Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 157 страниц)

– Ты хочешь мне еще что-то сказать?

Поколебавшись, Драко отрицательно качнул головой:

– Нет, профессор.

– Полагаю, что с моей стороны неуместно спрашивать тебя, – произнес Дамблдор, буквально пронзая Драко своими яркими, мягкими, но печальными синим глазами. – Думаю, что ты заметил… некоторые изменения с Гарри?

Драко опустил глаза к своим рукам. Сквозь окно лился слабый свет, в котором кожа буквально просвечивала. Он вспомнил кладбище – там ему показалось, что свет проходит сквозь Гарри.

– Заметил, – ответил Драко, внезапно ощутив, что словно предает Гарри, хотя всего-навсего сказал вслух одно слово. – Однако вам лучше поговорить об этом с кем-то, кто с ним близок, – с Гермионой или Уизли, например…

– Нет никого, кто был бы ближе ему, – возразил Дамблдор. – Ближе тебя. Хотя, думаю, они смогли бы защитить его в случае необходимости. А ты?

– Защитить? От чего?

– А разве это имеет значение?

Драко поднял взгляд:

– Думаю, нет. Конечно, я должен сделать то, что должен, – он поерзал на своем стуле. – Но я попробовал поговорить с ним, но он ответил… словом, я не знаю, что я могу сделать. Но если это в моих силах, я сделаю это, – и Драко в упор взглянул на Дамблдора, кто единственный (кроме Сириуса, не знавшего, тем не менее, подробностей) знал, что именно он видел, когда умирал. – Я причина этого, да?

– Ты не вызвал эту ситуацию, ты просто выявил ее. Наверное, ты считаешь, что должен все исправить, – однако ты не можешь и думаешь, что из-за этого он будет тебе не рад. Ты не можешь встать между ним и его страданием, слишком все это сложно и необычно для Гарри. Счастье похоже одно на другое, беды и горести все разные. Ты можешь понять, что значит потерять родителей, как Гарри, – ведь в некотором смысле ты никогда их не имел. Однако тебе не понять этого восхищения и идеализации этих несуществующих родителей, вложения в них всего добра мира. А потом вдруг обнаружить, что они, кому ты так обязан, все их муки и покой и их спасение от того состояния, в каком они сейчас, – легли тебе на плечи – а у тебя нет ни малейшего представления, как все это исполнить.

– Не надо, – Драко с грохотом поднялся, уронив стул, – это моя вина.

– Было бы странно, если бы это было так, – мягко покачал головой Дамблдор, взмахом руки возвращая стул в нормальное положение. – Однако я предполагал, что ты можешь так думать, а потому мое предисловие было чуть длиннее. Все дело в том, что я должен кое-что тебе сказать, я собирался это сделать уже очень давно.

– Что-то обо мне? Или о Гарри – удивленно переспросил Драко.

– Что-то, что вас обоих не касается, хотя, с другой стороны, имеет отношение к тому, что вас связывает.

Прекрасно, – подумал Драко, – может, вы будете изъясняться еще неопределенней? Однако вслух он сказал совсем другое:

– Это важно?

– Да, – кивнул Дамблдор. – Это важно.

Сердце Драко гулко заколотилось у него в груди.

Он почувствовал, что это и вправду что-то важное и, может быть, даже что-то плохое. Взгляд на лицо Дамблдора только подтвердил его подозрения.

– Что плохое случится с Гарри? – быстро спросил он. – Я бы предпочел не знать об этом, если вы не возражаете.

– Не знать? Почему? – удивился Дамблдор.

– Потому что не хочу стоять перед выбором, сказать ему об этом или нет, – Драко на мгновение замер, засунув руки в карманы и глядя в упор на Дамблдора, и все же взорвался, – разве мало того, что с ним произошло? Что – должно еще что-то случиться?

Дамблдор ждал, пока Драко успокоится и затихнет.

– Гарри сильный, – наконец заговорил он. – И многое может выдержать. А с чем он не справится в одиночку, вы справитесь вместе.

– С Роном, Гермионой и Сириусом, – закончил Драко.

