Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 157 страниц)

По лицу Гарри скользнул встревоженный взгляд.

– Ну, не знаю… А что – ты любишь этим заниматься?

– Очень может быть, – надменно ответил Драко. – Моя комната – что хочу, то и делаю.

– Ну, – заюлил Гарри, – честно говоря, я должен сказать, что посчитал бы это очень странным.

Драко яростно покосился на него.

– Кроме того, – добавил Гарри, – ты ненавидишь тапиоку.

– Думаю, ты отвлекся от темы.

– А что – она была? Прости, похоже, её погребли все эти пудинги.

– Хм… – вежливое покашливание прервало их рассуждения. – Даже спрашивать не буду, о чём вы тут, – в распахнутых дверях стояла Нарцисса. – Драко, дорогой, пятиминутная готовность. Сириус ждет вас внизу.

Она одарила их улыбкой и ушла. Гарри нетерпеливо взглянул на Драко.

– Наверное, лучше сделать это сейчас.

– Что? А, Жизнерадостное Заклятье… Ага, точно. Встань сюда, – Драко, вздохнув, потянулся к своему зимнему плащу и набросил его на плечи, пока Гарри подходил и вставал перед ним. – Ты точно в этом уверен?

Гарри немного помедлил.

– Да, я уверен. В конце-концов, это всего лишь Заклятье.

– Как скажешь, – кивнул Драко, закончив прикреплятьпряжку в форме грифона, что скрепляла плащ спереди, и задумчиво взглянув на Гарри. – Глаза закрой.

Гарри бросил на него беспокойный взгляд.

– Поттер… – предупреждающим голосом произнес Драко.

Гарри вздохнул и закрыл глаза, Драко уперся указательными пальцами ему в виски – тот никак не отреагировал, только слегка склонил голову, отчего волосы скользнули Драко по руке – еще влажные, недавно вымытые, они холодили ему руку. А чуть ниже висков были полоски копоти, и Драко подивился тому, откуда они там взялись.

– Стой смирно, – приказал Драко и с усилием подумал о жизнерадостных вещах – чем более жизнерадостны мысли заклинателя, тем эффективней заклинание, в данном случае. Квиддичные победы, рождественские подарки, веселые шутки… хотел бы он видеть лицо Симуса, когда тот, в своей Ирландии развернет рождественский подарок, что послал ему анонимный благодетель, и обнаружит там новую лопату…

Легкая улыбка тронула губы Драко. Склонив голову, он сосредоточился – так сильно, как мог, собрав свою волю, чтобы она стала острой, как нож и прочной, как адмантин. Напряжение пробежало по его нервам, он закрыл глаза…

– Felicitus.

Магия соскользнула с кончиков его пальцев, словно они выдохнули ее. Гарри застыл. Драко убрал руки и отошел назад.

Гарри широко распахнул глаза:

– Вау…

– Что – «вау»? – прищурился Драко.

Гарри улыбнулся – счастливой, радостной и веселой улыбкой, какую невозможно подделать.

– Потрясающе!

– Потрясающе? – перепросил Драко.

– Я чувствую себя так, словно с меня свалилась сразу тысяча фунтов, – Гарри осмотрел себя и снова поднял взгляд на Драко. – Я ощущаю… всё в порядке. Спасибо, Малфой, – он смотрел на Драко широко распахнутыми глазами. – Ну да, я об этом – спасибо.

– Конечно, – кивнул Драко, чувствуя смутное беспокойство. – Рад, что получилось.

– Получилось… – похоже, Гарри утратил дар речи и был в шаге от всех этих цветочков, зайчиков и еще Бог знает чего. Драко поспешно подался назад, сгреб со стола перчатки и махнул Гарри рукой.

– Нам пора, – напомнил он. – Внизу нас ждет твой приемный отец.

– Верно-верно, – Гарри направился к дверям и замер, взявшись за ручку. Повернувшись, он взглянул на Драко. – Ты сделал отменную вещь, Малфой, – просто сказал он.

Драко замер и уставился на него, забыв надеть перчатку: глаза Гарри светились – такого не было уже несколько месяцев, признаться, он даже не был уверен, видит ли его сейчас Гарри или же смотрит сквозь него. Кого он видит?… Ну, не меня, кого-то получше.

– Надеюсь, – ответил Драко и последовал за Гарри из комнаты, ощущая, что опасения всё нарастают и нарастают.

