Текст книги "Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas"

Автор книги: Кассандра Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 157 страниц)

Запахнув покрепче мантию, он, не оглядываясь, пошел вперед. Пожав плечами и переглянувшись, остальные последовали за ним. Бенджамин шагал по развалинам, словно знал здесь каждый камешек. Эрмиона вскарабкалась и, догнав его, пошла рядом. Она была готова просто лопнуть от любопытства.

– Что здесь произошло?

Он взглянул на нее с величайшим недоумением и недоверием, и ее слегка затрясло: так необычно было видеть эти темные глаза на лице Гарри.

– Война, – коротко ответил он.

– Между кем и кем? – Эрмиона знала ответ наверняка, но хотела услышать его от него.

Скатившись по каменному откосу и битым камням, Бенджамин поднял голову:

– Повелитель Змей поднял армии и обратил их против Дома Волшебников и тех, кто когда-то был его друзьями… вы что – этого не знаете? А как насчет уроков истории – что, нет и в помине?

– Шутишь? – сказала Эрмиона.

Мальчик пожал плечами:

– Ну, ладно… Повелитель Змей создал армии гоблинов, мороков и полулюдей… Весь волшебный мир был втянут в эту войну. На нашей стороне сражались гиганты, единороги и гномы…

– А что насчет драконов? – поинтересовалась догнавшая их Джинни.

Бенджамин фыркнул:

– Драконы никогда ни к кому не присоединяются. Они наблюдают. У них своеобразное чувство юмора. Но Слитерин получил какой-то контроль даже над ними…

Бенджамин остановился и осмотрел развалины.

– Это замок Хаффлпафф. Что не выжгло пламя драконов, разрушило проклятье.

– Какое проклятье? – уточнила Эрмиона. Судя по всему, оно было куда сильнее, чем то, в котором когда-то обвиняли Сириуса: дескать, он взорвал улицы и убил двенадцать магглов.

– Ровена все вам объяснит, – они обогнули разбитую стену и вышли на открытое пространство.

Эрмиона ахнула, с трудом узнав пейзаж, где находилась и Нора, и Оттери-Сент-Кэчпоул. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалось огромное поле, над которым изогнулось оглушительно-синее небо. По всему полю кучками и рядами стояли сотни, а может, и тысячи волшебных шатров – больших и маленьких, переливающихся всеми цветами радуги. Словно она снова попала на Кубок Мира по Квиддитчу, только сейчас все было в сотни раз больше. Волшебные стяги и вымпелы хлестали и хлопали на веселом зимнем ветерке: алые Гриффиндорские, синие Рэйвенкло, золотые – Хаффлпафф. Между палаток поблескивали огненные точки костров, вокруг них суетились фигурки – некоторые – определенно люди, другие же – определенно нет.

– Ё-моё… – выдохнул позади нее потрясенный Рон. – Я видел подобные картинки в книжках про восстания гоблинов. Но и подумать не мог, что увижу что-то подобное наяву…

По пути в лагерь они пересекли что-то вроде остатков крепостного рва, который в один прекрасный день должен был стать карьером у дома Висли. Вниз, к покрытому грязной водой дну, вели каменные ступени. Эрмиона не могла отвести от него глаз, когда шла по тонкому деревянному мосточку. Там, внизу, укрыты неисчислимые сокровища… не говоря уж о Хроновороте, который однажды будет принадлежать Джинни.

Вблизи лагерь оказался куда причудливее. Джинни, Рон и Эрмиона, сбились в кучку и шли между шатров за Бенджамином, стараясь не обращать внимания на провожающие их взгляды, полные недоумения. Эрмиона и не сомневалась, что выглядят они действительно странновато – конечно, неплохо было бы иметь что-нибудь еще, кроме джинсов и свитера… но там, откуда они прибыли, никакой одежды многовековой давности поблизости не валялось. С другой стороны, у обитателей лагеря тоже был не самый обычный вид, она даже пожалела, что после пятого курса бросила Уход за магическими существами: туда-сюда сновали звери и зверолюди, некоторых она узнала, некоторых хотела бы узнать.

Суровые кентавры спешили куда-то целеустремленной рысью, высокомерные женщины с заостренными ушами в шелковых одеяниях… определенно эльфы, а вокруг одного костра сидели какие-то маленькие лохматые злобного вида существа, чокались медными кружками и что-то фальшиво распевали.

