Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 157 страниц)

Глава 4. Девушка в клетке

Любовь и ненависть твои еще со мной,

У этих чувств не может быть предела.

Люби, чтоб стала легкой смерть моя,

И ненавидь, коль скоро ты так любишь.

Или пускай они умрут – не я,

Пусть я не победил – но ты со мною будешь.

Дозволь мне жить и заверши благое дело,

Любовь и ненависть твои еще со мной

Джон Доунн

Гарри и Гермиона уже стояли у лазарета, когда прибежала Джинни. Ей пришлось провести несколько мучительных минут, ожидая, пока хаос в Большом зале разрастется настолько, что ее исчезновения никто не заметит. Она помчалась прямиком к больничному крылу, а Рон с недовольством последовал за ней.

Неважно, в какой там форме Драко, в конце концов, они должны принести его именно туда. Даже если он… – но нет, об этом даже и помыслить было невозможно.

Дверь лазарета была закрыта, Гарри и Гермиона стояли в коридоре, погруженные в какой-то напряженный разговор. Приблизившись, Джинни поняла, что темные пятна на одежде Гарри были не следами растаявшего снега, а кровью. Он был весь залит кровью.

– Что произошло? – спросил Рон, переводя взгляд с одного бледного лица на другое. – Что с Малфоем?

Гермиона понуро пожала плечами:

– Мы ничего не знаем наверняка…

– Они нам ни чертане сказали, – ответил Гарри и, как рассудила Джинни, в приступе бессмысленной подростковой агрессивности, пнул ногой стену, уселся на пол и уткнулся головой в колени. Судя по его виду, он вовсе не желал, чтобы кто-нибудь сейчас находился рядом. Джинни бы уж точно не рискнула это сделать. Она взглянула на Гермиону:

– Ты его видела? – тихо спросила она. – Действительно все так плохо?

Гермиона покачала головой:

– Очень плохо, – понизив голос, словно желая, чтобы Гарри ее не услышал, она взяла Джинни под локоть и потянула к Рону. – Мы видели его, – все так же тихо продолжила она, и Джинни услышала в её голосе странное напряжение. – Он лежал на снегу, все вокруг было в крови. Ужас, сколько крови. Думаю, это натекло из его плеча – рубашка там была разодрана, кровь была в основном там… Гарри пытался остановить её и… – Гермиона прикусила губу. – Прибежали Люпин, Чарли, другие учителя и оттащили его прочь, мы не видели, что там они делали с Драко. Гарри пытался прорваться к нему, боролся с Люпиным, который держал его… Но Люпин очень силен. Чарли поднял Драко и положил его на носилки, а мадам Помфри отправила их в замок, все отправились туда же – и мы тоже, но нас оставили перед закрытыми дверями: они сказали, что мы будем только мешаться.

Рон тихонько коснулся ее плеча:

– И что они там делают?

Гермиона покачала головой:

– Не знаю.

Рон хотел сказать что-то еще, но в этот миг дверь лазарета открылась, и вышел Чарли. Шагнув в коридор, он тут же плотно закрыл за собой дверь. Вид у него был очень усталый, мантии не было, а вся его рубашка была в крови – и спереди, и на рукавах – он весь испачкался, пока держал Драко. Взглянув на них – на сидящего на полу Гарри и сбившуюся в кучку троицу, он произнес:

– С ним все будет хорошо.

Джинни вздохнула, испытав невероятное облегчение, словно несколько часов ей что-то не давало дышать.

– Точно?

– Да, я уверен. Он будет в полном порядке. Он потерял много крови, понимаю, это выглядело кошмарно, но так оно и есть. Он ранен в плечо, жизненно важные органы не повреждены.

Гермиона шагнула вперед:

– Мы можем его увидеть?

Чарли покачал головой:

– Не сейчас. Он весь холодный. Он едва не замерз до смерти, да еще столько крови потерял – похоже, он там пролежал не один час, – Чарли попытался улыбнуться, но вместо этого зевнул. – Простите. Вам стоит отправиться на уроки, все равно прямо сейчас вы ничем помочь не сможете.

– Еще один вопрос, – раздался тихий голос. Джинни обернулась: это был Гарри. Никто не заметил, как он встал на ноги и тихо подошел к ним сзади. В свете факела глаза его были темными. – Так что же с ним действительно произошло?