– Но все это надо держать от них в секрете. Это ваш секрет, – Дамблдор махнул рукой в сторону стула, и Драко замер. – Присядьте, пожалуйста, мистер Малфой, и послушайте меня. Итак, прежде чем вы помчитесь вслед за Гарри на поиски возмездия, вам стоит кое-что узнать…

* * *

Игра должна была начаться уже десять минут назад, когда Гарри, оставив свою команду дожидаться около раздевалки, выскользнул поговорить с мадам Хуч. Через мгновение он вернулся в немного растрепанных чувствах и окинул взглядом взволнованную команду, топчущуюся в глубоком, по щиколотку, снегу у расчищенного поля, которого не было видно из-за высокого ограждения. Симус со скучающим видом прислонился к стене раздевалки, Рон играл застежками своих протекторов.

– Игра задерживается, – коротко произнес Гарри. – Один из слизеринских игроков до сих пор не появился.

Колин фыркнул:

– И что – их не должны оштрафовать за это?

– Мадам Хуч сказала, что мы должны подождать, – пожал плечами Гарри, – так что будем ждать.

Джинни топталась, не находя себе места от раздражения и напряжения. Она стояла в нескольких шагах от Симуса, который даже не смотрел на нее. Элизабет, Деннис и Колин обсуждали Трансфигурацию, Рон играл своими застежками.

– Я бы не хотел, чтобы их оштрафовали, я бы хотел их побить, – произнес он.

– Вот это дух, – утомленно кивнул Гарри.

– Рон прав, – поддержала брата Джинни. – Особенно с учетом последнего раза, – она скользнула взглядом по скучающей команде. – Мне кажется, нам нужна речь для поднятия бодрости духа, – заметила она и подмигнула Гарри.

Он поддержал ее игру.

– Твоим парням не нужны никакие разговоры, мы – непобедимая команда. Нам нужно просто выйти на игру, а там уж мы выиграем. Нам не знакомо слово «поражение», – Рон сдавленно фыркнул, и Гарри усмехнулся. – Хорошо, мы знаем такое слово – мы же не дураки, – однако совсем не в том контексте, – Гарри скользнул глазами по команде, – ну как, вы достаточно взбодрились?

Элизабет вынырнула из своего разговора с Колином:

– Прости, Гарри, ты что-то сказал?

Рон звонко рассмеялся. Гарри с улыбкой повернулся к нему и вдруг замер:

– Эй, Рон, – его глаза вспыхнули удивлением, – что это у тебя на шее?

Джинни, а вслед за ней и Симус, и Элизабет развернулись к нему – с испуганным видом он коснулся шеи рукой:

– Что такое?

– Да у тебя там след от укуса, – развеселился Гарри, – правее… вот тут, – и он ткнул пальцем.

Рон покраснел, как закатное солнце, и быстро хлопнул себя по шее – но было уже поздно.

– У Рона засос! – восторженно объявил Симус Финниган. – Невероятно!

Джинни в абсолютном потрясении вытаращила на брата глаза.

Какого черта?… – собственно, она никогда не претендовала на то, что ее братья будут посвящать ее в подробности своей любовной жизни, но Рон… Ну, Рон всегда казался ей немного романтиком, мечтателем. И все эти поцелуйчики и тисканья были вовсе не в его стиле. У него никогда не было девушки, и он ничего не рассказывал Гарри, судя по его совершенно потрясенному виду.

– Итак, Рон, – приступил к допросу Симус, опершись на метлу, – и кто же эта девушка?

Уставившись в землю, Рон цвел, как маков цвет.

– Это никакая не девушка.

– Так что – парень? – ухмыльнулся Симус. – Кто бы мог подумать!

– Ничего подобного! Я просто проходил в дверь, – в отчаянии начал Рон.

– С шеей, – уточнил Гарри, приподняв брови.

– Да, – твердо ответил Рон.

Джинни фыркнула.

– Рон Уизли, – самым издевательским тоном начала она, – если после всех этих лет жизни в одном доме вместе с Биллом, Чарли и близнецами, ты думаешь, что я не знаю, на что похож засос…

– Джинни, – перебил ее Рон самым предупреждающим тоном, разворачиваясь к ней и тем самым демонстрируя свою шею во всей красе: определенно, это был след укуса.

– Билл, Чарли и близнецы? – эхом откликнулся Симус. – А что – Перси никогда не предпринимал никаких действий? А еще говорят, что власть – лучший афродизиак…

У Рона был такой, вид, словно его сию секунду хватит кондрашка:

– Нет у меня никаких засосов!