* * *

– Привет, – произнесла Гермиона, когда неудобное мгновение миновало. – Привет, Пенси.

Пенси не ответила. Гермиона удивленно посмотрела на нее: кровь отлила от лица слизеринки, и яркий цвет платья контрастировал с ее абсолютно белой кожей; карие глаза расширились от ужаса, словно вместо Гермионы перед ней стоял безобразный призрак.

– Я так понимаю, вы знакомы, – насмешливо заметила ведьма с пучком.

– Мы однокурсницы, – пояснила Гермиона, не отрывая глаз от Пенси.

– Из Хогвартса? – уточнила продавщица.

– Д-да, – Гермиона поняла, что Пенси слишком ошеломлена, чтобы нарушить тишину. Странная мысль пришла ей в голову… но… Нет – это нелепо. – С седьмого курса.

– А, так я понимаю, ты тоже приглашена на субботнее торжество, посвященное свадьбе Малфой-Блека? – начала ведьма, но тут пришедшая в себя Пенси перебила ее.

– Так ты тоже будешь на свадьбе? Я думала, ты… – и тут же захлопнула рот, залившись краской под цвет своего платья. – Я имела в виду, что после…

– Ну, конечно же, я буду, – Гермиона говорила ровно, старательно скрывая досаду. Ничего удивительного, что Пенси узнала о её разрыве с Гарри: наверняка, все школа уже в курсе. Однако на месте Пенси было довольно грубо напоминать ей об этом. А впрочем, когда Пенси не была с ней грубой? – Я и не думала пропустить эту свадьбу.

– Ясно, – голос Пенси сорвался на неестественный визг, – пару слов в качестве совета: не находишь, что это выглядит довольно жалко – появляться в доме парня, который тебя только что послал? На твоем месте я бы такого не делала.

Это замечание секунды на четыре повергло Гермиону в ступор, и, заговорив снова, она, с трудом держа себя в руках, услышала какие-то скрипучие нотки в своем голосе:

– Пенси, ты мне никогда не нравилась, однако, на мой взгляд, в последнее время ты стала какой-то уж слишком злобной. У тебя ко мне что-то личное?

Лицо Пенси окаменело, взгляд затвердел, глаза чуть начали косить.

– А тебе-то что? – зашипела она, и швея, возящаяся с ее платьем, отшатнулась, удивленно вскинув брови. – У тебя восхитительная частная жизнь, чудо-парень и исходящие от тебя слюнями Драко с Роном – словно бы ты что-то особенное… да ничего подобного! Ты обращаешься с ними, словно с чем-то второсортным, словно они не чистокровные волшебники. Да как ты осмелилась?! Грязнокровка! – заорала она на Гермиону, заходясь от ярости. – Грязнокровка!

– Пенси, а тебе не приходило в голову, что ты не нравишься ни одному из этих парней, потому что ты конченая стерва? – рявкнула, не выдержав, наконец, Гермиона. – Я не ставлю их ниже себя, но и не распускаю слюни, и не лебезю перед ними, как ты перед Роном – да он тебя просто ненавидит…

Пенси взвыла и, казалось, была готова накинуться на Гермиону с кулаками, но мадам Максби удержала ее.

– Спокойно, спокойно, дорогуша, ты испортишь ткань.

– Ты вызываешь только жалость! – кричала Пенси на Гермиону. – Отшвырнула Драко и Поттера после того, как они тебе надоели, целыми днями сидишь, оттачивая свои мозги – что, думаешь, над ними никто не потешается? Ты сделала из них посмешище, а они – одни из самых чистокровных волшебников! Все думают, что ты какая-то особенная, умная, но я тебя насквозь вижу. То, что ты Староста Школы и такая известная не значит…

– Ты хочешь решить этот вопрос на дуэли? – перебила ее Гермиона, повышая голос. – С удовольствием, Пенси, с удовольствием, и когда я с тобой разберусь, того, что от тебя останется, не хватит, чтобы сделать начинку для тыквенного пирожка.

– О, – заметила мадам Максби. – Обожаю тыквенные пирожки.

Из глаз Пенси хлынули слезы, к удивлению Гермиона, она отбежала от швеи и, рыдая, метнулась в одну из примерочных, с грохотом захлопнув за собой дверь.

– Ничего себе… – ни к кому не обращаясь, произнесла Гермиона.