Бенджамин замер и, пробормотав «Ждите здесь», нырнул в маленькую синюю палатку.

Рон коснулся руки Эрмионы:

– Похоже, ты замерзла…

– Точно. Ужасный мороз. А эти поющие коротышки действуют мне на нервы.

– Это гномы, – шепнул Рон на ухо Эрмионе – Читал о них на истории. Маленькие подлецы, но отличные воины. Напои их – и они бросятся всем подряд рубить ноги по самые колени.

– Какие они кошмарно волосатые… – заметила Джинни, метнув в них подозрительный взгляд.

– Кажется, у них нет половых различий, – заметил Рон. Похоже, гномы его услышали: десятки пар маленьких красных глаз начали буравить всю троицу, а через секунду песня снова разнеслась по округе – куда более хриплая и громкая, чем раньше.

 
У миссис МакФрай были в саже камины,
Не лучше они и у Молли О'Клю.
Сказал трубочист: для тебя, моя милая,
Достану любимую щётку свою.
Пускай я чумазый и ростом не вышел,
Но щётка моя, как мощнейший рычаг,
Слезу выжимает у стойкой девчонки.
Нельзя ли, мадам, мне залезть к вам в очаг?
 

(перевод Нейтрона)

Бенджамин высунул голову из шатра:

– Она сказала, что хочет видеть Наследников, – он взглянул на Джинни и Эрмиону и перевел взгляд на Рона. – Только Наследников. Тебе придется ждать здесь.

– Нет, – мотнула головой Эрмиона, прежде чем Рон успел что-то сказать. – Без Рона мы никуда не пойдем.

Бенджамин вытаращил глаза, похоже, он не мог понять, правильно ли он ее расслышал.

– Вы не… что?

– Мы не пойдем без Рона. Можешь ей это передать?

Бенджамин шагнул из шатра, опустив за собой полог.

– Видимо, вы не поняли, – его голос был полон ровного гнева. – Она умирает. Она – величайшая волшебница эпохи, и она умирает! Все, что у нее было, все свои силы она отдала битве с Повелителем Змей – и это убило ее, единственная причина, почему она до сих пор еще жива, – ее желание увидеть вас. Она просто дожидалась. Всю мою жизнь она была мне как мать, а последние два дня я только и смотрел, как она страдает и ждет… Так что извините, если вам показалось, что вы мне не понравились, но, по-моему, именно из-за вас она до сих пор все еще здесь и изнемогает от боли…

– Бенджамин! – потрясенно прервала его Эрмиона. – Прости. Мы не знали.

Он кивнул, видимо, устыдившись своей вспышки. Эрмиона обменялась быстрыми взглядами с Роном и Джинни, так же ошеломленными, как и она сама. Не говоря о том, что они тоже не знали, что все обстоит именно так, было очень странно видеть кого-то настолько похожего на Гарри и в горе, и в гневе.

– Все нормально, – тихо произнес Рон. – Я подожду снаружи…

Бенджамин кивнул. Он собрался и выглядел уже не таким несчастным.

– Я подожду с тобой.

Повернувшись к шатру, он откинул полог перед Джинни и Эрмионой. Поколебавшись мгновение, Джинни шагнула внутрь, а Эрмиона чуть задержалась, глядя на Рона. Он озабоченно взглянул на нее – его синие глаза сверкнули из-под покрытых сажей и копотью волос. И ободряюще подмигнул.

Она прикусила губу.

– Рон, будь осторожен. Никуда не отходи. Не ввязывайся в драку с гномами. Не…

– …не объедайся шоколадом, а то живот заболит. Я не собираюсь драться с гномами, Эрмиона. Я даже с тобой ужился.

– Просто похоже, что они слишком много… ну ты сам понимаешь, – Эрмиона подняла воображаемую кружку и опустошила ее.

– Сосут пальцы? – с испуганным любопытством уточнил Рон.

– Пьют! – раздраженно прошипела Эрмиона.

– Только не надо на меня так смотреть! Я не из тех, кому надо объяснять все на пальцах.

Эрмиона обреченно махнула рукой и повернулась к Бенджамину.

– Присмотри за ним, – попросила она, игнорируя возмущенный взгляд Рона и прекрасно понимая, насколько глупо это выглядит: она просит двенадцатилетнего мальчишку присмотреть за парнем четырьмя годами старше. Но сейчас это не имело никакого значения: подавленно взглянув на юношей последний раз, она нагнулась и вслед за Джинни вошла в шатер.

**************

Из-за невозможности телепортироваться прямо к старому дому Джеймса и Лили (установленная там защита не позволяла сделать это в радиусе полумили), Лупин и Сириус отправились на Верхний Бульвар Годриковой Лощины – маленького безобидного волшебного городка, прямо на границе Уэльса и Англии.

– Там зелень, кругом сплошная зелень, – Лупин со школьных лет помнил, как Джеймс твердил ему это, и лишь только оказавшись в родном городе приятеля, он понял, что тот имел в виду: не сочные уэльские земли были зелеными, а сам город, точнее, фасады магазинов по главной улице переливались всеми оттенками зеленого от изумрудного к лайму с отдельными синими, белыми и золотыми вкраплениями. Холодный зимний бриз хлопал у них над головами красным уэльским флагом с золотыми драконами, парившими над словами:

«Y Ddraig Goch Ddyry Cychwyn»

Узкие мощеные улочки петляли между домами и магазинами, за городком вздымались темные серо-зеленые холмы. В Имении было солнечно, а здесь все заволокли облака, небо было серое, низкое…

Лупин передернул плечами и поднял воротник своей дорожной мантии, закрывая уши.

Если кто из обитателей Годриковой Лощины и обратил внимание на телепортировавшихся к ним двух волшебников, то он не выказал удивления. Никто не таращился им вслед, когда они спустились по ведущей в город улице, прошли мимо магазина сластей с рекламой Шоколадок "Скрум!" В витрине (фотография вечно угрюмого Крума венчала гору конфет в веселых ярких фантиках: "Скрум!" новые конфеты лично одобрены знаменитым болгарским ловцом!) и мимо паба «Салат и Слизень».

– А тут мы с Джеймсом частенько играли в дартс, – кивнул Сириус, когда они проходили под вывеской, казалось, сделанной из настоящего листа салата, которую с аппетитом грыз маленький энергичный слизняк. – Единственная игра, в которую я его обставлял.

– Да ты и в Квиддитче был бы неплох, разреши они тебе играть на мотоцикле, – улыбнулся Лупин. – А кстати, что случилось с твоим железным конем?

– Он был у Хагрида – тот вернул его мне, после того, как меня оправдали, но у меня нога не поднималась сесть на него. Последний раз я летал на нем… здесь… да в конце-то концов, сейчас у меня есть Конклюв.

– Так где он?

– Сейчас он хранится в моем сейфе в Гринготтс. А что – хочешь его позаимствовать?

– Не то, чтобы это было моим любимым видом транспорта, но все равно – спасибо.

– Мотоцикл буквально притягивает девчонок.

– Да, это просто чудесно.

– Кстати, хорошо, что вспомнил: ты с кем придешь к нам на свадьбу? У Нарциссы есть приятельница, которую некому сопровождать – может, сделаешь доброе дело и станешь ее кавалером? Она вообще-то была Аурором и очень любит собак, так что волк для нее не проблема…

Лупин остановился посреди улицы и посмотрел на друга с большим подозрением:

– Сводничаешь, Сириус?

– Я? Что ты – никогда! – с самым честным видом ответил Блэк.

– Сириус…

Сириус бросил притворяться.

– Да ладно тебе, Лунатик! Тебе надо больше бывать на людях, глядишь, встретишь кого-нибудь. Признаться, я всегда думал, что останусь последним холостяком… но вот ты… неужели тебе это не надоело?

– К твоему сведению, я веду насыщенную и разнообразную жизнь.

– Да знаю-знаю: каждую ночь за чашкой горячего какао и старыми выпусками «Нумерологии сегодня» следует «Волшебный риск». Девчонки, берегитесь: его не приручить.

– Я оборотень, Сириус и имею тенденцию… создавать проблемы.

– А я по гороскопу – Близнецы. У каждого свои недостатки. Ладно тебе, Лунатик: куче женщин понравится твой экстремальный стиль а-ля Джерри Гарсиа.

– Просто ты хочешь усадить меня в свою же лодку – снова эти советы Как-Стать-Женатым… Кстати, когда это должно случиться?

