Текст книги "Каминг-аут (СИ)"

Автор книги: Chans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 95 страниц)

Ночью они отправились гулять по городу. Первые минут пять Маю чувствовал себя неловко, из-за того, что на них было устремлено так много взглядов. На самом деле, он боялся, что весь первый год на него будут пялиться на улицах. То и дело ловя на себе вопросительный взгляд брата, Маю в ответ выжимал улыбку, демонстрируя крепко стиснутые зубы.

Эваллё и Тахоми были немного пьяны, Янке деловито оглядывалась по сторонам, махая прохожим, с собой она прихватила веер, которым прикрывала лицо.

Фрэя уплетала воздушную кукурузу в сахарной глазури. К намазанным блеском губам липли крошки. Её аппетиту можно было позавидовать. Говоря и одновременно жуя, она комментировала едва ли не каждый свой шаг. Сестра выглядела так, будто получила выигрышный лотерейный билет.

Тахоми притиснула к себе с одного бока Маю, с другого – Эваллё.

– Ну что, пойдемте в европейский ресторан? Могу я себе позволить побаловать моих дорогих племянников или не могу, в конце-то концов?

Двухъярусный ресторан оказался построен по мотивам старых времен. Оформление зала и мебельный гарнитур здесь были выполнены в тонах красного дерева, золотого песка и приправлено оттенком соевого соуса. В центре зала была площадка для танцев, чуть поодаль – примыкающие к стенам столики под навесом. Внутренний балкон огибал зал полукругом. За широкими раздвижными дверьми по центру балкона были устроены кабинки для желающих покушать в приватной обстановке. На уровне третьего этажа сверкала хрусталем огромная люстра.

Несмотря на позднее время, посетителей было хоть отбавляй. Каждый день, по словам официанта, здесь крутили определенный музыкальный репертуар, например, вчера – японские и китайские мелодии, сегодня шел черед зарубежной классики.

Семья удобно устроилась за столом на балконе, в окружении декоративных растений. На столе в горшочке из обожженной глины горела свеча. Пока родные определялись с выбором, Маю поигрывал бутылочкой с соусом, наблюдая за игрой огня.

Сегодня Янке превзошла саму себя и, наклеив поддельные ресницы с крошечные перьями по краям, подчеркнула и без того выразительные черты лица, украсив верхнее веко, переносицу, виски и скулы множеством хрустальных стразов, популярных в Японии. Рассматривая лицо Янке, Маю вспомнил, как для одной из постановок в академии предложил заменить обычную маску рисованной, используя для неё водоустойчивую косметику и любой подходящий материал.

На груди Янке переливался мелкими камушками кулон – зигзаг молнии на тонкой серебряной цепочке. Даже по наивному мнению Маю – красивая стильная блестяшка. От него не укрылось, как, увидев злосчастный кулон, поморщилась сестра. Но ни сам мальчик, ни Фрэя не выказали своего неприятия к украшению открыто. Похоже, Тахоми – единственная, кто не стал делать вид, что игнорирует новую побрякушку Янке. Эти двое шумно обсуждали меню, пока к разговору не присоединился Эваллё.

– Мясо птицы немного пресное. Кашу из красных бобов не советую, – с позиции знатока вещал Эваллё, даже не заглядывая в перечень блюд. – Лапша соба, хоть в Японии и считается культовым блюдом на национальном новогоднем столе, но мы можем питаться ей каждый день. Похлебку из целебных трав, думаю, стоит попробовать. Травы с целебными свойствами способны избавить от любого недуга, точно так же, как хороший секс. А вот эти овощи, – постучал ногтем по названию какого-то овощного блюда, – особенно восхитительны, у баклажанов очень нежный вкус, они так и будут таять на языке.

Маю поперхнулся соком и поспешил запить водой. Мало того, что из Эваллё слова клещами в последние дни было не вытянуть, не то что бы поговорить о чем-то злободневном, так он, оказывается, еще и специалист в японской кулинарии.

Парень постучал короткими прямоугольными ногтями по столешнице. Мальчик заметил небольших усатых дракончиков, мастерски наложенных поверх черного лака.

