Текст книги ""Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Усачева,Михаил Парфенов,Олег Кожин,Дмитрий Тихонов,Александр Матюхин,Александр Подольский,Евгений Шиков,Анатолий Уманский,Евгений Абрамович,Герман Шендеров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 139 (всего у книги 299 страниц)
Глава 13. Рычаагк
Примите простоту вечного повторения с «Рычаагк», грубой рукоятью на системе тормозящих шестеренок, требующей всех Ваших сил для вечного вращения. Погрузитесь в медитативное состояние отчаяния после сотни поворотов, тысячи поворотов, даже десяти тысяч поворотов. Единственное правило: «Рычаагк» никогда не останавливается, даже когда останавливается Ваше тело.
ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: ЖЕЛЕЗО Д 13¾ × Ш 13¼ × В 13¼ Номер товара 4266637111
Эми бежала, не останавливаясь, до самой середины парковки, залитой оранжевым люминесцентным светом.
– О боже мой, да где вы? – простонала она.
С пустой парковки отчетливо виделись огни легковых и грузовиков, несущихся по шоссе 77. Эми видела даже рампу съезда на дорогу до «Орска».
Компьютер показывает, что названный вами адрес недействителен, сказала ей диспетчер. Это значит, что, согласно нашей системе, этот адрес…
Что «этот адрес»? Не существует? Как такое возможно?
Эми побежала вдоль здания, шлепая кедами по теплому асфальту. Вот дальний отдел парковки, где должны оставлять машины партнеры. Вот джип Руфь Энн с наклейкой «Моя вторая машина – „Харлей“» на бампере. «Ниссан Куб» Бэзила с номером «TARDIS1». Третья машина – захламленная до предела «Субару», наверное, Мэтта или Тринити. А вон ее, Эми, бедная «Хонда Цивик», подтекающая маслом.
И все еще никаких полицейских. Эми сама по себе. Совсем.
Она неуклюжими пальцами вытянула ключи из кармана, открыла дверь. Машина пискнула. О да, сейчас приоткрытая дверь – самое важное в жизни. «Ты никого не бросаешь, – сказала себе Эми. – Ты приведешь помощь». Это умный поступок. Хорошая идея.
Она закрыла дверь, завела мотор, развернулась в сторону выезда и, не желая медлить, чтобы ненароком не передумать, вдавила педаль газа. Все, впереди – шоссе 77.
«Кто-то же должен выбраться, – сказала она себе. – Должен выбраться и вызвать помощь. Это же не значит, что я убегаю…»
Но ведь, по правде, она убегает. Именно этому научило ее кресло коменданта Ворта. Эми всегда сдавалась, быстро все бросала, уходила. Так сильно проще, чем пытаться.
У выезда из парковки Эми ударила по тормозам, остановилась, посмотрела на огни шоссе: бесконечный поток легковушек, автобусов, большегрузных трейлеров. Несомненно, где-то там находится и патрульная машина, полицейские высматривают съезд, которого так и не найдут.
Эми посмотрела на магазин. Издали он вовсе не казался угрожающим. Просто большая бежевая коробка из дешевых стройматериалов, плюхнутая поверх заасфальтированного пустыря. Все прочее – трюки, игра света и тени, запрограммированное восприятие. Снаружи это легче увидеть и понять. А внутри – легко забыть.
Друзья остались внутри.
Впрочем, не друзья – коллеги по магазину. Всего лишь коллеги, и не стоит забывать об этом.
Но Бэзил-то вернулся. Эми думала, что он всего лишь, как попугай, лепечет об «орской ответственности», но ведь он и в самом деле верил в свои слова. Он спас ее из кресла и ради нее встал лицом к лицу с армией кающихся.
И Мэтт отказался уходить без Тринити, и Руфь Энн, конечно, отказалась бы уходить без любого из коллег.
«Они – не твои друзья, – повторила себе Эми. – Ты ничего им не должна. Они – не твоя ответственность».
Она закрыла глаза и прислушалась к пульсирующей боли от синяков и порезов, оставленных смирительным креслом по всему телу. А водительское кресло так на него похоже. Телу в нем тяжело, сонно. Если закрыть глаза, безопасно. Никто не тронет. Машина дернулась вперед, застыла, когда нога соскользнула с педали.
Эми резко открыла глаза и, прежде чем клюнуть носом еще раз, укусила себя за палец – тот, с оторванным ногтем.
