Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 157 страниц)

– Как ты это делаешь, Гарри? – шепнула она.

– Я не знаю, – помотал он головой. – Это то, что я чувствую…

Сейчас, без очков, он был куда моложе, симпатичнее, но такой незнакомый… Она снова водрузила очки ему на нос:

– Теперь ты можешь их разглядеть? Это очень красиво…

Он улыбнулся:

– Я вижу тебя. Больше мне ничего не нужно, – он снова взял ее за руки и притянул к себе, и в этот раз она полностью растворилась в поцелуях, не замечая, что падающие звезды сменились совятами, разноцветными конфетами, крутящимися фейерверками, коробками шоколада и несколькими розовыми пушистыми кубиками.

**************

Драко сам не знал, сколько он простоял перед затухающим огнем, не слыша и не видя ничего вокруг себя. Когда он наконец отвел глаза от камина, перед глазами прыгали напряженные золотые искорки.

Итак, Люций жив. Не просто жив – он где-то рядом, ведь он видел Драко у его надгробия, слышал его грубые и гневные слова… и, скорее всего, смеялся всю дорогу… На ощупь Драко прошел через комнату и прислонился к столу отца, за которым еще утром сидел Сириус. К углу стола был прислонен подарок – меч. Драко потянулся и коснулся серебристого эфеса – меч был сработан на удивление изящно и утонченно: удивительно прочное на вид лезвие едва ли более двух миллиметров в толщину, на плоскости клинка вырезаны две черные розы, повторяющиеся на ножнах. А вдоль рукоятки шла надпись на латыни: Terminus Est. Эрмиона сказала, что это значит "Линия раздела". На вид он выглядел ужасно дорого, Сириус отказался сообщить, откуда он его взял, просто пожал плечами и рассмеялся.

Драко коснулся ножен – подарка Гарри. Ножны, защищающие от потери крови… Может, оно и так, только вот вряд ли они защитят его от отца… Его ничто не защитит…

Из транса его вывел звук распахнувшейся двери: он ошеломленно обернулся – в дверях, обеспокоенно глядя на него, стояла мать, свет от камина пролился на ее платье разноцветными прядками.

– Драко, ты ушел с приема… С тобой все в порядке?

– В общем, да, – бесцветным голосом ответил он, положил меч и пошел вслед за ней по лестнице.

Вечеринка была в самом разгаре, он бродил среди людей, словно продираясь сквозь сон: эти лица… странные и знакомые, выделяющиеся из толпы… они начали ему напоминать те сгущающиеся массы на противоположной стороне темной реки в междумирье… Он замер, ловя обрывки разговоров…

В нише с бокалами в руках пристроились Сириус и Артур Висли…

– …Артур, я ведь еще не поздравил тебя с назначением на пост Министра… Нет более достойного человека…

Голос Артура Висли был полон беспокойства:

– …Я не был бы так уверен, Сириус, сначала мне это польстило, но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что те представители Министерства, с которыми я побеседовал, голосовали против меня. Все вернется на круги своя, когда…

– Артур, у тебя паранойя.

– Нет, Сириус, я так не думаю. Я бы действительно удивился, если… Возможно, с твоей подготовкой Аурора…

Их голоса погасли, когда Драко снова двинулся в толпу. Прошел за спиной стоящей рядом с Эйданом Линчем Джинни, мимо сгрудившихся Висли, легко узнаваемых по своим огненным шевелюрам. Джинни обернулась к нему, ее волосы взметнулись, темные глаза покосились ему вслед – он не обернулся.

Флёр – умопомрачительно хорошенькая рука об руку с Биллом Висли, щебечущая с Дикоглазом Хмури, чье испещренное шрамами лицо было, как всегда, кислым и недовольным: он сердито косился в уголок, где Северус Снэйп, (который, как запомнил Драко по их недолгому общению, обладал довольно приятным баритоном) распевал свою любимую песню с квартетом домашних эльфов.