Пользуясь случаем, Фрэя подсунула парню своё меню, предварительно раскрыв на теме спиртных напитков.

– Посоветуй что-нибудь.

– А что вас так удивляет? – позже добавил Валька. – Занимаясь боевыми искусствами, так или иначе, обогащаешь свой кругозор познаниями в самых различных областях, чтобы лучше понимать противника, особенности его мышления, стереотипов, его верования, культуру его народа и прочее. А если боитесь выглядеть глупо, – как ни в чем не бывало продолжал парень, – смотрите, что заказывают другие, и действуйте таким же образом.

Прозрачный графин с искусной резьбой отгораживал от Маю брата, несколько искажая пропорции Валиного лица. Эваллё поднес к губам скомканную салфетку, сжимая, едва не порвал ту ногтями. Мальчик вздрогнул. Брат выглядел каким-то притворно расслабленным, его напряженность едва заметно проступала в невербальных жестах. Эваллё насухо вытер рот.

Маю скосил взгляд на стакан сока. Интересно, брат играет на публику, или ему действительно приятно находиться в центре внимания?

Склонившись к парню, Маю зашептал:

– Вот скажи мне, нафига ты купил Янке это чудовище?

Эваллё изогнул бровь.

– Я из-за этого, как ты говоришь, чудовища полгорода объездил.

Маю не мог разобрать, на самом ли деле Валька не знает ничего, или же искусно врет.

– Она даже не прикасается к нему. Видишь, ей неприятно.

– Многим девушкам нравятся подобные бирюльки. Мне казалось, Янке чувствует себя девушкой, разве что-то изменилось?

– Она не признается, ей гордость не даст.

– Но в чем здесь дилемма?

– У Янке фобия, не знаю, как это называется… когда люди не переносят грозы. Мне тоже не нравится. Она красивая, молния эта, и наверняка, не просто ребус на цепочке, если ты убил кучу времени, чтоб найти магазин, но у меня, по ходу, то же самое, что и у Янке.

– Бронтофобия.

– Ты же не специально купил ЭТО? – выделил указательное местоимение Маю.

– Сам по себе символ молнии не должен провоцировать страх.

– Нет, разумеется. Но приятнее становиться не будет, согласись?

– Конечно, по большому секрету о фобии Янке тебе поведала Фрэя?

– Не говори Янке, что я тут выбалтываю её тайны, как старая клуша.

Та, чьё имя прозвучало, словно учуяла, что трёп о ней и с подозрением покосилась на братьев.

Парень коснулся зафиксированных лаком волос, проверяя, как держится прическа.

– Пойду потанцую.

– Изумительная идея, родимый, – Тахоми протянула руку к лицу парня и ущипнула за щеку. – Пойдем-пойдем, скорее!

Мальчик быстро поджал губы, почувствовав, как задрожал подбородок от подступающего смеха. Эваллё дотронулся до своего лица, наверняка, собираясь убедиться в его сохранности.

Маю окинул тетю недоверчивым взглядом. Тахоми танцевала лишь, когда сильно напивалась, либо была чем-то здорово взвинчена. Прилично надравшись, а женщина пьянела с полрюмки, она поднялась из-за стола следом за Эваллё.

Последние её слова вырвали Маю из размышлений.

– Милый, не скучай, лучше присмотрись к местным девушкам, возможно, уже скоро у тебя появится избранница.

Чтобы как-то выйти из положения, Маю взял сестру под локоть и заявил:

– К сожалению, любимая сестра отнимает столько сил и времени!..

Девушка даже не успела никак среагировать, удивленно захлопав ресницами.

Янке и Фрэя после четвертого блюда, разморенные и наетые, лениво развалились на своих стульях, один лишь Маю оставался шибко бодрым. Он привалился к поручням, которые слегка затрещали, принимая его вес. Сам мальчик, слишком уморённый чередой застолий, не разделял энтузиазма Тахоми выйти на танцевальную площадку и вертеться там под музыку с набитым желудком.

Под фортепианную мелодию Ференца Листа по паркету скользили несколько пар. Тетя была еще ниже Маю, с нисколько не портящей её полнотой и длинной шеей. О том, что брат умеет танцевать, мальчик и так знал. Со своей извечной неуклюжестью Маю мог лишь завидовать их грациозным па. Вдвоем, постепенно они продвигались в центр зала.

