Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 157 страниц)

– Ликант готов, Хроноворот тоже, теперь остался только Ключ Годрика…

Потом голос сорвался на крик:

– Какой Источник он использует, если не меня? Где он нашел другого Магида, согласного стать его Источником?!

– А может, это вовсе не Магид. Демоническая сила. Он мог ее как-то призвать…

– Нам нужно спрятать Ключи.

– Хельга их спрячет. Она знает, как их сберечь.

– Так мало времени…

– Эрмиона…

Кто-то взял ее за запястье и позвал по имени. Но это не ее имя… или все-таки ее? Открыв глаза, она заморгала и увидела какую-то темную бесформенную тень, которая медленно превратились в черно-белого Рона, сидевшего на краю ее кровати и взиравшего на нее с явным нетерпением.

– Эрмиона…

Чувствуя, что у нее все плывет перед глазами от головокружения, она потянулась и второй рукой толкнула его с такой силой, что он чуть не кувыркнулся.

– Как… – голос ее прервался, она почувствовала, что задыхается; сердце неистово колотилось. Она закрыла глаза. – Я спала, – произнесла она, не уверенная наверняка, к кому обращается – к себе или к нему.

Рон немного отодвинулся, но руки ее из своей не выпустил:

– Я догадался. Ты кричала… ну, скорее, даже орала на… гм… Годрика. Это был действительно Годрик Гриффиндор или есть что-то, что мне стоит сказать Гарри, потому что на самом деле я не думаю…

Эрмиона тихо уткнулась головой ему в плечо:

– Замолчи.

Рон вздохнул, но не двинулся. Она слушала тихое глухое постукивание сердца у него в груди, мерное, как метроном, надежное, как сам Рон.

– Я слышала все их голоса, – зашептала она, – Ровены, Годрика… Она говорили о Ключах, о том, где они спрятаны. Думаю, Джинни права, в ваших землях действительно что-то есть… может, в подвале…

– Эрмиона, – остановил ее Рон. – Это был всего лишь сон.

– Нет, – твердо заявила Эрмиона. – Это не просто сон.

Она потянулась, взяла Ликант и протянула его Рону.

– Он связывает меня с ними. С Гарри и, особенно, с Драко. Я могу видеть во сне их сновидения… может, даже то, что видят они. Так или иначе, я изучаю это. Я начинаю понимать, как все взаимосвязано – как то, что случилось в прошлом, влияет на то, что происходит сейчас…

Она умолкла. Рон смотрел на нее упрямо, и ей показалось, что в его синих глазах она видит огорчение.

– Эрмиона, – медленно произнес он. – Этот путь неверен, не выбирай его, ты слишком мала – подумай хорошенько… Я не знаю, что это за штука, – он мотнул головой в сторону Ликанта, – но ты повторяешь историю с Драко и его мечом. Мне это не по нраву.

– Не всякая сила плоха, Рон.

– Может, и нет, – он отпустил ее руку и поднялся, – но как это определить?

Она вздрогнула – не от холода, в комнате вовсе не было холодно – и поддернула рукав. Рон дал ей старую пижамную пару Фреда, поверх которой она натянула рождественский свитер, связанный миссис Висли для Гарри, когда он учился на четвертом курсе: изумрудно-зеленый, с вышитым спереди извивающимся драконом. Гарри однажды надел его раз в их последнее лето в Норе, и все над ним потешались: он настолько вырос, что запястья торчали из рукавов, а низ был на целый дюйм выше ремня джинсов. Посмеявшись, Гарри убрал свитер подальше в чулан Рона, где он и хранился до нынешнего вечера.

Ей нравилось носить его: теплый, знакомый, пахнущий Гарри. Ей всегда думалось, что люди должны пахнуть тем мылом, которым они пользуются, однако она убедилась, что это вовсе не так: Рон всегда пах каким-то смешанным запахом скошенной травы и намазанного маслом тоста… Драко – гвоздикой, перцем и ночным воздухом… а Гарри – мылом, шоколадом и еще чем-то… чем-то, свойственным только ему, чем-то, что могло сгладить и облегчить боль утраты… Не полностью, естественно. Но хоть чуть-чуть…

– Я не знаю, – наконец сказала она. – Не уверена, что я могу.

Она подняла голову и взглянула на Рона, отошедшего к окну и смотрящего в сад.