– Нарцисса запланировала церемонию на 15 августа.

– Что значит – 15 августа?

– То, что я сказал: 15 августа. А что, какие-то проблемы с датой? – Сириус повернулся и улыбнулся товарищу, откидывая с глаз взлохмаченные ветром черные волосы. – Или у тебя другие планы? Или… – неожиданно глаза его расширились, голос прервался. – Это случайно не…

– Полнолуние, – спокойно подтвердил Лупин. – Поверить не могу, что твоя свадьба намечена именно на этот день.

– Лунатик! – Сириус, не зная, засмеяться ему или смутиться, как вкопанный остановился посреди дороги, ведущей с Верхнего Бульвара на вершину холма к дому Поттеров. – После Хогвартса я прекратил следить за луной… но в любом случае – ты все равно можешь прийти на нашу свадьбу…

– Нет, – со страдальческой миной оборвал его Лупин и продолжил свой путь, – думаю, я останусь дома и не буду ничего и… гм… никого есть на вашей вечеринке.

– Значит, надо менять дату, – удрученно заметил Сириус. – Без тебя вечеринка – не вечеринка, я думал, ты будешь шафером… Ну, не дуйся, Лунатик.

– Я не дуюсь.

– Ты дуешься.

– Говорю тебе – и не думаю!

– Дуешься: я же вижу!

– Хорошо, ну, может и дуюсь, – согласился Лупин, замерев на дорожке, и засунул руки в карманы. – Кстати, ты не забыл, куда и зачем мы шли? Мы на месте.

Сириус остановился. Вся его нервозность внезапно испарилась: он неподвижно стоял и смотрел из-за плеча друга на покрывавшие склон холма развалины.

С тех пор, как Лупин побывал здесь в последний раз, все было выжжено и уничтожено до основания; вряд ли тот, кто не знал, что здесь было раньше, понял бы, что это не просто заросшие бурьяном унылые неприветливые развалины – таково было действие волшебства.

Они двинулись вперед – сначала Сириус, позади него Лупин, глядя, как с каждым взглядом на заброшенные руины подавленно напрягаются плечи друга: груды камней свидетельствовали, что когда-то здесь стояли стены… каменные ступеньки, ведущие к крыльцу, где в последний раз Джеймс и Лили махали им на прощание…

Порыв холодного ветра взлохматил волосы Лупина и бросил их ему на глаза. Вздрогнув, он убрал их, поглубже натянул капюшон дорожного плаща и покосился на Сириуса: тот стоял и молча смотрел на дом, вернее, не на сам дом, а на возвышающиеся поодаль серые холмы. В глазах не было тревоги – они были полны болью воспоминаний.

– Сириус… ты как?

– В порядке, – Сириус покрепче запахнулся в мантию и зашагал к дому. Лупин последовал за ним, поражаясь выдержке Сириуса, – он знал, что его другу сейчас куда тяжелее, чем ему самому: ведь он появился в доме Лили и Джеймса уже после их свадьбы, тогда как Сириус гостил тут еще во время хогвартских каникул – если ему некуда было податься, Поттеры приглашали его к себе. Не так давно он упомянул в разговоре с Лупиным, что рад, что родители Джеймса скончались, когда им с Джеймсом было только по двадцать, – они бы просто не пережили известия, что он, Сириус Блэк, ставший им за эти годы почти что сыном, отплатил им за всю их доброту самым ужасным способом.

И вот они уже на заднем дворе – он не был таким заросшим, как можно было ожидать, заклинание, скрывавшее дом, побочным эффектом замедляло изменения, сохраняя все, как было. Шагая вслед за Сириусом, Лупину продирался сквозь высокую – до колен – траву; они завернули за угол и остановились у подножья высоченного вечнозеленого дерева, в кроне которого пел и играл листьями ветер.

Дерево было самое обычное, однако, похоже, полое изнутри: примерно в полуфуте над их головами темнело дупло.

– Сириус, это дерево.

– Я знаю.

– Оно для тебя что-то значит, или это просто вспышка интереса к садоводству?

В ответ Сириус достал свою палочку и указал ей на дупло:

–  Зовио!

И тут, словно птицы из гнезда, к нему полетели какие-то странные, непонятной формы предметы, один из них – маленькая коробочка – просвистела у Лупина над ухом, он присел и с недоумением обернулся к Сириусу:

– Это что еще?..