– Так-так, – легкая улыбка скользнула по лицу мадам Максби, – весьма впечатляюще, милочка. Не хотела бы ты сейчас примерить платье?

– Я… – Гермиона даже не знала, что она бы сейчас хотела меньше этого. Она мечтала сейчас вернуться в Дырявый котел, зарыться лицом в подушку и зареветь. Однако она не могла позволить, чтобы эта снобка Пенси Паркинсон вышвырнула её из магазина Дамских Хитростей. – Да, пожалуй.

– Ну-с, вставай здесь, у окна, снимай свой кардиган. Он просто ужасен.

Гермиона послушала ее совета, и через миг была обмотана персиково-золотистым шифоном с рисунком из птиц. она трепетала, ожидая выхода Пенси из примерочной и мадам Максби покалывала булавками её шею… Гермиона страдальчески вздохнула и приподняла рукой волосы.

Звякнул дверной колокольчик.

Гермиона выгнула шею и в награду еще раз укололась булавкой. Вошла элегантная блондинка с узким красивым лицом, скользнула глазами по магазину и остановила взгляд на Гермионе.

– Дорогая, ты… – начала она и остановилась. – Вы не моя дочь, – заявила она с таким видом, словно Гермиона её лично оскорбила.

Дверь примерочной с грохотом распахнулась, оттуда выскочила Пенси и метнулась к высокой ведьме.

– Мама! Ты задержалась.

Миссис Паркинсон с удивлением взглянула на свою дочь:

– Ты не можешь взять все эти платья, Пенси.

Пенси, охнув, опустила глаза к кипе платьев, что она выволокла за собой из примерочной.

– Нет, я… я…

– Дорогая, выбирай побыстрее, папочка ждет нас в «Ваша красота от Наткина» – груз только что прибыл, ты же знаешь, что папа терпеть не может ждать.

– Я беру вот это, – Пенси наугад вытащила из кучи одно платье – уродливое бледно-зеленое с рюшками по воротнику и рукавам, кинув остальные на спинку стула.

– Как оно на тебе смотрится? – спросила ее мать. – Оно выглядит несколько…

– Все в порядке, мама, – Пенси так хотела уйти, что даже мать обратила на это внимание.

– Что ж, – вздохнула миссис Паркинсон, переводя взгляд на мадам Максби, – запишите это на наш счет.

Она приняла у дочери платье и с достоинством удалилась из магазина, словно корабль под полными парусами.

Весьма странная девица, – подумала Гермиона, когда за ними захлопнулась дверь. – Что она тут несла?..

* * *

За окнами Рождественского Морозца садилось золотисто-багряное, совершенно гриффиндорское солнце. Глядя на закат сквозь ромбовидное окно за стойкой бара, Сириус с удовлетворением отметил, что мир прекрасен.

– Попробуй-ка Вязовое вино, – предложил Люпин, подталкивая к нему один из стаканов, заполненных бледно-серой, мерцающей, как перламутр, жидкостью, отдающей носками. – Румынские колдуны им клянутся.

– Готов поклясться, что так оно и есть: они, поди, говорят: «Это еще что за дрянь, разрази меня гром?»

– Точно, согласился Люпин, – только они это говорят по-румынски, – он улыбнулся, и в его серых глазах вспыхнул огонек. – Ну, же, давай, ты должен его попробовать. Мэр в твою честь приобрел целую бутылку.

Сириус издал безмолвный стон: помимо общественного характера, вечеринка носила и политический оттенок – он пригласил и мэра Малфой-Парка, и судебного исполнителя – у них были проблемы с обитателями Имения, ведь Люциус всех их держал у себя под каблуком; теперь же Сириус надеялся улучшить эти отношения, и идея с приглашением показалась ему правильным шагом. Оба – и мэр, и судебный исполнитель – были высокими, серолицыми мужчинами. Они потянулись к своим стаканам с Вязовым вином.

Сириус осушил стакан.

– Бэ-э… – выдохнул он и опустился на свое место.

– Лучше ты, чем я, – усмехнулся Люпин.

– Значит, румынские волшебники клянутся этим вином?

– Точно. А потом закусывают летучими мышами.

– Ты меня просто угробишь. Надеюсь, ты об этом знаешь.

Посмеиваясь, Люпин пыхнул своей сигарой. Над ее кончиком вился синий дымок.

– Ты бы шел да присел рядом со Снейпом. Он скучает.

