Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 157 страниц)

– Ищу то, за чем мы сюда пришли, – ответил Драко, стоя на коленях перед книжным шкафом. – Вот… нашел, – он взял небольшой синий флакон, открыл крышку, понюхал и скривился. – Аконит, – сказал он и передал флакон Гарри, который мельком взглянул на него и отдал Джинни. – Полынь у нас есть наверху… А вот… вот и Око Фессалы.

– Это шар со снегом, Малфой, – указал Гарри. – Но попытка была неплохой.

Нимфа в шаре подмигнула Драко, когда он ставил его обратно.

– Прошу прощения, ошибся, – произнёс он и продолжил поиски. Через несколько секунд он воскликнул: – Нашёл! Точно, вот оно, – на этот раз он подал Гарри что-то, похожее на чёрный стеклянный теннисный мяч.

– Ты уверен? – спросил Гарри, пристально посмотрев на Драко.

– Если это не Око Фессалы, если я опять ошибся, то ведь это меня размажет по стенке, – ответил Драко. – Так что да, я уверен.

– Размажет по стенке? – повторила Джинни, побледнев так же, как Гарри, который передал ей Око.

Драко легкомысленно отмахнулся:

– Такого почти никогда не случается. Просто правильно закончи заклинание, и все мы будем живы и здоровы.

Джинни взглянула на Рона, который встревожился не меньше неё.

– Я не знаю…

– Просто сделай это, – сказал Драко, скрывшись за столом Лупина. – И побыстрей. Чем скорее мы уберёмся отсюда, тем лучше. Вы двое идите к нам в комнату, мы придем через несколько минут… Возьмите плащ, – он высунул голову из-под стола, увидел, что трое остальных собираются уходить, и быстро добавил: – Поттер, останься со мной.

Гарри замер и отошёл от двери:

– Ну хорошо, – проговорил он.

Рон и Джинни посмотрели в его сторону; он пожал плечами, и они накинули на себя плащ, мгновенно пропав из виду. Дверь кабинета открылась и вновь закрылась за ними. Гарри обернулся к Драко. Тот вылез из-под стола, вытаскивая ящик, в котором хранился меч Слитерина. Серые глаза его сияли, и Гарри накрыла волна мрачных предчувствий.

– Иди сюда, Поттер, – позвал Драко. – Помоги мне открыть эту штуку.

* * *

– Я думала, что Чёрная метка – это знак Волдеморта, – сказала Эрмиона, глядя на Червехвоста. Она решила, что, раз уж её похитил единственный колдун в истории, который был ещё страшнее Тёмного Лорда, привычка избегать имени Волдеморта потеряла всякий смысл.

Слитерин, который, по-видимому, успешно обходился без палочки (… Ну конечно, – подумала она, – он же магид, как Гарри), приковал её руку к руке Червехвоста и приказал им обоим следовать за ним. Сейчас все трое шли по длинному каменному коридору. Куда именно он вёл, Эрмиона могла только гадать. Разумеется, Слитерин шёл впереди, а они с Червехвостом – за его спиной.

– Не он её изобрел, – самодовольно ответил Червехвост. – Когда-то это был знак Слитерина. Почти всё, что когда-либо делал Темный Лорд, он заимствовал у Слитерина.

– Ты выглядишь ужасно довольным, – заметила Эрмиона. – Ты не боишься, что Волдеморт будет на тебя зол, когда узнает, что ты его предал?

– Нет, – губы Червехвоста растянулись в неприятную ухмылку, – потому что он мёртв.

–  Мёртв? – ошарашенно повторила Эрмиона. – Он не может быть мёртв!

– Почему нет? – Червехвост всё ещё ухмылялся. – Новый порядок закончился, вернулся старый, – он захихикал. – Если ты ещё не в курсе… История повторяется, и нет никакого смысла сопротивляться. Всё было предрешено, и Дамблдор знал это – иначе, как ты думаешь, почему он…

Червехвост осёкся. Салазар Слитерин остановился и обернулся к ним. Его лицо, похожее на обтянутый кожей череп, было лишено всякого выражения. Они подошли к концу коридора, выходящего в большую круглую комнату, увешанную гобеленами.

