Текст книги ""Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Усачева,Михаил Парфенов,Олег Кожин,Дмитрий Тихонов,Александр Матюхин,Александр Подольский,Евгений Шиков,Анатолий Уманский,Евгений Абрамович,Герман Шендеров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 299 страниц)
– Ух ты! – возбужденно воскликнул Леха. – Значит, этот целый остался. Нужно… нужно в него чем-то бросить!
– Дурак, что ли? Нужно позвать военных.
– Да что он нам сделать-то может? Такая развалина по склону и не поднимется. Это ж настоящий живой труп! Представь, а? Ну, представь!
– Мы ж не в зоопарке, – сказал Мишка. Ему все это очень не нравилось. Как армия могла проморгать целого мертвеца?
– Да мы только немножко понаблюдаем, а потом, конечно, позовем всех. Интересно, если в него комком бросить, он зарычит? Глянь на него только. Ковыряется внизу, как жук какой-то.
– Или два жука, – пробормотал Мишка, указывая в котлован.
– Ого. – Леха нахмурился. – Это, наверное, уже плохо?
Чуть дальше от первого «жука» выпрямлялся черный силуэт. Он двигался гораздо быстрее, словно ледяные ставни не схватывали его конечности. Обугленная фигура хлюпнула ногами по пепельному киселю и задрала голову.
– Бежим! – шепнул Мишка, чтобы тварь внизу не услышала.
Леха втянул носом соплю и без лишних разговоров ринулся к поселку. Следом затопал и Мишка. Перед тем как броситься за другом, он мельком успел кое-что заметить. Возможно, это очередные проделки воображения, но в трясине на дне котлована кто-то был. Вся огромная поверхность пузырилась, будто в снежно-земляном месиве ворочалось нечто живое. Или мертвое.
Свет горел только в одном вагончике, поэтому мальчишки недолго выбирали, куда бежать. За столом сидели четверо молодых солдат. Они играли в домино, рядом в чугунной сковороде дымилась картошка.
– Эй, пацаны, вы чего ночью бродите? Совсем, что ли?!
– Там… это… как их… опять! – тараторил Леха, пытаясь отдышаться. – Которые мертвые, из могилы горелой!
– Ты чего несешь?!
– Вылезают из земли опять! – выпучив глаза, голосил Леха.
– Мы не врем, – подключился Мишка, – там правда они есть. Черные такие… и страшные.
По лицам военных прошла волна непонимания, но буквально через пару секунд они уже спешно одевались, подгоняя друг друга. Из занавешенной одеялами части помещения выбрались еще несколько человек заспанного вида. Среди них Мишка сразу узнал майора, своего тезку. Тот быстро взял командование на себя, расспросив мальчишек еще раз и отправив куда-то двоих солдат с автоматами.
Выстрелы сработали вместо петухов, и поселок проснулся. Тут и там стали зажигаться слабые огоньки, где-то захлопали двери. Мишка с Лехой стояли на пороге вместе с майором, который смотрел в темноту у лесной дороги. Стрельба там притихла, и это могло означать все что угодно.
– Что стряслось опять? – спросил всклокоченный дед Семен, на ходу запахивая телогрейку.
– Пока ничего, – ответил майор, даже не глядя на старика.
На дороге возник силуэт. За ним второй. Майор напрягся, потянувшись за ружьем, но из темноты бежали его люди. Мишка не мог стоять на месте, холод волнами гулял по телу.
Солдаты, спотыкаясь, добрались до порога. По глазам читалось, что за ними гонится сам черт.
– Их слишком много, нам патронов не хватит, – звенящим голосом стал рассказывать солдат с красным от мороза лицом. – Нужно что-то делать, они сюда идут. Некоторые бегут.
Вокруг собирался народ, чье бормотание заглушало скулеж ветра. Из вагончиков и косых срубов появлялись новые солдаты с оружием.
– Как же так… – проговорил майор. – Все же ладно сделали… Что, они все мясом обросли за сутки?
– Товарищ майор, по-моему, их стало даже больше.
Взвыл автомат, и Мишка зажал уши. От неожиданности он чуть не грохнулся с порога. Вспышки выстрелов пятнали ночь, отражаясь в глазах перепуганных бамовцев. Появились бегуны, которых и пытались остановить солдаты, стоящие у дороги. Нескладные тени приближались к поселку, двигаясь неуклюже, но при этом быстро. Пули кусали их, разносили коленные чашечки и кости, однако мертвецы продолжали выскакивать из тьмы, точно поезда из туннелей. Снег взъерошивали выстрелы, осыпая гостей белесыми фонтанчиками. Некоторых удавалось утихомирить на полпути, но адский конвейер продолжал выплевывать десятки невесть откуда взявшихся тварей.