Гарри схватил Рона за руку:

– Ладно-ладно, как скажешь, пойдем-ка немного поболтаем в ожидании этого чертового матча, – и с этими словами он оттащил Рона на несколько ярдов в сторону, под одинокий голый дуб. Джинни проследила за ними глазами: Рон выдернул руку, замерев, стоял и слушал, как Гарри ему что-то оживленно втолковывал.

– Ну, – пробормотала она себе под нос, – по крайней мере, они поговорили…

– Вот-вот, – раздался голос у нее за спиной. Не поворачиваясь, она поняла, что это Симус. – Может, и нам тоже стоит?

Она повернулась и впервые – после того, как они вышли из раздевалки, – взглянула на него. Он смотрел серьезно и в упор. Глаза у него были голубые, чуть туманные, как зимнее небо… Она кивнула:

– Что ж, давай.

Взяв ее за руку, он потянул ее за угол, чтобы не видеть Гарри и Рона.

– Джинни, – решительно начал он, глядя ей в глаза, – я хочу извиниться.

Она ожидала чего угодно, только не этого.

– За что? – остолбенело спросила она.

– За то, что был таким непонятливым, – объяснил он. – Вчера вечером, сегодня утром… Я догадываюсь, что же это было. Просто, когда ты мне все сказала, это все было чересчур для меня – я не знал, что сказать, как ответить. И ты была права. Я ведь действительно думал, что смогу как-нибудь спасти тебя от Малфоя, а когда все оказалось совсем не так, я был… разочарован.

– Разочарован? – переспросила Джинни без всякого гнева или раздражения. Признаться, она была здорово впечатлена прямотой и честностью Симуса: такие вещи всегда непросто сказать. – Но почему, Симус?

– Потому что… – он глубоко вздохнул и прислонился к стене раздевалки. Его скулы раскраснелись от холода и, как она заподозрила, от смущения. Он как-то очень по-детски засунул замерзшие руки в рукава своего полосатого красно-золотистого свитера, – потому что, мне показалось, тебе что-то было нужно от меня, – он тряхнул головой. – Ты мне нравишься, Джинни, но ты такая таинственная. Конечно, у каждой красавицы наверняка есть целый отряд парней, твердящих ей о том, что она загадочная, однако ты и вправду такая. Я думаю, ты могла бы… – но Симус не успел сообщить Джинни, кем она могла бы быть, потому что она шагнула к нему и, встав на цыпочки, поцеловала.

Первое, что бы сделал в этом случае Драко, – он бы страстно поцеловал ее в ответ. Симус же подхватил ее за локти, помогая удержать равновесие, и лишь убедившись, что она не поскользнется и не оступится, склонился, чтобы ответить на ее поцелуй. Его руки скользнули к ее затылку, пальцы нырнули в волосы, губы его были нежны и прохладны, а на вкус он напоминал горячий шоколад.

Она почувствовала, что в его объятиях ее бьет озноб, он ощутил это в тот же миг и, чуть отстранившись, взглянул ей в лицо и прошептал:

– Джинни, ты в порядке? – у него был совершенно обалдевший, потрясенный вид – именно так выглядели ее братья на Рождество, получая давно желанный подарок, именно такой была мама, когда дети целыми и невредимыми возвращались домой. Так на Гермиону смотрел Гарри. И так никогда не смотрел на нее Драко. Она едва не разрыдалась.

– Все хорошо, – ответила она и обняла его. Он был теплый и немного громоздкий из-за своего свитера, однако она чувствовала его гибкое и худое тело. – Симус, давай просто постоим вот так секундочку? Просто постоим?

Он без лишних слов обнял ее, она прижалась головой к его груди, слушая, приглушенно бьется его сердце – ровно и четко, как часы.

