Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 157 страниц)

Они переглянулись, чувствуя, что едва в силах перевести дух. На их лицах было одинаковое выражение бесконечного удивления.

– Получилось, – пробормотал Рон. – Мы сделали это! – заорал он во всю глотку.

– Вижу, – недоверчиво прошептала Гермиона. Она взяла в руки чашу и поднесла ее к глазам: та оказалась еще прекрасней при ближайшем рассмотрении, она как-то странно светилась, казалось, даже изумруды на ножке не делали ее громоздкой. Очень-очень осторожно она положила ее в сумку и щелкнула замком.

– Нам лучше убираться отсюда, – вернул ее на землю Гарри, поманив к себе друзей. – Пошли обратно, – и он накрыл всех мантией-невидимкой. На цыпочках, крепко взявшись за руки, они поспешили к выходу, почти бегом припустили к выставке Проклятых экспонатов и замерли в остолбенении – Рон даже выпустил свой угол мантии, который, по счастью, подхватил Гарри – так что в комнате никто не заметил невесть откуда мелькнувшую в воздухе голову. Впрочем, все и без того были слишком увлечены происходившим в центре зала действом: два здоровенных серых тролля-охранника (Гермиона видела нечто подобное только в книжках) стояли в толпе топчущихся изумленных студентов лицом друг к другу, крепко держа в руках по извивающейся фигуре. Левый стиснул Драко, а правый с трудом, судя по всему, удерживал вертящегося и лягающегося Симуса Финнигана.

– Я и не знал, что Симус в курсе Плана… – хмыкнул Рон.

– А он и не в курсе, – мрачно ответил Гарри. – Вот черт…

– Думаю, мантия нам больше ни чему, – решила Гермиона, – на нас все равно никто не посмотрит.

Она скинула мантию и прошла вперед, кубок в сумке виновато звякнул, напоминая о содеянном. Она была права, на них никто не обратил внимания, в зале творилось черт знает что: профессор Флитвик носился туда-сюда, словно подвергнутый заклятью Таранталлегра садовый гном, музейные работники отгоняли студентов от усыпавшего пол стекла, чтобы применить заклятье Репаро, канадские туристы вопили, а студенты с благоговейным потрясением взирали на хаос вокруг. Симус рвался на свободу, Драко, не предпринимая никаких попыток освободиться, скучал в лапах своего тролля, с непроницаемым лицом разглядывая Симуса и полируя ногти. Оба были в ссадинах и крови.

– Ты знала, что он собирался это сделать? – метнул в Гермиону взгляд Гарри.

Та покачала головой:

– Даже не представляю, что тут случилось…

– Он поцеловал меня, – прозвучал у нее над ухом голос Джинни.

Гермиона обернулась: та стояла позади, бледная и испуганная. Гермиона едва успела подивиться тому, насколько незаметно подошла Джинни, как от удивления забыла обо всем:

– Кто тебя поцеловал?

– Драко, – скорбно ответила Джинни.

До Рона дошло не сразу:

– О, я понял. Так значит, Симус ему навешал?

– Ну, я думаю, что Драко первый начал… но, может, и нет. Сложно сказать, – мрачно вздохнула Джинни. – Меня просто ужас от всего этого берет.

Гермиона хотела посоветовать ей вести себя поприличней, но была перебита щебетаньем профессора Флитвика, который велел студентом построиться и вслед за троллями выйти из зала по направлению к платформе-портключу посреди музея.

У Гермионы просто гора с плеч упала – она и не ожидала, что возвращение в школу будет таким скорым: тем меньше вероятность, что кто-либо заметит их фокус-покус с чашей.

Вцепившись Гарри в рукав, она потянула его вперед, и четверка пристроилась к остальным студентам. Рон и Джинни тихо переговаривались сзади, у Гарри был отсутствующий вид.

– Гарри, как они?

Между бровями Гарри залегла сосредоточенная морщинка.

– Драко говорит, что он в порядке, – через секунду ответил он. – Да и Симус вроде тоже ничего, это они просто так ужасно выглядели, на самом деле все не так уж и страшно.

– И подумать не могла, что, отвлекая внимание, он зайдет так далеко…

Гарри тихо хмыкнул:

– Это же Драко. Он никогда и ничего не делает наполовину.