В руку выстрелила жгучая боль, напрочь согнавшая сон. Вот она, опция номер два: умиротворяющее кресло. Оно всегда ждет, всегда хочет заполучить ее обратно. Всегда желает, чтобы она сдалась, уселась и никогда больше не вставала. В конечном итоге, подумала Эми, все всегда сводится к выбору: остаться сидеть или встать.
Она резко выкрутила баранку, развернулась и вернулась к главному входу, припарковалась на желтой полосе с надписью: «Не парковаться и не останавливаться». Двери главного входа уже закрылись и намертво защелкнулись. Ну, конечно, снаружи не открыть.
Эми закрыла глаза от света, посмотрела сквозь стекло на Демонстрационный зал. Тени ползли среди сумрака, скользили по помостам, текли со стен. Жуткие Ползюки хотели остаться наедине с Руфь Энн, Мэттом, Тринити и Бэзилом. Эми удрала. Они не хотели, чтобы она возвращалась.
Но разве Бэзил не сказал, что дверь служебного входа все еще сломана? Эми обежала здание, дернула за ручку, та с легкостью открылась. Оранжевый свет с парковки высветил часы на стене. Индикатор остановился на 3.15. От одного взгляда внутрь заколотилось сердце. Сейчас – последний шанс повернуться и уйти, поступить, как разумный человек. В ноздри ударила кислая болотная вонь магазина. Из него веяло затхлым холодом.
Не давая себе времени передумать, Эми шагнула внутрь. Первая остановка – комната отдыха. Тут они обещали друг другу собраться. Даже если внутри никого, там есть фонари, аптечки первой помощи и другие полезные вещи. Освещая дорогу телефоном Бэзила, Эми свернула налево и увидела лестницу, ведущую на второй этаж. Эми нерешительно пошла к ней и вздрогнула, когда за спиной лязгнула дверь. Магазин заглотил жертву.
Водянистый цифровой свет играл на стенах. Эми шла к лестнице, натянутая, как струна, вся обратившись в слух. Наверху – коридор с дверями офисов. Каждая может открыться в любой момент и показать то, чего вовсе не хочется видеть. Стены испещрены трещинами, сочится вода, краска пузырится, отслаивается чешуей, свисает полосами, летит вниз. Пол уже усыпан ею.
По полу метнулась тень. Еще одна крыса, грязная и мокрая. Она промчалась вдоль стены и скрылась в темноте. Эми заставила себя успокоиться. Крысы сейчас – самая меньшая из проблем, всего лишь добавленная толика запрограммированной дезориентации. Эми глубоко задышала, пошла по коридору, а затем услышала: тихое поскребывание за дверями.
Она говорила себе, что бояться больше нет смысла, в то время как рука будто сама по себе тянулась к ручке, поворачивала ее. Дверь открылась.
Чулан-склад. Стопки бумаги и черных маркеров, степлеров, картриджей для принтера, все – аккуратными рядами на полках. А у задней стены, снизу, в гипсовой перегородке – дыра с краями, испещренными царапинами, испачканными чем-то темным. Из дыры несет ледяным зловонием.
Внимание Эми привлек предмет на полу. Она подняла его; это был маленький тюбик «Врачебного ягодного бальзама для губ» фирмы «Блистекс». Эми выронила его и попятилась в коридор.
Отчего-то ей подумалось, что в комнате отдыха никого не будет. Догадка оказалась верной, и она тут же бросилась к аптечке первой помощи, привинченной к стене у входа. Какая радость! Внутри – желтый фонарик. Она выдернула его, включила, и в комнате будто засияло солнце. Все, телефон Бэзила – в карман, и можно осмотреться.
Она проверила и под «Задлами», для пущей уверенности. Никаких крыс, мужчин в полосатых робах, ни Мэтта, ни Руфь Энн, ни Тринити. И Бэзила. Головы коснулось что-то холодное и мокрое; Эми пригнулась и повела вокруг фонарем.
Лишь тени. Впереди упало что-то маленькое, серебристое. Эми посмотрела наверх и охнула, прижавшись к стене как можно дальше от центра комнаты. Пятно на потолке разрослось, напоминая огромное беременное брюхо, набрякшее желтой водой. Та капала в огромную лужу посреди комнаты. Похоже, провисший пузырь мог лопнуть в любой момент. По стенам оживленно журчали ручейки, сбегали в корзину с Волшебными Инструментами, растекались по разбухшим каталогам «Орска» – верней, по тому, что когда-то было ими. Сейчас поверх них лежали кипы канцелярского вида желтых листков, заполненных четким почерком.
