Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 157 страниц)

Джеймс, нервничая, тоже стискивал руки… Тоже гордился часами, подаренными ему любимой девушкой. Джеймс так ожидал своей первой вечеринки в пабе…

– Мне надо идти, профессор. У меня уроки.

– Конечно, – Люпин коротко взмахнул палочкой в сторону двери, и та распахнулась. Выходя, Гарри замер в дверях:

– А вы будете в пабе, профессор?

– Постой… Понимаешь, Гарри…

Гарри вопросительно взглянул на него.

– Что?

– Я вовсе не хочу, чтобы ты думал, что я на тебя сержусь. Я был резок с тобой сегодня – прости меня. Ты волновался за своего друга – и это тебя извиняет. Ты всегда ведешь себя в таких ситуациях так же, как твой отец…

Глаза Гарри вспыхнули:

– Спасибо, профессор.

– Это действительно так, – пожал плечами Люпин. – Я в последнее время частенько думаю о твоем отце. Я бы хотел, чтобы он тоже был на этой свадьбе.

– Все в порядке, – произнес Гарри, – он будет там. Со мной, – он поддернул повыше рюкзак на плече и шагнул в дверь. – Спасибо, что разрешили мне воспользоваться вашим кабинетом и поговорить с Сириусом, профессор.

Люпин только кивнул в ответ, ему не хотелось говорить: ощущение комка, стоящего в горле, так и не пропало. Он посмотрел Гарри вслед – тот завернул за угол и ушел.

Люпин вернулся в кабинет, закрыл дверь и сел за стол, неотрывно глядя в огонь. Впервые в жизни он почувствовал себя стариком.

* * *

Драко проснулся с ноющей болью – грудь сдавило так, что у него было ощущение, будто на ней кто-то сидит. С трудом подняв тяжелые веки, он увидел над собой сводчатый каменный потолок и белые занавеси по бокам: лазарет. Он медленно сел и осмотрел себя: кто-то переодел его в сине-белую полосатую пижаму и завалил одеялами. Уф. Хотелось бы знать, как он сюда попал. Кто его сюда принес, кто одел. Определенно – кто-то из тех, кто не знал, что Малфои не признают фланель.

Он прикрыл глаза и перебрал в уме последние картинки, которые ему запомнились: Рисенн закричала… он оттолкнул ее… мир опрокинулся, и серебро обратилось чернотой…

Так что же случилось? Что же ранило его? Он расстегнул пижамную куртку и пошевелил плечами – но повязка была слишком тугая, чтобы понять, в чем дело. Рана еще ныла, и даже легкое прикосновение к бинтам заставило его поморщиться. Медленно и осторожно он снова прилег и углубился в воспоминания.

Странный звук. Боль в плече. Звук, похожий … на лук и стрелу? Но кому могло понадобиться постреливать в студентов из лука? Да и зачем все это, если Непростительное заклятье куда быстрее? Он знал, зачем пользовался луком и стрелами отец: из спортивного интереса. Это воспоминание повергло его в дрожь.

Он закрыл лицо руками и на мгновение погрузился в успокоительную темноту. В голове крутилась масса вопросов, не последним из которых был, как долго он провалялся в лазарете. Кто укутал его, и что случилось с Рисенн? Он убрал руки и закрыл глаза, словно медленно выпуская мысли наружу и пробуя делать то, что он делал крайне редко: он мысленно обшаривал замок, пытаясь обнаружить присутствие – знакомое ощущение присутствия того, кто даже во сне был связан с ним неразрывной нитью телепатии и магии.

Он нашел его – это была словно крохотная вспышка света в полной темноте: Гарри. Он, конечно, не мог наверняка сказать, о чем именно думал Гарри, однако сама форма его мыслей была ему также знакома, как и черты его лица.

«… Гарри, – прошептал он в темноту. – Гарри, ты не спишь?»

Через мгновение изумленного молчания последовал ответ:

«… Нет. Ты как? Ты где – все еще в больнице?»

«… Да».

«… Будь там, я сейчас».

«… Уж поверь, я никуда и не собираюсь».

Ответа не было – видимо, Гарри отвлекся. Драко занялся застёгиванием пижамы, при этом ему было достаточно больно для того, чтобы наслаждаться этим процессом. Кроме того, в нем шевелился маленький холодный страх – он помнил, как Люпин рассказывал им о магических ядах… но нет, он наверняка бы уже умер, будь он отравлен подобным ядом.

