Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 157 страниц)

– О, Гарри, – зашептала Гермиона. – О, милый мой… Мне так жаль, – снег хрупнул под ее ногами, когда она поднялась и едва не поскользнулась, потянувшись к нему. Он стоял и смотрел на нее – одинокий, словно создавший вокруг себя нерушимый, какой-то особенный мир, и она замерла на его границе, сомневаясь, стоит ли касаться его, хотя вторая ее часть кричала от боли и желания обнять, прижать его к себе крепко-крепко. – Тебе не надо было делать этого… Я знаю, ты пытался объяснить мне свою отчужденность, я знаю – ты думал о своих родителях – а как иначе? А я была такая эгоистичная, думала об учебе и карьере, – мне даже в голову не приходило, что это могло быть для тебя… – мысль о том, что они не увидят твой выпускной, не узнают, что ты стал членом команды, что ходил на свадьбу к Сириусу… О, Гарри, ведь это же такая важная часть твоей жизни, и если сейчас ты скучаешь о них все больше… – голос ее оборвался. – Ты это хотел сказать?

Он смотрел на нее, и в его зеленых глазах промелькнул какой-то непонятный сумрак.

– Да, что-то вроде того, – тон его был таков, что в ней тут же поселилось чувство, что ее занесло совершенно не в ту сторону, и она абсолютно не поняла, что он пытался донести до нее. Она ощутила себя ужасно бестолковой, какой-то внутренний голос шепнул ей, что она не в силах излечить его от этой темноты: она для этого слишком юна, а темнота слишком огромна. Однако она любила его – любила настолько сильно, чтобы понять и помочь ему, – решительно заявила она себе. Но всей ее любви, такой огромной и всеобъемлющей, могло и не хватить…

– Гермиона, – позвал он ее странно-отчужденным голосом, – о чем ты думаешь?

Она вздохнула:

– Все эти годы с Дурслями… Было бы совсем неудивительно, если бы ты вырос эгоистичным, себялюбивым. Или злобным и мстительным. Но ты не такой: ты редко сердишься, имея на то полное право, ты не жалеешь себя. У тебя было такое детство, что ты мог стать совершенно ужасным человеком, – а вместо этого ты стал самым лучшим из всех, кого я знаю. Ты сам сделал себя таким человеком. Я имею в виду то, что сказала тебе на первом курсе: ты великий волшебник, но ты прекрасный человек, а это куда важнее. Я восхищаюсь тобой, Гарри. И всегда тобой восхищалась.

Он склонил голову, и она не заметила выражения, скользнувшего по его лицу:

– Нет, – сипло произнес он, – я вовсе не так хорош, как ты…

Она рассмеялась:

– Так ты помнишь, – она шагнула вперед, и он, вскинув голову, взглянул на нее. Она легонько коснулась его лица, и он устало прижался щекой к ее раскрытой ладони. – Я так волновалась за тебя, я не хотела, чтобы ты знал, что я плакала.

– Я знаю, – тихо произнес он. – Ты была первым человеком в моей жизни, который плакал от любви ко мне.

Она покачала головой:

– Уверена, что не первым.

– Первым, которого я помню, – он крепко сжал ее запястье. – Не знаю, что бы я делал без тебя? Что бы?

Его тон напугал её, она пыталась заглянуть ему в глаза, но он обессилено прильнул к её плечу и спрятал от неё свое лицо. Она поцеловала его куда смогла дотянуться – в висок – черные волосы закрыли его лицо и скользнули под ее пальцами. Мягкие волосы, похожие на черный шелк.

– Гарри, – прошептала она, – ты никогда не должен покидать меня. Никогда.

Она почувствовала, что он вздрогнул под ее руками, поднял голову с плеча и улыбнулся. Сама не зная почему, она не смогла до конца поверить этой улыбке.

– Я знаю, – произнес он, – однако мне надо на тренировку. По-моему, мы не слишком подготовлены к сегодняшнему матчу и мне… нужно идти.

– Ладно, – она отпустила его. – И – больше ничего?

Он покачал головой:

– Нет. А ты – что ты хотела мне сказать?

Она сглотнула комок в горле:

– Ничего. Просто…

– Что?

– Я уже не увижу тебя до игры, – соврала она, проклиная себя, – удачи.