* * *

Выйдя из кабинета Дамблдора, Драко пошел через холл. Увидь он себя со стороны, он бы удивился медлительности своих движений и бледности своего лица. Однако, как ни странно, сейчас ему было совершенно наплевать на то, как он выглядит. Нельзя сказать, что он был не в себе от потрясения, однако он чувствовал себя оглушенным, и голова буквально шла кругом. Окружающий мир приобрел какую-то странную резкость и отчетливость. В ушах все еще звучали слова Дамблдора: «Кое-что из этого определенно имело место, кое-что – только слухи, однако и они определенно базируются на фактах. Конечно, это было годы назад – особенно с твоей точки зрения: почти двадцать лет…

Драко спускался по лестнице с метлой в руках, радуясь, что не забыл про нее. Я должен поговорить с Гарри. Если и было что-то, что он затвердил, так это то, что утаивание чего-либо от Гарри могло его здорово выбить из колеи. А потому было дурной идеей.

С другой стороны, было трудно предсказать, как Гарри отреагирует на эту информацию. Драко догадывался, почему Дамблдор рассказал об этом ему одному.

Сбежав по обледеневшим ступеням, Драко пошел к полю короткой дорогой, мимо озера и гриффиндорских раздевалок. Подходя, он увидел спешащих на поле людей, заполняющиеся зрителями трибуны. Вдруг его взгляд привлекла золотисто-красная вспышка у гриффиндорской раздевалки. Человек. Вернее, парочка. Парочка, прильнувшая друг к другу, словно пытавшаяся укрыться от холодного ветра, сомкнутые руки, перепутанные красно-золотистые рукава, прильнувшие друг к другу лица… Разлохмаченная соломенная шевелюра. И знакомый водопад огненных волос. Симус Финниган и Джинни Уизли.

Драко остановился, присмотрелся и заставил себя двинуться дальше, решительно отвернувшись.

Ну, и чего ты хотел? – ядовито поинтересовался внутренний голос.

Обогнув угол поля, Драко двинулся к ожидавшей его на слизеринской стороне команде, не в силах избавиться от ощущения, что Джинни знала, что он шел мимо, что она увидела его… хотя нет, конечно, нет – она для этого была слишком занята.

Будь счастлив, это ведь именно то, что ты хотел, – сказал он себе, в этот момент слизеринцы увидели его и издали приветственный возглас. Вскинув метлу в воздух, он присоединился к команде.

* * *

Рядом кто-то деликатно кашлянул. Джинни отпустила Симуса и, повернувшись, увидела стоящего у дверей раздевалки с метлой в руке Гарри. Он подмигнул ей раньше, чем Симус успел повернуться.

– Ненавижу себя за то, что мне приходится вас прервать, однако игра начинается.

Джинни опустила голову, пряча улыбку, и почувствовала, как Симус сжал ей руку.

– Прости, Гарри, – произнесла она, плохо понимая, за что именно она извинялась.

– Да нет, все великолепно, – благодушно заметил Гарри, делая шаг назад, чтобы пропустить смущенного, но явно ощущающего облегчение Симуса, и следуя за ним к раздевалкам. Джинни пошла рядом с Гарри, изнывая от любопытства:

– Тебе Рон что-нибудь сказал? – решительно ткнула она его в бок. – С кем он там целовался?

Гарри криво ухмыльнулся и пожал плечами:

– Да ничего он не сказал на самом деле – вроде, встретился с ней в пабе, потом они где-то потискались… Сначала он говорил, что она из Хаффлпаффа, потом – из Равенкло. Говорил, что она со старшего курса, а когда я ему напомнил, что старшим курсом являемся мы, он вообще заткнулся. Только попросил напоследок верить ему, потому что он не имеет права ничего сказать.

Джинни аж подскакивала от возбуждения, когда они вошли в раздевалку. Она схватила свои протекторы и начала их застегивать, остальные, похоже, уже собрались и были на поле, комната была пуста.

– Боже мой, ты думаешь, это был кто-то совершенно ужасный, и он из-за этого смущен? – заворожено спросила она. – Может, это кто-то вроде Миллисент Буллстроуд!

Гарри сделал жуткое лицо:

– Ну, тогда бы укус на его шее был бы куда больше!

– Тэсс Хэммонд? Пенси Паркинсон?

Гарри закатил глаза.

– Боюсь, на такое он не способен даже после шестидесятой порции сливочного пива.

– А может, у нее есть парень? И он боится вляпаться в проблемы?

Гарри приподнял бровь.

– А что – возможно. Но боюсь, я не готов выдвигать предположения. Спрошу у Гермионы после игры, она с ним в последнее время проводит больше времени, чем я.

