Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 157 страниц)

– Дамблдор не разрешил мне рассказывать об этом, – повернув голову, Гарри увидел, что Драко обращается к Сириусу. – Я сожалею.

– Если кто и должен сожалеть, так это Дамблдор, – заметил Люциус. – Впавший в маразм старый дурак. Строил свои умные планчики, надеясь обыграть нас – и все это лишь исходя из информации, добываемой из твоих сновидений. Да и ты тоже глуп, коль поверил всей этой лжи.

– То есть все это было ложью – всё? – спросил Драко, и Гарри на миг показалось, что лицо друга осветилось вспышкой надежды.

Люциус взглянул на сына серыми непроницаемыми глазами.

– Ладно, положим, – не всё.

– Достаточно, – Гарри увидел, как из толпы шагнул Сириус. – Давай прекратим все эти игры в кошки-мышки. Ты – сбежавший из клиники сумасшедший, – он рассмеялся, хотя в этом не было ничего смешного. – Тебя вернут в клинику Св. Мунго раньше, чем ты даже…

– Я так не думаю, – перебил его Люциус. – Напротив, именно вы все нарушаете закон.

Сириус побелел:

– В каком смысле?

– Это я, а не ты хозяин Имения Малфоев, – холодно взглянул на него Люциус. – Законы Имения стары, очень стары, оно знает своего хозяина.

… Поттер! – крик прозвучал в голове Гарри настолько громко, что ему на миг показалось, что Драко заорал во весь голос. – Поттер, встань за мной, быстро!

… Что? – полуобернувшись, Гарри взглянул на второго юношу, белого, как мел. – Почему?

… Имение – оно заколдовано от нарушения его границ, и только хозяин имения имеет власть над всеми заклятьями. Если отец решит, что все собравшиеся нарушители, он может вышвырнуть их, не пошевелив и пальцем…

… А ты?

… Давай за мной. Против меня это не сработает, потому что…

… Да-да, знаю, малфоевская кровь, – слегка попятившись, ответил Гарри. – Парень, вам нужна новая система охраны. Могу ли я осмелиться предложить, чтобы она не была основана на принципе чистоты крови?

Драко мрачно усмехнулся.

… Гордость. Чистая кровь. Тебе не понять.

Сириус яростно сверкал глазами, сложив руки на груди. Остальные гости столпились за ним, недоуменно и смятенно переглядываясь.

– Ну, продолжай, Люциус. Что же ты хочешь?

Люциус задумчиво прислонился к ограждению, на миг напомнив Гарри Драко, – та же оскорбительная грация, ленивые, но угрожающие кошачьи движения. Конечно, откуда бы они взялись у Драко, только у него, в отличие от зловещей грации Люциуса, было какое-то ироническое обаяние.

– Я хочу, чтобы все, кто не имеет отношение к моей семье и не является моим слугой, немедленно выметались из моего дома ко всем чертям. Званого обеда не будет, равно как и свадьбы. Свадьбы не будет, потому что я так сказал. А теперь убирайтесь – все.

– Я не оставлю с тобой Драко, – резко запротестовал Сириус. – Он уйдет с нами.

– Он останется вовсе не один, – шёлковым голосом возразил Люциус. – Гарри составит ему компанию.

Гарри оторопел. Наверняка он что-то не так понял. Он покосился на Драко, в упор смотрящего на своего отца, Гарри поразился выражению его лица: он никогда прежде не видел на лице Драко такого ужаса и ошеломления.

– Отпусти Гарри, отец, – твердо произнес он. – Тебе нужен я…

– Пожалуйста, воздержись от столь самонадеянных заявлений. Если бы мне нужен был ты, я бы так сказал. Гарри останется здесь.

– А что – у меня уже нет права слова? – немного жалобно спросил Гарри.

– Ни малейшего, – хором ответили ему Сириус и Люциус.

Гарри сделал еще один шаг назад.

– Да я что, я ничего… Просто спросил.

Сириус с яростью дернул себя за галстук.

– Ты, и правда, думаешь, что можешь оставить его здесь, с собой? – накинулся он на Люциуса. – Министерство…

– У него нет выбора, – сказал Малфой. До Гарри начало доходить, что все говорится на полном серьёзе. – Драко мой кровный сын, и это его дом. У тебя нет никаких прав, чтобы забирать его от меня. А Гарри… – Люциус бросил на него ледяной взгляд, – Гарри – моя собственность.