– Если и есть что-то, что я ненавижу, – прорычал Хмури, – так это Пожиратель Смерти, знающий слова песни "Брэнди, ты отличная девчонка"…

Флёр рассмеялась, следом за ней Билл, и Драко, не замедляя шаг, прошел мимо них. Вот Панси Паркинсон, неловко танцующая тустеп с Роном; у того был раздраженный вид – она постоянно наступала ему на ноги… Лавендер и Парвати, как всегда, хихикающие… Сияющий Хагрид, демонстрирующий всем фотографии их с мадам Максим сынишки, Рубеуса-младшего… Мать, оживленно беседующая с Молли Висли… Дамблдор, настойчиво уговаривающий слегка подвыпившего Чарли принять временно пост преподавателя по Уходу за Магическими Существами, поскольку Хагрид решил посвятить следующий год своему семейству… Драко во все глаза искал черные волосы и алый вихрь юбки, однако Рисенн Малфой нигде не было видно, – это испугало, хотя и не удивило его. После того, как письмо было доставлено, у нее больше не было повода здесь задерживаться.

Наконец он протиснулся, выбрался из толпы и замер, затаив дыхание: позади него смеялись, шумели, пели (в данном случае Снэйп) – и все это показалось вдруг ему настолько обременительным и утомительным… этот шум, толчея, его собственное смятение и усталость, что он повернулся, на ощупь нашел ручку ведущей на балкон двери и выскользнул наружу.

И вот он наконец на широком каменном балконе, обегавшем по периметру весь дом. Лунный свет серебристыми монетками рассыпался по каменным плитам, поблескивая в воде крепостного рва. Вечер был абсолютно тих, серебристо-синий горизонт неподвижен и ровен…

Вдруг он услышал странный звук – тихий прерывистый смех… неровное дыхание… Повернувшись, он увидел две фигуры, слившиеся с полутьмой ниши. Это были Гарри и Эрмиона, стоявшие настолько близко, что между ними не мог протиснуться и лучик света; руки их переплелись, ее лицо было поднято к его лицу… Лунный свет превратил их в игру контрастов: его черные волосы и белая кожа, ее рука на его щеке, ее белоснежные плечи, теряющиеся в черноте ее платья, темные локоны, вьющиеся по ее шее…

Он узнал их, он вообще узнал бы их, где угодно, но в этой полутьме было трудно понять, где заканчивается он и начинается она, мужчина ли это с женщиной или же парень с девушкой, реальны они или же это только призраки… Это могли бы быть родители Гарри… Это могла быть просто влюбленная парочка…

Драко отвернулся, отчетливо осознав в этот миг то, что он на самом деле знал все это время: он не может подойти сейчас к ним с этим… – не сегодня, не в день рождения Гарри, не тогда, когда…

От прикосновения к своему плечу он едва не выскочил из собственной одежды. Его рука по привычке взлетела – но его заколдованного меча при нем не было. Быстро развернувшись, Драко встретил серьезный взгляд стоявшего перед ним Албуса Дамблдора.

– Мистер Малфой, могу ли я отнять минутку вашего времени?..

**************

Все еще слегка не в себе, шагая словно сквозь дымку, Драко последовал за Дамблдором в пустую гостиную, освещенную мириадом реющих в воздухе разноцветных огоньков. Слабый огонь покачивался за каминной решеткой. В глубине зеркала над каминной полкой Драко увидел свое отражение: напряженное, отчужденное и усталое. За плечом стояло отражение Дамблдора, в его синих глазах затаилась строгость и суровость.

Драко не в первый раз встречался с директором за это лето: Дамблдор посетил Имение спустя несколько дней после возвращения Драко и Гарри, и переговорил со всеми вместе и с каждым по отдельности – и с Драко, и с Гарри, и с Сириусом, и с Нарциссой.

Он знал все о прошедших событиях, вплоть до мельчайших деталей. Он даже заметил с каким-то веселым удивлением, что в историях Драко и Гарри не было расхождений:

– Обычно, если только люди не договорятся заранее, некоторые вещи по разному отпечатываются в их памяти. Но не в вашем случае…

Гарри пожал плечами:

– Мы видим вещи одинаково.

Дамблдор покачал головой:

– Нет, я так не думаю, – однако распространяться по этому поводу он не стал.

– Итак, – Драко видел в зеркале, что Дамблдор смотрит ему в затылок, – не похоже, чтобы вы получали удовольствие от вечеринки.