Джинни тихо засмеялась.

– У Рона таинственная девушка, – жизнерадостно заметила, она, – я балдею!

Гарри заулыбался:

– А, может, Симус прав, и у него таинственный парень? Представляешь?

– Признаться, я не вижу причин, чтобы он скрывал это, – держа метлу под мышкой, Джинни двинулась вслед за Гарри к квиддичному полю, – мама с папой не один год считали Перси голубым, и все нормально к этому относились. Устраивали ему темную и пытались выпытать у него все о его чувствах.

– Перси? Что – правда?

– Я тебе клянусь. Все были даже немного разочарованы, когда появилась Пенелопа, – добавила она и, нагнувшись, подлезла под ограждающими поле веревками. Остальные уже ждали, в том числе и Рон, натянувший свитер до самых глаз, что придавало ему что-то неуловимо черепашье. Она подмигнула ему, и он немедленно покраснел.

– У вас и правда изумительные родители, – заметил Гарри, и Джинни повернулась, чтобы подтвердить это улыбкой и кивком, но замерла, увидев лицо Гарри. Перед каждой игрой он смотрел на трибуны, ища Гермиону, и, судя по его выражению, он ее только что нашел. Проследив, куда он смотрит, она увидела Гермиону с кучей книг на коленях, сидящую между Яной и Джорджем. Она смотрела на поле и махала рукой. Джинни показалось, что Гермиона сделала какой-то знак Гарри, видимо, понятный только им двоим – Гарри улыбнулся – ярко, радостно, словно его лицо озарило восходящее солнце.

От какой-то неожиданной печали у Джинни свело все тело. Тайные знаки, шутки, понятные только им… Ей всегда казалось, что она вне – вне этой группы, куда входили только Гарри, Рон и Гермиона или же Драко, Гарри и Гермиона – единственная девушка среди мальчишек. Отвернувшись от Гарри, она встретилась глазами с Симусом, и он ей улыбнулся – нежно-нежно. Она улыбнулась ему в ответ и встала рядом с ним. Команда оседлала метлы. Гарри прошел вперед, и они с уже вышедшим на поле Драко пожали друг другу руки.

Впрочем, – подумала она, глядя не на поле, а на Симуса, – рано или поздно все меняется…

* * *

Матч задержался, прошел слух, что один из слизеринских игроков выбился из графика и опоздал. Гермиона, уверенная, что Драко встречался с Дамблдором, была стиснута на трибуне между Джорджем и Яной, позади сидел Фред. Ангелина не пришла, предпочтя демонстрационную прогулку по заводу в компании Оливера Вуда. По этому поводу Фред от комментариев воздерживался.

Гермиона сидела и гадала, о чем могли беседовать Драко и директор, поймав себя на мысли, что хотела бы оказаться мухой на стене его кабинета, или же, подобно Рите Моските, оказаться жучком-анимагом. Краем уха она слышала, как Яна успокаивает все больше и больше заводившегося Джорджа, самой же ей скучать было некогда: на ее коленях лежала толстенная L'Histoire des Quatres Objects de Pouvoir, она прилежно читала, перо-переводчик помогало ей справиться с непонятными словами. По мере того, как она изучала материал по les quatres, куда входили зеркало, кинжал, чаша и ножны – Четыре Благородных Предмета, дурное предчувствие все основательней и основательней поселялось у нее внутри. Она раньше слышала о них, более того, они входили в один из разделов данной Люпиным домашней работы, однако считала их легендарными, и знать не знала, ни почему они называются Благородными, ни на что они годны. Чем дальше она читала, тем меньше ей это нравилось, она уже едва удерживала себя от того, чтобы побежать, найти Гарри и рассказать ему о том, что она обнаружила. Но, конечно, она не могла так поступить…

– Ну, наконец-то, – пробормотал Джордж, когда двери раздевалок распахнулись, и команды полились на поле – гриффиндорцы торопливо, а слизеринцы с дерзкой медлительностью, хотя именно они были причиной задержки. Гарри и Драко прошли в центр и тряхнули друг другу руки, не задержавшись там дольше необходимого. Гермиона, знавшая, что к чему, навела на них омниокль и увидела, как они машинально качнулись навстречу друг к другу, увидела тонкую улыбку, коснувшуюся губ Гарри в тот миг, когда их с Драко руки встретились. Луч солнца прорезал облака, она убрала омниокль от глаз, на мгновение ослепнув, и, когда она снова взглянула в него на поле, они уже расходились к своим командам.