– Червехвост, – жужжащий голос Слитерина эхом отразился от каменных стен, – подожди нас в коридоре. Я хочу показать кое-что моей гостье, – он повёл рукой в сторону Эрмионы, и оковы, связывавшие её с Червехвостом, исчезли. – Иди сюда, – приказал он. Она шагнула, слыша удаляющееся шарканье Червехвоста. – Я хотел, чтобы ты это увидела, – сказал Слитерин, указывая на самый большой гобелен, висящий на стене напротив. – Может быть, это поможет тебе понять.

С гобелена, из-под вытканной на ткани арки, на неё смотрели четверо. Они были молоды: на вид чуть старше двадцати. Они улыбались Эрмионе так, как если бы позировали фотографу. Мужчину слева она узнала сразу. Его портрет висел в общей гостиной Гриффиндора. Высокий и красивый, черноволосый и чернобородый, одетый в золотое и алое. Годрик Гриффиндор. На гобелене он был поразительно похож на Гарри.

Полная рыжая женщина в жёлтой мантии смотрела дружелюбно и тепло. Она внезапно напомнила Эрмионе миссис Висли. Несомненно, это была Хельга Хаффлпафф.

Ещё один мужчина. Тоже черноволосый, он не выглядел таким представительным, как Годрик и, похоже, сам знал это. Губы кривились в жёсткой улыбке, лицо искажала хмурая гримаса – не будь её, он мог бы считаться даже красивым. Мужчина был облачён в чёрное и серебряное, по рукавам мантии вились змеи, вытканные из металлизированных серебристых нитей. Глаза тоже казались серебристыми. Это его Червехвост назвал величайшим из Хогвартской Четвёрки. Но мужчина на гобелене, похоже, не был осведомлён о собственном величии. Он выглядел отчаянно несчастным.

Но всё внимание Эрмионы приковала к себе последняя женщина на гобелене. В мантии глубокого синего цвета, она стояла между Слитерином и Гриффиндором и держала в руках стопку книг. Её вьющиеся волосы были заплетены в косы и уложены вокруг головы, на щеке виднелось чернильное пятно – отнюдь не изъян гобелена. Она была привлекательна, и хотя в ней не было ничего особенного, она выглядела какой-то… очень живой, настоящей…

…Она похожа на меня? – с удивлением подумала Эрмиона. – Пожалуй… Нет, не как две капли воды – у Ровены Рэйвенкло синие глаза… Но что-то есть… Определенно есть…

Конечно, это не делало Салазара Слитерина, – или то, что от него осталось, – менее сумасшедшим.

Он склонился к ней, и на его ужасном, ничего не выражающем лице ярко выделялась вытатуированная Чёрная метка. Её бросило в дрожь…

Но она чувствовала себя немного иначе, чем в присутствии Волдеморта. Салазар Слитерин был ужасен, и, судя по всему, он был исполнен зла превыше самых смелых её догадок… однако Эрмиона вдруг ощутила не только ужас, но и… жалость к нему.

Совсем немного, но всё же…

– А теперь, – сказал он, – я расскажу тебе одну историю.

* * *

Драко отбросил со лба мокрые от пота волосы и вполголоса выругался: адмантиновый ящик не поддавался. Драко уже использовал Открывающие заклинания, Дробящие Чары, осмелился применить даже Крушащее Заклятие, держа палочку вместе с Гарри – безрезультатно. Драко хотел уже попробовать Ураганное заклинание, но Гарри справедливо заметил, что оно плохо контролируется и вполне может вышвырнуть их в окно.

Поэтому Драко оставил надежду открыть ящик с помощью магии и стал колотить им по каменным стенам, пытаться расколоть. Он не добился ничего, кроме острой боли в запястьях. В ярости он швырнул ящик на землю и, ругаясь, принялся прыгать на него обеими ногами.

Наконец он перевёл дыхание и поднял глаза. И увидел, что Гарри ухмыляется.

– Ну? – раздражённо спросил Драко. – Что такое?

– У тебя идиотский вид, – ответил Гарри, качая головой.

На лице Драко появилось задумчивое выражение:

– Правда?

– Да всё нормально, – сказал Гарри. – За последние дни у меня было не так уж много поводов для смеха.

Драко перестал прыгать и странно взглянул на Гарри:

– Я заставил тебя веселиться?

Гарри пожал плечами:

– Нечего так напрягаться по этому поводу, Малфой.

– Просто… – вздохнул Драко, – просто мне стыдно. Я чувствую себя виноватым.

– Виноватым? – неловко откликнулся Гарри. – Почему?

Драко слез с ящика, поднял его и подошёл к Гарри с крайне встревоженным видом.