Чарли качнул головой:

– Представления не имею.

– Тогда на что это похоже? Несчастный случай?

– Нет, – чуть помедлив, ответил Чарли. – Это не несчастный случай.

Гарри упрямо вздернул подбородок:

– Почему ты не говоришь? Это было магическое нападение? Заклинание? Или какое-нибудь… существо?

– Гарри, – резко перебил его Чарли, – ступай на урок.

– Нет.

– Гарри… – начал Чарли умиротворяющим тоном.

– Чарли, я хочу знать, кто или что в ответе за это, и я хочу знать это прямо сейчас.

– Что происходит?

Профессор Люпин стоял в дверях лазарета позади Чарли. Он бросил взгляд на усталое лицо Чарли и упрямое и бледное – Гарри.

– Ты сказал им, что с Драко все будет хорошо?

– Нет, – раздраженно огрызнулся Чарли. – Я решил попридержать это известие, чтобы сделать им по-настоящему грандиозный сюрприз.

Люпин прикрыл за собой дверь и повернулся к Гарри:

– Так в чем же тогда проблема?

– Я хочу знать, что случилось, – повторил Гарри. – Хочу знать, кто в ответе за… за это, – он махнул рукой на дверь в больничное крыло. – Я его родственник. Я имею право знать.

– Да, конечно, – кивнул Люпин. – И как только мы сами все узнаем, мы сразу же тебе скажем.

– Дайте мне увидеть его. Он расскажет мне, что произошло.

– Он без сознания, Гарри. Он ничего тебе не сможет сказать.

Гарри посмотрел на Гермиону. Она ответила ему испуганным взглядом широко распахнутых глаз, позади нее Рон буквально отшатнулся под напором излучаемого Гарри гнева.

– Гарри, – мягко позвала его Гермиона, – пойдем на уроки и вернемся позже, может, тогда будет известно что-то еще…

– Нет, – покачал головой Люпин, – если мы что-нибудь узнаем, мы сами тебя найдем, Гарри. Нет ничего хорошего в том, что ты будешь торчать здесь в коридоре. Идите учиться, не надо сюда возвращаться.

Рон потянулся к руке Гарри, но тот стряхнул ее, яростно сверкая глазами.

– Вы что-то скрываете от меня, – пристально глядя на Люпина, уверенно заявил он. – Все вы… да, впрочем, какая разница? Что бы это ни было, я тот, кто должен положить этому конец. В результате, именно мне придется иметь дело с этим. Самому. В одиночку. Как обычно.

– Мы ничего от тебя не скрываем, – резко заметил Люпин. – Ты знаешь столько же, сколько и мы.

Гарри собрался что-то сказать, но Люпин тут же перебил его:

– Драко идет на поправку, но он все еще очень слаб. И ему больно. Мы должны позаботиться о нем, а вместо этого тратим время на вас. Подумайте об этом.

Гермиона взяла Гарри за руку:

– Мы уходим, – она махнула головой Джинни и Рону, призывая их следовать за ней. Гарри подчинился с большой неохотой, все оглядываясь через плечо на Люпина и Чарли, пока те, наконец, не скрылись за поворотом коридора. Как только они снова остались вчетвером, Гермиона остановилась и, все еще держа Гарри за руку, начала:

– Не стоило разговаривать вот так с Чарли…

Гарри выдернул свою руку и с яростью взглянул на Гермиону:

– А тебе не стоит обращаться со мной так, словно я ребенок-дебил.

Гермиона устало уронила руку:

– Тогда прекращай себя вести подобным образом, – отрезала она.

Гарри взглянул на нее с каким-то мрачным удовлетворением, словно ставил себе цель спровоцировать Гермиону и добился-таки своего:

– Прекращу, если ты перестанешь себя вести как властная всезнайка.

Она на мгновение остолбенела, потом уперла руки в боки:

– Гарри Поттер, – в ее голосе закипала ярость, – ты – эгоистичный, черствый, упрямый…

Джинни почувствовала, как ей на плечо легла чья-то рука. Рон.

– Нам надо идти, – очень громко произнес он, однако эти двое даже не обратили на него никакого внимания. – Мы должны… ну, все это… нам надо сделать. Срочно. Сейчас.

– Ага, – слабым голосом поддакнула Джинни. – Надо сделать это прямо сейчас.