Мадам Хуч свистнула, и они взмыли в небо. Фред с Джорджем взвыли, Яна забыла про вязание, над которым скучала, – довольно жуткий на вид оранжевый шарф. Судя по всему, он в качестве рождественского подарка предназначался Рону, который будет выглядеть в нем просто кошмарно. Пряча улыбку, Гермиона отложила свой омниокль и начала следить за игрой, периодически поглядывая в книгу.

Когда-то она ненавидела поединки между Гриффиндором и Слизерином, однако сейчас они ей нравились. Признаться, она вообще не очень-то любила квиддич и находила его скучным, однако обожала следить за полетом юношей: мчащийся стрелой Гарри, четко движущийся Рон и впечатляющий стиль Драко, за которым скрывалось истинное умение. Она наблюдала за тем, как они мечутся в небе, когда гриффиндорцы открыли счет. Все вокруг взорвались одобрительными возгласами. Ей нравилось следить за красотой полета – ведь в маггловском мире не было спорта, который мог бы похвастаться тем же. Драко и Гарри, то сближающиеся, то разлетающиеся в разные стороны, напоминали зеленую и алую вспышки.

Нет, другие, конечно, тоже были хороши: она была удивлена, насколько удачно в команду вписалась Джинни с ее быстротой и точностью. Вот она пролетела мимо Малькольма Бэдкока, подхватила кваффл, выполнила разворот и метнулась к слизеринским кольцам. За ней помчался слизеринский отбивала, однако прежде, чем он успел что-то сделать, Блез Забини стрелой подлетела к Тесс Хаммонд и, выхватив дубинку из ее рук, с силой направила ближайший бладжер в Джинни. Он попал ей в плечо, едва не скинув вниз, толпа внизу взвыла от негодования, а Джордж разразился потоком красочной брани. Джинни все же ухитрилась выровнять метлу, но кваффл был потерян, Блез подхватила его и хотела метнуть на гриффиндорскую половину, однако разгневанный Симус Финниган преградил ей путь. Лишь только они сравнялись, он ухватил за ее рукав и дернул. Блез взвизгнула, развернулась и свободной рукой вцепилась ему в лицо. Симус свернул, и она бросила кваффл.

Мадам Хуч разгневанно засвистела:

– Нарушение Гриффиндора! Кваффл у Слизерина!

Гриффиндорские трибуны застонали.

– Черт побери, о чём там Симус думает? – поднял вверх свой омниокль Фред. Подняв свой, Гермиона увидела, как Блез ловит брошенный ей мадам Хуч кваффл. Чуть задержавшись, чтобы плюнуть в Симуса, она стрелой помчалась к кольцам Гриффиндора.

– Знаю я, о чем он там думает, – весело произнес Джордж, следя взглядом за летящий за кваффлом сестрой. – Хи-хи.

Фред бросил на брата взгляд, полный отвращения.

– Что ты имел в виду под «хи-хи»?

– А что бы ни имел – по крайней мере, моя подружка не западает на Оливера Вуда.

Яна бросила на него раздраженный взгляд:

– Право слово, это звучит так, словно Оливер Вуд не мог бы быть со мной.

– Нет, дорогая, я не это имел в виду, – поспешно поправился Джордж. – Уверен, что он мог бы с тобой быть…

– И я так полагаю, ты бы ему это позволил, – фыркнула Яна, принимая воинственную позу. – Джордж, как у тебя только язык повернулся!

– Нет-нет, – запротестовал Джордж. – Дорогая, я бы никогда…

– Хи-хи, – вставил Фред.