Многие, сидящие за столиками на первом этаже, с интересом наблюдали за красивым парнем и японкой. Наверняка из-за светлых волос и манеры держаться Вальку приняли за иностранца-жиголо, эта мысль развеселила Маю. Вскоре он уже не мог сдержать хихиканье, старательно заглушая смех рукавом.

За всем этим Холовора совсем забыл о наставнике. В Нагасаки владевший им ранее страх попасться на глаза Лотайре внезапно пропал, даже было немного жаль – столько замечательных воспоминаний об учителе осталось в прошлом, вытесненным событиями, происходящими с Маю в настоящем. И родители исчезли незадолго до того, как они с братом начали сближаться, словно им с Эваллё самой судьбой было продиктовано оставаться вместе.

Буквально насильно себя уговаривая, мальчик оглядел девушек в зале. Здесь ловить явно нечего. Большинство молодых японок пришло в ресторан со своими родителями. Маю умер бы от стыда, рискнув попросить у кого-то из них разрешения потанцевать с дочерью.

Следующий танец брат разделил с незнакомой женщиной – высокой элегантной японкой. Не зная ничего ни о танцах, ни о японских женщинах, Маю, попавший в их среду, вдруг ощутил себя чужим.

– И как он не устает? – недоумевал мальчик, когда брат не остановился и после второго танца.

– Интересно, о чем думает Маю целыми сутками? – задумчиво, растягивая слова, произнесла Янке, и он механически обернулся на голос. Янке, по крайней мере, была трезва.

«Наверное, он думает о том, как бы склонить брата к инцесту», – с грустью подумал мальчик.

Фрэя поднесла ко рту ладонь и покривилась.

– Тебе плохо? – тут же переключилась на девушку Янке. – Отвести тебя в туалет?

Резко отняв руку от лица, сестра взглянула Янке в лицо. Несколько секунд не сводила глаз, а потом помахала кистью, давая понять, что сама прекрасно справится, и с трудом поднялась с кресла. А потом беззаботно улыбнулась. Фрэя не в меру хорошо относилась к Янке.

Сестра скрылась за раздвижными дверьми. Разглядывая недолгое время подаренные тетей золотые часы, Маю поиграл отблесками света на браслете. Внезапно включился вибросигнал у мобильного. Телефон брату он вернул вскоре после их возвращения, а свой плеер так и не нашел нигде, сколько ни искал. Тетя сжалилась и положила под ёлку новый.

Откинув крышку, Маю увидел сообщение от Янке. Во второй раз сок попал не в то горло. Высветилась картинка, на которой застигнутый врасплох Маю обиженно выпячивал губы. С тяжелым взглядом он глядел на кого-то, не попавшего в кадр. Янке заснял его, судя по царившей в доме пустоте, в день отъезда. С картинкой открылся текст: «Не дуйся. Обычно я не обижаю людей, которые затронули струны в душе». Захлопывая крышку, подросток улыбался – перед глазами застыло комичное выражение собственного недовольного лица.

– Если ты её сохранишь, я пойму, что ты меня простил. – Янке поспешно убрала свой телефон обратно в клатч.

– В первый день, когда ты появилась…

Маю не успел добавить ничего к своим словам, потому что вернулась освеженная Тахоми.

– Так что же в первый день? – немного сиплый голос Янке вновь вывел Маю из транса. – Твое первое впечатление обо мне отличается от нынешнего?

Подросток пожал плечами.

– Я тебе понравилась тогда? Пока не вмешался твой брат.

– О да, я большой ценитель женщин, – подросток придал полушутливый тон своей реплике. Пристально оглядев собеседницу, вскинул подбородок и добавил: – Особенно если это блондинка с карими глазами и бледной кожей, ах да, она должна быть полной и не походить на телебашню.

– Ох, я на неделю вперед наплясалась, – Тахоми выдвинула для себя стул и, приняв из рук племянника стакан сока, принялась жадно глотать жидкость. – Наш Эваллё прекрасно танцует!

– Не говори «наплясалась», – попросил Маю.