– И я боюсь…

Рон оглянулся на нее. Бледный лунный свет подчеркнул тени у него под глазами, окрасил ресницы серебром, а волосы сделал черными.

– Иди сюда, – позвал он.

Эрмиона подошла и присоединилась к нему.

– Выгляни…

Она проследила за его взглядом. Залитый лунным светом, сад был настолько пронзительно бел, что казался засыпанным снегом. Деревья серебрились, луна светила так ярко, что звезды меркли. Но дело было не в этом. Рон указывал на стоящие спиной к дому фигуры в черных мантиях, взявших дом и сад в твердое кольцо. Ауроры. Они застыли, словно каменные изваяния.

– Это чуть уменьшает страх, правда? – спросил Рон, и Эрмиона, взглянув на него, подумала, что он совсем не понимает, что она боится не столько за то, что снаружи, сколько за то, что внутри – внутри нее, Драко, Гарри и Джинни; она боится, что отпечаток истории, наследственности и судьбы, который они несут внутри, будет неизбежно и бесконечно повторяться. Она посмотрела мимо него, в окно, за сад, где в отдалении поблескивала в лунном свете вода карьера.

Неожиданно она резко обернулась и, сжимая в правой руке Ликант так сильно, что он впился ей в руку, взглянула дикими глазами на Рона.

– Рон… Карьер…

– Что с ним?

– Охрана.

– И что насчет охраны? – слегка раздраженно спросил Рон. – Или это одна из тех игр, когда ты произносишь слово, а я должен назвать первое, что придет мне на ум?

– Нет, это не игра. Рон, ты говорил, что каждый раз, когда твои родители пытались опустошить карьер, он снова заполнялся водой, да? Это же особый вид волшебной защиты – настолько мощный, что твои родители не смогли разрушить его. Там что-то было спрятано… тысячу лет назад?

Мгновение Рон таращился на нее, потом улыбка пересекла его лицо и осветила огнем глаза.

– А я-то все это время думал, что ты только изображаешь из себя умную…

Эрмиона улыбнулась ему в ответ:

– У вас есть лопата?

**************

Сириус стоял в темнице, за спиной у него топтался демон, сквозь решетку смотрел оборотень. Лупин. Он уже прекратил кидаться на прутья и теперь, прикрыв глаза и периодически подвывая, сидел в глубине клетки.

Сириус держал в руках переданный ему предмет, в его голове звучал голос Дикоглаза Хмури.

…Это весьма неприятный процесс – быть Призванным… Это словно агония – до тех пор, пока ты либо не откликнешься на Призыв, либо не умрешь.

Сириус медленно поднял левую руку, в мрачном, словно подводном свете темницы что-то блеснуло и засияло.

– Я нашел это в своем сейфе в Гринготтс, – тихо сказал он, не глядя на волка, но вытягивая вперед руку с медным ключом. Его кольцо было вырезано из кости и украшено темными искрящимися драгоценными камнями. – Джеймс дал мне это, чтобы я передал его Гарри. Вся проблема в том, что поблизости нет ни Гарри, чтобы вручить это ему, ни Джеймса, чтобы спросить, для чего он нужен. И я совершенно не представляю, что мне теперь делать с этой чертовой штукой. Она определенно волшебная, но ключ, даже самый разволшебный ключ, ни черта не значит без замка, правда? Да, я знаю, что бы ты мне сейчас сказал. Элементарно, Сириус, этот ключ – не просто ключ. И временами и мальчик – не просто мальчик, а волк… Это то, чему я научился от тебя… А я всегда твердил тебе, что это неважно… Но, может быть, я был не прав… – Сириус помолчал, чувствуя, что заблудился в своих воспоминаниях, и прижался головой к холодным прутьям клетки. – А впрочем, какая разница… Ты же не понимаешь слов, которые я тебе говорю…

Он наклонился вперед, и волк, взвыв, отшатнулся назад.

– Он боится тебя, – пояснил демон. – Он знает, зачем ты пришел.

– А ты как узнал? – не поворачиваясь, поинтересовался Сириус.

– Я вижу, что у тебя в правой руке. Думаешь, что сумеешь убить оборотня этим клинком? Он ведь не серебряный…

Сириус обернулся и мрачно уставился на демона своими черными глазами.

– Ты будешь удивлен, очень многих можно убить, просто вонзив нож в сердце.