Он взглянул на нее, видя, что она что-то скрывает, присмотревшись к нему, она ощутила то же самое. Пропасть все еще стояла между ними – и не было моста, чтобы пересечь ее. Склонившись, он коснулся губами ее щеки:

– Увидимся.

– Увидимся, – прошептала она и зажмурилась, чтобы не видеть, как он уходит.

* * *

– Думаю, об этом все, – Рон перевернул пергамент, поднял глаза и кашлянул. – У кого есть вопросы?

Пенси Паркинсон подняла руку:

– А что насчет наших альбомов? – спросила она, и вращающийся круг стал зеленым.

Рон с недоумением посмотрел на нее, а потом снова опустил глаза к пергаменту на столе.

– Альбомов?

– Выпускных альбомов, – пояснила Гермиона, едва удержавшись от того, чтобы похлопать его по руке. Бедняжка, где он витает? – мелькнуло у нее. В последнее время ему было нужна уйма времени, чтобы сосредоточиться и, похоже, он совершенно забыл про Таинственных Волшебников – игру, в которую семикурсники решили поиграть под Рождество: каждый должен подарить подарок тому, чье имя определит жребий. По счастью, Пенси Паркинсон принесла коробочку с кусочками пергамента и таким образом спасла ситуацию. – Мы должны что-то решить с дизайном наших выпускных альбомов – ведь это немаловажно.

– О, точно, – Рон тыльной стороной руки потер свои глаза. Судя по всему, ему совершенно не хотелось здесь находиться. Гермиона перевела взгляд на помирающего со скуки Джастина Финч-Флетчли и на трудолюбиво обсасывающую сахарное перо Падму Патил. Рядом с ней на стуле развалился Драко – как всегда. Словно почувствовав, что она смотрит на него, он поднял глаза, и их взгляды пересеклись. Он подмигнул ей. Гермиона улыбнулась. Только половина ее мыслей была занята проблемами собрания.

– Нам нужен девиз, который будет выгравирован на обложке… По традиции каждый класс выбирает свой собственный девиз. Ну, у нас есть куча времени, чтобы обдумать, но если у кого-то есть предложения… – Рон, заметив переглядывания Гермионы и Драко, приподнял бровь. – Малфой? Есть мысли?

– Что? – слабо улыбнулся Драко. – Ну, в моей семье куча девизов, однако не думаю, чтобы они кого-то заинтересовали.

– А ты попробуй, – недружелюбно предложил Рон.

– Ну-с, – Драко наклонился вперед и положил подбородок на скрещенные руки, – «Перед сожжением обобрать до нитки» – один из самых старых, а вот любимый отцовский: «За деньги друзей не купишь…»

– За деньги друзей не купишь? – недоверчиво рассмеялся Рон.

– Зато можешь приобрести самых лучших врагов, – Драко демонстративно обвел глазами Рона – от ботинок до покрасневшего от досады носа. – Мда, судя по всему, последняя не всегда верна.

Рон хлопнул палочкой по столу:

– Думаешь, очень смешно, Малфой?

Драко скромно пожал плечами:

– Что ж – я не буду противоречить общественному мнению.

Не выдержав, Гермиона рассмеялась – что только ухудшило ситуацию: Рон метнул в нее сердитый взгляд, от которого она съежилась на своем стуле.

Не поможет, – сердито подумала она, видя, как Падма Патил и Джастин Финч-Флетчли тоже едва удерживаются от смеха. Как ни странно, единственными, кому было не смешно, оказались слизеринцы: Пенси Паркинсон и Малькольм Бэдкок молчали с каменными лицами.

– Малфой, – произнес Рон ледяным тоном, – я хочу потолковать с тобой в коридоре. СЕЙЧАС! – добавил он так, что все подскочили. Гермиона удивленно взглянула на него: синие глаза Рона метали искры, он определенно был взбешен.

– Рон… – неуверенно произнесла она, однако Рон даже не обратил на нее внимания, он яростно ел глазами Драко. Тот с дерзкой медлительностью, которая показалась Гермионе явно излишней в этот момент, поднялся на ноги и, не торопясь, подошел к двери. Рон последовал за ним и хлопнул дверью.

* * *

Рон яростно захлопнул дверь и развернулся к Драко, прислонившемуся к противоположной стене. Тот смотрел на него с холодной безмятежностью, словно собираясь изучать свои ногти или же стряхивать пылинки с манжет. Будь у него усы, он непременно крутил бы ус.