– А что такое?

– Здорово играет на нервах.

– Смотри-ка, как мы по-взрослому заговорили, – подтрунила над племянником Тахоми.

Янке едва приметно усмехнулась.

– А ты – перестань ухмыляться, – отчеканил мальчик.

– Где же твоя сестра? – удивилась Тахоми, заметив пустующее место племянницы.

– Похоже, переела.

– Пойду я погляжу, что с ней, – вновь зашевелилась тетя, подхватывая свою сумочку.

Сок быстро закончился, и Маю начал озираться в поиске официантки, как у их столика задержался приметный японец. Он слегка помедлил, завладев вниманием сидящих.

– Могу я поинтересоваться, вы пришли сюда вместе?

От усилия, с которым Маю пытался пробиться через заслон акцента, даже лицо чуть перекосило.

– Она – моя сводная сестра, – поспешно брякнул подросток, переводя взгляд на лицо Янке, которая за сегодняшнюю ночь порядком достала своим присутствием.

Да как в голову могло придти, что он будет встречаться с такой высокой девушкой!

– Вы не составили бы мне… – невнятно затараторил мужчина, склоняясь к Янке, то ли потому что она сидела, то ли потому что хотел выказать свое почтение обаятельной иностранке.

Та заулыбалась и слегка кивнула. Вот же артист!

– А можно спросить, как зовут леди?

– Катриина, – собственное имя из её уст прозвучало скорее как «Качириина». – Инна – называйте меня так.

Мужчина уже потянулся к волосам Янке и незаметно для окружающих – но не Маю – подсунул под заколку свернутую трубочкой записку, заодно как бы невзначай успев коснуться пошловато спадающей на скулу прядки.

А он наглый! Наблюдая за сценой, Маю с ехидным выражением скрестил руки на груди. Янке недавно в другой стране, а уже выставляет себя этакой шикарной штучкой, и в первый же день нового года оприходовала мужика. Он что, совсем слепой? У неё даже кадык выпирает.

Янке выпуталась из кожаного пиджака и аккуратно повесила тот на спинку кресла. Дикое сочетание, которое представляли футболка-платье с изображением батончика «марс» и бахромой на бедрах и блестящая формальная рубашка, казалось, прибавило Янке излишней броскости. Направляя спутницу, японец опустил свою руку Янке на спину.

– Что за язык был, на котором вы только что разговаривали? У вас необычный выговор. Вы – шведка?

– Нет, вы не угадали, я – финка.

Ладонь мужика в то время уже на пояснице Янке теребила полы рубашки, незаметно сокращая длину.

Какой позор! Маю подпер подбородок ладонью. У Янке даже мысли ведь не возникнет, что она может представить тетю в невыгодном свете.

– Господин что-нибудь желает? – рядом возникла официантка.

«Господин желает испить вина и баиньки», – просилось с языка.

– Тосо Каберне Совиньон красное сухое, – не задумываясь, выдал Маю.

– Извините, не могли бы вы показать удостоверение личности. Если вы с кем-то из взрослых, тогда проблем не будет.

– Нет, я один. Нет у меня с собой документов, – упершись локтями в столешницу, Маю налег на стол и положил ногу на ногу, сидеть было до черта неудобно, но так он мог хотя бы подавить так некстати обуявшую всё его тело неуемную дрожь.

Терпеливая официантка положила перед ним красочно-бордовый бланк меню.

– А пива я могу здесь выпить или мне придется еще два года ждать? – рука дрожала, Маю быстро опустил её и тот час же больно ударился локтем о край стола.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Тогда принесите просто воды. Вот, – протянул ей пустой графин, – наполните этот графин водой.

– Поняла, – сказала она по-японски едва ли ни единственное слово, которое Маю знал, и, вежливо поклонившись, удалилась.

– Спасибо… – кинул вдогонку мальчик, неуверенный, что та расслышала.

Официантка вернулась неожиданно быстро, Маю не стал оборачиваться в её сторону, недовольный, что его постоянно дергают, рассвирепел и стиснул зубы. Но вместо девушки к нему приблизился Эваллё, подкравшись со спины.