– Он не скучает, он играет в дартс.

– Да он ненавидит дартс и всегда ненавидел. И он шельмует, используя «Экспеллиармус».

– Уверен, что он больше этого не делает.

– Тише, – шепнул Люпин.

Сириус притих, и в этот момент до него с другого конца бара донеслось едва слышное «Экспеллиармус!», и неудачно брошенный дротик вернулся в руку Снейпа.

– Какой нехороший, – с чувством произнес Сириус.

– Ты сам его пригласил.

– Я здесь всех пригласил. Похоже, я вожу знакомство с кучей разнообразных болванов, правда? – вежливо заулыбавшись, он снова помахал рукой мэру. Мэр ответил, судебный исполнитель, мистер Стеббинс, только разрумянился. – Понял, о чём я? Болваны.

– Они не болваны, – возразил Люпин, указывая.

– Кто?

Люпин снова показал и, проследив в этот раз за его жестом, Сириус увидел Драко и Гарри, устроившихся в сторонке у огромного каменного камина, занявшего почти всю южную стену. Сириуса вовсе не удивило их стремление уединиться: они были лет на пятнадцать моложе всех остальных, да и Гарри в последнее время стал каким-то притихшим.

– Верно, – согласился Сириус, устраиваясь, чтобы получше их разглядеть. – Эти не болваны.

Юноши бок о бок сидели на заваленной подушками кушетке, судя по всему, молча глядя в огонь. Однако по их лицам, по этим касавшимся их губ полуулыбкам, вызванным какой-то неслышимой и невидимой шуткой, он понял, что они отнюдь не безмолвствовали – они разговаривали, погрузившись в замкнутый мирок разговоров, ведомых только им.

Как и у всех подростков, – с удивлением подумал он, – у них есть свой собственный мир. Обычная юношеская скрытность, доведенная до своего логического предела. Конечно же, они не были обычными, – внимательнее присмотрелся к ним Сириус. Свечи и факелы вместе с огнем, прыгавшим за решеткой, окутали их золотистым светом, обернув выпивку в их руках в расплавленные драгоценности. Он не мог в деталях рассмотреть, во что юноши были одеты – но их наряды были похожи: темные, элегантные и дорогие.

Было довольно странным, ну, или же просто занимательным, что Драко, всегда так тщательно относившийся к своему внешнему виду, за последнее время оброс почти так же, как и Гарри, который всегда выглядел так, словно одевался в темноте, а стригся маникюрными ножницами. Хотя последний стал выглядеть гораздо приличнее, даже вроде начал разбираться в том, какие цвета ему подходят. Да, вполне прилично одет.

Даже манеры у них стали похожи, хотя кто под кого мимикрировал, Сириус затруднялся ответить. Сейчас они были и похожи, и не похожи – когда они вот так сидели рядом, это было особенно видно: свет и мрак, свеча и тень – две половинки одного целого.

– Твой отеческий вид ужасно забавен, – заметил Люпин.

– Уж не забавней, чем твой – с сигарой.

– Главное – не затягиваться.

– Мне всегда так говорят, – Сириус отвел глаза от Драко с Гарри и снова обернулся к приятелю. – Значит, я выгляжу по-отцовски, да?

– Признаться, ты мне немного напомнил моего отца. Довольный, и, в то же время, встревоженный. Хотя, с другой стороны, кто-кто, а мой отец имел повод тревожиться за меня.

– То есть, у меня поводов для беспокойства нет?

Люпин сморщился, глядя на свою сигару, и тихо ответил:

– Есть. У тебя – есть. Они очень особенные, твои мальчики.

– Мои мальчики? Я полагал, что они… – он помедлил, пытаясь осознать, как он к этому относится, и решил, что все в порядке, – не такие уж и мальчики…

– Ну, не знаю, – Люпин опустил сигару, продолжая хмуриться. – Они еще так юны.

– И да, и нет. Я имею в виду… Ну же, взгляни на них.

– Да, я видел. Они прекрасно проводят время.

– Нет, я не об этом. Подумай, с чем они сталкивались: потери, смерть родителей, трудный выбор и решения, что им приходилось принимать…

– Я знаю. Я рад, что они разговаривают друг с другом, – по губам Люпина скользнула улыбка. – Помнишь, как мы в их возрасте болтали обо всем?