Сириус взбешенно фыркнул:

– Тебе действительно надо обратно в клинику Св. Мунго, Люциус.

– О, гарантирую, я совершенно нормален. И закон полностью на моей стороне. Гарри Поттер был постоянным жильцом этого дома в течение шести месяцев на сегодняшний день. По волшебным законам он несовершеннолетний. Соответственно, я становлюсь его официальным опекуном.

– Это смехотворно, – взорвался Артур Уизли, становясь рядом с Сириусом. – Его опекун – Сириус Блэк, я собственноручно подписал документы на усыновление.

– Ах, да, ты, – ухмыльнулся Малфой, переводя взгляд на мистера Уизли. – Наш фальшивый министр. Я до тебя мигом доберусь, – он повернулся к бледному человеку, в котором Гарри узнал судебного исполнителя Малфой Парка. – Мистер Стеббинс, не будете ли вы так любезны…

Судья коротко кивнул и, развернув длинный свиток пергамента, громко зачитал:

– «Согласно волшебному закону, местожительством персоны является то место, где находится его настоящий и постоянный дом и куда в случае отсутствия он стремится вернуться…»

– В таком случае местом жительства Гарри является Хогвартс, – запротестовал Сириус. – Это его настоящий дом, – правда, Рем?

Но ошеломленный, как и все остальные, Люпин отвел глаза:

– По юридическим правилам всё верно…

– Гм, – кашлянул Стеббинс, очевидно, получая удовольствие от своей роли, вероятно, на него отродясь никто не обращал внимания. – Так я продолжу: «Хогвартс не является постоянным местом жительства для волшебников-сирот, зачисленных туда на учебу, согласно Закону об опекунах и приемных родителях от 1721 года. Данный замок не предназначен для постоянного проживания подобных студентов, поскольку они могут находиться на его землях строго ограниченное время. Подтверждением намерения стать постоянным обитателем какого-либо места жительства является отсутствие каких-либо связей с прежним местом жительства, что фактически демонстрируется отсутствием каких-либо контактов abinitio – между мистером Поттером, как и, впрочем, любым другим обитателем Имения, и жителями дома 4 по Привет-драйв, за исключением письма, посланного и подписанного мистером Блэком, в котором сообщается этот адрес – далее цитирую: «Гарри будет жить здесь со мной, моей невестой и ее сыном. Избавьте его от вестей от себя, вашей жены и сына. Я настоятельно прошу, чтобы вся дальнейшая связь осуществлялась через меня по указанному выше адресу.» Конец цитаты. Ipsissimaverba – мистер Поттер считается постоянным обитателем Имения Малфоев.

– На основании письма, написанного мной Дурслям? Это нелепо! – запротестовал Сириус. – В этом письме нет ничего официального, я послал его, не поставив в известность министерство!

– Полгода назад, – перебил его Стеббинс, – запись о местожительстве мистера Поттера была изменена с Хогвартса на местожительство его опекуна, мистера Блэка, и в Хогвартсе было получено письмо, подписанное мистером Блэком, приемным родителем мистера Поттера в течение более трех лет до этих изменений – ceterisperibus – записи в Хогвартсе указывают, что мистер Поттер – постоянный обитатель Малфой Парка, если я не ошибаюсь. Я не ошибаюсь, мистер Люпин?

– Все верно, – едва слышано ответил Люпин. – Насколько мне известно.

– Существуют также и маггловские законы, – не отступал Сируис. – Дурсли – они ведь кровные родственники Гарри…

– Совершенно верно, – подтвердил Стеббинс, к которому Гарри испытывал все нарастающую и нарастающую ненависть. Сам Люциус молчал; прислонившись к ограде, он позволил говорить судье. – Однако у нас есть и другие подтверждения перемены места жительства. В нашем распоряжении находится письмо мистера Дурсля, где он указывает, что складывает с себя обязанности опекуна мистера Поттера в день его семнадцатилетия. Если не ошибаюсь, оно заканчивается так… Цитирую: «я рад этому избавлению, надеюсь, что ни я, ни моя семья не встретимся с ним более.» Кавычки закрываются. Постановление, отменяющее действие всех магических систем в районе Привет Драйв, выпущено сегодня утром и было изъято Подразделением Реагирования Министерства примерно семнадцать минут назад. Дополнительным подтверждением тому, что постоянным местом жительства мистера Поттера теперь является имение Малфоев, является записи Министерства, что различные защитные заклинания с дома Дурслей были сняты в июле сего года.