– Ты посмотри на Янке… – сказал парень, облокотившись на перила.

– Да видел я, – буркнул Маю, подходя к брату, и привалился боком к перилам, развернувшись лицом к Эваллё.

Парень перевел взгляд на него, а потом поднял свою сумку за ручку.

– У меня есть кое-что для нас с тобой.

Маю сразу же заинтересовано подался вперед, заглядывая в сумку. У парня появился новый одеколон с довольно агрессивным запахом.

В нетерпении мальчик повис у брата на плече, подгоняя того.

Эваллё передал конверт, где сверху приклеил симпотный бантик.

– Стало быть, с Новым годом? – решил на всякий случай уточнить Маю, скупо отдергивая конверт.

– Ты такой жадный, – упрекнул его старший брат.

– Еще бы. Деньги не прилетают с небес.

– Но я не собирался делать тебе денежный подарок.

– А что там? – мальчик потряс конвертом, в ответ на что получил загадочную улыбку. – Мне понравится?

Эваллё смешно надул губы.

– Сам посмотри и убедись.

Поглядывая на брата, Маю вскрыл ножом конверт и вытянул два глянцевых листочка бумаги.

– Неожиданно…

Убрав билеты обратно, с подозрением вгляделся брату в лицо.

– Экскурсия по дворцу? Раз билета два, то, значит, ты хотел составить мне компанию?

Эваллё провел по губам и отвел взгляд, разыгрывая невинность.

– Ты серьезно приглашаешь меня в музей? – обалдел Маю. – Мог бы и поинтересней что-нибудь подыскать – ты знаешь мои вкусы, и к осмотру достопримечательностей я как-то не очень…

– Я не билеты тебе дарю.

Мальчик выдохнул струю воздуха.

– Ты подаришь мне мою смерть – я скончаюсь от твоих бесконечных аллегорий.

– То, что я намерен тебе подарить, находится в том дворце, – Валька тронул конверт указательным пальцем. – Не порть сюрприз.

– Даже представить не могу, где ты там его спрятал, – рассмеялся Маю напряженно. – Что же это? Пара сменных тапочек? Или ты намерен ограбить императорские палаты?

– Ваша вода, – прозвучал голос официантки. Опустив графин на прежнее место, девушка оставила их вдвоем.

Кажется, своим поведением он всё больше начал походить на Фрэю – становится таким же наглым и прямолинейным.

– Спасибо, получится такая чудесная экскурсия, – саркастически хмыкнул Маю.

Вдруг мизинец Эваллё зацепил его, как в детстве, когда они с Валькой мирились. Рука покрылась мурашками, а сердце забилось в унисон звучащей в ресторане музыке.

– Ты познакомишь меня с кем-то из экскурсионной группы? – игнорируя дрожь в голосе, поинтересовался мальчик. – Или оформишь мне долгосрочный свободный проход? Если мне понравится, это было бы здорово – я бы смог там всё осмотреть задаром. А чей это дворец?

Притворяясь, что не замечает прикосновений брата, Маю шумно вздохнул. Они стояли, отвернувшись от танцпола, упираясь спинами в оградительный поручень. Очень мал процент, что действия Эваллё поймут превратно – в их сторону даже никто не смотрел, но внутри всё ощутимей становилась волна дрожи. Наверное, только для одного Маю прикосновение брата значило нечто особенное. Теплая ладонь Эваллё накрыла его ладонь.

– Валь… ты же сам знаешь – я благодарен любому подарку, а то, что я наговорю…

– Тахоми разрешила нам немного прогуляться.

Маю так крепко стиснул ладонь брата, что их сплетенные пальцы вскоре стали влажными от пота.

– И куда ты хочешь пойти?

Сжав Валину ладонь с тыльной стороны, заторможено моргнул, перестав таращиться в одну точку. Во рту пересохло. Глаза медленно закрылись. Маю слегка приоткрыл рот, когда их с братом липкие пальцы вновь переплелись. В тот момент он был готов рухнуть на пол от возникшей в коленях слабости.

Место, куда привел брата Эваллё, находилось в подвальном помещении магазина «Цена». Клуб украсили мишурой, Санта-Клаусами, еловыми веточками, под потолком развесили гирлянды. Прихватив по дороге елочную мишуру, парень набросил её на плечи Маю, как шарф.