– Убийственное Проклятье проще.

– Он заслуживает большего, – возразил Сириус, все еще поглядывая на нож из арсенала Люция – лучшее оружие, что он обнаружил, с инкрустированным похожими на луны опалами эфесом. В памяти всплыли слова, однажды сказанные ему Лупином. Он смотрел на прибывавшую луну: – Мы думаем, что мы создаем знаки, – на самом деле это они создают нас… Мы все лишь создания, вырубленные их твердыми и острыми гранями…

– Это правда – не имело никакого значение, каким оружием был убит друг, ведь он все равно мертв…

– Он дал мне это, – подумал Сириус. Но в этот раз мысль не нашла в нем отклика.

Демон хмыкнул:

– Ты не сможешь сделать этого…

Сириус не обратил на него внимания.

– А может, – продолжил демон, – есть другой путь? – демон вздохнул и подождал ответа. – Очень хорошо. Я не торговаться сюда пришел.

– Так зачем же ты явился сюда?! – зарычал Сириус. – Ты сказал, что не хотел убивать Гарри, однако же ты пытался…

– Я не пытался убить его! Я пытался предупредить его!

– Ты напал на него!

– Я пытался заставить его послушать меня! Я пытался сказать, что из-за Повелителя Змей его жизнь в опасности! Но он и тот, второй, – седьмой сын – не захотели выслушать меня!

Сириус замер, его сердце гулко колотилось. Несомненно, существо лгало… но все же…

– Почему? – требовательно спросил он. – Почему это тебя так взволновало то, что могло произойти с Гарри?

Демон пожал плечами:

– Мы вовсе не волнуемся, ты неправильно поставил вопрос.

Сириус шагнул вперед, его глаза уставились в глаза демона.

– Кто это мы? И вообще – как там тебя зовут? У тебя имя вообще есть?

– Очень хорошо, – уклончиво согласился демон. – В знак доброй воли я скажу тебе, мое имя – Стригаллдвир. Выкликни его, и я сожру твою печень и сердце.

– Выкликнуть его?! Да я и выговорить это не смогу.

– Это хорошо, – без всякого намека на юмор заметил демон.

– И чего же Слитерин хочет от Гарри? – настойчиво поинтересовался Сириус и рефлекторно бросил взгляд на красный ритмично пульсирующий камень в браслете. – И почему Ад заинтересовался этим делом?

– У нас своя жизнь, – объяснил демон. – И сделка, заключенная Повелителем Змей, была предельно четко оговорена: демоническая сила в обмен на…

– …его жизнь, – подхватил Сириус. – По истечение срока. Я понимаю.

– Не на его жизнь, – хихикнул демон. – Кому нужна такая сделка?

– И?..

– В обмен на жизнь его Наследника… Особенно, если этот наследник будет Магидом. Вот какова была сделка. Именно поэтому Слитерин, пока был жив, отчаянно пытался обзавестись Наследником. Как только он вручит нам жизнь своего Наследника, нам ничего не останется, как закрыть все счета.

– Драко… – прошептал Сириус. И, вдруг, осознав, вскинул голову и пристально уставился на демона. – Гарри?..

– Почему бы и нет?.. – усмехнулся Стригаллдвир, продемонстрировав несколько рядов зубов, что отнюдь не придавало улыбке приятности. – Оба мальчишки – Магиды, оба они потомки, имеющие в венах кровь Слитерина… Но в Поттере есть еще и кровь Годрика… Слитерину необходим один из них – в роли сторонника, второй же будет принесен в жертву. Ненависть Слитерина к кузену не знала границ. Он посчитал бы чудесной шуткой, если Наследник Годрика поможет ему избавиться от долга – словно бы сам Годрик сделает это…

– А вам-то что за забота, если он использует Гарри, чтобы освободиться? – прорычал Сириус. – Вам-то какая разница?

– Еще какая, – глаза демона завращались, – эта сделка была заключена тысячу лет назад, когда мы были богаты Истинной Магией и бедны Магидами. Искусство создания Живых Клинков давно утрачено. Сохранившийся меч – один из двух ныне существующих, а потому куда ценнее для нас, чем жизнь Магида-ребенка. Их сейчас полно, – добавил Стригаллдвир – но мы не можем забрать меч обратно, если Слитерин не нарушит свои обязательства. А он не сделает это, пока…

Сириус оборвал его, качая головой:

– Другими словами, меч вам нужнее, чем Гарри. Очень мило.

– Я демон, и никаких мило для меня не существует. В любом случае, для Наследника Годрика уже поздно: Слитерин добрался до него.

У Сириуса голова пошла кругом. Почему Слитерин нуждается в одном живом мальчике-стороннике? – подумал он и вспомнил голос Рема, читающего слова прорицания:

– Когда меч поднимет на битву Наследник Слитерина, Слитерин вернется. И вместе они ввергнут весь волшебным мир в пучину ужаса и хаоса.

Рем… Он повернулся к клетке с лежащим оборотнем. Тот оскалился в ответ, в темных глазах застыла боль и ярость.

– Так ты собираешься убить его в конце-то концов? – протяжно поинтересовался демон за спиной Сириуса.

– Нет, – отрезал тот, продевая нож в кольцо на ремне. – Я пришел выпустить его. Если он побежит к Слитерину – пусть.

– Он разорвет тебя в клочья, – предупредил демон, пораженный то ли храбростью Сириуса, то ли его безрассудством, – Сириус не был уверен наверняка.

– Может, да, а может, и нет, – Сириус протянул руку к двери клетки…

– Сириус! – это была Нарцисса. Она стояла у входа в темницу, в белой мантии, ужасно бледная.

– Сириус, – снова позвала она, едва переводя дыхание – он понял, что она бежала. – Как мне кажется, тебе стоит прочитать это… – она потянула ему сложенный клочок бумаги.

**************

– Рон, да тише же! Ты всех перебудишь! Перестань топотать своими ножищами!

– Я не топочу. Я просто хожу.

– Тогда ходи потише!

Рон раздраженно округлил глаза. Эрмиона, конечно же, не могла этого увидеть – кухня была погружена в темноту.

– Да ладно, Эрмиона, все спят!

– Естественно – за исключением нас, – раздался голос в темноте.

Рон с Эрмионой подскочили от неожиданности и замерли, вытаращив глаза. Кухня осветилась, и перед ними предстали сидящие за столом Чарли и Джинни, весьма косо на них смотревшие. Чарли держал в руках свою палочку, служившую источником света.

– А что вы тут делали, сидя в темноте? – возмущенно поинтересовался Рон.

– Мы слышали, как вы тут шушукались на лестнице, – с осознанием собственного превосходства сообщила Джинни. – И решили вас попугать. Рон, зачем ты тащишь лопату?

Приподнятые брови Чарли приобрели насмешливый изгиб:

– А вы двое куда собрались? Крадетесь тут в полночь для запретных поцелуйчиков?

Рон поперхнулся и залился краской, Эрмиона же просто выглядела несколько раздраженной:

– Ну, естественно, – саркастически ответила она. – Именно для этого мы и взяли лопату. Она невероятно удобна и подходяща для эротических занятий.

Джинни захихикала:

– И что же вы ей собирались делать?

– Я собирался воткнуть этот конец в землю, – указал Рон, – после чего я планировал начать копать. Могу рассказать подробнее, но это будут чисто технические детали.

– Очень хорошо, – резюмировал, поднимаясь, Чарли. – У вас есть пять минут, чтобы все мне объяснить. Так зачем вы посреди ночи крадетесь с лопатой? Поехали…

Рон и Эрмиона переглянулись. Рон пожал плечами. Вздохнув, Эрмиона повернулась к Чарли и Джинни и начала объяснять.

Когда она закончила, Чарли от горя рвал на себе волосы.

– Вы понимаете, что не сможете подойти к карьеру? Всем Аурорам даны строжайшие инструкции держать нас внутри.

Повисшую тишину разорвала Джинни:

– Может быть и другой путь… – медленно произнесла она.

Рон насторожился:

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я вчера лазала по подвалу, то обратила внимание, что в одном коридоре становится все влажнее и влажнее, а потом на меня начала капать вода. Думаю, он находится под карьером.

Эрмиона захлопала в ладоши:

– Джинни, ты умница! Пошли!

Рон позеленел.

– В подвал? – слабо переспросил он.

– А что не так с подвалом? – решительно спросила Эрмиона.

Рон слабым жестом изобразил:

– Пауки…

– Я защищу тебя, Рон, – героически встал на защиту брата Чарли. – Кроме того, – добавил он, понизив голос, – умираю от желания увидеть, сохранилась ли там коллекция журналов Фреда и Джорджа.

**************

Как оказалось, Драко был неплохим учителем. Гарри был поражен: ему думалось, что из Драко получится что-то… ну, типа Снэйпа – брюзгливого, нетерпеливого и придирчивого. Нетерпеливым он был, однако, в то же время, был аккуратным и дотошным, настояв на обучении самым азам: как стоять, как салютовать, как держать меч. Он настоял, чтобы Гарри разулся – так было удобнее показывать, и разулся сам – чтобы во время тренировки они были одного роста.

Кроме того, как подозревал Гарри, Драко хитрил, хотя ни в малейшей степени не поддавался и не играл с ним. Гарри казалось, он самостоятельно действует мечом, совершая никогда ранее не известные движения. Они словно вспыхивали в глубине его подсознания – безымянными электрическими импульсами – и в следующий миг он находил свою руку именно в том месте, где ей и полагалось быть.

Гарри думалось, что это вполне вероятно, он с какой-то поразительной быстротой все понимал и усваивал, словно знания о технике фехтования были вложены в него с рождения – однако все это, как он подозревал, было неспроста. Каждый раз, когда это происходило, он вскидывал глаза на Драко – тот смотрел на него отсутствующим взглядом, словно бы говоря: «Да? Что? Что ты вытаращился на меня, Поттер?»

В конце концов он решил не думать об этом. Если Драко решил учить его искусству фехтования через телепатию, – тем лучше. К тому же это вовсе не значило, что все шло легко.

Напротив, работа была трудной: меч Годрика был тяжелым, очень тяжелым, и обучение махать им по правилам привело к тому, что у Гарри судорогой свело мышцы, с него сошло десять потов, как, впрочем, и с Драко, и рубашка прилипла к телу.

– Ну ладно, – неожиданно заявил Драко, – тяжело дыша и отступая на несколько шагов. – Еще раз. Постарайся повторять за мной.

Гарри, вздохнув, снова развернулся к нему лицом. Драко отсалютовал. Чувствуя себя по-дурацки, Гарри несколько неуклюже скопировал его движения. Драко начал двигаться – Гарри тоже. Он снова чувствовал, что Драко помогает ему, хотя в выражение его лица было непроницаемо: Драко был спокоен, внимателен, слегка скучен, даже когда Гарри заставил его отступить.

Гарри наступал, с каким-то обостренным удовольствием слушая лязганье металла о металл, однако не успел он завершить свой натиск, как Драко плашмя ударил его мечом по плечо. И поранил.

– Эй!.. – сердито вскрикнул Гарри, отшатнувшись.

Драко откинул потную светлую прядь с глаз и нахмурился.

– Давай-давай, Поттер, даже дрессированный цыпленок мог бы выполнить это перемещение. Я оставил тебе открытого пространства больше, чем Миллисент Балстроуд… – У меня позиция ног была неправильная, – отрезал Гарри ворчливо.

Усмешка искривила угол рта Драко.

– Да, я заметил. Надо обладать хоть каким-то количеством грации, чтобы научиться фехтовать.

– У меня есть грация, – уязвленно заметил Гарри.

– Вспомни, Поттер, – я же видел, как ты танцуешь. Вся школа видела, как ты танцуешь, – на четвертом курсе. Определенно – Изящный – это не твое второе имя.

Гарри стиснул зубы:

– Я танцую просто отлично.

– Просто отлично? Да люди на пожаре двигаются лучше тебя!

Возмущенный, Гарри открыл рот для подходящего ответа – но из угла комнаты донесся громкий шум. Сжав мечи, юноши развернулись. На этот раз появился куда больший проход – через него мог пройти человек. Похолодев, Гарри и Драко переглянулись.

Драко заговорил первым:

– Что будем делать?

– Защищаться – спина к спине.

Драко подбоченился:

– И как это будет выглядеть?

Гарри пожал плечами:

– Не знаю. Так обычно поступают в кино…

Мелькнуло какое-то движение, и внезапно перед Гарри и Драко материализовалась фигура. Они не шелохнулись – просто смотрели. Фигура была в темно-синей мантии, поверх которой был наброшен черный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо новоприбывшего. Было видно, что злоумышленник невысок, однако он был слишком худ, чтобы быть Червехвостом, да и руки его, высовывающиеся из рукавов, обе были человеческими.

В голове Гарри зазвучал голос Драко:

«…Это плохо…»

Он был склонен согласиться; в этот миг темное пространство исчезло, на его месте снова возникла стена, а злоумышленник повернулся к юношам лицом, поднял бледные руки к капюшону и откинул его назад.

Волосы, словно серебряное облако, вырвались на волю, обрамляя знакомое фарфорово-кукольное личико с синими надменными глазами и длинными черными ресницами.

– Я тут подумала, – высокий голос был ледяным, – что вы вполне могли бы здесь 'разработать несколько отличных планов побега – ведь вы же оба Магиды и, надеюсь, не полные ду'раки. Однако нет – вы оба здесь, колотите друг друга этими глупыми мечами, – ее красные губки изогнулись в брезгливой гримаске. – Мальчишки.

Раздался звон – Драко от изумления уронил на пол свой меч.

– Флёр?! – протянул он. – Что ты здесь делаешь?!

**************

Через полчаса они добрались до двери. Джинни шла вперед, освещая палочкой путь, за ней – Чарли, потом Эрмиона, обнаружившая, что Ликант можно использовать вместо факела: он светился, когда она поднимала его вверх. Последним шел Рон, тихо брюзжа, но осматриваясь с большим интересом.

Действительно, это был не столько подвал, сколько бесконечное количество переплетавшихся туннелей и проходов.

Это хорошо, – подумала Эрмиона, – что Джинни, похоже, знает, куда идти, а то мы бы все давно потерялись.

Кроме того, Эрмиона заметила, что дорога пошла словно под уклон и, как Джинни и говорила, стены становились все более влажными, замшелыми, а холодный воздух был пропитан сыростью, висевшей в нем белым туманом.

Неожиданно Рон вскрикнул, и Эрмиона резко обернулась:

– Рон, что такое?

В свете Ликанта лицо Рона, в ужасе уставившегося на свои ноги, приобрело зеленоватый оттенок.

– Паук, – сдавленно произнес он. – Ползает по моей ноге под штанами.

Эрмиона вытаращила глаза:

– И правда, Рон! – и присела на корточки у его ног. Приподняв брючину, она сняла со щиколотки обидчика: маленького серого шустрого паучка.

– Глянь, – она продемонстрировала его Рону, в ужасе отшатнувшемуся назад. – Это же просто маленький паучишка! Наверное, он просто хотел погреться.

– Он что – никогда не слышал о саунах? – пробормотал Рон, сверкнув глазами. – Тебе не понять, ты же никогда не ходила в Запретный лес и не была почти сожрана пауком размером с малолитражку – и все только потому, что Гарри оказался идиотом!

Эрмиона встала и скорчила Рону рожу:

– Гарри не идиот!

Рон в ответ просто посмотрел на нее.

Она вздохнула:

– Ну, хорошо, идиот. Но не все время.

– Эй! – раздался голос Чарли из уходящего вниз продолжения коридора. – Идите сюда и взгляните на это!

– На что? – Эрмиона приблизилась к Джинни, мгновенно поняв, в чем проблема: проход упирался в огромную каменную дверь. Ну, признаться, дверь была не слишком полезна – у нее не было ни ручки, ни какого-либо другого приспособления, чтобы ее открыть, однако же это, несомненно, была именно дверь, вся покрытая завораживающим узором из царапин и трещин.

– Тупик, – мрачно произнес Рон.

– Не обязательно, – возразила Эрмиона. – Я думаю, это не тупик. Это – препятствие. – А какая разница?

– Есть возможность его преодолеть.

– Это выглядит, как надпись… – приблизилась к двери Джинни. Эрмиона наклонилась и провела пальцем по трещинам на двери, и от стены к ее ногам скользнул свет. На камне был выбит рисунок: небольшая ласка или барсук с короной на голове.

Хаффлпафф, – подумала она, отступая и поднимая над головой Ликант. Сверху полился золотой свет, осветив маленькое вырезанное животное и рядом – несколько строчек на никому неизвестном языке.

Закусив губу, Эрмиона опустила Ликант, но Джинни раздраженно взглянула на нее:

– Зачем ты это сделала? Я же читала!

– Но Джинни, там же просто черточки и закорючки, ничего не понятно…

Джинни была потрясена:

– Там все совершенно понятно. Это что-то вроде стихотворения. Или загадки. Посвети. Эрмиона присела рядом с Джинни, Рон и Чарли столпились рядом.

– По мне, так это совершеннейшая тарабарщина, – с сомнением заметил Рон, и Чарли с ним согласился.

Джинни покачала головой, ее рыжие волосы в неверном свете волшебной палочки брызнули огненными искрами.

– Нет, это стихи.

И она прочла:

Когда огонь во мне – я буду холодна

В лице любви твоей меня ты не увидишь

Даю тебе не больше, чем должно

Хотя владею всем, я не хранить вольно.

Повисло долгое молчание, у Эрмионы от удивления перехватило дыхание:

– Это загадка, – произнесла она.

– И в чем же тут загадка? – поинтересовалась Джинни. – Тут даже вопроса нет…

– Вопрос подразумевается, – уронил Чарли. – Тут описывает вещь или персона, которую надо угадать.

Рон усмехнулся:

– А нельзя было просто спросить: что это – зеленое и красное, бегает по кругу, по кругу, по кругу?

Эрмиона нетерпеливо стиснула его руку:

– Ш-ш-ш! Все думаем. Даю тебе не больше, чем должно… Хотя владею всем, я не хранить вольно… Определенно – это не человек…

Рон беспокойно покосился на нее:

– Эрмиона, неизвестно, что случится, если ты ответишь неправильно. Это может быть опасно…

– Рон прав, – согласился Чарли, нервно оглядывая холодные, мокрые, темными тенями нависающие над ними стены.

Эрмиона не обратила на них ни малейшего внимания.

– Когда огонь во мне – я буду холодна… В лице любви твоей меня ты не увидишь… Лицо любви… – она, конечно, подумала о Гарри – вспомнила, как, глядя в Зеркало Джедан, увидела там его, обнимающего ее отражение, смотрящего на нее… их лица всплыли в ее памяти…

– Эрмиона! – позвал ее Рон. – Ты слышишь меня?

Эрмиона подняла голову:

– Зеркало.

Какое-то мгновение все оставалось по-прежнему. Потом дверь шумно качнулась и за широко распахнувшейся дверью показался длинный, узкий, наклонный коридор, уходящий в темноту.

**************

«…Что она тут делает?» – резко спросил Гарри, вытаращив глаза, ставшие от изумления похожими на блюдца.

Драко продолжал разглядывать Флёр. Она была такой же, как и во время их последней встречи, хотя, пожалуй, еще красивей и эффектней.

«…Понятия не имею. Она же вила, помнишь? Может, она тоже Призвана. Или же она здесь потому, что влюблена в меня».

«…Она в тебя влюблена?!»

«…Точнее сказать, она преследует меня. Она и пяти минут не может прожить, чтобы не засунуть руки мне в…»

«…Я понял, – поспешно перебил его Гарри. – Можно не уточнять. Так ты и вправду думаешь, что она здесь только для того, чтобы заполучить твое худосочное тело?»

Драко выглядел оскорбленным:

«Что, в это трудно поверить?»

– Ох! – со вскриком, весьма похожим на негодование, Флёр пересекла комнату и от всей души звонко ударила Драко по лицу – так сильно, что тот пошатнулся и чуть не упал.

Оба юноши оцепенели от неожиданности. На щеке Драко проявлялся красный отпечаток ладони.

– За что? – в негодовании завопил он.

Флёр подбоченилась, ее грудь вздымалась (что было выглядело весьма неплохо, по мнению Драко), глаза пылали яростью.

– Ты! – возмущенно накинулась она на Драко. – Во-пе'рвых, я слышу все, о чем вы тут говорите. Я Магид – ты что, забыл?

– Ох, – Драко обменялся удивленным взглядом с Гарри, – мы не знали…

– Но ведь Слитерин нас не может слышать, правда? – испуганно спросил Гарри.

Флёр проигнорировала его. Выпустив пар, она по-прежнему смотрела на Драко, ее глаза метали агатово-синие искры.

– А во-вто'рых, не очень-то любезно п'реподносить кому-либо пода'рок, который затем исчезает!

Глаза Драко сверкнули:

– Это был не подарок! Ты выпросила это у меня!

– Ты мне был должен! И должен до сих по'р!

