Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 157 страниц)

– Ублюдок, – пробормотал Годрик, – он подкрался ко мне со спины.

– Что ж, тебе бы следовало быть повнимательнее. На тебе же были волшебные доспехи… Я говорила тебе, что это тебе это не поможет, но ты должен носить их все равно…

– Очень даже помогало…

– Годрик, твоими последними словами были «Ты не убьешь меня, на мне волшебные ааааааа…»

– О, замолчи, – попросил Годрик.

Ровена снова покачала головой: – Я думаю, что Салазар посчитал это в некотором извращенном смысле самозащитой… – пояснила она Драко. – Мы прекрасно понимали, что должны предпринять некоторое шаги, чтобы защититься от него. Совместными усилиями мы подменили его магическое оружие фальшивкой, но он обнаружил наши планы. Первым он напал на Годрика. Потом он атаковал нас – Хельгу и меня – но мы были готовы к этому, готовы к битве, хотя он был очень силен. Поразив Хельгу, он взялся на меня. Однако он засомневался, – голос Ровены дрогнул, – и я успела произнести заклинание, лишив его магической силы. Однако потери моих Магидовских сил были настолько велики, что это убило меня… И вот – мы все здесь.

– И вы желаете ему смерти, – подытожил Драко.

– Если он и может быть убит, – тряхнула волосами Ровена, – то только при помощи знаний, которые я передам тебе. Я могу сказать, как лишить его свободы и могущества. И затем – тебе нужны три Наследника и их Ключи. Скажи мне, живы ли они – наследники других Основателей?

Сомневаясь, Драко взглянул за ее спину, на берег, переполненный колышущейся серой массой душ.

– А вы разве не знаете? Несомненно, тут есть другие… э-э… души, которые могли бы рассказать вам…

– Без живого человека, который может рассматривать нас, мы не имеем формы, почти не имеем мыслей… Здесь нет ни времени, ни речи – здесь ничто не имеет значения.

– То есть вы не можете общаться друг с другом? – потрясенно спросил Драко. – Голос сказал мне, что это не ад, но с моей точки зрения, именно он это и есть.

К его удивлению откликнулся Годрик: – Тут есть разница: ад – это навеки. Мы же здесь только до тех пор, пока не отомщены.

– Отомщены? – поворачиваясь к нему, эхом откликнулся Драко, но был прерван ясным голосом, раздававшимся из серой массы душ, маячившей за тремя Основателями.

– Смертный мальчик, – услышал Драко. – Мне знакомо твое лицо… Кто ты?

Драко обернулся на голос, но увидел только бесформенную тень с яркими глазами – незнакомую, не вызывающую никаких ассоциаций.

– Драко Малфой, – стараясь говорить громче, назвался он. – И, если вы не заметили, я сейчас кое с кем разговариваю.

Драко снова обернулся к Ровене – казалось, что без его пристального взгляда ее облик как-то потускнел, Годрик и Хельга, замершие позади нее, вообще стали почти прозрачными.

– Простите, – начал он, но тот же голос снова окликнул его.

– Сын Люция Малфоя?

– Да, – ответил ему Драко.

– Тогда я требую, чтобы ты говорил со мной.

И раньше, чем эти слова достигли ушей Драко, душа Ровены неожиданно потускнела, слова стали нечеткими и неразборчивыми – как в Волшебной Беспроводной Связи во время сильной грозы.

– Эй! – позвал он и увидел, как губы Ровены задвигались, она подалась вперед… И Основатели пропали. Другие души протолкнулись вперед, заняв их место. Повернувшись к ним, Драко похолодел и охнул, словно от удара.

Через узкую реку напротив него стояли две темные фигуры. Высокий мужчина в очках с растрепанными черными волосами и рядом – женщина с до боли знакомыми темно-зелеными глазами. Даже если бы Драко не видел карточек, что Сириус держал у себя на столе, даже если бы он не смотрел старые выпускные альбомы Хогвартса, он бы все равно понял, кто перед ним.

Он смотрел на родителей Гарри.

**************

– Скрести его руки. Сложи их у него на груди и дави. Сильнее.

– Хорошо.

– Еще сильнее.

– Я ему сейчас уже ребра поломаю…

– Ты стараешься запустить его сердце, о каких ребрах может идти речь? Давай еще раз.

Другой голос: – Что происходит?