Сириус задумчиво смотрел на подлетавший к нему последний предмет, поймал его и пояснил:

– Мы с Джеймсом использовали это дерево в качестве… гм… тайника для наших сокровищ, прятали тут от родителей всякие штуки. Однажды он мне сказал, что этому дереву не одна сотня лет, и оно послужило тайником уже не для одного поколения Поттеров. Я думал…

Он внезапно замолчал и присел на корточки, Лупин последовал его примеру, и они вместе начали изучать образовавшуюся у их ног кучу самых неожиданных и разнообразных предметов.

Некоторые были ему знакомы: у него кольнуло в груди, когда он увидел коробочку Карандашей Магической Реальности «Оживи свою карту!» из Зонко – именно ими была нарисована Карта Мародеров. Пачка писем. Он не видел их раньше, но узнал почерк Лили. Сириус провел по ним рукой и отложил в сторону.

Большой радужный пакетик Всевкусных Орешков Берти Боттс с надписью «Попробуй вкус радуги!» на боку – Сириус, усмехнувшись, поднял его:

– О, помню-помню… Ты не ел фиолетовые, потому что поговаривали, что от них случаются галлюцинации… Ну, конечно, это были только слухи…

– Ага, а вы с Джеймсом эти слухи решили проверить, подсунув за завтраком три штуки Снэйпу в овсянку. В тот день он набросился на двух учителей, приняв их за жирафов – вооруженных и очень опасных.

– Да, это было круто… – Сириус заулыбался, но тут же очнулся, – хотя, нет – с нашей стороны это было весьма бесчувственно и негуманно.

Лупин вытаращился на него, не в силах поверить своим ушам:

– Сириус, ты что – тайком съел фиолетовую конфету, пока я не видел?

Сириус снова улыбнулся и отбросил пакет в сторону. Теперь он поднял деревянную коробку и откинул крышку, Лупин заглянул внутрь и почувствовал, что сердце замерло: там лежала книга в желтом переплете: «Вы решили стать росомахой: двенадцать трудных шагов, чтобы стать зверомагом» и стопка пергаментных карточек с записями Джеймса, сделанными аккуратным мальчишеским почерком: «Необходимые ингредиенты: порошок из змеиной кожи, кровь дракона, толченая шкура бумсланга, позвоночник тритона… Кстати: попросить у Лили ключ к классу Заклинаний, чтобы мы могли работать там. Все должно быть готово к следующему полнолунию.»

Лупин прикрыл глаза – настолько ясно и четко перед его внутренним зрением вспыхнул образ Джеймса: вот он в Запретном Лесу, подняв к ночному небу глаза, полные первозданной дикости и звезд, ждет превращения… Время сжалось, словно меха гармошки, – Джеймс захохотал…

Сириус обычно смеялся дольше всех, но Джеймс, как правило, всегда начинал смеяться первым: в отличие от Сириуса, он всегда был открыт счастью и радости. Лупин всегда думал, что все дело в том, что детство у них было совершенно разным, однако теперь, глядя на Гарри, детство которого, с этими годами, проведенным взаперти под лестницей, было просто ужасным, видел, что они с Джеймсом в этом очень похожи. Чтобы быть счастливым, ему тоже нужны были только его друзья…

А вот на Сириуса куда больше был похож Драко – вряд ли существовало другое слово, которое с таким трудом можно было применить к ним обоим, чем слово «счастье».

Лупин услышал, как Сириус кашлянул, закрыл коробку и опустил ее на землю. Оглядевшись, он увидел еще одну пачку писем, которую Сириус торопливо отпихнул подальше. Судя по украшавшим их пылающим сердечкам, падающим звездам и именам – Эшли, Кэрол, Эми – они были от старых подружек Сириуса.

Вот старые Квиддитчные карточки – улыбающийся и весело подмигивающий Людо Шульман, а вот Иван Вронский… теперь она наверное, стоит целую кучу галлеонов! Сириус и их отложил в сторону. А вот перевязанная ленточкой пачка волшебных фотографий – он сунул их в карман и наконец присел на пятки, качая головой и отряхивая грязь с рук. – Не нашел того, что искал?