И она рванула следом за Роном, успев перехватить яростные взгляды, которыми обменивались Гарри с Гермионой. Гарри стиснул кулаки в карманах, Гермиона побледнела и сжала губы.

Джинни была рада, что не окажется свидетелем этой ссоры – с Роном Гермиона препирались довольно часто и утомительно, однако с Гарри она ругалась чрезвычайно редко. И уж если это случалось, то могло поспорить

с извержением вулкана.

Джинни догнала брата за углом, на подходе к классу, в котором проводилась История Магии. Тот качал головой:

– Невероятно…

– Что невероятно.

Тот коротко хмыкнул в ответ:

– Эти двое. И их отношения. Просто какой-то Карнавал Боли.

– Да ладно тебе. Все не так плохо.

– В последнее время находиться рядом с ними – все равно, что бить себя молотком по голове. Одна радость в жизни – когда останавливаешься.

– Рон! – взъярилась на брата Джинни. – У них сейчас просто трудный период.

Рон пожал плечами:

– Может быть.

Джинни устремила на брата твердый и решительный взгляд. У Рона был такой вид, словно он был здорово сердит.

– Ты бы завел себе для начала подружку, а уж потом делал такие заявления, – строго произнесла она.

Рон опять пожал плечами:

– А с чего ты взяла, что у меня её нет?

Джинни остолбенела:

– Рон, ведь нет, да? Да? Нет?

Рон замер, потом, словно с удивлением, взглянул на нее и натянуто засмеялся:

– Нет, разумеется, нет.

Однако она не сводила с него глаз, и Рон начал медленно краснеть:

– Кому какое дело до того, что я делаю…

– Неправда! Да что с тобой происходит?

Рон открыл рот, чтобы ответить, и захлопнул его, глядя куда-то ей за плечо. Повернувшись, она увидела, что чуть дальше, рядом с кабинетом Истории, кто-то стоит – через мгновение она поняла, что это Симус. Он ждал у дверей – ждал её.

– Эй, Джинни, – встретившись с ней взглядом, дернулся он.

– Симус?… Ты почему не на уроке? – удивленно спросил Рон.

Симус кивнул, но его взгляд был по-прежнему прикован к Джинни:

– Пожалуйста, могу я переговорить с тобой? Секундочку? – он перевел взгляд на Рона. – Наедине.

Рон пожал плечами:

– Пожалуйста. Все равно мне пора на Зелья.

Рон зашагал по коридору и, учитывая его длинные ноги, быстро скрылся из вида. Джинни взяла себя в руки и повернулась к Симусу.

– Хорошо, что такого важного случалось, если ты пропустил урок?

Он прислонился к стене и в упор посмотрел на нее. Его голубые глаза в полумраке казались цвета индиго:

– Это насчет Малфоя.

* * *

– Гарри Поттер, – Гермиона почувствовала, что утратила контроль над своим голосом, – ты – эгоистичный, черствый, упрямый, самовлюбленный тролль!

Гарри скучающе взглянул на нее:

– Так ты еще не закончила?

– Нет! – отрезала она, теряя от ярости мысль. Она заметила, что Джинни и Рон ретировалась, и это ее обрадовало. – Еще и не начинала.

Гарри, не двигаясь, смотрел на нее, его глаза казались почти черными, однако лицо ничего не выражало.

– Прекрасно. Пошлешь мне сову, когда прекратишь всю эту бессмысленную ругань, – и он пошел прочь.

Раньше чем она сама успела что-то осознать, Гермиона выхватила из рукава палочку:

– Petrificus partialitus! – закричала она, и Гарри замер на месте в трех шагах от нее, его ноги приросли к каменному полу.

– О, как по-взрослому, Гермиона! – развернувшись, сверкнул он глазами.

Гермиона засунула палочку обратно в рукав и окинула его мрачным взором:

– По-взрослому? Да от тебя это звучит просто смешно.

– Не говори о вещах, в которых ты не смыслишь, – произнес Гарри уничижительным тоном.

– О, нет, я очень даже смыслю, – возразила Гермиона, – уж куда больше, чем ты думаешь.

Гарри скрестил руки на груди:

– Ну, так просвети меня, – саркастично предложил он.

Гермиона ткнула в него пальцем и голосом, дрожащим от напряжения, произнесла:

– Может, я и не знаю, что так тревожит тебя. Однако что-то определенно существует. И что бы это ни было, оно отравляет тебя изнутри и превращает в кого-то, кто мне незнаком, Гарри. И, возможно, даже в кого-то, кто мне совсем не нравится.