– Я просто устал, профессор.

– Да, я могу себе представить, – Дамблдор прошел к огню. Драко подвинулся в сторону, уступая ему дорогу, и услышал, как тот вздохнул. – Ну так что это была за девушка и что было в том послании, что она передала вам?

Драко резко развернулся. Глаза директора буравили его.

– Вы видели ее?

Дамблдор кивнул:

– Она одна из Сингапурских Малфоев, если я не ошибаюсь. Судя по золотым макам.

– А как вы узнали, что она передала мне послание?

– Ну, было же совершенно очевидно, что она явилась на прием исключительно ради вас: она искала вас по всему танцевальному залу и как только… гм… потанцевала с вами, тут же исчезла.

– Девчонки постоянно меня ищут, – не удержался Драко. – Тоже мне, красный день календаря…

– Похоже, ваше тщеславие не пострадало, Драко… Не сомневаюсь, что вы пользуетесь успехом у девушек, как вы и говорите, однако… девушка со Знаком Мрака на руке?..

Драко слегка оторопел:

– Да?.. А я не заметил…

– А вы бы позаимствовали пару Рентгеновских очков от Висли…

– А что, помогает? – почти улыбнулся Драко.

Глаза Дамблдора сверкнули:

– О, они великолепно работают, – он тут же помрачнел, выражение его лица снова потемнело. – Драко… что было в письме, которое она передала?

Драко опустил глаза:

– Истина. Наверное, немного лжи. Возмездие. Сюрприз. Страх перед грядущим. Директор… – он глубоко вздохнул. – Мой отец жив.

Драко с напряжением ждал реакции Дамблдора, однако ее не последовало.

– Да, – спокойно согласился директор. – Мне это частенько приходило в голову.

В наступившей тишине тихо потрескивал огонь.

– И это еще не все, – наконец решился Драко. Он снова смотрел на свое отражение в зеркале, и увидел, что Дамблдор поднял на него взгляд. – Он на службе у Вольдеморта… и он рад, что Слитерин убит. Он сказал, что рад, что я позаботился о единственном волшебнике, мешавшем возвышению Темного Лорда.

– Ну, что ж теперь… – Дамблдор смотрел в огонь с совершенно бесстрастным лицом. – А вот что это значит для тебя, Драко?..

– Что все, что я делаю – ужасно… – Драко облокотился на каминную полку и уперся лбом в кулак. – Да – во мне есть часть Гарри, да – какой-то голос велит мне бороться, не колебаться, подсказывает, что делать… но это не помогает… Я говорил как-то Слитерину, что трудно вершить добро при помощи сил Ада… Я – то думал, я делаю доброе дело, а в результате я просто расчистил дорогу Темному Лорду…

– Только если ты сам выбираешь эту точку зрения, – голос Дамблдора был тверд и ясен. – Но ты можешь взглянуть на это и по-другому: Салазар Слитерин был огромным злом. Колдун, обладающий необъятной силой. Если бы его не остановили, он бы, несомненно, завоевал весь волшебный мир, и смерти и разрушения не поддались бы никакому исчислению. Вы это предотвратили. Теперь мы будем иметь дело с Вольдемортом в нашем собственном времени. В любом случае, битва со Слитерином была вашей битвой. А борьба с Вольдемортом… это удел Гарри.

– Но если бы я знал…

– И что бы это изменило? В каком месте шагнули бы в сторону? Жизнь нелегка, Драко: прошлое нас искушает, настоящее путает, а будущее страшит. Выбор всегда непрост, и никто не знает, что там в будущем. Как вы думаете, знал ли Гарри, что результатом его участия в Турнире Трех Волшебников станет смерть Седрика? А догадывался ли Сириус, что доверие Питеру Петтигрю приведет к смерти Джеймса и Лили? Вот что может значить один хрупкий миг – миг выбора. Если то, что ты выбрал, ты выбрал правильно, никто и ничто не отнимет его у тебя, даже неопределенность будущего.