– Поттер, – начал он, – мне надо тебе кое-что рассказать.

Гарри удивлённо посмотрел на него. Драко, прижимавший футляр к груди, словно ребенка, взирал на него огромными глазами, полными боли. Гарри никогда в жизни не видел на его лице такого выражения. Драко выглядел так, будто только что проглотил гвоздь.

– Чт-то т-ты должен рассказать мне, М-малфой?.. С тобой все в порядке? Ты умираешь? Что?

– Это связано с Эрмионой, – проговорил Драко. – Я просто… ну, ты всегда так верил, что мы с Эрмионой только друзья… и мне стыдно… В смысле, ничего такого особенного и не было, лишь однажды…

Гарри уставился на него:

–  ЧТОбыло однажды?

Драко опустил глаза долу:

– Поттер, не заставляй меня произносить это вслух…

– Ну уж нет, – в голосе Гарри зазвучал лёд. – Произнеси это. Произнеси это, Малфой, потому что я не понимаю.

– Послушай, – сказал Драко, – это же было только один раз, и, по-моему, она потом об этом очень жалела. И это совсем не значит, что она тебя не любит.

– Если ты имеешь в виду то, о чём я сейчас подумал… – ровным голосом сказал Гарри, – то я тебе не верю. Просто не верю, – он пожал плечами.

– Правда? – Драко ухмыльнулся, как сытый кот. – Тогда почему молчит твой маленький детектор лжи? Твой… плутоскоп?.

Гарри судорожно скосил глаза на грудь. Это была правда. Датчик никак не реагировал.

– Извини, Поттер. Такие вещи случаются.

– Извини? – выдавил Гарри. – Извини?И это всё, что ты можешь мне сказать? Почему… почему никто из вас мне не сказал этого раньше?

Драко пожал плечами:

– Мы никак не могли придумать, как лучше тебе об этом сообщить. В конце концов Эрмиона решила, что лучше вообще тебе не говорить. Наверное, она была права, – он с сомнением взглянул на Гарри. – Ты не похож на человека, воспринявшего это спокойно…

Перед глазами Гарри плясали чёрные пятна. В таком гневе он себя почти не помнил… он испытывал такое всего несколько раз в жизни, и всегда гнев был обращён на Волдеморта.

…Он лжёт, – сказал он сам себе. – Но почему молчит плутоскоп? Эрмиона этого бы никогда не сделала… Но тогда всё-таки – почему не двигается плутоскоп?.. Я всегда думал, что буду первым… единственным… вот почему она писала ему всё время, по письму в день… Я чувствовал, что здесь что-то кроется… что это неправильно…

– Эй! – голос Драко донёсся до него из какого-то туманного далёка. – Помни, Поттер… Контроль, контроль, контроль…

БАМ!!!

Снежный шарик на столе взорвался, залив все бумаги Люпина водой и засыпав их хлопьями искусственного снега. Нимфа пронзительно закричала. Драко улыбнулся. Окно треснуло и осыпалось, бокал на столе разлетелся вдребезги.

…Только бы у него хватило злости, – молил Драко. – Только бы у него хватило злости…

КРАК!!!

Драко пригнулся – с хрустом ломающихся костей адмантиновый футляр в его руках раскололся пополам.

…Сработало!

Он уронил футляр вместе с мечом – осколки адамантина градом посыпались на пол – и схватил Гарри за рубашку.

– Я соврал! – заорал он, перекрывая звон бьющегося стекла и вой ветра. – Я соврал!!!

Гарри бросил на него безумный взгляд:

– Ты что сделал?

– Я соврал! Ну, конечно же, я соврал! Теперь останови это!

– Ты просто струсил, – Гарри недобро прищурился. Тяжёлое пресс-папье пролетело через всю комнату и шмякнулось о стену чуть в стороне от головы Драко. И того вдруг охватило чувство, что весь этот хаос доставляет Гарри какое-то извращённое удовольствие.

– Не будь идиотом! – заревел Драко. – Если бы я действительно переспал с Эрмионой, неужели бы я не позлорадствовал по этому поводу раньше? И когда бы мы успели? Вы же всегда вдвоем! Мысли логично, Поттер!

– А как же мой плутоскоп? – упёрся Гарри. – Почему он молчит?

– Потому что он остался в твоей куртке наверху! – рявкнул Драко. – Кретин!!!