Она подняла взгляд к его лицу и оцепенела. Он стоял в совершеннейшем потрясении. Она абсолютно этого не ожидала и пошла на попятный. Ей и в голову не могло прийти, насколько важно ему её доброе отношение, насколько зависело его отношение к самому себе оттого, что он видел в ее глазах. Он тут же опустил голову, упрямо выставил челюсть, спрятал боль в глазах – но она успела это заметить.

Гермиона продолжила, уже не так резко:

– Я всегда восхищалась тобой, Гарри. Насколько любила, настолько и восхищалась. Не потому что ты смел – нет – потому что ты добр, и потому что всегда стараешься соответствовать выбранному высокому стандарту. И он куда выше, чем кому-нибудь даже в голову может прийти. Ты никогда не жалел себя, даже когда имел на это полное право. И когда я вижу, что ты, пользуясь тем, кто ты есть, пытаешься заставить кого-то почувствовать себя плохим или виноватым – так, как ты сегодня поступил с Люпиным – я понимаю: это не ты, Гарри.

Гарри не двигался. Он стоял, глядя в пол. Плечи его были напряжены. Гнев, совсем недавно обуревавший Гермиону, исчезал буквально на глазах. Она была ужасно измучена: все внутри протестовало против этого сознательного причинения ему боли, она разрывалась между ним и тем, что ей приходилось делать. Она даже потянулась к палочке, чтобы снять с него заклятье, но прежде чем она успела это сделать, он произнес:

– Да, я не должен был говорить это Люпину. Но ты все равно не понимаешь.

– Ну, так объясни мне.

Гарри прикрыл глаза:

– Я всегда знал, что рано или поздно наступит день, когда Вольдеморт ударит по тем, кто мне дороже и ближе всех. И всегда пытался подготовиться к этому. Будь ты на моем месте, и тебе пришлось бы делать выбор: либо ты решаешь никого не любить и спрятаться ото всех перед лицом этой постоянной угрозы. Или же ты клянешься защищать тех, кого любишь, не зависимо оттого, что может случиться. Я выбрал второе – в основном, благодаря тебе… – он открыл глаза и в упор взглянул на нее. Передо мной выбор: любить или потерять тебя… я не переживу, если потеряю тебя.

– А может, ты обижаешься на меня за это? – мягко спросила Гермиона.

– Может быть, – медленно ответил Гарри. Его руки были сжаты, словно он нервничал. Ей хотелось подойти к нему, однако она удерживала себя от этого. Он так давно не разговаривал с ней, не открывался перед ней – наверное, уже месяцы. – Да, наверное… я обвиняю тебя в том, что ты научила меня уязвимости. Да ты и сама знаешь, что это так. Давно. Это все – пути, по которым Вольдеморт может добраться до меня. Рон, Сириус. Драко…

– А что заставляет тебя предположить, что случившееся с Драко имеет какое-либо отношение к тебе?

Гарри захлопал глазами:

– А что еще это может быть?

– Я совершенно точно заверяю тебя, что люди, желающие убить Драко, делают это из побуждений, не имеющих к тебе никакого отношения, – проникновенно заметила Гермиона. – Поверь мне.

Судя по виду, Гарри не был готов согласиться с этим:

– Но…

– Ты эгоцентричен, не находишь? – мягко спросила Гермиона. – Не все в этом мире связано с тобой, Гарри.

Гарри не улыбнулся. Он стоял, потупив взгляд.

– Смотри, – он протянул руку и отдернул рукав, – смотри, у меня кровь на руках – это все кровь…

Гермиона присмотрелась и наморщила носик:

– Это не кровь, – авторитетно заявила она. – Это тыквенный сок.

– Ничего подобного, это кровь.

– Это тыквенный сок. Тот, который я расплескала сегодня утром. Гарри, дорогой, взгляни – он же оранжевый.

– Это кровь, – надулся Гарри.

Гермиона решительно взяла Гарри за руку, внимательно изучила пятно и потом, к его вящему изумлению, осторожно лизнула.

– Тыквенный сок.

Гарри взглянул на нее, его губы дрогнули:

– Поверить не могу, что ты это сделала.