– Не думаю, чтобы кто-то захотел меня просветить, о чем идет речь, – пробормотал Гарри, но Драко и Флёр были слишком заняты метанием друг в друга грозовых взглядов, чтобы обратить на него внимание.

– Я сделал то, что ты меня просила!

Флёр неожиданно улыбнулась:

– Не совсем то, что я п'росила…

– Хорошо, я сделал второе, о чем ты меня попросила, – отдал тебе меч, и я не виноват, что он опять вернулся ко мне.

– Ты знал, что так и будет.

– Флёр, давай лучше без этого…

– Не будь высокоме'рен, Драко Малфой, ты сове'ршенно ужасный человек! С пе'рвой же минуты, как я увидела этот меч, я знала, что это весьма могущественный объект. Но ты не 'рассказал мне, что ты с ним связан. С того момента, как ты мне отдал его, он постоянно пытался ве'рнуться к тебе. Мне п'риходилось спать, п'ривязав его к руке! Он не давал мне спать по ночам! И я 'решила ве'рнуть его тебе. Но п'режде я вытащила из него вот это, – в ее протянутой руке что-то блеснуло – чуть темнее, чем глаза Гарри. Драко тут же понял, в чем дело, он сразу заметил нехватку одного их драгоценных камней на эфесе.

– Именно так я тебя и нашла, – самодовольно добавила Флёр, раскрывая ладонь. Камень слетел с нее и с тихим звуком вернулся на свое место на эфесе меча, словно бы никогда его и не покидал.

– Это снимает вопрос, как ты сюда попала, – с подозрением добавил Гарри.

– Это было вовсе нетрудно. Я же вила. Повелитеь Змей 'решил, что я откликнулась на П'ризыв – он же не знает, что я Магид, а потому не могу быть П'ризвана. Здесь сейчас сотни – нет, даже тысячи его созданий, и он не об'ратил на меня внимания. Когда я ут'ром появилась здесь, изум'руд нашел тебя, я соблазнила ст'ражей перед вашей две'рью… – и вот я здесь. Я п'ришла, чтобы спасти вас.

Она гордо заулыбалась. Драко и Гарри в изумлении смотрели на нее.

– Флёр, – наконец пришел в себя Драко, – прямо и не знаю, то ли поцеловать тебя, то ли бежать в ужасе…

– У тебя был шанс поцеловать меня, – заметила Флёр, – но ты его упустил. За тобой остается долг, Д'рако, – в ее голосе зазвенел металл, – и я не дам тебе уме'реть, пока ты мне его не ве'рнешь.

– Все это, конечно, очень интересно, – заговорил Гарри, – но ты знаешь, как вытащить нас из этой комнаты?

Флёр кивнула:

– Че'рез пять минут охрана отк'роет две'рь, чтобы выпустить меня, мы выйдем и я выведу вас отсюда. Повелитель Змей не придет к вам до полуночи, так что у нас есть в'ремя.

Гарри прищурился:

– Слитерин собирается прийти к нам – сюда?

Флёр кивнула.

Гарри повернулся к Драко:

– Может, подождем?

Драко расширил глаза:

– Подождем? Здесь?

Гарри кивнул.

– Он победил нас, застав врасплох. Теперь мы наготове и во всеоружии. Думаю, может мы здесь останемся и, когда он пожалует, нападем на него? Ведь он тоже не сможет использовать магию в этой комнате. Мы будем равны по силе – но на нашей стороне будет численное преимущество. А нападение – это последнее, чего он будет ожидать.

– Нет, – отрезал Драко, – последнее, что он будет ожидать – это то, что мы превратимся в мангустов и на коньках спляшем Болеро. И это лишает твой план всякого смысла. Но за предложение спасибо.

– Га'рри, – мягко произнесла Флёр, – в этом нет никакого смысла, у него здесь тысячи п'риспешников и, даже если ты побьешь его, тебе п'ридется вст'ретиться с ними. Лучшее, что мы можем сделать, – это сбежать.

Гарри вскинул взгляд на Драко, и тот понял по выражению его лица, что Гарри хочет что-то сказать, но не может – ведь, что бы он ни подумал, Флёр все равно подслушает это.

– Поттер… – повторил Драко.

Его прервал скрежет: позади Флёр в стене появился большой темный проход. Откинув назад свои серебристые волосы, она нетерпеливо протянула юношам руку: