипшаяся прядь светлых волос упала на левую щеку, когда Маю попробовал отползти, думая, что осуждающий взгляд брата его потопит.

Парень резко подался вперед, словно до того готовился к прыжку. Даже не поцеловал – впился в губы.

– Н-не…

Опрокинув на спину, Эваллё рванул молнию на жилете.

Маю забыл набрать в грудь воздуха – теперь всё плыло. От шока открылся рот, и чужой язык проник в рот.

Первый взрослый поцелуй! Такое запомнится на всю жизнь! И с кем? С кровным братом!

Карие глаза брата, разомлевшего от страсти, навсегда отпечатались в памяти. Взгляд, которым Эваллё его наградил, вызвал бурную эрекцию. Покалывание разожгло настоящий огонь, и мальчик шумно вздохнул, прикрывая глаза. Животом Валька налег сверху, случайно – нет, но Маю ощутил, как дрогнуло его терпение – так хотелось просунуть руку в белье. Вместо чего опустил ладони парню на колени, смело продвигаясь дальше, царапая ногтями прочную, грубую ткань. Джинсы, облегающие ягодицы Эваллё, жгли ладони. Шорох. Кожа. Жесткая ткань под пальцами. Ладони как в огне. Трогать, касаться… еще…

По телу пробежал электрический разряд. Под напором Эваллё губы стали как оголенный нерв, чувствительные прикосновения чужих языка и губ заставляли забываться в экстазе. Во рту появился лимонный привкус зубной пасты.

Не смей! Не останавливайся! Прекрати! – лихорадочное кружение в голове.

На подбородок сбежала капелька слюны. Эваллё вдавливал брата в подушку, нависая, извиваясь над ним. Губы прихватили его подбородок. Распущенная челка Эваллё щекотала закрытые веки, скользила по щекам. Утопая в желанном аромате, Маю кожей ощущал теплое дыхание брата, касание его губ. В восторге Маю согнул колени, хватая парня за шею и поддаваясь навстречу. Не удержавшись на руках, брат повалился сверху, придавливая своей тяжестью к постели. Пальцы забрались в теплые, спутанные волосы, привлекая голову Эваллё так близко, как только возможно. Парень зажал нижнюю губу зубами, трогая её дрожащим языком. Локтем придавил прядь волос Маю, приковав к месту. Чужой язык тут же скользнул глубоко в рот, лишая права вздоха.

Удалось… Глоток кислорода. Маю запрокинул голову, выгибаясь всем телом. Его голос? Эти стоны… принадлежат ему?

Плотно прижатые к телу колени брата не давали шевельнуться. От преступности происходящего кружилась голова. По истине уже ради одной такой вспышки драйва следовало родиться.

Валькина твердая грудь терлась о его, вынуждая Маю содрогаться от бессильного желания. Нащупав во рту Эваллё зубы, мальчик провел по ним языком. Шарик пирсинга царапнул эмаль. В ответ Эваллё мягко прикусил его губу, крадя у Маю вздох.

Сердце брата так быстро колотилось. Это не должно кончаться.

Наслаждаться его губами казалась естественно и так желанно. Поцелуи стали мучительными. Губы словно напухли. Естественный запах кожи Эваллё, крепкое тело, пот, пропитывающий одежду, покрасневшие солоноватые губы заполнили все мысли. Потопили.

Огонь перетекал по телу, опаляя внутри. Поцелуй замедлился, губы Эваллё продолжали ласкать его губы. Постепенно натиск ослаб. Маю открыл глаза, и в какое-то мгновение их с братом лица отстранились. Горячее дыхание Эваллё по-прежнему ласкало кожу. Мальчик удерживал его взгляд так долго, как мог, боясь сморгнуть очарование момента. Всего лишь поцелуй… перевернул всё. Распахнул целый мир.