– Помню, – кивнул Сириус. – Интересно, о чем они разговаривают сейчас? Мне кажется, о жизни и смерти…

* * *

– Это вовсе не глупый девчачий напиток, – возразил Драко.

Гарри фыркнул, захлебнулся и втянул остаток своей выпивки через нос.

– Но выглядит-то он именно так. Ты взгляни-ка на цвет: розовый. Как ты можешь пить такую дрянь! У нее, поди, и вкус такой же мерзкий.

Драко уставился на стакан в своей руке:

– Вовсе не мерзкий вкус!

– Да ну? – метнув свой стакан на столик рядом, Гарри выхватил из рук Драко его стакан, один глотком осушил его и закашлялся. Скорчив рожу, он вернул пустой стакан обратно Драко.

– Это же на вкус просто жидкость для зажигалок, – произнес Гарри. – Жидкость для зажигалок с сахаром.

Драко с трудом поборол желание показать ему язык:

– Совсем даже и не сладко!

– Сладкое, фруктовое, розовое – и все это в уродской маленькой рюмочке…

– Ну ладно! – рявкнул, наконец, Драко. – Я не знал, не знал, что Май Тай розовый! Я думал, он зеленый! Поэтому я его и заказал однажды, а теперь хода назад нет: это мой фирменный знак. Моя фирменная выпивка.

– Можно мне поинтересоваться: это ж какой ты должен быть задницей, чтобы иметь свою фирменную выпивку? Я в том смысле, что тебе только семнадцать, и ты можешь поменять свое решение. Что же будет дальше? Фирменный вещи, фирменные метлы… сертифицированные продукты – да, похоже, ты скоро станешь таким яйцеголовым, что тебя никто не сумеет вытерпеть…

– Благодарю тебя, Поттер, благодарю. Ты с оптимизмом смотришь в мое будущее.

– Яблочный мартини.

– Что?

– Яблочный мартини зеленый. Я в этом практически уверен.

– Правда?

– Ага, правда, – усмехнувшись, Гарри махнул рукой в сторону проплывающего мимо серебряного подноса. – Яблочный мартини, – произнес он, и на подносе появился коктейль – и вправду, он был бледно-зеленого цвета.

Гарри взял стакан и протянул его Драко.

– Поттер?.. – произнес Драко, принимая напиток из его рук.

– Что?

– Мне кажется, что я уже такой яйцеголовый, что меня невозможно вынести.

– Ой, Малфой – заткнись и пей.

* * *

– То есть он не знает про Люциуса и Питера?

– Гарри? Нет, не знает. Кстати, я отдаю должное тому, что ты мне это рассказал, – Сириус глотнул Архенского пива, чтобы отбить вкус Вязового вина.

– Я решил, что ты, в любом случае, должен это знать. И Драко не запрещал мне передать это тебе.

– А что насчет Гарри – он просил тебя не рассказывать это ему?

– Да. Он не распространялся на эту тему, но – да. Я думаю, Гарри плохо к этому отнесется. Есть в этом логика или нет, но я думаю, что он ощущает невозможность обсуждения этой темы с Драко. И ему на самом деле не с кем сейчас об этом поговорить. Он очень зависит от Драко. Думаю, он чертовски одинок.

– Он мог бы поговорить со мной.

– Не мог бы. Ты для него стар.

– Хм, – кашлянул Сириус. – Горшок. Чайник. Блэк.

Неподалеку кто-то откашлялся:

– О, прошу прощенья. Мистер Блэк, мистер Люпин…

Это был кругленький седовласый мэр в паре со своим неизменным приятелем, худым, как жердь, судебным исполнителем. Сириус припомнил, что звали мэра Майклом Греем – что как нельзя больше подходило к пепельному цвету его волос, глаз и лица в целом. Исполнитель – худой, с носом, напоминающим клюв, тоже был каким-то серым. Сириус не слышал от него ни слова, хотя тот появлялся в Имении на подписании каких-то бумаг.

– Я просто хотел поблагодарить вас, мистер Блэк, за приглашение на это мероприятие. Я всегда мечтал о том, чтобы пообщаться с хозяевами Имения в, так сказать, непринужденной обстановке.

– О да, и я был безмерно рад видеть вас, – соврал Сириус. – Вы уже …гм… виделись с Гарри?

– Да-да, юный Драко представил нас. Гарри Поттер! Очень волнующе.