С тихим шорохом занавеска вокруг кровати Драко отодвинулась назад. Драко сел – мантия-невидимка скользнула вниз, и перед ним показался Гарри. Да, судя по всему, он здорово торопился, когда одевался: зеленый свитер шиворот-навыворот, а на голове было еще большее стихийное бедствие, чем всегда.

– Малфой… – глаза Гарри расширились за стеклами очков. – Ты что-то совсем бледный…

Драко приподнял бровь:

«… Бюллетень департамента констатации очевидного? Спасибо, Поттер. Как известно, большая кровопотеря, как правило, заканчивается некоторой бледностью. Так что – ты присядешь или так и будешь стоять и таращиться на меня, как выловленная форель?»

Все еще не в силах отвести от Драко взгляда, Гарри устроился на стуле рядом с кроватью.

– Но ты и вправду себя нормально чувствуешь?

Драко постарался выкинуть из головы мысли о смертельном яде:

– Я в порядке. А ты думал, что нет?

Гарри потянул за висящую на шее цепочку, и опустил глаза на тускло блеснувшее в полумраке Эпициклическое Заклятье.

– Я знал, что ты не умер, – тихо пояснил он. – Однако не знал, что все обойдется…

Он снова опустил амулет за рубашку. – Драко, так все-таки: что случилось? Куда тебя понесло в этот снег в шесть утра?

Драко заметил, что тот назвал его по имени, и сам не зная, чему, обрадовался.

– Скажу, погоди. Дотянись до тумбочки и дай мне одежду, ладно?

– Это еще зачем? – прищурился Гарри.

– Затем, что у меня там есть кое-что в кармане… Так, мне нужна вообще-то только рубашка… Спасибо, – Драко подхватил брошенную ему аккуратно сложенную рубашку, развернул ее и обомлел: рубашка была вся изорвана, что и не удивительно – вся правая сторона представляла собой застывшую корку из лохмотьев ткани и запекшейся крови. А в том месте, где у Драко была рана, на рубашке зияла разрез.

– Сколько кровищи, – пробормотал Гарри, сдерживая легкую тошноту.

– Ага, – кивнул Драко, исследуя взглядом рубашку. – Черт, она была такая дорогая… Из осенней коллекции Донны Каран.

– Малфой, – нетерпеливо поторопил Гарри. – Так что произошло?

– Я вышел, чтобы кое с кем встретиться, – медленно начал Драко. – И вовсе я не бродил по снегу. Я был наверху, на башне.

– На Астрономической башне? – заинтересовался Гарри. – Ты же сам мне говорил, что народ бегает туда только затем, чтобы заняться сексом, – его глаза расширились. – Так ты там этим и занимался?

– У меня есть собственная спальня, Поттер, зачем мне ради этого таскаться на Астрономическую башню?

– Ну, так и кого ты там повстречал?

– Свою кузину, Рисенн.

Гарри недоуменно уставился на Драко.

– Ну, ту темноволосую девицу, что явилась на твой день рождения вместе с Чарли.

– Так вы с ней занимались сексом?… – Гарри бросил взгляд на остатки рубашки Драко. – Слушай, она, наверное, совершенно дикая и неукротимая.

– Поттер, если ты немедленно не заткнешься насчет секса, я оторву тебя голову, и буду пользоваться ей вместо кваффла.

– Ладно-ладно, – притих Гарри, глаза которого зажглись безмолвным весельем. У Драко появилось навязчивое ощущение, что все это поддразнивание было умышленным. – Так расскажи, что же вы делали.

Драко вздохнул и пустился в объяснения: и про Рисенн, и про письма от отца, про карты, ведущие к разным тайным местам, про таинственные шифрованные сообщения и, наконец, про то нападение на них обоих.

– Я понятия не имею, кто она на самом деле, – закончил он, – что там она хочет, кто стрелял в нас и кого он хотел убить – её или меня? Понятия не имею, как я оказался у подножия башни – наверное, свалился. Удивительно, что не убился при этом насмерть.

Гарри не мог отвести от Драко огромных, как чайные блюдца, глаз:

– Так твой отец жив?

Драко кивнул.

– Он жив, а ты ничего мне не сказал?

Драко уставился на свои руки:

– Дамблдор заставил меня дать слово, что я ничего тебе не скажу. Я… Прости. Я хотел, —

он старался не двигаться. Гарри был едва видимой тенью за серебристой завесой его собственных волос. – Кому бы я еще сказал, если бы не тебе.

– Но ты ведь все же не сказал мне.

– Я же поклялся, – Драко помолчал и добавил, – можно подумать, что ты мне все рассказываешь.

– Верно, – со вздохом согласился Гарри. Потом, поколебавшись, поинтересовался:

– Так почему же ты сейчас мне все рассказал? Нарушаешь свое обещание?

– Я мог умереть, – пояснил Драко. – А коли так, ты имеешь право знать, почему и отчего.

Подняв глаза, Драко увидел напряжение на лице не сводящего с него глаз Гарри.

– Я обязан Дамблдору, – добавил Драко. – Но тебе я обязан большим.

Гарри еще сомневался, но уже через миг его лицо расслабилось в улыбке:

– Благодарю.

Драко почувствовал, что достиг цели. Признаться, его здорово раздражала в Гарри эта манера искать нечто значительное в самом малом и несерьезном жесте. Хотя, с другой стороны, это делало его лидером – за ним хотелось идти, его хотелось защищать, вставать между ним и темнотой – какой бы она ни была.

Именно поэтому он и был героем. Разумеется, тогда, когда не был задницей.

– Малфой, – поинтересовался Гарри, – и что там было в этих письмах?

– Что приносила Рисенн? Ничего стоящего. Последнее как раз в кармане моей рубашки – потому-то я её и просил.

Драко вытащил абсолютно не пострадавший пергамент из кармана рубашки и развернул его.

– «Драко, – вслух начал он, – приветик. Все эти долгие годы мы – ты и я – ожидали, когда же придет рассвет твоего истинного дня рождения. Запомни: чтобы кого-то спасти, кем-то придется пожертвовать. Истинная покорность не нуждается в иллюзиях. Скоро ты все узнаешь».

Драко пожал плечами:

– Ну вот.

Гарри пожевал нижнюю губу, потом протянул руку:

– Дай-ка мне на него взглянуть.

– Я же прочитал все, что в нем было.

– Я все равно хочу взглянуть на него. Может, там есть какие-то ключи, чтобы разгадать.

– О, конечно, ведь все плохие парни просто обожают подбрасывать разгадки к своим загадкам. На самом деле это просто отчаянный вопль о помощи.

– Дай сюда, Малфой, – повторил Гарри.

Драко пожал плечами и передал письмо:

– Ну, если ты так настаиваешь на этой игре в юного Аврора, полагаю, я не в праве тебя останавливать.

Гарри пропустил этот пассаж мимо ушей.

– Писавший пользовался зелеными чернилами, марки Вередиан. Только официальные министерские чины используют такие чернила, – сосредоточенно начал он.

– Да ну? – впечатлился Драко.

– Да нет, это я на ходу придумал. На, забери свое дурацкое письмо, – Гарри кинул письмо назад, проводив его взглядом, полным отвращения. – Что за идиотское выражение «приветик»?

– Не более идиотское, чем «официальные министерские чины».

Ответить на это Гарри не успел, потому что тут письмо в руке Драко охватил огонь. Драко, чертыхаясь, отбросил его, и пергамент обратился в золу раньше, чем коснулся каменного пола.

– Вот так всегда, – хмуро пробормотал Драко, обсасывая обожженный большой палец. – Подозреваю, что это чтобы я не мог предъявить их в качестве вещественного доказательства.

– «Твой истинный день рождения»… Что бы это значило?

– Понятия не имею.

– Тебе не приходит в голову, кто мог бы поискать, что бы это могло означать?

– Как?

– Ну, – судя по всему, Гарри считал это очевидным. – Попроси Гермиону. Если она не знает, она могла бы узнать это для тебя.

– Я никого больше не собирался в это посвящать.

– Гермиона – не «кто-нибудь еще», – подчеркнул Гарри. – Она – Гермиона. Ты можешь ей все рассказать.

– Так значит именно поэтому, ты ей все поведал о нашей предстоящей небольшой экскурсии на кладбище?

Гарри открыл было рот, но тут же его захлопнул.

– Это совсем другое дело.

– И почему же? Потому что это твой большой секрет?