– Заткнитесь оба, – потребовала Яна и осеклась – слизеринская трибуна взвыла. Блез швырнула кваффл в кольцо с такой силой, что едва не оставила Рона без зубов. Джордж зарычал. У Гермионы появилось чувство, что вероятность появления Блез на семейных торжествах Уизли упала до нуля. Фред с Джорджем снова заворчали, и, когда кваффл вернули в игру, Джинни яростно нырнула за ним, отрезав путь Блез, и помчалась к кольцам Слизерина с такой целеустремленностью, что Гермиона и думать забыла про две красно-зеленые вспышки где-то сбоку…

Рев потряс толпу. Джинни замерла и развернулась, Гермиона заметила удивление на ее лице. Подняв голову и откинув с глаз упрямый локон, она увидела, что игроки больше не мельтешат в воздухе, а смотрят на западную часть поля, на сидящего верхом на метле Гарри. В его руке что-то мерцало. Снитч. Игра закончена.

Свисток мадам Хуч разрубил тишину.

– Победа Гриффиндора!

Трибуны вокруг Гермионы взорвались ликованием – студенты подскочили на ноги, их полосатые шарфы реяли в воздухе красно-золотыми флагами. Гермиона продолжала сидеть и смотреть на Гарри. Тот уставился на снитч в своей руке, потом развернулся к слизеринскому ловцу, зависшему на метле футах в двадцати. Такого выражения лица у Драко Гермионе еще не случалось видеть: смесь недоумения и бешенства.

Вдруг он резко направил метлу вниз и приземлился, едва не стукнувшись о замерзшую землю. Гарри, чуть помедлив, последовал за ним – команды приземлялись на поле и закрыли юношей от нее. Она навела свой омниокль на Гарри – вся команда сгрудилась вокруг него, однако лица их были на удивление мрачны – никаких объятий, прыжков и прочего. Она знала почему – все дело в Гарри, его настроение передалось всем: он был не рад победе, скорее раздражен и все поглядывал то на снитч в своей руке, то на слизеринскую команду, быстро покидающую поле по направлению к раздевалкам. Драко уже не было видно. Гриффиндорцы, неуверенно толкаясь, подобрали свои метлы и вслед за Гарри пошли к раздевалкам.

Похоже, мрачное настроение передалось и зрителям: на трибунах стихли крики, все начали тихо собираться. Когда Гермиона закрывала книгу и собиралась опустить ее в сумку, она случайно бросила взгляд на иллюстрацию на странице и замерла, потеряв дар речи. Через мгновение она уже, как сумасшедшая, прыгала вниз по ступенькам, провожаемая взглядами Фреда и Джорджа, устремляясь со всех ног к гриффиндорской раздевалке, где был Гарри.

* * *

Едва прислушиваясь к оживленной болтовне гриффиндорцев у него за спиной, Гарри возвращался в раздевалку. У него в голове все крутились и крутились последние секунды матча: вот он гонится за снитчем, ожидая, что, как всегда, Драко перережет ему путь. Полет ловца Драко Малфоя Гарри прекрасно изучил за прошлые шесть лет. У каждого были свои хитрости, хотя они и пытались их разнообразить, у каждого был свой стиль. До тех пор, пока Драко не видел снитч, он был элегантен и даже несколько ленив, однако лишь только снитч оказывался в его поле зрения, он гнался за ним, вкладывая в полет всю ярость и мощь разящего цель клинка.

Гарри умел ждать ответов, умел предсказывать их; в глубине души он считал себя лучшим игроком, хотя, конечно, не настолько, чтобы позволять себе на поле хоть капельку лени. У них бывали проигрыши Слизерину в прошлом, причем некоторые – совершенно случайные. Однако ему и в голову не могло прийти, что Драко позволит ему просто взять и поймать снитч. Но именно так и произошло: судя по всему, Драко не приложил ни малейшего усилия; погнавшись за снитчем, Гарри заметил, что Драко не рванулся за ним, а обернувшись после победы, Гарри увидел Драко в нескольких футах, в стороне – такого раньше никогда не случалось.

Что-то это не похоже на Драко: чтобы он – да не предпринял ни малейшей попытки, – размышлял Гарри, с силой захлопывая за собой дверь и едва на треснув по носу Колина, причем совершенно этого не заметив. – Нет, определенно, Драко просто позволил ему выиграть – но с чего? Чувство вины, что Гарри из-за него не попал на кладбище раньше?

Что ж, – Гарри швырнул свою метлу и начал сдирать протекторы с локтей и голеней, – мне ничья жалость не нужна. Тем более – жалость Драко.