На листке сверху, датированном пятым мая 1839 года, было написано:
…вкратце, данная комиссия нашла нижеследующее: Паноптикум Кайахоги – не более чем фабрика по производству безумцев. Многие кающиеся потеряли рассудок из-за отупляющей монотонности повторяющегося труда. Иные поддались отчаянию и нанесли себе увечья. Мельничное колесо отсоединено от жерновов, кающиеся, которых следовало использовать для прибыльного труда, посланы вращать «рычаг» до тех пор, пока не лишатся сил и здоровья и не смогут более трудиться. Комиссия не обнаружила признаков доходного производства. Комендант Исайя Ворт не только хорошо знает о вышеописанном положении дел, но извлекает из того удовольствие. Наша рекомендация: немедленное закрытие…
Эми выпустила из пальцев листок. Все это она уже знала. Смотреть тут нечего и ждать тоже. Никто не придет. Пора идти дальше. Она в последний раз обвела взглядом комнату и заметила, что изменился лозунг на стене. Раньше там было: «Усердный труд делает „Орск“ семьей, семья освобождает от тяжелого труда!» Но бегущая вода смыла большинство букв. Сейчас надпись гласила: «труд освобождает».
Эми уже была у выхода, когда послышался шепот. Кто-то совсем рядом бормотал и скребся. Эми повертела фонарем. Нет, никого поблизости.
Она приложила ухо к мокрой стене и прошептала:
– Привет?
Ответ оказался таким громким, что Эми отскочила.
– …прятаться, прячусь, не могут найти меня, не могут видеть меня, идут и идут…
Голос такой хриплый, с присвистом. Эми сразу узнала его.
– Руфь Энн?
Что-то ударило, зашелестело по другую сторону гипсовой стены.
– Эми?
Та прижала руки к стене, беспомощно заскребла краску.
– Руфь Энн, я вытащу тебя отсюда.
– Нет. Здесь они не увидят меня.
– Кто не увидит?
– Жуткие Ползюки.
– Ты залезла туда через чулан?
– Я сделала укрытие, – ответила Руфь Энн.
Что-то острое царапнуло по другой стороне стены. Похоже, ноготь. Затем Эми вспомнила дыру, процарапанную в стене чулана, и измазанные темной жидкостью края.
– Ты ранена? Тебе больно?
– Сначала было больно. Очень больно. Но теперь они не найдут меня.
– Возвращайся назад, к дыре, – прижав ладони к стене, попросила Эми. – Ты сможешь найти дорогу в чулан? Я там встречусь с тобой…
БАХ-Х!
Что-то с такой силой грохнуло в стену с другой стороны, что Эми отбросило. Руфь Энн завизжала.
– Это они!
– Дыра! Жди меня у дыры!
Эми кинулась к чулану.
Дыра совсем никакая. Через нее не протиснешься. Но ведь Руфь Энн как-то смогла. Значит, можно. Эми опустилась на корточки, чтобы попытаться, и увидела, как что-то выбирается наружу.
Черная от грязи рука ухватилась за край.
– Помоги мне, – прошептала Руфь Энн.
– Дай мне вторую руку, – попросила Эми.
Она схватила оба запястья – и тут же чуть не выпустила их. Обе руки в крови и грязи, не удержать, пальцы скользят. Она вытерла руки об джинсы и попыталась снова, потянула сильнее, помогая Руфь Энн просунуть голову и плечи сквозь дыру.
– Все будет в порядке, – заверила Эми. – Совсем скоро ты окажешься у себя на диване, будешь смотреть «Настоящих домохозяек». И больше никаких Жутких Ползюков.
Что-то было не так с пальцами Руфь Энн. Они были твердые, будто с мозолями наверху, но ногтей нет, и вокруг разодрано до живого мяса. Выцарапывая дыру, Руфь Энн в буквальном смысле разодрала пальцы до костей. Каждый заканчивался кроваво-белым торчащим обломком.
– Эми! – закричала Руфь Энн.
Что-то схватило ее, потянуло назад, в дыру. Эми схватила женщину за плечи, но тот, кто находился с другой стороны, был намного сильней.
– Держись! – прошипела Эми.
– Я не хочу видеть их! – причитала Руфь Энн.
– Я тебя не отпущу!
Эми уперлась ногами в стену, отклонилась назад, но Руфь Энн неумолимо выскальзывала из рук, погружалась назад, в темноту.
– Помогите!!!
Рывок – и Эми полетела головой вперед в дыру.
За стеной оказался тесный проход между гипсовой стеной и металлическими вентиляционными трубами. Слишком низкий – не проберешься даже на четвереньках. Эми поползла на животе, отталкиваясь ногами.
Руфь Энн ехала ногами вперед, окровавленные руки шлепали по алюминиевым трубам и не могли уцепиться. Эми оттолкнулась сильней, вытянулась, схватила ее запястья.
Фонарь откатился прочь, полосуя тенями проход.
– Я держу тебя и не отпущу, клянусь!
Руфь Энн лишь покачала головой. Вдруг ее голос стал спокойным, будто вдруг стало ясно, что будет дальше, и она все приняла и смирилась.
– Тебе не хватит сил.
– Хватит!
– Нет. Ты одна, а их много. Но, дорогая, я хочу, чтобы ты знала: это не твоя вина.
То, что схватило Руфь Энн, потянуло сильней, вырвало ее запястья из рук Эми, повлекло в темноту.
Извиваясь, Эми поползла вперед, но никого догнать не смогла.
– Руфь Энн! – отчаянно закричала она.
А подругу, казалось, будущее больше не волновало. Она перестала сопротивляться, не цеплялась и не корчилась.
– Не беспокойся. Если я не смогу видеть их, то они не смогут увидеть меня.
Затем без малейших колебаний она воткнула обломки пальцев в глазницы и вырвала себе глаза.
– Нет! – закричала Эми.
Она схватила фонарик, посветила в проход.
Поздно. Руфь Энн уже исчезла. Остались только кровавые отпечатки пальцев на гипсовой стене. Издали донесся мягкий шлепающий звук – в глубь магазина волокли бездыханное тело.
Еще утром, когда Эми боялась увольнения, Руфь Энн обнимала ее. А дома на диване Руфь Энн остался Снупи и ждал, когда вернется хозяйка и включит телевизор. Она не колебалась ни секунды, когда Карл изувечил себя, сразу сняла блузку и попыталась остановить кровь. Руфь Энн была лучшей из них всех.
Что-то окаменело в душе Эми, она стиснула кулаки и пообещала себе вытащить всех. Без исключения. И неважно, кто попытается остановить ее и через что придется пройти. Она уже бросила достаточно в своей жизни – и друзей не бросит. То, что произошло с Руфь Энн, больше ни с кем не случится.
Эми выползла из норы, оцарапав себе ребра, осторожно закрыла дверь чулана за собой и пошла по задворкам магазина к двойным качающимся дверям кафе. Там отключила фонарь и, толкнув створку, проскользнула на этаж Демонстрационного зала. Впереди, в сочащемся сквозь окна справа оранжевом свете виднелись эскалатор и лестница, ведущие на Торговый этаж. Слева виднелись Детские. Эми могла разобрать очертания проходов и сориентироваться.
Она и не думала скрываться. Когда справа что-то задвигалось, Эми включила фонарь и посветила в кафе. Первым, что она увидела, был человек в грубой серой робе с широкими белыми полосами поперек нее. Человек протянул обе руки направо и принял от соседа стул «Задл». Стул человек держал за ножки на высоте груди и передал соседу слева – будто они вытаскивали мебель из приятельского дома. Тот передал соседу слева, тот своему соседу, и дальше, дальше – по кругу.
От того, сколько их было, у Эми перехватило дыхание. После двадцать первого она перестала считать. Если их было больше, знать об этом она не хотела. Люди не обращали на Эми внимания, передавали по кругу как минимум дюжину кресел, работали ритмично, механически, будто клапаны машины. В сумраке что-то двигалось по лестнице. Эми направила туда фонарь. Еще четверо спускались по ней – далеко не такие тощие и грязные, как люди в кафе, но в капюшонах, с пояса свисают дубинки. Эта четверка приближалась с неумолимостью роботов. Наверняка охранники, стражи, те, кто охотится за убегающими и наказывает смутьянов. Эми знала: они идут за ней.
Она всего на секунду оторвала взгляд от людей в кафе, а когда снова посмотрела на них, оказалось – они поставили стулья на пол и уставились на нее.
Мгновенно пересохло во рту, из желудка толкнулся наверх кислый ком. Если бы Эми могла собраться с мыслями, наверное, кинулась бы наутек. Но эти десятки взглядов буквально пригвоздили ее к месту.
Хуже всего – их лица. Измазанные, покрытые темной вуалью, будто кто-то размазал черты грязным ластиком, оставил лишь смутные узлы теней. Ни глаз, ни носа, ни рта, ни человечности. Стерта всякая индивидуальность.
Эми посмотрела на лестницу. Люди в капюшонах уже спустились. От сознания их близости ее будто пронзил ток, она встрепенулась и бросилась в Детские.
На бегу отключила фонарь, надеясь спрятаться. Она слышала, как движутся сзади тела, но не рискнула обернуться. Куда бежать, она знала в точности. Уворачиваясь от мебели и виляя, прошмыгнула мимо темных закутков Детской, заскочила под башни Шкафов, промчалась мимо Ванных и, наконец, добралась до экспозиции со спальней «Финнимбрун». Эми включила фонарь, направила в пол. Тот был покрыт грязью, пятнами липкого клея, клочьями черной земли. Натоптанный грязный след тянулся мимо «Мезонксика» – прямо туда, откуда Эми недавно вырвалась. В дальнем конце узкого коридора цвета ржавчины фальшивая деревянная дверь зияла, будто рот клоуна, приглашала зайти.
Там Бэзил. Может быть, и Мэтт с Тринити. Для Руфь Энн уже слишком поздно, но, возможно, удастся спасти хоть кого-нибудь. Нужно идти. Эми глубоко вдохнула, наполнила легкие вонючей болотной сыростью, плывущей холодом из раскрытой двери, и бросилась вперед, чертя лучом фонаря по стенам.
Она отправилась в сердце Улья.
Глава 14. Йоллуп
Если Вы носите этот весьма стесняющий головной убор, то Вам строго рекомендуется ходить медленно и размеренно, уделяя самое пристальное внимание прямой осанке. «Йоллуп» склоняет Вашу голову в знак покорности и смирения, нагружая череп и шею необходимым весом. «Йоллуп» также снабжен колокольчиком, оповещающим всех о Вашем присутствии.
ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: ЖЕЛЕЗО Д 18¾ × Ш 14¼ × В 16¼ Номер товара 3927272666
Коридор выглядел заметно у́же, чем в прошлый раз. От гнилой вони кружилась голова. Луч фонаря обшаривал пол, потолок и стены, разгоняя тени. Штукатурка на крошащихся стенах взмокла и гнила, будто кожа прокаженного. Пол казался мягким из-за толстого слоя грязи. Слизь и грязь сталактитами свисали с потолка.
Эми бежала. Впереди коридор сворачивал направо, уходил во мрак. На углу Эми остановилась в нерешительности, сперва сунула вперед фонарь, затем выглянула сама. Там лежал пустой, безопасный с виду коридор – будто завлекал. Еще тридцать футов, и коридор разветвился. Повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, Эми свернула налево. Затем снова повернула налево, и еще раз, затем направо, все глубже погружаясь в Улей.
Коридор сузился так, что плечи касались стен. Эми напряженно вслушивалась, надеясь распознать голоса Бэзила, Мэтта или Тринити. Но доносилась лишь тихая капель воды, сбегающей по стенам, собирающейся у ног. Потихоньку подступала клаустрофобия. Страх стучал в рассудок, подначивал. Мол, если попытаешься вернуться так, как пришла сюда – коридор окажется другим.
Эми напомнила себе, что магазин запрограммирован на дезориентацию. Так что лучше просто идти вперед.
Налево, направо, направо, налево.
Струя холодной воды с потолка, будто игла, скользнула за шиворот – словно ударила током. Эми потянулась вытереть. Жидкость была с желтой грязью, будто с гноем из проколотого нарыва. Стены давили, дышалось с трудом. Заболела голова.
Налево, направо, направо, налево.
Эми свернула за угол и замерла. Новый коридор, и без оштукатуренных стен, сочащихся влагой. По обе стороны – высокие железные решетки, похожие на двери, поперечины из шелушащихся ржавчиной прутьев. Что делать? На голову каплет холодная вода. Надо идти вперед? А вдруг эти двери открыты, вдруг кто-то прячется в темноте за ними? Но Эми была уверена: цель близка. Магазин хотел помешать ей найти это место; пытался запутать ее, но она все равно нашла.
Она шагнула вперед, затем еще раз.
– Бэзил? – прошептала она. – Мэтт? Тринити?
Спереди и слева из решетки вылез белый червь. Эми подошла поближе и поняла, что это палец. Из решеток ползли человеческие руки, протискивались в щели, тянулись к ней, к ее теплу. Грязные пальцы колыхались в холодном воздухе, как анемоны, вынюхивали ее своими подушечками.
Эми обвела коридор лучом фонаря, и решетки взорвались бледной плотью. Сотни рук протискивались сквозь прутья, стены сделались покрытыми живой шерстью из шевелящихся пальцев. Эми кинулась бежать. Пальцы скребли по лицу, коленям, бедрам, груди, старались зацепить одежду, продраться к коже.
Коридор закончился очередной развилкой. Слева – подобие уже пройденного, решетки и сотни торчащих рук. Эми пошла направо. Вода закапала сильней, с потолка пошел настоящий дождь. Эми вытерла рукавом лицо, свернула за угол. Она понимала, что окончательно сбилась с пути и заплутала, но была уверена: нужное все ближе. В новом коридоре комнаты по сторонам гораздо больше и дальше отстояли друг от друга. Эми заставила себя посветить в них. В каждой была мебель, утащенная из Демонстрационного зала, словно кающиеся были насекомыми, готовящими гнездо к зиме. В одной – стол «Горежырр» с заботливо расставленными стульями. В другой – напольный матрац «Скоптсы», весь покрытый плесенью, обвис, прислоненный к стене. В третьей комнате – разбитые салатные миски. Осколки блестят в луче фонаря, толстым ковром лежат на полу, будто только и ждут того, чтобы вонзиться в чьи-нибудь артерии и вены.
В последней комнате коридора – вешалка для полотенец «Мунго». Система состояла из двух матовых, элегантно изогнутых стальных стержней. Верхний – для больших банных полотенец, нижний, потоньше – для ручных и мочалок. Система «Мунго» была бестселлером в Ванных. А здесь с нее свисал человек. Связанные за спиной руки прикручены к верхнему стержню кожаными ремнями. Ноги согнуты в коленях, лодыжки перекрещены, ступни привязаны к нижнему, так что тело образовало гротескно изогнутую фигуру. Наволочка «Противвдуп», пропитанная темной жижей, закрывала лицо будто капюшон. Эми сразу узнала брюки и рубашку. Человек пошевелился, глухо звякнул колокольчик.
– Бэзил? – прошептала она.
Он испустил негромкий, исполненный боли стон, качнулся в одну сторону, в другую. В тесной комнате колокольчик бренчал с неестественной громкостью.
– Это я. Все в порядке. Я вернулась за тобой.
Она взялась за верх наволочки двумя пальцами, сдернула ее с головы. Под ней оказалась клетка из стальных полос, закрепленная на голове железными винтами, закрытая на шее болтом с барашковой гайкой. С воротника свисал грубый железный колокольчик. Один глаз Бэзила почти полностью заплыл, второй покрывала запекшаяся кровь. Нижняя губа рассечена, скулы в синяках и распухли. Он повернул распухшее лицо к Эми, пытаясь разглядеть ее.
– …Э… ми…
– Я сейчас тебя освобожу.
Бэзил тяжело, быстро, глубоко задышал. Эми присмотрелась к прихватившим руки ремням. Их сильно затянуло, узлы – как стальные. А вот под весом Бэзила вылезли болты с одной стороны основания «Мунго». Она уперлась ногой в стену, дернула стержень, а вес Бэзила довершил остальное. Он обвалился на пол лицом вниз, ударился плечом и шеей, взвыл от боли под дикое бренчание колокольчика.
Узлы перестали затягиваться под весом тела, и Эми смогла развязать их. Она осторожно вынула ноги Бэзила из кожаных петель, опустила на пол. Сложнее оказалось справиться с клеткой на голове. Но болт, скреплявший воротник, в конце концов поддался усилиям, и Эми даже охнула от радости. Дальше просто: отвинтить, отомкнуть защелку и зашвырнуть страшное железо в угол.
Освобожденный от уз Бэзил лежал, будто изломанная кукла, и тяжело дышал. По щекам катились слезы.
– Я тебя переверну, – предупредила Эми.
Когда она перевернула его на спину, он охнул. Она схватила его за руки, высвободила из-под тела, потерла кисти, стараясь вернуть им чувствительность.
– Моя рука, – выдохнул Бэзил. – Она сломана?
Эми не знала. Она никогда не видела, как выглядит сломанная рука.
– Мы уходим отсюда, – вместо ответа сказала Эми. – Магазин попытается остановить нас, будет путать, лезть в голову, завладевать рассудком. Но если сосредоточиться и собраться, можно ему не позволить. Нужно бороться, понимаешь?
Похоже, Бэзилу было очень больно. Он закрыл глаза.
– Я же сказал тебе уходить.
– И когда это я исполняла твои приказы?
Бэзил скривился. Эми сперва и не поняла, отчего. Губы натянулись, открыли окровавленные зубы, лоб сморщился, щеки сдвинулись. Он улыбался.
– Магатвешфенная, – прохрипел он.
– Что?
Он прокашлялся, сплюнул кровью.
– Ты – настоящая Ответственная по Магазину. Я всегда это знал.
Эми подтянула его к стене, помогла сесть, опершись спиной о мокрую штукатурку.
– Это был комендант, Исайя Ворт, – прошептал Бэзил. – Он сделал это со мной. Он сказал, что я слабый, неэффективный и что он управится с людьми вместо меня.
– Бэзил, ты – отличный менеджер.
Он покачал головой, спросил:
– А где Тринити?
– Она ранена. Но она еще в магазине. Мэтт пытается отыскать ее.
– Он в безопасности?
– Не совсем, – ответила Эми, не зная, стоит ли сообщать о самом плохом. – Мне кажется, Руфь Энн…
– Что?
– Мертва, – сказала Эми и сглотнула.
В горле будто засел кусок стекла.
Бэзил оперся затылком о стену, зажмурился.
– Я знал, что мне не следовало звать ее сегодняшней ночью. Я знал. И погубил ее. Я все испортил и погубил Руфь Энн.
– Это не твоя вина. Это ничья вина.
Бэзил снова покачал головой.
– Я так выбрал. Я пригласил вас обоих. Это дало мне повод поговорить с тобой.
– Что?
– Я думал, что смогу выяснить, почему ты так популярна. Почему все говорят с тобой.
– Я не так уж и популярна.
– А я зануда. Пока я не стал менеджером этажа, со мной никто и не разговаривал.
Эми подумала над этим с минуту и, наконец, сказала:
– Есть вещи и похуже, чем быть занудой.
Потом они сидели и молчали так долго, что Эми встревожилась. Уж не заснул ли Бэзил?
– Нужно идти. Отдохнуть можно и снаружи.
Она попыталась поднять его, но, похоже, Бэзил не пылал желанием снова навестить Демонстрационный зал. Ему была нужна мотивация.
– Тебя же ждет дома сестра. Ей нужно, чтобы ты вернулся домой, верно?
– У нее завтра день рождения, – вяло сообщил Бэзил. – Вообще-то, уже сегодня.
– Как ее зовут?
– Шанетт. Ей исполнится десять.
– И что ты купил ей?
– Лего. Она хочет айпэд, но мы экономим.
– А торт? Ты купил ей торт?
– Мы его сделаем. Как всегда. Традиция.
– Тогда лучше нам увести тебя отсюда, – заверила Эми. – Доставим тебя домой, и ты испечешь ей торт.
– Еще минутку, – попросил Бэзил. – Дай мне посидеть еще минутку.
Эми присела рядом. Батарея в фонаре садилась, свет пожелтел до оттенка старой кости. Хорошо, еще минутка. Так хорошо просто сидеть, не двигаться, не бежать.
Это было приятно и казалось чем-то правильным. Можно остаться здесь, а поутру новая смена отыщет их. Нет нужды бояться, принимать трудные решения. Фонарь все тускнел и тускнел. Скоро он погаснет, останется лишь сидеть в темноте и ждать.
Но в глубине души Эми знала: это все неправда. Так магазин подталкивает разум, лезет в голову, подстегивает скверные старые привычки и страхи. Она взялась за палец с вырванным ногтем и сдавила так, что перед глазами заплясали огни. Боль помогла подняться на ноги, трезво подумать. Эми хлопнула в ладоши, резкий звук эхом заметался по комнате.
– Больше никаких промедлений! Мы не останавливаемся, пока не выберемся отсюда.
– Еще минутку, – сонно выговорил Бэзил.