– Малфой! – рявкнул Рон, и Драко поднял глаза – ясные, вопрошающие на открытом лице и вежливо улыбнулся – что только усилило раздражение Рона. – Какого черта ты выпендриваешься?

– Я признаться, надеялся, что нам удастся поговорить наедине, – успокаивающе заметил Драко.

– И доставать меня во время собрания старост – это твой способ добиться желаемого?

– Нет, это я просто пошутил.

– Может, Гарри такие шуточки и по вкусу. А вот мне – нет. Ты просто гад, Малфой. Ехидный, двуличный, невыносимый гад.

– Двуличный? – неприятно рассмеялся Драко. – Кто бы говорил. Я не вчера родился, Уизли…

– Какая жалость, – отрезал Рон, – а то мы могли бы тебя заново воспитать.

Драко взглянул на него, его губ коснулась легкая улыбка:

– Я же вижу, как ты на нее смотришь, – невпопад заметил он. – Что думаешь – я дурак? Все вокруг дураки?

Какое-то мгновение Рон стоял, просто вытаращив на него глаза. Кровь пульсировала и гудела у него в ушах. Он не мог поверить в то, что услышал. Не может быть, чтобы Малфой сказал ЭТО.

– Что ты сказал, Малфой?

Драко медленно качнулся от стены, задумчиво разглядывая Рона. Глаза его лучились слабым светом, как лезвие ножа, взгляд был таким же, как нож, острым.

– Я видел тебя сегодня утром, – сказал Драко. – Я смотрю на тебя уже несколько дней. Скажи-ка Уизли, в какую игру ты играешь?

Рон почувствовал, что кровь стынет у него в жилах, сердце с трудом проталкивало ее в вены, он не мог перевести дыхание. Все вокруг закружилось, закачалось. Заныло. Наконец он отыскал свой голос:

– Не понимаю, о чем ты.

– А я думаю, понимаешь, – еще тише заметил Драко голосом, напоминавшим разлитый поверх осколков льда сахарный сироп. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Не представляю, – ответил Рон, борясь с желанием уйти, – с чего ты взял, что можешь лезть в мою личную жизнь.

– Так ты считаешь, что можешь делать из меня дурака? Думаешь, что – я тебе это позволю? – тихо и мягко перебил его Драко. – Твою личную жизнь вряд ли можно считать личной при таком поведении. Тебе повезло, что я наблюдательней, чем все остальные, однако рано или поздно даже бестолковые хаффлпаффцы разберутся, что к чему. Ты носишь свое сердце на лице, Уизли. В твоем случае это не лучшее решение.

– Малфой, ты просто врун, и это не означает, что все кругом такие же, – зарычал Рон, парализующий шок у которого сменился всепоглощающей яростью. Он говорил, не задумываясь, что Малфой в сущности был прав.

– А я говорю не со всеми, а с тобой, – возразил Драко. – Ты спас мне жизнь, я тебе обязан.

– Странный способ для демонстрации этого, – пробормотал Рон, озадаченный новым поворотом разговора.

– Я пытаюсь помочь тебе, Уизли, – произнес Драко. – Потому-то и говорю с тобой о том, что знаю.

– Да нечего тут знать! – почти заорал Рон.

– Пока да, – кивнул Драко, и Рон почувствовал, что железная рука, сжавшая внутренности, разжалась. Итак, он не знает, не знает наверняка. – Ты знаешь, о чем я говорю, – добавил Драко. – Позволь мне дать тебе маленький совет: забудь об этом.

Снисходительный ублюдок, – подумал Рон, глядя на блондина, изучавшего его с напряженным спокойствием. – Почему бы ему ни забыть о моей сестре, коль скоро для него все так легко?

– Иди, и таращься на меня с ненавистью, – добавил Драко, пожав плечами. – Для меня не имеет значения, примешь ли ты мой совет.

– С чего это ты волнуешься? – Рон почувствовал, что его голос надломился, а от злости по всему телу забегали мурашки. – Ты ведь не зацикливался на моих проблемах – никогда. И что – теперь я поверю, что ты демонстративно заботишься о моем благе? Во-первых, ты лгун, во-вторых, ты не прав, а в-третьих… в-третьих, ты сам не знаешь, что несешь. Так что просто… отвали, ясно? Таскайся за моей сестрой или… какой фигней ты там занимаешься для удовольствия.