– Да, волнующе, – мрачно согласился Сириус, за чем последовала четверть часа вежливого и несколько надуманного разговора: мэр хотел узнать, не находит ли Сириус погоду чересчур суровой, Сириус возразил, что получает удовольствие от белого снежного Рождества. Люпин поинтересовался историей города, на что мэр перечислил несколько выдающихся фактов. Далее мэр высказал предположение, что парень в черном плаще хитрит в дартс, используя заклинание Экспеллиармус, на что Сириус по секрету сообщил ему, что тот парень в черном плаще – его дальний родственник Данфорт, отличающийся эксцентричностью и впадающий в ярость, когда ему действуют на нервы. Мэр бочком удалился прочь, судебный исполнитель последовал за ним.

– Ух ты, тебе потребовалось только пятнадцать минут, чтобы запугать их! – заметил Люпин. – Новый рекорд.

– Ах, – усмехнулся Сириус, – мне так жаль…

– Ты должен извиниться перед Снейпом, – с напускной суровостью покачал головой Люпин и замолчал, перебитый донесшимся снаружи странным звуком. – Что там такое?

Все захлопали глазами.

Сириус выпрямился и, повинуясь какому-то внутреннему отцовскому инстинкту, тут же взглянул на диван, где совсем недавно мирно сидели мальчишки. Сейчас там было пусто.

– Не знаю… Но где Гарри и Драко?

* * *

– Ты как?

– Нормально. Как мне кажется.

Он вовсе не выглядел нормально. Драко почувствовал, как от беспокойства засосало под ложечкой. Гарри, напряженный, измученный, вжался в кресло и пристально уставился в огонь. На щеках у него играли лихорадочные пятна, глаза ярко сияли. Рядом на столе стояли три пустых стакана.

– Мне кажется, тебе не стоит больше пить, – заметил Драко.

– Знаю, – кивнул Гарри, и Драко с тревогой заметил, что тот весь горит, его взмокший лоб был облеплен волосами. – Мне что-то здесь жарко… этот огонь… – Гарри ослабил галстук и запрокинул голову, словно ему трудно было дышать. – А тебе он не мешает?

– Нет. Просто ты перебрал. Это все алкоголь. Может, тебе стоит вернуться и лечь?

– Я не хочу уходить, я просто хочу выйти. На воздух, – опираясь на спинку дивана, Гарри поднялся. – Мне нужно пройтись.

– Ты свалишься в реку, – заметил Драко.

– А что – здесь есть река?

Драко удивился тому, что Сириус не среагировал на их уход, однако он, видимо, был целиком поглощен разговором с Люпиным и мэром. Задержавшись, чтобы натянуть на себя плащ, Гарри толкнул двери и вышел наружу.

Яростный мороз вцепился в Драко с такой силой, что он торопливо натянул свой плащ на голову. Повернувшись к дверям, он увидел, что холл уже пуст. Выскочив на парадную лестницу, он закрутил головой в поисках Гарри, скользя на обледенелых камнях.

– Я здесь, – позвал Гарри.

Он был уже внизу, на плечах у него болтался плащ, судя по всему, он пристально рассматривал что-то, что было за оградой. Драко медленно спустился и присоединился к нему.

– Что такое, Поттер?

– Как прекрасно… Правда, прекрасно?

Драко удивленно глянул на него, потом перевел взгляд на зимний ландшафт. Лунный свет был ясен и прозрачен, как бывает только в холодные зимние ночи. На снегу вспыхнуло белое пламя, темный воздух над далекими деревьями засеребрился, а на небе яркими вспышками сияла россыпь зимних звезд, вспыхивающих то яркой зеленью, то холодной синевой, а внизу у подножия холма, прислушавшись, можно было различить шум струящейся подо льдом реки. Ночь и вправду была красива, однако Драко бы вряд ли заметил это, не обрати Гарри его внимание.

Он повернулся и взглянул на Гарри – в темноте тот казался созданным игрой света и тени: темные волосы-белая кожа-темная одежда. Глаза уже не были подернуты пеленой усталости, они сияли за очками.

– Я хочу летать, – заявил Гарри.

– Хорошо, но у нас нет метел…

– Я знаю, где есть, – и Гарри внезапно уселся на замерзшую землю. – Ой, помоги мне, и я тебе покажу.

– Поттер, ты сейчас не в форме, чтобы чем-нибудь заниматься.