Гарри поднял глаза: – О, черт, Джинни…

– Что такое с Драко? – ее голос задрожал. – Он умер?!

Рон с надеждой посмотрел на Гарри: – Может, она этим займется?

– Нет, ты сильнее, – ободряюще произнес Гарри. – Не останавливайся, дыши в него, ну, давай…

– Все кончено, Гарри… Он мертв.

– А ну, делай! – хором закричали Гарри и Джинни, и Рон подчинился.

**************

Эрмиона неслась по ведущему к темницам коридору, спотыкаясь на выбоинах неровного каменного пола, сшибая углы, пока вдруг не поскользнулась на чем-то, валяющемся на полу, и не полетела кувырком, разбив колени. Боль была резкой и мгновенной, Эрмиона перевернулась и, помогая себе руками, встала, вглядываясь, что же остановило… Палочка. Кажется, палочка Сириуса. Она было потянулась к ней, чтобы поднять, но в этот миг ее чуть снова не опрокинул душераздирающий, леденящий кровь рев, разорвавший подземный воздух. Будто бы в лицо ударил ледяная волна – ветер ли, вода ли, словно ночь, холод и одиночество враз обрели наводящий ужас голос… Лупин.

Забыв про палочку, прихрамывая, Эрмиона снова побежала, ориентируясь на вой. Завернув за угол и споткнувшись, она очутилась у запертых ворот темницы, распахнула их и вбежала внутрь, зовя Сириуса.

– Я здесь, – раздался короткий отклик из камеры в конце коридора.

Эрмиона рванулась к нему – и остолбенела.

Сириус вжался спиной в дальнюю стену камеры, а между ним и дверью стоял волк. Волк размером с небольшого пони, серебристый с серыми подпалинами, оскаленный, рычащий, с прижатыми к голове ушами.

«Это же он, – напомнила она себе. – Лупин. Ты же видела его превращение раньше… Хотя, несомненно, превращаясь, он никогда не становился таким… – огромным? свирепым?»

– Сириус, – зашептала она, – обернись животным… Ты же говорил, он опасен только для людей!

– Я пытался, – ответил Сириус. – Не помогает. Эрмиона…

– Только не говорите, что я должна убраться отсюда, – резко перебила его Эрмиона, – я не уйду и не брошу вас тут на съедение!

– Он не съест меня, – начал Сириус, и был прерван очередным холодящим кровь рычанием. – Ну… – поправился он, отодвигаясь как можно дальше от волка, – если он это и сделает, то впоследствии будет сильно расстроен…

– Право слово, он сожрет тебя, – встрял демон. – Как только Призыв станет сильнее… Я даю тебе… минут пять.

Эрмиона не обратила на это внимания: – Сириус, ну должно же быть что-то…

–  Ликант, – быстро откликнулся Сириус. – Та серебряная штуковина Драко… ну, он еще использовал ее как портключ – мне нужна она! Можешь вызвать ее?

Эрмиона уже вскинула свою палочку: – Зовио Ликант!

Повисла короткая тишина. Она ждала. Сердце колотилось в груди, в камере рычал волк, Сириус хранил гробовое молчание. Перед ее глазами промелькнула картинка из прошлого: Гарри, стоящий на поле перед первым заданием, вскинувший руки в ожидании своего Всполоха… Ждущий… ждущий…

Клинк!

Ликант летел к ней, отскакивая от решеток клетки напротив, и Эрмиона уже потянулась, чтобы схватить его. Ее пальцы сомкнулись на нем, она повернулась к Сириусу…

Чернота была ослепительна, у нее перед глазами все померкло. Пошатнувшись, чуть было не упав, Эрмиона ушиблась спиной о каменную стену. Темнота затопила все.

А потом пришел свет.

Перед ее внутренним зрением, быстро сменяя друг друга, замелькали образы: она увидела окруженный водой замок, мужчину, вокруг предплечий которого обвились змеи, бледную синеглазую женщину с серебристым заклятьем на витой цепочке вокруг шеи, лабиринт, зеркало с полированной поверхностью, отражавшей только темноту.

Неожиданно перед глазами все прояснилось, и вот она снова таращится сквозь решетку на Сириуса и оборотня, все еще запертых и играющих друг с другом в зловещие гляделки. Колени ее дрогнули, в ушах зашумело – однако Эрмиона уже точно знала, что ей нужно сделать.