По лицу Драко проскользнуло удивленное выражение, он не ожидал, что Рон ответит ему таким образом, и Рон со злым удовольствием отметил это. Удивление через миг исчезло, и губы Драко сжались в тонкую ниточку.

– Отлично, Уизли, – протянул он, – я всегда подозревал, что единственная цель твоей жизни – быть вечным предупреждением для остальных.

– Двадцать очков со Слизерина, – яростно сверкнул глазами Рон.

– За что? – Драко открыл рот от удивления.

– За то, что прервал собрание, – ответил Рон, – а также ради того, чтобы все было высшего сорта, даже та задница, в которую ты сейчас вляпался. Так, я возвращаюсь, и ты идешь за мной – и клянусь Мерлином, если ты скажешь еще хоть слово, я вычту еще сотню со Слизерина. Посмотрим, как это понравится остальным представителям твоего факультета.

Драко прикрыл глаза:

– Я подозревал, что власть всех корежит, – в его тихом голосе звучало скрываемое веселье, от которого Рону захотелось дать ему пощечину. Однако он спокойно ответил:

– Сто очков со Слизерина.

Драко промолчал и безмолвно последовал в зал за Роном, который хотел чувствовать радость победы, однако вместо этого ощущал какое-то… разочарование. В один безумный миг он подумал, что Драко действительно все знает, но нет, все было не так, и бремя тайны снова рухнуло ему на плечи, показавшись теперь куда тяжелее. Он бы предпочел, чтобы Драко ему врезал…

Вздохнув, Рон поднял палочку и заговорил.

* * *

– Тебе кто достался? – спросила Гермиона, когда они с Драко выходили из комнаты старост. Остальные, радуясь, что собрание кончилось, шли в холл, переговариваясь друг с другом и разворачивая пергаменты с именами студентов, которым они должны были сделать подарок.

Решив подождать Рона, собиравшего свои квиддичные принадлежности, она задержалась у дверей. Драко прислонился к стене поблизости и заглянул ей через плечо, когда она развернула свой пергамент.

– Ой, мне достался Рон. Ну, это будет легко.

– Ага, большие клещи, чтобы вытащить у него палку из задницы.

– А кто у тебя? – перебила его она.

Драко развернул пергамент, бросил на него равнодушный взгляд, сложил и снова засунул в карман.

Гермиона удивленно посмотрела на него:

– Ну же, ты что – мне не скажешь?

Драко медленно покачал головой:

– Жизнь – бессмысленная лотерея. Не устаю это повторять.

Гермиона фыркнула.

– Судя по всему, тебе достался Симус Финниган.

– Бинго, – бросил в ответ Драко.

Гермиона взорвалась смехом.

– Не смешно, – нахмурился Драко.

– Ага, – кивнула Гермиона, – главное, чтобы ты в это поверил.

Ответить Драко не успел: дверь с грохотом распахнулась. Рон с деловитым видом нес под мышкой кучу пергаментов, следом с обычным кислым видом семенила Пенси Паркинсон с пустой коробочкой. Рон коротко кивнул ей, и она пошла по коридору. Взглянув на Гермиону, Рон закатил глаза.

– Неплохо проводите время с Пенси? – губы Гермионы дрогнули в сочувственной улыбке.

– Ее дыхание, как всегда, портит воздух, – пожал плечами Рон. – Зато она соглашается возглавлять любой комитет, облегчая мне работу.

– Ага, слава Богу, что она согласилась облегчить тебе сокрушительную ответственность, – саркастически заметил Драко. – Признаться, я вообще не понимаю, как тебе позволили занять это место. Ты, верно, собрал дюжину пакетиков от чипсов и выиграл пост Старосты в почтовой лотерее?

Рон проигнорировал его, продолжая обращаться к Гермионе:

– Ладно, я пошел. Мне нужно в Хогсмид. Тебе там ничего не надо?

– Нет, – Гермиона покачала головой и улыбнулась. – До матча не встретимся – ну, удачи и все такое.

– Спасибо, – Рон побежал по коридору, исчезнув в толпе приближающихся студентов Равенкло. Проводив его задумчивым взглядом, Гермиона повернулась к Драко.