И внезапно наступила тишина, нарушаемая только еле слышным звоном последних осколков, падающих на пол, да тоненьким голоском нимфы из снежного шарика, осыпавшей их проклятиями. Гарри этого не слышал – он в глубоком потрясении не спускал с Драко глаз:

– Но зачем?..

Он проследил за взглядом Драко и опустил глаза на пол кабинета, залитый водой, усыпанный обрывками бумаги и битым стеклом. Меч лежал у ног слитеринца, такой же сверкающий и серебристый, как в ту ночь, когда они нашли его. Драко нагнулся и сомкнул пальцы левой руки на рукояти, затем поднял клинок и показал его ошеломлённому Гарри.

– О, – произнёс Гарри, начиная понимать. – О! – он поднял на Драко усталый взгляд. – Ну ты и ублюдок… – проговорил он, но без особой ненависти. – Другой способ найти было никак нельзя?

– Извини, – без малейшего раскаяния отозвался Драко. – Ты сам сказал, что мы должны использовать все средства.

Гарри покачал головой:

– Ненавижу облегчать тебе жизнь, – сказал он. – Действительно ненавижу.

– Это прямо как отнять конфетку у ребёнка, – Драко ухмыльнулся, затем покосился на свои руки, иссечённые в кровь осколками адамантина. – Ну, – поправился он, – у очень большого и о-очень сердитого ребёнка.

– Я сейчас слишком устал, чтобы набить тебе морду, Малфой, – тон у Гарри был убийственно спокойным. – Но будь уверен – я это тебе так не спущу.

Драко не мог понять, шутит он или нет.

– Буду ждать, – ответил он. – А теперь пойдем-ка отсюда, пока Лупин не отделался от Флёр и не вернулся, – он передернул плечами. – Или, что ещё хуже, пока они не пришли сюда оба.

* * *

Вернувшись к себе в комнату, они обнаружили Рона и Джинни на полу перед котлом. Джинни аккуратно доставала что-то оттуда. Обернувшись на звук открываемой двери, она слегка улыбнулась и жестом подозвала их поближе.

Медальон, получившийся у неё, был почти начисто лишен смертоносной красоты первого. Этот был чуть кривоват, так что вместо аккуратного круга получился овал. Драко недоверчиво разглядывал его.

– Он ещё не готов, – сообщила Джинни и протянула ему свое изделие. – Вот, держи. Осталась последняя часть процесса – заклинание.

Он держал Заклятье в руках, а она тронула его своей волшебной палочкой и начала говорить. Длинный рыжий локон упал ей на лицо, и она нетерпеливо откинула его назад:

–  Ullus res muta. Anima irreti. Sanguinum ad vitrum transmuta!

Яркая вспышка – и медальон вздрогнул в его руке.

– Готово, – произнесла Джинни.

Драко внимательно разглядывал Заклятье. Как и первое, оно было прозрачным, но вместо зуба внутри виднелась прядь волос.

… Теперь в мире есть две вещи, которые могут мгновенно убить меня, —без радости подумал он . – Первую я отдал Эрмионе. Кому в своей жизни я доверяю настолько, чтобы отдать вторую?

Чувствуя спиной напряжённые взгляды остальных, он подошел к окну, держа медальон перед собой, остановился и посмотрел наружу. Затем он закрыл глаза, отсекая все ощущения: он научился этому ещё ребёнком за долгие часы, проведённые в запертом шкафу собственной спальни. Заклятье пульсировало в его ладони, как крошечное сердце, и он, хотя и знал, что чувствует всего лишь собственный пульс, сконцентрировался на этом биении, сжимая медальон крепче, крепче…

Круглая башня среди деревьев. Древняя каменная кладка стен: местами стены почернели, как если бы здесь когда-то был пожар. Ни одной птицы. Быстрая смена видений: голый каменный мешок с охапкой соломы на полу, мужчина с серебряной рукой, увешанный гобеленами коридор… и Эрмиона, смотрящая на него с отчаянной тревогой в глазах.

…Где ты? Где ты?

Драко открыл глаза, обернулся и встретил твердый взгляд Гарри.

– На юг, – сказал он. – Мы пойдем на юг.

– Как заменять-то? Ну, трансфигурацию поменяла на преобразование, а трансформацию на зверомагию – правильно?