Она слышала, как Сириус выкрикивает ее имя, но не обратила на это ни малейшего внимания: вместо этого она прошагала к открытой двери, распахнула ее и вошла в клетку. Страха не было совсем, даже когда рычащий волк повернулся от Сириуса к ней, даже когда он ощерился, прищурился, мышцы его напряглись и задрожали…

– Эрмиона! Вон! – услышала она отчаянный вопль Сириуса. Эрмиона подняла руку с зажатым в ней серебряным Ликантоми протянула ее к оборотню.

Тот съежился и, жалобно завыв, попятился назад.

Глубоко вздохнув, Эрмиона подняла руку с  Ликантомвыше.

–  Tutamen mali intus, – закричала она, направив Ликант на оборотня, словно волшебную палочку, – Cum monstrum colloquor, repulsus! Repulsus!

Оборотень окаменел, веки его смежились, лапы задрожали, он рухнул на землю и замер. Эрмиона вздохнула, и яркий свет где-то в подсознании погас, словно его выключили.

Пошатнувшись, она опустила руку и взглянула на Сириуса. Он был бел, как его собственная рубашка.

– Что ты сделала? И как?… – вытаращил он на нее глаза.

– Я не знаю, – прошептала она, ответив ему недоуменным взглядом. И вдруг она вспомнила, зачем же она здесь и, схватив его за ледяную руку, потащила к двери. – Сириус, ты должен пойти – это касается Драко и Гарри.

**************

С колотящимся сердцем Драко повернулся к родителям Гарри, чувствуя, что самое малое, что он может сделать – это посмотреть им в лицо. Взгляд его остановился на отце Гарри – тот был настолько юн, что его с трудом можно было назвать чьим-либо отцом, он казался лишь чуть взрослее Гарри… Ну, конечно же… он же был всего пятью годами старше нынешнего Гарри, когда погиб…

Холод пронзил Драко. Встретившись глазами с Джеймсом Поттером, он увидел, что они были не зеленые, как у Гарри, а черные.

– Прости, что я прервал вашу беседу…

– О, – промолвил Драко, – ничего, все в порядке…

Драко смотрел Джеймсу в лицо, и к нему приливала жизнь. Женщина выпрямилась, ее щеки порозовели, глаза пристально изучали Драко. Мужчина заговорил первым: – Ты только второй живой человек, которого мы встретили здесь, – произнес Джеймс. – И надо же такому случиться – ты сын Люция Малфоя… очень странное совпадение. Надо сказать, что мы с твоим отцом заклятые враги.

– Все в порядке, – успокоил его Драко. – Мы с моим отцом тоже заклятые враги.

Душа Лили Поттер подергала мужа за рукав. Джеймс глянул на нее, потом снова на Драко – тот внутренне напрягся, понимая, о чем сейчас пойдет речь.

– Если ты сын Люция Малфоя, значит, ты из Хогвартса… А если ты из Хогвартса, то, может быть, ты знаешь нашего сына? Его имя…

– Гарри, – закончил за него Драко. – Гарри Поттер.

Лили выпорхнула вперед и встала перед Джеймсом.

– Так ты знаешь его? – голос ее был светлым, дрожащим и ужасно милым.

– Да, я… он… все знают Гарри Поттера, – ответил Драко.

«Что ты делаешь? – зазвенел тоненький голос у него в голове. – Расскажи им больше, расскажи, что ты его отлично знаешь, что он тебе почти что брат, что он тебе друг – правда ведь? – что он тебе враг – тоже ведь правда?…»

«Я не могу, – ответил Драко. – Я просто… не могу».

– Все его знают, – решительно продолжил Драко. – Он… знаменит.

– Да, – согласился Джеймс, – последний живой, которого я видел, сказал мне то же самое, но больше он почти ничего не знал… – казалось, он вздохнул. – Здесь нет времени, час может оказаться минутой, мгновение – годом… Я не мог поверить, когда он сказал мне, что Гарри уже двенадцатый год…

Джеймс поднял на Драко свои черные глаза.

– Если он все еще в школе, значит он еще ребенок… Сколько ему сейчас?

Драко не мог взглянуть на него: – Как мне. Шестнадцать.