Они проходили по залу Заколдованных предметов, и Гермиона сильнее потянула Гарри за рукав. Здесь все выглядело совершенно неприкосновенно – словно бы их тут и не было. Она справилась с искушением и не взглянула на витрину, в которой красовалась видоизмененная чаша.

– Когда вернемся в школу, чашу надо сразу же спрятать, – прошептала она.

Гарри кивнул:

– Можешь взять мантию. Драко говорит, что его сразу отправят к Дамблдору. Думаю, после мы все же встретимся с ним в арсенале и пофехтуем: сегодня же понедельник. Я пойду и подожду его там.

Гермиона кивнула:

– Убедись, что он в порядке.

Они были в центральном садике, толпящиеся студенты по пять человек ступали на нее, получали обратно от музейного служителя свои палочки и немедленно возвращались в школу с помощью портключа. Драко и Симуса видно не было – похоже, их отправили первыми.

– Я чувствую, что мы должны это…

– …отпраздновать? – поинтересовался сзади Рон. – Грандиозная попойка по поводу удачно обстряпанного дельца?

– Рон, тш, – шикнула она, однако улыбнулась. – Верно. Отпраздновать. Прежде, чем разбираться, что делать дальше…

– Ну, народ, встретимся в гостиной перед ужином, – произнес Гарри. – Попраздновать можно и попозже.

Они всходили по помосту, ведущему к платформе – портключу музея. По лицу Гермионы Гарри понял, что она полна сомнений.

– Гермиона?..

– Гарри, – тихо произнесла она, бросая взгляд на музей, – а ты не думаешь, что все было…

– Как?

– Как-то слишком просто?..

– Судя по всему, у нас с тобой разные представления о понятии «слишком просто», – Гарри шагнул на платформу, взял ее за руку, и портключ швырнул их прочь.

* * *

Ущемленное самолюбие должно бы уже успокоиться, но не в этом случае: Симус, напряженно вжавшись в стену, яростно сверкал глазами; лицо его напоминало цветную карту местности: подбитый глаз, расквашенный нос с подтеками крови, разбитый подбородок и опухшая нижняя губа.

Драко послал ему приятную улыбку, тут же почувствовав боль в разбитой губе, зато с удовольствием увидев, как у того дернулись в бессильной ярости руки. Забавно, что внутренняя связь с Гарри не лишила его удовольствия от злорадства. Не то, чтобы это было хорошо, однако сам факт был довольно любопытен.

Их привели сюда профессора Макгонагал и Снейп, велев дожидаться Дамблдора, – лишь только они шагнули за дверь, Симус уставился на него полными бешенства глазами и, к удивлению, именно он первым нарушил тишину:

– Она бы никогда не ответила на твой поцелуй – никогда-никогда. Никогда.

Подняв со стола прозрачное пресс-папье, Драко взглянул сквозь него на льющийся из окна свет.

– Никогда-никогда-никогда? Точно, Финниган. Значит, так оно и есть, коль скоро ты сказал это трижды.

– Что тебе нужно, Малфой? – сдавленным от ненависти голосом спросил Симус.

– Что нужно? – со смешком повторил Драко. – Ну, слушай: для начала хочу собственную команду по квиддичу – ну, может, что-то вроде Яблоневых Стрел. Потом хочу, наконец-то, вырасти и наделать себе татуировок. И обзавестись нормальной замшевой курткой, которая не портится от дождя…

– Нет, – оборвал его Симус, – что тебе нужно от Джинни? Зачем тебе она? – он отвел глаза от Драко и уставился в пол. – Ты уже всего добился – или нет? Или тебе и она тоже нужна? Чтобы… чтобы просто показать, что она будет твоей по первому твоему желанию?

Драко почувствовал тяжесть пресс-папье в руке. Оно было каким-то странным – он не мог понять, в чем дело, кажется, внутри что-то бултыхалось от прикосновения его пальцев.

– Да ты ее любишь, – удивленно протянул он, соображая, что мог бы и раньше об этом догадаться. – Верно?

Симус поднял глаза – синие и удивительно красивые на его разбитом лице.

– Если ты украдешь ее у меня только ради того, чтобы продемонстрировать всем, на что ты способен, и снова причинишь ей боль – клянусь, я убью тебя. Не знаю пока, как – но… я найду способ. Ты можешь умереть – я знаю. Хотя ты и Малфой.

Драко лишь ошарашено хлопал глазами.

Позади раздался щелчок – дверь кабинета распахнулась, вошел Дамблдор и замер в молчании. Когда он заговорил, голос его был тих, мрачен и серьезен:

– Садитесь. Оба. Будьте любезны.

Драко опустил глаза к пресс-папье в руке, удивился – оно было розовым с вырезанным из изумруда сердечком (странно, как же он не заметил этого раньше?) и, положив его обратно на стол, сел. Симус сел рядом, стараясь устроиться как можно дальше от Драко.

Дамблдор переводил глаза, полные усталого смирения, с одного юноши на другого.

– Что ж, я слышал о происшествии в музее. Я повторю избитую фразу и скажу, что поражаюсь вам обоим: ведь никто из вас не является сторонником физического насилия.

– Ну, так они же отобрали у нас палочки, – заметил Драко, с удивлением услышав свой голос. Вообще-то он хотел сказать совсем не это, – сэр, – слабым голосом добавил он.

Симус метнул в него полный отвращения взгляд.

– Профессор, это вышло случайно…

– Это я первый начал, – взмахнул ресницами в сторону Симуса Драко.

– Точно, он, сэр, – демонстративно игнорируя его знаки, продолжил Симус.

– Да, – кивнул Дамблдор, – я в этом совершенно уверен, – он перевел глаза на Драко, и у того сердце ушло в пятки. – Вы опозорили школу, однако куда важнее, что вы опозорили сами себя. Оба, – он взглянул на свои сложенные руки и снова вернулся к виновато заерзавшим на стульях юношам.

– Двадцать очков с Гриффиндора и тридцать со Слизерина. И вы оба будете наказаны. Арестом. Месяц вам, мистер Финниган. И вам, мистер Малфой, – взглянув на их полные ужаса физиономии, он, казалось, едва сдержал улыбку. – Наказание вы будете отбывать вместе, надеюсь, что в конце вы сумеете подробно написать о житье-бытье друг друга.

– Да про житье-бытье Финнигана я могу хоть сейчас написать, – раздраженно протянул Драко. – Родился, наелся картошки, наигрался в квиддич, перепихнулся, наелся картошки, умер.

– Спасибо, мистер Малфой, – холодно поблагодарил его Дамблдор, – пожалуй, вам потребуется пара месяцев ареста.

– Это хорошо, – стрельнул глазами в Драко Симус. – И я думаю, тебе надо оплатить ущерб, который понес из-за тебя музей, самодовольный индюк.

Драко взглянул на Симуса и вежливо заулыбался.

– Это было малфоевское крыло музея. Вряд ли я соберусь платить, коль скоро мы сами это основали, ясно?

Симус некстати покраснел и умолк.

Дамблдор кашлянул:

– Благодарю вас, мистер Финниган. Думаю, с вами мы закончили.

Все еще пунцовый, Симус поднялся и вышел из кабинета, едва удержавшись от соблазна со всей силы хлопнуть дверью. Драко почувствовал это и улыбнулся, однако, когда он взглянул на Дамблдора, улыбка растаяла, как апрельский снег: взгляд Дамблдора был так пронзителен, что у Драко появилось ощущение, что ему буравят голову.

– Мистер Малфой, я уверен, что были веские причины, которые сподвигли вас на это поведение, – они известны одному Мерлину да вам. Однако столь безжалостному использованию искренних чувств других людей прощения быть не может – никому не известно, чем все могло закончиться.

Драко с трудом проглотил комок в горле и уставился в пол. Гарри бы на его месте был просто в ужасе, Драко же чувствовал смятение. Эх, знал бы Дамблдор, что они пытались сделать…

– Я понимаю, сэр… Мне очень жаль…

– Мне не нужны ваши извинения, – отрезал Дамблдор, – вы должны извиниться перед мистером Финниганом. Публично. Более того… – директор неожиданно смолк и, поднял глаза, Драко увидел, что тот смотрит на него с бесконечной усталостью, его лицо на миг стало древним, осунувшимся, будто хрупким. – Драко, – снова начал он, – я понимаю, что поставил вас с Гарри в ужасное положение. Я знаю это и очень сожалению. Я мечтал бы сделать больше – но, увы, боюсь, что я не в силах.

– Директор… – порывисто произнес Драко, – то, что вы мне сказали неделю назад – ну, про моего отца и родителей Гарри – вы считали, что я должен это ему передать?

Дамблдор покачал головой:

– Боюсь, что это тебе решать. Однако… я бы сказал, что да, должен. Что-либо скрывать – не самое мудрое решение.

Вздохнув, он снова покачал головой.

– Полагаю, на этом все. Не ходи к мадам Помфри по поводу твоих ссадин – надеюсь, что ты сумеешь потерпеть. Заодно и подумаешь на досуге о том, что они могут значить.

Драко кивнул, с трудом понимая намек, и тут Дамблдор улыбнулся ему – по-настоящему, хотя и немного устало.

– Прекрасно, – произнес директор, – сейчас понедельник, и уже перевалило за полдень. Я знаю, что вы встречаетесь в арсенале. Ступай. И передай от меня привет Гарри.

* * *

В холле у кабинета Дамблдора царила тишина, единственное, что ее нарушало, – тиканье старинных медных часов в углу. Джинни, стараясь не обращать внимание на этот навязчивый звук, нервно ждала, когда же дверь наконец-то откроется. Едва все вернулись в школу, как тут же разбежались по своим гостиным, сплетничать. Гермиона куда-то исчезла с мантией-невидимкой в руке, Гарри отправился ждать Драко, а Рон… хм, она не знала, куда девался Рон, как только они вернулись, он куда-то тут же ускакал. Она, в общем-то, не возражала: услышав, как Гарри сказал Гермионе, что Симуса и Драко отправили к директору, она, ни секунды не раздумывая, направилась туда.

Прошло четверть часа. Она ждала. Внутри зарождалось смутное чувство вины. Словно эта драка была целиком на ее совести – ведь она, хоть и невольно, стала ее катализатором…

Самое ужасное, – переполняясь несчастьем, подумала она, – это то, что какое-то не самой лучшей ее части драка понравилась… Ей никогда не приходило в голову, что Симус может взорваться таким же гневом и страстью, как и Драко…

Она вздрогнула: дверь кабинета Дамблдора открылась, одна ждала, кто из них появится, – может, сразу оба?

Симус.

Увидев, как плохо он выглядит, она с трудом удержалась, чтобы не открыть рот, – она и представить себе не могла, что все так ужасно: основной части драки она не видела и думала, что все было понарошку. Однако ссадины Симуса выглядели совершенно настоящими: под глазом багровел синяк, нижняя губа распухла, раза в два увеличившись в размере.

– Господи, – невольно выдохнула она, – Симус…

Он опустил глаза и взглянул на себя: белая рубашка и серый свитер были забрызганы кровью.

– Ага, – кивнул он, – красавец, да? Мне нужно дойти до лазарета.

– Ты выглядишь просто грандиозно, – решительно заявила она.

Симус фыркнул и сморщился от боли.

– Ничего подобного. У меня такой вид, словно я поиграл в хоккей с измельчителем бумаг.

Джинни рассмеялась:

– Да ты еще в состоянии шутить?.. Что ж, тогда за тебя можно больше не волноваться.

Он поднял на нее взгляд:

– Так ты обо мне волновалась?

– Ну, да. Ты бы себя видел…

– Ты же сказала, что я выгляжу просто грандиозно?

– Я соврала. У тебя просто кошмарный вид.

Казалось, имей Симус возможность улыбнуться, он бы непременно это сделал.

Она ощутила странный толчок. Он стал каким-то другим. Разбитое лицо, кровь – вокруг него возникла атмосфера какой-то опасности, чего раньше никогда не было. Даже голос теперь зазвучал по-другому.

– Не напомнишь мне, зачем это я тут с тобой застрял?.. – поинтересовался он.

– А вот за этим, – Джинни шагнула к нему, положила руки ему на плечи и поцеловала его в подбородок, – и за этим, – она коснулась губами его щеки, где синяк был не самым ужасным, – и за этим, – и она поцеловала его в губы.

У него от удивления распахнулись глаза, он нежно коснулся ее лица кончиками пальцев.

– А я думал… мне казалось, ты рассердишься…

– Я? Ну, что ты… Это Драко виноват.

– Но… ты раньше говорила…

– Послушай, Симус…

– … что не хочешь, чтобы я тебя защищал…

– Я знаю, но…

– Я не хотел, чтобы ты решила, что я тебя не уважаю…

– СИМУС! – закричала она и осеклась, сама испугавшись. Он замолчал, уставившись на нее.

Она глубоко вздохнула и твердо произнесла:

– Я хочу поехать с тобой в Ирландию.

* * *

Дверь в фехтовальную залу распахнулась, и вошел Драко. Соскочив со стола, Гарри, улыбаясь, пошел ему навстречу.

– Уже и не верил, что ты явишься, – заметил он, – что-то ты изрядно припозднился.

– Извини, – Драко захлопнул за собой дверь. Он стоял в тени, и Гарри видел лишь неясные очертания, слабый серебристый отблеск в полутьме. – Заработал наказание. Потом надо было по быстрому переговорить и поцеловаться.

– Поцеловаться с Дамблдором? – фыркнул Гарри. – Это что за наказание тебе назначили?

– Да не с Дамблдором, – пояснил Драко, – он-то все прекрасно понял. Блез… она как раз и не поняла.

– Блез? – прикусил губу Гарри. – Слушай, я про нее совсем забыл.

– Ага, – кивнул Драко. – Я, по-моему, тоже, – он вздохнул, – она меня ждала, когда я пришел в подземелье. Так что помимо главного есть еще кое-что. Я должен был с ней немного поболтать.

– Она тебя простила?

– Ну, не совсем, – уклонился от прямого ответа Драко, – я обещал, что поговорю с ней сразу, как отбуду наказание.

– Это я-то наказание? – дрогнувшим от смеха голосом поинтересовался Гарри. – Слушай, а ты мне не сказал, что собираешься набить Симусу морду.

– А ты бы мне не позволил, – Драко вышел на свет, продемонстрировав заплывший синяком глаз и ссадину на щеке. Как ни странно, это ему шло.

Да уж, – кисло подумал Гарри, – только Драко мог бы, решив произвести впечатление, встать с утра и, рассудив, что подбитый глаз очень ему к лицу, дать себе по физиономии.

Рубашка была порвана, когда они катались и возили друг друга по битому стеклу – но даже у нее был такой вид, словно все так и было задумано.

– Ну, могу заметить, что не все вышло, как я хотел, – добавил Драко. – Можно сказать, я действовал по наитию.

Гарри приподнял бровь. Драко ухмыльнулся.

– Ты же сам велел мне провести отвлекающий маневр.

– Ты мечтал дать Симусу по лицу не одну неделю, что думаешь, я не заметил?

– Ой, ладно тебе, хочешь сказать, ты никогда не хотел этого сделать? Он же слащав до отвращения.

– Нет, мне он нравится.

– О вкусах не спорят, – согласился Драко. – Ну, так мы потренируемся или как?

Гарри кивнул:

– Непременно. Это я так.

Вернувшись к столу за мечом, он развернулся к Драко – тот уже держал в руках свой Terminus Est, опустив смеющийся взгляд. Лицо было непроницаемым, глаза странно светились.

– Малфой?..

Драко вскинул голову, серые глаза вспыхнули.

– Ах, да. Прости, – и он шагнул вперед, на середину комнаты. Отсалютовав друг другу, они разошлись и снова сошлись – уже в поединке. Драко нападал, Гарри отступал и оборонялся. Он подивился тому, случится ли однажды, что он, держа в руке меч, не услышит у себя в подсознании голос Драко. Сначала терпеливые объяснения: атака… отход… блок… выпад. Но Гарри прекрасно знал, что никогда бы не достиг ни такого уровня мастерства, ни такой скорости, не перейди к нему через Многосущное зелье часть знаний и умений Драко.

Прищурившись, он следил за Драко – тот двинулся вперед: удар-финт-финт-выпад. Гарри ответил выпадом и шагнул назад, вынуждая Драко идти вперед. Драко знал, что делает, Гарри понял это по его улыбке, однако у них была просто тренировка – так что это не имело никакого значения. Они частенько просто обменивались ударами, пока один – или оба – не выбивались из сил, так и не определив победителя.

Драко пригнулся и попробовал преодолеть оборону Гарри – тот, улыбнувшись, дождался этого движения, ответил блоком и выпадом, которого следовало ожидать. Однако, Драко не шелохнулся, чтобы остановить это удар, и Гарри, слишком поздно осознав происходящее, попытался отвести руку в сторону. Со странным шорохом меч рассек рукав Драко. Гарри, почти кувыркнувшись вперед, упал на Драко – тот оттолкнул его и помог удержать равновесие.

Гарри отпрыгнул, словно прикосновение Драко обожгло, чувствуя, что его всего трясет, а рука, сжимающая рукоять меча, взмокла от пота.

Драко, что… почему ты… я ж мог тебя убить… почему ты не поставил блок?

Лицо Драко ничего не выражало – он посмотрел на набухавшую кровью рубашку на плече, потом на Гарри – и тот вдруг осознал, что Драко ужасно бледен. Его рубашка, светлые волосы – все намокло от пота, словно он только что бежал марафон.

– Я… не знаю, – странно тихо ответил Драко. Пройдя через комнату, он положил Terminus Est на длинный деревянный стол, и сам облокотился – то ли захлебнувшись, то ли задохнувшись – словно не мог ни дышать, ни удержаться на ногах. – Не знаю, – слабо, едва слышно повторил он.

Гарри, здорово обеспокоившись, откинул свой меч и подошел к нему:

– Драко, с тобой все хорошо?

Гарри ждал ответа, но Драко молчал; наконец он поднял голову и взглянул на Гарри бездонными серыми глазами, в которых Гарри увидел нарастающую панику и смятение. И боль. Обычную физическую боль. Осознание того, что произошло, вспыхнуло у него в голове:

– Так ты ж болен, – чувства Драко просочились в него, как свет сквозь кристалл. – Верно?

Драко перевел дыхание. Его уже не так колотило.

– Со мной что-то не то, – ответил он. – Мои рефлексы… Они пропали. Я стал какой-то тормозной… И у меня слишком часто кружится голова.

– Ну, так ведь пару недель назад тебя ранили в плечо, ты потерял много крови. Может, это… ну, я имею в виду, что неудивительно, если…

Драко взглянул на него с недоверием.

– Ну, может, и так. Просто я все жду, когда мне будет лучше. А мне становится все хуже и хуже.

– И как же долго это уже длится? – спросил Гарри. – Сколько ты уже болеешь?

– Две недели. С тех пор, как все случилось.

– А может, все дело в ранении – может, они плохо его залечили? Или тебе надо было отлежаться – а ты не выдержал положенного времени… – Гарри почувствовал, что говорит, как истеричка, и с трудом остановился. – Так вот почему ты проиграл в субботу, да?

– Угу, – кивнул Драко.

– Так тебе надо в лазарет. Немедленно.

– Нет, – мотнул головой Драко.

– Тогда я тебе сейчас дам по башке и приволоку туда, – решительно заявил Гарри. – Я тебя вообще не спрашиваю, а говорю, что надо делать.

Легкая вспышка веселья мелькнула в глазах Драко.

– Попробуй только. Я не собираюсь. Не настолько я тормозной, чтобы не увернуться от твоего удара, Поттер, – он поднял руку, увидев бешенство на лице Гарри. – Слушай, я уже рассказал все Гермионе, она осмотрела меня – похоже, причина в … ну, в стреле, проткнувшей меня.

У Гарри появилось ощущение, словно его стукнули под коленки:

– Что-то типа яда?

Помедлив, Драко помотал головой:

– Нет, это вряд ли. Я б тогда уже умер, да и не существует яда, который бы так долго действовал. Может, Замедляющее Зелье или Обессиливающее Заклинание – их действие неприятно, но вполне устранимо. И вообще – все равно через четыре дня мы возвращаемся домой, и, коли мне не станет лучше, я вызову на консилиум в Имение лучших колдомедиков со всей страны. Если будет нужно – пошлю сову самому Симону Брэнфорду. Не суетись. Командовать парадом буду я.

– Почему ты мне ничего не сказал? – Гарри скрестил на груди руки.

Глаза Драко забегали, и он неохотно улыбнулся:

– Я боялся, что у тебя крыша съедет.

– Не съедет, – возразил Гарри.

– Ну-ну, тогда я – Балийская Богиня Плодородия.

– Кажется, эта статуя была в музее, – задумался Гарри. – И у нее было шесть грудей.

Драко зашелся смехом:

– Отвали, Поттер.

Гарри поднял голову и с облегчением увидел, что с Драко снова приобрел нормальный вид – ну, разве что был бледнее и напряженнее, чем обычно.

– Я так думаю, что, существуй причина для беспокойства, Гермиона бы мне сказала. Так что я, пожалуй, не буду срываться с катушек, – это было не совсем правдой. – Но я буду ждать вызова колдомедиков, когда мы вернемся домой.

Гарри со странным легким удовлетворением увидел, что Драко захлопал глазами, осознав, что под словом дом они подразумевают одно и то же место.

– Договорились, – выпрямился Драко. – Сказал, значит сделаю.

Гарри понял, что ему придется удовлетвориться этим.

* * *

В зеленой курточке и короткой черной юбке она, закинув ногу на ногу, сидела на его кровати и ждала его возвращения из оружейной. Копна ее огненных волос была, как всегда, ухожена и уложена с помощью шпилек Джимми Флу.

– Блез… – Драко почувствовал, как охотившееся за ним изнеможение все же настигло его и холодной болью просочилось в его кости. Он был грязен, ему хотелось в душ, чтобы смыть грязь и засохшую кровь, от которой зудела рана на плече. – Сейчас и правда не…

Ее зеленые глаза вспыхнули, она соскочила с кровати, шагнула к нему и, прежде, чем он успел дернуться, влепила ему пощечину.

– Ублюдок, – прошипела она.

Драко не поморщился, хотя это далось ему с трудом. Да, пока денек складывался как-то не слишком удачно: сначала ему набил морду Симус, потом Гарри ранил в плечо, теперь дала пощечину Блез. Он погадал, что ещё припасли боги у себя в закромах, чтобы его напрячь.

– Сделаешь это еще раз, и получишь сдачи, – предупредил он.

– Драко Малфой! – рявкнула она, яростно сверкнув глазами. – Я не позволю выставлять меня дурой!

– Я выставил тебя дурой? Не может быть.

Она смерила его тяжелым взглядом:

– Зачем? Зачем ты это сделал?

– Зачем я поцеловал Джинни Уизли? Ты об этом?

Она коротко кивнула.

– У тебя что, – она состроила такое лицо, словно ее сейчас стошнит, – к ней какие-то чувства?

– Уточни, что ты подразумеваешь под словом «чувства», – предложил Драко.

– Ты в нее влюблен?

– Нет.

– Тогда почему?

– Мне захотелось достать Симуса Финнигана, – сообщил Драко. – А это был самый простой способ.

– А с чего это тебе захотелось его достать?

– С того, что он слащавый маленький ублюдок, – заявил Драко, – и во время последнего квиддича он схватил твою метлу.

Ее взгляд был полон отвращения:

– Ты что – ждешь, что я в это поверю? Отличная попытка.

– Он меня раздражает, – пожал плечами Драко. – Так годится?

Блез закусила губу, судя по ее лицу, в ней шла какая-то внутренняя борьба. Ей хотелось поверить ему, однако циник, сидящий внутри, не позволял ей этого. Когда она наконец-то заговорила, голос был медленным и осторожным:

– Ты меня используешь, просто я не знаю, зачем и почему …

Драко был потрясен:

– Нет!..

– Тогда назови мне причину, по которой я должна остаться с тобой, Драко Малфой. Серьезную причину. Одну.

Его глаза скользнули вниз, к ее ногам с серебряными ноготками и в серебряных же с ремешками туфельках. Она поджимала пальчики, как всегда, когда нервничала, – и Драко подумал, что это выдает ее волнение, как покусывание губы у Гермионы, как стискивание рук у Гарри.

– Я куплю тебе что-нибудь экстраординарное.

Она рассмеялась – в этом смехе не было ни капли радости.

– Что, например?

– Что хочешь, – он оторвал глаза от ее ног. Она смотрела на него в упор, ее щеки пылали. Сделав шаг вперед, он положил руки ей на талию – когда они были детьми, он мог обхватить ее ладонями, настолько она была тонка.

– Помнишь тот приглянувшийся тебе браслетик в Диагон-аллее?

Она толкнула его прочь.

– Мне не нужны побрякушки.

– Тогда что ты хочешь, дорогая? – спросил он, пытаясь к ней подлизаться.

Это помогло, она почти заулыбалась.

– Когда я была маленькой, мне всегда хотелось покататься на пони…

Он приложил ладонь к ее щеке. Кожа ее была нежной, зеленые глаза – огромными и лучистыми. Она все была просто великолепна – наверное, самая красивая из всех красавиц, что ему приходилось видеть. Он не испытывал к ней ничего, кроме какого-то абстрактного желания.

– Клянусь, что могу сделать так, что пони тебе не понадобится… – тихо шепнул он прямо ей в ухо.

Она опустила ресницы, спрятав взгляд и все еще прижимаясь щекой к его ладони, но тут же вскинула взгляд и отступила, оттолкнув его прочь.

– Мне так не кажется. И вообще – попрошу меня больше не трогать.

Драко даже не понял, какое чувство взял над ним верх – унижение или облегчение.

– Блез…

– Выставишь меня дурой еще раз – и я вырву у тебя почки и буду носить их вместо сережек. Я тебе это обещаю.

– А я-то думал, что слизеринцы не склонны выполнять свои обещания.

– Это я выполню, – заявила она и развернулась к нему спиной. – Так и знай.

Она вышла вон и захлопнула за собой дверь.

* * *

На замок опустилась ночь, когда Гарри ушел из оружейной и, едва волоча ноги, поплелся в Гриффиндорскую башню. На ужин он опоздал. Грязный, потный, усталый – все, что ему сейчас было нужно, – это душ. Произнеся пароль Пеплозмей, он вошел в гостиную, заполненную мерцанием пламени. Глаза Гарри радостно вспыхнули: в гостиной никого не было, кроме Рона, развалившегося в одном из мягких кресел у огня.

Рон приветственно взмахнул рукой, и Гарри плюхнулся в кресло рядом. Они сидели, молча глядя на оранжевые язычки.

– Прости, что опоздал, – нарушил тишину Гарри, – я был…

– С Малфоем, – подхватил Рон. – Знаю. Тренировка, – он не отрывал глаз от танцующего пламени, которое бросало на его и без того яркую шевелюру золотые отблески. – Пока тебя не было, Хедвиг тебе что-то принес… – внезапно спохватился он и начал шарить рукой у кресла. – Я положил это здесь…

– Спасибо. Где Гермиона?

– Пошла прятать чашу. Сказала, что для этого у нее есть просто потрясающий тайник, – Рон выпрямился, держа в руках адресованный Гарри пакет. – Вот, держи.

Гарри потянулся за ним:

– Слушай, я почти уже забыл, что купил это, – он разорвал упаковку.

– А что там? – с любопытством поинтересовался Рон.

Гарри улыбнулся.

– Хочешь взглянуть? – вытряхнув содержимое пакета себе на ладонь, он протянул к Рону руку и разжал пальцы, демонстрируя что-то, замерцавшее синевой.

Рон присмотрелся.

– Кольцо? Не думал, что ты такой заботливый.

– Да это не для тебя, балда. Это Гермионе.

Рон застыл, вытаращив глаза на ладонь Гарри и не делая попытки даже прикоснуться к кольцу.

– Это сапфир?

Гарри опустил глаза на переливающееся синим колечко:

– Нет, это венецианский…

– Это подарок на Рождество? – перебил его Рон.

Гарри с недоумением осекся, сбитый с толку таким жестким и настойчивым допросом.

– Ну, честно говоря… – он поколебался… – это, в некотором роде, что-то типа примирительного подарка. За то, что был отчужденным, трудным в общении – короче, ты в курсе. Мы про это уже говорили, – Гарри прикусил губу. – Просто я хочу дать ей понять, что мое поведение в последнее время не влияет на мою любовь к ней, – он опустил глаза в колечку в руке. – Я не могу придумать, как сказать ей об этом, так что…

– Нет, – замотал головой Рон. – Нет. Это глупо.

– Глупо? – захлопал на друга глазами Гарри, потом медленно сжал пальцы вокруг маленького футлярчика и убрал руку. – И почему же это глупо?

– Потому что, – уклончиво ответил Рон. – Потому что преподносить девушке обручальное кольцо имеет смысл тогда, когда ваши отношение прекрасны и безоблачны, а не когда вся катится под уклон.

– Но это же не…

– Ты ею манипулируешь, – тряхнул своей рыжей головой Рон.

– Манипулирую? – повторил Гарри, не в силах поверить в услышанное. – То есть то, что я делаю для нее что-то, что считаю, должно ей понравится, называется манипулированием?

– Тогда скажи мне, что ты не пытаешься привязать ее к себе, – возразил Рон. – Ну, давай же, скажи. Я все равно в это не поверю.