Глава 4. Дракон и Адмантин

Во время полёта, Драко понял, что Эпициклический амулет работает примерно как компас. Каждые двадцать миль Драко останавливался и настраивал его. И поэтому он, конечно, летел первым, а остальные следовали за ним. Гарри летел вторым, потом Джинни и позади всех Рон. Они летели над лесистой местностью уже несколько часов, едва не касаясь макушек деревьев. Через час Малфой опять остановился и дотронулся до амулета. И опять его посетило то же самое видение: лес, полусожжённый замок, и круглая башня. И Эрмиона. Драко чувствовал, что лес в видении был тем же самым лесом, над которым они сейчас летели.

Он посмотрел на Гарри, Рона и Джинни, которые летели несколько дальше, чем он сам. И почувствовал некое чувство самодовольства: они никогда не смогут найти путь к Эрмионе без него. Даже великий Гарри Поттер.

Драко уже хотел сказать, что они уже близко, как вдруг заметил какое-то постороннее движение и посмотрел вниз. Было очень сложно смотреть сквозь толстый навес перемешанных ветвей, но он всё-таки разглядел… линию идущих тёмных фигур, это было подобно столбцу огромных муравьёв, петляющих между деревьями. Были ли это люди? Но эти… существа больше смахивали на каких-то странных животных.

Драко наклонился вперёд, пытаясь увидеть больше, но лишь холодная, иссушающая все чувства волна, вдруг нахлынула на него. Драко вернулся в вертикальное положение, но холод никуда не исчез. Он раньше никогда не чувствовал ничего подобного, Драко ощущал какое-то подобие боли… словно кто-то разрезал и сжигал его внутренности. Испугавшись, Драко попытался крикнуть что-то Гарри, но он не мог услышать даже собственного голоса. Внезапно Драко услышал или даже скорей почувствовал другой вопль у себя в голове. Он сразу узнал этот голос.

– ТЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЙ СЫН! – Это был Люций, отец Драко.

– Я ЕЩЁ МОЛОДОЙ И МОГУ ИМЕТЬ МНОГО ДЕТЕЙ.

Драко сжал свою метлу. Меня это не волнует, пытался объяснить он это как своему отцу, так и самому себе. Тут голос Люция Малфоя стал звучать более приглушенно, но Драко не стало легче, потому что этот голос сменился множеством других голосов, голосов, которые он не знал. Эти голоса кричали, и кричали от боли. Драко осознал, что эти голоса он помнил из его снов, но один голос, хриплый и гневный, словно возвышающийся над всеми другими, причинял гораздо больше боли, чем все вместе взятые:

– ТЫ ЛГАЛА МНЕ! ЛГАЛА!

– Я НИКОГДА НЕ ЛГАЛА ТЕБЕ! – Раздраженно кричал другой, женский, голос – ТЫ САМ ПОВЕРИЛ В ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛО ТО, ВО ЧТО ТЫ ХОТЕЛ ВЕРИТЬ!

– ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО СКАЗАЛА ТАК. НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я НЕ МОГУ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД. НИКТО НЕ МОЖЕТ ТАК РАНИТЬ ТЕБЯ, КАК МОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО Я.

– НЕТ! НЕТ! – Вновь закричал незнакомый женский голос, – ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С НИМ? ГДЕ ОН? САЛАЗАР, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ЕМУ?

Драко обхватил свои уши руками, но крик никак не хотел уходить из его головы. Но хуже всего было то, что этот ужасный крик накрывал его черным туманом. Ледяные пальцы обхватили Драко, вырывая рукоятку метлы из его рук. В своих ногах он увидел небо, а затем все провалилось в пустоту. Он упал.

**************

– Гарри, Гарри! Всё в порядке?

Гарри посмотрел на Рона, который был очень обеспокоен.

– Думаю, да, – ответил Гарри, хотя сам он выглядел бледным и растерянным, – Но не уверен. Клянусь, это были дементоры, – Гарри замедлил ход своей метлы, потом снял очки и протёр глаза.

Рон остановился около него, и секундой позже Джинни сделала то же самое. Гарри задрожал:

– Мне немного холодно, – сказал он.

Но Рон лишь покачал головой:

– А я ничего не чувствую.

– Может быть, – ответил Гарри и изменился в лице, – Малфой! – позвал он, – С тобой всё хорошо?