– Да кто ж вы такие? – спросил майор сам у себя, перезаряжая ружье.
Мишка старался держаться к нему поближе, чувствуя за человеком невероятную силу. Да и некуда ему было бежать, никто его не искал. Все спасали собственную шкуру.
Когда дорогу поверх ковра разорванных свинцом тварей заполонили мертвецы, военные решили отступать. Основную массу бегунов отстрелили, и теперь к поселку приближались тихоходы. Но их было много. Очень много. Народ не поддавался контролю, в панике кидаясь от здания к зданию. Люди прятались, кто где может, совершенно наплевав на попытки солдат собрать всех вместе. Ужас поглотил бамовский поселок без остатка.
Дверь заколотили сразу за Мишкой, которого вместе с Лехой притащили солдаты. Вход тут же загородили столами и шкафом. В обоих окнах небольшой пристройки у лесопилки уже дежурили люди с автоматами. Темноту прогоняли керосиновыми лампами. Внутри было холодно, пахло опилками. Среди дюжины собравшихся Мишка обрадовался разве что деду Семену с майором, хотя и присутствие других военных немного успокаивало.
– Если они ломанутся – ничего не поможет, – грустно сказал кто-то из солдат.
– Четыре автомата с полупустыми рожками и ружье, – подсчитал дед Семен. – Негусто.
– Окна тоже заколотить! – приказал майор.
Леха не отходил от Мишки, держась подальше от дверей. Ребятня уселась в углу, стараясь унять страх. В помещении гремели удары молотков.
– Ну, командир, рассказывай, пока можешь, – сказал дед Семен, который, в отличие от пары строителей, примкнул к военным и старался помочь. – Чего вы в этот раз нахимичили?
– Мы – ничего, – голос майора был спокоен, словно они мило беседовали о том, как скоро цветные телевизоры придут на смену черно-белым.
– Оно и видно.
– Серьезно, это не наши. Их чересчур много.
– Тогда, может, это из дальних поселков заразившиеся?
Майор кивнул в сторону Мишки с Лехой:
– Ребята же сказали, что из котлована. Да и не должны они заражать. Им ведь в организм какую-то дрянь засунули, а действует она только на неживое. Эх, вот сейчас бы нашего доктора сюда, засыпал бы заумностями. Я так не умею.
По стенам прошло первое эхо стуков. Голоса сразу затихли. Перекрытия заскрипели сухими костями, с потолка посыпалась древесная пыль.
В дверь будто врезался гигантский молот. Раздавшийся снаружи вой даже отдаленно не напоминал человеческие голоса. Удары неслись со всех сторон, под верстаком для циркулярной пилы плясала березовая стружка. Заплатки на дальнем окне стали выплевывать скрюченные гвозди.
– Экономьте патроны, – сказал майор, поднимая ружье. – И в первую очередь держите дверь.
Женщины, в одной из которых Мишка с опозданием признал свою учительницу, заплакали, но до них никому не было дела. Дед Семен, для своих лет выглядевший настоящим богатырем, в подсобке раздобыл колун и подошел к окну. Когда последняя полоска дерева вместе с остатками стекла влетела внутрь, он размахнулся и саданул по подоконнику. На пол свалилась отрубленная кисть, похожая на черного паука-гиганта. Мишка уставился на редкие судороги мертвой руки, непроизвольно вцепившись в Лехин локоть. Ему казалось, что пальцы вот-вот поднимут обглоданную временем кисть и побегут прямо к нему.
Тем временем дед Семен охаживал топором мелькающие, словно щупальца, конечности мертвецов в оконном проеме. Военные отстреливали головы, как только те показывались в зоне поражения. Развалилось и второе окно, в баррикаде у двери стали появляться дыры. Гомон покойников снаружи тупой дрелью сверлил мозг. Видя, что сил и патронов у военных остается в обрез, бамовцы перебрались в подсобку. Пусть и не было там никакой защиты, смотреть на то, как последние минуты доживает заслон от рвущейся внутрь нежити, не желал никто. Леха тянул Мишку вместе со всеми, но оторвать друга от пола так и не удалось. Мишка остался в большой комнате, где шестеро человек еще пытались зацепиться за жизнь.
Колун исчез за оконной рамой, и что-то очень сильное потянуло деда Семена в темноту. Солдаты едва успели втащить его обратно до того, как он перевалился через подоконник. Но вместе со стариком в комнату ввалился труп, в чьей темно-зеленой голове зияли раны от дроби. Мертвец был сухим коротышкой в какой-то полуразложившейся робе. Зубы его сомкнулись на плече деда Семена, челюсти скрипели прямо под ухом.
– Снимите! Снимите его, на хрен!
Солдаты нависли над катающейся по полу парой, боясь попасть в человека. Мертвецы ломились уже в оба окна, дверь доживала последние секунды. Мишка очень хотел хоть чем-то помочь, но страх просто-напросто парализовал его. Заплаканные глаза смотрели на деда Семена, который, кажется, переставал сопротивляться. Но вдруг помещение наполнил знакомый шум, и Мишка вспомнил о потерявшемся в кошмаре майоре. В его руках была «Дружба-4» – бензопила, которой частенько пользовался отец. Цепь вращалась с невероятной скоростью, блестели звенья с режущими зубьями. Майор направил пилу в затылок мертвеца, и мозговое крошево оросило пол. Дед Семен, весь в ошметках, оставшихся от чудовища, беззвучно открывал рот, пытаясь отдышаться.
– Уходим, сейчас ворвутся! – крикнул майор.
Солдаты подобрали выбитые доски и стали отходить. Мишка заметил, что половина уже побросала оружие. В окна начали влезать скрюченные мертвецы. Чьи-то сильные руки сгребли Мишку в охапку, и развороченный вход он уже не увидел.
Дверь заколотили остатками досок, хотя такой заслон выглядел просто смешно. В подсобке было тесно, дыхание людей жалобными хрипами ползало по комнате.
– Теперь ясно, – тихо проговорил дед Семен, когда Мишка попытался вытереть кровь с его лица.
– Что? – спросил майор, наваливаясь на дверь.
С другой стороны никто не скребся, словно мертвецы сперва решили осмотреться.
– Форма… – прохрипел дед Семен. – Я разглядел форму. Это бамлаговцы. Заключенные. Привет из прошлого.
Военные, подпиравшие дверь, переглянулись. Один из солдат знающе присвистнул.
– Эту чертову дорогу в тридцатых годах строили заключенные. Обращались с ними хуже, чем со скотом, каждый день кто-нибудь умирал.
Дверь едва не сорвало с петель, но первую атаку она выдержала. Дед Семен откашлялся рубиновыми сгустками и продолжил:
– Трупы валили штабелями прямо в бараках, рядом с кроватями. Они смерзались друг с другом, и отковырять человека можно было только по частям.
– Замолчите! Замолчите вы! – заголосила Мишкина учительница. – Зачем вы все это рассказываете?!
– Чтобы ты, красавица, знала, кто тебя кушать будет, – ответил дед Семен и рассмеялся.
Короткая очередь по верху двери снесла кому-то с той стороны макушку, и автомат отозвался грустными щелчками.
Дед Семен не обращал внимания на происходящее, полностью погрузившись в рассказ:
– Своими жизнями они и прокладывали тот первый, довоенный БАМ. Кто ж знал, что рельсы потом снимать придется и тянуть в Сталинград. Видать, и в наших краях было отделение этого БАМлага. Хоронили их как зверей, хотя настоящих душегубов среди зэков было не много. В основном враги народа. Похоже, на месте того котлована и так было трупов полно, а вы туда еще своих потащили.
Майор шагнул от двери неровной походкой. В такое совпадение просто нельзя было поверить. Сдерживающие толпу нежити люди призывали его вернуться, но треск досок проглотил их крики.
– Та дрянь… – прошептал майор, устало усаживаясь на пол. – Та гадость, что жила внутри наших мертвецов, просто подняла бамлаговцев? Осталась на пепелище и спустилась ниже… Но как можно было раскопать котлован в том же самом месте?!
– Откуда теперь узнаешь… Только все о том и говорит. Видно, крепкую штуку придумали ученые ваши, раз через столько лет она оживила мертвяков. Своим костром вы заварили жуткое зелье, ребята. Спалив остатки этого проклятого эксперимента, только открыли крышку бездонного гроба.
Дверь уже походила на решето, женщины вслух обращались к Всевышнему, а вой бамлаговцев резал уши.
– В полу, – прокашлял дед Семен, – есть схрон. Прямо у стены за мной. Думали погреб маленький сделать, да так и не докопали до зимы.
– Да что ж ты молчал тогда?! – возмутился лысенький солдат с трясущимися губами.
– Потому что места там на двоих, меня можете не считать.
Мишка оглянулся, но ничего такого не заметил. Майор бросился к доскам, на которые указал старик, и за грудой хлама расковырял проход.
– А ну-ка, мелюзга, мухой ко мне!
Мишка подошел к схрону, и его туда буквально запихнули. Это была небольшая яма с обледенелыми стенами. Сверху на друга повалился Леха. Внутри царил жуткий холод, пахло сыростью.
– Только одна из вас поместится, – сказал майор, глядя на женщин. – Чего уставились, решайтесь кто-нибудь, пока не поздно!
Съежившись внизу под полом, Мишка слышал, как заплакали женщины. Места совсем не было, и в компании с третьим человеком здесь они станут как те самые смерзшиеся бамлаговцы из рассказа деда Семена.
– Думайте, мать вашу! – взревел майор. – Закрывать надо!
Мишка выглянул наружу, понимая, что больше никого из этих людей не увидит. Он хотел сказать «спасибо», но, кроме всхлипов, ничего выдавить так и не смог.
По полу застучали сапоги. Один из солдат, на ходу сбрасывая объемистую форму, подбежал к провалу и нырнул внутрь, едва не задавив мальчишек. Теперь Мишка мог наблюдать за происходящим только через крохотную щелочку меж досок.
– Ах ты, гаденыш! – Майор потянулся к солдату, но тут лопнула дверь, и в застывших около нее людей врезалась волна мертвецов.
Майор наскоро замуровал схрон, припорошив его инструментами и досками. В комнату осторожно входили мертвецы, точно не веря, что им удалось прорваться.
– А я ведь сразу почувствовал, что ты гнилой, – сказал майор в лица выходцев из могил, но слова предназначались тому, кто скрылся в подполе. – Если с детьми что-то случится, я тебя и с того света достану, Егоров. Мальчишки должны жить.
Подпирающие сзади своих собратьев мертвецы заполняли помещение. Мишка, будто сложенный втрое, мог видеть, как над головой мелькают черные босые ноги. Он знал, что сейчас начнется, потому и закрыл глаза. И тогда прямо над головой наступил настоящий ад.
Дышать в крохотной яме было нечем. Они словно находились в материнской утробе, упираясь друг в друга и ледяные стены схрона. Мальчишки больше не плакали, ведь прошло уже черт знает сколько времени. Кровавый водопад перестал сочиться в щели наверху, пропали и звуки последних шагов.
Олег не чувствовал себя виноватым. Если бы не он, то погибнуть могли вообще все. Ведь пока те клуши выбирали, кому же из них спастись, мертвецы почти проломили заграждение. Еще полминуты, и времени не хватило бы даже на то, чтобы прикрыть схрон. А так у троих появился шанс. Слова майора – только эмоции.
Пока над головой пожирали людей, Олег был уверен, что бамлаговцы найдут и их. Закончат с основным блюдом и спустятся за десертом. Но чавканье нежити постепенно стихало, а вскоре чудовищные тени убрались из комнаты.
Олег непослушными руками приоткрыл створку, которая их прятала. Со второй попытки распахнуть ее удалось, грохнули какие-то железки. Пол будто покрыли фаршем, смешанным с лохмотьями одежды. Олег сразу отвернулся, но желудочные спазмы скомкали внутренности, как использованную салфетку. Он помог выбраться наружу детям, за которых теперь отвечал. Что делать в такой ситуации, Олег понятия не имел. Мальчишки смотрели только на него, стараясь случайно не зацепить взором останки.
Выбравшись из подсобки, Олег убедился, что у развороченного входа никого нет.
– Давайте за мной! – шепнул он. – Только очень тихо.
Скрип досок действовал на нервы. Олег слышал за спиной шаги мальчишек, которые словно ступали по минному полю. Он подошел к оконной дыре и взглянул в темноту. Интересно, сейчас все та же ночь или уже миновали сутки?.. На подоконнике замерзала кровь, припорошенная свежим снегом. Где-то далеко кричал не то зверь, не то умирающий человек.
Сзади по-старчески зашаркали по полу ноги, и Олег резко обернулся, едва не повалив вжавшихся в него ребят. К ним топал мертвец, покрытый кровью с ног до головы. Обрывки тюремной робы свисали вперемешку с внутренностями. Из-под верстака выбрался еще один покойник и заковылял за товарищем, распахнув рот.
Мальчишки кинулись к двери, и Олег поспешил следом. На улице валил снег, дальше пары метров видеть было нельзя. Белая стена подходила все ближе, пожирая последние кусочки ночи.
– Дядь, – сказал Мишка, который, казалось, повзрослел лет на десять, – что нам теперь делать-то?