– Это так? – повернулся Сириус к мистеру Уизли. – Артур, это правда?

Мистер Уизли кивнул, не в силах прийти в себя от потрясения.

– Да… Бригада Авроров решила, что, коль скоро Гарри там больше не живет… а затраты на охрану такой большой территории достаточно высоки…

– Мой Бог… – прошептал Сириус. – Сколько же они планировали это?

Лициус издал восхищенный смешок.

– Помолчи еще минутку, Блэк. Самое интересное еще впереди. Стеббинс?

Судья тонко улыбнулся.

– Очень хорошо. Exconcessis. Адвокатура Малфой Парка рассмотрела представленные AmicusCurae просителями Люциуса Малфоя доказательства – за его собственным отсутствием. Во время слушаний не было предъявлено претензий – caditquaestio – а потому мы выпустили данный Исполнительный Лист PraecipeandReplevin.Люциус Малфой принимается судом – percurium и delegelata опекуном его кровного сына, Драко Малфоя, кроме того, ему по вышеуказанным причинам передаются все опекунские права в отношении Гарри Поттера как постоянного обитателя Имения Малфоев вплоть до достижении им восемнадцатилетнего возраста. Nemo dat quod non habet, and res gestae. Подписано Люциусом Малфоем и шестью представителями Министерства, а также судебным исполнителем Малфой Парка, год 1998. И это, – завершил он, скручивая пергамент, – всё.

– Шестью должностными лицами министерства? Какими? – решительно потребовал Сириус. Гарри никогда не видел его таким сердитым, даже на листовках «Разыскивается».

– Ах, извините, – лучезарно улыбнулся Люциус, – это конфиденциальная информация.

Сириус рванулся к нему, но с двух сторон на нем повисли Люпин и Артур Уизли.

– Сириус, – услышал Гарри его шепот, – не волнуйся, Министерство позаботится об этом, мы с этим разберемся.

Но, как заметил Гарри, это Сириуса нисколько не успокоило – и не мудрено.

– Министерство очевидно замешано в этом, – прошипел он в ответ. – Артур, как ты не понимаешь, что…

– Мистер Малфой, – Люпин заговорил четко и собранно. – Возможно, вы правы, и можете удерживать здесь Гарри какой-то срок, хотя надо быть глупцом, чтобы считать, что сие будет длиться постоянно – а я не думаю, что вы глупец. И, тем не менее, вам придется ответить за любой вред, причиненный ему, пока он находится под вашей ответственностью. Если вы навредите ему… любому из мальчиков – это чистой воды убийство, и вы отправитесь в Азкабан.

Люциус вздохнул и протестующе взмахнул рукой.

– У меня нет никакого намерения вредить мальчикам. Что вы все на этом зациклились.

– Министерство будет за тобой наблюдать! – неожиданно воскликнул Артур Уизли. – Если хоть один волос упадет с головы Гарри…

Люциус фыркнул:

– Скучный бюрократишко. У меня кончилось терпение. Я позаботился о тебе. Позволим министру реветь и орать. Все, что я делаю, совершенно законно. А теперь… Я бы хотел, что вы оставили меня одного, будьте так любезны.

Люциус поднял палочку, и Гарри почувствовал, как Драко невольно вцепился ему в рукав и с силой дернул назад, он пригнул голову…

Рев потряс комнату. Гарри едва услышал, как Люциус выкрикнул заклинание – ураган начал рвать на нем одежду, волосы. Он с прошлого года помнил Ураганные чары, вышвырнувшие Люциуса из Имения, – какая ирония – похоже, сейчас все происходило с точностью до наоборот. Он затаил дыхание – и все кончилось. Ветер стих. Драко отпустил рукав Гарри, и Гарри открыл глаза.

Комната почти опустела: Люциус, не задетый штормом, стоял на том же месте, улыбка на его узком лице делала их с сыном удивительно похожими. Пожиратели тоже стояли там же, рядом с Люциусом. Из присутствовавших на вечеринке – до прихода Люциуса – остались Драко, Гарри и Рон, сбившиеся в кучку.