Если верить плакатам на входе, совсем недавно здесь прошел праздничный концерт.

Эваллё повел Маю в самую гущу народа. От желающих веселиться было не продохнуть. В прическах поблескивал многоцветный дождик, подошвы приминали конфетти, устилавшее пол. Девушки, танцевавшие гоу-гоу, синхронно двигались под быструю музыку, заряжая толпу энергией.

Их с Эваллё затянуло в самый эпицентр движения. Чтобы не потерять из вида друг друга, они с братом старались не отдаляться.

Эваллё опустил руки ему на талию, притягивая к себе, и неохотно Маю подхватил ритм. Теплые влажные пальцы легли на поясницу.

Сверху посыпалось конфетти, похожее на драгоценный дождь в мелькающих лучах прожекторов. Малиновые, изумрудные, сапфировые звездочки липли к одежде, волосам. Попадали на лицо.

Поначалу топтался с братом на месте. Все мысли были о том, как бы незаметно провалиться сквозь землю.

– Раз… – парень взял его руки в свои и, не подчиняясь всеобщему темпу, плавно отступил.

Маю послушно сделал деревянный шаг назад.

Усмехается!

– Два, – Эваллё подплыл к нему, обхватывая рукой. – Быстрее… – оборачиваясь вокруг.

Маю старался не замечать окружающих. Постепенно их танец набирал силу. Ведомый братом, мальчик неуклюже переступал с места на место.

Каждый раз, когда они сходились, парень бормотал в шуме на ухо:

– Повторяй.

Уже уверенней.

– Раз, – обожгло дыхание щеку.

Эвалле заказал им коктейли «Два шоколада», украшенные по-новогоднему – вишневым джемом, дольками зеленого яблока и снеговиками из взбитых сливок.

Глядя на то, как старший брат отправляет в рот полную ложку вкуснятины, Маю спросил:

– Ты еще не выдохся? Может, вернемся домой, или тебе всё мало?

Эваллё облизал ложку и легонько стукнул Маю ею по лбу.

– Доедим и пойдем танцевать.

– Ой, нет, я не могу… я так объелся…

– Кого ты пытаешься надуть?

– Да я правду говорю! Мне с места не сползти!

– Это легко исправить, – секунд пять парень ловко вертел ложку между пальцев.

Маю похлопал себя по наетому животу. Не успела ложка опуститься в пиалу с мороженым, как Эваллё подскочил из-за стола.

– Мне будет плохо… предупреждаю, – упорствовал Маю, цепляясь за барную стойку, когда брат попытался протащить его за собой. – Ты смерти моей хочешь? – простонал мальчик, упираясь ногами в пол.

По правде говоря, пришлось дурака свалять – он не хотел упускать шанса повеселиться с братом, но опасался, как бы от обжорства ему не стало плохо, тогда пришлось бы покинуть клуб, а делать этого категорически не хотелось. Однако ради того, чтобы услышать, как Валя начнет уговаривать потанцевать, буквально умоляя не бросать его одного, стоило разыграть маленькое представление.

– Что ты выделы… – не договорил Маю, чувствуя, как ноги отрываются от пола. Эваллё подхватил его на руки. Всё вышло так быстро!

– Ну вот – для меня нетрудно, – удерживая Маю, с самодовольной улыбкой парень повернулся вокруг своей оси.

Заметив его взгляд, Эваллё проделал еще один плавный оборот. Нажим усилился, и мальчик оказался тесно прижат к груди брата. Неловко оглядываясь на окружающих, Маю пытался сообразить, куда девать руки.

– Ладно, ты добился своего – я теперь всем буду говорить, какой способный у меня брат, а теперь поставь меня на ноги, иначе скоро в сети появятся наши с тобой веселые фотографии.

Ощущение было до странного приятным. Эваллё бережно обнимал его, и близость родного и такого желанного тела будоражила. Маю старательно отводил глаза от лица брата, мельком отмечая, что людям, сидящим в баре, не до них.

– Мне не составит труда донести тебя до лифта, – то ли всерьез, то ли в шутку признался Эваллё.