Рон и Джинни повернулись и проследили за взглядом Гарри, как раз во время, чтобы увидеть Драко, согнутого пополам, как если бы у него вдруг что-то заболело. Но тут Малфой как-то странно наклонился и упал с метлы. Пока Рон и Джинни в ужасе наблюдали за происходящем, Драко летел вниз и быстро исчез в листве деревьев. Джинни чуть не задохнулась то ли от испуга или же от ужаса, она посмотрела на Гарри, но Гарри уже не было на месте. Направляя свою метлу прямо на землю, как будто проделывал финт Вронского, он пулей летел к земле сквозь деревья.

Без задней мысли, Джинни проделала какое-то странное движение, как если бы она хотела полететь за ними, но Рон успел схватить её за запястье.

– Джин, не надо…

– Но Рон мы должны полететь за ними…

– Да, – терпеливо ответил тот, – Но мы не Гарри, мы не можем летать также как он. Ты просто убьёшься.

Всё ещё сжимая руку Джинни, Рон наклонил свою метлу и полетел вниз. Джинни последовала за ним. И вскоре она поняла, что имел в виду Рон. Деревья были так плотно сплетены, что требовалось очень хитро лететь, чтобы не врезаться или не запутаться в ветках. Джинни вспомнила скорость Гарри, с которой он летел вниз и задрожала.

– ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ С НИМ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, – молилась Джинни, – И ДРАКО. ПУСТЬ С НИМ ТОЖЕ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ.

**************

– Позволь рассказать тебе одну историю, – сказал Салазар Слитерин.

Эрмиона посмотрела на его лицо, он смотрел на гобелен с изображением основателей Хогвартса, висевший на стене. Эрмиона не могла сказать, на кого он смотрит.

– Ровена, – произнёс Салазар.

Не зная, к ней ли это он обращается, Эрмиона стояла не шевелясь.

– Мы росли вместе, – продолжал Слитерин, – Я знал её с самого рождения. Я помню ёё ещё в колыбели, тогда мне было около пяти лет. Я знал и любил её всё время. Я наблюдал, как она приобретает великую силу и, конечно, мудрость. Тогда у меня совсем не было волшебных навыков. Вплоть до пятнадцати лет я считался позором для своей семьи. Это случилось, когда я признался Ровене в любви, и она ответила мне взаимностью. И это что-то открыло во мне. Я понял, что не только не плохой колдун, но ещё и магид, с просто непревзойденной силой и умением. Я мог говорить на языке чудовищ и животных, я мог контролировать погоду, я мог выполнять различные заклинания, не используя палочки. Но всё это я мог лишь тогда, когда был рядом с Ровеной.

Он поглядел на Эрмиону, а его глаза были полны печали и жестокости. Тут Эрмиона почувствовала нежелательную жалость, которую она уже испытывала раньше. “ОНИ ДРУЖИЛИ И РОСЛИ ВМЕСТЕ; ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА С ДЕТСТВА. КАК ГАРРИ И Я. НО, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОН СОВСЕМ НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА ГАРРИ”.

– Ровена была моим источником, – сказал Слитерин, – Наверное, тебе этого не понять. Что ж, это магия, магия тайны. Без Ровены я становился слабее младенца. С Ровеной же я мог завладеть миром.

– Но она не хотела, чтобы вы управляли миром, – медленно произнесла Эрмиона, – Не так ли?

– Я делал всё, о чём она просила, – ответил Слитерин хрипло, – Я согласился основать школу, которую она всегда хотела. Я позволил ей основать школу вместе с Гриффиндором и Хуффльпуффом, хотя они оба были ужасные дураки. Среди учеников школы я начал искать кого-то, кто мог заменить Ровену, как источника силы. Но таковых не находилось. Тем не менее, чем больше я нуждался в ней, тем больше она отдалялась от меня. Вскоре начал замечать, как она смотрит на Годрика. Ровена смотрела на него так, как она смотрела на меня, когда мы были ещё детьми. Грязный магглорождённый дурак вот, кто он был. И я даже знаю, почему она предпочла его, а не меня. Это случилось, потому что я был слаб, слаб без неё, я не мог выполнить даже обыкновенное призывное заклинание.

Эрмиона очень сомневалась в том, что Ровена бросила Слитерина именно поэтому, но держала рот на замке.

– Как только она отдалила свою любовь от меня, моя сила стала заканчиваться, и вместе с этим росло и моё отчаяние. Также для меня было невыносимо знать, что Ровена видит таким слабым. Я делал всё… всё, что мог… чтобы вернуть силу…

– И вы начали использовать Чёрную Магию, – медленно произнесла Эрмиона.