Эти мысли завели Гарри до состояния оскорбленной обиды – он думал и думал об этом, не замечая, что причина, в общем-то, не так и существенна. Зашвырнув протекторы в угол комнаты, он, игнорирую попытку Рона остановить его, вышел вон.

Вытащив Эпициклическое Заклятье, чтобы сосредоточиться, он зашагал в сторону замка, топая ногами и хрустя льдом. Распахнув двойные двери, Гарри пошел через холл и отправился налево, по пути, ведущему к слизеринским спальням. За первым же углом, уже на полдороге к проходу за гобеленом, обнаружился Драко. Он быстро шел, торопливо стаскивая с рук кожаные щитки и, справившись, совершенно несвойственным ему жестом с размаху кинул их в противоположную стену. Мягко шлепнувшись о камень, они упали к ногам Драко.

– Малфой, – позвал Гарри.

Драко не двинулся. Замерев, он стоял и смотрел в стену, судя по его уныло опущенным плечам, он чувствовал какую-то боль.

– Малфой, – повторил Гарри, куда жестче в этот раз – Драко снова не шевельнулся. И тут Гарри сделал то, чего клялся не делать никогда – он послал мысленную стрелу в мозг второго парня. С силой – и точно в цель.

«… Малфой! А ну повернись и поговори со мной!»

Драко вздрогнул, словно его ударили, и развернулся. Гарри внутренне содрогнулся: сейчас глаза у Драко были почти черные, что бывало только тогда, когда он был здорово разозлен.

– Какого черта тебе надо, Поттер? – резко спросил он, теребя застежку второго протектора. Та наконец подалась и Драко бросил его себе под ноги. – Зачем ты потащился за мной?

Гарри шагнул вперед:

– Что там произошло? – требовательно спросил он.

Драко прищурился. Пламя факела бросила ему на лицо яркий отблеск, смыв цвет и превратив его в маску с сердитыми резкими линиями.

– Ты выиграл, – отрезал он. – Так иди и веселись, ясно?

– Я хочу знать, что случилось с тобой. Ты поддался в этой игре, это единственное, что приходит в голову.

– Я не поддался! – взревел Драко. – Вы выиграли!

– Ничего подобного.

Драко рассердился еще больше.

– Я так предполагаю, что гриффиндорцы решили позлорадствовать по этому поводу?

– Я не злорадствую, – сквозь зубы процедил Гарри. – Или же ты думаешь, что я захлебнусь радостью победы в матче, который ты сдал?

– Я не сдавал матч! – заорал Драко. – Я сделал все, что мог в наилучшем виде!

– В таком случае, это было жалкое зрелище! – перебил его Гарри, тут же пожалев, что эти слова сорвались у него с языка.

– Что ж, – большое спасибо, – холодно прорычал Драко. – Благодарю за эту оценку, Поттер! Ты – невыносимый заносчивый ублюдок и ханжа!

Гарри сделал шаг назад. Драко подбоченился, его просто трясло от ярости, даже волосы его, казалось, сердито потрескивали.

– То есть ты решил, что можешь прийти и осудить меня!..

– Если ты позволил мне выиграть потому, что думал, что я… – Гарри осекся, его голова буквально взорвалась от грохочущего внутри голоса, казалось, череп сейчас расколется и разлетится осколками в стены.

«… Я НЕ ПОЗВОЛЯЛ ТЕБЕ ВЫИГРАТЬ!»

Гарри задохнулся и схватился руками за голову – та заболела так, словно кто-то отвесил ему изрядную затрещину.

– О… – слабо простонал он и поднял глаза на Драко. Тот стоял, не в силах отвести от Гарри удивленные глаза и опустив руки.

– Ладно-ладно, я тебе верю, Малфой, только больше так не ори… – Гарри отнял руки от висков и поднес к глазам, почти ожидая увидеть на них кровь. – Что ты хотел – нанести мне мозговую травму или как?

– Я… – в смятении начал Драко, все еще не придя в себя от удивления, – Я не знал, что выйдет так… Я никогда…

– Ну, вышло – и вышло, – отрезал Гарри и, поколебавшись, добавил. – Прости, – медленно произнес он, глядя Драко в лицо. – Ну, за то, что я сказал… Ты не был жалким…

– Нет, – возразил Драко неожиданно отрывистым звонким голосом. – Был. Я был жалким.