– Потому что меня никто не пытался убить.

– Ха!

– И что значит это «ха»? – бросил резкий взгляд Гарри.

Драко немного подумал:

– Ну, такое смущенное и растерянное «да ну?».

– И что ты имел в виду?…

Драко зевнул во весь рот, чувствуя, что на него все больше и больше наваливается усталость.

– Кое-кто постоянно пытается тебя убить, Поттер. Ты не был бы собой, если бы все обстояло иначе. И вообще – кто знает наверняка: меня ли они пытались убить или просто промахнулись в Рисенн?

Гарри помолчал, теребя правой рукой застежку браслета – странного на вид старого браслета, который Гарри никогда не снимал.

– Не думаю, что тебе стоит ей доверять, – наконец произнес он.

– Спасибо, я и не доверяю, – Драко снова зевнул. – Слушай, Поттер, я тут подумал…

– Что?

– Если ты попросил у Люпина портключ, который отправит тебя в Дунсхилл, что же он не догадается, почему ты попросил это сделать? Честно говоря, я вообще удивлен, что это оказалось в домашнем задании.

– Ага. Поэтому я подошел к нему и сказал, что вместо него мы хотим отправиться в Шептон Маллет.

– Но мы же не хотим туда отправиться… о…

– Да ладно тебе, Малфой, – что там было насчет коварных планов – не помнишь? Самое главное – выбраться со школьных земель, учитывая то, что мы не можем аппарировать и летать, а на прогулки у нас нет достаточного количества времени.

– И как ты себе представляешь наше путешествие из Шептон Маллет в Дунсхилл?

– Оставь это мне, – Гарри улыбнулся и прикусил губу. – Но… ты и правду уверен, что хочешь туда попасть?

– Желание могло бы быть и посильнее. День-два, и я буду совершенно уверен.

– Мы может ждать столько, сколько ты хочешь, – заметил Гарри.

– Нет, все в порядке, – Драко откинулся на подушки и прикрыл глаза. – Ты вообще – понимаешь, что все это значит?… – засыпая, пробормотал он. – Мы собираемся выполнить то, что должны… Целый доклад о Шептон Маллет без всякой на то самой завалящей причины… – он снова зевнул. – И все благодаря тебе…

Драко не услышал, что ответил Гарри: он уже спал.

* * *

Он спал и видел сон: опять он в башне, там же находились отец и Темный Лорд. Теперь Драко смотрел на происходящее с другого угла, и мог видеть высокие и узкие окна, за которыми простирался незнакомый пейзаж: долины, убегавшие к далеким лесам. Над ними склонилось высокое ночное небо, звезды ухмылялись, словно обнаженные клинки. На стене висело зеркало, которое он уже видел в прошлый раз. Сейчас его поверхность ничего не показывала.

Темный Лорд что-то говорил Люциусу. Они стояла в дверях, и Драко не мог услышать слов. Словно призрак, он последовал за ними в соседнее помещение – каменную залу, стены которой были завешены золотыми и серебряными гобеленами. Она была огромна, стены вздымались вверх, крыши все же не было видно, несмотря на пылающие факелы, пол был инкрустирован золотом и драгоценными камнями – это была самая кричащая и безвкусная комната из всех, что доводилось видеть Драко, но центральное украшение доводило это безвкусицу до немыслимых высот: это была огромная золотая клетка, в которой можно было бы держать тигра или льва. Но там находилась женщина. Изящная женщина, прикрытая только своими собственными волосами, в которых, как в дыму, исчезало ее тело. Она подняла лицо, и он узнал ее.

Рисенн.

– Мой Лорд, – произнесла она, – зачем вы снова вызвали меня?

Люциус шагнул в сторону, уступая дорогу, и Темный Лорд оказался лицом к лицу с узницей.

– Я могу это сделать, потому что ты моя пленница, – ответил он. – Ты знаешь об этом?

– Да, я знаю.

– И я твой господин?

Ее глаза вспыхнули.

– Для моей плоти, возможно, и да. Но над сутью моей вы не властны.

– Все это слова, – отрезал он. – Ты должна мне подчиниться или же буду пытать тебя этой клеткой из крови, плоти и костей до самой смерти, я не выпущу тебя. Хочешь?

Она скрипнула зубами и промолчала.

– Где Наследник Слизерина, почему ты его оставила?