– Ты не находишь, что теперь все эти стоны про кровь на твоих руках выглядят несколько чрезмерными и неестественными?

– Хм, – задумался Гарри. – Знаешь, я тут немного поразмыслил… Кажется, ты попала тыквенным соком куда-то сюда, – и он указал на свою шею.

– Правда? – улыбнулась Гермиона. – Что ж, в таком случае… – она подошла и коснулась – очень нежно – губами шеи Гарри. Кожа его была солоноватой и отдавала мылом.

– Определенно – тыквенный сок, – произнесла она.

– А здесь?… – попросил он, указав на лицо. Она коснулась его щеки губами – кожа была мягкая и нежная, как тогда когда им было по четырнадцать и они целовались в первый раз. – И здесь, – указал он на губы, она поднялась на цыпочки, обняла его за шею и прикоснулась губами к его рту.

Он обнял ее, прижал к себе так крепко, что она едва могла дышать, и стиснул кулаки у нее за ее спиной.

– Ой, Гарри, – пробормотала она. – Прости меня за все…

– Не надо, – он чуть отстранился, чтобы взглянуть на нее. – Не извиняйся, ты не сделала ничего такого, за что тебе надо было извиняться.

У нее перехватило дыхание. Он сосредоточенно смотрел на нее, его глаза были живыми и одухотворенными. Сейчас он точно был здесь. В последнее время, касаясь его, она словно касалась пустой оболочки – чего-то, возможно, живого, однако совершенно незнакомого. Но сейчас рядом с ней, в ее объятьях снова был Гарри – крепкий, гибкий и чуть-чуть неуклюжий. Он замерз, его мантия все еще была влажной от растаявшего снега, его кожа холодила, однако определенно – это был он, ее Гарри, которого она обожала.

Он отпустил ее, и она шагнула назад, все еще держа его за запястья и чувствуя, как в них пульсирует кровь. Она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ.

– Надо идти на урок, – тихо сказала она.

– И, правда, давай поторопись, – ответил он.

Она захлопала глазами:

– А ты не пойдешь?

– Я бы пошел, – терпеливо объяснил он, – однако кое-кто приклеил мои ноги к полу.

– Ой, – вспыхнула Гермиона. – Я… я забыла. Прости, дорогой, – но он уже смеялся и, взмахнув палочкой и сняв с него заклятье, она поняла, что тоже смеется.

* * *

Они прошли чуть дальше по коридору, Симус впереди. Джинни следовала за ним, неотрывно глядя ему в затылок и испытывая беспричинное и странное чувство вины.

С чего бы это? – мелькнуло у нее. – Я ничего такого не сделала.

В тот момент, когда Симус наконец-то повернулся к ней, внутри у нее уже все закипало.

– Я хотел поговорить с тобой о Малфое, – произнес он, откинув левой рукой с глаз соломенную прядь. Она раньше не замечала, чтобы Симус был левшой… Хотя в нем была куча всего, чего она раньше не замечала.

– И что Малфой? – недружелюбно поинтересовалась Джинни ровным голосом.

– Ты не знаешь, у него есть лопата?

– Что?! – захлопала глазами Джинни.

– Ну – заступ там… или лопата?

– Почему-то у меня такое ощущение, что все это не имеет никакого отношения к Гербологии…

Симус улыбнулся, но глаза его оставались по-прежнему серьезными.

– Я вообще-то не собирался ничего говорить – все больше потому, что Малфой угрожал выпустить мне кишки, однако, кажется, сейчас он не в той форме, чтобы это делать, так что…

– Так что – что?

– Между вами что-то есть?

– Между нами ничего нет, – честно ответила Джинни. Ведь безответные чувства нельзя отнести к разряду «между», правда?

– И что дальше?

Это был весьма мудреный и каверзный вопрос. Джинни решила нахально увернуться от ответа:

– Это ты к чему? Сам решил за ним приударить?

Симус приподнял бровь:

– Не думаю, чтобы я настолько нравился Малфою в ЭТОМ смысле. Во всяком случае, он своих чувств не выдает.

Не в силах сдержаться, Джинни захихикала.

– Прости, я просто хотела подразнить тебя. Симус, ты ведь его не знаешь.

– Ничего подобного, – возразил Симус. – До поступления в школу мы играли в противоборствующих юниорских командах по квиддичу. Он был тем еще плутом, одним из тех, кто ради победы готов на всё что угодно. Когда он был Отбивалой, каждый раз кто-то уходил с поля с окровавленным носом или разбитым локтем.