Из снежного водоворота доносился какой-то скрежет.
– Если бы я знал.
– Двигать надо, там ведь эти гады, они ж вылезут, догонят! – тараторил Леха.
На крыльце под тяжестью мертвецов застонали доски. Нужно было бежать, но куда? В необъятной молочной мгле жили черные тени прошлого, голодные и опасные.
Пробираясь едва ли не на ощупь, они шли сквозь таежный снегопад. Практически ослепленные нескончаемым крошевом, просто шагали вперед. Когда на пути вырос частокол деревьев, Олег обрадовался. Лес казался самым безопасным местом. Но вцепившиеся ему в руку мальчишки вдруг потянули назад. Тогда Олег увидел, что стволы деревьев вовсе не такие толстые, как ему показалось. Их облепили мертвецы, вгрызаясь в кору, точно спятившие зайцы. Треск стоял оглушительный. Мертвые были везде. Завидев людей, они прервали свое занятие и с любопытством уставились на живых. Из черной массы стали отделяться тощие фигуры, приближаясь со всех сторон.
Теперь Олег окончательно все осознал. Куда бы они ни пошли, где бы ни спрятались, рано или поздно мертвецы найдут их. Если и удастся затеряться в тайге, протянуть на морозе больше суток все равно не получится. Лететь сломя голову в неизвестность было глупо. От тех, кто не спит и не устает, убежать невозможно.
– Слушайте меня внимательно, – проговорил Олег. – Бежим что есть сил к котловану, ясно? К тому самому.
– Зачем?
– Потому что я хочу жить! – бросил Олег и потащил мальчишек к едва видимой в темноте снежной дороге, вокруг которой пока еще не успели сомкнуться мертвецы.
Шальная мысль посетила голову неожиданно, и Олегу было не до раздумий. Все, чего он хотел, – выжить любой ценой. Любой. Вспомнились слова майора о мальчишках. Что ж, Олег позаботится и о них.
К ним тянулись облезлые руки, стараясь ухватить свой кусок человечины. Мертвецы вылезали отовсюду, и от них едва удавалось увернуться. Абсурдная идея гнала к котловану, а рассудок заранее противился тому, что предстояло осуществить. Дикость будущего поступка давила на черепную коробку, но Олег несся вперед, пока десятки, если не сотни бамлаговцев медленно ковыляли следом.
У котлована никого не оказалось, и Олег, взглянув на первую волну мертвецов, столкнул Леху с Мишкой вниз. Мальчишки покатились по склону, обрастая снежной коркой. Когда они уткнулись головами в растекшуюся по дну слизь, Олег прыгнул следом. Ворчание мертвецов приближалось, на другом краю котлована уже вырастали серые силуэты.
– Вы что ж натворили такое?! – плакал Мишка, размазывая зловонную жидкость по лицу. – Нас же теперь всех сожрут!
В земле будто ковырялись огромные кроты. Изрытые мертвецами туннели сочились снежной влагой, в глубинах невообразимой трясины копались проснувшиеся бамлаговцы.
– Нас бы и так сожрали… – хриплым голосом ответил Олег, глядя на новые фигуры вокруг котлована. – До последнего куска, как остальных.
Леха сидел на земле, смотря в одну точку. Его, казалось, уже ничего не интересовало. Мишка пытался что-то сказать, но издал лишь бессильный стон.
– Но здесь, – продолжал Олег, намазываясь оставшейся после костра дрянью, – может, проживем. Хоть и немножко в другом качестве. Если не разучимся говорить, скажете мне спасибо.
Снежинки на ресницах Мишки дрогнули. Сверху донесся знакомый вой. Мальчишка медленно опустился рядом с Лехой, из чьих закрытых глаз, словно рельсы, тянулись ледяные полоски. Над головами ребят в сплетении деревьев ухнул филин. На востоке занимался рассвет. Мишка обнял друга и, дрожа всем телом, зажмурился.
Олег уповал на то, что разбудившая мертвецов химия все еще сохранилась здесь. Огромное кострище должно было стать его пропуском в новый мир. Мир без боли и усталости. Без адского холода и болезней. Мир без жизни. Он последний раз поднял голову к туманному небу тайги. Стройка века подошла к концу, и Олег лишь надеялся, что успеет ожить до того, как мертвецы оставят от него человечий обрубок.
В котлован спускались бамлаговцы. Падая, запинаясь, путаясь в снегу, они шли за своей добычей. Волочили мертвые ноги, чтобы впервые за сорок с лишним лет наконец-то наесться.