– Я не пьян, – отчеканил Гарри. – Я просто счастлив. Дай мне побыть счастливым. Я так давно этого не чувствовал.

– Гарри, запротестовал Драко, – не надо…

Тот не обратил на это ни малейшего внимания, завозившись и упершись ногой, протянул ему руку:

– Помоги мне встать.

Драко потянул и поднял его на ноги. Гарри улыбнулся – счастливо, ярко, однако Драко знал, что эта улыбка была совершенно ненастоящая. Ему стало нехорошо.

– И что теперь? – спросил он.

– Пошли, – Гарри зашагал по замерзшему газону, Драко привычно последовал за ним. Ему вообще казалось, что все, чем он занимается в последнее время, – это ходит следом за Гарри, похожим на ребенка – только брюзгливого и большого. Газон спускался от отеля к дороге, коляски, что доставили их сюда, рядком стояли вдоль обочины. Съехав с последней кочки, Гарри направился к экипажу Сириуса и, распахнув багажник шлепком правой руки, вытащил оттуда два предмета, завернутых в разноцветную бумагу, – длинных, узких, поблескивающих с одного конца. Ошибиться было невозможно.

– Метлы? – недоуменно спросил Драко. – Какого черта?..

– Наши рождественские подарки, – пояснил Гарри. – Я слышал, как Сириус сказал твоей матери, что они прибыли. Это Ливни. Новый брэнд.

– Я знаю, что такое Ливни, – прототипы их фигурировали в выпуске Мировых Новостей Квиддича, – разработанные известной фирмой, они несли ряд экспериментальных дополнительных признаков, которые Драко не мог вспомнить, хотя они раздражающе крутились у него в голове. – Я читаю те же спортивные журналы, что и ты.

– Отлично. Лови.

Гарри бросил один из пакетов Драко – тот машинально схватил его, а сам погрузился в развертывание собственной метлы; упаковка быстро сдалась под его торопливыми пальцами, и он заулыбался. Однако усмешка сползла с его лица, когда он взглянул на Драко, неподвижно стоящего и разглядывающего свою метлу.

– Relasio! – Гарри нетерпеливо взмахнул рукой, и упаковка исчезла с метлы Драко так же быстро, как исчезает под солнцем снег. На миг Драко забыл обо всем – и о холоде, и о всё нарастающем беспокойстве, осталось только восхищение. Ливень был гладким, узким, жестким, похожим на ощупь скорее на металл, нежели на дерево. Черное древко, темные прутья, стянутые серебряной лентой. При прикосновении он издавал странный звук – словно мурлыкала какая-то удивительная кошка.

– Нравится? – спросил Гарри. Драко поднял взгляд, порыв ветра хлестнул ему по лицу, на мгновение ослепив.

– О да, это действительно стало бы грандиозным сюрпризом, – Драко откинул волосы с глаз и увидев, что Гарри уже сидит на Ливне, стер улыбку с лица. – Поттер, что ты… -

Гарри оттолкнулся, и Ливень взмыл в воздух, как ракета, – … делаешь? – закончил Драко и вздохнул. – Чтоб тебя черти забрали, – устало пробормотал он, перебросил ногу через помело и оттолкнулся от земли.

И сразу же почувствовал, что все идет не так. Его метла беззвучно скользнула вслед за метлой Гарри, почти вертикально, и Драко ощутил, словно вот-вот потеряет сознание. Он отчаянно вцепился в метлу. Ливень резко рванул вправо, потом перекувырнулся, выровнялся и неподвижно завис. Ледяной ветер ворвался Драко в лёгкие, когда он глотнул воздуха.

Я болен. Я не должен был этого делать. Я болен. Я не могу нормально летать. Гарри об этом знает. Да где же он?!

Драко запрокинул назад голову. От холодного ветра слезы застили ему глаза, сквозь них он увидел парящего над ним Гарри – темное пятно на фоне серебристых облаков. Смеясь, тот взглянул на него и помчался прочь. Позже Драко так и не смог понять, почему же он тогда последовал за ним – тогда же ему показалось, что он должен поступить именно так. Он наклонился вперед – и Ливень буквально взорвался под ним, метеором взмыв в небо. Зимой членам хогвартсовских команд полагались толстые свитера, протекторы на локти и голени, высокие кожаные перчатки. То, что было надето на вечеринку, совсем не защищало от мороза.