– Нет, – медленно ответил Сириус, – нет, но тут же была коробка, о которой мне говорил Джеймс… Могу поклясться…

Неожиданно он вскочил, щелкнул пальцами и закричал:

– Ну конечно! Он спрятал это под корнями! Отойди-ка на секунду, Лунатик…

Лупин опасливо послушался.

Сириус снова вытащил из кармана палочку:

–  Зовио лопата!

– Лопата? – вытаращил глаза Лупин. – А она-то здесь откуда?

– Откуда-нибудь поблизости, – хладнокровно отрезал Сириус. – Оп-с, пригнись…

Здоровенная лопата просвистела у Лупина над головой и влетела в ладонь Сириуса, который тут же закатал рукава мантии и набросился с ней на дерево, невзирая на насмешливо-раздосадованный взгляд Лупина, наблюдавшего за ним со скрещенными на груди руками.

…Надо же – ему и в голову не пришло, что могли подумать добропорядочные жители городка, увидев летящую над их головами лопату…

Зная манеру Сириуса со всем справляться самостоятельно, Лупин присел на ближайший пень и смотрел, как его друг вгрызается в каменную землю. На землю полетела мантия, за ней последовал свитер. В момент, когда Сириус был готов отправить в эту же кучу и рубашку, Лупин с трудом удержался от язвительного замечания, что Кэрол, Эшли и Эми много потеряли, пропустив такое зрелище.

О гусарском списке Сириуса ходили легенды. Лупин помнил, как после ежегодного командного медосмотра, где все взвешивались, Амос Диггори вышел с хитрым лицом и провозгласил: «Сириус Блэк: 76 килограммов, из них 50 – записочки с адресами девчонок».

Однако Лупин промолчал и, вытащив из кармана Скрум-шоколадку, начал отстраненно ее уничтожать: похоже, им предстояло тут задержаться.

**************

Драко опустил занесенную над Флёр руку и медленно повернулся к Слитерину.

Повелитель Змей стоял в дверях и, судя по кровавой кайме на подоле его мантии, еще не сменил одежду. Глаза его горели, щеки пламенели, но от этого его вид не стал более живым, хотя покойником он уже тоже не казался… что-то среднее, какое-то ожившее отражение. Драко услышал, что Флёр поднялась и встала рядом – тяжелый сладкий аромат, который источали ее волосы и одежды, усилился, хотя, возможно, это было из-за близости огня. У него слегка закружилась голова.

– Господин… – Флёр склонила голову. Драко не двинулся. Слитерин сделал несколько шагов и встал посреди комнаты.

– Мальчик, ты не хочешь поприветствовать меня?

– Я не буду звать тебя Господином, – спокойным голосом отрезал Драко.

Слитерин спокойно взглянул на него:

– Я и не требую этого от тебя.

– А как бы ты хотел, чтобы я тебя называл? – прищурился Драко.

– Иначе, – ответил Слитерин. – Ты будешь звать меня Отец.

– Ага, ты что – не знаешь, что это вызывает у меня не самые приятные ассоциации. Может, я буду звать тебя как-нибудь по-другому? Ну, скажем… Джек… А что – вполне симпатично.

Слитерин улыбнулся.

– После нынешнего вечера ты можешь поменять свое решение. Ты знаешь, что я запланировал?

– Вообще-то я надеялся на покер, но, готов поклясться, что это не так. Что-то интересное? Ритуальное убийство? Человеческое жертвоприношение? Репетиция фестиваля смерти? – Драко пожал плечами. – На мой вкус, старомодно.

– Так, а что бы ты хотел? – поинтересовался Повелитель Змей.

– Признаться, я надеялся на что-нибудь попроще, – Драко с трудом удержался, чтобы не хихикнуть. – О, идея: давай закажем суши и не заплатим.

Слитерин прищурился, Флёр позади Драко слабо пискнула.

– Я и не говорил, что это хорошая идея, – тут же добавил Драко.

Слитерин снова заулыбался – словно у него судорогой свело лицо, в этой улыбке не было ни грамма смеха или удовольствия.

– За мной, – скомандовал он. – Оба.

И он вышел из комнаты. Флёр кинулась ему в след, Драко медленно пошел за ней.