– Я провела исследование, о котором мы разговаривали, нашла кое-что – думаю, тебе стоит о них знать, – понизила она голос. – Хочешь узнать что-то действительно странное?

– Странное? Конечно, хочу.

Гермиона улыбнулась.

– Можешь пойти со мной в библиотеку?

Он кивнул, и в молчании они прошли в библиотеку, держа приличную дистанцию друг от друга, чтобы никто не заподозрил, что они идут вместе, и только внутри библиотеки Гермиона расслабилась: ей всегда было комфортно в этом спокойном, знакомом месте. Здесь тоже все было украшено к Рождеству: маленькие елочки на столах с поющими сахарными ангелами; красные, зеленые и золотые огоньки, блуждающие в воздухе у них над головами. Она взглянула на Драко – тот следил за мечущимися искорками с азартом ловца, разноцветные вспышки отражались у него в глазах. Словно почувствовав, ее взгляд, он покосился на нее:

– Ну, и что же ты нашла?

– Взгляни сюда, – Гермиона вытащила из сумки небольшой золотистый том, раскрыла его перед собой, нашла закладку и ткнула пальцем:

– Тебе она не кажется знакомой?

Драко склонился и присвистнул: на страничке была гравюра, четкая и очень подробная, изображавшая женщину в волшебной мантии. Черные волосы каскадом спадали к ее ногам. Знакомое лицо – глаза, улыбающиеся губы… Гермиона помнила ее только как девушку, пришедшую с Чарли на день рождения Драко и Гарри, сам Драко помнил ее куда лучше. В левой руке она держала волшебную палочку, а в правой – цепь с чем-то, похожим на драгоценность, на конце. Под картинкой шла каллиграфическая подпись: Рисенн Малфой. Год 1357.

– Шестьсот лет… – произнес Драко и положил руку на страницу. – Ну, она, в общем-то, говорила, что старше меня. Рисенн на иллюстрации подмигнула ему, покачивая цепочкой. – На самом деле, она намекала, что вроде как бессмертна…

– Тут какая-то неувязочка, – заметила Гермиона, – потому что вот тут сказано, что она умерла, когда ей было двадцать.

– Что она?…

– Ага, от гномьей лихорадки. А перед этим она была помолвлена…

– Ха!

– … с Николасом Фламелем.

Драко замер и изо всех сил напряг память:

– А он?…

– Друг Дамблдора. Создатель Философского камня, – Гермиона тряхнула головой. – Никогда бы не подумала, что он из тех людей, что решаются связать себя узами брака с Малфоями.

– А почему бы и нет? – обиделся Драко. – Мы весьма симпатичны. Кроме того, существует такое понятие, как сексапильность…

– Забавно, но в ее биографии нет ни слова о сексапильности.

– Может, тогда это называлось как-то по-другому? – предположил Драко.

Гермиона фыркнула:

– И как же? Девица сия зело сексапильна есть?

Драко пропустил это мимо ушей.

– Что ж, это помогло мне узнать, кто она… Хотя я не думаю, что женщина, с которой я разговаривал, и вправду Рисенн Малфой. В любой случае, это не та же самая девица… Как они могли вернуть ее из мертвых – вот что удивительно…

– Тш-ш, – шикнула на него Гермиона, хотя в библиотеке было пусто, – некромантия? О, это худшее, что может быть из магии. И оно никогда не выходит, как надо. От нее кусочки не отваливались, а?

– Кусочки? Да нет. Она вполне целая, – задумчиво ответил Драко. – Для живого трупа она удивительно хороша, куда лучше, чем многие живые девушки.

– Тише! – повторила Гермиона и захлопнула книгу. – Я продолжу искать о ней сведения. Теперь мы знаем, когда она жила, я могу перепроверить ее по биографии Фламеля.

– Спасибо, – кивнул Драко и, вскинув взгляд, быстрым взмахом ловца схватил красный огонек, зажужжавший в его руке. Взглянув, – тот отбрасывал розовый свет на его лицо – Драко снова выпустил его и, вытащив из кармана сложенную газетную страницу, протянул Гермионе. – Взгляни на это.

– Маггловская газета? Драко, где ты ее раздобыл?

– Да не обращай ты на это внимания, взгляни на картинку! – Драко встал у нее за спиной, чтобы тоже видеть картинку. – Зеркало, что было украдено: оно и было в моем сне.