Драко не поднял головы, однако почувствовал, что внутри него что-то расслабилось:

– Это что-то другое… Я не понимаю…

Дамблдор поднял голову, огонь камина осветил его лицо. Краем глаза Драко заметил, что Дамблдор махнул рукой на огонь, и с его пальцев сорвался пучок шипящих разноцветных искр.

– Что, Драко?

– Слитерин сказал, что я не могу бороться с ним… Так оно и было – действительно, я не мог, долгое время не мог – не мог смог бы поднять на него меч, что-то сделать против него… И вдруг однажды я неожиданно понял, что могу, – это случилось после того, как я убил мантикору: случилось что-то такое, после чего я мог противостоять ему. Даже после того, как он наложил на меня Знак Мрака. Но ведь это же невозможно, да? Слитерин сказал, что я какой-то… дефектный…

– Если только считать дефектом любовь…

Драко обернулся:

– О чем вы говорите?..

– Что ты… рассказал Гарри про родителей?

Драко слегка сморщился.

– Не надо, не смотри так. Ведь ты спас ему жизнь, зная, что можешь потерять его как друга… (тут Драко слегка позеленел) Ведь он – единственный человек в мире, в котором есть частичка твоей души, как и в тебе есть его душа. Ты сам не свой, если не Гарри, да и Гарри, знаешь ты об этом или нет, – тоже без тебя не является собой. Чтобы рискнуть всем этим, нужно было огромное бескорыстие. Такое зло, как Слитерин – зло, стремившееся обладать этим мечом, зло, каким являлся сам этот меч, не может этого понять, не может осознать. И потому он потерял тебя, и если Слитерин и говорил о твоей дефектности, то только потому, что создан ты был ради того, чтобы стать его подобием, – комнатой без окон… А то, что случилось между тобой и Гарри, связь, появившаяся в результате зелья, прорубило в этой темноте окно, и теперь ты можешь выглянуть и увидеть звезды. Можешь рассматривать это как дефект. Я считаю иначе.

– Но я сам видел… – Драко говорил шепотом, но голос его был тверд. – Я видел в Зеркале Правосудия, чем я являюсь на деле. Я действительно неполноценный…

– Это не Зеркало Правосудия, – голос Дамблдора теперь был резок и полон гнева. – Для отпрыска столь циничной фамилии ты на удивление легковерен. Слитерин солгал тебе. Это зеркало было создано совместно с Зеркалом Джедан, чтобы стать его близнецом: глядя в него, ты видишь не самые сокровенные свои желания, а самые затаенные страхи. Однако отражение его не является реальностью, это лишь темный ужас, терзающий твой разум, – Дамблдор покачал головой. – Ты мало прожил, Драко Малфой, слишком мало, однако уже немало повидал. Временами язвительный, и частенько глупый, ты лгал, чтобы навредить другим, и молчал, когда нужно было говорить… Но ты изменился, и ни одно зеркало не покажет тебе глубину твоего изменения. Но можешь поверить в это? Так поверь своему отражению в глазах твоих друзей – что они видят, глядя на тебя? Что они видят – Сириус, Эрмиона, Гарри? Думаю, ты знаешь ответ…

Драко с трудом проглотил комок, так долго стоявший у него в горле, и расправил плечи. Взглянул на свои руки, где на фоне бледной кожи блеснуло кольцо. Руки, такие же, как у Гарри: удлиненные тонкие пальцы, квадратные ногти – единственный намек на то, что их далекие предки были двоюродными братьями.

– Я хотел сказать Гарри про своего отца… Но… в его день рождения… Я не смог. Если я скажу Сириусу или матери, это расстроит их свадебные планы. Но я должен…

– Драко, – Дамблдор опустил руку ему на плечо, – ты сказал мне, и этого вполне достаточно. Проблемы и несчастья приходят по своему собственному расписанию, а сейчас за дверьми этой комнаты идет вечеринка. Так ступай и получай удовольствие. Будь со своими друзьями.

Драко кивнул и вышел. Дамблдор проводил мальчика глазами, холодные серебристые искорки поблескивали на его волосах, разворот плеч – все это напомнило Дамблдору другого мальчика, которого он когда-то учил, с такой же серебристой шевелюрой и глазами цвета предрассветного утра. Люций. Он, как и его сын, был отмечен судьбой, эта печать лежала на нем – так же, как лежала она на Драко. Дамблдор не был уверен наверняка, чего Драко больше хотел, к чему стремился, – к свету и добру или же к темноте… Он вообще сейчас ни в чем не было уверен. Он просто ждал.

**************

– Всем спасибо, – произнес Гарри, подавляя зевок. Эрмиона обхватила его сзади и притянула к своему плечу. – Это лучшие подарки, которые я когда-либо получал.

Минула полночь. Гарри сидел среди кучи разодранной оберточной бумаги в гостиной. Вечеринка все еще продолжалась, хотя уже не так шумно и многолюдно: Перси и Онори миловались на столе у окошка, Ангелина и Яна устало и скучающе наблюдали за скачущими в фонтане Фредом и Джорджем, Дикоглаз Хмури в кои-то веки был в хорошем и веселом настроении. Билл с Флёр испарились. Сириус отправил Лупина в Лондон, проводить до дома Хейди. Хагрид храпел, устроившись в углу, Висли-старшие давно аппарировали домой, и теперь те, кого Драко мысленно называл семьей – Нарцисса и Сириус, Рон и Джинни, Гарри и Эрмиона – сидя у умирающего огня, охали и ахали над подарками. Джинни преподнесла Гарри старинный гриффиндорский галлеон из семейного подвала, Сириус подарил мантию-невидимку взамен уничтоженной Слитерином.

– Не мог отделаться от мысли, что дарю тебе вещь, с помощью которой ты опять наживешь себе кучу проблем, – Сириус улыбнулся протестам Гарри, – но коль уж этого хотел твой отец… Тогда вперед.

Эрмиона подарила ему часы, Нарцисса – крутой чехол для метлы, а увидев подарок Рона, Эрмиона вдруг громко расхохоталась – развернув, Гарри обнаружил черный мяч с прозрачным окошечком. Если задать вопрос и потрясти его, то в окошке появлялся ответ.

– Настоящий волшебный Эйтбол, – хихикнула Эрмиона. – Спроси его о чем-нибудь, Гарри!..

Лицо Гарри на мгновение стало серьезным, он поколебался, потом улыбнулся и спросил:

– Я правда влезу в неприятности с этой мантией-невидимкой, которую мне подарил Сириус?

Все столпились вокруг, чтобы прочитать появившийся в окошечке ответ:

– Ну, естественно.

Эрмиона прыснула. Рон выхватил шар у Гарри и задумчиво на него взглянул:

– А что – Онори действительно носит леопардовое белье?

– Не сейчас.

– Очаровательно, – подытожила Джинни. – Эта штука действительно работает, – она потыкала его пальцем. – Драко когда-нибудь наденет снова кожаные штаны?

Все вокруг зашлись от смеха. Драко поднял глаза и взглянул на Гарри.

«…Поттер, – подумал он, – можно тебя на секунду? Разговор есть».

Гарри поднял взгляд поверх склоненной головы Рона:

«…Что, здесь?»

Драко встал, тихо, как кошка, отошел к дальней стене и повернулся лицом к Гарри.

«…Здесь. Буквально секунду».

Гарри встал, протолкался сквозь хохочущую и хихикающую толпу, что – то тихо шепнул на ухо Эрмионе и подошел к Драко. Глядя, как он идет к нему через комнату, Драко вдруг подумал, что Гарри как-то неуловимо изменился. Он столько думал о том, как прошедшие события повлияли на него самого, но ему и в голову почему-то не приходило, что Гарри тоже мог стать другим – тише и увереннее, словно нашел в себе какой-то неподвижный стержень, о существовании которого он и не подозревал. И еще – вокруг него витала аура печали, какой-то меланхолической грусти… Это моя вина, – сочувственно подумал Драко.

– Так в чем дело, Малфой? – с легкой улыбкой спокойно спросил Гарри, приблизившись. Он прислонился к окну рядом с Драко и засунул руки в карманы. – Ты меня немного пугаешь…

Если у Драко и крутилась в голове тщательно подготовленная речь, то она испарилась, как снег в июньский полдень. Нервы у Драко сдали, и все, что он смог проскрипеть, было:

– С днем рождения, – и он протянул Гарри подарок.