Узкие коридоры перетекали один в другой и наконец привели их в огромную залу с круглыми стенами, сложенными, как и все в этом замке, из неотесанного камня. В ней было пусто – только круг, нарисованный мелом на полу, да какие-то затейливо украшенные нефритом, малахитом и серебром просто изумительные щиты у дальней стены – кажется, они были из драконьей кости – во всяком случае, по цвету они были значительно более белыми, чем слоновья кость.

Драко покосился на Флёр: она был бледна и, судя по виду, близка к тому, чтобы упасть без чувств.

Слитерин прошел в центр комнаты и, вступив в нарисованный круг, протянул свою левую руку Драко:

– Иди сюда.

С большой неохотой Драко подчинился, и в тот миг, когда он пересек черту и встал рядом со Слитерином, он почувствовал, что его пробила дрожь, – воздух внутри круга был градусов на десять ниже, чем в остальной комнате. Драко затрясло – казалось, холод идет откуда-то изнутри.

– Так, а теперь, – продолжил Повелитель Змей, – скажи, как ты предпочитаешь страдать: стоя или на коленях?

Драко не мог поверить своим ушам:

– Страдать?

– Это твой выбор, я верю только добровольным поступкам, – произнес Слитерин, голос его был сух и холоден, как змеиная кожа. Внезапно его рука взлетела со скоростью атакующей кобры и схватила Драко за грудки. – А ты что – решил, что я доверяю тебе? – он приблизил свое лицо к лицу Драко и уставился своими черными глазами в его – серебристые. – Сегодняшняя утренняя комедия не в счет, посуди сам: с того момента, как я восстал, ты постоянно боролся со мной – не стоит думать, что мне про это неизвестно. Я ведь все знаю: и что тебе дорого, и твои сны; мне известно, на что ты способен, а на что – нет… как ты думаешь, почему я просто отпустил тебя после первой нашей встречи? Ты был слишком силен, и мне тяжело было сражаться с тобой… А теперь ты ослаб: меч иссушил твою волшебную силу и тебя самого точно так же, как сражение с мантикорой утомило твое тело, а рана на боку пролила твою кровь. Если бы я захотел превратить в реальность комедию, что ты разыгрывал передо мной, ты не сумел бы меня остановить.

Драко почувствовал, что слова обдирают ему горло:

– А почему ты решил, что это была комедия?

Слитерин отпустил мантию Драко.

– Впрочем, это не имеет ни малейшего значения, – тихо произнес он и взял Драко пальцами за лицо – Драко почувствовал, что его словно прострелило, от прикосновения этих холодных пальцев по нервам пробежала волна, от скул до самых глаз. – По своему ты даже невиновен…

– О, нет, – голос Драко был, как никогда, тверд, – вот уж точно нет.

– Правда? – Слитерин убрал свою руку. – Так что же ты сделал? И что сделали тебе?

– Все.

Слитерин покачал головой:

– Нет… не все… – он протянул руку. – Дай мне твою руку. Левую.

Драко скованно подчинился и почувствовал, словно видит эту сцену со стороны, будто плавая где-то вверху: начерченный на полу круг и в нем два человека.

– Я снова спрашиваю тебя: как ты будешь страдать, стоя или на коленях?

Повисла короткая пауза.

– Стоя, – наконец ответил Драко.

– Я знал, что ты скажешь именно это, – Слитерин перевернул руку Драко ладонью вверх, закатал до локтя его рукав, обнажив предплечье в прожилках голубых вен.

–  Potestatem patris nostrae in tenebris invoco, – зашипел Слитерин, его голос звучал так же, как и голос Гарри, когда тот говорил на Змееязе, и вдруг круг полыхнул пламенем, и их окружило кольцо огня. Теперь в глазах Слитерина появилось веселье, он заулыбался, его глаза светились, хотя, может это было просто отражением пляшущего пламени… – Бруциата! – выкрикнул он.

И в этот миг Драко пронзила раскаленная боль, словно клинок воткнулся в его руку. Он закричал и, несмотря на то, что хотел устоять, понял, что это выше его сил: колени подогнулись, Слитерин отпустил его, и он рухнул, как подкошенный, ударившись руками об пол. Драко корчился и извивался, чувствуя только боль, пронзавшую его вены, пытавшуюся остановить его сердце… Перед глазами рождались и умирали галактики, мелькали серебристые звезды и созвездия… Боль отступила.