Люциус разглядывал их со спокойным любопытством. Затем щелкнул пальцами Пожирателям Смерти – и те приблизились.

Драко кашлянул:

– Отец… – он мотнул подбородком в сторону Рона. – Я думаю, ты забыл Уизли. Понимаю, их тут была целая куча, за всеми и не уследишь, но…

Рон издал какой-то полузадушенный звук.

– Помолчи, – отрезал Люциус. – Не говори о вещах, в которых не смыслишь.

– Прости, значит, я не понял, что теперь Рон тоже входит в твою компетенцию. И что же будет следующим? Псевдоусыновление всех остальных моих однокурсников и переименование Имения в «Дом Люциуса Малфоя для Трудных магов-подростков»

Люциус холодно взглянул на сына:

– Полагаю, ты не был слишком мудр как в своих недавних речах, так и в своих решениях. Драко, мне было бы больно тебя потерять.

Драко был ошеломлен:

– Да, с твоей стороны это была бы большая небрежность.

– А что я говорил тебе, когда ты был ребенком? О том, что нельзя быть небрежным со своим имуществом? Уверен, я тебе это говорил.

– Возможно, – Драко выглядел испуганным и усталым, и это нервировало Гарри, он никогда не видел, чтобы Драко чего-то боялся, даже если все обстояло именно так. – Отец, как бы там ни было, – прошу – давай закончим с этим.

Не меняя выражения, Люциус спустился с помоста и, подойдя к сыну, с силой ударил его по лицу – словно хлыст щелкнул в безмолвной комнате. Драко вскинул руки к щеке, Гарри заговорил прежде, чем успел сообразить, что он делает:

– Вам запрещено причинять ему боль, – яростно запротестовал он. – Вы же сказали, что знаете об этом.

– Отец имеет право устраивать нагоняй своему сыну, – спокойно пояснил Люциус, не сводя глаз с Драко. тот убрал руку от щеки – на ней расплывался красный след, словно рубец от кнута.

– Я ожидал худшего наказания, – бесцветным голосом сказал Драко. – Исходя из того, что я совершил.

– Это не наказание, – прохладным мягким голосом возразил Малфой-старший. – Это было моё прощение, – подняв голову, он взглянул на Пожирателей Смерти. – Заберите их, – махнул он рукой на Гарри и Драко. – И заприте в Северной Башне. – Его не надо, – он указал своим длинным пальцем на Рона. – Его оставьте со мной.

Гарри услышал, как Рон ахнул, и даже теперь, даже после всего того, что случилось, он почувствовал, что его словно ударили под дых. Он повернулся к Рону, но мэр, стоявший у него за спиной, уже заломил ему руки за спину. Боль – мгновенная, сильная – пронзила Гарри, он закричал и рухнул, пнув левой ногой во что-то мягкое и мясистое и едва не свалив мэра с ног.

– Прекрати, – услышал Гарри резкий голос Люциуса. Тот указал на него своей палочкой, и все мышцы немедленно окаменели, словно замерзли; он не мог даже повернуть голову, чтобы взглянуть на Рона или Драко. За его спиной тихонько посмеивался мэр. Затем он снова ухватил Гарри и выволок его из Зала.

* * *

Солнце скрылось за горизонтом, на замок опустилась ночь, удлиняя в комнатах тени. Девушка в золотой клетке подняла сияющий взгляд к восходящей за окном луне. Рядом с клеткой Темный Лорд играл сам с собой шахматы, атакуя красного короля зеленым конем.

– Кто-то идет, – сообщила девушка.

Сидящий в тени коротышка с серебряной рукой и белесыми глазами поднял голову:

– Кто?

– Люциус, – сообщила дьяволица. – А с ним кто-то еще.

– Я впущу их, – сказал серебряннорорукий человечек, называемый хозяином Червехвостом, но не терпевший этого имени. Он поднялся и пересек комнату, избегая взглядом золотую клетку и девушку в ней.

Темный Лорд продолжил свою одинокую партию. Он должен был пожертвовать конем. Он не взглянул, когда Червехвост распахнул широкие медные двери, отступив, пропустил в комнату Люциуса Малфоя. И, тем не менее, Вольдеморт чувствовал, что девушка не ошиблась – Люциус привел кого-то с собой.

– Люциус, кого ты привел ко мне? Узника?