– Пожалуйста, – перебила их Лили, – расскажи нам про него, ну, хоть немножечко…

Драко посмотрел на нее и она, так же, как и Годрик, словно выкристаллизовалась из тумана, приобретя более четкую форму, черты лица стали более четкими, волосы вспыхнули рыжиной – почти как у Джинни, что-то между оттенком заходящего солнца и краем пламени свечи. Зеленые глаза, словно бы сам Гарри смотрел на него, просили, умоляли о том, чего он, как ему думалось, сделать не мог.

Драко откашлялся: – Что вы хотите знать?

– Все, – тут же ответила она. – Счастлив ли он? Что он обычно делает? Что он любит? Драко таращился в прозрачные, бурлящие призрачной воды реки, мечтая раствориться в ней.

– Я… ну… я на самом деле не очень хорошо его знаю, и…

Лили издала разочарованный вскрик: – Но вы же вместе ходите в школу – ты же должен знать, что он из себя представляет!

Драко поднял взгляд и посмотрел на Лили, на Джеймса – на него тоже словно навели резкость, он стал неестественно, пугающе похож на Гарри, – обе души смотрели на Драко с надеждой и ожиданием.

«Боже, кошмар-то какой, – подумал Драко. – И что же я могу им сказать? Ну почему, почему я не Рон или не Сириус… не кто-то, кто по-настоящему знает его, заботится о нем… Если бы он выбирал, с кем могли бы поговорить его родители, я был бы последним человеком. ПОСЛЕДНИМ!»

– Гарри, он… – Драко отвел глаза, – он играет в Квиддитч за Гриффиндор. Он самый юный ловец за несколько веков. В прошлом году он стал капитаном и…

Драко умолк. Судя по их виду, души хотели узнать у него вовсе не это. Он почувствовал, будто проглотил язык – что случалось с ним крайне редко.

«А что бы я хотел услышать на их месте?» – спросил он себя. Его сбивало с толку то, что он никогда не был родителем (к счастью, как он подумал), а потому он не мог даже и представить. Вместо этого он постарался призвать в свой мозг Гарри – не внешний образ его, а его самого, чтобы снова стать им, думать, как он, помнить то, что помнил он, – чтобы почти стать им.

Драко прикрыл глаза.

– Мой отец, – произнес он, слыша как его собственному голосу вторит торопливое журчание воды, нетерпеливый шелест и шорох душ. – Мой отец часто говорил мне о чести, чести нашей семьи, нашей крови и нашего имени. Но за всю мою жизнь я ни разу не видел, чтобы он сделал бы что-нибудь честное и достойное. Я думал, честь – это только слово, что-то типа наследования… или преемственности – ну, вроде как ты тоже к чему-то причастен. Однако честь – это совершенно реальная вещь. Гарри как раз такой. Гарри – это первый человек, которого хочется призвать на свою сторону в битве, и последний, кто совершит когда-нибудь что-то бесчестное или непорядочное… Гарри – самая цельная личность, которую я знаю.

Душа Лили Поттер отвернулась и уткнулась своим бесплотным лицом в бесплотную грудь своего мужа. Ощущая, будто сказал что-то непоправимо жестокое, Драко со страхом взглянул на Джеймса. Тот, колышущийся и полупрозрачный, приобнял свою рыдающую жену и ответил ему взглядом.

– Ты ведь его друг?

– Временами, – уклончиво ответил Драко и добавил, – мне очень жаль… – Он вовсе не был уверен, просто ли он извиняется или же действительно сожалеет об этом.

– Не надо, – произнес Джеймс. – Я понимаю…

«Он действительно понял», – подумал Драко.

– Ты выцветаешь, – произнес Джеймс, пристально вглядываясь в Драко. – Кто-то зовет тебя обратно.

– Мне очень жаль, – снова повторил Драко.

– Нет, это же прекрасно. Ты можешь передать послание.

– Я скажу Гарри, что вы…

– Нет. Не говори Гарри, что видел нас, это только причинит ему боль. Есть человек по имени Сириус Блэк, он крестный Гарри, ты мог видеть его встречающим Гарри на платформе 9 3/4 в конце семестра – найди его. Скажи, чтобы он отправился в свое хранилище в Гринготтсе, взял то, что я дал ему незадолго до смерти, и передал это Гарри. Я никогда не говорил ему, что это для Гарри – но это именно так. Гарри – наследник Гриффиндора, скоро эта вещь ему потребуется. И скажи Сириусу, что я… – и тут земля дрогнула под ногами Драко. Его мягко втянуло в воронку, и мир разноцветными стеклянными брызгами устремился на него. Он выбросил руки вперед, пытаясь защититься, но режущая боль раздирала его грудь, сгибая его пополам, и он закашлял – закашлял мучительно, отчаянно, задыхаясь… Он кашлял и выплевывал воду на темную и мокрую траву окраины сада Висли.