Драко лежал с закрытыми глазами, не в силах в это поверить, все еще ожидая ее возвращения. Но она ушла. Драко открыл глаза и медленно сел – все тело болело, а рука горела огнем. Он повернул ее, уже зная, что именно он увидит, – свежий черный след, оставленный огнем… Ухмыляющийся череп… змея… пустые издевающиеся глазницы – такие же, как на руке его отца. Signo Serpens.

Знак Мрака.

**************

Изнутри синий шатер, как, впрочем, любой волшебный шатер, был совершенно не такой, как предполагалось снаружи: девушки оказались в спальне с каменными стенами. В резном каменном камине по северной стороне потрескивал огонь, отблески пляшущего пламени играли на гобеленах и кованых сундуках, а в дальнем углу комнаты на кровати с откинутым пологом в подушках лежала женщина – Эрмионе, с трудом оторвавшей глаза от пламени, она сначала показалась просто темной тенью, но тут женщина шевельнулась, села и заговорила.

– Подойдите ближе, – позвала она.

Взявшись за руки, Эрмиона и Джинни шагнули к кровати. Тень качнулась назад и посветлела, теперь женщина была видна отчетливее: она сидела, обложенная подушками. Взглянув на ее мантию, Эрмиона почувствовала, как ее пронзило какое-то странное, дикое ощущение: цвет был именно такие, какой она выбрала бы сама – светло-васильковый… Те же каштановые волосы, нежная персиковая кожа, как и на гобелене в замке Слитерина, вот только чернильного пятна на щеке в этот раз не было. Она выглядела смертельно усталой, когда подалась вперед и протянула к девушкам руку:

– Значит, еще одна я есть теперь в мире… – тихо произнесла она, легко касаясь волос Эрмионы. Она повернулась к Джинни, глаза ее наполнились печалью и потемнели. – И еще одна Хельга… Такая же красавица, какой была и она…

Обе девушки не могли произнести ни слова, Казалось, Ровена это почувствовала.

– Присаживайтесь, пожалуйста… – она указала на низенькую скамеечку рядом с кроватью, всю заваленную мягкими подушками. Неверно истолковав слова Бенджамина о том, что Ровена при смерти, Эрмиона ужасно боялась увидеть ее раненой, мечущейся в горячечном бреду – но нет, она просто выглядела бесконечно усталой и совершенно обессиленной, кожа ее была настолько бледна, что, казалось прозрачной.

– У вас замерзший вид, – заметила Ровена.

– В том месте, где мы были, стояло лето. То есть – в том времени… – поправилась Эрмиона.

Ровена устало улыбнулась ей и прикоснулась к Ликанту на ее шее.

– Я была бы в ужасе, если бы он был уничтожен, – произнесла она. – Когда Салазар ушел, он унес его и исчез вместе с ним. Хорошо, что ты его нашла. Можно мне им попользоваться?

– Ну, конечно же! Он же ваш, – Эрмиона сняла с головы цепочку и протянула Ликант Ровене, не почувствовав укола обычной резкой боли.

Слегка сжав его левой рукой, Ровена протянула вторую руку к девушкам:

–  Pectogarmentius!

По всему телу пробежали мурашки, и ощущение холода исчезло, сменившись теплом: опустив глаза, Эрмиона обнаружила, что джинсы и тонкий свитерок пропали, вернее, превратились в темно-синюю шерстяную мантию, мягкую и теплую. Она бросила удивленный взгляд на Джинни – на той была точно такая же, только зеленая. Эрмиона была весьма впечатлена: она уже подумывала о том, чтобы колдовством утеплить их одежду, но одновременное изменение и внешнего вида, и материала… – да, это была Трансфигурация высшего класса, она бы вряд ли с этим справилась.

– Спасибо, – поблагодарила ее Ровена, словно бы это Эрмиона оказала ей услугу, и протянула руку, возвращая ей Ликант. Эрмиона с недоумением уставилась на него:

– Но вы же Магид, он же не нужен вам, чтобы колдовать!

– Я умираю, – мягко возразила Ровена, – думаю, что Бенджамин сказал вам об этом… Слишком много сил я потеряла… Впрочем – все в порядке, я просто хотела чуточку поколдовать, ужасно скучала по этому последние несколько дней. И не надо волноваться: кентавры приготовили мне особое зелье, оно будет поддерживать во мне жизнь столько времени, сколько нужно, чтобы все с вами обсудить.