– Тогда я призвал все силы ада, – сказал Слитерин, – Я решил, что больше не могу полагаться на Ровену. Я хотел усилить свою власть, чтобы встретиться с Годриком лицом к лицу, и без её помощи. Я призвал силы зла, и они вернули мне то, что забрала Ровена, уйдя к Годрику.

– Она перестала любить вас, потому что вы использовали Чёрную магию, а не из-за Годрика! – сказала Эрмиона.

– Она должна была любить меня в любом случае, – прохрипел Слитерин, – Ведь я бы любил её независимо от того, что Ровена могла сделать.

Заметив холодную ярость на его лице, Эрмиона отступила назад.

– С той силой, которая у меня появилась, я был непобедим, – выговорил Слитерин медленно, – Я решил показать, что стал самым великим волшебником в мире. Я создал армию монстров, и армии людей просто увядали перед ними. Я управлял молнией и громом, я мог расколоть землю на две половинки. Но я бы никогда не уничтожил мир, в котором жила Ровена. И я до сих пор люблю её, даже после всего того, что она сделала мне. В конечном счёте, я вернулся, чтобы найти её, показать ей, кем стал, и почувствовать её гордость. Но она уже была с Годриком, Ровена больше не любила меня. Она посоветовала убраться подальше и оставить их в покое.

Эрмиона уже в который раз посмотрела на Салазара Слитерина, проследила за его пристальным взглядом, с которым он смотрел на гобелен, и внезапно поняла, что должно было случиться.

– Вы убили его, – чуть ли не пропищала Эрмиона.

– Конечно, я убил его.

Эрмиона вздрогнула, но не только потому, что Годрик Гриффиндор был немного похож на Гарри.

– Ровена, должно быть, ненавидела вас, – как-то жёстко произнесла Эрмиона, а потом вздохнула, – Или вы убили и её тоже?

– Нет, я не убивал её, – ответил Слитерин, – Я даже не смог взять её жизнь, после всего того, что она отобрала у меня. Я не мог убить её. После этого моя собственная жизнь перестала что-либо значить для меня, и я отдалился от всех, использовал сложную и опасную магию. Эта магия полностью обеспечила мне восхождение над миром, восхождение с другой Ровеной, как источник моей силы…

– Но я не Ровена, – возразила Эрмиона дрожащим голосом, – Она умерла тысячу лет тому назад, как и Годрик, и как должны были умереть вы! Вы не должны были возвращаться… никогда!

Чёрные, пустые глаза Слитерина на мгновение остановились на Эрмионе. Казалось, что он сейчас улыбнётся:

– Но я вернулся для тебя.

– Твоя сила ушла, когда Ровена разлюбила тебя, – отчаянно произнесла Эрмиона, – Тогда должен был быть другой источник твоей силы.

– И это так.

– Но я не хочу, не хочу оставаться с тобой, и ничто не сможет заставить меня сделать это. Даже если ты будешь пытать меня.

– Это совершенно не нужно, – ответил Слитерин, – Да и к тому же неэффективно. Это может только повредить тебе. Ты станешь моим источником, и если я буду использовать пыточное проклятие, это будет не по законам любви.

– Любви? – разозлилась Эрмиона, – Да это просто… отвратительно…

А вот теперь Салазар Слитерин улыбался.

– Ты так на неё похожа на неё – произнёс он, – И когда я немного поработаю с тобой, ты станешь Ровеной. Ровеной, лучше, чем та, которая уже была у меня однажды, – Салазар поднял свою голову и позвал Червехвоста, стоящего прямо за спиной Эрмионы.

Через секунду тот уже был рядом со своим новым хозяином. Червехвост как-то фальшиво “улыбался” Эрмионе, а его маленькие крысиные глазки искрились:

– Время пришло, хозяин?

– Почти, – ответил Слитерин, – Уведи её обратно в комнату и запри там. Очень скоро время придёт.

**************

Летя только по собственному инстинкту, Гарри спускался всё ниже и ниже, чудом избегая столкновения с деревьями. Преодолев последние ветви, он, наконец, увидел землю. И через несколько секунд Гарри уже стоял на ногах и озирался вокруг. Он оказался на небольшой полянке, окружённой высокими деревьями. Здесь почти не было света, но острое зрение ловца помогало Гарри замечать малейшие шорохи и изменения даже в неосвещённом пространстве. Он практически сразу увидел поломанную метлу Драко, а потом и самого Малфоя, лежащего недалеко от неё. Гарри сразу поспешил на это место, и по мере приближения заметил раскрытые глаза Малфоя. Тут же в голову полезли всякие нехорошие мысли, и несколько секунд Гарри даже думал, что Драко был мёртв.