– Он с Гарри Поттером, – ответила она, – вы же знаете, я не могу находиться с ним, если рядом юный Поттер. И в замок не могу войти.

– Но ты говорила с ним? Ты вручила ему оба послания?

– Да.

– И каков был его ответ?

Она опустила глаза:

– Нас прервали. Он не дал мне никакого ответа. Я отправлюсь за ним снова – не в эту ночь, а в следующую.

– Прервали? И как же прервали? – Люциус оторвался от окна и развернулся к девушке в клетке.

– Кто-то пытался напасть на нас, – пояснила Рисенн. – В нас дважды выстрелили из темноты. Одна стрела попала в плечо твоему сыну, но я видела, что он остался в живых.

Вольдеморт кровожадно улыбнулся.

– Маловероятно, чтобы это был ангел милосердия, – заметил он. – Или же тебя тронуло то, что с ним произошло?

– Милосердие, – возразила Рисенн, по-кошачьи сверкнув глазами, – не имеет к этому никакого отношения. Я охраняла – и только.

– Восхитительно, – усмехнулся Вольдеморт, – это просто исключительный пример бесчувственности. Хотя, кажется, ты все еще веселишься.

– Как и вы, мой Лорд.

– Я никогда и не претендовал на бесчувственность, – произнес Темный Лорд, – речь шла только о благородстве и мягкости, которые я презираю.

– Вы ненавидите, – заметила она, – значит, должны и любить.

– Я люблю силу, – ответил Темный Лорд, – люблю ее, как музыкант любит свою скрипку. Извлекать звуки, аккорды, гармонии – это счастье.

Девушка в клетке внезапно вскинула голову, словно что-то учуяв:

– Встает солнце, мой Лорд, – объявила она, – отпустите меня. Вы же знаете, я ненавижу день.

Темный Лорд заулыбался.

– Я знаю. Что ж, иди. Вернешься, когда я позову тебя.

– Вернусь, – пообещала девушка и исчезла, и лишь только это случилось, как солнечный луч ворвался в окно, ярким золотом залив темноту комнаты, осветив лицо Темного Лорда и стоящего рядом Люциуса – он повернулся и взглянул через комнату. И Драко показалось, что отец смотрит прямо на него.

Люциус улыбнулся и заговорил:

– Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.

* * *

– Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.

Глаза Драко распахнулись, он почувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди. Какое-то мгновение темнота башни еще плавала у него перед глазами; он с трудом сел, пытаясь справиться с головокружением, вцепившимся в него, как руки утопающего.

Наступило утро, и лазарет был залит светом. Драко потребовалось время, чтобы понять, кто с ним говорил – это было не во сне. В ногах его кровати с растерянным видом стоял Чарли Уизли. Судя по его виду – мантия была запачкана копотью – он пришел прямо после кормления своего крошки-дракона.

Драко осторожно устроился в подушках, обнаружив, что движение уже не причиняет ему мучительной боли; плечо еще немного ныло, но и только.

– Ну, – рассудительно заметил он, – а где бы я мог еще находиться?

– Да не ты, – Чарли ткнул куда-то в район своих ног. Приподнявшись на колени, Драко взглянул на пол: там, на сложенной мантии-невидимке спал Гарри, свернувшись клубочком и подложив себе руку под щеку.

– Отвали… – пробормотал во сне Гарри и сжался в комок.

– Поднимайся, Гарри, – скомандовал Чарли, – через секунду здесь будет Дамблдор.

– Н-не приставай… – пробормотал Гарри, закрывая лицо руками. – С-скотина…. Хм…

– Что это было? – казалось, Чарли с трудом сдерживает смех.

– Он велел оставить его в покое, – перевел Драко. – Ему снится профессор Синистра.

– Да ну? – заинтересовался Чарли. – Да, конечно, она весьма…

– Ничего подобного, – запротестовал Гарри, садясь. Волосы его торчали дыбом, словно у казненного на электрическом стуле, все лицо было в отпечатках складок мантии. – Малфой, ты отъявленный врун.

– Ага, проснулся, – бесстрастно заметил Драко, – а теперь выметайся отсюда, пока сюда не пришел Дамблдор, и ты не нажил себе проблем. Или нет, – быстро добавил он: занавеска отодвинулась, и в сопровождении мадам Помфри вошли профессор Дамблдор и глава Дома Слизерина профессор Снейп. Драко уселся поудобнее и уныло потер плечо. – Я просто хотел, чтобы все не забывали, что я потерял много крови и вполне могу бредить.