Люциус кашлянул:

– Я привел тебе мальчика, – ответил Люциус. Темный Лорд встал и повернулся, девушка в клетке приподнялась на колени и бросила пристальный взгляд: Люциус, спокойный и тихий, держал за руку высокого рыжеволосого бледного юношу в растрепанном выходном наряде.

– Люциус, – зашептала девушка, просовывая руку сквозь решетку, – Люциус… взгляни на меня…

Люциус словно не слышал её, хотя рыжеволосый мальчик посмотрел на нее дикими глазами. Он обратился к своему спутнику:

– Поприветствуй Темного Лорда.

Рыжеволосый мальчик молчал.

По лицу Темного Лорда скользнула улыбка.

– А ты уверен, что он – тот самый?

– Люциус, – завопила девушка в клетке. – Ты же обещал!

Казалось, Люциус не слышал её, он негромко рассмеялся:

– Я совершенно уверен, что он – один из них.

Рыжеволосый мальчик заговорил:

– Я не понимаю… Один из кого? Почему я здесь?

Темный Лорд перевел на него взгляд, и нечеловеческая улыбка искривила угол его рта.

– Ты и правда, не знаешь? Даже не догадываешься?

– Нет, – мотнул головой мальчик.

– Ну, что ж… – Темный Лорд положил ему руку на плечо, заставив сморщиться от боли.

– Проходи, садись… Ты играешь в шахматы?

Глава 9. Рыцарь, Смерть и Дьявол [1]1
  The Knight, Death and the Devil – Рыцарь, Смерть и Дьявол – гравюра Альбрехта Дюрера; Knight – шахматный конь


[Закрыть]

Вот корона твоя,

Кольца вот и печать.

Вот любовь,

Чтобы мир весь улыбкой встречать.

Вот пришла эта ночь,

Ночь уже началась.

Смерть твоя —

Что у сына в груди родилась.

Здесь охотился ты

И сюда убегал,

И любовью своей

Этот мир создавал

Здесь и крест для тебя,

Гвозди здесь и гора,

И любовь, что напишет,

Как настанет пора.

Леонард Коэн

Она навсегда запомнила этот свет – свет, заполнивший комнату в тот день, – серый, больничный… Отец принес её из кабинета Дамблдора, хотя она вполне могла бы идти сама, следом спешила мать. Мадам Помфри подготовила для неё кровать, Джинни поморщилась, когда отец уложил её, – не от физической боли, а от чувства вины за испачканные кровью и грязью белоснежные простыни и подушки.

– Я очень извиняюсь, – произнесла она, обращаясь к мадам Помфри, но родители зашикали на неё и задернули занавески, велев ей отдыхать.

Но она не могла расслабиться, её тело не позволяло ей этого сделать, оно не хотело тихо лежать, было беспокойным и неугомонным, словно собиралось сбежать от неё – Ползком Обратно к Тому. Возможно. Она не знала, чему он обучил её тело во время той беспросветной мглы, не оставившей в ней никаких воспоминаний. Встав, она подошла к окну и попыталась открыть его. Левой рукой. Уже нащупав защёлку, она вдруг вспомнила, что всегда была правшой.

Окно бесшумно распахнулось навстречу ясному весеннему дню и лившемуся на школу солнцу. Свет ужалил глаза, однако она не стала зажмуриваться – лишь только она смыкала веки, как сразу видела его лицо. Оно мелькнуло перед ней – вчера, он был сновидением, заключенным на страницах дневника, бестелесным фантомом, вызванным её одиночеством и потребностью общения. Она потянулась к нему, но он исчез, убежал от неё, словно просочившаяся сквозь пальцы вода.

Но там, в Тайной Комнате, всё было иначе: жизнь покидала её с каждым ударом сердца, а он становился всё сильнее, пока она не узрела его целиком: его черные спутанные волосы и бледное лицо, его стройность и напряженную силу тонких рук. Эти юные глаза, цвет которых она так и не смогла припомнить, – они были ясные и чистые. Распахнутые глаза, напоминающие котел, наполненный змеями.