Но тут серые глаза моргнули и посмотрели прямо в зелёные глаза Гарри. Драко шумно вздохнул, а потом пробормотал:

– О, Поттер…

– Малфой, с тобой всё в порядке?

– Меня сдуло ветром, – Драко попытался приподняться на локтях, – О, и ещё у меня сломана нога.

– Сломана? Ты уверен? Она болит? – спросил Гарри, ощущая себя в роли… какой-то заботливой бабушки, но неспособной хоть как-то помочь.

Малфой действительно создаёт ситуации, в которых очень сложно испытать к нему хоть какую-то жалость, подумал Гарри раздражённо.

– И я слышал как нога хрустнула, – добавил Драко, – Это, примерно, как хруст сломавшейся метлы.

– Кстати говоря, – сказал Гарри, – твоя метла действительно сломана.

Драко посмотрел на него с выражением глубокого и чрезвычайного ужаса на лице.

– Но это вовсе не так страшно, – быстро добавил Гарри, – Ты можешь полететь с кем-нибудь из нас…

– Поттер, – каким-то сдавленным голосом перебил Драко, к этому времени он уже начал покрываться какими-то серыми пятнами, – Оглянись назад.

Гарри обернулся и застыл.

Они были ещё на достаточном расстоянии от ребят. Но невозможно было ошибиться, если сказать, что около двадцати или тридцати существ в чёрных робах сочились, словно яд, между деревьями, и шли они именно крошечную полянку, где сидели мальчики.

Гарри почувствовал, что его сердце перевернулось.

ДЕМЕНТОРЫ.

Драко в шоке пробормотал что-то нечленораздельное. Гарри повернулся обратно и увидел, что Драко, прижимая обе руки к своему лицу, как-то странно дёргается, словно рыба, которую вытащили из воды.

– Малфой, – произнёс Гарри, в ужасе и удивлении одновременно. Но тут первая волна холода достигла его. Гарри вдохнул побольше воздуха, пытаясь рассеять туман, который поднялся у него в голове. Он пытался не шататься перед стеной жестокого холода. Гарри видел, что дементоры были уже совсем близко.

Хорошо зная Драко, Гарри был крайне удивлён его такому восприятию дементоров. Твердо сжимая в руке палочку, Гарри никогда ещё не было так сложно вспомнить какое-нибудь счастливое воспоминание, он не создавал Покровителя с четвертого курса. Квиддитчные матчи и выигрыш школьного кубка казались очень глупыми и маленькими воспоминаниями. Гарри старался припомнить как можно больше счастливых мгновений жизни. Он возвращал свои мысли всё дальше и дальше в прошлое… и, конечно, думал о Эрмионе, Эрмионе, признающейся в любви. Но сейчас это почему-то причиняло ему боль, намного большую боль, чем что-либо ещё. Гарри заставил свои мысли покинуть воспоминание, в котором… дождь… зеркало… поцелуй Эрмионы… Он заставил себя вспомнить озеро, письмо Сириуса, смеющихся Драко и всё ту же Эрмиону. Гарри вспомнил, что их смех был столь заразителен, что он даже стал смеяться сам, а особенно смех Эрмионы, которая вообще очень часто смеялась, но в то же время очень редко так, как тогда, так, что не могла устоять на ногах, так, что не могла контролировать себя и своё счастье. Губы Гарри изогнулись в непринуждённой улыбке, когда он вспомнил, как она толкнула его вниз, а потом ещё долго смеялась ему в плечо.

Он поднял свою палочку и услышал собственный голос, звучащий откуда-то издалека:

– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

И уже знакомое бело-серебряное сияние вырвалось из конца палочки. С облегчением Гарри упал на колени, поскольку расплывчатое сияние уже сформировалось в животное с разветвлёнными рогами и приближалось к дементорам. В тусклом свете олень сиял словно новая луна, а в то же время дементоры начали отступать, они уже скрылись в тени деревьев. Животное не последовало за ними, оно обернулось посмотреть на Гарри, попытавшегося изобразить слабое приветствие, но потом всё-таки исчезло в густом невидимом лесу.