Гермиона вскинула голову и пристально взглянула на него – Драко, опустив глаза, серьезно и сосредоточенно смотрел на фотографию, от ресниц на скулу упала тень, напоминающая легкую штриховку.

– Ты уверен?

– Уверен, – и он в двух словах описал, почему готов решительно утверждать, что это именно то самое зеркало; что Вольдеморт отправил Червехвоста похитить его. – Теперь вопрос: зачем оно ему нужно? Очевидно, с его помощью можно видеть меня, но мне кажется, дело тут не только в этом. Любое зеркало можно настроить так, чтобы видеть в нем меня, – приложить немного усилий – и готово. Почему же ему понадобилось именно это?

– Не знаю, – мотнула головой Гермиона. – Работа напоминает работу мастера, изготовившего ножны. Думаю, стоит проверить, кто сделал их – возможно, он создал еще какие-либо волшебные вещи. Это зеркало может оказаться особенным.

– И коль скоро оно понадобилось Вольдеморту, – выпрямился Драко, – то мы должны узнать, зачем.

– Верно, – Гермиона взяла вырезку и засунула ее себе в сумку. – Я возьму несколько книг и прихвачу их с собой на матч, – она огляделась, – во всяком случае, если мадам Пинс вернется…

Драко по ее примеру осмотрелся, и его глаза стали еще более серьезными.

– Есть еще кое-что, что я хочу тебе показать. Это немного странно.

– Хорошо, – кивнула она и снова огляделась. – Здесь никого нет.

– Нет, – он крепко взял ее за руку. Она почувствовала тепло его пальцев. – Сюда, пойдем сюда… – он потянул ее за собой, мимо полок, с маленькую нишу, где на полках рядами стояли маленькие томики. Свет в ней был только от мельтешащих огоньков, на стенах мигали изумрудные, золотистые и рубиновые отблески. Драко отпустил ее руку, и она инстинктивно сжала их вместе, не понимая, откуда появилось в ней это напряжение: может, из-за встревоженного лица Драко, может, потому, что в библиотеке было так холодно, а может, из-за чего-то другого…

– Драко, да что такое? Все в порядке?

Он взглянул на нее, словно прикидывая, как она отреагирует на то, что сейчас произойдет, словно проверял ее. В конце концов, он был удовлетворен, сделал шаг назад и, взяв себя за полу свитера, одним движением сдернул его с головы. Под свитером у него ничего не оказалось.

Гермиона ахнула и отшатнулась назад так быстро, что ударилась головой о каменную стену.

– Драко! – сморщившись от боли, воскликнула она. – Что ты делаешь?

Он удивленно взглянул на нее, и его губы тронула насмешливая улыбка:

– Я же сказал, что хочу кое-что тебе показать.

Недоверчиво посмотрев на него, она попыталась отвести глаза, чтобы не видеть его тело – узкая талия переходила в широкую грудь, под кожей читались мышцы. У Гарри было такое же тело – легкое и худое, тело ловца.

– Ты не сказал, что собираешься раздеваться, – прошипела она.

– Мне нужен волшебный медосмотр, – пояснил он, – я хочу, чтобы ты осмотрела мое плечо.

– Твое плечо?

– Это, – он указал пальцем на левое плечо. – Видишь?

– Ничего не вижу, – покачала она головой.

– Оттуда, где ты стоишь, ты ничего не увидишь без омниокля, – приподнял он бровь. – Что-то не так?

– Все в порядке, – покраснела она. – Ничего, – она сделала неуверенный шаг к нему и начала осматривать плечо, через миг забыв о неловкости. – Так сюда на днях вошла стрела? – он кивнул, опустив взгляд к своему плечу: справа под ключицей был напоминающий звездочку совершенно заживший шрам. Когда Гермиона легонько коснулась его, Драко даже не поморщился. – Не больно? – спросила она.

– Нет. Ты видишь?

Она кивнула:

– Он светится. Словно серебряный. Повернись.

Он развернулся, и она взглянула на шрам на его спине, где острие вышло из его тела – он был меньше по размеру, однако тоже слабо светился. Она положила руку ему на лопатку.

Кожа его была совсем белой – гораздо светлее ее собственной – и гладкой на ощупь, легкая шероховатость шрама коснулась ее ладони, вея холодом.