Его трясло от холода, взрезавшего, подобно сотне крошечных ножей, его рубашку. Плащ взмывал у него за спиной, и он мог видеть, что и плащ Гарри тоже, словно флаг, реет на ветру. Сконцентрировавшись на нем, как на цели, он усилием воли направил метлу вперед.

Но Ливень вместо этого рванулся вбок.

Руки Драко, окоченевшие от холода, судорожно уцепились за помело. Сердце колотилось в груди. Он внезапно вспомнил, что же именно было написано в тех Мировых Новостях Квиддича: «Новые Ливни обладают уникальной противоугонной защитой. Перед использованием метла должна быть откалибрована под своего хозяина, в противном случае, она не будет повиноваться своему седоку».

– Черт… – пробормотал он. – Черт, черт!

Он снова закрутил головой: Гарри был исчезающей точкой высокой над ним.

– Поттер! – закричал Драко, потянув метлу назад – та дернулась на несколько футов, потом лениво перевернулась и выровнялась, преодолевая сопротивление. – Поттер! – заорал он изо всех сил, откидываясь назад.

Это оказалось ошибкой: Ливень рванулся вперед, словно им выстрелили из пушки, и Драко ничего не оставалось, как намертво вцепиться в него; метла крутнулась вправо, влево и стрелой помчалась вперед. Прямо к огромному дубу.

Драко задергал метлу, однако она четко держала курс, несясь к дереву так же неумолимо, как Хогвартс-Экспресс; ветви ударили ему в лицо, он вскинул руки, и тут что-то с силой ударило его в бок, мгновенно скинув с метлы. Плащ где-то запутался, и он снова испытал чувство полета – куда более ужасающее, потому что на этот раз он падал. Однако это был всего лишь миг: он рухнул в мягкий снег, и от удара у него занялся дух. Он охнул и, отплевываясь, перевернулся, все лицо – и глаза и рот – было залеплено снегом. Руку обожгла резкая боль.

– Эй, Малфой… – конечно, это был Гарри. Драко сел и убрал волосы с глаз: тот сидел рядом на корточках. Его очки, равно как и одежда, заиндевели. – Прости, что сшиб тебя с метлы, однако ты целился прямиком в дерево. Почему ты не отвернул?

– Со мной все хорошо, спасибо, что спросил, – сквозь зубы посипел Драко. – Поттер… где метлы?

Гарри широко махнул в сторону огромного дуба, столкновения с которым они чудом избежали, и едва не упал, с трудом сохранив равновесие.

– Им повезло меньше, чем нам.

Полный дурных предчувствий, Драко, шатаясь, поднялся на ноги и взглянул в направлении, которое указывал Гарри. Сначала он не понял, что тот имел в виду, однако, запрокинув голову, он увидел обе метлы – высоко над головой. Сила удара была так велика, что они, как две огромные стрелы, воткнулись в ствол.

– Да, похоже, Ливни сделаны из чего-то действительно прочного, – рассеянно удивился Гарри. – Думалось, что они просто разлетятся в щепки.

– Как наши черепа, стукнись они об ствол, – закивав, согласился Драко. – Ты это имел в виду.

– Но мы-то не врезались, – легкомысленно отметил Гарри.

– Точно, и все благодаря тебе, чёртов гриффиндорский псих! – взорвался Драко. – Давай-ка, покатаемся на этих метлах, непременно покатаемся, и наплевать, что их сначала нужно откалибровать, наплевать, что мы собираемся угробить себя…

– Я не знал… – удивленно произнес Гарри.

– Еще пять секунд, и я бы забрызгал все вокруг в стиле импрессионистов. Ты мог бы назвать это «Башка, размозженная о дуб».

– Не надо так шутить. Слушай, коли ты знал, что их сначала надо откалибровать, ты бы сказал мне…

– У меня не было времени, ясно? Ты же вскочил на метлу и улетел…

– Ты не должен был следовать за мной!

– Я всегда должен следовать за тобой!

– Святой Боже, к чему весь этот ор? – раздался голос и, развернувшись, Драко увидел воздвигшегося над ними Сириуса и Люпина рядом с ним. Чуть дальше, у экипажей, маячили еще фигурки – Драко не мог понять, кто там был, однако знал, что люди не сводят с них глаз. Он поднял глаза на Сириуса, и сердце рухнуло в пятки: тот был взбешен до предела.

– И чем же вы тут занимались? – холодно вопросил он.