– Все в порядке, Драко, – мягкий и серьезный взгляд Дамблдора остановился на Драко, потом скользнул к Гарри. – Мы могли бы выразить свое недовольство студентам, которые врываются среди ночи в запертую больничную палату, однако, настойчивое желание быть с другом в минуты невзгод вполне понимаемо, и заслуживает только уважения и восхищения. С ваших факультетов не будут сняты очки. А теперь поднимайся, Гарри. У меня от одного взгляда на тебя кости ломит.

Гарри быстро поднялся, чтобы быстрее прийти в себя, он тер глаза рукой.

– Спасибо, профессор.

Дамблдор взмахнул рукой, и вокруг кровати появились четыре стула с высокими спинками, на которых расселись преподаватели и мадам Помфри. Гарри, с трудом сдерживая зевоту, уселся в ногах кровати. К вящему удивлению Драко ему никто не пытался воспрепятствовать.

– Прежде, чем вы сообщите нам все, что знаете, мистер Малфой, – начал Дамблдор, – почему бы ни рассказать вам, что известно нам? Итак: мы узнали о вашем положении, когда вчера утром в Большой зал с криком вбежала одна из первокурсников Хаффлпаффа и сообщила, что обнаружила Драко Малфоя в сугробе, совершенного мертвого. Как вы понимаете, это известие вызвало некоторое возбуждение.

– Полагаю, групповое самоубийство среди пятикурсниц, – жизнерадостно предположил Драко.

– Нет, траур не дошел до таких границ, – произнес Дамблдор, – хотя стол Слизерина был изрядно взволнован, а некоторые гриффиндорцы устроили весьма примечательные сцены, – на этом месте Гарри сделал вид, что очень заинтересовался своими шнурками. – Как вы понимаете, все очень спешили добраться до вас. Как и было сказано, вы лежали в сугробе – неподвижный и весь с крови. На самом деле, просто удивительно, что такая кровопотеря не убила вас, особенно с учетом холода. Вы едва не замерзли, когда девушка, идущая в теплицы, обнаружила вас. Прежде, чем бежать за помощью, она прижалась к вам всем телом.

– И кто обвинит ее в этом? – пробормотал Драко.

– Она сделала это, чтобы согреть тебя, Драко, – указал Чарли, – она прошла курсы первой маггловской помощи. К счастью для тебя.

– Конечно, – устраиваясь в подушках, кивнул Драко. – Это она так говорит.

– Перенеся тебя сюда, мы обнаружили, что причина всего этого – ранение в правое плечо. Причина его была не магической, так что ваша кровопотеря и гипотермия были быстро излечены. Можете поблагодарить профессора Снейпа за то, что снабдил нас зельем, обычно используемом для восстановления крови при нападениях вампиров…

– Нападениях вампиров? – эхом откликнулся Драко, которому снова пришли на ум красные губы и бледная кожа Рисенн. Она говорила, что не вампир, но…

– Вы не были покусаны вампиром, Драко, – произнесла мадам Помфри, – на вас нет этих отметин. Однако нам бы хотелось узнать, как все случилось: вы видели того, кто напал на вас?

Воцарилась тишина. Драко посмотрел на Гарри – тот был бледен и серьезен. Однако вид был, пожалуй, получше, во всяком случае, под глазами уже не было этих синих ям.

– Я был снаружи, – неторопливо начал Драко, – шел к Квиддичному полю, чтобы кое с кем… гм… повстречаться.

– С кем? – вопрос Снейпа был подобен молниеносной атаке кобры.

– Со мной, – тут же подхватил Гарри. – просто мы собирались…э…

Драко смешался, потом живо продолжил:

– … заняться домашней работой – делать курсовик по Защите…

– … и это надо было делать ночью, потому что…

– …Потому что для приготовления Заклятья Locator необходима карта звезд, – слабым голосом закончил Драко.

– А почему же вы не воспользовались Астрономической Башней? – строго поинтересовался Чарли.

– Слишком много озабоченных парочек, – решительно отмел Драко. – Совершенно невозможно работать.