– Нет, я думаю, для тети это будет чересчур.

Нисколько не огорченный брат медленно опустил его на пол. На лице парня продолжала сиять белозубая улыбка.

На востоке небо забрезжило слабыми пурпурными красками. Шум района и ночных гуляний к тому времени стих.

Маю с Эваллё продолжили танцевать, но уже в гостиной. Босиком на полу.

Брат включил нежные композиции Алана Менкена и снова повлек танцевать.

– Ты не хочешь передохнуть, мы целую ночь танцуем?

Они вертелись в тихой комнате, слушая гудение самолета, грузоподъемный гул с далекой гавани… Переплетали пальцы, скрещивали ладони, медленно перемещаясь по залу. Их силуэты отражались в стекле. Под шелест голых ступней по полу, под тихое дыхание друг друга любовались красками горизонта.

Их ступни задевали друг друга. Они не ставили цель повторить некий сложный танец – танцевали, как могли.

Волосы старшего брата медленно окрасились оттенками восхода. Свет от ноутбука на обеденном столе разгонял утренние сумерки.

Диск проигрался от начала до конца, за ним последовали песни Мои Бреннан, Браяна Адамса и Сары Маклахлен.

Рассвет разгорался. Эваллё прикрыл веки, левая щека окрасилась багрянцем восходящего солнца.

Из динамика полилась музыка Ханса Зиммера.

Ладонь на пояснице не позволяла отдалиться. Прикрыв глаза, мальчик склонил голову на плечо брату. Эваллё погладил его лоб, прочертил линию прямого носа. Новый аромат, которым напиталась одежда брата, медленно сводил с ума.

Опустив взгляд на ноги, он увидел, как Эваллё опускает ступню и касается пяткой деревянного пола. Поворот, и Маю неловко уткнулся лицом брату в ключицу. В тот же момент ладонь парня коснулась затылка. Теперь не вырваться.

Горячее дыхание Маю оседало на коже брата.

Снова поворот, и Эваллё утягивает его за собой.

На следующем повороте, Маю привстал на мыски, успев вдохнуть запах волос.

Музыка убаюкивала. Невозможно оторваться, вот уже где-то с час они не отходили друг от друга более чем на метр.

========== Глава VI. Тайный игрок ==========

Музей, который собирались посетить братья Холовора, располагался на холме в юго-западной части города. Подъем требовал гораздо больше выносливости – Маю с этим прогадал. За чем следовала бесконечная череда ступеней, откуда открывался вид на рощу с редкими деревцами, где брало начало разветвление петлистых дорожек. С холма открывался фантастический вид на гавань. Сам дворец, увенчанный традиционной крышей-пагодой, тонул в зелени высаженных у дома деревьев. Особенной красоты добавляло чувство того, будто музей находится на острове, плавающем среди облаков.

Сам дворец некогда принадлежал отвлеченному от политики сыну чиновника. С этим местом связывали множество фантастических легенд. Эваллё здесь нравилось, что было заметно по его то и дело загорающимся восторгом глазам и деловитой неугомонности. Спокойный и неторопливый старший брат уступил место азартному подростку. Можно подумать, тот вернулся в места, где прошло его детство.

Экскурсовод, солидный ухоженный японец, говорил только на своем языке – труднопереваримой каше английского с японским и американского с гавайским, что уморило Маю. Без смеха не проживешь.

Вечернее солнце выкрасило землю и широкую мощеную дорогу во дворе музея. На полпути к дворцу Маю остановился. Казалось, что за пределами горы нет никакой твердой поверхности – пустое пространство, небо, розовые и золотистые облака. Это зрелище настолько его покорило, что он пообещал себе, с братом или одному, но обязательно снова взобраться на этот холм. Если бы не постоянно торопящийся куда-то Эваллё, мальчик бы простоял здесь до темноты, любуясь тем, как ложится свет.