Все усиливающийся гул голосов потянул её к окну, вернув в настоящее, и Джинни безразлично взглянула вниз. К главной лестнице подлетела черная коляска с гербом на двери – волшебная палочка, скрещённая с мечом. Под ними были какие-то золоченые буквы, однако она не смогла их прочесть. Но её взгляд привлекла не коляска, и не светловолосый мужчина, нетерпеливо стоящий рядом с ней, – она его знала, как знала и мальчика, что был рядом: сгорбившегося и удивительно несчастного на вид в этот чудесный теплый день. Солнце поблёскивало на его светлых волосах. Она его знала и ненавидела, однако смотрела она вовсе не на него, а на книгу, что сжимал в руках его отец. Чёрную, разорванную и потрепанную…

Дверь коляски распахнулась, мужчина зажал книжку под мышкой и жестом приказал мальчику следовать за ним.

– Нет, – прошептала Джинни, – он не может забрать её…

Это была её книжка, и внутри неё, на этих отравленных страницах, были написанные её рукой слова, её грезы, мечты и ночные кошмары… Кто ещё имеет на них право? Том. Но Тома больше нет. Тогда, может, Гарри, уничтоживший дневник, спасший её ценой своей крови и едва не погибший от яда.

Но уж никак не ненавистный Люциус Малфой и его столь же ненавистный сынок. Джинни видела, как Малфой-старший с силой дернул руку сына, толкая его в коляску, и поднялся следом. Мальчик сморщился. Джинни этому порадовалась.

– Домой, Антон, – резко скомандовал мужчина, прорезав тихий воздух. – Немедленно.

Коляска отъехала от ступеней, и в этот миг солнечные лучи упали на дверцу, и буквы на ней полыхнули огнем.

МАЛФОЙ.

* * *

Вершина башни была гладкой и слегка скошенной, словно её подрезали какими-то гигантскими ножницами. Квадратное пространство, окружённое зубчатыми стенами, достаточно высокими, чтобы к ним можно было прислониться и сесть.

Забравшись на один из зубцов, Драко задумчиво осмотрелся. Он достаточно хорошо знал эту башню с детства, чтобы сориентироваться в том, что он видит: голые стены шли до самой земли, серебрящейся в сумерках, сад внизу казался грязным подтёком на снегу, далёкая дорога вела к поблескивающему огнями Малфой Парку. Солнце на западе уже почти закатилось, небо переливалось темнеющими на глазах глубокими оттенками алого – от розоватого до кровавого. В других обстоятельствах это даже показалось бы ему красивым.

– Ты уверен, что должен так стоять? – поинтересовался Гарри, топчущийся у закрытой двери в башне. – Ещё свалишься, неровен час…

– Не свалюсь, – ответил Драко.

Гарри что-то пробормотал себе под нос. Драко повернулся и взглянул на него – Гарри сложил руки на груди, его лицо маячило белым пятноммежду черной мантией и чёрными же волосами. Щеки горели румянцем от мороза.

– Я же сказал – не свалюсь, – повторил он.

– Понятно, – кивнул Гарри, – тогда спустись вниз.

Драко пожал плечами и спрыгнул со стены вниз, бесшумно приземлившись на каменные плиты пола. Адмантиновая манжета звякнула о стену. Люциус заковал их руки – правую Гарри, левую – Драко, прежде чем запереть их. Это препятствовало возможности колдовать так же успешно, как и адмантиновая камера.

– Ну, спустился, – сообщил Драко. – Теперь тебе лучше?

– Мне будет лучше, если ты подойдешь ко мне и поможешь отпереть дверь.

Драко помотал головой:

– Даже не пытайся. Кишка тонка.

Гарри перестал возиться с дверью и оглянулся на него, упрямо выпятив подбородок:

– Что – заколдована?

– Естественно.

– И я так полагаю, что ты не знаешь, каким образом можно ее отомкнуть?

– Тут дело не в заклинаниях. Просто эту дверь можно открыть только с той стороны, и невозможно – с этой. И я не думаю, чтобы это заклинание можно было бы обернуть.

– Все заклинания обратимы, – возразил Гарри.

– Ну, тогда можешь до изнеможения заниматься этим глупым делом. А я посижу и в одиночку что-нибудь попридумываю.

Драко присел, привалившись к каменному парапету, в тот же миг его охватило странное лёгкое головокружение, и он прикрыл глаза, силясь отогнать его. Даже с закрытыми глазами он ощутил, что Гарри присел рядышком, словно эта физическая близость приводила к появлению какого-то психического контакта между ними. Это помогло, и головокружение пропало.