– Но сейчас, – слабым голосом возразила Джинни, – он изменился…

– Слушай, я знаю, что его мама выходит за Сириуса, так что, может, Гарри и думает, что им надо будет как-то уживаться вместе, однако я тебя заверяю – он вовсе не надежный и уж тем более не милый человек. Он из тех, кто улыбается тебе в лицо и бьет тебя в спину. Джинни… – он протянул к ней руку, однако она отступила назад:

– Что-то я не могу понять, зачем ты мне это говоришь? Или Драко… Малфой сказал тебе что-то насчет того, что у нас происходит?

– Нет, просто он сказал, что забьет меня до смерти лопатой, если я обижу тебя.

Джинни ахнула, но тут же взяла себя в руки.

– О… Это странно… Очень странно.

Симус покачал головой:

– Наверное, ты думаешь, что я дурак.

– Нет! Нет. Слушай… – Джинни сжала руки. – Симус, если ты думаешь, что я была нечестна с тобой… Я… прости, наверное, мне не надо было соглашаться идти с тобой на Святочный бал…

По лицу Симуса скользнуло удивление, потом он заулыбался. Определенно, у него все-таки не синие глаза. В них есть какая-то зеленая нотка – они похожи на синюю воду за зеленым стеклом.

– Расслабься, – произнес он. – Я ведь просто пригласил тебя на Святочный бал, мы ведь не под венец собираемся. Я на тебя не сержусь. Я просто хотел…

– … предупредить меня?

Симус пожал плечами.

– Ну, может быть… чуть-чуть. Драко Малфой – неприятный человек. Он похож на взбунтовавшегося ребенка, и лично я не видел никаких свидетельств того, что он изменился.

– Это не так, он изменился, он сильно изменился за прошедший год. Он стал другим.

– Другим, нежели раньше? Сомнительная похвала. Слушай, – быстро добавил он, увидев скользнувшее по ее лицу выражение упрямого протеста, – все в порядке. Я хочу пойти с тобой на Святочный бал. Слышать больше ничего не хочу про тебя и Малфоя, даже если у вас что-либо когда-либо и было.

– Договорились, – решительно подтвердила Джинни.

– Вот и хорошо, – Симус закинул за спину свой рюкзак. – Мне пора на Историю Магии – может, пройдешься со мной?

– Конечно.

В этот раз она позволила ему взять себя за руку, и они пошли по коридору.

* * *

– Ты уверен, что с ним все будет в порядке?

– Убежден, – Люпин старался говорить как можно более успокаивающе, глядя на ужасно взволнованного Сириуса, казалось, даже тепло, идущее от камина, было результатом не пламени, а этого беспокойства и волнения. – С ним уже все в порядке. Все замечательно. Просто он совершенно обессилен. А плечо у него уже заживает.

– Ты уверен, что нам не надо приехать в школу? – вокруг глаз Сириуса виднелись напряженные морщинки. У него был усталый вид, казалось, что в маггловской одежде (судя по плечам, видневшимся из камина, на нем была белая рубашка и не завязанный темный галстук) он чувствует себя неловко. Люпин собрался спросить его, чем тот занимается, однако Сириус опередил его:

– Аврорские дела. Скукотища.

– Уверен, Сириус, в этом нет никакой необходимости. С Драко все в порядке, если вы сюда приедете, это только ввергнет в панику и его, и его друзей. Они еще подумают, что происходит что-то серьезное…

– Серьезное? Да ведь он же чуть не умер!

– Да, я знаю. А мы-то сами? Да с нами же это дюжину раз случалось. Не припомнишь, сколько раз ты приземлялся в больничном крыле?

– Просто мы были дураками. Был бы это Гарри… Но Драко – он не совершает опрометчивых поступков, для этого он слишком осторожен. Что бы там ни произошло – он этого не ожидал.

Люпин, вздохнув, привалился к ножке стула, который он пододвинул к камину.

– Это была рана как от стрелы. Или ножа. Что бы это ни было, его вытащили. Существует масса заклинаний, которыми все это можно было бы проделать. Возможно, дело в дуэли… или даже в заклинании, при помощи которого Драко случайно сам себя едва не сжег… Откуда ж нам знать?