– И что это? – улыбка на лице Гарри сменилась выражением живейшего любопытства. – Это Думоотвод?

Драко кивнул. Похоже, у него проблемы с подбором слов…

– Да, – наконец пробормотал он, – там мои воспоминания. Воспоминания о смерти… О твоих родителях… То есть об их призраках…

Гарри окаменел. Лицо его побелело, глаза остекленели. Драко замолчал с ощущением, будто сделал непоправимую ошибку. Покосившись на всех остальных, забавлявшихся с Эйтболом, он убедился, что на них никто не обращает внимания… Несомненно, Эрмиона бы не позволила ему все это затеять, если бы не была уверена, что Гарри…

– Твои воспоминания?.. – слабым голосом повторил Гарри. – О моих родителях?..

Руки Драко взмокли от пота.

– Я понимаю, это немного необычный подарок… Да что там, – это вообще необычная штуковина, я бы все равно тебе ее отдал, независимо от какого-то там дня рождения… Это твое по праву, Поттер, там должен был быть ты, а не я…

– Ах, – по лицу Гарри скользнуло подобие улыбки, – то есть ты хочешь сказать, что это я должен был умирать?

Драко разжал руки:

– Ты же знаешь, что я не это имел в виду, – он в упор взглянул на Гарри. – Но я знаю, если бы ты мог очутиться там и потом вернуться назад… и там бы ты знал, что сможешь вернуться… – ты бы отправился туда.

– Я знаю, – Гарри взял подарок из рук Драко, глаза его потемнели. – Я бы отправился…

– Поттер…

– Не знаю, смогу ли я туда взглянуть… – честно добавил Гарри, крепко сжимая край Думоотвода.

– Понимаю, – Драко взглянул в окно, увидев свое туманное отражение в темном стекле – размытые контуры лица, очертания подбородка и скул, ямки у висков… Их с Гарри отражения сейчас почти не различались… – Но у тебя есть право на это.

– Ага, – согласился Гарри. – Думаю, я смогу…

– Только тебе может не понравиться то, что ты увидишь и услышишь, – предупредил Драко.

– А я этого и не ожидаю…

– Не хотелось бы причинить тебе боль, – сухо произнес Драко. – Хотя, с другой стороны…

– Я умирал от ревности, – спокойно признался Гарри.

– Что? – остолбенел Драко.

– Я ревновал, – повторил Гарри. В полумраке его глаза сверкнули темным малахитом. – Ты добрался до моих родителей, а я – нет. Я ревновал, и это выворачивало меня наизнанку, – он поднял Думоотвод. – Теперь будет лучше.

– Ничто уже не изменит то, что я сделал с тобой…

– Может быть. А может, и нет…

Драко опустил взгляд на руку, которой он опирался на подоконник. Гарри проследил его взгляд и с легким удивлением заметил тяжелое ониксовое кольцо, охватившее тонкий палец Драко. Это было что-то новенькое, он не помнил ничего подобного… Наверное, подарок?..

– Как насчет следующего года? – неожиданно спросил Драко.

– Следующего года? – потерянно переспросил Гарри.

– Ну, снова в Хогвартсе и все такое… Мы там как – друзья или нет? Разговаривать друг с другом будем? Или будем игнорировать? Делать вид, что не замечаем друг друга и проходить мимо?..

– Э… ну… А тебе хотелось бы этого? – все еще несколько ошарашенно поинтересовался Гарри.

– Нет.

– Ну, все же знают, что мы теперь братья… – Гарри сказал это совершенно спокойно и естественно, без всяких ударений на последнем слове, и заметил, что Драко это оценил.

– Я подозреваю, что все они считают, что мы просто в ужасе от этого факта.

Гарри о чем-то призадумался.

– А ведь на следующий год мы с тобой капитаны противоборствующих команд… Соперничество между Гриффиндором и Слитерином очень важно для обоих домов, и давай взглянем правде в глаза – мы стоим во главе их. Кроме того, на моем факультета все будут, мягко говоря, удивлены, если я буду зависать с тобой, что уж говорить про тебя – и представить не могу, что с тобой сделают Слитеринцы, если ты будешь торчать со мной…

– Наверное, не обойдется без эшафота…

– Боюсь, что эшафот – это еще ерунда… – начал Гарри.