– Ты в порядке? – спросил Гарри.

Драко открыл глаза.

– Да.

– Ты весь на взводе.

Драко взглянул на Гарри, склонив голову: вид у того был немного усталый, однако куда-то исчез этот измученный и опустошённый взгляд, сменившийся кипящей энергией и тревогой. Глаза сияли, щёки горели, руки выстукивали на коленях какой-то энергичный ритм, адмантиновая манжета поблёскивала от этих движений.

Быстрые, ловкие, искусные руки, они словно бы говорили: «Дайте нам стиснуть меч, дайте нам флагом взмахнуть, дайте нам встать в строй, и мы сокрушим врага. Следуй за нами.»

– А тебе ведь это нравится, – уронил Драко. – Скажешь, нет?

– Конечно, нет, – удивленно взглянул на него Гарри.

Драко бросил на него тяжёлый взгляд, Гарри в ответ захлопал глазами с самым невинным выражением лица:

– Тебе это и вправду доставляет удовольствие, – повторил Драко. – Вот чёрт. Надо же быть таким ненормальным…

– От чего бы мне получать удовольствие? – обиделся Гарри.

– От этого, – Драко махнул рукой на башню и склонившееся над ними небо. – Тебе нравится, когда нам приходится иметь дело с чем-то угрожающим. Драконы, мантикоры, всякие там мои сумасшедшие родственнички…

– Мне это не нравится, – вознегодовал Гарри. – Меня это огорчает.

– Ага, точно. Именно так ты и выглядишь. Ты ведь от бедствий и катастроф становишься сильнее. Наверняка это имеет отношение к геройству. Шли недели, ничего не случалось, ты уже начал удивляться – В чём же дело? Нет мира, который можно было бы спасти, нет зла, которое можно было бы победить, – ради чего жить? Будь здесь орда демонов, насколько было бы веселее! – Что ж, ты получил, что хотел.

– Нет уж, – резко возразил Гарри. – Не имею ни малейшего желания иметь дело с ордой демонов, они мне не нравятся. Предпочитаю что-нибудь получше: зомби. Они хотя бы выглядят, как монстры. Хотя они и едят людей.

– На самом деле, они их едят, только если так пожелал их создатель. Многие понимают это неправильно.

Гарри вытаращил глаза.

– Зомби – тоже люди, – пожал плечами Драко.

– Ага, точно. Только дохленькие.

– Ты ужасно разборчив для гриффондорца.

– Я не разборчив, – возразил Гарри. – Будь так, я не торчал бы тут с тобой.

– Э… Я понимаю, мы тут пикируемся, однако что-то мы зашли слишком далеко. Что тебя гложет, Поттер? Только не говори, что зомби, а то я спихну тебя с парапета.

– Ничего, – надувшись, ответил Гарри. – Слушай, всё же ясно, как божий день: мы опять в руках у сумасшедшего маньяка, мечтающего захватить мир, и рядом нет друзей, которые помогли бы нам…

– Это точно, – согласился Драко. – Не знаю, как тебе, но мне Ураганное заклятье всю причёску испортило…

– Да пошел ты, Малфой, со своими шуточками, – Гарри уставился на замёрзший соборлеса, с его ледяной белизной в наступающих сумерках. – Твой папа доставлял мне куда больше счастья, пытаясь меня убить, а не усыновить.

– На самом деле он и не пытался тебя усыновить, – пояснил Драко. – Словно он может это сделать… На самом деле он просто пытается отвлечь Сириуса и всех остальных от своих истинных планов.

Губы Гарри дрогнули и затвердели.

– А откуда он знает, что у него это получится?

Драко пожал плечами, почувствовав боль в старой ране.

– Если и есть что-то, в чём мой отец действительно хорош, так это в угадывании человеческих слабостей. Нет ничего другого, что настолько бы вывело Сириуса из себя, как мысль, что он больше не будет твоим приёмным отцом. Дело в тебе, в его долге перед твоими родителями, дело в нём самом, наконец. Ради тебя он выдержал и прошел через Азкабан, – голос Драко оборвался. – Ну, ты всё знаешь, Поттер.

– Возможно, – тихо согласился Гарри. Сумерки начали сгущаться, на их лица легли тени. – Просто я не умею так думать – так, как думает твой отец.

– Да, к счастью, для этого у тебя есть я.