– То есть ты полагаешь, что таким образом можешь меня успокоить?

– Если тебя это может утешить – Драко не кажется особо взволнованным.

– Это вовсе не утешение, – Сириус провел по волосам растопыренной пятерней – они все еще были черные, а не седые, хотя Люпин подозревал, что, если Драко и Гарри продолжат свои игры со смертью, это быстро изменится. – Так ты уверен, что нам не стоит приезжать?

– Дамблдор подчеркнул, что нет, – Люпин помялся. – Как Нарцисса?

Глаза Сириуса потемнели:

– Не так, чтобы очень хорошо. Она прилегла – ей пришлось выпить полфлакона Успокоительного Зелья.

Люпин вздохнул:

– Сочувствую. Ей должно быть сейчас особенно тяжело. Я в том смысле – ты еще помнишь свою дуэль со Снейпом? – Сириус хмыкнул. – Он бросил в тебя проклятьем, едва не оторвав тебе руку.

– Я едва не выиграл этот поединок, пока ты не вмешался!

– Сириус! У тебя рука отваливалась!

– Мадам Помфри приделала ее на место, – жизнерадостно заметил Сириус. – Джеймс всегда был лучшим секундантом, чем ты: он никогда не встревал, – он снова нахмурил брови. – Слушай, мне тут пришло в голову… может, ты попросишь Снейпа взглянуть, не похоже ли его ранение на ранение от заклятья?

– Уже, – ответил Люпин. – Он уже осмотрел его.

– И что – Драко совсем не кажется испуганным?

– Нет, – качнул головой Люпин. – Этим вместо него успешно занимается Гарри.

Вместо того, чтобы улыбнуться, Сириус сжал губы.

– Гарри… Как он все это воспринял?

– Плохо. Устроил сцену – обвинил меня, что я что-то утаиваю, не говорю, что произошло, – короче говоря, обвинил меня во лжи.

Сириус тихо чертыхнулся.

– Так ты не удивлен?

– Нет, – уныло покачал головой Сириус. – Я тут попытался поговорить с ним на днях, я волновался – он такой бледный и худой… Я было подумал – может, какие-нибудь проблемы с Гермионой? Или, может, переживает из-за свадьбы, боится, что после нее я не смогу проводить с ним столько же времени, что и раньше? Но он меня просто заткнул. Сказал, что я лгун, между прочим.

– Сириус, да что же с ним такое произошло не так давно, что подорвало его веру? У меня такое ощущение, что все именно так: словно бы он хочет верить, но боится этого – и, как результат, обижается. И, в конце концов, он начинает чувствовать, словно его все… – Люпин хотел сказать «бросили», но в этот момент кто-то постучал в дверь его кабинета.

Он подошел и открыл ее, на всякий случай, встав так, чтобы отгородить торчащего в камине Сириуса от того, кто стоит в дверях. К его удивлению, это был Гарри.

– Здравствуйте, профессор Люпин. Могу я с вами переговорить?

Люпин взглянул на стоявшего на пороге мальчика. Да, Сириус был прав: куда более худой, бледный и усталый, чем раньше. Тени под глазами, словно синяки. Странно: теперь, когда Гарри вырос, сходство с отцом пропадало в моменты усталости или тревоги, и на его лице отчетливо проступали черты Лили.

В ней не было красоты в классическом понимании, но зато она обладала силой духа, чувством собственного достоинства, отвагой. Гарри тоже унаследовал это в полной мере – вместе со своими изумрудно-зелеными глазами, про которые мерзкий Ежедневный Пророк как-то написал «глаза, спрятанные за старомодными очками, – самое прекрасное, что есть в этом ничем более непримечательном лице».

– Профессор, – вежливо повторил Гарри. – Я могу войти?

– Тебе стоит знать, что я не один, – начал Люпин, но Гарри уже взглянул ему за спину и увидел в камине Сириуса. Руки его сжались – и только.

– Сириус, – тихо произнес Гарри, – как дела?

Сириус кивнул:

– Хорошо, Гарри, – его глаза метнулись к Люпину, – ты нам позволишь?

Тот без раздумий кивнул и покинул кабинет, прикрыв за собой дверь, и только потом сообразил, что не стоит, выходя, оставлять в кабинете студента. Пожалуй, это не лучшая практика, Сириусу надо не спускать с Гарри глаз.