– Но я опоздал, – снова пустился в объяснения Гарри, – я … это… проспал, и…

– И я немного позанимался магией сам, – сел на любимого конька Драко, – чтобы э… подготовить проект, и…

– И использовал заклинание, которое отдачей ударило его в плечо, – со вкусом закончил Гарри.

– Ничего подобного, – фыркнул Драко.

– Так и было, – возразил Гарри.

– Я думаю, ты помнишь, что я говорил тебе, что ты не прав, Поттер?

– Тогда почему ты не скажешь нам, откуда у тебя дыра в плече, а, Малфой?

Драко скрипнул зубами:

– Я швырнул проклятье, а оно отдачей ударило меня в плечо, – пробормотал он.

– Какая неосторожность с твоей стороны, – с явным наслаждением попенял ему Гарри.

– Может быть, Priori Incantatum здесь было бы уместно?… – шелковым голосом заметил Снейп.

– Драко не пользовался своей палочкой, – тут же откликнулся Гарри. – Я так полагаю…

Драко поднял левую руку:

– Никакой палочки, – подтвердил он.

– Заклинания магидов, – мрачно произнес Снейп. – Выбираются из кроватей, куда-то крадутся в темноте, потом еще используют проклятья. Определенно: Филч должен подвесить вас за большие пальцы. В темнице.

На лице Гарри появилось выражение ужаса.

– Могу ли я напомнить вам, – заметил Драко, – что освященной веками формой наказания является арест?

– Так тому и быть, – подвел черту Дамблдор. – Лишь только вы вернетесь из дома с Рождественских каникул. А также по двадцать очков с каждого дома. Я буду рассматривать повреждения – физические у Драко и умственные у Гарри – как результат этой выходки и, соответственно, еще одну часть наказания.

Оба юноши уставились в пол. Наконец Драко открыл рот:

– Директор… – медленно начал он, – а другие студенты… он не удивятся, что… они не удивятся из-за…

– Меня? – пояснил Гарри.

Глаза Дамблдора вспыхнули и тут же погасли:

– Я думаю, вы вдвоем вполне способны придумать достоверную историю. Я верю в ваши силы.

– Спасибо, профессор, – сам не зная за что, поблагодарил его Драко, тем не менее, испытывая чувство признательности. Наверное, за доверие. – И… мы извиняемся.

Снейп и Чарли взглянули на Дамблдора – тот лишь пожал плечами и, покряхтывая, поднялся со стула.

– Хорошо. Я бы хотел позже видеть вас у меня в кабинете, мистер Малфой. Когда вы полностью придете в себя, – он перевел взгляд на Гарри, снова на Драко и добавил, – одного.

Драко почувствовал, что краснеет:

– Конечно, профессор.

Чарли и Снейп тоже поднялись, Чарли выжидательно взглянул на не сводящего глаз с Дамблдора Гарри.

– Я бы хотел остаться, – произнес Гарри, – если все в порядке.

– Существует правило: только в отведенное для визитов время. В иные часы только члены семей…

– Я член семьи, – заявил Гарри.

Дамблдор кивнул:

– Да, действительно. Можешь оставаться.

* * *

Возвращаясь с Гербологии, Джинни повстречала явно поджидавших ее Рона и Гермиону. Они были погружены в очередную беседу, склонившись друг к другу, – рыжая голова Рона, каштановая Гермионы – так что Джинни, чтобы привлечь их внимание, пришлось кашлянуть. Они вздрогнули и обернулись.

– Привет, Джинни, – румяная Гермиона сжимала в кулаке лист пергамента. – Я решила пропустить ланч и сходить в больничное крыло повидать Драко. Вот, подумала, что ты тоже бы не отказалась…

– А что, к нему уже можно? – удивилась Джинни. – Он уже пришел в себя?

– Да, он уже проснулся, – кивнула Гермиона, – и с ним Гарри, – она махнула рукой в красной варежке с зажатым в ней пергаментом. – Он послал мне сову – мы можем прийти.

– Каким это образом Гарри оказался там так рано? – зашагала с ними к больничному крылу Джинни.

– Да он провел там ночь. На полу, – со смешком ответила Гермиона. – Ты же знаешь, каким он становится, когда волнуется. Вспомни-ка, как в прошлом году Рона ударил бладжер, и Гарри расположился в лазарете лагерем и приволок туда все свои домашние задания?

– Верно, – кивнул Рон, протягивая Гермионе руку, чтобы помочь пройти по льду, – однако я не думаю, чтобы он спал на полу.