Несмотря на сквозняки и открытые окна, в доме оказалось на порядок теплее. Внутри царил приятный полумрак. Помещение хорошо проветрили, и комнаты были наполнены свежим воздухом. В час посещений дверные перегородки оставляли открытыми, как показалось, для того, чтобы облегчить продвижение экскурсионной группе. Маю насчитал больше двадцати комнат, помимо прихожей, где на каменных ступенях всех заставили разуться. Дом огибала низкая крытая веранда, откуда просматривался сад, – здесь полагалось надеть тапочки, при виде которых внутри сразу начало зажигаться веселье. Брат что-то стих… уже передумал дарить тапочки? Прямоугольные скамьи без спинок, устроенные для медитаций на природе, старинный колодец, качающий воду, травяной аромат, холодный ветер с запада – всё вызывало лишь умиротворение. Экскурсовод назвал здешний сад словом «Цукияма» . Без хозяев дворец, как и сад, выглядел тоскливым напоминанием о прошлом великолепии. Однако Эваллё пришел в неописуемый восторг, и как только японец прочел им экскурсионный курс, повел Маю по второму кругу.

Шумная компания из десяти человек задержалась у колодца, который сильно отличался от европейских аналогов, хотя бы тем, что не имел десятиметровой глубины и явно не был приспособлен для того, чтобы поить сельскую животину. Желающие задавали гиду вопросы, многие фотографировались на фоне местных красот. Вдоволь насмотревшись, братья решили вернуться во внутренние покои и повторно обойти все открытые гостям комнаты.

Проспав около двенадцати часов, они с братом отправились в музей, и это после того, как Маю проснулся нисколько не отдохнувшим и уморенным. Судя по тому, как ныло тело, болели ноги, мышцы, и трещала голова, время они провели вполне. Даже полный впечатлений новый день не принес заряд бодрости. О том, что было накануне, как он танцевал со своим братом без передышки много часов подряд, лишь меняя музыку и место, мальчик помнил хорошо, а вот последний их разговор, стерся из памяти.

Как назло зарядка в телефоне села именно сейчас, почти одновременно разрядился и мобильный брата.

Маю поежился. Вскоре после выхода на улицу он пожалел, что так легко оделся: тонкая куртка на синтепоновой подкладке грела в помещении, но не спасала от ветра на улице. Зима всё-таки.

Пока они с Эваллё осматривали комнаты, входную дверь преспокойно заперли. Экскурсовод, кажется, так и не вспомнил об их существовании. Мальчик даже не успел испугаться – происходящее напоминало череду нелепых случайностей, не меньше, не больше.

Бесцельно блуждая, Маю вышел в коридор – квадратной формы пространство между комнатами. Старался придерживаться какого-то определенного маршрута, но из-за путаницы с расположением стен и дверей, не мог постигнуть здешних архитектурных тонкостей.

– А, черт…

Становилось холоднее. С каждым последующим обходом дворец казался всё более запутанным.

– Неужели ты меня бросил здесь?

Напротив немногих дверей висел канат с табличкой – сюда вход посетителям был запрещен.

Оставив брата в одной из пройденных комнат любоваться росписью на перегородке, уже очень скоро подросток осознал, что остался один.

Вернувшись обратно в прихожую, повторно проверил прочность замка – дверь оказалась крепко заперта.

Не покидало предчувствие, что парня в доме нет. Эваллё мог бросить его здесь, а сам – рвануть домой. А вдруг ему решили устроить такую психологическую проверку, выдержит ли младший брат ночь во дворце? В нелепом дворце, где нет ни одного нормального окна с форточкой.

Часть группы осталась на свежем воздухе, желая подольше побыть среди живописной старины – они с Эваллё вернулись во дворец. Отчасти в том, что экскурсовод вовремя не хватился пары туристов, виноват Маю, когда забыл повторно разуться после осмотра сада. Но должны же были устроить перекличку, на тот случай, если кто-то отбился от экскурсионной группы. Маю бросил взгляд себе на ноги. До чего же он комично выглядит в носках и уличной куртке?

То-то Эваллё загорелся идеей сводить его в музей, да еще так воодушевился, стоило только увидеть клятый холм издали. Чуял же неладное. Вполне может быть, что брат решил таким образом отплатить за старые обиды: и за насланные образы, и за приключение тогда на футбольном поле. Валька, пожалуй, всё такой же злопамятный и легкоранимый, каким был в детстве.