– Ну так, – голос Драко предательски дрогнул, – значит, мы не друзья? Ну, ладно, хорошо, я просто подумал, что надо все прояснить и…

– Мы должны будем изображать это.

– Изображать что? – переспросил сбитый с толку Драко.

– Ненависть, конечно.

– Но мы-то знаем, что не ненавидим друг друга…

– Естественно, – губы Гарри тронула улыбка.

– Ты псих, Поттер.

– Как и сообщил Ежедневный Пророк, – согласился Гарри. – Но, подозреваю, это потому, что ты рассказал им, что я пускаю слюни.

– Ах, да, – скупо улыбнулся Драко. – Не думаю, что это тебе будет сложно изобразить, да?

– Я полагаю, до безобразия легко.

– Так мы продолжаем бить друг друга? Я хочу уточнить все правила.

– Попридержи руки, Малфой. Это все, что я прошу. И никаких Необратимых Заклятий…

Драко усмехнулся:

– Это потрясающе коварный план, Поттер…

– … для гриффиндорца. Я знаю, – подхватил Гарри.

Драко ничего не сказал, Гарри взглянул на него – Драко неотрывно смотрел куда-то в сторону. Гарри повернул голову: все остальные по-прежнему сидели у камина; Сириус пристроился на софе позади Нарциссы, отблески огня прыгали на камешках, украшающих ее платье, и отражались в его смеющихся глазах.

А на ковре перед камином над магическим шаром склонилась Эрмиона, машинально перебирая рукой тяжелое топазовое ожерелье. Она не блистала той сногсшибательной, умопомрачительной красотой, как Нарцисса или Флёр, но черты ее лица были красивы и правильны, ее губы чуть раздвинулись в улыбке… Рядом с ней пристроился Рон, шрам в полутьме казался черным, а глаза сияли смехом и синевой. В ногах у него сидела Джинни, ее волосы горели янтарем, она смеялась, положив руку на плечо Эрмионе…

Гарри не мог понять, почему, отчего они все хохотали, да это было и не важно, – они были счастливы, и это счастье волнами расходилось от них, вот волна добралась и до Гарри с Драко…

Они стояли, не в силах отвести глаз от этой картины… Эрмиона подняла взгляд… улыбнулась им – словно это было само собой разумеющимся, и снова уткнулась в крохотное стеклянное окошечко. Гарри покосился на Драко: тот стоял и улыбался. Гарри положил ему руку на плечо – по-братски, насколько он мог себе это представить. Появившееся сначала странное ощущение быстро пропало, и появилась твердая уверенность, что он все сделал правильно.

– Малфой, – позвал он. – На что ты смотришь? Почему ты так выглядишь?

Драко помолчал, глаза его были тихи и неподвижны, словно он следил за их выражением – как обычно, Драко следил за собой и за всем окружающим, но они всегда заполнены каким-либо чувством: радостью или печалью, гневом или страданием, сожалением или раскаянием – или все вместе. Потом его взгляд посветлел. Он повернулся к Гарри и улыбнулся простой улыбкой семнадцатилетнего мальчишки, счастливой и немножко шальной.

– Мое счастливое воспоминание, – произнес он.

Конец 2 книги трилогии

 ______________

От автора: Вот и все. И прежде, чем бросаться помидорами с криком "Мы так и не узнаем, что хотел сказать Эрмионе в камере Рон! Что случилось с Беном и его армией? Куда запропастился этот чертов Вольдеморт? Что это за ерунда со смертью Люция? Как происходит это межперсональное общение?" остановитесь и осознайте, что конец Драко Синистер – это начало… Драко Веритас!

Третья часть трилогии о Драко: седьмой год в Хогвартсе, всякие соединения-расхождения, угрозы волшебному миру, Гарри и Драко – противники в Квиддитче, пламенный роман Рона, Чарли – учитель по уходу за магическими существами и Драко, разгуливающий в мокрой футболке.