– Ну, Драко ведь совсем другое дело, – начала Джинни, собираясь сказать, что тут, похоже, все выглядит не как несчастный случай, а как покушение на убийство, но Рон не дал ей это сделать:

– Ага, конечно, ведь если Гарри не будет рядом с ним безотлучно, Малфой просто перестанет дышать.

– Рон, не говори так, – мягко попробовала переубедить его Гермиона, – просто Гарри – хороший друг, он поступил бы так и ради тебя.

Наконец они поднялись наверх, и она отпустила руку Рона.

– Честно говоря, нам бы неплохо всем его навестить. И тебе, Рон, тоже.

– Неееет, – негодованием взвыл Рон, – можно я сделаю вместо этого что-нибудь веселенькое? Например, вымою ванную старост?

– Он однажды спас твою жизнь.

– Я спасал его жизнь дважды. Так что я веду в счете.

– Разве ты не можешь хотя бы притвориться, что он тебе нравится? Хотя бы ради меня? – попросила Гермиона.

Возмущение Рона лопнуло, как воздушный шарик.

– Ну, ладно…

Гермиона лучезарно заулыбалась:

– Ну, скорее, пошли же! – она поманила их обоих рукой, распахивая дверь замка. – И ты тоже, Джинни.

– Ой, я не знаю… – заколебалась та.

– Уж, коль я должен пойти, то ты тоже, – Рон схватил сестру за руку и потащил за собой – она шла, и сердце ее колотилось от волнения. Огромное счастье, что с Драко все в порядке, смешивалось с волнением оттого, что она сейчас его увидит. Особенно с учетом того, что она была убеждена, что это именно он поцеловал ее, спящую. Если, конечно, это не был Снейп. Но это было бы как-то очень… фу…

Мадам Помфри бросила небрежный взгляд и дозволила им войти в лазарет. Там было тепло и светло. В дальнем конце огромной комнате Джинни могла увидеть маленькую неподвижную фигурку, лежащую на кровати у стены, – это был Малькольм Бэдкок. Быстро отведя глаза, она уставилась на кровать, отгороженную белыми занавесками, висевшими прямо в воздухе. Они были полупрозрачными, и за ними виднелись две тени: одна сидела на кровати, вторая устроилась на стуле рядом.

Она узнала Гарри по взъерошенным очертаниям головы и улыбнулась. Они прошли вперед, и теперь до них доносились голоса: Гарри что-то спрашивал, Драко отвечал:

– Финт Вронского не лучше, чем параллельное скольжение Лажкина! Ты что – белены объелся, Поттер?

Гермиона замерла в футе от кровати, потом отдернула занавеску:

– Вы двое – вы говорите о квиддиче? – пораженно спросила она. – Поверить не могу, что вы действительно говорите о квиддиче…

Джинни и Рон подошли вслед за ней и увидели Гарри: тот удивленно вскинул глаза и рассмеялся:

– Эй, откуда вы все взялись?

Джинни с удивлением смотрела, как он поднялся на ноги: он был такой оживленный, глаза буквально горели – словно что-то, наконец, вырвало его из добровольного заточения. Он стиснул в объятьях Гермиону и отпустил её весьма неохотно:

– Я не думаю, чтобы вы захватили что-нибудь поесть…

Гермиона рассмеялась и протянула ему завернутый в салфетку сверток:

– Налет на кухню, – пояснила она и повернулась к Драко, сидевшему в окружении такого количества подушек, что они, видимо, были собраны со всех пустых кроватей. Взглянув на него, Джинни вознесла небу краткую благодарственную молитву: он выглядел совершенно здоровым, разве что немного уставшим, однако лицо имело здоровый цвет, а перевязанное плечо на вид было вполне целым. В этой полосатенькой больничной пижамке он казался лет на шесть младше.

– Ну, как ты? – неожиданно мягко обратилась к Драко Гермиона. – Я бы и для тебя что-нибудь захватила, но я не знала…

– Да все в порядке, – голос Драко был ровным. Нормальным. Сложно было поверить, что совсем недавно его жизнь висела на волоске. Она отогнала от себя воспоминание об окровавленном снеге. – Я не голоден, – его глаза метнулись к Рону и Джинни. – Привет, Уизли, – он помедлил. – Джинни.