– Нет! – отрезала она, схватила его за руку и потянула вверх. – Вот так магазин и выигрывает. Когда мы перестаем стараться, когда ленимся. Давай, Бэзил, шевелись.
Она ощущала себя учительницей физкультуры, хлопающей по плечу, увещевающей, дергающей и грозящей. Но в конце концов она поставила его на ноги.
– Ох, – глухо выдохнул он сквозь разбитые, распухшие губы и завалился направо.
Эми подхватила его и держала, пока кровь возвращалась к ногам. Как поток острых иголок вниз по щиколоткам в ступни. Бэзил скрючился от боли. Эми помогала ему удержаться на ногах, пока не пройдет боль.
– Куда идти? – наконец спросил он.
– За мной, – с непререкаемой уверенностью ответила она, хотя понятия не имела, куда.
Она вспомнила: кто-то говорил ей, что путь наружу из любого лабиринта – это всегда поворачивать направо. Конечно, план действий так себе, но можно сосредоточиться на его исполнении, так хотя бы магазин в голову не заберется.
Она помогла Бэзилу выбраться из комнаты, но в дверях его ноги подкосились, и он рухнул на пол.
– Холодно, – простонал он.
В тусклом свете Эми увидела, что его босые ноги мокры. Тонкая пелена воды текла с коридора, где целиком закрыла пол. Вода вихрилась у пяток.
– Где-то протечка, – пробормотала Эми.
– Труба лопнула, – уточнил Бэзил, когда Эми помогла ему подняться на ноги.
Он был прав. Вода прибывала, неслась по полу. Пока глубина не больше дюйма, но уровень не убывал. Беглецы зашагали быстрее, эхо шагов разносилось по коридору.
– Как мы выберемся отсюда? – осведомился Бэзил.
Эми хотела объяснить свою идею с лабиринтом, но в голову пришла идея получше.
– Пойдем вслед за водой. Она всегда отыщет дорогу.
Они дошлепали до угла, свернули в коридор с решетками. Он воды веяло холодом. Сквозь решетки просунулось целое море рук, возбужденное людским присутствием.
– Что за чертовщина? – пробормотал Бэзил.
– Направь луч вперед и не отходи далеко от меня, – велела Эми и вручила ему гаснущий фонарь.
– Их слишком много.
– Тут не очень с обходными путями. Или ты собрался остаться здесь?
Бэзил покачал головой. Прежде, чем он передумал, Эми схватила его за пояс, и оба шагнули к рукам.
Те тут же протянулись к ней – словно нетопыри-альбиносы из темноты захлопали крыльями у лица. Руки хватали, тянули, щипали. Эми пригнула голову и упорно ступала сквозь водоворот холодной плоти. Руки хватали за волосы и выдирали пряди, лезли как черви в рот, цеплялись за щеки и одежду, шлепали по глазам, и оттого перед ними будто вспыхивал свет. Хотели сбить с ног, затянуть к себе.
Шатаясь, дрожа, хныча, покрытая грязью от нечистых рук, Эми упорно брела вперед и тащила за пояс Бэзила. Она пыталась отшибить самые наглые, но те хватали за пальцы, выворачивали до хруста в суставах, драли лицо.
И вдруг исчезли.
Эми с Бэзилом выбрались из коридора решеток, как пловцы на берег, и остановились, не в силах отдышаться. Бэзил уставил вытаращенные глаза в пол, беззвучно шевелил располосованными губами. Руки разодрали запекшиеся раны, снова потекла кровь. Эми выпустила пояс, согнулась. Она ощущала себя испачканной сверху донизу.
– Твои волосы… они вырвали их, – прошептал Бэзил.
Она пощупала свою голову. Вся липкая от крови. Ступни обожгло холодом. Эми вздрогнула. Вода уже заливалась в ее кеды «Чак Тейлор».
– Главное – двигаться, – сказала она. – Мы уже почти пришли.
Они свернули налево, направо и снова направо, вслед за потоком воды. Все просто: если глубже, то идешь в нужном направлении. Вода всегда следует по пути наименьшего сопротивления. Луч фонаря уже едва рассеивал тени, превратился в слабое сияние, отражающееся от темной водяной поверхности. Несмотря на раны, Бэзил не отставал, а когда начинал, Эми хватала за здоровую руку и тянула, и пара шагала быстрее. Эми подумала, что они двое ни дать ни взять – пара крыс, бегущих с тонущего судна.