– Да, к счастью, у меня есть ты…

* * *

Приземляясь на своем Нимбусе 3000в Малфой Парке, Гермиона уже знала, что произошло нечто совершенно ужасное: в городке не было ни огонька – лампы и фонари не горели, факелы были потушены, окна магазинов черны, а двери крепко-накрепко заперты. По пустынным безлюдным улицам с тёмными, мёртвыми домами гулял холодный ветер.

Прислонив взятую напрокат метлу к стене отеля Рождественский Морозец, Гермиона недоуменно осмотрелась. Может, она ошиблась с датой? Однако, сверившись с запиской, она убедилась, что всё правильно, – однако не было ни экипажей, ни украшений, ни слуг… Отель был закрыт и не сиял огнями… Она осматривалась с всё возрастающим беспокойством.

– Гермиона! – неожиданный возглас выдернул ее из задумчивости. – Что ты тут делаешь?

Гермиона вздрогнула и, развернувшись, увидела на лестнице высокую фигуру, увенчанную лохматой рыжей шевелюрой.

– Джордж! – воскликнула она. – А ты что тут делаешь? Ты ушел с вечеринки?

– Я – что? – переспросил Джордж. – Я так понимаю, ты ничего не знаешь…

У Гермионы оборвалось сердце.

– Чего я не знаю?

– Пойдём, – взяв ее за руку, Джордж завернул за угол отеля, понизив голос почти до шепота. – Ты ведь не была на вечеринке, да?

– Нет, – покачала она головой. – Я опоздала, я только что прибыла…

– Везучая, – мрачно усмехнулся Джордж.

– Джордж, не пугай меня, что случилось?

– Случилось? Случился Люциус Малфой.

Гермиона почувствовала, что её рот открывается сам собой.

– Но он же… умер.

– Ага, – кратко кивнул Джордж, – только, похоже, ему об этом забыли сообщить.

– Ты уверен, что это был Люциус?

– Может, и нет, – устало ответил Джордж, – может, у Драко есть ещё один отец – высокий, светловолосый, злобно квохчущий Пожиратель Смерти.

Гермиона в ужасе прижала руку ко рту:

– Он кого-нибудь ранил?

– Нет, не совсем. Он применил Ураганные Чары ко всем гостям… всех вышвырнуло из Имения, раскидало на много миль вокруг… Мы только-только начали возвращаться обратно.

– И ты попал сюда?

– Ничего подобного, я приземлился среди хоровода в Хемпстеде, и крепко всех напугал. Потом я аппарировал домой, где уже были все, кроме Рона и Джинни, естественно, – бедняги, они не могут аппарировать. Они потратят на возвращение домой целую вечность. Отец отправил меня предупредить и встретить опоздавших…

– Значит, всё в порядке? И Гарри и Драко тоже? – спросила Гермиона.

Джордж потянул ее за руку:

– Пойдем, Гермиона… Вернемся в Нору. Там Чарли, он объяснит тебе все куда лучше меня.

Гермиона не шевельнулась:

– Джордж, просто скажи мне….

– Никто не умер, – ровным голосом ответил Джордж. – А теперь, пожалуйста, пойдём со мной, хорошо?

Он снова протянул ей руку, и в этот раз она взялась за неё.

* * *

– Мат, – сообщил Темный Лорд.

Рон сидел, уставясь на полупустую шахматную доску, сделанную из оникса и туфа и украшенную батальными и придворными сценами. Шахматы были вырезаны из цельных драгоценных камней – сияющих рубинов и темных изумрудов, глаза коней сияли настоящим золотом. Все это стоило примерно половину всей Норы. А может, и больше.

Темный Лорд откинулся на спинку стула; Рон, услышав, как его ногти царапают фигурку, которую тот держал в пальцах, содрогнулся. За всю игру он так ни разу и не поднял глаза на своего соперника, но резкие взмахи этих белых рук с черными ногтями довели его до такой паники, что его затошнило.

– Ты поддался мне, – произнес Темный Лорд.

Рон считал, что уже достиг пределов ужаса. Однако, судя по всему, он ошибся. Правой рукой он вцепился в застежку плаща, рука теперь конвульсивно сжалась – так, что пряжка вонзилась в мягкую плоть ладони.

– Я сказал, что ты поддался мне, – повторил Темный Лорд. – Разве не так, мальчик?..