Он прислонился к стене и вздохнул. Он успел бросить взгляд на лицо Сириуса, когда вошел Гарри, – безумный коктейль из надежды и любви, беспокойства и гордости. И страха.

Определенно: именно так взглянул на него самого отец, когда пришло послание из Хогвартса. Он еще помнил доносящиеся той ночью из-за стены спальни голоса родителей: он не может поехать, он такой маленький для своего возраста… что сделают другие студенты? как будут с ним обращаться? а что если он поранит кого-то или же ранят его самого? Но как мы может удержать его – разве у него нет права на нормальную жизнь?

С тех-то пор Люпин и затвердил, что его жизнь не будет иметь ничего общего с нормальной жизнью нормальных людей. Как и жизнь Гарри. Он был заклеймен этим волчьим укусом, Гарри же – чем-то куда более темным и серьезным. Это столь же явно виднелось у него в глазах, как и шрам на лбу.

Дверь в кабинет приоткрылась, оттуда выглянул Гарри:

– Возвращайтесь, профессор.

Он не улыбался, однако на его лице явственно читалось облегчение – Люпин предположил, что они с Сириусом покончили со своими ссорами.

– Простите, что выгнал вас из вашего кабинета.

Войдя вслед за Гарри в кабинет, Люпин распрощался с Сириусом, который теперь выглядел куда как жизнерадостней:

– Ну, ладно, пошлешь мне сову… Завтра.

– Решено, – и Сириус исчез во всплеске сине-зеленых искр.

Люпин обернулся к Гарри:

– Так зачем ты хотел меня увидеть?

– А… – Гарри мгновение поколебался, и все же решился, – это насчет домашнего задания по Защите.

Признаться, Люпин был удивлен: как правило, появление Гарри в кабинете учителя было редко связано с домашними заданиями. Вот с угрожающими жизни ситуациями – сколько угодно.

– И что же?…

– Ну, я знаю, что к сегодняшнему дню нам надо выбрать хотя бы одну тему…

– Я же понимаю, что теперь вам с Драко нужно немного времени. Думаю, недели хватит, чтобы…

– Нет-нет, мы уже все выбрали, – Гарри протянул Люпину пергамент, который тот взял не без удивления. – Мы хотим провести исследование Темных мест и отправиться в Шептон Маллет.

Люпин смотрел на Гарри со смятением и недоумением. Гарри ответил чистым и ясным взором своих зеленых глаз, снова заставив Люпина вспомнить о Лили, – когда та хулиганила или пыталась что-нибудь скрыть. А может, все дело в том, что он просто стал слишком подозрителен? Так или иначе, с учетом того состояния, в каком сейчас находился Драко, им с Гарри вряд ли бы удалось что-либо провернуть.

– Ну, что ж – хорошо.

– Я, собственно, хотел, чтобы вы знали об этом и могли заняться подготовкой Портключа, – с мальчишеской непосредственностью пояснил Гарри. – Я знаю, что на это нужно время.

– Ладно, – растерянно взглянул на Гарри Люпин.

Да что происходит с этим мальчиком? К несчастью, никто не мог сказать это наверняка.

– Я подготовлю его для вас, Гарри. Кстати, пока Драко в больнице, ему не стоит беспокоиться о домашнем задании, пусть отдыхает.

Гарри кивнул:

– Конечно, я ему передам; мы можем все это сделать прямо перед Рождеством, если Вы подготовите для нас Портключ. Мы бы занялись этим в праздники, но вы знаете эти правила – никакой магии во время праздников, свадеб…

– Да-да, – закивал Люпин. – И что насчет свадьбы?

Гарри удивленно вскинул глаза и пожал плечами:

– Честно говоря, я об этом еще не думал. Мы все были так заняты уроками, подготовкой к С.О.В. Я еще ничего не купил Сириусу и Нарциссе…

– Ну, так завтра вечером магазин в Хогсмиде будет открыт.

– Завтра? – захлопал глазами Гарри.

– Вылазка в паб, Гарри.

– А, точно, – тряхнул головой Гарри, – придумаю что-нибудь, – он взглянул на поблескивающие на его запястье золотые карманные часы. И как всегда, когда Люпин видел их, у него свело горло. Сейчас, в этом полумраке, со склоненной над знакомыми часами темной взъерошенной головой мальчик выглядел, словно Джеймс.