– Здесь то же самое.

Она шагнула назад и убрала руку.

– Правда не больно? – нетерпеливо поинтересовалась она.

Он повернулся к ней лицом и, к ее вящему облегчению, взялся за свитер и снова надел его. Наэлектризовавшиеся волосы поднялись у него над головой серебристым облаком.

– Мне не больно. Но как-то странно. И мне это не нравится, – сказал он, поправляя свитер.

– Никогда не слышала о светящихся ранах. Ты уверен, что мадам Помфри…

– Никакой мадам Помфри, – остановил ее Драко таким тоном, что она сразу поняла, что эта тема закрыта раз и навсегда.

– Ладно, – вздохнула она, – я попробую что-нибудь найти. Но если я ничего не найду, Драко…

– Тогда я смогу читать в постели, пользуясь только светом от моего плеча, – подхватил он и поднял глаза к часам на стене. – Мне пора на поле. Игра…

– Я знаю, – кивнула она. – Я бы пожелала тебе удачи, однако…

– Я в ней не нуждаюсь?

– … однако на самом деле я вовсе не хочу, чтобы твоя команда победила, – закончила Гермиона и скорчила ему рожу.

Его глаза вспыхнули, и он весело рассмеялся.

– Спасибо. Спасибо за помощь, – и прежде, чем она успела сказать пожалуйста, он вышел. Она взглянула ему вслед, дождалась, пока он выйдет из библиотеки, и последовала за ним, вынырнув из завалов книг, немедленно убедившись, что Драко не ошибся: кто-то действительно пришел в библиотеку, пока они прятались.

За одним из длинных столов над открытой книгой, однако, не сводя глаз с Гермионы, сидела Пенси Паркинсон. В этом взгляде было такое отвращение, что Гермиона потеряла дар речи. Встав и захлопнув книгу, Пенси с самым презрительным видом вышла из библиотеки. Гермиона смотрела ей вслед, почувствовав слабость в коленках – она совершенно точно знала, что Пенси терпеть ее не может, но кто бы мог подумать, что до такой степени?

* * *

Драко не знал наверняка, однако, по его мнению кабинет Дамблдора был самым интересным местом в Хогвартсе – в этом их с Гарри мнения совпадали. Драко стоял в центре комнаты и ждал, директор еще не появился, так что у него было достаточно времени, чтобы все как следует рассмотреть.

Древний стол на когтистых лапах был весь завален всякими интересными штуками: кучи карточек от Шоколадных лягушек (Драко отметил, что Дамблдор развлекался, пририсовывая зеленые усы всем знаменитым волшебникам, включая себя самого), карманный вредноскоп, пустой думотвод, наборчик заводных канареек, калибратор траектории метлы и спящая соня.

Ни к чему не прикасаясь, Драко обошел вокруг стола, и взгляд его упал на полку, на которой покоилась такая знакомая, поношенная латанная – перелатанная остроконечная Сортировочная Шляпа.

Он замер, не в силах отвести от нее взгляд. И, не зная, что годы назад Гарри как-то сделал то же самое, он с трепетом достал ее и надел себе на голову. Шляпа опустилась ему на глаза, от нее веяло знакомой затхлостью – он тут же вспомнил тот момент, когда перед остальными студентами уселся на высокий табурет, сосредоточившись только на одной мысли: Слизерин, Слизерин, пусть будет Слизерин!

Сейчас Шляпа зашевелилась у него на голове, и заговорила ему в ухо:

– Что у нас тут? Хм, кажется, он сомневается… Вы старше, чем мои обычные клиенты, однако не могу сказать, что узнаю форму вашего ума… Мы встречались раньше?

– Да, – мысленно ответил Драко. – Мы отправили меня в Слизерин.

– В Слизерин? – изумилась Шляпа. – Как любопытно… Не возражаете, если я загляну в ваши мысли чуть поглубже?

Драко поколебался.

– Нет, не возражаю, – решился он и почувствовал, что по спине пробежала дрожь, и появилось какое-то странное чувство, что в его голове что-то распахнулось.

Голос заговорил снова.

– Да вы же Малфой! – в голове Шляпы опять звучало изумление. – Вы – Драко Малфой, я прекрасно вас помню. Как же вы изменились… Вы теперь совсем другой человек, да? В вашей голове словно кто-то иной…

– Что-то вроде того, – пробормотал Драко, думая о Гарри.