Драко захлопал глазами. Он лежал на спине. На траве. Под темным небом. Над плечом склонился Гарри, рядом Рон – ужасно бледный под всеми этими веснушками, зажимающий рукой рот, словно пытаясь удержать крик или тошноту. А с другой стороны – Джинни, с огромными глазами, выглядящая куда хуже, чем ее брат: ее лицо было не только бледным, но и исчерченным дорожками слез.

Драко перевел дух. Он мог слышать, как в груди что-то булькает, словно в дырявом радиаторе, каждый вздох приносил боль, однако же…

– Ты живой, – с удивлением во взгляде и голосе произнесла Джинни. Она повернулась к брату: – Рон! У тебя получилось!

– М-м-м-м-ф-ф-ф, – пробормотал Рон, все еще до конца не веря собственным глазам.

– Что происходит? – попробовал сказать Драко, но, набрав воздуха, обнаружил, что грудь разрывается от боли. Он постарался дышать часто, но поверхностно, и метнулся глазами к Гарри.

– Эй, Поттер…

Гарри рванулся вперед так поспешно, что одна из его бесплотных рук прошла сквозь грудь Драко. Драко сверкнул глазами.

– Прости, – Гарри выглядел виноватым.

– Ерунда. Что случилось?

– Ты утоп. Рон вернул тебя к жизни.

– Он? И как?

Гарри улыбнулся: – Искусственное дыхание рот-в-рот, Малфой.

– Что?!

Глаза Драко расширились и метнулись в сторону Рона.

– Господи, какая гадость! – в голос произнес Драко, прежде, чем сумел остановиться. Слова вызвали очередной припадок кашля. Придя в себя, он увидел, что Рон возмущенно смотрит на него.

– Для меня это тоже был так себе пикничок, неблагодарная свинья, – заявил он. – По крайней мере, по всем признакам ты был мертв. А теперь мне остается только мечтать об этом.

Драко снова зашелся кашлем, чувствуя, словно делает это непосредственно легкими. Сжав грудь рукой, он сел – когда он так сделал, ему стало легче.

– Ты можешь дышать нормально? – взволнованно спросила Джинни, быстро опустившись рядом с ним и прикладывая руку ему ко лбу. – Ты ужасно холодный.

Она убрала свою руку, мокрую от крови и воды.

– Я замерз, – произнес Драко и попытался снять свою куртку, но пальцы его не слушались – они лишь щупали драконью кожу, на не могли ухватить ее.

– Давай я, – предложила Джинни и помогла ему. Потом она обернулась к Рону: – Рон, дай мне верх от твоей пижамы.

Рон недовольно уставился на нее.

– Прекрасно, – заявила она. – Тогда я отдам ему верх от моей пижамы.

– Выбираю второй вариант, – произнес Драко, стуча зубами от холода.

Рон вздохнул, стянул с себя пижамную куртку (ОК, пусть Рон не в коже – зато у нас теперь получился полуголый Рон!) и кинул ее Джинни, которая стала ей вытирать голову Драко.

– Мы должны снять с тебя всю эту мокрую одежду, – заметила она.

В этот миг еще один приступ кашля скрутил Драко пополам, и, разогнувшись после него, он какое-то время не мог сфокусировать свой взгляд. Какое-то мгновение он не мог отличить Рона от Джинни – они оба выглядели, как дрожащие нечеткие формы. Гарри был более темной формой, более встревоженной

– Вот ведь дрянь, – произнес Драко, голос его булькал, словно выходящий из бутылки воздух, – не могу нормально видеть…

Он смутно увидел, что пятно-Рон озабоченно смотрит на пятно-Джинни, но в этот момент кто-то с мягким хлопком аппарировал в сад.

– Сириус, – с облегченным вздохом пробормотал Рон. – Хвала Господу…

Что-то зашумело – Сириус упал на колени в траву рядом с Драко, которого опять заколотил озноб, и перед глазами снова начала сгущаться мгла.

«Я не упаду в обморок, – подумал Драко раздраженно. – Не упаду…»

Он почувствовал, как Сириус касается его шеи, считая пульс, как его рука трогает лоб – так делала мать во время лихорадки…

– Переохлаждение, – успокоительно произнес Сириус. – Все будет в порядке, когда мы занесем его внутрь.

Сквозь муть, стоящую перед глазами, Драко увидел, как Сириус обратился к Гарри.

– Гарри, я возвращаю тебя обратно.

Откуда-то издалека донесся голос Гарри: – Хорошо, – и следом вздох Рона; Драко предположил, что в этот миг Гарри исчез.

Ну, или же, если все пошло наперекосяк, превратило Гарри… в тритона. Хотя, с другой стороны, Драко не был уверен, что оно может действовать таким образом.

Все происходящее словно бы просачивалось сквозь какой-то фильтр, словно бы происходило далеко-далеко отсюда. Он чувствовал, как Сириус держит его за запястье… потом прозвучал голос Рона… что-то о небольшом повреждении… Джинни… она спрашивает, все ли с ним в порядке…

– С ним все будет хорошо. Я смогу стабилизировать его состояние, как только мы выберемся отсюда, – Сириус нагнулся к Драко. – Сейчас я тебя буду поднимать. Держись сам, хорошо?

Драко кивнул и почувствовал, как одна рука Сириуса скользнула под его спину, а вторая подхватила его под коленки. Он не мог припомнить, носили ли его так когда-нибудь – уж точно не отец – и удивился, что не сильно возражает против такого обращения. Обхватив Сириуса за шею, он краем глаза увидел Джинни, бледную и взволнованную, луну у нее за спиной, и вдруг все краски мира смешались и растеклись акварелью у него перед глазами… И как Драко ни клялся, что подобного не случится, – он лишился чувств.

**************

Тепло.

Гарри открыл глаза, чувствуя себя так, словно Хогвартс-Экспресс его переехал, а потом еще и отбросил футов на пятьдесят в придорожную крапиву. Он заморгал, фокусируя зрение: он лежал на спине в кресле библиотеки Имения, пристально глядя в потолок, созвездия на котором были выполнены сусальным золотом.

После нескольких попыток пальцы начали его слушаться и ему удалось сесть. Тело горело и жгло, словно его всего истыкали иглами и булавками. Оглядываясь, чтобы выяснить, что происходит, Гарри увидел стоящую рядом на коленях Эрмиону, которая смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Эй… – позвал он.

– С тобой все хорошо, – полувопросительно-полуутвердительно произнесла она.

Он кивнул.

– Я не должна была отправлять… – бесцветным голосом произнесла она. – Не должна… Не могу поверить, что я была такой дурой.

– Эрмиона…

– Не перестаю спрашивать себя, я ли это была, – продолжала она все тем же голосом. – Я была сама не своя всю прошлую неделю, но я не должна была совершить ничего настолько идиотского. Моя обязанность – уберегать тебя от дурацких затей, а не помогать и способствовать им. А что, если бы с тобой что-то случилось?… – я была бы в этом виновата, и это убило бы меня, Гарри, это бы меня убило.

Она все еще смотрела на него расширенными глазами, и он в этот момент вспомнил, что именно так она смотрела после того, как он на четвертом курсе лицом к лицу встретился с Венгерским Рогохвостом; он вспомнил, как она сжимала свое лицо от страха за него – на коже даже остались следы ногтей… Тогда его поразило, что кто-то так беспокоиться из-за того, что с ним что-то может случиться, его до сих пор это поражало.

– Эрмиона, любимая, не надо… – бессвязно запротестовал он, потянувшись к ней.

Она приподнялась с пола и менее, чем через секунду уже сидела у него на коленях, обнимая руками за шею. Он уткнулся в нее, в изгиб между плечом и шеей… ее волосы привычно пахли – Марокканским мятным чаем. Он почувствовал, как у нее в груди что-то сжалось, а потом она разразилась сухим и отчаянным рыданием, которое ужасно встревожило его.

– Что такое?…

– Гарри, я не могу в это поверить… Но я уверена – ты сделал все возможное… Это не твоя вина…

Гарри откинулся назад и в смятении взглянул на нее: – Что – не моя вина?

– Драко… Он ведь мертв, да?

Гарри был поражен до глубины души: – Как ты…

– Любовное заклинание ушло из меня, – просто ответила она. – Я это почувствовала.

По ее лицу полились слезы, и Гарри подумалось, что она выглядела, словно пыталась ради него сохранить присутствие духа – очень в ее стиле.

– Что случилось? – порывисто спросила она наконец прерывающимся голосом. – Как он… нет, не надо, не говори мне, я не хочу это знать.

Тыльной стороной руки она вытерла свои глаза.

– Гарри, я чувствую себя ужасно виноватой. Последние дни я только и мечтала о том, чтобы это дурацкое заклинание покинуло меня – вот это, наконец, случилось… однако я никогда не хотела…

– Эрмиона, – по-доброму прервал ее Гарри. – Помолчи минутку, хорошо?… Ты не поверишь, что я тебе сейчас расскажу…

– Рон?! Рон спас ему жизнь?! Ты с ума сошел… Не могу в это поверить… Держу пари, Рон тоже. Его стоит пожалеть. Где Дымолетный Порошок? Мы должны отправиться в Нору. О, как бы я хотела уметь телепортироваться! Да где же этот чертов порошок?

– Эрмиона, не суетись. Пять минут назад ты истерически рыдала, а сейчас ты похожа на скоростную МакГонагалл. У меня сейчас голова заболит. Хорошо-хорошо, я думаю, что порошок внизу, на кухне.

– Ну, так принеси его!

– Не сходи с ума. Зовио Дымолетный Порошок!

– Гарри, ты же не считаешь, что магия без палочки… Ооо! Получилось! Отличное Призывающее Заклятье!

– Моя отличительная особенность, благодаря тебе.

– Все твои отличительные особенности благодаря мне, балбес.

– Что за самодовольная у меня девчонка!

– Не умничай, давай же мне порошок!

– Нет.

– Что значит нет?

– Подойди и возьми.

– Подойди и возьми?! Нам что – по двенадцать лет?!

– Ты просто боишься моей могучей силы.

– Я не боюсь твоей могучей силы. Это ты боишься моего могучего интеллекта. Только не надо мне корчить рожи, Гарри Поттер. Да-да, так оно и есть. Хорошо, получай…!

– Так оно и есть?! Ой-ой!.. Где ты научилась такому броску? Ты как американский футбольный защитник… Ну, конечно, более симпатичный и менее рослый…

– Не подлизывайся, тебе это не поможет. Я собираюсь сидеть на тебе, пока ты мне не отдашь порошок. Да что же ты с ним сделал?

– Я его спрятал – где-то на себе. Хочешь поискать?

– Ты меня берешь на слабо?

– Может быть…

Примерно двадцать минут спустя.

– Ты действительно спрятал Порошок на себе, да?

– Ты еще не везде проверила…

– Нет… Что-то я отвлеклась… Гарри…

– Ну ладно, ладно… Он под столом.

– Плутишка!

– Ты с ума сошла?

– Иди и найди.

**************

–  Оживимус.

Драко тут же вернулся из небытия, его глаза распахнулись и остановились на лице Сириуса: – Где я?

– В спальне Перси Висли. Прости, что разбудил тебя, я хочу, чтобы ты выпил это. Это Согревающее зелье. Тебе нужна моя помощь, чтобы сесть?

Драко засомневался, но, подумав, кивнул. Сириус приподнял его и усадил, слегка поморщившись от холода кожи Драко. Применив Высушивающее Заклятье к одежде мальчика и укутав его всеми найденными одеялами, он не слишком преуспел в согревании его тела.

Глаза Драко слипались. Он принял кружку из рук Сириуса и беспрекословно опустошил ее, осторожно сжимая двумя руками. Сириус взял пустую кружку из рук Драко и поставил на прикроватный столик. Драко откинулся обратно на подушки, сжимая ладонями виски.

Внезапно Сириуса посетило воспоминание – он с Гарри в лазарете после окончания Трехмагового Турнира: Гарри выглядел таким изможденным, он настолько вышел за границы своих возможностей, – туда, куда Сириус не мог последовать за ним – даже если бы хотел бы этого, даже если бы должен был сделать это.

Неожиданно у Сириуса возникло неудержимое желание похлопать Драко по плечу, взъерошить его волосы… но нет.

– Что-нибудь еще? – спросил Драко. Его глаза слипались от усталости.

– Они все внизу. Но ты можешь подождать со встречами до завтра. Я отправляюсь за твоей матерью. Я не мог послать ей сову из-за этого судебного расследования… думаю, она не будет возражать, если я появлюсь перед ней самолично. Речь идет о тебе, так что она возражать не будет.

Драко несколько раздраженно пихнул огромную груду одеял, под которыми он был погребен.

– Но я хочу видеть…

– Нет, – твердо пресек его Сириус.

Драко взглянул на него широко раскрытыми глазами. Завернутый в кучу одеял, такой бледный, что даже ресницы его казались темными, словно подкрашенными тушью, – ему едва ли можно было дать больше одиннадцати лет.

– Я был мертв, Сириус, – начал он. – И я видел Основателей – всех, кроме Слитерина, я говорил с ними, и они…

Сириус твердо опустил руку ему на плечо: – Драко, тебе необходимо поспать. Твое тело нуждается в отдыхе. Ты все расскажешь мне, все, что ты… видел. Завтра. Договорились?

– Вы не верите мне, – нахмурился Драко.

Сириус вздохнул и отпустил его: – Давай начистоту. Конечно, не верю. Ты чуть не умер, Драко. Твое тело изранено. Кто знает, что тебе привиделось?… Однако если тебе станет от этого легче – можешь мне все рассказать, но – завтра.

Драко закрыл глаза.

– А я думал, что хоть кому-то будет интересно, что случается после смерти… – еле шевеля от усталости губами, заметил он. – Разве не так?

– Конечно, но, в отличие от тебя, мы не пойдем в разведку, чтобы убедиться в этом. И точка. Спи, Драко.

Сириус поднялся и уже прошел полкомнаты к двери, когда Драко снова заговорил: – А еще я видел родителей Гарри.

Чашка выпала из пальцев Сириуса и застучала по половицам. Он обернулся.

– Ты имеешь в виду – Лили и Джеймса?

– Ага.

Сириус ощутил, как сердце запрыгало в груди: – Что ты имеешь в виду, говоря, что ты их видел?

– Это и имею, – повторил Драко вялым сонным голосом. – Я был в месте, полном призраков – наверное, тысячи… И там были родители Гарри, Джеймс принял меня за моего отца и подошел ко мне…

– Ты похож на Люция, – прошептал Сириус и произнес громче. – И что он сказал?

Он услышал в своем голосе надежду и страдание – и нахмурился.

– А впрочем, неважно, – излишне резко остановил себя он. – Ты же был наполовину мертв, Драко, у тебя были галлюцинации.

– А почему галлюцинациями были именно родители Гарри? – резонно поинтересовался Драко.

Сириус надавил пальцами на свои глаза: – Я не знаю, Драко. Почему каждый видит свои, особенные сны?

– Они там были. Отец Гарри выглядит так же, как он, а мать…

– Драко, я знаю, что ты видел их изображения раньше, так что это ничего не значит… Ради Бога, не сходи с ума из-за этого.

– Отец Гарри сказал мне, что в вашем сейфе в Гринготтс есть что-то для Гарри – что-то, что он передал вам перед смертью…

– Джеймс ничего не передавал мне непосредственно перед смертью, – отрезал Сириус. – Отправляйся спать, Драко.

Он услышал, как мальчик в кровати разочарованно вздохнул и пробормотал: – Спокойной ночи, Сириус…

– Спокойной ночи. И еще, Драко…

– Что?

– Ничего не рассказывай об этом Гарри, ладно?

Короткая пауза.

– Ладно.

Сириус вышел из комнаты, притворив дверь, он прижался к ней спиной и закрыл руками глаза. Он сам не мог понять, почему он соврал Драко, сказав, что Джеймс ничего не вручал ему? Однако одно он знал точно: завтра он отправится в Гринготтс.

Рон, Джинни и Гарри с Эрмионой (только что прибывшие с помощью Дымолетного Порошка) сидели на залитой желтым светом, теплой кухне Висли и пили чай с бисквитами.

– С ним все в порядке? – в восьмой раз спросила Эрмиона, и Рон в восьмой раз кивнул: – Все. К несчастью.

Эрмиона кинула в него бисквитом: – Рон, это твоя карма.

Рон поймал бисквит и передал его улыбающейся Джинни.

– Моя карма меня не волнует, – самодовольно произнес Рон. – Имейте в виду.