– Совсем другая личность, такая же сильная, как и ваша собственная. Итак, что же мы имеем? Отличный ум, острый… Хитрости хватит на двоих. Лишку высокомерия. Неуверенность, прекрасно сочетающаяся с храбростью. О, я вижу, вы знакомы и с потерей, и с разочарованием. И верны. Тверды, как сталь. Вы никогда не бросите тех, кого любите, прочие для вас просто не существуют. И все, для чего вам они нужны, – просто использовать для достижения своих целей. Ха! – Драко подскочил, когда в ушах у него зазвенел смех. – Вы просто ходячее противоречие, юный мистер Малфой, – давненько не видела я такого любопытного склада ума…

– Спасибо, – несколько безразлично поблагодарил Драко. – Так что – вы бы отправили меня… В смысле, вы бы…

– Что бы я? Отправила бы я вас в Слизерин? Могла бы – у вас для этого достаточно хитрости. Как и ума – для Равенкло, верности – для Хаффлпафф, смелости – для Гриффиндора. Весь вопрос в том, мой милый мальчик, захотел бы ты сам быть распределен в Слизерин?

– Не знаю, – прошептал Драко и добавил с неожиданной вспышкой раздражения, – это же твоя работа, а не моя!

– О чем ты?

– О том, куда меня определить!

– Когда вы были ребенком, возможно, вам и был нужен кто-то, кто бы определил ваше место. В ваши годы вы должны знать это сами.

– Ну, так я не знаю! – прорычал Драко и в приступе разочарования сдернул с головы шляпу. – Думаю, мне стоило хорошенько подумать, прежде чем цеплять на голову всякую болтливую галантерею, – добавил он, швыряя Шляпу через кабинет.

Та приземлилась прямо у ног незаметно и тихо вошедшего Альбуса Дамблдора.

– Ради Бога, – произнес тот, – не стоит так обращаться с этой Шляпой – в этом нет никакого смысла: она все равно не чувствует боли.

Драко виновато поднял глаза на безмятежно взирающего на него директора:

– Вы хотели меня видеть, профессор?

– Да. Почему вам не присесть за мой стол? – предложил Дамблдор, и Драко подчинился, устроившись напротив директора, усевшегося в темно-синее кресло с высокой спинкой и подперевшего подбородок рукой. Драко собрался с силами, чтобы не отвести взгляд от глаз директора – те были так пронзительны, что Драко показалось, что его собственная голова состоит из стекла.

– Итак, юный мистер Малфой, – лучше, чем выяснять у вас причины, зачем вы пошли на вершину Северной башни и с кем намеревались там встретиться… Нет, – поднял он руку, увидев, что Драко собирается что-то сказать, – я прекрасно знаю, что вы не встречались с Гарри.

– Ну, – протянул Драко. Если в мире и был кто-то, кто лишал его способности быстро реагировать на задаваемый вопрос, так это точно был Дамблдор, – если вы не собираетесь спрашивать об этом, о чем же вы собираетесь у меня спросить?

– Я хотел тебе кое-что вернуть, – пояснил Дамблдор. – Кое-что, что ты потерял.

– Да? – заинтересовался Драко.

Дамблдор протянул руку, и глаза Драко полезли на лоб: в центре морщинистой ладони что-то темно блеснуло – ониксовое кольцо в форме грифа.

– Мое кольцо, – без выражения произнес Драко, протягивая к нему руку. – А я-то думал, что я его потерял.

– Так и случилось, – кивнул Дамблдор. – На вершине Северной башни.

Драко машинально стиснул кольцо в кулаке. Я не должен был показывать, что оно мое…

– Я знаю, что оно принадлежит тебе, Драко, – словно почитав его мысли, заметил Дамблдор. – С того самого мига, как мне его передал Чарли: я много раз видел это кольцо на руке твоего отца – еще когда он был в школе, видел его на руке твоего деда Юлиуса. Твой отец носил его, не снимая, – я был удивлен, что он расстался с ним.

– Он сказал, что пришло мое время носить его, – Драко надел кольцо на палец. – И сказал, что я стал настоящим Малфоем.

Дамблдор качнулся вперед, пристально и мягко глядя на Драко: